Гарм ВИДАР
ИЛЛЮЗИОН

«Это бред! На почве неумеренного потребления пива», — Рик тупо смотрел на этикетку, и в его голове было так же пусто, как и в головах авторов дизайна изучаемого шедевра. Но в этикетке был некий пикантный нюанс.

— Вы не подскажете, какое сегодня число? — глуповато улыбаясь, спросил Рик у соседа по столику, с отрешённым видом поглощающего пиво из такой же банки, как и та, которую держал в руках Рик.

— Семьдесят второе, — без особого энтузиазма буркнул сосед и с подозрением посмотрел на свою банку. — Вроде свежее, срок хранения истекает только через два цикла — сто тридцать шестого числа…

— Какого?! — Рик почти успокоился, похоже спятил не он, а сосед и… банка.

— Сто тридцать шестого, месяца добровольной абстиненции…

— Ну-ну, — хмыкнул Рик, отодвигая на всякий случай от себя опустевшую банку.

Больше здесь ловить было нечего. Рик решил расплатиться и двигать домой. Верно угадав его намерение, возле столика вырос официант.

— С вас три пигля!

Рик вздрогнул, но послушно пошарил по карманам. В одном обнаружилась горсть странных шестиугольных штучек с разным количеством треугольных дырочек. Повинуясь чёрт знает какому чувству, Рик положил на стол штучку с четырьмя дырочками.

— Этого хватит?

— Да, вполне.

— Сдачи не надо, — великодушно изрёк Рик, хотя абсолютно не был уверен, полагается ли ему она.

Выйдя из кафе, Рик мысленно прикинул, во сколько пиглей ему обойдётся проезд в общественном транспорте. Отсюда до его дома было, в принципе, рукой подать, но у Рика слегка кружилась голова, всё-таки не каждый дель бывает 72-е число и не каждый день в кармане таких родных и близких (сердцу?!) брюк ты вместо денег обнаруживаешь предательские пигли.

Завидя свободное аэротакси, Рик махнул рукой и, когда оно снизилось, он просунул голову в окно рядом с автопилотом и с независимым видом спросил:

— Сколько отсюда до угла 136-й и 80-й улиц?

— Сто двадцать три вздрыга, сэр, — равнодушно ответил автопилот.

Рик невольно отпрянув, стукнулся затылком о крышу аэротакси и растерянно пробормотал:

— Я так и думал.

— Очень рад, сэр, что смог вам помочь, — безразличным голосом буркнул автопилот.

— А в пиглях?

— Разве сэр не в курсе, что общественный транспорт бесплатный? — слегка удивился автопилот.

— И давно? — равнодушно спросил Рик.

— Уже 164 цикла, — не менее равнодушно ответил автопилот.

«Ну что ж, — подумал Рик, — кое-что в этом мире мне начинает нравиться!»

Первый раз за всё время Рик мысленно противопоставил ЭТОТ мир и СВОЙ. Но ещё была крохотная надежда, что, вопреки логике, всё… рассосётся.

— Поехали! — бесшабашно произнёс Рик, плюхаясь на сиденье рядом с автопилотом.

— Куда, сэр?

«Эти роботы везде и всегда отличаются редкой тупостью, — с удовлетворением подумал Рик, — видимо, работа в сфере обслуживания подгадывает на них неизгладимый отпечаток».

— Конечно, домой!

— Куда?!

— Ну чего ты раскудахтался, конечно, на угол 136-й и 80-й улиц!

— Пристегнитесь, сэр. И не курите во время полёта…

— А я вообще не курю.

— Но всё равно, сэр, моя обязанность предупредить…

«Зануда!»

— …и о том, кстати, что наша компания всё равно не несёт ответственности как за забытые в салоне веши, так и за вашу жизнь в целом, особенно если вы не присте.

— Слушай, поехали, а?!

— Как хотите, сэр!

Город с высоты птичьего полёта был совершенно родным и привычным. Рик даже забыл на время о пиглях, циклах и вздрыгах, и подумал:

«Сейчас приеду домой, и всё встанет на свои места!»

