"Хроники Зареченска. Книга первая" - читать интересную книгу автора (Вербицкий Андрей)

Глава седьмая

Спустя месяц боевые действия между командами Дробыша и генерала Быстрицкого прекратились. Достигли паритета и с другими полувоенными, полукриминальными группировками. Кстати база ОМОНа прекратила существование, теперь там опорный пункт дружины, ни больше ни меньше, барона Дробыша. Поговаривают, когда его по привычке называют товарищ полковник, лютует, и даже кого-то приказал выпороть. Совсем у мужика крыша поехала.

Лучше всего дела обстояли в вотчине Быстрицкого. Учёные определили, что состав почвы подходит под посадку земных культур, и засеяли зерном экспериментальное поле где-то за городом. Что ж посмотрим на результаты.

Зареченцы потянулись в деревни заниматься натуральным хозяйством. Вот будет смешно, пока пригретые вэвэшниками учёные выясняют можно ли садить картошку, новые крестьяне собирают второй урожай.

С момента прихода в клан семей спецназовцев община выросла более чем в два раза и люди приходили почти каждый день. В основном женщины и дети. Продукты, рассчитанные минимум на год, таяли с каждым днём, но не расстреливать же беженцев на пороге. Однако нарастающие проблемы необходимо срочно решать. Помимо пропитания остро встал вопрос размещения вновь прибывших.

Александр стоял в своей комнате у окна, погруженный в невесёлые мысли и невидящим взором смотрел во двор. На детских площадках резвилась полураздетая ребятня. Солнце палило нещадно и сидящие под деревянными навесами вооружённые до зубов няньки изнывали от жары. Кроме двух вооруженных мужчин и бодрой старушки, которая недавно пришла с малолетним внуком, покой подрастающего поколения охранял, в отдалении, уазик с установленным крупнокалиберным пулемётом. Сегодня в патрульной машине находились Алексей и омоновец Вадим. Все помнили нападение гноллов и повторения никто не желал, к тому же в городе своих уродов хватает.

Всё взрослое население, кроме часовых, работали в котельной. Решили внутри сделать гараж, для этого потребовалось разломать часть стены и вставить ворота. А также мастерскую, во вспомогательных помещениях решили соорудить небольшой жилой уголок, в котором после ремонта можно будет поселить десяток холостяков.

На улице послышался детский визг и смех. Бер встрепенулся и посмотрел вниз. Малышня повисла, как всегда, на Пушке, чем неоднократно доводила пожилых женщин и матерей до предынфарктного состояния. Зверь за месяц вымахал до приличных размеров и если так будет продолжать поглощать мясо, то вскоре обгонит в холке Дану. Пушок любил носиться по территории, пугая новичков и выпрашивая чего-нибудь пожрать. Кроме Настёны он любил всех, кто с ним делился. Делились все. Попробуй тут не дать, когда такая туша вьётся вокруг и толкает носом в сторону кухни. Несмотря на его приставучесть, польза от Пушка имелась неоспоримая. Чужого он вынюхивал за версту и предупреждал громким шипением ближайшего человека и Настю.

Отношения Насти со своим любимцем, стоит отметить особо. Эта парочка понимала друг друга не сколько с полуслова, сколько с полумысли. В том, что между девочкой и Пушком существует телепатическая связь, не убедился только слепой законченный скептик.

В качестве простого образца взаимопонимания можно привести пример: Настя пишет на бумаге, какие именно действия она попросит совершить Пушка, затем мысленно передаёт написанное. Местная разновидность «лохматого варана», радостно высунув между клыков, вполне нормальный не раздвоенный язык, выполняет все просьбы подружки и хозяйки. И по собачьи виляя наэлектризованным хвостом, ждёт угощения за своё разумение.

Слава всем святым Дану он не съел, хотя в первый день попытка покушения на жизнь Сашиной собаки имела место быть. Благодаря Насте и вовремя подсунутому куску копченой свинины инцидент разрешился мирно. С того памятного дня животины соблюдают воинственный нейтралитет — я не ем тебя, а ты не ешь с моей миски.

