"К истокам Тихого Дона" - читать интересную книгу автора (Макаров А Г, Макарова С Э)

Генерал Фицхелауров

Весна 1919г. — трагичное и героическое время в освободительной борьбе донского казачества. В начале мая для оказания помощи восставшим на верхнем Дону казакам готовился прорыв фронта Красной армии. Рассмотрим освещение этих событий на страницах романа. В тексте «Тихого Дона» дважды встречается упоминание подготовки этого прорыва. Первое — в 57-й главе шестой части:

Второе описание, дублирующее почти дословно первое, правда, в слегка сокращенном виде и с другими цифрами, находится в самом начале седьмой части.

Не станем останавливаться на расхождениях в обоих отрывках, реальная обстановка все равно имела мало общего с описанной выше:

— Уральская дивизия была расформирована еще в феврале;

— генералы Поляков и Денисов возглавляли Донскую армию до февраля 1919г., ушли в отставку даже раньше атамана Краснова;

— в состав 9-й (а не 8-й) Красной армии входили совсем иные дивизии.

Однако удивление читателя возрастает, когда он встречает в той же 7-й части еще одно, совершенно новое описание прорыва. Состав и численность ударной группы, командующий операцией, название географических пунктов — все в этом фрагменте иное:

Какое же из всех этих описаний принять за достоверное? Может быть, последнее? Нет, и последний отрывок ни в коей мере не соответствует реальным событиям:

— неправильно указаны численность и вооружение группы Секретева;

— прорыв фронта был осуществлен 25 мая с.ст., а не 10 июня;

— под Усть-Белокалитвенской прорывалась группа И.Ф.Быкадорова, а группа Секретева — у станицы Каменской.

— соединение с повстанцами произошло 7 июня/25 мая.

Как видим, «дров» наломано много... Реальный ход событий можно точно восстановить по сводкам боевых действий Донской армии. В номере «Донских ведомостей» от 4/17 июня 1919г. приведена следующая последовательность событий на фронте (по ст.ст.):

Что же может означать столь неожиданный набор ложных или неправильных, искаженных сведений, который мы встречаем в тексте романа? Каков источник многочисленных ошибок — ведь и генералы Фицхелауров, Поляков, Денисов, и названия частей и мест прорыва вполне реальны?

Разгадку этого необыкновенного факта можно найти в воспоминаниях донского атамана П.Н.Краснова — в описании подготовки контрудара против прорвавшихся красных частей... в начале февраля 1919г.:

Оказывается, Шолохов просто переписал этот отрывок, при этом слегка отредактировав текст. Совпадают и названия станиц, и имена генералов, и численность задействованных донских и красных войск, и характер планируемых действий «ударной группы». Шолохов лишь несколько «исправил» заимствованный текст:

Помимо этого, Михаил Александрович Шолохов, произвольно переделывая текст атамана Краснова, допустил грубейшую ошибку, непростительную для любого человека, знающего историю донского казачества. Вместо заимствуемых слов

Шолохов, фантазируя, вставляет в текст «Тихого Дона»:

Никакого Георгиевского полка в Донской армии не существовало, а Гундоровский георгиевский, был одним из самых доблестных, можно сказать, легендарных, донских полков, наводивших страх на красные части.

Еще одно противоречие встречается в рассматриваемом эпизоде. Согласно тексту повстанцы отошли на левый берег Дона 22 мая и оборонялись там до 12 июня, момента встречи с Секретевской группой, всего три недели. В то же время в примечании к изданию 1936г. (М., ГИХЛ), так же как и в журнальном варианте этой главы, на 366-й странице говорится, что

Выходит, что шолоховское примечание в принципе противоречит хронологии художественного текста. Следует также учесть, что на левый берег повстанцы отошли не 22 мая, а 12 мая ст.ст./25 мая н.ст.

Задержим еще немного внимание читателей на этом эпизоде. В отрывке из гл.5 есть одна важная деталь: соединение с повстанцами происходит на третий день после начала (или возобновления?) наступления группой Секретева. Во всем хаотическом нагромождении неправильных и ложных сведений достоверным оказывается лишь одно это — «на третий день». В тексте с этих слов начинается внутренне цельный отрывок — описание встречи повстанцев с частями Донской армии. (Кстати, использование «внутренней» хронологии с относительной датировкой событий очень характерно для «Тихого Дона»: на третий день, через неделю, на страстную субботу и т.д.)

Анализ рассмотренного выше эпизода дал следующие результаты:

— неверное описание, наличие в нем внутренних противоречий;

— прямое заимствование, причем использование заимствованного материала «не к месту», произвольно;

— различное описание одного и того же события в разных местах романа (время пребывания повстанцев на левом берегу Дона указывается и в две и в три недели, встречаются три разных варианта численности и состава ударной группы на Донце).

Случай с «генералом Фицхелауровым» заставляет пересмотреть обычные для шолоховедов представления о точности изображения исторических событий и характере использования в «Тихом Доне» прямых заимствований из книг других авторов. Возникшая проблема ни в коем случае не сводится к вопросу о правомерности использования в историческом романе такого рода материалов, в частности, военных мемуаров. Подобная практика считается общепринятой. Шолоховские заимствования заинтересовали нас с несколько иной стороны. Как будет показано ниже, они дают своеобразный ключ к пониманию того, как формировался текст «Тихого Дона». Заимствования связали воедино многочисленные фрагменты разных сюжетных линий, а попытки их согласования с остальным текстом привели к многочисленным ошибкам и несообразностям в романе.

Введение в текст фальсифицированного описания прорыва, взятого из мемуаров П.Н.Краснова, становится причиной появления на страницах «Тихого Дона» последовательной цепочки недостоверных эпизодов. Упомянув генерала Фицхелаурова как руководителя прорыва фронта на Донце, Шолохов и дальше в повествовании « заставляет» именно «Фицхелаурова» воевать под Усть-Медведицкой и спорить там с Григорием Мелеховым (главы 9—11 седьмой части).[20]

Можно предположить следующую схему формирования текста: художественные эпизоды скреплены Шолоховым явно вымышленными либо фальсифицированными эпизодами.[21] Заодно идеологизирована картина описываемых событий: подчеркивается враждебность Григория Мелехова к «генералам», а повстанцев — к Донской армии. Сам вымышленный персонаж своим появлением в различных местах повествования, как зондирующий луч, высвечивает разнородные отрывки художественного текста и скрепляющие их фрагменты.