"Великая Татария: история земли Русской" - читать интересную книгу автора (Пензев Константин Александрович)

Реконструкция событий

Ну хорошо, — может сказать читатель, что же, и вообще никакого батыевского похода не было? Летописи все врут? Не все так просто. Но никто не может утверждать, что летописи сообщают обо всех фактах. Кроме того, летописи не врут, а интерпретируют факты. Попробуем и мы интерпретировать их. Сообщения Ипатьевской летописи о событиях 1237–1238 гг. я приводил в книге «Русский Царь Батый», сообщения Лаврентьевской летописи приводить не буду, поскольку Гумилев пишет: «Г. М. Прохоров доказал, что в Лаврентьевской летописи три страницы, посвященные походу Батыя, вырезаны и заменены другими — литературными штампами батальных сцен Х1-ХП ее». («Древняя Русь и Великая степь»; см.: Прохоров Г. М. Кодикологический анализ Лаврентьевской летописи // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1972, с. 77–104; Он же. Повесть о Батыевом нашествии в Лаврентьевской летописи // ТОДРЛ, т. XXVIII. Л.: 1974, с. 77–98).

Кстати, напомню, что Лаврентьевская летопись — это летопись Владимиро-Суздальского княжества. Следы «интерпретации» истории в ней явно заметны. М. Д. Приселков сообщает:

«Когда в 1239 г….. составлялся великокняжеский свод во Владимире, при этом Ярославе, тогда уже владимирском великом князе, то сводчик не нашел переяславского Летописца для пополнения своих материалов, так что прекращение переяславского Летописца князя Ярослава на 1214 г. имело действительно место, а не является только случайностью уцелевших до нас летописных текстов…

К сожалению, чтобы уяснить себе причину, побудившую Ярослава предпринять составление свода, излагающего на ростовском и владимирском материале историю всего Ростово-Суздальского края, мы не имеем данных. Время первых лет после Батыева нашествия, как известно, так бедно дошедшими до нас фактами, летописание этих лет так сдержанно и кратко, что у исследователя нет возможности хотя бы в кратких чертах изложить княжение Ярослава, не говоря уже о приурочении свода 1239 г. к каким-либо его политическим шагам и планам» (Приселков М. Д. «История русского летописания XI–XV ее.»).

Попробуем, хотя бы в самом общем виде, восстановить обстановку.

Типографская летопись о событиях 1237–1238 гг. сообщает следующее:

«5 лето 6745 (1237) Батыева рать. Тое же зимы царь Батый взя град Рязань и всю землю Рязанскую, месяца декабря въ 21 день, а князя Юрьа Инъгваровича оуби и кнеиню его и дьти его, и поиде на Коломну. Князь же великый Юрьи посла противу имъ сына своего Всеволода, и с ним князь Романъ Инъгваровичь Рязанский и воевода Еремей Глебовичь. И сретостася с Татары оу Коломны и бистася крепко, и тоу убиша князя Романа и воеводу Еремея, а Всеволод оубежа к Володимерю. А Батый иде к Москве и взя Москву, и воеводу оубиша Татарове, Филипа Нянка, а князя Володимера, сына Юрьева, руками яша. И поидоста к Володимерю. А князь великый Юрьи иде за Волгоу и ста на Сити съ всеми силами, а Татарове же приидоста к Володимерю месяца февраля въ 3 день, въ вторник, преже сопуста за неделю, а Володимерцы затворишяся въ градь съ Всеволодом и съ Мстиславом, а воевода бе оу них Петр Ослядюковичь. Татарове же, шедъ, взяша Суздаль в пяток, а в суботу опять приидоша к Володимерю. Князь же Всеволод и владыка Митрофанъ видеста, яко взятоу быти граду, внидоша в церковь святоую Богородицю и постригошяся вси въ аггельскый образ оть владыкы Митрофана. Татарове же взяша град месяца февраля въ 7 день, в неделю мясопоустную, по завтрени, внидоша съ всехъ странъ въ град по примету чересъ стъну и избиша всехъ. И поидоша оттоле на великого князя Юрьа, а друзии идоша к Ростову, а инии къ Яраславлю, а инии на Волгоу и на Городець, и ти поплениша все по Волзе и до Галича Мерскаго, а ини идоша къ Переаславлю в тьй град взяша. И оттоле всю тоу страну и городи мнози поплениша: Юрьевъ, Дмитровъ, Волок, Тверь — тоу же и сынъ Яраславль оубиша — и до Тръжьку; несть имъ места, идеже не воеваша, а на Ростовьской и Соуздалской земли взяша городов 14, опроче слобод и погостов, въ одинъ месяць февраль, кончающеся лету 45.

В лето 6746 (1238) бысть бой великому князю и всемъ князем на Сити, и оубьенъ бысть великы князь Юрьи Всеволодичь на реце на Сити, а Василка Костянтиновичя роуками яша и потом оубиша его на Шеренскомъ лесе месяца марта въ 4 день, в четверток 4 недели поста, а ини князи избиша оть поганых, гониша бо по них погании и не обретоша ихъ, Богъ бо избави ихъ оть руку иноплеменникъ: благочестивого и правоверного князя Яраслава и с правоверными его сынъми, бе бо оунего сынов 6: Александр, Андрей, Костянтинъ, Афанасий, Данилъ, Михаиле и Святоссъ сыном Дмитреемъ, Иоаннъ Всеволодичъ и Володи-Костянтиновичь и Василковича два, Борись и Глебъ, и Василий Всеволодичь. Си вси съхранени быша молитвами к святыа Богородица (выделено мной. — К. П.). А инии же окааннии, шедъ, взяша град Торжекъ, за сто връстъ толико Новагорода не дошли, заступи бо его Богъ и святаа Богородица. Оттудоу же поиде Батый, прииде к городоу Козелскоу. Бе же в Козелце князь младъ, именем Василий; Козляне же съветъ сотвориша не вдатися Батыеви, рекоша к собе: „Аще князь нашь младъ есть, но положим животъ свой зань, зде славу света сего приимше и тамо небесныа венца отъ Христа Бога приимемъ“. Татаромъ же бьющимся оу града, приати его хотящем, и разбивше стены градные и взыдоша на вал, Козляне же тоу ножи резахуся с ними и, съветъ сътворивше, изыдоша из града противу имъ, на полкы ихъ нападше и исекоша праща ихъ и оубиша отъ Татаръ 4000, а сами избьени же быша. Батый же вземъ Козелскъ град и изби вся, не пощаде и до отрепать ссоущихъ млеко. А о князи Василии неведомо бысть, инии глаголаху, яко в крови оутонулъ есть, понеже оубо младъ бысть. Оттоле же в Татарехъ не смеахуть назвати его град Козелскъ, но звахоуть его град Злый, понеже бяхоуть билися оу града того по семь недель. И оубиша отъ Татаръ три сыны темничи, и искавше их Татарове и не обретоша въ множестве троупиа мертвыхъ. Батый же вземъ Козелескъ и поиде в землю Половецькую. Яраслав же, сынъ великого князя Всеволода Юрьевича, пришедъ, селе на столе въ Володимери и обнови землю Соуздалскоую и церкви очисти отъ троупиа мертвыхъ и кости ихъ съхранивъ и пришелци оутеши и люди многы събра. И бысть радость велика хрестьяномъ, ихже избави Богъ рукою своею крепкою отъ безбожных Татаръ. Тогда же Яраславъ дасть братоу своемоу Святославу Соуздаль, а дроугомоу брату Иоанну дасть Стародубъ».

