"Приключения Алисы в Стране Чудес" - читать интересную книгу автора (Кэрролл Льюис)Глава Х. Омаровая кадриль Якобы Черепаха тяжело вздохнул и вытер ластой глаза. Он взглянул на Алису и попытался заговорить, но минуту или две рыдания душили его. "Словно ему кость в горло попала", – сказал Грифон и принялся трясти его и хлопать по спине. В конце концов голос вернулся к Якобы Черепахе, и, со слезами, стекавшими по щекам, он продолжил рассказ: – Ты, может быть, не жила достаточно долго на дне морском ("Не жила", – сказала Алиса), и тебя, возможно, ни разу не представляли Омару (Алиса начала было: "Однажды я пробовала…" – но поспешно прикусила язык и сказала: "Нет, никогда") – так что ты и понятия не имеешь, какая восхитительная вещь Омаровая Кадриль! – И впрямь, – призналась Алиса. – А что это за танец? – Ну, – сказал Грифон, – первым делом все выстраиваются в линию вдоль берега… – В две линии! – крикнул Якобы Черепаха. – Тюлени, морские черепахи, лососи и так далее; затем, когда с дороги уберут всех медуз… – – Делаете два шага вперед… – Все – с омарами в качестве партнеров! – крикнул Грифон. – Разумеется, – согласился Якобы Черепаха, – два шага вперед, поворачиватесь к партнерам… – Меняетесь омарами и отходите назад в том же порядке, – закончил Грифон. – Затем, стало быть, – продолжал Якобы Черепаха, – бросаете… – Омаров! – завопил Грифон, подпрыгивая в воздух. – Как можно дальше в море… – Плывете за ними! – крикнул Грифон. – Делаете в воде кувырок! – закричал Якобы Черепаха, дико прыгая вокруг. – Снова меняете омаров! – заорал во весь голос Грифон. – Возвращаетесь на сушу, и – это конец первой фигуры, – сказал Якобы Черепаха, неожиданно понизив голос, и два создания, которые только что скакали вокруг, как безумные, снова тихо и печально уселись на песок, глядя на Алису. – Наверное, это очень милый танец, – робко сказала Алиса. – Хочешь малость посмотреть на него? – спросил Якобы Черепаха. – Конечно, очень, – ответила Алиса. – Давай, попробуем первую фигуру! – обратился Якобы Черепаха к Грифону. – Мы ведь сможем сделать это и без омаров. Кто будет петь? – Давай ты, – сказал Грифон, – я забыл слова. И они принялись величаво танцевать вокруг Алисы, постоянно наступая ей на ноги, когда оказывались слишком близко, и размахивая в такт передними лапами, в то время как Якобы Черепаха тоскливо и протяжно пел:[ 32 ] – Спасибо, очень интересно было посмотреть на этот танец, – сказала Алиса, которая была счастлива, что он, наконец, закончился, – и мне так понравилась эта удивительная песня про треску! – Кстати, о треске, – сказал Якобы Черепаха, – она… ты ведь ее, конечно, видела? – Да, – ответила Алиса, – она часто бывала у нас на обе… – она прикусила язычок. – Не знаю, где эта ОбА, – сказал Якобы Черепаха, – но раз ты встречалась с ней так часто, то, конечно, знаешь, как она выглядит. – Наверное, да, – задумчиво ответила Алиса. – С хвостом во рту и вся в сухарях. – Насчет сухарей ты ошибаешься, – сказал Якобы Черепаха. – в море их бы сразу смыло. Но хвост у нее – Причина в том, – сказал Грифон, – что она очень любит танцевать с омарами. Так что ее бросают с ними в море. Так что ей приходится далеко лететь. Так что она от страха закусывает хвост. Так, что потом не может его вытащить. Вот и все. – Спасибо, – сказала Алиса, – это очень интересно. Я прежде не знала столько всего о треске. – Я могу рассказать тебе и больше, если хочешь, – сказал Грифон. – Знаешь, почему ее называют треской? – Никогда об этом не думала, – призналась Алиса. – Почему? – Треску от нее много, – важно ответил Грифон. Алису это озадачило. – Много треску? – удивленно переспросила она. – Ну да. Ты что, никогда не слышала, как трещит огонь в камине? – Ну, в общем, слышала, – Алиса на всякий случай немного подумала, прежде чем задать следующий вопрос: – А что, разве в море тоже есть камины? – Разумеется, есть. Недаром говорят: "топить в море", – низким голосом пояснил Грифон. – Вот, теперь ты знаешь. – А