Когда факт телепатии был установлен Вячеслав начал серьезнее относиться к Сашиным способностям и периодически заставлял тренироваться. Бер с удовольствием, ни от кого больше не скрываясь, начал изучать самого себя и новые возможности. Спустя некоторое время добился определённых успехов, которых и не ожидал. Теперь он мог легко входить в состояние наблюдения за процессами в организме человека, достаточно быстро находить причину недомогания и вылечить. Вплоть до сращивания повреждённых тканей. Сашу больше поразила способность видеть энергетику окружающей среды. Он чувствовал, что ею можно манипулировать, но как, покамест не понимал.

Громкий стук в дверь заставил Александра отвернуться от окна.

— Войдите.

Дверь распахнулась, и в комнату ввалился грязный от бетонной пыли Вячеслав.

— Ты помыться забыл и переодеться. Натрусишь на ковёр мусор, мне потом убирать.

— Не бурчи, — майор развалился в кресле. Частицы пыли взвились в воздух. Бер мысленно застонал. — У меня новости.

— Давай тогда с хорошей начинай.

— Ты в прошлой жизни фильмов обсмотрелся, — Слава поёрзал, устроился поудобней, вынул пачку кэмела и закурил, совершенно проигнорировав недовольство Александра. — Располагаю тремя новостями и все скверные. Дай попить. Во рту пересохло.

Саша налил в кружку, с надписью Евросеть, воды и протянул товарищу. Бывший майор залпом выпил и продолжил.

— Первая новость скверная. Пока ты спал, приезжали торговцы из слободы Луковской. Вчера на село напали гноллы. Говорят, отряд в полсотни особей, два десятка человек утащили. — Слава затянулся дымом. Выдохнул. — Вторая новость паршивая. Начала возвращаться местная живность.

— Допустим это не новость, — Саша вспомнил. Не так давно, поехали осмотреть степные районы за городом. Совершить, так сказать, ознакомительную разведку. Почти сразу напоролись на огромное стадо травоядных животных, в несколько сотен голов, похожих на зубров. Тройка разъярённых самцов долго преследовала автомобиль, рыча похлеще африканских львов.

— Ты не понял. Хищники. Огромные. — Слава пояснил. — Мужик, что вчера пришел, показал кадры на цифровом фотоаппарате. Посмотрели, охренели. Очень смахивает на тираннозавра. Говорит, что заснял его на другом конце города всего пять дней назад. Придётся переконфигурировать систему обороны исходя из новых данных. Не дай бог к нам такая туша припрётся. Танков у нас нет отбиваться.

— С этим понятно, — Бер в уме уже начал возводить стену вокруг базы, вместо детсадовского забора. — Третья новость….

— Третья новость гнусная. Приехал Селиванов. Игорь Коновалов и мой брат в данный момент зубы ему заговаривают. Нас ждут.

Сашка взвился.

— Это ты мне тут зубы заговариваешь! Почему сразу не сообщил? Чего он хочет?

— Сразу не сообщил, потому что пусть ждёт и нервничает, — Вячеслав поднялся на ноги. — Что хочет Селиванов, не знаю, однако каковы желания его хозяина, товарища полковника барона Дробыша догадываюсь. И не кричи на меня, — Слава затушил окурок в пепельнице. Александр держал её исключительно для бывшего майора.

— Выслушать всё равно надо. Может, о полезном проговорится. — Бер сделал шаг в сторону выхода.

— Пошли проговоры выслушивать.

— Ты хотя бы переоделся.

— Перетопчатся. Не барышни. — Вячеслав резко поднялся из кресла, оставив после себя пыльный след. Александр недовольно покачал головой, но смолчал.

Спустились на первый этаж в переоборудованную под зал совещаний комнату, на двери до сих пор висела табличка из прошлой жизни «младшая группа „Снежинка“. У входа стоял Гвоздь в полной выкладке с британской винтовкой в руках.

— Ты чего здесь делаешь? — задал вопрос Александр.

— Я его поставил создавать видимость солидной организации. — Вместо Лехи ответил Вячеслав.

Гвоздь открыл перед ними дверь, пропуская внутрь с серьёзной физиономией, но по глазам было видно, еле сдерживается, чтобы не заржать, сволочуга.

Когда оба негласных руководителя клана переступили порог, на лицах дяди Володи и бывшего офицера ОМОНа проступило выражение облегчения.