— Сэр, я могу предложить на выбор: холодное пиво или…

— Это тоже входит в комплекс бесплатных услуг? — удивился Рик.

— Ещё чего! — фыркнул автопилот — Вы что, с Марса, сэр?

«И действительно, откуда я? А главное — где?» — Рик невольно вздохнул и миролюбиво пробормотал:

— Бог с ним, пиво так пиво и ещё… у меня огромная просьба…

— Какая, сэр?

— Ты не мог бы заткнуться? Хотя бы на время?

— Пожалуйста! — обиженно буркнул автопилот — Тем более, что мы уже приехали. С вас 4 пигля.

— За что?

— За пиво.

— Почему так дорого?

— А сервис?!

Хмыкнув и расплатившись за сервис, Рик выбрался из аэротакси и застыл в нерешительности, сжимая в руках банку так, словно это было чудесное оружие, способное защитить его от всех напастей. Он стоял прямо напротив дома, где до сегодняшнего дня жил, не зная никаких забот. (По крайней мере, теоретически!) Взгляд Рика растерянно скользнул по дому и невольно упал на банку.

«Вроде свежее», — тупо подумал Рик, рассеянно глядя на дату изготовления: 69-е число месяца ненасильственной депигментации.

Залпом опорожнив банку, Рик швырнул её в урну и решительно шагнул в подъезд.

«Чего я жду?! — подымаясь на лифте, Рик чувствовал, как сердце, обратно пропорционально этажу, съезжает в пятки. — А если я сейчас открою двери, а там… тоже я?! Это ещё не худший вариант! А если я вообще не смогу открыть дверь? Кем я тогда буду в этом мире? А если открою, насколько я смогу положиться на свои ощущения и что при этом будет только плодом моего взбрыкнувшего восприятия?!»

Лифт замер на восемнадцатом этаже, и вместе с ним на мгновение замерло сердце, успевшее проделать путь от груди до пятки примерно наполовину.

Рик достал ключ, задумчиво повертел его в руках, неуверенным движением попытался попасть в замочную скважину, затем почти намеренно его уронил, а когда стал поднимать, дверь распахнулась сама собой.

— Ты сегодня так рано, Рик!

Более нелепое положение трудно было придумать: Рик сидел на корточках на пороге собственной квартиры и с удивлением смотрел снизу вверх на силуэт совершенно незнакомой хрупкой девушки, обрамлённый дверным проёмом.

«Какой, однако, сегодня солнечный день», — некстати подумал Рик.

— Ты так и собираешься сидеть на пороге? — голос у девушки был приятный, но не вызывал абсолютно никаких ассоциаций.

— А что я должен делать? — глупо ухмыляясь, спросил Рик.

— Кончать валять дурака и входить побыстрее. У меня кофе на плите…

Рик поспешно встал, отчего в глазах слегка потемнело, и неуверенно перешагнул порог. Девушка улыбнулась ему и, едва коснувшись кончиками прохладных пальцев пылающего лица Рика, маленьким вихрем умчалась на кухню, где тут же негромко хлопнула дверца холодильника, потом что-то звякнуло и тихонько зашуршало.

«У меня галлюцинации от ощущения чужеродности по отношению к этому миру!» — трезво рассудил Рик, и чтобы снова не осесть на пол, прислонился к дверному косяку.

— Хочешь пива? — донёсся из кухни звонкий девичий голос.

«Ну уж нет! Хватит с меня на сегодня!!!» — Рик с трудом открыл рот и не очень внятно пробормотал пересохшими губами:

— Я бы лучше чего-нибудь съел…

— Ты помнишь, что мы приглашены на сегодня к Моранам?

«А то как же! Если бы только я ещё знал, кто они такие… — Осторожно ступая, словно пол стал зыбким, Рик прошёл в кухню. — Но это, тем не менее, не повод, по которому следует поститься!»

— Ты сегодня опять пил?

— Только пиво. И оно… было свежее.

