"Зимняя война 1 часть" - читать интересную книгу автора (Шушаков Олег)

11. По полям идут колонной красные войска… Карельский фронт, начало декабря 1939 г.

…Для разгрома финской белогвардейщины в ЛенВО были сосредоточены самые боеспособные стрелковые соединения Красной Армии - двенадцать обстрелянных и крепко сколоченных дивизий Первой и Третьей Отдельных Краснознаменных армий, покрывших себя неувядаемой славой на Халхин-Голе, в Маньчжурии и Китае.

Остальные двадцать семь стрелковых дивизий Ленинградского, Карельского и Северного фронтов боевого опыта не имели. Более того, были укомплектованы плохо обученными запасниками и новобранцами. Исключение составляли лишь несколько кадровых соединений. В Седьмой армии - четвертая Смоленская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Германского пролетариата и двадцать четвертая Самаро-Ульяновская Железная Краснознаменная стрелковая дивизия, в Восьмой - восемнадцатая Ярославская Краснознаменная и пятьдесят шестая Московская Краснознаменная стрелковые дивизии, в Девятой - сорок четвертая Киевская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Щорса.

До принятия в сентябре этого года «Закона о всеобщей воинской обязанности» комплектование РККА осуществлялось по смешанной территориально-кадровой системе. В соответствии с которой лишь треть дивизий была полностью укомплектована по штатам мирного времени, а остальные являлись территориальными. Обмундирование и вооружение этих дивизий хранилось на складах, а конский состав и автотранспорт был приписан из народного хозяйства и прибывал только после объявления всеобщей мобилизации. Также как и красноармейцы. И большая часть комначсостава.

И те, и другие раз в год призывались на месячные сборы. В течение пяти лет. Командиры отделений и взводов, набираемые из числа наиболее подготовленных бойцов, обучались на краткосрочных курсах (трех- и шестимесячных). Студенты проходили обучение на военных кафедрах и не служили вовсе. После окончания института им присваивали воинское звание «капитан» и зачисляли в запас…

В годы послевоенной разрухи страна не могла себе позволить содержать регулярную армию. Поэтому волей-неволей пришлось обратиться к идее Карла Маркса о ее замене всеобщим вооружением народа. Маркс полагал, что при нападении врага на коммунистическое государство рабочие и крестьяне должны взять в руки оружие, собраться в отряды, выбрать военных вождей и отразить вражеское нападение. А затем опять вернуться к своим молоткам, зубилам и оралам.

Жизнь доказала неэффективность этой идеи еще в восемнадцатом году.

Красногвардейские отряды оказались не способны защитить молодую Республику Советов, в связи с чем, было принято решение о создании армии. Которая первое время по инерции комплектовалась на добровольной основе. Однако принцип добровольности себя не оправдал и вскоре был заменен принудительным призывом. Благодаря чему удалось таки набрать трехмиллионную Красную Армию, которая наваляла по шее и белякам, и Антанте. После чего из соображений экономии перешла к территориально-кадровой системе. Несмотря на все ее минусы…

Для обучения солдата в мирное время требуется не менее двух лет. Командира отделения надо готовить еще год, взводного - два. А грамотный командир роты получается, в лучшем случае, после семи лет службы. При условии ее нормального прохождения. Плюс год на сколачивание боеспособной части из уже обученных бойцов.

Товарищ Сталин, уделявший огромное внимание повышению обороноспособности страны, прекрасно это осознавал. И понимал, что боевая ценность территориальных соединений близка к нулю. Поэтому число кадровых дивизий год от года увеличивалось. Хотя никогда не превышало половины от общего количества.

Не превышало до сентября этого года, когда Совет Народных Комиссаров в целях усиления стрелковых войск утвердил «План реорганизации сухопутных вооруженных сил Союза ССР», в соответствии с которым планировалось перевести все стрелковые дивизии тройного развертывания в ординарные. То бишь, на кадровую основу.

Первого сентября в Европе началась большая война. В которой Советскому Союзу, несмотря на все его миролюбие, рано или поздно, все равно не миновать участвовать. Так что нужно было срочно укреплять Красную Армию.