Как видите, «Бог избавил» от руки татар Ярослава Всеволодовича и все его потомство. Это был очень хороший и правильный православный Бог, без всякой иронии доложу я вам.

«Кто больше всего приобрёл от нашествия? Ярослав Всеволодович. Младший брат Юрия и отец Александра с Андреем. В результате нашествия он получил сначала Владимирский, а потом ещё и Киевский столы. На руку ему пошла и странная выборочность татар при истреблении князей в Суздальской земле. Подчистую вырезана семья Юрия. Погибли все его сыновья и внуки. Кроме того, погиб Васильке Константинович Ростовский. И на этом список погибших князей практически исчерпан. И заметьте, все погибшие стоят в лествице выше сыновей Ярослава — татары буквально расчистили дорогу к власти его потомкам» (Пивоваров С. «„Батыев погром“ — нашествие или объединение?»).

Далее.

В. В. Каргалов утверждает:

«На Руси знали не только о самом факте подготовки нашествия, но и об общих целях монгольского наступления. Юлиан сообщает, что „князь суздальский (Юрий. — К. П.) передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан“, и что у татар „есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего“ (Каргалов В. В. „Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси“).

Или полный текст:

„Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (хан) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю Суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными. Вышеуказанное письмо, данное мне князем суздальским, я привез королю венгерскому“ (пИр: //ги. тЫресНа, ог§).

Из слов Юлиана совершенно не следует, что татары „днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить“ Русь. Татары днем и ночью обсуждают планы по походу на Запад, т. е. на Венгрию, Рим и далее. О месте Руси в их планах Юлиан ничего не сообщает, во всяком случае, так, как его слова интерпретирует В. В. Каргалов.

Абсолютно непонятно, с чего В. В. Каргалов сделал такой вывод. Наверное, очень хотелось сделать.

Тем не менее татары на Русь пошли, Владимир разгромили, а князя Юрия убили на реке Сить. Получается какая-то несуразица. Татары совещались о походе на Венгрию, Рим и далее, а пошли на Русь.

Однако, В. В. Каргалов, как ни странно, во многом прав, особенно если знать, как все получилось впоследствии. Татары, действительно, вели военные приготовления и эти приготовления секретом для князя Юрия не являлись. Князь Юрий очевиднейшим образом должен был объявить мобилизацию, — приготовить крепости к осаде, предупредить крестьян о возможном нашествии, для устройства тайников с продовольствием и немедленно приняться точить свой боевой топор. Боевые возможности Владимиро-Суздальского княжества минимум в три раза превышают возможности какого — то там Монгол-улуса. Живым бы ни один халха-монгол не ушел. Другое дело состоит в том, что в числе татар далеко не одни халха-монголы состояли. Народно-освободительной войны никак бы не получилось, а православно-патриотический призыв из уст Юрия выглядел бы просто амикошонством.

В чем же суть дела? Суть дела состоит в том, и это явно следует из слов Юлиана, что православный князь Юрий, мягко говоря, запродался папистам и всех сдал католическому агенту Юлиану, чтобы тот передал куда следует татарских планах по ущемлению папистских поползнеений.

Юрий передает Юлиану, Юлиан передает Беле IV. А вот что передает, несколько позже, Бела IV Конраду IV:

ПИСЬМО КОРОЛЯ ВЕНГРИИ, БЕЛЫ IV К ГЕРМАНСКОМУ КОРОЛЮ КОНРАДУ IV.

Прославленному повелителю Конраду, Божьей милостью сиятельному королю Германии передает Бела, такой же [Божьей] милостью король Венгрии, свое приветствие и свое послание и готовность предложить свои услуги.

Мы вынуждены явить горькие стенания, исходящие из глубин сердца, и превратить нашу радость в глубокую печаль. Опасаемся же мы, из-за несчастного исхода нашей судьбы, гибели христианства. Ибо наш Спаситель явил, устав от превосходящей все злобы нашего времени, такую бурю, что кораблик веры, не только бросаем волнами туда и сюда, но и грозит полностью погибнуть, если Господь не услышит вопль стенающих, и наконец не поспешит на помощь стесненному народу.

Ибо Он, по чьему приказанию управляется мир, из-за грехов людских, как мы твердо верим, допустил, что свирепые народы, называющие себя татарами пришли с востока, как саранча из пустыни, и опустошили Великую Венгрию, Булгарию, Куманию и Россию, а также Польшу и Моравию. Лишь немногие замки, оборонявшиеся до сегодняшнего Дня, остались невредимы. Множество людей было подло истреблено. Передав [завоеванные] земли новым обитателям, они заняли — о несчастье — все наше королевство по ту сторону Дуная. С великой болью сообщаем мы, что уважаемые архиепископы, епископы, аббаты, монахи, францисканцы и доминиканцы, равно как и монахини, женщины и девушки, которых перед тем бесчестили, были низким образом умервщлены. А так как мы сопротивлялись не без больших потерь в людях и имуществе, судьба была снова неблагосклонна к нам. Тот, к кому мы забросили якорь нашей надежды, заставил нас, из-за грехов, наших, понести поражение.

