Глава 7 Армия дикарей

До Башни редко доходили новости из Дикого. Караганда последовательно превращал целый городской район в закрытое поселение, где не любят чужаков. Этакую общину со своими секретами и тайнами.

В гости друг к другу не ходили, торговали редко. Правда, виноваты в том больше были Башня и Поселок. Сады и огороды Дикого из-за Волны давали богатые урожаи, но излишки обменивались обязательно на что-то полезное – оружие, одежду, книги, инструменты, лекарства. Прижимистый староста не был склонен к благотворительности и оставался убежденным сторонником капиталистической экономики, люто ненавидя как коммунистическое мировоззрение, так и слово «халява». Арифметика простая: нечего менять, нет и торговли.

После памятной охоты на банду демонов, контакты и вовсе почти прекратились. Сергей Сергеевич то ли гибель своих бойцов не простил, то ли с кем-то другим вступил в союз. С него станется, он почти со всеми городскими группировками связь поддерживал.

В такой ситуации появление сразу трех гонцов из Общины восприняли в Башне с энтузиазмом. Посланников немедленно отвели к Тагиру, и на пару с Ласковиным устроили им форменный допрос. Ни Лазовский, ни Ненахов при этом не присутствовали: Артема его коллега Сноходец в большинстве случаев игнорировал, Захар отсыпался после патрулирования. Потому новости они узнали последними.

…Как выяснилось, Дикое вновь просило о помощи. Днем раньше топи перешел большой отряд туземцев. Даже не пытаясь вести переговоры, они сожгли два десятка домов, убили почти всех их обитателей, но кого-то взяли живыми. Всю ночь общинники слышали крики истязаемых пленников, а наутро аборигены двинулись дальше. С дикарской основательностью поджигая дома и вырубая сады, словно собираясь уничтожить все следы пребывания людей.

Поначалу аборигенов всерьез никто не воспринял. Еще вечером общинники попытались отбить пленных. Староста лично возглавил атаку, с ним были три десятка бойцов с огнестрельным оружием и две обученные «обезьянки». Лишь благодаря прирученным хищникам, отряд не уничтожили сразу и удалось отступить. Пули не причиняли вреда дикарям, словно все стрелки одновременно разучились стрелять. Прямо как с отрядом демонов. Но те хоть одним своим видом внушали уважение, а тут какие-то недомерки, вооруженные духовыми трубками, копьями и кривыми тесаками.

Оказалось, когда автоматы становятся бесполезным железом, копья и отравленные дротики в умелых руках оказываются не менее опасным оружием. На вопросы о потерях посланцы Общины начинали прятать глаза и мямлить, что домой вернулись многие. Даже раненого Караганду вынесли!

Позже узнав обо всем этом, Захар долго не мог успокоиться. Надо же, достижение, одного раненого спасли! Да они должны были пигмеев в болоте утопить и ни одной царапины не получить. Бой ведь не в джунглях проходил, а в насквозь знакомом районе. У общинников было преимущество и без огнестрельного оружия. Примерно такими словами он высказал свое мнение Артему, но тот лишь пожал плечами. По глазам Ненахов понял: не согласен. Ну и черт с ним!

У Башни староста просил помочь отбиться от проклятой нелюди. Ополчение они уже собрали и вооружили, но серьезного опыта рукопашных схваток ни у кого не было. Жалкие любители, ничего, кроме кухонного ножа, в руке не державшие. В отсутствие профессионалов за такие дела лучше не браться. Если же в бой не лезть, отсидеться за стенами превращенных в крепости домов, то придется распрощаться с нажитым добром. Труд всех предыдущих месяцев окажется напрасным. Да и никто еще не выиграл позиционной войны.

Не рассчитывая на чужой альтруизм, Караганда предлагал сделку. В обмен на поддержку Дикое обещало снабдить крепость Меченых запасом продуктов на несколько месяцев. Даже если отбросить желание спасти попавших в беду сородичей, то это предложение было из тех, от которых нельзя отказаться. С переполненным Поселком и растущим гарнизоном Башни поиск пропитания становился первоочередной задачей.

Уже через час в сторону Дикого ушел отряд Меченых: Захар, Артем и десяток оборотней. Вообще-то, Лазовский должен был вернуться в Поселок – Гулидов успешно прошел обряд инициации и ждал своего нового командира и учителя, но оборотням не обойтись без Сноходца. Магия туземных шаманов была величиной неизвестной, ей требовался противовес. У Тагира оставались дела в Башне, потому вопрос, кто отправляется в Дикое, даже не поднимался. Артем прокомментировал свое отношение к Тагиру коротким и емким: «Сволочь!». Захар на резкость приятеля не прореагировал. У него самого задание энтузиазма не вызывало, но и трепать себе и окружающим нервы тоже не собирался. Им предстояла гадкая, опасная работа, но другой в новом мире нет. Кто боится риска, кто не хочет марать руки кровью, тому место на кладбище.

…Первые признаки боя группа заметила у лога на подходе к Дикому. На той стороне поднималось несколько столбов густого черного дыма, кое-где почти до небес взмывали языки пламени. Да что у них там творится?!

– Ваши работают? – спросил Захар, развернув к себе одного из общинников.

– Н-нет. У нас ничего подобного… – Парнишка был бледен, на лбу выступила испарина. – Блокпост наш там… был.