Именно поэтому был принят «Закон о всеобщей воинской обязанности», установивший новые сроки службы (пять лет во флоте и три года в сухопутных войсках и авиации) и понизивший призывной возраст с двадцати одного года до девятнадцати.

Кроме того, в связи с обострением международной обстановки было задержано увольнение срочников. В результате все кадровые дивизии были пополнены до штатов военного, а территориальные - до штатов мирного времени…

К концу ноября новобранцы прошли курс молодого бойца, а призванные из запаса красноармейцы-переменники и младшие командиры - ускоренную переподготовку.

На первый взгляд все обстояло благополучно. Бойцы и командиры были сыты, обмундированы и до зубов вооружены. И замечательно печатали шаг, сверкая штыками наперевес, во время праздничного парада на ноябрьские праздники. Однако при более внимательном рассмотрении положение дел выглядело далеко не таким радужным.

Некомплект командного и начальствующего состава в пехоте составлял двадцать процентов (не взирая на призыв из запаса, сокращение сроков обучения в военных училищах и увеличение числа краткосрочных курсов). При этом до семидесяти процентов (!) комначсостава имели за спиной только курсы младших лейтенантов.

Инспекторские проверки выявили чрезвычайно низкую боевую подготовку среднего командного состава в звене «рота-взвод», отсутствие полевой практической выучки и элементарное неумение стрелять и окапываться, вызванное упрощенчеством и недостаточным количеством полевых занятий в училищах и на курсах. Особенно слабую подготовку показал младший начальствующий состав. Во всех видах боя и разведки! А, ведь, именно командиры отделений должны обучать красноармейцев!

Недостаточная тактическая, стрелковая и физическая подготовка комначсостава, помимо всего прочего, еще и подрывала командирский авторитет. Что вело к падению дисциплины. Усугубляясь низкой требовательностью командиров к подчиненным и ложным демократизмом…

Одним словом, учиться воевать большей части бойцов и командиров Красной Армии предстояло в бою.

Впрочем, давно известно, что на войне год идет за три. Так что процесс обучения ускоряется. Когда «неуды» ставят вражеские пули и снаряды, каждое упражнение усваивается с первого раза на «удовлетворительно» и «хорошо». Теми, кто уцелел.

Кадровые стрелковые дивизии были подготовлены лучше бывших «тройчаток». Но боевого опыта тоже не имели (освободительный поход в Западную Украину и Белоруссию не в счет), по каковой причине неминуемо должны были бы хлебнуть лиха, столкнувшись с врагом, этот опыт имеющим.

К счастью советским запасникам противостояли такие же мобилизованные и наспех переученные финские резервисты. Окажись на их месте германский Вермахт, еще неизвестно, как оно все обернулось бы.

Слава Богу, с Германией еще в августе был заключен Пакт о ненападении. И у Красной Армии появилось время, чтобы как следует потренироваться. На белофиннах. А также на белошведах с белонорвежцами. Если эти англо-французские прихвостни, паче чаяния, посмеют покуситься на неприкосновенность новых советских границ.

В отличие от Батова и Еременко, командующий Девятой армией комкор Черевиченко имел в своем распоряжении только одну кадровую стрелковую дивизию. Сорок четвертую Киевскую имени Щорса. Остальные три (пятьдесят четвертая, сто двадцать вторая и сто шестьдесят третья стрелковые дивизии), входившие в состав Особого стрелкового корпуса, были сформированы всего три месяца назад. За счет приписного состава. Со всеми вытекающими последствиями. Хотя и насчитывали около двенадцати тысяч человек, шестьсот пулеметов, полторы сотни орудий, а также пятьдесят танков и бронемашин. Каждая…

Девятая армия должна была нанести удар в направлении на Каяани и далее на Оулу с целью перерезать коммуникации, соединяющие центральную и северную части Финляндии. А также прекратить сухопутное сообщение белофиннов со Швецией и Норвегией, через порты которых шли англо-французские военные поставки.