Впрочем они планируют, как я узнал из надежного источника, по наступлению зимы врасплох захватить Германию и как только там будет подавлено всякое сопротивление — занять остальные государства и страны. И так как по опыту прошлого, в настоящее время ставка в игре — не только наша судьба, но судьба всего христианства, наш же защитный вал уже частично прорван, мы просим и призываем Вас настойчиво и с молитвами к Господу, чтобы Вы, ради возвеличивания имени Господа, без промедления поспешили на помощь нам и более того — всему христианству, и ваших подданных просьбами и увещеваниями побудили к этому благочестивому делу. Если услышите вы наши просьбы, которые мы от имени всего христианства направляем к Вам, и отведете от остальных верующих опасность, грозящую всему миру, то мы будем вам в благодарность за это вечно обязаны. Впрочем, те кто окажется достойным Божьего назначения и поведут к нам вашу помощь, могут предупредить нас о их прибытии, чтобы мы с почетом встретили их на границе нашего государства. Если же передатчик этого письма будет докладывать как наш посланец, то окажите ему Ваше милостивое доверие» (http://vostlit.info).

Какую Россию имеет в виду король Бела, когда утверждает, что татары «опустошили… Россию…»? Конечно же, Россию Даниила Галицкого, Михаила Черниговского и примкнувших к ним прозападных деятелей. Но вот, что интересно, татары в 1237 году не планировали похода на Русь. И об этом ясно свидетельствует Юлиан, когда он сообщает о подготовке татарского похода на королевство «венгров-христиан» и далее. Татарам не удалось Венгрию захватить врасплох, поскольку князь Юрий все татарские планы раскрыл и оповестил о них кого следует. Разъяренный царь Батый, узнал об аресте своих послов, понял, что планы получили известность, и решил покарать доносчика.

Здесь есть еще один нюанс. Юлиан пишет также, что татары «ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разгромить (в некоторых переводах „разграбить“. — К. П.) всю Русь, страну Русских» (цит. по В. В. Каргалов «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»),

Однако утверждение Юлиана о намерениях татар «разгромить» Русь под действия татар в 1237–1238 гг. не подходит. Почему? Каковые были татарские требования? «И оттоле послаша послы своя, жену чародеицю и два мужа с нею, къ князем рязаньскымъ, просяче у них десятины во всемь: и в людехъ, и въ князехъ, и въ конихъ, во всякомь десятое» (Синодальный список Новгородской первой летописи). По другим летописям просили еще и десятину в доспехах. Т. е. элементарно шел призыв рекрутов в армию. Так вот. Требования десятины это не есть «разграбление» и «разгром».

Итак, из слов Юлиана однозначно следует, что князь Юрий — предатель православия и предатель Руси, состоит в той же прозападной партии князей, что и Даниил Галицкий, Михаил Черниговский и примкнувший к ним хан Котян. Вся эта братия непосредственно замыкалась на венгерского короля Белу IV, а уже далее на папу римского.

С этого и следует начинать.

На Руси XIII века, так же как и в нынешней России, существовали две политические партии. Вовсе не коммунисты и либералы, или упаси Господь, октябристы и кадеты, а «западники» и все остальное население. «Западники» готовы лизать ботинки любому немцу или англичанину. Все остальные граждане ботинки лизать не хотят, а некоторые хотели бы вытряхнуть этого немца из ботинок, а сами ботинки забрать. Есть, есть такие люди.

Что же получается? А получается то, что великий князь сильнейшего на Руси княжества переметнулся к папистам.

Честные люди из «русской партии» через короткое время узнают о нехорошем поведении главнейшего начальства. Что делать? Есть два выхода.

Первый выход состоит в том, чтобы тихим образом великого князя Юрия устранить из политической жизни, а на его место поставить патриотически настроенного человека. Это наиболее предпочтительный метод. Минимум насилия, минимум средств, минимум смуты. Но есть одно но…

Юрий не дурак и искушен во всяческих интригах и междоусобной борьбе. Вокруг него все время находятся верные люди, вооруженные силы также в его руках, посему подсыпать отраву или поднять небольшой мятеж не удастся.

Второй выход, при невозможности пойти по первому пути, состоит в том, чтобы использовать внешнюю силу, которой будет содействовать изнутри «русская партия». Кто больше всех обеспокоен политическим курсом Юрия? Гадать не надо. Больше всех обеспокоена разворотом Руси в сторону Запада Русская Православная церковь. Средства у церкви есть. Имеются и кое-какие другие возможности.

Сейчас представим на рассмотрение воспоминания папского посланника Джиованни де Плано Карпини бывшего при великоханском дворе в Каракоруме в 1246 году.

«И, если бы Господь не предуготовил нам некоего Русского по имени Коему, бывшего золотых дел мастером у императора и очень им любимого, который оказал нам

кое в чем поддержку, мы, как полагаем, умерли бы, если бы Господь не оказал нам помощи через кого-нибудь другого. Косма показал нам и трон императора, который сделан был им раньше, чем тот воссел на престоле, и печать его, изготовленную им, а также разъяснил нам надпись на этой печати. И также много других тайн вышеупомянутого императора мы узнали через тех, кто прибыл с другими вождями, через многих Русских и Венгров, знающих по-латыни и по-французски, через русских клириков и других, бывших с ними, причем некоторые пребывали тридцать лет на войне и при других деяниях Татар и знали все их деяния, так как знали язык и неотлучно пребывали с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше; от них мы могли все разведать, и они сами излагали нам все охотно, иногда даже без вопросов, так как знали наше желание» (Джиованни дель Плано Карпини. История монгалов. М., 1975).

