"Литерный эшелон" - читать интересную книгу автора (Марченко Андрей Михайлович)

Ограбление

Под аркой Антипа скрутил кашель. Будто сначала крепился, потом кашлянул разок несильно. Ну а затем в организме его случилась какая-то лавина: кашель становился, все громче, чаще, изо рта летели сгустки. Больного скрючило в три погибели, глаза налились кровью. За кашлем некогда было и вздохнуть.

Все кашляя, из кармана пиджака достал пачку папирос, выбил одну, вставил гильзу в рот, но тут же выплюнул ее с очередным приступом.

Андрюха достал папироску из своего кармана, прикурил ее, подал Антипу. Тот принял с кивком благодарности, затянулся…

  …И кашель довольно быстро стал сходить на нет.

Антип перевел дыхание, вытер с глаз слезы.

— Курите, — разрешил он остальным и добавил. — Может, в последний раз затянемся.

По брусчатой мостовой катила бричка, напротив, у подъезда углового дома скучал швейцар. Над ним, омытая летним дождем, словно новая сверкала вывеска: «Ресторанъ Лондонъ».

— Если вдруг кто хочет отказаться — еще не поздно. Сейчас самое то время.

— Да ладно, нам-то чего?.. — ответил за троих Андрюха. — Ты же самое сложное на себя берешь?..

Последнюю фразу он полуспросил — а не раздумал ли сам Антип. Но тот покачал головой: нет, все по плану.

— Ну, тогда начали…

В ресторане веселье было на излете.

Половина зала уже опустела ввиду утреннего часа. Но на окнах висели шторы, часов не имелось, и некоторые посетители пребывали в благостном неведенье о времени суток.

Впрочем, оркестр уже отдыхал, лишь пианист, мучимый бессонницей о чем-то спорил со своим инструментом. Звуки музыки, мелодичной и одновременно нестройной было слышно на улице, на втором этаже здания, и комнатах заведения, в которые допускались немногие.

Там велась игра азартная, запрещенная, а потому и особенно желанная.

Играли в винт, в очко, в «железку». Крутилось колесо рулетки.

Наверху хозяин заведения как раз закончил писать письмо. Пробежался взглядом по листу еще раз, остался доволен. Присыпал чернила песком, струсил его. После положил письмо в заранее подготовленную капсулу. С ней прошел мимо сейфа, к станции пневмопочты, опустил в ячейку, нажал на клавишу клапана…

И капсула, грохоча по трубам, улетел на почтамт.

Внизу открылась дверь, впуская в обеденный зал Антипа, Андрюху и Пашку.

Подошел приказчик:

— Желаете отдохнуть, выпить?

— А сколько у вас стоит стакан водки?.. — поинтересовался Антип.

— Здесь цену на такие пустяки не спрашивают, сударь. Здесь просто платят. А коль денег у вас нет — зачем же вы сюда пришли?

— Хам…

— А может и хам! Да вам-то с того что за печаль? Это заведенье для благородных господ! А вас за версту видно — суконное рыло! Я вообще не понимаю, как вас швейцар пустил.

  …Меж тем, швейцар боялся вздохнуть громко. Ему в нос упирался ствол «браунинга». Пистолет был дамский, с перламутровыми ручками. Но без сомнения, пули в нем были достаточно серьезными, чтоб прервать жизнь, еще вчера казавшуюся никчемной.

Антип же, оглядевшись вокруг, произнес довольно громко:

— И не мучает же вас совесть, спускать здесь сотни и тысячи рублей, когда народ прозябает в нищете!

Заскучавшие было посетители с удивлением обернулись на говорящего.

Но на приказчика это не произвело ровно никакого впечатления.

— Ну, вот еще один оратор… Петруха, Николка, помогите молодым господам выйти — они ошиблись дверьми.

Подошли двое вышибал, стоявшие ранее у дверей в игровую комнату.

Антип смерил их взглядом:

— Ваша охрана?

Приказчик согласился:

— Ага…

— А больше никого нет?

— Да на вас хватит.

Антип кивнул:

— Ну, тогда с богом начнем!

Из-под пиджаков появились револьверы. Антип и Андрюха били по-македонски, с обеих рук. Охранники вряд ли поняли, что их убило.