По прямой от советско-финской границы до Ботнического залива было всего двести километров. Однако в Озерном крае прямых путей не бывает. Зато достаточно узких межозерных дефиле, которые удобно оборонять. И оч-чень трудно преодолевать. Особенно под огнем. Но это еще полбеды. В ходе наступления механизированные колонны вскоре вытягиваются вдоль немногочисленных, разделенных непроходимыми болотами и лесами, дорог в тонкую ниточку. Которую решительный и энергичный враг может порвать в любой момент. В любом месте. Если ему это позволить, конечно.

Однако позволять финнам резать колонны своих дивизий комкор Черевиченко не собирался. Впрочем, в Северной Карелии сил у них для этого было не так много.

По данным Генерального штаба Северо-Карельская и Лапландская группа под командованием генерал-майора Туомпо имела в своем составе восемь отдельных пехотных батальонов и две отдельные артиллерийские батареи. Правда, в районе Оулу - Кеми - Рованиеми дислоцировалась девятая пехотная дивизия (три пехотных и полевой артиллерийский полк), являющаяся резервом Ставки главнокомандующего Вооруженными силами Финляндии. Но это мало что меняло. В трех советских армиях, противостоящих группе Туомпо, насчитывалось двенадцать стрелковых и четыре кавалерийских дивизии, четыре корпусных артполка, две легкотанковых, две мотоброневых и стрелково-пулеметная бригада, семь бомбардировочных, четыре истребительных и два смешанных авиаполка.

Комментарии, как говорится, излишни.

Впрочем, большая часть всего этого великолепия находилась в распоряжении командующего Северным фронтом командарма первого ранга Жукова. Включая все бронетанковые и механизированные части.

Подробностей Черевиченко не знал, но большой жизненный опыт подсказывал, что такая мощная группировка была сосредоточена в непосредственной близости от норвежских и шведских границ неспроста…

Ну, что же, вздохнул комкор, придется обойтись тем, что имеется. Он, конечно, не отказался бы от легкотанковой или хотя бы мотоброневой бригады. Чтобы бросить ее в прорыв на Оулу. Однако начальству виднее. Куда ее бросать. Ну, и ладненько. Он тоже не вовсе голый остался. Тоже есть, чем повоевать. Целый кавкорпус! А кавкорпус - это вам не хухры-мухры! Это ого-го! Особенно такой, как его родной третий кавалерийский имени Белорусской ССР!

Комдив Черевиченко был назначен командующим Девятой армией в начале ноября. Вскоре после того, как выгрузил в Ругозеро последний эшелон своего корпуса, спешно передислоцированного в Карелию из-под Сувалок и Августова по окончании освободительного похода в Западную Белоруссию. Тогда же и третий (комкорский) ромб на петлицы привинтил. Досрочно. Хотя, это как поглядеть.

Двадцать пять из своих сорока пяти лет донской казак Яков Черевиченко отдал кавалерии. В Германскую был старшим унтер-офицером. В Гражданскую воевал в Первой Конной. Командовал взводом, эскадроном, полком. Был награжден двумя орденами Красного Знамени. В двадцать четвертом окончил Высшую кавалерийскую школу, в тридцать пятом - Военную академию имени Фрунзе. Командовал полком, бригадой, дивизией. В тридцать восьмом за выдающиеся успехи и достижения в боевой, политической и технической подготовке частей и подразделений Рабоче-Крестьянской Красной Армии комдив Черевиченко был награжден третьим орденом Красного Знамени. А месяц спустя возглавил корпус. С которым и прошел по Западной Белоруссии, а потом прибыл в Костамукшу.

В состав третьего кавкорпуса входили седьмая Самарская кавалерийская дивизия имени Английского пролетариата и одиннадцатая Оренбургская Краснознаменная орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийская дивизия имени Морозова.

Это были не только самые прославленные, но и самые боеспособные дивизии в Красной Армии. При том, что из чисто кавалерийских, какими они являлись в годы Гражданской войны, обе дивизии давно уже превратились в мощные моторизованные соединения. Кроме сабель имевшие на вооружении сто пулеметов, более ста тридцати орудий и минометов, шестьдесят четыре танка, восемнадцать бронемашин и двести двенадцать автомобилей! И девять тысяч прекрасно обученных бойцов и командиров!