Из рассказа Плано Карпини следует, что в Каракоруме, при дворце могольского императора находились русские клирики (священнослужители), некоторые с 1236, некоторые с 1226, а некоторые с 1216 (!) года. Последняя дата вызывает особый интерес, не правда ли?

Чингисхан закончил свой жизненный путь в августе 1227 года. Как минимум, с 1216 года при его дворе обретались русские попы и другие бывшие с ними. Пронырливость наших русских попов просто потрясает. Чего это они забыли в Каракоруме?

Очевидно, что русские священнослужители занимались в Каракоруме своим прямым делом, т. е. обращали в православную веру монгольских кочевников и проводили Церковные службы. Однако данные службы следует проводить в церквях. Стояли ли в столице Чингисхана православные храмы? Стояли, конечно, почему бы и нет. Несторианские же стояли.

«Несторианские церкви были воздвигнуты в ханской ставке, и внуки Чингиса воспитывались в уважении к христианской вере» (Гумилев Л. Н. «Древняя Русь и Великая степь»).

Можем ли мы доверять словам Карпини о «русских клириках»? Ну если этим словам не доверять, то чему в рассказах Карпини вообще можно доверять? Он, все же, папский посол и в своем деле разбирался как никто другой.

Сейчас я не собираюсь гадать, кто были «и другие бывшие с ними». Возможно, военные советники (или соратники или наблюдатели). А кто еще мог быть, о ком Плано Карпини сообщает: «…некоторые пребывали тридцать лет на войне и при других деяниях Татар»?

Итак, «русская партия» обращается к Великому хану всея Монголии с деловым предложением прислать кавалерийский корпус злых монголов в обмен на всякого рода блага. Хан высылает подкрепление Батыю. Осенью 1236 года высланные с войском царевичи в пределах Булгара соединились с родом Джучи: Бату, Ордой, Шейбаном и Тангутом. Попутно в Булгарии наводится порядок, вернее некоторый беспорядок, поскольку Булгар конкурировал в торговле с Владимиро-суздальским княжеством и к зиме 1237 года, после некоторых дополнительных мероприятий, степное воинство выдвигается к границам Рязанского княжества, которое уже тем было неугодным для Ярослава Всеволодовича (планируемого на место Юрия), что было независимым (или, как вариант, рязанские князья поддерживали «западную» партию).

По сообщению венгерского миссионера (католического агента) Юлиана:

«Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж, также княжества русских. Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и болгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением ближайшей зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разграбить всю Русь, ею страну Русских» (http://ru.vikipedia.org).

В состав татарского войска входила как монгольская конница, так и, очевиднейшим образом, некоторое количество русской пехоты. В «Русском Царе Батые» я высказывал предположение, что осадные машины — «пороки» были, скорее всего поставлены в Орду Ярославом или через его посредство были завербованы западноевропейские инженеры, для строительства пороков (требюше). В составе татарского войска находились лица из высшего командного состава Владимиро-Суздальского княжества, которые прекрасно знали его местность и местность Рязанского княжества и были лично хорошо знакомы с многими русскими боярами. Местное население помогало татарам проводниками.

Самое главное состоит в том, что поскольку в большинстве городов сидело начальство, настроенное антипапистски и во многом прямо связанное с лидерами «русской партии», то снабжение предполагалось прямо получать у них в зачет десятины для содержания Орды. За счет этого можно было сильно уменьшить численность обоза. Только в таком случае мог быть достигнут какой — то успех.

«Принято винить за поражение феодалов-князей, однако богатые приволжские города, находившиеся в составе Владимирского княжества, — Ярославль, Ростов, Углич, Тверь и другие — вступили в переговоры с монголами и избежали разгрома» (Гумилев Л. Н. «Древняя Русь и Великая степь»).

Города, перечисленные Гумилевым, вступали в переговоры не с завоевателями-супостатами. Читатель может выразить недоумение в том, что переговоры все-таки велись, следовательно, татар нельзя считать своими. Здесь я могу уточнить то обстоятельство, что татары свергали официальную и законную власть и осуществляли, в некотором роде, узурпацию этой самой власти. Здесь присутствует весьма важный нюанс.

Предположим, что глава суверенного государства вступил в сговор с неким иностранным правительством и начал бесстыдно торговать национальными интересами. Тем силам, которые захотят силой пресечь подобное безобразие и сместить продажного политикана, придется столкнуться с немалыми трудностями в том, что государственный аппарат и аппарат вооруженных сил подчинены ему и не все захотят рисковать своим положением. Кроме того, в обществе существует поддерживающая его продажная прослойка, получающая дивиденды от торговли родиной, она будет сопротивляться, и еще не следует забывать, что широкие массы достаточно инерционны и не любят каких — то переворотов.

Известно, чем заканчивается любой переворот и начинается новая власть — новыми поборами.

Тем не менее следует признать, что никакого значимого отпора татары не получили, кроме как от города Козельска.

Галицко-Волынская летопись (http://www.litopys.org.ua), говоря об осаде Козельска, пишет:

«Уведавъши же нечестивии, яко умъ крепкодушьный имеют людье во граде, словесы лестьными не возможно бе града прияти».

Т. е. козляне пренебрегли увещеваниями Батыя (словесы лестьными).

В летописи подчеркивается, что козельский, князь был практически младенцем, соответственно, отпор козельцев был народным движением, именно поэтому татары донесли очень серьезные потери и достаточно долго провозились с осадой.

Почему козляне так жестко отреагировали на переворот, можно только гадать, но причина какая-то была и была она вполне конкретной. Татары каким — то образом взъерепенили местное население. Каким? Выскажем предположение. Именно требованием десятины и взъерепенили. Будь козельский князь взрослым человеком, в компетенции по ходу событий и в политической силе, то он бы, безусловно укоротил прижимистое население.

Не следует также забывать, что Козельск в 1237 году входил в состав Черниговского княжества, а впоследствии, с середины XIV века находился в составе Литвы, в состав Московского государства он был включен только в 1494 году.

Если бы все русские города дрались так же, как Козельск, а они, безусловно, так и дрались, если бы татары были пришельцами-интервентами, то любое завоевание захлебнулось кровью.

Причина разгрома 14 городов из 300 имеющихся во Владимиро-Суздальском княжестве проста. Они сохранили верность Юрию Всеволодовичу.