Бер присмотрелся к двум гостям. Обоих Саша раньше никогда не видел, но про одного наслышан. Он сразу распознал Селиванова, невысокого роста лысеющий мужчина под пятьдесят, с хитрыми бегающими глазками под густыми бровями. Щёки немного отвисли, скорее всего, похудел недавно. Догадку подтверждал надетый камуфляж, на пару размеров больше необходимого. Подполковник носовым платком, быстрым движением, вытер шею и поднялся со стула на встречу вошедшим. Бер пожал влажную ладонь, протянутую для приветствия, и с трудом удержался от желания вытереть руку о штанину.

— Селиванов Фёдор Львович, — отрекомендовался подполковник. — О вас молодой человек много наслышан. Не дурно вы тут устроились.

„Какое твоё собачье дело“, — подумал Бер. Таких людей Саша не любил, вечно кажется, что собеседник замыслил пакость.

— Не жалуюсь, — сказал вслух.

— Майор главного разведывательного управления Никифоров Вячеслав Иванович? — Селиванов пожал Славе руку. В отличие от Саши не стал прятать брезгливость, просто спокойно глядя в глаза, вытерся. Подполковник молча проглотил оскорбление. — Рад знакомству.

— Не могу пока сказать того же, — честно выговорил Вячеслав.

— Зачем же вы так, Вячеслав Иванович. Поверьте, мы не враги вам.

Никифоров передёрнул плечом.

— Жизнь покажет.

— Позвольте представить моего помощника, — Селиванов указал на второго гостя. — Капитан Постриганов.

На голову выше начальника, широкоплечий, с мощным торсом из-под коротких рукавов выглядывали здоровущие бицепсы. Офицер вытянул длинную руку, и Сашкина кисть утонула в лопатообразной ладони.

— Серёга, — коротко представился он. Под выдающимися вперёд надбровными дугами блеснул скучающий взгляд. Бер решил, что капитан больше телохранитель, чем помощник.

— Давайте присядем, и вы поведаете нам, какие ветры вас притащили в нашу спокойную гавань. — Взял инициативу в свои руки Вячеслав.

Хозяева и гости расселись по деревянным стульям вокруг стола.

Селиванов взял графин с водой.

— Позволите? — испросил он разрешения. — Сегодня особенно жарко.

— Поэтому и поставили. Наливайте. Не стесняйтесь. — Владимир Иванович придвинул стакан подполковнику.

— В такую погоду искупаться в озере не помешает. — Выпитый залпом стакан воды стукнул дном о столешницу. — Жаль, поблизости никаких водоёмов нет.

Бер подумал, определенно посланник Дробыша не нравился ему всё больше. Воду пьёт, как водку. Говорит слащаво, вежливо, а за душой камень.

— Фёдор Львович, давайте сразу к делу, — Саша попытался за активностью спрятать нарастающее раздражение.

— К делу так к делу, — не стал более тянуть резину Селиванов. — Господин Дробыш предлагает вашему клану пойти под его руку. Мы обещаем вам защиту в случае нападения, помощь медикаментами, топливом и боеприпасами в разумных пределах. Со своей стороны вы обязуетесь соблюдать законы, разработанные господином бароном и верховным советом. Выделять на нужды обороны бойцов в количестве десяти процентов от взрослого мужского населения, а также сдавать в стратегический фонд пятую часть добытой, выращенной сельхозпродукции и такую же часть произведённых в ваших мастерских товаров, — видя постные лица слушателей, посланник поспешил добавить, — Это гораздо меньше, чем выплачивало в России любое предприятие в виде налогов. И последнее. Мы гарантируем амнистию перебежавшим к вам офицерам. — Селиванов выразительно посмотрел на Игоря Коновалова, тот и глазом не моргнул, как сидел спокойный, так и продолжал сидеть.

— Почему барон, а не скажем граф или князь? — Слава растянул губы в ироничной ухмылке, — А лучше маркиз де Дробыш. Как звучит, — он покачал головой, прицыкивая языком. — Барон каких земель? Не понятно. Может цыганский? Не-е в табор я не хочу.

— Не хамите Вячеслав Иванович. Вы боевой офицер….

— Не тебе меня поучать, — повысил голос Вячеслав.

— Славик прекрати, — попросил брата дядя Володя.

Бер решил, что пора вмешаться, пока словесная перепалка не зашла слишком далеко.