Командующий Карельским фронтом командарм второго ранга Яковлев возлагал на корпус особые надежды и сформировал на его основе конно-механизированную группу. В которую включил сорок четвертую стрелковую дивизию, а также отдельные танковые батальоны пятьдесят четвертой и сто двадцать второй стрелковых дивизий. Доведя тем самым численность танков в конно-механизированной группе до двухсот восьмидесяти единиц. Не считая бронеавтомобилей. Которых, вообще-то, было шестьдесят.

Получив в руки такую здоровенную дубину, Черевиченко успокоился. В смысле, почувствовал твердую уверенность в том, что задача, поставленная перед его армией, будет выполнена. И к Ботническому заливу он выйдет. На десятый день наступления.

Главный удар силами конно-механизированной группы Девятая армия наносила в направлении на Контиомяки. Затем, поддержав частью сил, наступление пятьдесят четвертой стрелковой дивизии на Каяани, конно-механизированная группа должна была двигаться на Палтамо и далее на Оулу.

Пятьдесят четвертая дивизия сразу после занятия Каяани должна была ударить на Исалми и перерезать вторую железнодорожную ветку, связывающую северную и центральную Финляндию. Первую ветку к этому времени должна была перерезать в районе Лиексы, оперирующая на левом фланге армии сто шестьдесят третья стрелковая дивизия.

Сто двадцать вторая дивизия наступала на правом фланге из Войницы в направлении на Юнтусранта и далее на Контиомяки. Прикрывая тем самым фланг конно-механизированной группы от удара с севера. После чего должна была двигаться на Оулу во втором эшелоне. Следом за сорок четвертой стрелковой дивизией.

Командарм Яковлев лично следил за подготовкой конно-механизированной группы к наступлению. Опыт применения крупных масс конницы и танков, полученный этим летом, требовал проверки в зимних условиях. Впрочем, комфронта не сомневался, что леса, озера и болота Карелии не смогут остановить красных кавалеристов и танкистов, как не смогли их остановить, ни солончаки пустыни Гоби, ни распутица Северо-Восточного Китая…

В соответствии с существующей военной доктриной, кавалерия РККА как род сухопутных войск делилась на войсковую и стратегическую. Стратегическая кавалерия (кавкорпуса и кавдивизии) являлась основным средством развития прорыва. Именно конница придавала наступательным операциям необходимый размах, совершая рейды в тыл противника.

К сожалению, в последние годы в связи с бурным развитием бронетанковых и механизированных войск в среде военных теоретиков возобладало мнение о необходимости сокращения кавалерии. И, вопреки здравому смыслу (а может из контрреволюционных соображений) прежнее руководство наркомата обороны (в лице некоторых разоблаченных врагов народа и их еще не разоблаченных сообщников) предприняло ряд шагов в этом направлении.

В минувшем тридцать восьмом году вредительским образом было расформировано шесть кавалерийских дивизий и два управления кавалерийских корпусов. И лишь вмешательство товарища Сталина остановило этот разрушительный процесс.

Успешные действия конно-механизированных групп Забайкальского фронта в Китае полностью подтвердили его правоту и прозорливость.

Советская кавалерия без потерь преодолела огромные безводные пространства, полностью сохранив свою боеспособность. Выдвинутые далеко вперед разъезды обеспечили захват колодцев, а необходимый запас фуража и провианта конники везли с собой. И люди, и кони, вышли на зеленые равнины центрального Китая слегка похудевшими, но здоровыми и боеготовыми.

В то же время, танковые и мотомеханизированные части в ходе броска на юг испытывали огромные трудности со снабжением горюче-смазочными материалами. Что привело к приостановке наступления. И огромным затратам бензина и моторесурса на доставку ГСМ по воздуху. Не говоря уже о том, что тяжелобомбардировочная авиация на целые сутки была отвлечена от выполнения основной задачи - бомбардировки укрепрайонов противника. Что могло привести (и привело) к увеличению потерь атакующих эти укрепрайоны войск. Не менее серьезной проблемой оказался выход матчасти из строя по техническим причинам (мелкого и среднего ремонта потребовало до трети танков, бронемашин и автомобилей)…

Так что, списывать кавалерию со счетов было еще рано.