Подавляющее же число населения политику Юрия отвергло и приняло татарскую власть. Только в свете этого постулата можно объяснить случай, о котором писал Л. Н. Гумилев:

«Мой покойный друг профессор Н. В. Тимофеев-Ресовский рассказал мне по детским воспоминаниям, что около Козельска есть село Поганкино, жители которого снабжали провиантом монголов, осаждавших „злой город“. Память об этом была в XX в. настолько жива, что козляне не сватали поганкинских девиц и своих не отдавали замуж в Поганкино» («Древняя Русь и Великая степь»).

Таким образом, задачами похода являлись:

1. Физическое устранение Юрия Всеволодовича и прочих сторонников «западной партии».

2. Сбор средств и рекрутов для последующего похода на Запад и на организацию регулярного войска-Орды, по образцу, устроенному Чингисханом.

Перед этим уже были решены задачи по установлению контроля над Волжским торговым путем, по установлению контроля над Половецкой степью, для предотвращения набегов «бандформирований» кочевников.

Предполагалось также насильственно (а когда у нас что-то делалось по-другому?) переселить на ордынские земли некоторую часть русского населения для колонизации нижневолжских земель.

Однако следует объяснить, почему «татары днем и ночью совещались, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан», а пошли все же на Русь. Что такое? Изменился вектор политики? Нет. Вектор сохранил свое направление. Очевиднейшим образом следует, что татары изменили свои планы под давлением обстоятельств, а именно потому, что великий князь Юрий обнаружил свои приоритеты. Русская земля и православие в его приоритеты не входили.

То, что походу татар всячески оказывали содействие определенные силы, а население Владимиро-Суздальского княжества при этом проявило редкостную пассивность и даже кое-где обнаружило понимание (как о том свидетельствует поведение жителей села Поганкино), видно невооруженным глазом, и многие современные авторы, публицисты и историки об этом пишут. Безусловно, некоторые из них пишут негативно, дескать присутствовал коллаборационизм и сотрудничество с оккупантами. Соответственно начинаются воздыхания и русский народ получает от такого моралиста очередную порцию грязи. Однако что есть, то есть, и неслыханное сотрудничество с татарами замечено.

Д. В. Чернышевский в статье «Русские союзники монголо-татар» прямо пишет:

«Поход Бату и Субудая на Северо-Восточную Русь получает рациональное объяснение только в двух случаях: Юрий II открыто стал на сторону врагов монголов или монголов на Залесскую Русь позвали сами русские, для участия в своих междоусобных разборках, и поход Бату был рейдом на помощь местным русским союзникам, позволяющим быстро и без больших усилий обеспечить стратегические интересы Монгольской империи в этом регионе. То, что нам известно о действиях Юрия II, говорит, что он не был самоубийцей: он не помогал южным князьям на Калке, не помог волжским булгарам (об этом сообщает В. Н. Татищев), не помог Рязани, и вообще держался строго оборонительно. Но, тем не менее, война началась, и это косвенно свидетельствует, что она была спровоцирована изнутри Владимиро-суздальской Руси».

Прежде всего, на мой взгляд, следует полагать, что Юрий открыто стал не на сторону врагов монголов, а на сторону врагов русского народа. Хотя, если считать термин «монголы» (моголы, моалы) политическим, а не этническим, как оно в XIII веке и было, то слова Д. В. Чернышевского абсолютно корректны.

Здесь, пожалуй, будет уместным привести замечание В. В. Каргалова о различиях в оценке «татарского нашествия» в различных русских летописях:

«При анализе летописных записей о нашествии Батыя в различных сводах заметно различное отношение летописцев к событиям. Если в южнорусской летописи (Ипатьевская летопись) всячески подчеркивалась жестокость Монголов и их вероломство (многочисленные упоминания татарской „льсти“), красочно описывалась оборона русских городов (Козельска, Киева и других), то суздальский летописец (Лаврентьевская летопись), отражавший примирительную по отношению к Орде политику северорусских князей, повествует о нашествии Батыя более сдержанно и лояльно. Лаврентьевская летопись совершенно не упоминает о вероломстве монголо-татар, настойчиво проводит мысль о невозможности сопротивления завоевателям (с этой целью, вероятно, было совершенно упущено известие о героическом сопротивлении Козельска и ряда южнорусских городов), а в дальнейшем отмечает, что ордынские ханы принимали явившихся с покорностью русских князей „с честью“ и отпускали „много почтивше“» («Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»; http: //www.a-nevskiy.narod.ru).

Разберемся с ситуацией в Рязанском княжестве. Типографская летопись сухо и без подробностей сообщает только, что «…царь Батый взя град Рязань и всю землю Рязанскую, месяца декабря въ 21 день, а князя Юрьа Инъгваровича оуби и кнеиню его и дьти его, и поиде на Коломну».

Галицко-волынская летопись сообщает об этих событиях с некоторыми подробностями:

«Бысть первое приход ихъ на землю Рязаньскую и взяша град Рязань копьемъ, изведше на льсти князя Юрья, и ведоша Прыньску, бе бо в то время княгини его Прыньскы. Изведоша княгиню его на льсти, убиша князя Юрья и княгини его, и всю землю избиша и не пощадеша отрочатъ до сущих млека. Кюръ Михайловичь же утече со своими людми до Суждаля и повела великому князю Юрьеви безбожных агарянъ приход, нашествие».

Повторю слова, написанные мной в «Русском Царе Батые»: В принципе, это неплохой тактический ход — «обманом выманить князя», тем самым лишив гарнизон руководителя, а затем взять город приступом. Но возникает вопрос, а что, князь не видел, кто стоит перед городом? Лично пошел на встречу? Если он лично пошел на встречу, следовательно, в Батыевом войске находились хорошо знакомые ему люди, причем высокого положения предложившие ему гарантии неприкосновенности. Или те люди, которых он до этого момента мог числить за союзников и друзей. Представьте себе, что князь видит за стенами явных иноплеменных головорезов, которые без толмача и общаться не могут и зовут его к себе в гости. Да князь носа за стены не высунет.