Приказчик стал пятиться назад, но было уже поздно. Антип экономно всадил в него лишь одну пулю. Этого хватило — недавний обидчик словно куль рухнул на земь.

— Хам… — подвел итог жизни приказчика Антип, и уже своим добавил. — Время пошло.

«Наган», из которого уложил подрядчика, Антип вложил в руку Пашки, из кармана достал часы.

Распахнулись двери в игорную комнату. Привлеченные выстрелами, на пороге стояли игроки.

В общем, стрельба в этом заведении была не редкой: стрелялись, прогусарившие состояние игроки, в неверных мужей разряжали пистолеты обманутые жены.

Но так чтоб пять выстрелов?.. Самоубийца промазал?.. Или же случилась дуэль?

Только все оказалось проще.

— Перейдем к сути! — предложил Антип. — Это как вы, верно, поняли — ограбление! Вы не знаете истиной цены денег, за что должны быть наказаны.

Как раз, толкая в спину швейцара, вошел Петька. Осмотрел зал, бросил:

— Это же надо, сколько неудачников собралось в одном месте.

— К заведению у нас свой счет, — продолжал Антип. — Что касаемо посетителей — правила просты. Дамы снимают драгоценности, мужчины отдают бумажники — и можете быть свободны. Слово чести анархиста. Все сугубо добровольно. Но кто не раскошеливается — остается с нами. А через пять минут здесь будет полиция и много шальных пуль. А теперь прошу меня извинить — мне надо увидаться с хозяином заведения. Прощайте ребята.

И действительно — ушел вверх по лестнице, на ходу перезаряжая револьвер.

Прошелся по короткому коридору, ногой открыл дверь в кабинет владельца.

Тот судорожно бил по рычагу телефонного аппарата, пытаясь вызвать станцию. Увидев чужака в дверях, вспомнил о пистолете в ящике стола, попытался его вытянуть, но Антип всадил две пули в столешницу.

Хозяин одернул руку.

— Кто вы такой?

Антип криво улыбнулся:

— Я на твоем месте о другом бы спросил. Впрочем, прости, но совершенно нет времени. Код от сейфа, быстро!

— Нет…

Антип не стал спорить. Он выстрелил в щиколотку хозяина. Тот упал на пол, завыл:

— Нога, нога!..

Антип присел на краешек стола, стал выдвигать ящики. Достал из одного «Кольт», положил себе в карман.

— Именно… Нога. Вернее та часть, которой тебе уже нет. Мне, знаешь ли, тебя не жаль. И я буду тебе отстреливать по суставу в минуту. Закончатся ноги — я примусь за руки.

— Вам все равно отсюда не выбраться!

— Правильно! Тем более нет смысла запираться! Ну, давай те же! И даю слово — я тебя не убью. Можете ползти куда угодно, да хоть прямо в сейф и там пересидеть заваруху!

Антип открыл еще один ящик из него достал шикарную «гаванну».

— Я угощусь… Ну давай же… Полиция здесь будет через пять минут и спасет тебя и денежки. А не то…

Антип взвел курок.

На улице было слышно, как поднимая тревогу, дул в свисток дворник.

Хозяин кивнул.

Внизу заканчивали собирать деньги. Зал пустел — расставшихся с деньгами действительно отпускали.

В углу игровой комнаты на стуле сидел мужчина, потягивая коньяк. На анархистов смотрел взглядом прямым и равнодушным. Это обидело Петьку.

— Чего вылупился? Гони бумажник.

Мужчина протянул его без разговоров. Но когда Петька открыл его, расстроился так, что ствол упер в лоб собеседнику.

— Ты чего, шутки шутить надумал? Он пустой! Где деньги? Умереть хочешь?

— Да мне плевать! — ответил не совсем трезво мужчина. — Я проигрался тут вдрызг! Если б не вы — допил бы коньяк, пошел бы домой, да застрелился.

— А коньяк чего пьешь…

— Проигравшимся за счет заведенья — выпивка и извозчик.

Петька осмотрелся. Со стола сгреб жменю фишек и засунул их пьянице за пазуху.

— Потом отыграешься… А теперь брысь отсюда!

Андрюха глянул на часы, крикнул:

— Пора! Будем собираться!