Более того, в планах советского командования по разгрому белофиннов в Северной Карелии ей была отведена особая роль. Озерно-лесисто-болотистый, непроходимый характер театра военных действий и недоразвитая дорожная сеть серьезно осложняли использование танковых и мотомехчастей. В отличие от кавалерии.

Зима в этом году задержалась не только на Карельском перешейке. Снежный покров был небольшим и здесь, и севернее. Ночью подмораживало, но днем столбик термометра не опускался ниже одного-двух градусов мороза.

При отсутствии противодействия седьмая Самарская была бы в Оулу уже ко Дню Сталинской конституции. Даже не взмылив коней. Такие марши (в том числе зимой) красной коннице были не в новинку. Однако, учитывая тот факт, что предстояли не маневры, а война, Генштаб увеличил сроки вдвое. Хотя сильного сопротивления не ожидал. Поскольку оказывать его было некому. Во всяком случае, в начале операции. Финские части были разбросаны на огромной территории. И для их сосредоточения на направлении главного удара требовалось время. Которого у финнов не было.

Тридцатого ноября после коротенькой артподготовки, проведенной для поднятия боевого духа личного состава, третий кавкорпус перешел государственную границу и устремился вперед. Полковыми колоннами. Выдвинув во все стороны конные разъезды.

Константин Рокоссовский был старым солдатом. И как любой старый солдат предпочитал воевать летом. Может быть, именно потому, что навоевался зимой досыта. И не где-нибудь на Украине, в Бессарабии или в Галиции, где зима и на зиму-то непохожа, одна слякоть да хлябь. А в самых, что ни на есть, суровых краях.

Зимой восемнадцатого-девятнадцатого его полураздетый и полуразутый эскадрон, увязая в снегу по лошадиную холку, отступал под ударами колчаковцев от Кунгура до самой Вятки. А зимой девятнадцатого-двадцатого гнал их обратно. До самого Иркутска. В такие трескучие морозы, что даже предыдущая зима показалась теплой! Хотя на этот раз его эскадрон был одет в полушубки.

С боями они прошли три тысячи верст! Сначала по степям, а потом по тайге и горным перевалам. Крепко пришлось шашкой помахать! Не одного белобандита собственной рукой зарубил лихой комэска, а потом командир кавдивизиона, а потом комполка, а потом комбриг Константин Рокоссовский! Не раз под ним убивали боевого коня. А под станицей Караульной он и сам был ранен. Получив пулю от колчаковского генерала. Прежде чем развалил его от плеча до пояса сабельным ударом.

Отлежался в госпитале и снова в бой. И опять ранение. И опять тяжелое. В Германскую младший унтер-офицер драгунского полка Рокоссовский тоже был два раза ранен. За Веру, Царя и Отечество. Но легко. А за рабочее дело едва Богу душу не отдал. Впрочем, так оно, наверное, и должно быть. В смысле, за рабочее дело не жалко. Однако молодой организм (а было краскому Косте Рокоссовскому тогда всего двадцать четыре года!) Богу душу отдавать не захотел. Наверное, потому что за рабочее дело надо было еще воевать и воевать! Он и воевал.

И воевал неплохо. Был награжден тремя орденами Красного Знамени. Первым - за разгром адмирала Колчака, вторым - за разгром барона Унгерна фон Штернберга, третьим - за разгром белокитайцев на КВЖД. А трижды краснознаменцев, между прочим, тогда на всю страну было только шестьдесят человек.

В тридцать шестом году, будучи уже командиром кавдивизии, он получил орден Ленина. За успехи в боевой, политической и технической подготовке. И был назначен командиром кавалерийского корпуса.