Князь прекрасно знал, с кем он имеет дело, и прекрасно знал, зачем пришли к Рязани батыевцы. Очевидно, что за князем рязанским Юрием числились кое-какие грехи. Пригласили его в гости (и Юрий пошел!) для того, чтобы разобраться «кто есть ху».

Новгородская первая летопись старшего извода сообщает о рязанских событиях следующее:

«В то лето придоша иноплеменьници, глаголемии Татарове, на землю Рязаньскую, множество бещисла, акы прузи; и первое пришедше и сташа о Нузле, и взяша ю, и сташа станомь ту. И оттоле послаша послы своя, жену чародеицю и два мужа с нею, къ князем рязаньскымъ, просяче у них десятины во всемь: и в людехъ, и въ князехъ, и въ конихъ, во всякомь десятое. Князи же Рязаньстии Гюрги, Ингворовъ братъ, Олегъ, Романъ Инъгоровичь, и Муромьскы и Проньскыи, не въпустяче къ градом, выехаша противу имъ на Воронажь. И рекоша имъ князи: „Олна насъ всехъ не будеть, тоже все то ваше будеть“. И оттоле пустиша ихъ къ Юрью въ Володимирь, и оттоле пустиша о Нухле Татары въ Воронажи. Послаша же рязаньстии князи къ Юрью Володимирьскому, просяче помочи, или самому пойти. Юрьи же сам не поиде, ни послуша князии рязаньскыхъ молбы, но сам хоте особь брань створити. Но уже бяше Божию гневу не противитися, яко речено бысть древле Исусу Наувину богомь; „Егда веде я на землю обетованую, тогда рече: азъ послю на ня преже васъ недоумение, и грозу, и страх, и трепетъ. Такоже и преже сих отъя Господь у насъ силу, а недоумение, и грозу, и страх, и трепетъ вложи в нас за грехы наша. Тогда же иноплеменьници погании оступиша Рязань и острогомь оградиша и; князь же Рязаньскыи Юрьи затворися въ граде с людми; князь же Романъ Инъгоровичь ста битися противу ихъ съ своими людьми“».

Итак, боевые действия были.

Что в рязанской эпопее может нас заинтересовать в первую очередь? Очевидно, что в первую очередь нас могут заинтересовать боевые возможности Рязанского княжества.

Г. В. Вернадский сообщает, что мобилизационная база рязанцев составляла две тьмы. Т. е. население княжества составляло 400 тыс. человек. Это ровно столько же, сколько насчитывалось населения во всех монгольских племенах. Однако, рязанское воинство, в данном случае, находилось непосредственно на своей территории, рядом с базами снабжения и могло пойти на тотальную войну и выставить под ружье около 17 % от всего населения. Т. е. 68 тыс. человек в ополчении.

Новгородская первая летопись сообщает о князьях рязанских, муромском и пронском, а это значит, в деле присутствовали княжеские дружины от Рязани, Мурома и Пронска. Размер дружин не был особенно большим, так Д. Феннел в книге «Кризис средневековой Руси 1200–1304 гг.» оценивает дружину новгородских князей в 300–400 человек. Много это или мало? Как сказать…

Нет сомнения в том, что дружинники владели оружием любого рода с той же ловкостью, с какой современный человек орудует вилкой. Главное состоит в другом — каждый из этих дружинников обладал необходимыми командирскими навыками и с легкостью мог возглавить любое подразделение ополченцев, превращая толпу мужиков с топорами в организованную боевую силу.

Если не поскупиться и принять среднюю численность княжеской дружины в пятьсот человек, то мы в совокупности получаем полторы тысячи отборного войска, служащего ядром ополчения.

Однако следует задаться вопросом — а собиралось ли это самое ополчение?

Я полагаю, что нет, не собиралось.

Это следует из того факта, что татары «просяче у них десятины во всемь: и в людехъ, и въ князехъ, и въ конихъ, во всяком ь десятое».

Татары требовали рекрутов. Если перед этим рязанский, муромский и пронский князья собрали ополчение, то к чему будут требования дать рекрутов, когда все они стоят перед тобой в рязанском войске? Там же и «князех», там же и «доспесех».

Батый собирал рекрутов для похода на Запад. Рязанский князь отказался участвовать в этом богоугодном предприятии, поскольку, и это очевидно, состоял в «западной партии».

Почему князья не мобилизовали ополченцев? По одной немудреной причине. Простой народ прекрасно понимал, в чем суть дела, и «западную партию» поддерживать не хотел, и толку от такого войска, которое побежало бы при первом боевом татарском вопле, совершенно не было.

Батыевцы штурмовали Рязань, и поневоле рязанцам пришлось вооружаться «противу татар». Какова была численность населения города Рязани?

М. Н. Тихомиров в книге «Древнерусские города» (http://russiancity.ru) сообщает следующее:

«Численность населения в древнерусских городах фактически почти не поддаётся учёту, и по этому вопросу можно сделать только кое-какие приблизительные выкладки. Прежде всего, очень ценны указания летописи на численность войска, выставленного тем или другим городом. Ярослав Мудрый в 1016 г. обманом перебил новгородцев: „собра вой славны тысящу, и, обольстив их, исече“. Незвестно, что надо понимать под словами „вой славны тысящу“, не идёт ли речь о собирательном термине „тысяча“, как об единице новгородского войска. Однако последнее толкование мало достоверно, так как слово „славны“ относится к воинам („собрал воинов славных, тысячу“). Поэтому под тысячей легче понимать количество (1000 воинов). Новгородцы были далеко не все перебиты; Ярослав собрал на вече „избыток“ новгородцев. В походе Ярослава на Киев приняло участие 4000 воинов; из них 3000 новгородцев и 1000 варягов.

Другое свидетельство о размерах новгородского войска относится к 1215 г. Под Торжком захвачены были „вси мужи и гостебници… а бяше всех новгородець боле 2000“. После этого в Новгороде осталось мало воинов. Далее оказывается, что князь Мстислав, стоявший во главе новгородского ополчения, вёл с собою всего 500 человек, да и то с псковской помощью. Летописец противополагает 500 новгородцев 10 тысячам суздальцев, говори о новгородцах — „толико бо всех вой бяшеть“ (столько ведь было всех воинов).