— Товарищ подполковник простите не сдержанность моего друга, но его понять можно. Товарищ Дробыш присвоил себе титул, собирает под свои знамёна горожан и не всегда честным путём, предлагает следовать законам, коих мы в глаза не видели, и пытается у нас отобрать часть имущества, на которое не имеет морального права. По моему убеждению, один человек, пусть за ним и стоит пара, тройка сотен штыков, не может подменить государство. — Александр налил себе воды, пока пил собирался с мыслями, затем продолжил. — Насколько нам известно, существует толика взаимного непонимания между вашим руководством и силами под командованием генерал-майора Быстрицкого. Лично мне непонятно, на что вы рассчитываете, захоти генерал бросить на вас оставшиеся в наличии войска. Которых, к слову, у него достаточно, чтобы раздавить кого угодно.

— Александр вы не владеете всей полнотой информации. Достаточно сказать, что в стане внутренних войск не существует единого командования. Мы полагаем, что скоро сила будет на нашей стороне, и я советовал бы клану вовремя присоединиться и вместе создать справедливое, новое государство. — Попытался развеять Сашины сомнения Дробышевский представитель. — Вы не пожалеете. Молодой, инициативный далеко пойдёт в обновлённом обществе.

— Ага, и погибнуть смертью храбрых во славу светлого будущего. — Из Вячеслава негодование выплёскивалось наружу. — Кажется в школе, на уроках истории изучали нечто подобное.

Селиванов недовольно засопел, глядя на задумчивый вид Александра.

— Нам потребуется время, обдумать предложение. Ни я, ни присутствующие здесь не могут распоряжаться чужыми судьбами, — выдал мнение Бер. — Думаю, коллеги согласятся со мной.

— Верно мыслишь, Саша, — поддержал его Владимир Иванович. — Быстро только мухи родятся. Соберём совет, обмозгуем, что да как. Примем решение и сообщим.

— Понятно, — протянул слово Селиванов, — надеюсь на ваше благоразумие.

— В противном случае что? — не унимался Вячеслав. — Нападёте ночью и вырежете?

Не обращая внимания на бывшего майора, подполковник Селиванов повернул голову к Коновалову и поинтересовался:

— Капитан не желаете возвратиться? Обещаю, прошлое будет забыто.

— Нет, не стремлюсь. Не по пути мне с убийцей собственного командира.

Подполковник густо покраснел, прищурил глаза и медленно поднялся из-за стола.

— Полагаю, сказано сегодня достаточно. Думайте, решайте и побыстрее. — Он направился к выходу, молчавший на протяжении переговоров помощник отправился следом. — Провожать не нужно. Я помню дорогу.

В коридоре Лёха бодро вытянулся в струнку, козырнул гостям.

— Пойду, прослежу, чтобы убрались без эксцессов. — Коновалов опёрся о столешницу обеими руками, поднялся и вышел за парламентерами.

— А всё-таки он проговорился, — произнес Бер, когда за Коноваловым закрылась дверь.

— Ты про отсутствие единого командования и что скоро сила будет на их стороне?

— Да и в этом я вижу неплохие перспективы. Как думаешь, стоит Быстрицкого предупредить, о том, что Дробыш готовит ему каверзу?

— Обсудим ситуацию чуть позже. Лёха! — позвал Вячеслав.

— Я здесь вашвысокоблагородие!

— Клоун. Значит так, собери всех наших. Пусть через час стягиваются на совещание, — скомандовал майор. Когда Алексей исчез, добавил. — А я пойду, приведу себя в порядок.

Бер с удовлетворением наблюдал на растущие, каждый день, кубометры правильных параллелепипедов шлакоблока.

Никогда раньше Саша не задумывался, насколько сложным может стать производство таких простых предметов, как шлакоблок. Особенно, когда раньше достаточно было заказать его по телефону. Слава Богу, среди пришедших оказался спившийся технолог кирпичного завода Василий Васильевич, известный в привокзальной среде Зареченска под прозвищем Вась-Вась.

В какой день Вась-Вась появился, никто не помнил. Он просто возник из ниоткуда и жил будто всегда. Александр пытался это выяснить, путём опроса членов клана, но натыкался на пожатия плеч. Сам бывший бомж на вопрос отвечал.