На кухне было чисто, и витал запах хорошего кофе.

— Разве ты меня не поцелуешь? — спросила девушка, глядя на Рика широко распахнутыми глазами.

«Непременно! Но неплохо бы для начала знать твоё имя и кем ты мне приходишься, — Рик осторожно коснулся губами гладкой щеки, больше прислушиваясь к мыслям, чем к ощущениям. — По-видимому, я болен. Что-то произошло с моей памятью… Если все воспринимают этот мир без малейших признаков удивления, то значит… То есть, отбросив нелепую мысль об Ином мире, мы можем прийти к очень логичному, но не вызывающему оптимизма выводу, что мы просто ложные представления считаем реальностью, а идущую с ними вразрез действительность принимаем за абсурд. Или более кратко и ёмко: мы тихо, но необратимо спятили!»

— Ты плохо себя чувствуешь? Может, мы никуда не пойдём?!

— Зачем же идти на такую жертву? Да ещё непонятно, во имя чего. — Рик упрямо тряхнул головой.

— О чём ты?

«О чём я?! В итоге все вопросы можно свести к одному, который формулируется достаточно банально: в чём смысл этой жизни? И как на все банальные вопросы, на него есть наибанальнейший ответ: в самой жизни! То есть в том Пути, который выбирает человек, наиболее адекватном представлениям об этой самой жизни, — Рик чуть усмехнулся. — Лихо я загнул!» — и тихо сказал:

— О жизни. О нашей с тобой жизни.

Девушка недоверчиво покачала головой:

— Ты сегодня такой странный… Точно ничего не случилось?

— Точно, — не очень уверенно пробормотал Рик, — а который сейчас час?

— Сейчас…

— …три четверти зелёного сектора.

— Чего-чего? — Рик невольно улыбнулся, уж больно серьёзно девушка произнесла эту нелепую фразу.

— Зелёного сектора, — повторила девушка и тоже попыталась улыбнуться, но улыбка вышла испуганной. — Рик?!

— Да… дорогая?

— С тобой точно всё в порядке?

— Конечно! («Хотя только ненормальный в наше время мог бы ответить на аналогичный вопрос столь же категорично!») Знаешь, милая, давай сыграем с тобой в одну игру…

— ИГРУ?

— Да. Будто я… ну, скажем, вдруг всё забыл… Или… будто я приехал издалека, только что с тобой познакомился и начинаю ухаживать. Как вас зовут, моя прекрасная леди?

— Но ведь мы с тобой уже познакомились. Давай сразу начнём с ухаживания.

— Нет-нет! Начнём по порядку! Как вас звать, милая барышня? Меня — Рик.

— А меня… Странная какая-то эта игра.

— Ну же?!!

— Ева…

— Прекрасно! Тогда я постараюсь стать твоим Адамом, и ты посвятишь меня в таинство первородного греха. Где твоё яблоко, Ева?! Я готов от него откусить…

— Какое яблоко?

— С древа познания добра и зла.

— Но ведь это был персик!

— Неважно. То есть — тем более! Я готов вкусить его до самой косточки.

— Рик! Это самая нелепая игра, о которой я когда-либо слыхала.

— У нас есть пиво? Сегодня мне всё время хочется пить, — Рик заглянул в холодильник и выудил из его недр банку, которая, очевидно, в предчувствии близкой кончины тут же стала обильно потеть. — Игра продолжается! Кто такие Мораны, дорогая?

— Рик! Не надо!!! Я боюсь.

— Ерунда, милая! Сейчас, когда мы вместе, я почти всемогущий. Где же обещанный кофе? Я готов сегодня выпить море!

— Это меня и пугает!

— Напрасно. Если я его таки выпью, у меня меньше шансов в нём утонуть. Но всё же, вернёмся к нашим Моранам.

— Джек Моран — твой работодатель, а Элен Моран…

— Такая из себя пухленькая глуповатая блондинка…

— Как раз наоборот! Сухопарая жгучая брюнетка. Злые языки утверждают, что Джек для неё лишь ширма. Он ничего не значит ни на работе, ни в постели.