– Значит, коротышки… – Ненахов повернулся к Артему. – Что скажешь?

Сноходец отмахнулся: «Не мешай!». Он, не отрываясь, смотрел на ближайший пожар, даже капюшон стянул, чтобы лучше был обзор. Правда, что он мог разглядеть, непонятно. Глаза затянула мутная пленка, почти пропала радужка. На висках от напряжения вздулись безобразные жилы. Таким приятеля Захар никогда прежде не видел. Как и посланники Дикого. Все трое вытаращились на Артема с неприкрытым отвращением, как будто гадость какую-то проглотили. Вот-вот стошнит. За Лазовского стало обидно.

Захар собрался возмутиться, но тут Артем вышел из транса. Присев, почти упав на корточки, он прижал к глазам ладони и принялся ругаться, перемежая мат сдавленными стонами.

– Ты чего? – склонился над ним Захар.

– Все… в порядке, – процедил Лазовский, отняв от лица руки. – Немного больно, но это пройдет. Решил посмотреть повнимательней, а ненароком сделал что-то не то…

– Когда-нибудь ты доэкспериментируешься. Риск хоть того стоил?

– Стоил. Там черт знает что творится. Небо кишмя-кишит какими-то прозрачными сущностями, а шаманы через них из Паталы тянут энергию. Целый конвейер организовали.

– Ты хочешь сказать…

– Да, с пигмеями сильные маги, – сказал Артем. – Дикари объявили нам войну.

Захар выругался одними губами. Ему уже приходилось видеть магов в бою и повторять опыт не хотелось. Одно дело, когда враг защищается от пуль, и совсем другое, когда швыряется в тебя огнем.

– Ладно, диспозиция такая. Вы двое предупредите своих, что мы уходим к этому блокпосту. Постараемся ударить коротышкам в спину. А ты, – Захар ткнул пальцем в одного из общинников, – пойдешь с нами. Дорогу покажешь… Ясно? Ну, тогда с богом!

…Напрямую в Дикое проводник отряд не повел. Минут тридцать они шли вдоль оврага, пока не вышли к подгнившим мосткам – Захар не знал, как правильно называется сооружение из деревянных ступенек по обоим склонам лога. Как-то в детстве он проходил здесь с родителями и был впечатлен увиденным. Ничего грандиозного или даже красивого, но… необычно. Именно, необычно. Сейчас он убедился, что со времен детства ничего не изменилось.

Проводник посоветовал быть осторожней со ступеньками, но, разумеется, совет запоздал. Под ногой Бориса подломилась доска, он кубарем покатился вниз, сбив по пути Тони. Обошлось без серьезных травм, хотя оба заработали кучу царапин и ушибов.

Если бы общинник мог убивать взглядом, оборотни скончались бы в жутких мучениях. Неужели он настолько переживает за своих? Аж дрожит от волнения. Кто-то близкий остался или и вправду Караганда сумел сыграть на каких-то струнах людей, сплотив их в одну большую семью?

Захару стало интересно: стал бы он так волноваться о Тони, Борисе, Вадиме или том же Кардинале?! Как у них с командным духом?

Впрочем, нет, он бы – стал. Чего не скажешь про Лазовского. Захар перевел взгляд на Артема, вновь укрывшего лицо за капюшоном. Этот, похоже, и себя-то не очень любит, куда там до остальных.

По лестнице группа перешла через лог. Если Захару не изменяла память, то к самым мосткам вела узкая улочка с высокими заборами и добротными домами. Но оказалось, Перенос вновь поменял декорации. Стоило обойти несколько разросшихся кустов колючки, как они оказались перед настоящим лесом из каменных столбов, с вырезанными на них знаками. Менгиры различались высотой и формой, некоторые покосились или даже упали на землю. С краю притулилось единственное свидетельство присутствия человека – развалины сарая и скелет лошади поверх упавшей створки ворот.

Неизвестно от чего волосы на затылке Захара встали дыбом. В горле зародилось рычание.

– А почему мы ничего этого с того склона не видели? – спросил Тони подозрительно. И Ненахов сразу понял, что же его смущало. Они обязательно должны были видеть самые высокие камни. Вон какие дуры из земли торчат…

– Ты зачем нас сюда привел? – подал голос Артем. На общинника он не смотрел и, казалось, к чему-то принюхивался. Сноходец не хватался за нож, не грозил страшными карами, но проводник вздрогнул.

– Дорога это короткая…

– Здесь открытый «карман». Что-то вроде Поселка, только без запирающей границы и Врат. Какая-то сила раздвинула пространство и втиснула сюда эти камни, – сказал виритник.

Ненахов втянул воздух сквозь зубы.

– Нам это чем-то грозит?

– Может, ничем – пройдем и не заметим, а может, ляжем рядом, – Артем кивнул на костяк лошади.

– Да чего всполошились то?! Нормальная дорога. Люди не пропадали, никакие твари не появлялись. Говорят, сразу после Волны сюда лучше не соваться, так до нее далеко, – общинник почти плакал. – Братцы, пойдемте, люди гибнут!

На Захаре скрестились взгляды остальных членов отряда. Он даже смутился. Замахал руками: идем, идем!