Рванули через кухню. Там что-то натурально горело на плите — когда началась перестрелка, повара разбежались, даже не удосужившись убрать с огня сковородки.

Когда выскочили на улицу — едва не попали под копыта казачьих лошадей. Андрюха и Петька успели нырнуть во двор, ушли, как и было задумано через проходной подъезд…

А вот Пашка чуть замешкался, опоздал.

— Эй, гляди! Вот он! Лови гаденыша! — крикнул казак, обнажая шашку.

Пашка выстрелил не целясь, но все же попал в лошадь. Рванул обратно в подъезд. Казак спешился, тоже побежал.

Но анархист оказался проворней — нырнул на кухню, захлопнул перед носом преследователя тяжелую дверь. Пробежал между плитами, задел сковороду — кипящее масло выплеснулось на огонь, вспыхнуло.

Метнулся к парадному выходу, но через стеклянную дверь увидел городовых, которые прятались за афишными тумбами и столбами.

— Полиция уже здесь! — заметил лежащий в углу хозяин.

— А как же! — согласился Антип, выглядывая в окно.

— Вам не уйти.

— Это точно!

Анархист подошел к открытому сейфу, провел рукой по пачкам с ассигнациями, по коробке с проигранными кем-то драгоценностями.

— Вы не сможете вынести награбленное!

— А это спорно! Знаете, практично, что вы сейф поместили рядом с пневмопочтой.

Из сумки Антип достал пустую капсулу, стал ее наполнять драгоценностями. Хозяин трагически завыл.

— Ну-ну! Это все равно не стоит отстреленной руки! Радуйтесь, что ваши деньги пойдут на благородное дело. А динамит нынче ой как дорог!

В коридоре послышались шаги.

Антип стрельнул в стену — на звук.

— Дядя Антип, вы тут? — послышалось из-за стены.

— Пашка? Тут?

На пороге действительно возник Павел.

— Ты чего тут? Где ребята?..

— Ушли! А я не успел! Казаки…

На шарабане прибыл полицмейстер. За ним везли пулемет и манталет.

Полицмейстер сошел на землю, спросил у городового:

— Что тут происходит?

— Анархисты захватили «Лондон». Их там от четырех до дюжины.

— Значит четверо. У страха глаза велики.

Из арки выглянул на улицу, осмотрел здание. Спросил:

— А сзади подойти можно?

— Подойти-то можно, да только на окнах решетки, двери заперты.

— Все равно — держите их под прицелом. Может, они там будут прорываться.

— Уже сделано.

Над головой по трубе прогрохотала капсула пневмопочты.

  …Потянуло дымом.

— Горит что-то вроде? — повел носом Антип. — Вроде кто-то курочку жарит… Подгорает будто.

Вой хозяина стал на тон выше: ему стало понятно, на чьей кухне горит курица.

Антип выглянул в окно:

— Кажется, сейчас будет заваруха. Эй, малой… Давай-ка к сейфу, а я прикрою. Справишься?

— Ага.

— Бомбы не потерял? Давай сюда. И пистолет подай…

Из карманов Пашка достал две пироксилиновые шашки, отдал Антипу

Тот положил оружие на стол, закурил еще одну сигару. С удовольствием втянул дым. Поговорил:

— Если бы было у меня как у кота девять жизней, я бы каждый день так умирал. Эй, парень, хочешь — кури. Как говориться — за счет заведения…

— Не курю, маменька говорила, что вредно.

— Ай, полноте. Нам жить осталось от силы час.

— А может все обойдется?

Антип покачал головой: не обойдется.

Затем выглянул в окно — сначала в одно, затем в другое. Кабинет был угловым — из него легко простреливалась улица и проулок. Но Антип не спешил — прятался за шторами, предпочитая, чтоб полицмейстер сделает первый ход.

Еще одна капсула набрала скорость, перелетела по трубе над улицей, пошла под карнизами домов, и прежде чем уйти под землю снова пролетела над аркой.

Полицмейстер взглядом проводил шум, затем очнулся от задумчивости, хлопнул в ладоши, заговорил:

— Ну что, господа, за дело. Не ждать же вечера… И побольше мата со стрельбой! Вперед!

Из-под арки выкатили колесный бронещит — манталет. Его толкали два полицейских, еще пятеро — просто шли, просунув винтовки в щели.