Нет, не третьего имени Белорусской ССР, которым командует сейчас. А пятого. Которым прокомандовал около года. До июля тридцать седьмого…

В первый день лета этого приснопамятного года в Москве состоялось расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны. Нарком и доложил совету «О раскрытом органами НКВД контрреволюционном заговоре в РККА». Повергнув всех присутствующих в шок… И началось! В прениях по докладу выступило сорок человек! Которые клеймили контрреволюционеров и торжественно клялись в верности партии. Правда, три четверти ораторов сами оказались контрреволюционерами и вскоре были арестованы. Остальных взяли позже.

Комдив Рокоссовский на трибуну не лез и кулаком себя в грудь не бил. И даже потом, когда появился совместный приказ Ворошилова и Ежова с длиннющим наименованием «Об освобождении от ответственности военнослужащих, участников контрреволюционных и вредительских фашистских организаций, раскаявшихся в своих преступлениях, добровольно явившихся и без утайки рассказавших обо всем совершенном и о своих сообщниках», являться, рассказывать и каяться не побежал.

Поэтому уже через неделю был исключен из рядов ВКП(б) «за потерю бдительности». Месяц спустя его отстранили от должности и уволили из РККА «по служебному несоответствию». А еще через месяц арестовали по обвинению в «связях с японской и польской разведками». С японской, потому что долго служил в Забайкалье. А с польской, потому что был поляком.

В камере Внутренней тюрьмы Управления НКВД по Ленинградской области бывший Герой Гражданской войны, бывший четырежды орденоносец, бывший командир корпуса, бывший комдив Рокоссовский провел без малого два года. Под следствием.

Двадцать пять лет назад чернорабочий чулочной фабрики Костя Рокоссовский был арестован царскими жандармами за участие в маевке. И два месяца просидел в Варшавской тюрьме. О которой вспоминал теперь, как о курорте. Потому что там, хотя и кормили баландой, зато от пуза. И книжки давали читать. И на прогулку выводили.

И не били.

В отличие от своих родных, рабоче-крестьянских чекистов. Которые выбили ему передние зубы и сломали три ребра, требуя признаться в измене Родине. Которые три раза выводили его на расстрел. И щелкали револьверным курком возле затылка.

Сказать, что ему было не страшно, значит соврать. Не боятся смерти только клинические идиоты. И все же он не подписал ни одного протокола. Не назвал ни одной фамилии. И вообще, не признал ничего из того, что ему инкриминировали.

Во всех аттестациях начальники отмечали его мягкость и тактичность. Впрочем, твердую волю, энергичность и решительность отмечали тоже. Наверное, благодаря именно такому, весьма необычному сочетанию качеств, он и уцелел. Зная о мягкости характера подследственного, следователи пытались добиться от него признания и согнуть с помощью побоев и психологического давления. А, наткнувшись на его несгибаемую волю, пытались сломать. Опять же с помощью побоев и давления. И с тем же результатом. В смысле, совершенно безрезультатно.

Поэтому следствие и затянулось почти на два года. И к тому времени, когда дело Рокоссовского было, наконец, передано в суд, те, кто начинал с ним «работать» в тридцать седьмом, сами успели попасть под следствие. И были уже давно расстреляны. Включая бывшего начальника УНКВД по Ленинградской области комиссара госбезопасности первого ранга Заковского. Который не только подписывал ордера на арест, приговоры троек и предписания на расстрел осужденных. А еще и в допросах участвовал. Собственноручно, так сказать. А сам, оказался матерым врагом. В чем сразу же и сознался, как только к нему его любимые методы допроса применили…

Константин Рокоссовский вынес все. И не сдался.

Но не потому, что верил, что рано или поздно истина восторжествует. Он верил, но в какой-то момент эту веру потерял. И не потому, что при всей своей внешней мягкости имел стальную волю. Даже сталь может сломаться. Это называется «усталость металла». Он выдержал все, потому что знал: если его осудят как врага народа, Юлю тоже расстреляют, а дочку сдадут в детдом. За то, что ЧСИР.