Пока петляли между камнями, Ненахов заметил, как Артем то и дело косился на менгиры. Интересовали Сноходца не сами столбы, а покрывающая их резьба. Отчего-то вспомнились физики-ядерщики, которые вот так же вот, наверное, приглядывались к атомам, а потом… р-раз, и уже поднимается зарево ядерного пожара. Спроси кто Захара, он посоветовал бы держаться от любых магических штучек как можно дальше. Случайно выпущенного из лампы джинна обратно загнать удается только в сказке.

Метрах в ста впереди снова полыхнуло, застрекотали автоматы. Почти сразу стрельба захлебнулась, и раздался многоголосый торжествующий вой.

– Бегом! – рявкнул Захар, первым прибавив шагу. Черт, неужели добили кого-то?! Захару вспомнилось, как вызволяли Артема из плена, и дикари проявили недюжинную смелость, отступив лишь после гибели демона. Но тогда пули одного старого шамана не брали, и огнем он не швырялся… А теперь как быть? Ох, недобрые у Захара предчувствия, очень недобрые.

Камни закончились, появились первые дома. Нормальных улиц в Диком никогда не было, потому Захар сильно удивился, когда группа вышла к хорошо заасфальтированному участку – метров десять, не больше. И ни одной трещины. Прущая из-под земли после каждой Волны зелень почему-то оставила дорожное покрытие нетронутым. Чудеса. И у проводника не спросишь: мыслями он уже среди бьющихся с врагом товарищей, вон как кулаки сжал.

– Сюда давайте! – Общинник свернул к высокому, в полтора человеческих роста, железному забору. – До поворота еще топать и топать. Здесь срежем.

Он попытался открыть калитку, но ее изнутри закрывал широкий засов с амбарным замком. Чертыхнувшись, проводник надавил плечом, но – бесполезно. Створка не шелохнулась.

– Помогите ему, – приказал Захар и одним прыжком перемахнул через забор. Ему даже напрягаться не пришлось. Следом посыпались остальные.

Во дворе дома было тихо. У входа на крытую террасу валялись пара лопат и грабли. Черенок одной из лопат сломан, а в стороне в луже лежит опрокинутая лейка. Там же детский велосипед и игрушечное ведерко. Создавалось впечатление, что, узнав о появлении пигмеев, хозяева просто убежали, бросив все.

Проводник уверенно направился к сараю, но у входа свернул направо, взобрался на кучу уже изрядно подгнивших досок. Лишь здесь он оглянулся и поманил за собой.

– Почти пришли. Осталось перелезть в огород к соседу и выйти на улицу.

От запаха гари щипало ноздри и першило в горле. Захар собрался окликнуть общинника, чтобы не лез вперед, но закашлялся, и его предупреждение запоздало. Парень вдруг нелепо взмахнул руками и упал навзничь.

– К бою! – рявкнул Захар и первым ловко запрыгнул на доски.

Он едва успел пригнуться, пропуская над собой вращающийся со страшной скоростью диск. Его метнул туземец, прятавшийся за бочкой с водой около соседского малинника. Слабосильным карликом дикарь не выглядел.

В руке у аборигена возник новый диск, и Захар рванул вперед. Он собирался перемахнуть через полуразвалившийся штакетник и, упав в траву, перекатом подобраться ближе. В рукопашном бою против оборотня у лесного жителя нет шансов… Но Ненахову не повезло. Под ногой треснуло, он зацепился за что-то носком ботинка и упал на забор. Проломив трухлявые доски, разодрав по пути плечо то ли гвоздем, то ли проволокой, Захар грохнулся на землю.

Больно-то как! Удача, точно, от него сегодня отвернулась. Хозяева не нашли другого места, чтобы бросить здесь секцию чугунной батареи. На свою беду на нее он и приземлился. Кажется, даже слышал, как ребра хрустнули.

Краем глаза уловив движение в густом малиннике, Захар перекатился вправо. В обломок доски рядом с плечом впился короткий дротик – он похожие в кино видел, ими дикари из духовых трубок плевались. Вспомнилась черная стрела, едва не сгубившая Вадима, и Ненахов заставил себя встать. Боль пройдет, надо немного потерпеть, а вот если колдовство шкуру попортит, мало не покажется.

Пока он барахтался среди остатков забора, в бой вступили Тони с Артемом. Оборотень спрыгнул почему-то с крыши сарая. Красивым длинным прыжком он приземлился в метре от малинника, погасил скорость перекатом и с ревом принялся кого-то там месить кулаками.

Артем появился менее эффектно. Он шел следом за Захаром и, наученный его незавидным примером, не спешил. Аккуратно переступил через поваленный столб и загородил дорогу приближающемуся туземцу. Диск тот вроде успел метнуть, но раз Артем не ранен, значит, вновь промахнулся.

– Давай вместе… Я помогу, – крикнул Захар, поднимаясь. Для ближнего боя дикарь вооружился дубинкой, усеянной клыками и когтями животных. От удара такой можно и жизни в момент лишиться.

– Сам, – огрызнулся Сноходец. Приподняв край капюшона, он уставился на аборигена.

С каким-то болезненным любопытством Захар наблюдал за агонией туземного воина. Как только тот встретился глазами с Артемом, его можно было считать мертвецом. Есть в этом даже некоторая несправедливость. Несомненно, опытный боец, изуродованный застарелыми шрамами, участвовавший во многих схватках, не в силах противостоять могуществу паренька, не умеющего даже толком держать нож.