— Отличная семейка! И что нас с ними связывает?

— Не нас, Рик… Не нас, а тебя.

— Меня?!

— Ты вынужден работать на Морана, а Элен…

— Ах, даже так!

— Ты сам начал этот разговор, Рик.

— Ну, раз я его начал, я его и окончу. Мы никуда не идём!!!

— Но, Рик, Джек тебя уволит, а Элен…

— Тем лучше.

— Но прежде ты говорил…

— То было прежде. Тогда я не имел возможности глянуть на себя со стороны. А шампанское у нас есть?

— Рик!!!

— Не волнуйся, я просто хочу отпраздновать сегодняшний день. Тем более, что на Моранах мы именно с сегодняшнего дня поставили крест.

«Пожалуй, стоило принять ванну… для начала», — Рик потянулся всем телом и улыбнулся.

— Как ты смотришь, милая, на то, чтобы провести этот вечер только вдвоём?

— А если кто-нибудь придёт или позвонит?

— Мы отключим видеофон и никому не станем откры…

Словно в насмешку самодовольная тирада Рика была оборвана настойчивым стуком в дверь.

— Не открывай! — испуганно шепнула Ева.

— И не подумаю! — ухмыльнулся Рик. («Как всё-таки хочется пить!»)

Стук повторился.

— А если это… — неуверенно произнесла Ева и нервно облизнула пересохшие губы.

»Похоже, всех сегодня мучает жажда», — мельком и некстати подумал Рик.

Стук повторился вновь. Теперь он был явно угрожающим.

— Господи, — раздражённо произнёс Рик, — ну разве не понятно, что мы хотим, чтобы нас оставили в покое?! Если ещё хоть раз стук повторится, я спущу их с лестницы!

— Не надо, Рик, не открывай!!!

— Ерунда! Такая назойливость не должна оставаться безнаказанной.

В дверь ударили уже, похоже, плечом.

Рик стиснул зубы и, упрямо набычившись, пошёл открывать.

— Не откры… — успела произнести Ева, и Рик рывком распахнул дверь.

За дверью никого не было.

— Дьявольщина! — растерянно пробормотал Рик, беспомощно оглядываясь на Еву, которая сидела в кресле, подобрав под себя ноги и сжавшись в комок.

— Никого, — Рик раздражённо захлопнул дверь, и почти одновременно на кухне что-то звякнуло.

— Бежим!!! — Ева испуганной кошкой скользнула из кресла и мгновенно оказалась подле Рика.

Подчиняясь не столько Еве, сколько зарождающемуся в глубине души страху, Рик дал увести себя из квартиры.

Уже на улице, немного придя в себя, Рик обратил внимание, что город стал другим. Очертания домов чуть утратили первозданную чёткость, их контуры стали зыбкими, словно изъеденные кислотой ветхие серые одежды, под которыми прячется нечистое усталое тело. Кое-где сквозь причудливо сплетённую арматуру проглядывало нечто живое, пульсирующее и отталкивающее.

«Неужели так было всегда? Или я всё-таки болен? А может, больны все вокруг?! ВСЕ!!! Даже этот город…» — Рик послушно дал усадить себя в аэротакси.

— Куда прикажете? — раздражённо спросил автопилот.

«Но ведь ещё совсем недавно всё было не так..» — Рик безвольно сгорбился на переднем сиденье и машинально спросил:

— У вас есть пиво?

— Рик! Сейчас не время! — испуганно шепнула за спиной Ева.

— Да-да, я знаю, — пробормотал Рик.

— Если вы знаете, что у меня есть пиво, тогда зачем спрашиваете?! — почти злобно буркнул автопилот. — А если вы насчёт того, что в курсе, куда лететь, то это и вовсе неудивительно, и незачем…

Дверь дома из которого несколько мгновений назад выбежали Рик и Ева, начала медленно открываться.

— Трогай!!! — срывающимся голосом крикнула Ева.