Оба примера показательны. В 1016 г. основные силы новгородцев не превышали несколько тысяч воинов (славная тысяча и „избыток“), через 200 лет ядро новгородского войска равнялось примерно 2 тыс. воинов, с прибавлением одной или двух тысяч, т. е. достигало 3–5 тыс. человек. Следовательно, общее население Новгорода в начале XI в. надо измерять приблизительно в 10–15 тыс., в начале XIII в. — в 20–30 тыс. человек. Думается, что эти цифры довольно правильно лимитируют количество населения в Новгороде. К таким же выводам приходим при изучении других известий. В большой пожар 1211 г. в Новгороде сгорело 4300 дворов, а во время голода 1231 г. было похоронено 3030 трупов. Пожар был „великим“, но охватил не весь город. 3 тыс. трупов были положены в одной яме, но были ещё 2 „скудельницы“. Каждая из них была полна трупами…

Из больших городов можно отметить также Чернигов, оба Владимира, Галич, Полоцк, Смоленск. Эти города почти не уступали Новгороду по количеству населения. К ним до известной степени примыкали по размерам Ростов, Суздаль, Рязань, Витебск, Переславль Русский. О количестве населения во Владимире-на-Клязьме отчасти можно судить по известию летописи об отсутствии владимирцев в городе в 1175 г., когда они „с полторы тысяче“ пошли на войну. Полторы тысячи составляли только часть владимирцев, способных носить оружие. Остальные горожане 7 недель отбивали приступы врагов.

Численность населения других городов редко превышала 1000 человек, что доказывается небольшими площадями, которые занимали их кремли, или детинцы. В краеведческой литературе, впрочем, нередко встречаются указания на процветание того или иного города в прошлом, обычно основанные на устных преданиях. Чаще всего это бывает отражением действительного значения города в прошлом. Авторы только забывают, что, например, Путивль или Новгород Северский XI–XIII вв. по своей площади уступали Путивлю и Новгороду Северскому нашего времени, хотя по относительному значению стояли гораздо выше. Они являлись тогда стольными городами, а не районными Центрами нашего времени. Развитие производительных сил достигло такого уровня, что современный районный центр оказывается богаче и обширнее стольного города княжеских времён.

Наши наблюдения над численностью жителей в русских городах очень отрывочны, но в целом они совпадают с

представлениями о количестве населения в средневековых городах Западной Европы.

Что касается состава городского населения, то в нём значительную роль играли феодальные элементы: князья, дружинники и бояре, связанные как с городом, так и с земельными владениями».

Таким образом, следует предполагать, что рязанское войско, противостоящее татарам, состояло из княжеских дружин и городского ополчения Рязани. В книге «Русский Царь Батый» я определил его численность в 3–5 тыс. бойцов. Думаю, что эта цифра обоснована.

Татарское войско состояло из конного корпуса монголов, осадных подразделений и пехоты как основной ударной силы для штурма отдельных городов.

Какую численность имел экспедиционный монгольский корпус?

Вассаф пишет о составе царевичей, выделенных для похода:

«На это дело были назначены из царевичей: Менгу-каан, Гуюк, Кадакан, Кулькан, Бури, Байдар и Хорду с Тангутом, которые оба отличались стойкостью на поле битвы, да Субатай-бахадур» (пер. В. Г. Тизенгаузена. Текст воспроизведен по изданию: «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды». М., 1941; http://www.vostlit.info).

Итого — восемь царевичей и Субутай-бахатур.

Рашид-ад-Дин о том же сообщает:

«Царевичи, которые были назначены на завоевание Кипчакской степи и тех краев [были следующие]: из детей Тулуй-хана — старший сын, Менгу-хан, и брат его Бучен; из рода Угедей-каана — старший сын, Гуюк-хан, и брат его Кадан; из детей Чагатая — Бури и Байдар и брат канна, Кулкан; сыновья Джучи; Бату, Орда, Шейбан и Тангут; из почтенных эмиров: Субэдай-бахадур и несколько других

эмиров. (Рашид Ад-Дин. „Сборник летописей“, т. II, изд. АН СССР, 1960; http://www.hrono.ru).

Итого — семь царевичей из Монгол-улуса и Субутай-бахатур плюс Батый с тремя братьями, но Батый шел на соединение с экспедиционным корпусом из Кипчаки, а вовсе не двигался из халхинских степей. Требуемая для осады городов пехота находилась именно в распоряжении Батыя.

В. В. Каргалов утверждает, что один царевич руководил одним туменом, т. е. 10 тыс. бойцов. Однако мобилизационные планы на территории Монгол-улуса, согласно „Сокровенному сказанию монголов“ включали в себя разделение на тысячи, а вовсе не на тумены. Начальниками тысяч и являлись царевичи (см. мобилизационный список в „Сокровенном сказании“, приведенный выше по тексту), а также Субедей-бахадур. Если великим ханом были выделены чистокровные халха-монголы, что более всего очевидно, то следует, по числу царевичей плюс Субедей, полагать численность экспедиционного корпуса в 8–9 тыс. бойцов, и более этого великий хан никак бы не расщедрился. Людей было мало.

У Батыя в распоряжении находился, по словам Л. Н. Гумилева, осадный дивизион чжурчженей и около тумена бойцов, если принять во внимание слова Вассафа: „… Бату, который отличался проницательностью, правосудием и щедростью, сделался наследником царства отцовского, а четыре личные тысячи Джучиевы — Керк, Азан, Азль и Алгуй, — составлявшие более одного тумана живого войска, находились под ведением старшего брата Хорду“. Хорду (Орда), по словам Рашид-ад-Дина, находился в войске Батыя, следовательно, все четыре „Джучиевы тысячи“ могли участвовать в походе. Без сомнения, Батый не стал оголять тыл и не бросил земли Кипчакии без прикрытия, думаю, что он взял половину тумена либо взял по тысяче бойцов для каждого из своих братьев.