– Никогда не привыкну к этому зрелищу, – рядом с Захаром мягко спрыгнул Борис.

– Надо быть психом, чтобы привыкнуть, – сказал Ненахов, мысленно добавив: «Или Сноходцем!»

Артем провозился неожиданно долго. Из малинника успел вернуться Тони, волоча за собой тело противника, оказавшегося обычным пигмеем. Подоспели остальные оборотни. Лишь тогда дикарь прекратил борьбу и упал лицом вперед. Лазовский вернул капюшон на место и приблизился к убитому.

– Что-то не так? – спросил Захар. Боль в ребрах притихла, дышалось легко, и пора было возвращаться к обязанностям командира.

Сноходец молча перевернул туземца на спину и наклонился над телом.

– Слушай, Артем…

– Это другие…

– Что?

– Это другие бойцы. Раньше с ними не встречались. Знак Скорпиона на плече, как и у тех, что на Ниженку напали, но здесь он в кольце других знаков. – Лазовский пошевелил пальцами. – И сила у бойцов имеется… Мерзавец, дрался как черт.

Как Захар догадался, Сноходец имел в виду вовсе не ту пару дисков, брошенных лесным воином.

– А кто обещал, что будет легко? Выходим!

Захар не переставал удивляться Артему. Еще мгновение назад, над трупом врага стоял страшный хищник, а потом вдруг – р-раз! – и обернулся обычным, чуточку растерянным парнем. Нет, прав был Коля Ботаник, когда называл Сноходцев неправильными оборотнями. Тело у них остается прежним, а вот с разумом происходят поистине чудовищные метаморфозы.

Пока Захар разговаривал с виритником, пара бойцов обшарила дом. Никого, ни хозяев, ни дикарей. И поди пойми теперь, какая нелегкая занесла сюда парочку аборигенов – то ли разведывательный дозор, то ли обычные мародеры. Да и неважно это. Оттащив тело общинника к стенке сарая, группа через калитку перед домом вышла на улицу.

И сразу по уши завязла в неприятностях. Именно в этот момент полтора десятка аборигенов высыпали из ворот дома напротив, были среди них и пигмеи. Особенно выделялся бесноватый старик. Он не переставая размахивал копьем с привязанными у наконечника цветными лентами и пушистыми хвостами каких-то животных. Шаман, только его здесь для полного счастья не хватало.

Тони среагировал первым и пальнул в колдуна из пистолета. И, разумеется, промазал. Все, как в прошлый раз.

– Хватит! – рявкнул Захар.

– Ну, попробовать стоило, – Тони пожал плечами.

Увидев такое дело, остальные даже не стали хвататься за оружие, сразу начав менять облик. Предстояла рукопашная схватка, и Ненахов махнул Артему, чтобы тот держался позади. Сноходец силен, но лишь в драке один на один. В общей свалке он уступает оборотням.

Пока метаморфы готовились к бою, случившейся паузой воспользовались дикари. Восьмерка лесных воинов с вытатуированным скорпионом выдвинулась вперед, держа наготове копья. Шестеро пигмеев принялись раскручивать пращи, и только шаман замер, воздев к небу свой необычный посох.

Захар искренне пожалел, что не может срезать аборигенов одной длинной очередью. Зарычав в раздражении, он наметил своей целью именно шамана. Если не получится, им займется Артем, но сначала сам попробует справиться. Сноходец не всегда под рукой будет, так что рано или поздно такое все равно произойдет.

– Вперед!

Рывок оказался далеко не столь стремительным, как хотелось. Два глухих шлепка почти слились в один, и оборотень справа от Захара повалился в пыль. Пращники показали неожиданную сноровку, попав в стремительно двигающегося Перевертыша. Но остальных это не остановило, разве что разозлило еще больше.

Рыча и воя, Захар схлестнулся сразу с двумя дикарями. Полосуя когтями воздух, он собрался раскидать их как кукол. Его реакция превышала человеческую, мышцы звенели от переполнявшей их мощи, когти остротой могли поспорить с кинжалами. Он бог войны и что ему какие-то туземцы…

Ненахов едва не поплатился за эту глупость. Наконечник копья первого туземца лишь чудом не вошел ему под ребра. Уклоняясь, Захар упустил из виду второго и тот подобрался опасно близко, пустив в ход булаву. С удивительной для самого себя скоростью оборотень поднырнул под атакующую руку и ухватил аборигена за шею. Правда, он оказался-таки недостаточно быстр. Шипы на дубинке оставили на плече несколько жутковатых на вид ран, но для Перевертыша это сущие мелочи. Затянутся.

Именно в этот момент в схватку вступил шаман. Выкрикнув гортанную фразу, он шарахнул пятой посоха о землю. Раздался громоподобный треск, над стариком на миг возникла корона разрядов, и с навершия сорвались три молнии.

Почуяв опасность, Захар отшвырнул противника в сторону туземного колдуна, и тело несчастного аборигена приняло на себя всю силу удара. А Ненахов уже атаковал другого противника. Локтем отбил выставленное ему навстречу копье, подскочил вплотную и просто смахнул когтями лицо туземца. Обезопасив тыл, развернулся к шаману, но с тем справились и без него.