— Не всё равно начальник? Вреда от меня, почитай никакого, зато пользы тьма, — поднимал толстый указательный палец с обгрызенным ногтем и усмехался в растрёпанную бороду.

Надо признать, пользу от плюгавенького бомжа в замызганной телогрейке, не снимаемой не смотря на жару, прочувствовали новоявленные зановоизобретатели с первых слов.

Обсуждение процесса изготовления строительного материала проходило во дворе котельной довольно громко. Никто не заметил приблизившегося Василия, пока ноздри не затрепетали от навалившегося спиртного духа, (из чего и где он гнал брагу, выяснить в последствии не удавалось). Вась-Вась без позволения вклинился в обсуждение и на пальцах и матах, тем не менее, довольно доступно разъяснил собранию из чего и как шлакоблок делают. Мужики слушали, пораскрывав рты. По окончании речи бывший бомж предложил:

— Короче, мужики. Вы мне даёте пожрать, поспать и один раз в неделю налакаться от души, я вам миллион, хочешь кирпичей, хочешь шлакоблочин захреначу.

Подумали, потом ещё подумали и согласились. Выделили ему несколько помощников, и работа закипела, благо материала вокруг хватало.

После отъезда Селиванова долго, до хрипоты, спорили, не о том стоит ли присоединяться или нет, а каким образом выстроить оборону. И от гноллов, чтоб защищала и от баронов разных. На памятном совещании решили построить стену четырёх метров в высоту и не менее двух в ширину со встроенными укреплёнными огневыми точками и вышками наблюдения. Поначалу хотели возвести стену из плит, оставшихся на месте разрушенных зданий, но прикинули и поняли, что без тяжелой техники и крана здесь не обойтись, поэтому отказались от затеи в пользу менее тяжелых строительных материалов.

Также договорились пристроить несколько домиков, по типу финских, каждый для проживания трёх, четырёх семей, так как база скоро превратится в посёлок, так быстро клан прирастал новыми членами.

На собрании присутствовал костяк клана: оба Бера, Никифоровы, омоновцы. В совет ввели двух новых членов: бывший инженер Анатолий Буков, лет сорока на вид. Долговязый, нескладный с аристократическими чертами и повадками, до переезда в Зареченск, работал мастером на металлургическом комбинате Норильского Никеля, нынче исполнял обязанности главного кузнеца. Вторым признанным равным среди зачинателей клана был Гофман Марк Анатольевич, профессор биологии одного из Питерских вузов. Он волей судьбы оказался во время катастрофы в городе, единственный советник руководства по новой науке — ксенобиологии. Полненький преподаватель, вечно поправляющий очки в дорогой оправе, которые норовили соскочить с непредназначенной природой для их ношения кривой переносицы, и являлся единственным человеком, которого нисколько и никогда не тяготили будни нового мира. Наоборот он с каким-то маниакальным постоянством регулярно изучал местные виды флоры и фауны и был по настоящему счастлив. Его положение облегчалось отсутствием на Земле родственников. Учёный не имел ни жены, ни детей. Новые знания манили его, и самое главное приносили пользу. Именно Гофман определил, что местных травоядных животных можно употреблять в пищу. Пришлось облазить не мало пустых учреждений и школ, собирая для него оборудования и реактивы, но оно того стоило.

По настоянию профессора клан начал собирать библиотеку. Усилия не лишённые смысла, книги нетленная пища для ищущего истину разума, к тому же на пороге проблема, которую предстояло вскорости решить. Прибавлялось количество детей школьного возраста, и откладывать занятия дальше причин не находилось.

— Шлакоблочный цех заработал в полную силу. Начали строительство стены вокруг лагеря и каменные вышки, ну вы и так каждый день мимо проходите и видите. Ворота сварили и поставили. Оборудование котельной демонтировали, за ненадобностью. Теперь технику можно загнать внутрь. — Начал доклад, Бер Сергей Борисович. Он сам себя назначил ответственным за строительные работы и неплохо справлялся с обязанностями.

— Мы не поспешили с демонтажем котлов? Какой климат зимой не знаем, возможно, стоило попытаться реанимировать систему, — высказал сомнение Игорь Подберезин, один из омоновцев.

— Бессмысленно, оборудование использует газ и управляется электроникой. У нас нет ни газа, ни электричества и комплектующие, в случае поломки, брать не откуда, — разъяснил Бер старший. — Проще установить в здании паровой котёл на дровах и угле.