— Куд…

— Вперёд!

— Вот это другое дело. Это конкретно! — автопилот столь старательно и рьяно взялся за исполнение приказа, что первое время ни Рик, ни Ева не могли произнести ни слова, безжалостно вжатые в спинки сидений страшной перегузкой.

— Тебя разве не инструктировали, что для людей существуют предельные перегрузки, которые ты обязан не превышать? — с трудом выдавил Рик, ощущая себя мокрым бельём, распластанным по стенкам центрифуги.

— А до предельной осталось ещё 0,5g! — беззаботно откликнулся автопилот. — К тому же вы сами виноваты, что не пристегнулись противоперегрузочными ремнями. Компания не несёт ответственности… Кстати!!! Так вы будете пиво?!

— Сбрось скорость, паршивец! — прохрипел Рик.

— Пожалуйста, — обиженно буркнул автопилот, — но я интерпретировал тон приказа, как призыв к максимальной оператив…

— Пиво?!

— Пожалуйста. Но всё-таки я хотел бы разъяснить свою позиц…

— Пиво! И, сделай милость, заткнись! Хотя бы на время. — Рик наконец почувствовал, что может нормально дышать, и встревоженно обернулся.

— Со мной всё в порядке, милый, — слабым голосом сказала Ева, — но, пожалуйста, не обижай этого славного дурачка. — Она попыталась улыбнуться, и, как это ни банально, Рику показалось, что стало чуть светлей. — Дай мне глоточек пива.

— Пожалуйста, — голосом автопилота сказал Рик и поспешно протянул банку.

— Между прочим, с вас пять пиглей, — тоном оскорблённой невинности объявил автопилот.

— Почему так дорого? — миролюбиво усмехнулся Рик.

— За риск. Я ведь в данный момент являюсь пособником государственных преступников, — гордо изрёк автопилот.

— С чего ты взял? — ошарашенно пробормотал Рик.

— Но ведь вы явно бежите! А от кого?!

«И действительно, от кого? — Рик машинально принял от Евы банку с пивом и столь же машинально залпом её опорожнил. — Впрочем, так ли важно — от кого?! Главное, в этот раз мы ушли… ускользнули!»

— Хочу, несмотря на вашу невежливость, предупредить, — мрачно объявил автопилот, — чётко следуя полученному приказу — прямо — я через одну восьмую сектора буду на берегу океана, а горючего у меня ровно столько, чтобы благополучно затонуть где-нибудь в ста пятидесяти вздрыгах от берега.

— Высадишь нас на берегу, — рассеянно сказал Рик. «Кстати, ванну я так и не успел принять».

— Рик?!

— Да, милая.

— У меня такое ощущение, что этот день — день, когда мы вместе — у нас единственный и последний. Я почти поверила в твою ИГРУ. Мы с тобой как будто только познакомились, и вот теперь…

— Ерунда, малышка. Ведь ты помнишь, когда ты рядом, я почти всемогущий.

— Жаль, что «почти»…

— Ну, я думаю, это не так уж мало!

— Конечно!!! Но…

— Никаких «но»! По крайней мере… день-то ещё не кончился. Ты хочешь к океану?

— Я хочу туда, куда хочешь ты, Рик.

— Прекрасно! Автопилот, дуй на побережье!

— Я и так… дую… сэр! — мрачно буркнул автопилот.

— И не будь таким мрачным! — немного переигрывая, весело сказал Рик. — Ведь день ещё не кончился!

— Господи! Как здесь прекрасно! Никогда не думала, что всего в полусекторе лёта от города есть такие места, — Ева босиком брела по кромке прибоя, поминутно оглядываясь на две прерывистые цепочки следов — её и Рика.

Океан, словно сытый кот, небрежно зализывал случайно потревоженный пляж.

— Океан похож на время, — вдруг печально произнесла Ева, — а наши следы у его кромки — на человеческую жизнь: вот она была… и вот её уже нет.