Две другие молнии непонятным образом отбил Артем. Просто выставил левую руку, как щит, и смертельные снаряды распались на сотни безобидных искр. И, пока колдун не успел справиться с растерянностью, Лазовский попросту сжег ему мозги. Виритник, чтоб его в аду черти драли!

…Бой закончился полной победой людей Кардинала. Двое получили легкие ранения, но раны уже начали затягиваться. К удовольствию Захара, команда Меченых в очередной раз показала свое превосходство над всеми остальными. Даже Артем держался молодцом. Никаких признаков трусости или того хуже – безбашенной смелости. Расчетливый боец, грамотно распоряжающийся своими способностями. Надо будет Тагиру сказать, пусть позлится.

Легкая победа воодушевила бойцов. Захар сам с трудом сдерживал довольную ухмылку. И это кровожадные дикари, страшные в рукопашном бою без верного огнестрела? Да они пинками их в топи загонят.

Паническое отступление общинников выглядело действительно странно. Ну не все же там слабаки и трусы. Да, у аборигенов есть шаманы, но натрави на них «обезьянок», и перед колдунами в полный рост встанет проблема спасения собственных шкур. Сразу о драке забудут, а уж с воинами справиться можно.

Захар поделился мыслями с Артемом, на что тот выдвинул очень неприятное предположение. Мол, общинники бьются с по-настоящему сильными бойцами, а в тылу дикарей хозяйничают то ли трофейные команды, то ли каратели. Вот с ними группа и схлестнулась.

Похожие соображения волновали не только их.

– Что делать будем: по округе остальных ублюдков поищем или на помощь к Караганде двинем? – спросил Борис. Начали подтягиваться и остальные. Один Тони деловито обшаривал тела дикарей и останавливаться не собирался. На поясе уже висела дубинка с шипами, к груди прижимал сразу пять или шесть копий. Но и он навострил уши.

– Думаю, важнее помочь Общине, – подал голос Артем. Он присел на корточки рядом с убитым шаманом и с любопытством разглядывал его посох. – С мародерами позже разобраться можно.

Где-то за домами в небо поднялся столб пламени. Криков или стрельбы не было слышно.

– Так-то оно так, да только справимся ли? Мы ж не как некоторые, молнии руками ловить не обучены, – Борис показал на левую руку Артема. Рукав до локтя отсутствовал, кожу покрывал слой копоти. И ни одного ожога. Под взглядами товарищей Лазовский выпрямился, пару раз сжал кулак. Спрятав лицо под капюшоном, он выглядел совершенно невозмутимым, но Захар и остальные чуяли его запах. Сноходцу было очень больно, но… черт возьми, он ведь цел!

– Не думаю, что здесь есть чему завидовать, – уронил Лазовский, вновь склоняясь над посохом.

– Что-то вы, друзья, куда-то не туда пошли, – сказал Захар. – Мне не меньше вашего не хочется драться с туземцами. Да только есть ли у нас выход? Так что заканчиваем демагогию и выступаем… А ты, Артем, оставь в покое чертову деревяшку. Кто знает, какие силы у нее внутри запрятаны и не взорвется ли она к такой-то матери…

Разговор в очередной раз напомнил Захару о слабой организации людей Кардинала. Распределив обязанности между ближайшими сподвижниками, Хмурый самоустранился, предоставив им самим насаждать дисциплину среди подчиненных. И здесь начались серьезные сложности. Они не в армии с ее жесткой иерархией, да и командовать приходится не совсем обычными людьми. Мутации сильно меняют характер Меченых и далеко не в лучшую сторону. Лидерами здесь, конечно, оставались Сноходцы… Вот, яркий пример в лице Артема… Но и остальные демонстрировали склонность к независимости.

Кардинала поддерживала почти мистическая аура власти и силы, харизма жестокого, но удачливого вождя. У Захара ничего подобного не было. Он не Вадим и не Коля Ботаник, по силе стоит на одной ступеньке с Тони и Борисом и какими-то особенными воинскими талантами не отличается. Подчиняться равному всегда неприятно. Вряд ли оборотней устраивает подобная несправедливость. Если бы в группе не было Меченых, ни у кого и мысли бы не возникло обсуждения устраивать, но они были, и Захару оставалось терпеть. На рожон лезть, как Артем – доходили до Ненахова кое-какие слухи, – он пока не собирался, а другого выхода не видел.

…На разрушенный блокпост они натолкнулись у Колхозного сада. Почему он так называется, никто не имел ни малейшего понятия. Колхозов здесь никогда не было и быть не могло, но и откуда возник этот огромный сад с яблонями-дичками, никто внятно объяснить не мог. Просто пришло откуда-то название и со временем прижилось.

Примитивная коробка из бетонных блоков с парой амбразур и чем-то вроде башенки на крыше полностью перегородила улицу: справа добротный кирпичный забор, огораживающий сад, слева дома с заложенными кирпичом окнами. Если вырыть в огородах несколько ловчих ям, то крупное зверье здесь, пожалуй, не пройдет.

Но от укрепления остались одни закопченные стены. Внутри обнаружились обгорелые останки трех человек, а на обочине дороги трупы шестерых пигмеев. Самое странное, погибли дикари от огнестрельных ранений!

– Ничего не понимаю, – пробормотал Тони, брезгливо морщась. На тела сородичей лишний раз старались не смотреть. – Мы ж сами в них стреляли. Не берут их пули! В чем подвох?!