Так или иначе, но истина восторжествовала. И его освободили. Восстановили в партии. Вернули ордена. И даже вручили юбилейную медаль «ХХ лет РККА», которая проехала мимо, пока он сидел на Шпалерной. А потом выдали путевку в военный санаторий имени товарища Ворошилова и отправили восстанавливать здоровье в Сочи. Вместе с семьей. Любимой дочкой, которая за эти два года из голенастого подростка превратилась в молодую симпатичную девушку. И любимой женой. Которая за те же два года состарилась на двадцать лет.

Пока мыкалась по очередям, пытаясь выяснить в какой тюрьме его содержат (возьмут передачу, значит, в этой, а не возьмут, значит, надо искать дальше). И перебивалась, как могла, продавая последние носильные вещи. Потому что на работу нигде не брали. И если бы не Костины боевые друзья, то не знала бы что и делать. Они и помогли продержаться. Хотя могли сами за это угодить под пятьдесят восьмую статью. Но очень уж любили своего командира…

Рокоссовский освободился в конце июня. А в начале ноября уже принял третий кавалерийский корпус. Позднее он узнал, что своим освобождением и назначением целиком обязан командарму Тимошенко. Который лично поручился за него перед самим товарищем Сталиным. Тимошенко хорошо знал Рокоссовского по совместной службе и очень высоко ценил. Потому что когда-то долгое время командовал этим самым третьим кавкорпусом, командиром лучшей дивизии которого был Константин Рокоссовский…

А теперь у него уже не дивизия. И даже не корпус. А целая конно-механизированная группа! Тридцать тысяч человек!

И боевая задача, которую он обязан выполнить не только потому, что это его партийный, солдатский и командирский долг. А еще и потому, что должен оправдать доверие Тимошенко, поручившегося за него. И оправдать доверие товарища Сталина. Поверившего ему, Рокоссовскому, а не этой сволочи - фриновским и заковским. И доказать, что сотни и тысячи красных командиров, попавших в устроенную этой сволочью мясорубку, достойны доверия. И тоже должны быть освобождены. И получить право умереть за Родину в бою! А не на лагерной шконке или в расстрельном подвале Внутренней тюрьмы Управления НКВД!..

В Юнтусранту двести восемьдесят пятый отдельный разведбат сто двадцать второй стрелковой дивизии вошел тридцатого ноября. В десять утра. Так и не встретив никакого сопротивления. И вообще, никого не встретив. Ни одного белофинна. Ни пограничника, ни егеря. И ни одного местного жителя.

Впрочем, командира батальона капитана Маргелова это нисколько не удивило. О том, что население эвакуировано из пограничной полосы еще осенью, он прекрасно знал. Что же касается погранвзвода и отряда шюцкоровцев, дислоцировавшихся в Юнтусранте, то они, как только загрохотали пушки, скорее всего, смазали пятки салом. И, по всей видимости, были уже в Аколе, в пятнадцати километрах западнее…

Сто двадцать вторая стрелковая дивизия была сформирована в Ельце в сентябре этого года на базе одного из полков шестой стрелковой дивизии. И немедленно переброшена в Белорусский особый военный округ, переименованный к этому времени в Белорусский фронт. В составе которого, дивизия участвовала в освобождении братского белорусского народа от белополяцкого ярма и панской неволи. А в конце октября опять погрузилась в эшелоны и убыла в Карелию.

За месяц, оставшийся на боевую подготовку и сколачивание подразделений, никого ничему толком научить, ясное дело, было невозможно. Даже такому опытному преподавателю, как капитан Маргелов. Который не один год прослужил командиром курсантской роты Объединенной Белорусской ордена Трудового Красного Знамени военной школы имени ВЦИК БССР.

К счастью, командир дивизии полковник Шевченко понимая, что в дивизии должна быть хоть одна боеспособная часть, укомплектовал отдельный разведбат кадровыми младшими командирами и красноармейцами почти на две трети. И из приписных отдал наиболее подготовленных. Остальное сделал Маргелов. В смысле, сделал из толпы обмундированных в военную форму людей настоящую воинскую часть. Готовую к бою. А еще выбил у зампотылу по паре лыж на каждого разведчика. И всех на них поставил. И каждый день тренировал. Лично.