— Уголь, где брать? — не успокаивался Подберезин.

— Не уголь, так торф. Допустимо, что в этом мире присутствуют другие ресурсы, о которых пока ничего не известно. В любом случае найти и добывать уголь легче, чем газ, — вмешался Сашка. — Как у нас со стрелковой подготовкой?

Ставший штатным инструктором клана спецназовец Егор Сапрыкин, здоровенный детина, носящий прозвище Ноздря, так себя позволял называть ограниченному кругу друзей. На остальных обижался. Егор поднялся и доложил:

— Хреново, боеприпасы переводим зря. Из новеньких трое достойно отстрелялись, остальные, — он неопределённо покрутил кистью над головой, — годятся для огневой поддержки не больше. С физической подготовкой вообще швах.

— Так ты гоняешь народ, словно перед тобой солдаты контрактники. Люди роптать начнут скоро. Выбери щадящий режим, — посоветовал Вячеслав, — увидишь, результат не заставит ждать. Основной упор сделай на скрытное перемещение и засады. Партизанские методы больше подходят для борьбы с превосходящим численностью противником.

— Не учи учёного, — огрызнулся Егор, — возьмись сам натаскивать новичков. С удовольствием передам тебе эстафету.

— Не могу. На мне разведка висит, — бывший сотрудник ГРУ, по сути, сейчас начальник полевой разведки, контрразведки, полиции и МЧС в одном лице. Но главная его обязанность, не проспать нападение барона или гноллов. — Сразу сообщаю, в стане вероятного противника тишина. Дробыш и люди Быстрицкого заняты собой, то есть, как и мы укрепляются, заготавливают продукты, как прежде собирают под себя людей. Дробыш практически ввёл крепостное право, думаю, такими темпами он сам вскоре похоронит себя. Кто-нибудь пристрелит зарвавшегося „дворянина“, чему я охотно порадуюсь.

— Было бы не плохо. Одной угрозой меньше, — поддержал желание Вячеслава Коновалов.

— Как твоя охота траппер? — перевёл разговор Вячеслав на продовольственную тему, — видел, машину мяса пригнал. Не поделишься свежатиной на шашлык?

Мощных травоядных, которые месяц назад гнались за машиной Александра и Майора в округе появилось великое множество. Учитывая годность зубров к употреблению людьми, участь части животных была предрешена, единственная загвоздка — это отсутствие достаточного количества соли, и соответственно подготовка мяса для длительного хранения. Приходилось обменивать часть добытого на соль со складов запасливого генерала Быстрицкого.

Торговля между кланом и самой большой общиной Зареченска процветала, но её омрачали несправедливые цены, за десять килограмм мяса давали килограммовый пакет соли. Всё бы ничего, но охота оказалась занятием поопаснее войны. Вокруг злобных зубров кружили хищники по сравнению с которыми стремительный Пушок, казался не более чем борзым псом против тигра. Одна такая тварь недавно напала на охотничью партию, убежать не помогла даже скорость автомобиля. В итоге клан лишился машины и одного охотника.

Зверь передвигался на двух лапах и уродливой головой таранил бок ускользающего автомобиля, пока ему не удалось перевернуть уазик. В итоге он вырвал заднюю дверь и вытащил из салона Павла, совсем недавно присоединившегося к общине. Парень до катастрофы любил в сезон выезжать на природу, на ловлю секача, за такие навыки его определили в отряд добытчиков. Саша почти не знал новенького, однако искренне скорбел по первой потере. Теперь у общины имелось собственное кладбище. А скольких придётся там положить?

Пришедшие в себя остальные мужчины выбрались из изуродованного внедорожника и расстреляли двуного убийцу, причём каждому потребовалось выпустить по рожку, чтобы успокоить того навеки. Обратно, отягощенные останками товарища, пешком, добирались больше суток. Измотанные ввалились на базу и чуть не прибили профессора Гофмана, когда он посетовал, на то, что охотники не сподобились захватить кусочек твари для научных нужд.

— Килограммчик дам, при условии индивидуального приглашения на дегустацию.

— Само собой. Тогда с тебя горилка.

— Тогда с тебя бабы.

— Хватит, не то про баб жёнам расскажу.