— Поползли, гады… — заметил Антип.

Он выплюнул недокуренную сигару на пол, достал новую, со стола поднял две пироксилиновые шашки. Подумал. Добавил еще одну.

Из припасенной коробки вытащил длинную спичку, зажег ее о край стола. Подкурил от нее сигару — и тут же подпалил бикфордов шнур шашек. Тот горел ярко, весело, словно бенгальский огонь, и на секунду Пашка на него даже засмотрелся.

  …Локтем Антип высадил окно. Из-за манталета ударил винтовочный залп — но поздно

Все три шашки полетели наружу.

— Второй этаж, крайнее окно! Огонь!!! — закричал полицмейстер.

Пулеметчик дал длинную очередь — второй номер едва успел расправить матерчатую ленту.

— Бережись! — крикнул кто за щитом.

Фитиль одной шашки потушили, вторую удалось отбросить. Зато третья рванул как раз у щита, выворотила камни из мостовой, отбросила щит. Одного полицейского убило тут же, второго посекло осколками, выбило глаз. Остальные успели отскочить — кто в парадный, кто за столб, кто вернулся назад.

— Огонь! — перекрикивая шум пневмопровода прокричал полицмейстер. — Прицел ниже бери. Ниже!

Пули кололи стены кабинета, разбили графин на столе, лампу, раскололи телефонный аппарат. Когда началась стрельба, Пашка упал за стол. Антипа легко ранило — порвало кожу на руке.

— Серьезно за нас взялись. — произнес он и добавил хозяину. — Знаешь, на твоем бы месте я бы все же спрятался в сейф.

И действительно — хозяин пополз к нему. На полу оставался кровавый след отстреленной ноги.

Пулеметчик прекратил огонь, впрочем, полицейские продолжали пальбу из винтовок, но садили особо не целясь, так для порядка.

Ответно Антип отстреливался — делал это азартно, не забывая затягиваться ароматнейшим дымом гаванской сигары.

На кухне разгорался пожар. Дым уже залил весь первый этаж, выплескивался на улицу. Поднимался по лестнице, струился по полу.

— Да хрен по ним! — махнул рукой полицмейстер. — Сами угорят.

— Так ведь «Лондон» сгорит! — напомнил городовой.

— Ай, плакать не стану. Туда ему и дорога.

Над головой пролетела очередная капсула.

— Да что это такое? — выговорил полицмейстер.

— Пневпопочта, ваше превосходительство! — сообщил городовой. — Остроумнейшее изобретение!

— Твою мать!

Полицмейстер выглянул за угол — труба выходила из ресторана.

— Куда она ведет? А-ну, робята, за мной!

Путь быль недальним — за следующим углом труба снижалась, уходила в землю. Рядом имелся тяжелый люк с выдавленным клеймом «Русского Провиданса».

Внизу было темно, после яркого солнечного света рассмотреть что-то было трудно, зато из подземелья полицейских было видно хорошо.

Грянули выстрелы, два полицейских упали. Остальные стали на удачу стрелять в темноту. Но анархисты не стали вступать в спор — с сумками драгоценностей рванули прочь по галереям.

Двое спрыгнули вниз, в канализацию, но преследовать не решились…

— На Алексеевской будто стреляют? — заметил Антип. — Неужели ребят накрыли?

— Должны уйти…

— Должны… А ну, пусти меня!

Последнюю шашку Антип заложил в капсулу, поднес зажженную спичку. Готовую бомбу заложил в приемник пнемопровода, нажал клапан.

Минутой позже в соседнем квартале громыхнул взрыв.

Пулеметчику показалось: окружают. Со страха он открыл огонь. Очередь оказалась удачной — Антип получил три пули, опираясь на стену, осел.

Рубашка стала красной, дыхание — тяжелым. Через щели в полу уже пробивались языки пламени — дышать было все труднее.

— Ну, вот и все! — улыбнулся Антип. — Это был славный бой, достойная смерть анархиста. Прощай…

Пашка хотел что-то сказать Антипу возвышенное.

Но не успел.

Антип приложил ствол револьвера к виску, нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел. Крови стало еще больше.

Павел из рук товарища достал оружие, взял ствол в рот.

Ствол был горячим и кислым…