Сам Маргелов на лыжах ходил, как будто в них на свет народился. В тридцать первом году за восьмисоткилометровый лыжный пробег «Минск-Москва» его наградили Почетной грамотой ВЦИК БССР, а наркомвоенмор товарищ Ворошилов вручил ему именные золотые часы-луковицу. С которыми тот с тех пор никогда не расставался. И носил в кармане на крепкой цепочке.

Полковник Шевченко подготовкой разведбата был доволен, возлагал на него большие надежды и в предстоящем наступлении поставил перед ним ответственейшую задачу - вести разведку, двигаясь впереди основных сил дивизии ускоренным маршем. Связь держать по радио. При обнаружении, мелкие подразделения белофиннов уничтожать. В случае выхода к укрепленному пункту или оборонительной полосе, провести разведку боем и выявить систему огня противника. Для ее последующего подавления артиллерией и авиацией.

Однако вплоть до четвертого декабря, двигаясь на юг вдоль западного берега озера Киантаярви, никаких укрепленных пунктов Маргелов не обнаружил. А несколько коротких стычек с финскими лыжниками окончились не в пользу шюцкоровцев.

К вечеру четвертого числа разведбат вышел к поселку Хюрюнсалми. С которым пришлось повозиться. Шюцкоровцы их ждали. И оборудовали несколько огневых точек в крайних домах поселка. Дома были добротные, стояли на гранитном фундаменте и после устройства амбразур мало чем отличались от ДОТов специальной постройки. Секторы стрельбы были хорошо продуманы и перекрывали все подходы. Маргелов на рожон лезть не стал и вызвал авиацию.

На следующий день прилетела эскадрилья СБ. И с высоты пятьсот метров, благо зениток у белофиннов в Хюрюнсалми не было, забросала поселок сто килограммовыми фугасками. Несколько домов было разрушено прямыми попаданиями. Однако, как и положено по закону пакости, в ДОТы ни одна бомба не попала.

Маргелов плюнул в сердцах и связался с командиром дивизии, чтобы доложить о результатах налета и выяснить, когда прибудут артиллеристы…

Артиллеристы прибыли только утром. Но тут же энергично взялись за дело. И принялись долбить по амбразурам прямой наводкой. И раздолбили. К полудню.

После чего батальон двинулся дальше. Ускоренным маршем. Прихватив с собой взвод семидесяти шести миллиметровых полковых орудий, который Маргелов выпросил у командира артполка. С согласия комдива, ясное дело. Чтобы не топтаться перед каждым хутором в ожидании артиллерии…

Комкор Черевиченко в общем и целом был доволен тем, как развивается наступление. Сто шестьдесят третья, пятьдесят четвертая и сто двадцать вторая стрелковые дивизии Особого стрелкового корпуса комдива Шмырова, наступая по сходящимся направлениям, за шесть суток преодолели до ста километров каждая.

Сто шестьдесят третья дивизия полковника Зеленцова, наступая из Лендер, четвертого декабря взяла Лиексу и к утру шестого числа вышла к крупному транспортному узлу белофиннов Нурмес, надежно перерезав важнейшую железную дорогу Сортавала - Каяани. Пятьдесят четвертая дивизия комбрига Гусевского, перейдя границу, повернула на юг и к вечеру третьего декабря без боя вошла в Кухмо, а затем двинулась на Соткамо, к которому подошла на рассвете шестого. Сто двадцать вторая дивизия полковника Шевченко, наступая с севера из Войницы, второго числа захватила Суомуссалми и четвертого декабря вышла к сильно укрепленному узлу обороны противника Хюрюнсалми, который взяла штурмом к полудню шестого.

Однако наиболее успешно развивалось наступление конно-механизированной группы комдива Рокоссовского. Седьмая кавдивизии комбрига Камкова и одиннадцатая кавдивизия комбрига Фоменко при поддержке сводной легкотанковой бригады майора Зоткина к вечеру четвертого числа захватили важнейший транспортный узел противника Контиомяки, а к исходу шестого декабря с боями вышли к населенному пункту Ваала, находящемуся в семидесяти пяти километрах от Оулу…