— Злой ты Сашка. Уйду к Дробышу, отличусь в борьбе за светлое будущее, пусть в рыцари посвятит.

Над шуткой майора посмеялись немного, затем продолжили обсуждение планов.

— Хочу предложить выйти в большой рейд, — при этих словах люди напряглись. Бер обвёл всех внимательным взглядом, оценивая реакцию собравшихся. — С недавних пор чувствую приближение неприятностей. Сны снятся тревожные. Никто из вас не чувствует ничего не обычного?

Вопрос был далеко не праздный. Саша и Настя оказались не единственными обладателями паранормальных способностей. Правда таких успехов, как Бер и девочка не показывал никто. Возможности Александра, которые на земле вызывали бы у окружающих усмешки, здесь производили настоящий фурор. Одно лишь заживление ран вводило травмированных в шок. Настя же со всей детской непосредственностью, на зависть остальной ребятне, запросто силой мысли поднимала в воздух бетонную глыбу размером с голову взрослого человека.

Всё благодаря наставлениям Бера, не зря он прочитал столько макулатуры по изучению сверх возможностей человека. Десяток остальных учеников показывали, куда худшие результаты, но Александр надеялся, что это вопрос времени.

Заниматься с людьми потребовал Вячеслав, он же заставил пройти всех тесты на выявление энергетического потенциала. Саша осматривал энергетическую оболочку испытуемых и при наличии достаточного, по его мнению, наполнения оболочки собственной жизненной силой, брался за обучение. Саша отметил, что с энергетикой каждого человека происходят трансформации. Но держал наблюдение в себе. Решил понаблюдать за изменениями со стороны. Тем более, опасался, если расскажет об этом Славе, моментально станет учителем не десяти, а шестидесяти человек. Примечательно, что за отказ обучаться майор грозился наказывать нерадивых. И ему верили.

Такое рвение Вячеслав объяснял просто.

— Представьте, на нас напали. Мы заранее, об этом событии, оповещены паранормами (почему-то слово экстрасенс ему не нравилось, и он называл Сашку с учениками паранормами или магами), даже не используя разведку.

— То есть ты хочешь свои обязанности переложить на других? Хи-хи.

— Да пошли вы.

— Ладно, размышляй дальше.

— Так вот, на нас напали, идёт бой. А кроме автоматного свинца в противника летят, огромные булыжники, в головах жуткий шёпот: „Сейчас ты умрёш-ш-шь“. Противник в панике. Раненые, через полчаса, снова в строю. Лепота.

— Тебе нельзя подпускать к детям сказки рассказывать. Заиками сделаешь.

Тогда все от души смеялись, кроме Бера. Он глядел на друга и не узнавал. Куда делся тот скептик. Превратился в самого яростного приверженца непознанного.

— Нет, я не чую, — ответил омоновец Серёга Махно. Махно это не прозвище, а фамилия, но мало кто сразу верил.

— И я не ощущаю.

— И я.

— Не тяни резину.

— Если есть, что сказать говори, — высказал общее мнение Эдик.

— Гноллы мне снятся. Полагаю, стоит ждать от них крупных неприятностей. Давно они никого не беспокоили. — Бер дождался, когда внимание окружающих всецело будет принадлежать ему и продолжил. — Одними секретами и заставами не обойдемся. Нужно собрать группу бойцов и выдвинуться на встречу.

— Нас мало, — это отец Александра высказал обеспокоенность.

— Ничего пап, попросим помощи у Быстрицкого. Это и в его интересах.

— Допустим, но каким образом мы найдем наступающих гноллов. С какого направления ждать неприятностей? — Сергей Борисович отнёсся к предложению сына серьёзно, впрочем, как и все.

— Я почувствую их и поведу отряд.

— Категорически против, — заявил Слава Никифоров, — тогда он узнает, что мы готовим магов и добились не малых подвижек в этом направлении. Это чревато ещё большими неприятностями. Никто не потерпит рядом столь опасного сообщества.

— Вот ты и возьми в разработку этот вопрос. Узнай, что, где и как. Вынюхай, изучают кроме нас кто-нибудь эту проблему? Знают ли о том, что мы этим занялись? В конце концов, ты разведчик или где? — Владимир Иванович поставил брата на вид. Вячеслав засопел, кузен уел его.

На этом собрание закончили и разошлись по своим делам.