"Таксидермист" - читать интересную книгу автора (Випруд Брайан М.)Глава 32Нет, меня не забрали в полицию. Николас влетел в двери приемного покоя с торбой за плечом, за ним по пятам – Энджи и Отто. Но Энджи, едва завидев меня, рванула вперед, добежала первой и своим горячим объятием уронила обратно на кушетку. – Эй! – возмутился я. – Что случилось? – Она начала осматривать меня, выискивая раны и превращая мою прическу в бетховенские кудри. – Ты цел? Что… – Боже, Гарт! – Николас – он быстро смекает – понял, что со мной все путем. – Когда ты сказал, что в больнице, я всполошился! Отыскал Энджи в фойе, и Отто доставил нас сюда, нарушив все мыслимые правила – и русские, – Если бы ты дал мне объяснить, – простонал я. – Но ты повесил трубку. Николас помахал мне маленьким мобильным телефоном: – Это называется – Так в чем дело? – Что надела? – вставил слово и Отто. Я встал и застенчиво улыбнулся Энджи. – У меня кое-что есть для тебя, Николас. – У тебя есть кое-что для меня? – У него загорелись глаза, и лицо засветилось улыбкой, будто он законтачил третий рельс. – Это у меня для тебя кое-что есть. – Иллюминация его лица местами поугасла от смущения, а может, и подозрительности. – У тебя для меня кое-что есть? Здесь? – Он рассеянно протянул мне торбу. – Не томография? – Пойдем. Мы подошли к дверям реанимации и за стеклом увидели врачей, склонившихся над жертвой змеиного укуса. – Видишь того парня? – Какого? Того, что… – Старика с седым хвостом. – Ну? – Букерман. – Я приобнял Энджи. – М-м? – Это Букерман. Он прикидывался адвокатом. – Боже мой! – Энджи ткнула меня в ребра. – Роджер Элк! Он и есть Букерман! И все это время… Он был там в Нью-Джерси, и везде. Он был тут все это время. Я понял, что она грызет себя за то, что не вычислила его. – Роджер Элк? – Николас повел глазами и задумался. – Элк? По-русски Букермана звали Лось. – Лось? Э? Как ты ска?… – Отто приставил к голове ладонь с растопыренными пальцами. Николас потрепал Отто по щеке: – В переводе на английский – Элк. А как он оказался здесь? Как ты его… – Это тебе знать уже необязательно. К тому же Энджи станет дурно. В общем, я его сюда доставил – немного не в форме, но он очухается. Как в любой хорошей больнице, тут держали наготове немного сыворотки от – Штука в том, что если бы он сразу попал в руки Мортимера, ты никогда бы не увидел гонорара от своих страховщиков. Я думаю, у тебя сейчас будет несколько часов, чтобы составить необходимые бумаги, может, сделать фотографии. Николас тупо взглянул на меня. Упало молчание. Совершенно безучастно он повернулся и быстро вышел за дверь. Я двинулся было следом, но Энджи поймала меня за ремень: – Пусть идет, – сказала она. Отто снял шапку и глубокомысленно покивал: – Я дума, мож, Николай, он чувства слишком многие. В полной растерянности я плюхнулся на кушетку. Расстроился ли он? Рассердился? Или растроган? Я чувствовал себя так, будто это Отто двинулся к выходу с сигаретой в зубах, тихонько напевая строки Мясного Хлебца: – И вырвьемся из зада, как гадский нетопырь… Энджи обвила меня рукой: – Что в сумке? Я понял, что она уже знает ответ. – А? О… Я и забыл, что у меня в руках торба. Вдвоем мы туда заглянули, потом вытряхнули содержимое на пол. Из сумки вывалились Пискун, Вой и Боягуз – швы на затылках распороты, часть набивки вывалилась, но ничего непоправимого. Придурочная троица радостно пялилась в дырчатый звукоизолирующий потолок. Энджи стиснула мой локоть: – Он вернулся в «Савой» и сумел их забрать, несмотря на всю полицию! – восхищенно сказала она. Я почувствовал, что нёбо у меня занемело, глазам стало горячо, а зрение затуманилось. – Черт побери! – Вот какова была единственная моя мысль – если то, что я делал в ту минуту, можно было назвать мышлением. Двери приемного покоя распахнулись, и Николас промчался через него с одноразовым фотоаппаратом в руке и газетой в другой. Не взглянув на нас, он вломился в палату, откуда тотчас донеслись звуки спора с медсестрой. Обнимая Энджи, я фыркнул и рассмеялся. – Мой брат – криминальный тип. |
||
|