— Но всё равно жизнь прекрасна! — сказал Рик, но сам ощутил, насколько фальшиво это прозвучало, поэтому поспешно добавил: — С точки зрения океана, скорее всего, любой след — лишь миг. Для океана он почти всегда в прошлом, — Рик смущённо улыбнулся, —а с точки зрения следа… Иногда у него есть целый… миг. А может, даже день!

— Я боюсь, Рик!

— Только глупцы ничего не боятся.

Ева слабо улыбнулась:

— Не слишком вежливо, но ёмко.

— Я не хотел тебя обидеть, милая.

— Я и не обиделась… Поцелуй меня, Рик.

Рик спиной почувствовал, что теперь на пляже они не одни. Через силу оторвавшись от солоноватых — то ли от океанских брызг (мгновений?!), то ли от слёз — мягких, податливых губ Евы, Рик оглянулся.

Их тоже было двое. Разглядеть лица не было никакой возможности. Зыбкие, словно размытые, черты тонули в сумраке неотвратимо надвигающейся ночи.

«Это только маски!» — Рик развернулся всем корпусом и хмуро спросил:

— Что вам угодно, господа?

Молчание было настолько вызывающим, что Рик, облизнув пересохшие губы, стал готовиться к бою.

«Мне надо продержаться только четверть сектора…» — не дожидаясь, когда две безликие фигуры приблизятся хотя бы ещё на шаг к Еве, Рик двинулся им навстречу.

Удар! Рик упал навзничь, и чёрная туша, навалившаяся сверху, распяла его на песке.

«Ничего… Главное, чтобы второй тоже увяз в драке… Тогда Ева успеет уйти…» — изловчившись, Рик локтем саданул в бесформенную серебристую массу — туда, где у людей должно быть лицо. Хватка противника ослабла, и Рик выскользнул из-под обмякшего тела, ставшего каким-то студенистым, словно гигантская наполненная тёплой водой грелка. Второй противник вяло шевельнулся и ткнул Рику неестественно длинной рукой куда-то за ухо. Судорога — как от электрического разряда — парализовала Рику мышцы. Собрав стремительно тающие силы, он всё же умудрился боднуть противника в живот. Чёрный бесформенный тюфяк медленно осел на песок.

Рик попытался подняться с колен, но холодные скользкие пальцы стальным кольцом впились в горло…

«Боже, как хочется пить!»

Внезапно хватка ослабла, и Рик судорожно вздохнул.

— Кажется, я его убила, — Ева растерянно глядела на огромный камень, который она сжимала побелевшими пальцами.

Один из противников лежал без движения, второй слабо скрёб по песку чёрными, матово поблёскивающими пальцами.

— Уходим, — сухими, словно пергамент губами, прошептал Рик.

Ева покорно кивнула, отшвырнула камень и вдруг рывком приблизила лицо вплотную к лицу Рика и неуловимым змеиным движением кончиком языка коснулась его губ.

«Господи, что ещё надо в жизни?! Разве что глоток родниковой воды… И можно… спокойно умереть», — Рик безотчётно отстранился от влажных губ Евы и криво усмехнулся: «Разве это ИГРА?!»

Ева пристально посмотрела на него, в её глазах была тревога.

— Всё в порядке малыш, — Рик улыбнулся слегка печально, но искренне. — Наш День всё ещё продолжается. («А что потом?!») И значит, я всё ещё почти всемогущий. («Но всеведающий ли?!»)

— Жаль всё-таки, что только «почти».

— А я ни о чём не жалею! Даже об этом «почти». («Почему меня мучает такая жажда?!»)

— Давай уйдём отсюда! Убежим….

— Давай. («Убежим? Куда?!«)

— Когда мы летели, я видела за тем холмом здание. Может, это какой-нибудь ресторанчик… Они не посмеют у всех на виду… И ты ведь хотел шампанского…

— Ресторанчик так ресторанчик. («Я просто хочу пить… Жить?!»)

Зал был почти пуст. Рик и Ева в полутьме огромного, но разделённого на уютные секции, помещения чувствовали себя словно одинокие путники на пустынной ночной дороге.

