"Павел Зябкин. Герой ненашего времени (повесть о лишнем человеке)" - читать интересную книгу автора

охотно отдавали "дедам", которые годились им в сыновья свои вещички. Серега,
у которого были довольно ценные часы после долгого разговора один на один
отдал их зам. ком. взводу, который с пьяну не мог застегнуть их на руке.
Затем Серега после каких-то, неслышных Вовкой слов молодого сержантика,
выдернул из штанов офицерский ремень и протянул его собеседнику. Когда
Серега подошел к Вовке, то первым завел разговор, о том, какой классный
парень Игорек, тот самый солдат, что отобрал у него часы и ремень, и как он,
увидев его прекрасные качества, решил сделать подарок, то есть часы и
ремень. Вовке было скучно и противно слушать эти жалкие оправдания. Ну,
отдал ты вещи, боясь по морде получить, и хрен с тобою, чего под это базу
подводить. Почему люди всегда оправдывают силу? Вот попробовал бы я у него
часы и ремень спросить? Нет, тут бы я плохим парнем оказался бы. А здесь из
кучи агрессивных молодых парней вышел один и вот оказался сразу и хорошим и
своим в доску. А не отдал бы Серега свои часы с ремнем, что было бы, то же
самое, только после драки. Это уже на "срочке" понятно было. Сила солому
ломит. Здесь видимо такая же ерунда. О том, что было бы в противном случае,
Вовка увидел через пару часов, когда все улеглись спать в палатке. Но
сперва, стоит, наверное, дать читателю описание солдатского жилья, типичного
для того времени.
Это была обычная армейская палатка для отделения, т. е., человек на
десять. Так как комендантский взвод жил здесь сравнительно давно, то пол был
настелен досками. Кровати заменяли деревянные нары, под которыми валялись
мешки и сумки с вещами солдат. Крепко сколоченный из досок стол находился
посередине, а в углу примостилась печка-"буржуйка". Возле входа стояла
пирамида с автоматами, магазины к ним и патроны, лежали в ящике тут же.
Котелки, ложки и прочая кухонная утварь лежала на столе, там же стоял и
магнитофон, из которого раздавалось пение популярной девичьей группы.
Близость к штабу позволила иметь в палатке электричество, поэтому освещалось
все лампочкой, укрепленной на центральном шесте, поддерживающем палатку. На
этом же шесте висело несколько комплектов чистой формы - "афганки". В
подобных жилищах, иногда хуже, иногда лучше, предстояло теперь жить Вовке со
товарищами.
Так вот, через пару часов "дембеля" пришли совсем в боевое настроение.
Они хвастались перед новенькими своими похождениями, в основном
заключавшимися в "застраивании" кого-нибудь из офицеров полка. Говорили про
то, что только комендантский взвод имеет доступ к спирту, который они же и
охраняют, этот спирт сегодня и пили. Новичкам была обещана райская жизнь в
полку, им повезло, что они попали именно в "комендачи". Все впрочем, было
вполне безобидно, до того момента, пока самый старый из новеньких, рязанский
мужик лет сорока, высказал наболевшую у новичков идею перевестись в пехоту.
Что тут началось! Как будто черту наступили на хвост. Тот самый "классный
пацан" Игорек, схватив из пирамиды автомат, резко врезал прикладом в грудь
рязанцу. Остальные "срочники", а их было восемь человек, резко подскочили к
мужику и поволокли его за палатку. Поволокли его не все конечно, а Игорек и
с ним еще двое, остальные стали с бранью обыскивать свою замену. На Вовку и
его двух коллег внимания не обращали, с ними не служить, они гости. Да и
гости, видя такое дело, не полезли вступаться за неудачливых контрактников.
Те без сопротивления позволили себя обыскать, отобрали у них офицерские
портупеи, да часы, а больше ничего у них ценного уже не осталось. За
палаткой раздавались крики, ругань и щелканье автоматного затвора. Никто из