"Раскинулось море широко" - читать интересную книгу автора (Иванович: Белоусов Валерий)

КАТОРГА.

Правда, гигиенисты утверждали, что за 12 часов отдыха кочегар полностью восстанавливает свои силы…да только на судах торгового флота вахты были такие- 4 часа у котла, четыре часа подвахты (общесудовые работы, подмена заболевшего или обессилевшего кочегара), четыре часа у котла, четыре часа- спи, отдыхай…и снова всё сначала…

Понятно теперь название? Вот то-то…

И собирались там, в 'Каторге', здоровенные ребята, у которых глаза были будто подведены чёрной тушью, со следами старых ожогов на мускулистых руках, в шёлковых шейных платках, разодетых, как говаривал Грин, 'с шиком кочегаров'…

Были это люди простые и досуг у них был незатейливый… на досуге думали они 'об выпить рюмку водки, об дать кому-нито в морду…'

И когда Валере Петровскому какая-то шалава запендюлила по башке пустой бутылкой, разумеется, посетители 'Каторги' не могли оставить незамеченным бесплатного развлечения…

Досталось и шалаве, досталось и её 'котику', досталось гниде-буфетчику, постоянно недоливающему пива, досталось самой 'Каторге'- и наряду особой 'гаванской' полиции, некстати подоспевшему - тоже досталось изрядно…

А кто во всём виноват? Только не говорите - жизнь…

Вот он, закопёршик…на нарах париться!

… Мировые суды появились в Российской Империи более чем за тридцать лет до описываемых нами событий- сначала в Питере и Москве, а уж потом по всей Руси-матушке…

И ничем особенным друг от друга не отличались - действовали по единому 'Уставу о наказаниях, мировыми судьями налагаемых', разбирали 'маловажные преступления и проступки, рассмотрение которых производилось судебно-полицейским, или сокращенным порядком', размещались в похожих друг на друга, как две капли воды, судебных камерах, что были в казённых домах, покрашенных снаружи в единый предписанный жёлтый цвет… и воняло в них также - одинаково…застарелым потом, мочой, мышами, мелкими взятками…

Короче, это был обычный мировой суд, который, по замечанию А. Ф. Кони, был 'не только местом отправления доступного народу правосудия, но и школою порядочности и уважения к человеческому достоинству'…

Ага, ага…

Толстый, краснолицый, сопящий мировой судья - в силу служебного статута с золочёной цепью на необъятной груди (за что и заслужили эти судьи в народе именование 'цепные кобели') - долго водил похожим на свиную сардельку пальцем с грязным, обломанным ногтем по листам серой, чуть не со щепками бумаги - полицейскому протоколу…

'И затем ещё укусила его за левое полужопие…кто укусил-то? А, Дунька… и кого же? Господина студента Петровского? Так он что, пострадавший? Ах, главный обвиняемый…нич-ч-ч-его не понимаю…За что укусила? Нет, показывать не нужно…имею в виду, почему? В силу общей злобности?

М-да…Дуньке- три месяца намордника…то есть, хотел сказать, работного дома…

А Вам, господин студент - согласно ст. 207 Устава, высылка, в административном порядке…это значит, что от ареста я Вас освобождаю в зале суда, и жить Вы можете где угодно - кроме как городов столичных, губернских, краевых, университетских, а также уездных и пограничных, и пребывать Вы можете в любых губерниях, кроме Петербургской и Московской, Смоленской и Киевской, Виленской и Костромской, Одесской и Кишинёвской…перечислять все 69 - не буду…долго это…'

Петровский:'Да где же мне жить?'

Цепной, ласково:'А это уж как изволите- на всём просторе, между небом и землёй…'

И стал Петровский жить между небом и землёй…

'Раскинулось море широко-о-о…'