Итого, батыевское войско, изготовленное к перевороту, составляло, по моему мнению, около пятнадцати тысяч бойцов. В „Русском Царе Батые“ я предположил, что их было около десяти тысяч, но в данном случае я нахожу необходимось скорректировать ее.

Дело в том, что венгерский агент Юлиан сообщает о том, что татарское войско было разделено на четыре части: „Ныне же, находясь на границах Руси, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль (Волги) на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка Воронеж, также княжества русских“. Четвертая часть, очевидно прикрывала Кипчакию.

Так что Батыевы пятнадцать тысяч, выделенные для похода были распределены поровну, и против Рязани, вероятно, действовали две группы общей численностью до десяти тысяч бойцов. По этому поводу С. Пивоваров замечает:

„Получается, что против Рязани действовало два татарских войска. Одно, действительно, наступало с юга из района Воронежа. А вот где находилось второе… Юлиан помещает его на втором месте, то есть между тем, что стояло у Воронежа, и тем, что готовилось выступить на Суздаль. Значит, попадаем в район к востоку от Рязани. И здесь стоит вернуться к вопросу о Нузле. Строго говоря, нет особых оснований считать что этот город находился рядом с Воронежем. Часть историков вообще отождествляет его с Наровчатом в мордовской земле. От этого города, между прочим, идёт к Рязани весьма удобная дорога по долине Мокши. Верно, такое отождествление или нет — не принципиально. Второе войско татар размещалось где — то в этом районе.

Смысл разделения сил становится ясен из анализа действия третей татарской армии. Она грабит рязанские области, но не отвлекается на осаду городов. Татары откровенно выманивают рязанскую рать в поле. И это им удаётся. Объединённые дружины Рязанского, Муромского и Пронского князей выступают к Воронежу.

Навряд ли рязанцы решились бы на эту авантюру, имея перед собой всё татарское войско. А вот против части сил — решились“ („Батыев погром“ — нашествие или объединение?»)

Битва за Рязань была упорной и кровопролитной. Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» отмечает: «Едва одолеша их сильные полки татарскиа».

Лично я более чем уверен, что кроме опытных русских бояр, в татарском войске присутствовало достаточно сильное пешее подразделение русских войск, заблаговременно переданное Ярославом Батыю. Л. Н. Гумилев говорит о штурмовом подразделении чжурчженей в составе двух тысяч человек, однако я склонен считать, что в данном случае работало осадно-штурмовое русское подразделение, которое знало устройство русских крепостей и практически освоило приемы их осады.

П. А. Раппопорт в книге «Древние русские крепости» (http://www.fortress.vif2.ru) пишет:

«Монголы принесли с собой на Русь детально разработанную тактику осады крепостей. Это была, в общем, та же тактика, которая слагалась в то время и на самой Руси…».

Подобное совпадение тактик маловероятно. В той же, Для примера, Средней Азии крепости строились иным образом; прямо скажем, совсем иным. Так что можно, вполне обосновано, полагать, что часть батыевского войска была Русской уже изначально, еще до развертывания широкой мобилизации.

На Руси изготавливали «пороки» и были соответствующие мастера. О том пишет, в частности, Новгородская первая летопись старшего извода:

«В лето 6776 [1268]. Сдумаша новгородци с княземь своим Юрьемь, хотеша ити на Литву, а инии на Полтескъ, а инии за Нарову. И яко быша на Дубровне, бысть распря, и въспятишася и поидоша за Нарову къ Раковору, и много в земли ихъ потратиша, а города не взяша; застрелиша же с города мужа добра Федора Сбыславича и инехъ 6 человек; и приехаша здорови. Того же лета сдумавше новгородци с посадникомь Михаиломь, призваша князя Дмитрия Александровича ис Переславля с полкы, а по Ярослава послове послаша; и посла Ярославъ в себе место Святъслава с полкы. И тискаша мастеры порочные, и начата чинити порокы въ владычни дворе. И прислаша Немци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци и изъ инехъ городов, с лестью глаголюще: „нам с вами миръ; перемогаитеся с колыванци и съ раковорци, а мы к ним не приставаемъ, а крестъ целуемъ“».

Запись в летописи относится к 1268 году. А как указывает современный историк Д. Уваров («Средневековые метательные машины западной Евразии»; Военно-исторический портал «X Legion 1.5»), после 1261 года летописи ничего не сообщают о применении татарами пороков. Нельзя утверждать, что русские мастера научились от татар, поскольку о применении камнеметных машин (пороков) говорится во Владимиро-суздальской летописи под 1234 годом:

«Данилъ же поиде ко Володимеру, и поидоста Чернигову. И приде к нима Мьстиславъ Глебовичь. Оттуда же поидоша пленячи землю, поимаша грады многы по Десне, ту же взяша и Хороборъ, и Сосницю, и Сновескъ, иныи грады многий, и придоша же опять Чернигову. Створиша же миръ со Володимеромъ и Даниломъ Мьстиславъ и черниговьчи.

Люто бо бе бой у Чернигова, оже и тарань на нь поставишал таша бо каменемь полтора перестрела, а камень, якоже можаху 4 мужи сиянии подъяти. Оттуда с миромъ преидоша Кыеву».

«Великий князь владимирский был, наверное, самым могущественным из князей, но его влияние распространялось только на районы, лежавшие в междуречье Волги и Оки, где жили и правили его близкие родственники. Вполне можно допустить, что его младший брат Ярослав из Северного Переславля не всегда был готов подчиниться его воле: нужно помнить, что его не было в битве на Сити и что еще раньше, в 1229 году, он пытался совершить что-то вроде переворота, направленного против Юрия» (Феннел Дж. «Кризис средневековой Руси 1200–1304»; http://www.a-nevskiy.ru).

Да, в Лаврентьевской летописи под 1229 годом содержится упоминание о серьезном инциденте между Ярославом и Юрием:

«Ярославъ оусумнеся брата своего Юргя, слушая некыихъ льсти и отлучи от Юргя Костянтиновичи Василка, Всеволода, Володимера, и мысляшеть противитися Юргю брату своему, но Богъ не попусти лиху быти, благоразумный князь Юрги призва ихъ на снем в Суждаль и исправив все нелюбье межю собою».