– Может, дело в шамане? – Захар покосился на Артема, но Сноходец лишь пожал плечами.

– В смысле?

– Эти рванули так, без прикрытия колдунов. Уж не знаю, отличиться хотели или просто болваны по жизни… Но ребята их положили. Тогда сюда подтянули тяжелую артиллерию из шаманов, на чем штурм и закончился, – Захар сплюнул в пыль. От запаха гари мутило.

– А мне вот интересно другое. Какого дьявола дикари вдруг напролом полезли? Вспомните, они ж, как топь перешли, по одной схеме работали. Сначала оттесняют наших, потом жгут дома, а тут вдруг как рванули. Несколько групп, шныряющие в тылу не в счет, – сказал Борис, задумчиво.

– А ты сравни их деревеньки с городом, – усмехнулся Захар. – Они ж, как вылезли из болот, дома увидели, решили, что это вот наша деревня и есть. Жги вволю. А как дальше сунулись, так и растерялись. Деревня-то и не думает заканчиваться…

– Похоже на правду.

…Они снова побежали, но теперь им постоянно попадались следы присутствия туземцев. Поваленные заборы, выломанные двери. Дважды встречались еще горящие дома. Всякий раз вокруг лежали тела пигмеев и даже воинов с татуированным скорпионом. Захар не сомневался, что они видят редкие очаги сопротивления дикарям. На телах аборигенов было много колотых и рубленых ран – кое-кто из общинников умел драться. Но с шаманами они тягаться не могли. Дома-крепости оборачивались огненными ловушками.

Страшная смерть.

Они ведь поначалу просто шли на выручку к соседям. Не принимая чужой беды близко к сердцу. Да, надо помочь соплеменникам, да, надо дать укорот дикарям… Все разумно и правильно, но без души. Холодно и отстраненно. Как наемники, которым все равно с кем воевать, лишь бы деньги платили. Один холодный расчет.

Но разгром на улицах Дикого пробил ледяной панцирь равнодушия. Безжалостность, с которой туземцы расправлялись с людьми, бесила. Звериные инстинкты оборотней требовали немедленно найти врага и уничтожить, разорвать на части, отомстить. То один, то другой Меченый, видя следы пребывания дикарей, начинал ругаться. Страшно и зло.

Война перестала быть чужой.

Захар сам ловил себя на мысли, что хочет убивать лесных гаденышей, давить голыми руками. Чтобы впредь было не повадно лезть на землю людей. Эмоции были пугающе яркие, от чего мозг начинало заволакивать пеленой бешенства.

«Не сорваться бы», – с некоторым даже восторгом подумал Захар. Желание отдаться темной волне, закипающей в сердце, казалось очень соблазнительным.

…Еще один дом, хозяева которого дали бой туземцам, обнаружился через улицу. Его обитатели не тратили время на бессмысленную пальбу и схватились с врагом врукопашную.

Сразу не поймешь, что здесь случилось. Весь палисадник вытоптан, с забора свешивается татуированное тело дикаря. Что характерно, без головы. В крыше зияет огромная дыра, единственное окно выбито. Еще несколько убитых лежат рядом с крыльцом. От входной двери остались лишь искореженные петли и несколько расколотых досок, у порога огромная лужа крови.

И никого вокруг. Почему-то дикари не пожелали ничего поджигать.

Двое оборотней сунулись в дом, но никого не нашли. Отчего-то холодея внутри, Захар прошел на задний двор и… окаменел. Хозяева были здесь: четыре женщины, одна совсем девочка, и два мужика за сорок. Убитые с какой-то запредельной, не поддающейся описанию жестокостью. Разум, породивший такое, не должен был существовать даже в самом кошмарном из миров.

Захар не понял, как оказался на улице. Перед глазами мелькали какие-то обрывки, сознание отказывалось воспринимать столь чудовищную картину целиком. Темные пятна крови, изуродованные тела и чудовищная мука, исказившая лица. О, он никогда не забудет этих лиц…

Ненахова рвало. Желудок выворачивало наизнанку. Давно шла одна желчь, а он все не мог и не мог остановиться. Боже, дай силы забыть увиденное! Помоги! Рядом кто-то стонал, кто-то матерился, что-то обещал.

– Хватит! – зарычал вдруг Захар, вскакивая. – Хватит!

Его корежила волна трансформаций. Вместо боли пришла ярость. Исступленная ярость, смывшая все прочие чувства, разбудившая запрятанного глубоко в душе Зверя. Он есть у каждого – не важно, Меченый ты или обычный человек, – спит до поры до времени. Его время наступает, когда отчаяние перехлестывает все мыслимые границы, когда боль из нестерпимой становится немыслимой, когда ненависть окрашивает мир в два цвета. Существо, пробудившее в себе Зверя, способно лишь убивать.

И теперь тело Захара перестраивалось, принимая еще более смертоносную форму.

– М-месть! М-месть!! – Гортань изменилась настолько, что вскоре он уже не мог говорить и лишь ревел. Протяжно, зло, по-волчьи задрав голову к небу. Через несколько мгновений его поддержали остальные оборотни. Его стая. Удержать ненависть в себе не смог никто, все поддались кровожадному безумию.