— Тебе не кажется, что наша ИГРА зашла слишком далеко?! — Ева улыбнулась, но улыбка вышла печальной, как полуосыпавшаяся новогодняя ёлка с остатками украшений, после окончания праздника безжалостно выброшенная на помойку. И эти сухие потрескавшиеся губы…

— Ты считаешь, что это ИГРА? — Рик улыбнулся беспомощно в ответ, но глаза его остались печальными.

— Кто ты? — Ева коснулась кончиками прохладных пальцев его пылающего лица. — Мне кажется порою, что я тебя совершенно не знаю…

«Мне и самому порою так кажется».

— Если хочешь, мы сыграем в ту же ИГРУ, что и раньше, но на время поменяемся ролями?..

— Кто ты? Как тебя зовут… Рик?

— Я — Рик. А на первый вопрос, пожалуй, я и сам до сих пор не знаю окончательного ответа.

— Тогда давай пить шампанское! Меня почему-то сегодня мучает жуткая жажда.

Шампанское весенним ветром, словно вырвавшиеся весной на волю инстинкты, кружило голову. Бокал на просвет позволял разглядеть мириады пузырьков углекислого газа, совершающих вечный путь со дна к поверхности, где они лопались с явно слышимым последним всхлипом.

Рик вымученно улыбнулся. Ева с тревогой заглянула ему в глаза.

— Всё в порядке, малыш, — Рик поспешно допил шампанское и поставил пустой бокал, но тонкая ножка неожиданно треснула и острый осколок вонзился ему в ладонь.

Кровь!

— Божелы порезался?!

— Ерунда, малыш! Зато теперь я точно знаю, что я самый обыкновенный человек из плоти и крови…

— Дурачок! В следующий раз ты наверняка захочешь убедиться, что действительно мыслишь и… расшибёшь себе при этом голову!

Рик глуповато ухмыльнулся {«Как кружится голова!..»), благодушно взирая, как Ева осторожно извлекает из его ладони перепачканный кровью осколок…

Почти в то же мгновение на границе поля зрения его разум, действуя автономно, отметил едва уловимое движение. Подчиняясь внутреннему импульсу, не раздумывая, Рик бросился наперерез чёрному силуэту без лица…

Никто из малочисленных посетителей не шевельнулся. Казалось, что две чёрные фигуры без лиц видит один лишь Рик. А его самого — только Ева.

— Рик!!!

— Не волнуйся, я сечас, малыш!

Схватка оказалась на удивление необременительной и скоротечной. Почти без усилий Рик мигом разделался с противоестественно аморфными противниками и уже через несколько мгновений легко вышвырнул на улицу два бесчувственных тела.

— Всё в порядке, малыш! — Рик повернул разгорячённое и радостное лицо в ту сторону, где буквально минуту назад сидела Ева, и… её стул был пуст. Лишь на столе в искрящейся лужище шампанского, слегка разбавленного кровью, блестели два хрустальных осколка…

— Будьте вы прокляты! — глухим безразличным (мёртвым?) голосом произнёс Рик и, двигаясь, словно заводная кукла с неисправными шестерёнками, медленно направился к выходу.

Не сознавая как, он оказался на берегу океана. Солнце уже почти полностью нырнуло за горизонт. Последний отблеск угасающей зари окрасил мир в багровый цвет сгустившейся крови и… угас. День кончился (умер?). Наступила Ночь.

Рик взобрался на камень, сел так, чтобы волны лишь касались ступнёй. Порезанная рука совершенно не болела и вообще всё тело казалось новым и неизношенным. Куда-то исчезло успевшее порядком поднадоесть постоянное чувство жажды.

Рик глянул на свои ладони, отливавшие в свете звёзд металлическим блеском, провёл ими по лицу, словно смывая дневную пыль, и стал ждать рассвета. Почему-то он был уверен, что как только наступит рассвет, Ева вернётся.

И тогда они будут вместе — уже навсегда.

Киев, 1995