чем же их топят? – с огромным любопытством спросила Алиса. – Угрем, конечно, – ответил Грифон уже с некоторым раздражением, – это тебе любая креветка скажет! – Я бы на месте трески, – сказала Алиса, чьи мысли все еще вертелись вокруг песни, – сказала бы дельфину: "Держись подальше, пожалуйста, мы не собираемся брать тебя с собой!" – Им положено иметь его при себе, – сказал Якобы Черепаха, – ни одна здравомыслящая рыба не позволит себе остаться без дельфина. – Что, правда? – изумилась Алиса. – Конечно, – ответил Якобы Черепаха. – Какой рыбе захочется прослыть бездельфицей? – Вы имели в виду "бездельницей"? – спросила Алиса. – Я имел в виду то, что сказал, – обиделся Якобы Черепаха. А Грифон добавил: – Давай, теперь ты расскажи о – Я могу рассказать вам о них, начиная с утра, – сказала Алиса Алиса с некоторой робостью, – но нет смысла возвращаться ко вчерашнему дню, потому что тогда я была другим человеком. – Объясни это все, – потребовал Якобы Черепаха. – Нет, нет! Сначала приключения, – нетерпеливо воскликнул Грифон, – объяснения отнимают ужасно много времени. И Алиса начала рассказывать о своих приключениях, начиная с того момента, как она впервые увидела Белого Кролика; поначалу ее слегка беспокоило, что оба существа придвинулись к ней слишком близко, каждый со своей стороны, и открыли глаза и рты – Это очень странно. – Все это страннее некуда, – согласился Грифон. – Получались совсем другими! – задумчиво повторил Якобы Черепаха. – Я бы хотел услышать, как она сейчас что-нибудь прочитает. Вели ей начать, – он посмотрел на Грифона, словно полагал, что тот имеет какую-то власть над Алисой. – Встань и прочти "Это голос лентяя",[ 33 ] – распорядился Грифон. "Как же эти существа любят командовать и заставлять отвечать уроки! – подумала Алиса. – Можно подумать, я в школе!" Тем не менее, она поднялась и начала декламировать, но голова ее была полна Омаровой Кадрилью, так что она сама не знала толком, что говорит, и слова, разумеется, получились очень странными: – Это не то, что – Ну, я прежде этот стих не слышал, – сказал Якобы Черепаха, – но, по-моему, это редкостная чепуха. Алиса ничего не сказала; она снова села, закрыв лицо руками и думая, встанут ли вещи на свои места хоть – Я бы хотел, чтоб она объяснила это, – сказал Якобы Черепаха. – Она не может объяснить, – поспешно возразил Грифон. – Читай дальше. – Но насчет носков? – упорствовал Якобы Черепаха. – Как это он мог развернуть их носом, спрашивается? – Это первая балетная позиция, – ответила Алиса; однако все это ее ужасно озадачило, и ей хотелось поскорей сменить тему. – Читай следующую строфу, – нетерпеливо повторил Грифон, – она начинается: "Я в саду его видел…" Алиса не осмелилась ослушаться и, хотя и была уверена, что все опять получится неправильно, продолжила дрожащим голосом: – Какой смысл читать всю эту чушь, – перебил Якобы Черепаха, – если ты ничего не объясняешь? Это, уж наверняка, самая запутанная вещь, какую я когда-либо слышал! – Да, думаю, лучше остановиться, – сказал Грифон, и Алиса была только рада так и сделать. – Попробуем еще одну фигуру Омаровой Кадрили? – продолжал Грифон. – Или ты хочешь, чтобы Якобы Черепаха спел тебе песню? – Ой, песню, пожалуйста, если Якобы Черепаха будет так добр! – ответила Алиса столь горячо, что Грифон довольно-таки обиженно заметил: – Гм! Ну, о вкусах не спорят! Ладно, старина, спой ей "Черепаховый суп"! Якобы Черепаха тяжело вздохнул и запел прерывающимся от рыданий голосом:[ 35 ] – Еще раз припев! – крикнул Грифон, и Якобы Черепаха только было начал его повторять, как вдалеке послышался крик "Суд начинается!" – Вперед! – воскликнул Грифон и, схватив Алису за руку, помчался, не дождавшись конца песни. – Какой еще суд? – пыталась спросить задыхавшаяся от бега Алиса, но Грифон в ответ лишь повторил "Вперед!" и побежал еще быстрее, а сзади бриз доносил до них все слабевший и слабевший печальный голос: Е-э-да ве-э-э-черняя, Красивый, красивый суп! |
|
|