Сквозь багровую пелену проскользнула мысль-воспоминание, и Захар оглянулся на Артема. Сноходец стоял, пошатываясь, как под порывами ветра. Руки разведены в стороны. Кончики ногтей светятся, левая рука и вовсе горит белым пламенем. Из-под раздувающегося капюшона тянуло смертью. Если же присмотреться, по-особому, как сможет не всякий Перевертыш, то виделась Ненахову замершая перед броском Серебрянка.

И Захар зарычал как хищник, который приветствует такого же хищника.

…Никто не помнил, как они бежали на звуки боя, как натолкнулись на большую группу аборигенов. В памяти остались какие-то отрывки, после всплывающие в кошмарах и заставляющие вскакивать в холодном поту. Вроде бы Захар перешел на шаг и бил необычайно длинными когтями странно медлительных туземцев. Полосовал, рвал, колол… Те не успевали ничего понять, даже не сопротивлялись, а он все били и бил. Кровь хлестала фонтанами, но ему было мало. Пусть сдохнут все дикари, все до единого!

Какой-то шустрый дедок успел больно ударить его молнией, замахнулся посохом для новой атаки, но кто-то стремительный и гибкий, закованный в черную чешую, смахнул ему голову. И сразу новый рывок вперед.

…Исступленное остервенение оборотней на время отступило, когда они вышли к месту основного сражения.

Общинники укрылись за баррикадой из бетонных блоков, битого кирпича, мебели, какого-то старого хлама. Как бы жалко ни выглядело это укрепление, дикари взять его пока не смогли. Хоть их и было никак не меньше полутора сотен. Воины с татуировками осыпали общинников градом дротиков, пигмеи раскручивали пращи. В бою не участвовала лишь группа шаманов. Вместе с охраной из семерых бойцов с дубинками и кривыми ножами, колдуны наблюдали за происходящим со стороны.

Одного вида туземцев хватило, чтобы метаморфы вновь захлебнулись яростью. Глотка снова исторгла звериный рык. Захар не стал его сдерживать, вложив в вопль всю накопившуюся в сердце ненависть.

Битва замерла. Выглянули из-за грубо сколоченных щитов защитники Дикого, оглянулись туземцы. Появления третьей силы здесь ждали не все. Староста и его люди знали, что Меченые близко, но распознают ли они их в этих страшноватых монстрах – неизвестно.

Удивительно, но первым в схватку ринулся Артем. Молча, без воинственных криков, Сноходец тенью возник рядом с растерявшейся охраной шаманов. Вокруг сразу закипела карусель схватки, блеснула первая молния…

Оборотни разочарованно взвыли. Они, именно они должны лезть в бой, а тут их опередил какой-то Сноходец. Безбашенный Тони прыгнул в самую гущу врагов, следом за ним тараном ударил Борис.

Такого Захар стерпеть не мог и, ревя, как пароходная сирена, врубился в толпу дикарей. Снова рвал когтями, колол отросшими на локтях и коленях шипами. Его пытались бить в ответ, но он уходил от ударов и снова атаковал. Крутился волчком и взвивался в прыжке, чтобы навалиться сверху, растоптать, порвать глотку. Рядом неистовствовали товарищи.

Месть! Месть за все. За убитых мужчин, за замученных женщин, за то будущее, которого их пытаются лишить. Месть, месть…

Когда рядом, тонко крича, свалился оборотень, Захар решил, что в него попали дротиком. Даже удивился, как аборигены ухитрились шкуру пробить. Но одного взгляда хватило, чтобы понять, дело не в копье. У раненого оборотня отсутствовала правая рука и часть плеча. На их месте зияла огромная спекшаяся рана.

Колдуны?! Но там же Артем!

Инстинкт заставил метнуться вбок, а туда, где он только стоял, ударил черный луч. Наткнулся на бьющегося в истерике раненого пигмея, и того буквально разорвало на части.

Проклятье!

Сноходец навел немало шороху среди шаманов. Из вояк уцелело четверо, но выжившие в бой лезть не спешили. Захар прекрасно видел искаженные ужасом лица, как дрожит их оружие. Чем-то Артем до смерти их напугал. Даже жалко, что он не видел.

Еще больше досталось самим колдунам: двое никогда не встанут, еще один натужно воет, зажимая распоротый живот. На ногах остались трое шаманов. Или, верней, целых трое. Пусть потрепанных, получивших ранения, но готовых драться до конца. Один из них и швырялся заклятиями в оборотней. Где же Лазовский?!

Артем обнаружился метрах в десяти правее на огромной плите. Словно неведомая сила подхватила его в воздух и с размаху шмякнула о землю. Захар отсюда видел трещину, расколовшую камень. Убит?! Как же так?!

Ноги сами понесли к телу приятеля. Последние метры Захар преодолел прыжком. Упал на колени, попытался подхватить Сноходца на руки, но немного не рассчитал и потерял равновесие. Правая рука (или лапа?) провалилась в неожиданно глубокую трещину. Уфф, значит плита раскололась не из-за падения виритника. Для этого удар должен был быть такой силы, что Артема просто размазало бы по камням. Подтверждая его мысли, Лазовский застонал и попытался шевельнуться.

Черт, черт, черт! Как же шипы и когти мешают. Захар попытался аккуратно подхватить Сноходца левой рукой, но не получилось. Да еще правая застряла. Какая-то острая штуковина больно упиралась в ладонь.

Пока он пытался сообразить, как ему быть, о нем вспомнил колдун. Взвыл инстинкт самосохранения. Захар на одних рефлексах, клещами вцепился в плечо Артема и, дернув его на себя, повалился на спину. Было не до сантиментов, они едва не попали под черный луч.

Как освободил руку, Ненахов не помнил. Просто в какой-то момент заметил, что из ладони торчит острый шип, а запястье ломит от боли. Ну да ничего, с такой ерундой можно после разобраться. Захар рванул к баррикаде.

На сегодня бой закончен.

Часть нападающих они перебили, часть разогнали, перед укреплениями остались одни мертвые и раненые. В одиночку уцелевшие шаманы на приступ не полезут, да и силы у них не беспредельные. От пуль бойцов защищали, потом с Артемом схлестнулись, лучи опять эти черные. Оглянувшись на колдунов, Захар увидел, как те скрылись в переулке.

Победа!

…На той стороне их ждал Караганда. Подождав, пока Захар вернет себе человеческий облик, он подошел и порывисто его обнял. Вокруг приветствовали криками остальных Перевертышей.

– У меня нет слов, сынки. Ить, караганда, нет слов! – сказал Сергей Сергеевич. – Спасли вы нас. Всех в караганду спасли.

Сам староста выглядел неважно. Голова и грудь в бинтах, на щеке ожог, однако держался молодцом. Все такой же бодрый, шустрый и хитрый. На поясе неизменный топор и пистолетная кобура. Неподалеку вертится пацаненок с «обезьянкой». Его ящеру тоже досталось. На морде сорвана чешуя, весь бок в ссадинах, хромает на одну лапу, но по-прежнему грозен. Правильный зверь.

– Артему врача надо… Срочно! – сказал Захар. Пережитая ненависть оставила после себя отупляющую усталость и слабость, каждая метаморфоза сопровождалась болью. Но он терпел.

– Им уже занимаются. Видишь?

Вокруг Сноходца и вправду хлопотали люди. Его положили на какой-то тюфяк, и мужчина в некогда белом, а теперь заляпанном кровью халате искал переломы. Помня о проблемах Меченых с солнцем, над ними сноровисто натягивали тент. За всем этим кто-то приглядывал из Меченых. Кажется, Тони.

– Эй, да ты, караганда, и сам ранен! Сейчас мы тебе…

Сергей Сергеевич обратил внимание на окровавленную ладонь Захара. После возвращения в человеческий облик, шип никуда не делся. Торчал себе как диковинный нарост, даже боли нет.

– Не надо. Как-нибудь сам, – сказал Захар поморщившись. Собравшись с силами, он подцепил каменный обломок пальцами, сжал зубы и резко дернул. – Черт побери!!! Ах, чтоб тебя… С-сука…

– Говорил, давай поможем. А ты все сам и сам. Вот тебе и сам!

– Ничего страшного. Уже проходит, – Захар показал ладонь. Края раны дрожали и медленно сходились. – К завтрашнему утру и следа не останется.

Увиденное чем-то сильно не понравилось Караганде. Аж перекосило всего. Тоже Меченых не любит или только оборотней? «Шел бы ты, дядя, в болото!» – мысленно посоветовал ему Ненахов. Сейчас разбираться с загадками местного начальства было выше его сил.

Кажется, старик что-то ощутил и снова начал улыбаться.

Лицедей! То-то они с Кардиналом легко общий язык находят. Захар машинально подбросил на ладони шип. Странно. Почему-то он вдруг показался необычно легким как пемза. Помимо воли заинтересовавшись, Ненахов принялся вертеть находку в руках. Ничего особенного: короткий стержень из зеленоватого камня с вкраплениями голубых искр, одним острым концом и пятью продольными желобками. Удивительно, а он-то думал, это просто осколок плиты.

– Чудная штука. На елочную игрушку похожа. На сосульку, – сказал староста немного рассеянно. – Ребятишкам подари…

– Это всегда успеется, – буркнул Захар. Почему-то мысль расстаться с непонятной вещицей показалась ему неприятной. Отвернувшись от Караганды, он сунул стержень в карман. После разберется, что такое ему досталась.

На Захара снова накатила слабость, стало безумно трудно поддерживать разговор. Превращение обратно в человека прояснило мозги, но ненадолго. Опьянение битвой прошло, настал черед жестокого похмелья. В памяти начали всплывать видения сражения, от которых мутило и хотелось треснуться головой обо что-нибудь твердое, чтобы забыть эту кровавую мерзость. Из глубины души волной поднимался беспричинный страх.

Сохраняя вертикальное положение из одного лишь гонора, Захар огляделся. Остальные оборотни давно лежали на земле, не забивая голову поиском даже подобия матрасов. Что-то сдвинула в них испытанная ярость, сместила баланс в пластичных телах, и теперь пришла пора платить. Скажи сейчас Ненахову, что дикари снова идут на приступ, и он не найдет сил даже просто сдвинуться с места.

Он все-таки присел, с удовольствием вытянув ноги. Суетящихся вокруг общинников почти не замечал. Лишь немного оживился, услышав, что дикари прекратили штурмовать еще две баррикады и уходят в сторону топей. Значит, не зря старались, теперь бы еще хорошенько врезать сволочам вдогон…

Додумать мысль Захар не успел и провалился в забытье.