"Земли Хайтаны" - читать интересную книгу автора (Каменистый Артём)

ГЛАВА 4

Речка была неширокая, местами не более полусотни метров, и отличалась очень плавным течением, как и все левые притоки Фреоны в этих краях. Собственно, иной раз они больше походили на непропорционально вытянутые озёра с поросшими камышом берегами и ряской, сплошь покрывающей мелководье.

Эта река не была исключением, разве что ряски пока не видно — не сезон. Да и течение оценить трудно — лёд до сих пор не сошёл, но явно готовился сделать это в любой момент. Последнюю неделю стабильно держалась тёплая погода, покрывшая его лужами, а со вчерашнего дня температура была на уровне нуля — в пасмурные ночи не бывает сильных заморозков. В общем, в любой момент мог начаться ледоход.

Рог, обуреваемый подобными мыслями, стоял на берегу, не рискуя сделать первый шаг. А идти придётся — мостов в здешних краях нет. Но до чего же не хочется это делать — лёд угрожающе потрескивал, казалось, он только и ждёт, чтобы неосторожные людишки отдали свои жизни под его власть.

Не выдержав, Гарик суетливо произнёс:

— Не пойму, почему тут до сих пор ледоход не начался?

Эти слова вывели вожака из позорного оцепенения, он решительно шагнул вперёд, спокойно ответив:

— Какая разница? Нам это только на руку, не придётся мудрить с переправой. Не отставайте, лёд мне очень не нравится.

Не нравился он всем, не только вожаку. Среди бандитов не было слишком рослых или толстых, а девушку вообще можно считать за половину человека. Но даже под их лёгкими телами лёд трещал и, казалось, угрожающе прогибался. Ноги пробивали покров снежного студня, смоченного водой, идущей прямо поверху. Переправа проходила в полной тишине — сейчас не до разговоров.

Рог уже подходил к прибрежным зарослям тростника, когда терпение реки иссякло. Возможно, её спровоцировала размеренность человеческих шагов, сработавших, подобно хлопку в ладоши, вызывающему лавину, а может, просто как раз пришло время. Как бы там ни было, лёд пошёл.

Оглушённый громким треском, раздавшимся прямо под ногами, Рог отчаянно рванул вперёд, дико заорав:

— Быстрее!!!

Крик был излишним — люди и так рванули во всю прыть. Под ногами с грохотом возникали новые разрывы, тут же расходясь в стороны — лёд вспучивало водой, не умещавшейся под ним. Рог, добежав до берега, обернулся, побледнел ещё больше, хотя это и казалось невозможным.

Ещё минуту назад безмятежная лента застывшей реки превратилась в хаос ледяных обломков, среди которых каким-то чудом продолжали бежать его люди. Их спасало то, что распад зимнего панциря всё ещё продолжался, и можно было двигаться, лавируя между разрастающихся трещин и настоящих расселин. Но ещё несколько секунд, и эти маневры будут просто невозможны…

Рядом плашмя рухнул Гарик: последний рывок лишил его сил, как физических, так и духовных; перевернувшись на спину, он уставился в небо пустыми глазами. Вадик от страха позабыл про боль в ноге — повизгивая, плюхнулся на колени рядом с вожаком. Остался только Антон — замыкающий, тянувший за собой перепуганную девушку. Ступив на берег, он рванул верёвку на себя. Вовремя: Аня, уже ускользающая в разлом меж вздымающихся льдин, вылетела оттуда, будто пробка из бутылки, отделавшись только промоченными ногами. Упав уже на берегу, она приложилась о присыпанную снегом корягу, но даже не обратила внимания на разбитую губу. Спасена!

Отдышавшись, пятёрка перепуганных путников дружно уставилась на реку. Лед пошёл по-настоящему, и теперь никто не сможет её преодолеть. В этот момент на другом берегу появились три человека.

— Олег!!! — отчаянно-радостно закричала девушка.

— Аня!!! — тут же донеслось в ответ.

Рог было схватился за арбалет, но вовремя одумался, заметив за спиной противника лук. Пока взведёшь механизм, тебя трижды прикончит этот проклятый геолог. Да и болтов всего две штуки осталось. Лучше об этом и не думать — вступать в бой бессмысленно.

— Уходим! Быстрее! Антон, тащи эту сучку волоком, пока я её не прирезал!

Аня, не желая уходить от берега, отчаянно вцепилась в корягу, но совладать с двумя сильными мужчинами не смогла. Антон взвалил её на плечо, ринулся в лес, не обращая внимания на её отчаянные рывки и попытки избить его связанными руками. Бандиты с сопением бежали следом — как-то само собой получилось, что он вырвался вперёд, несмотря на обременительную ношу. Арки грозили врагам кулаками, осыпая их проклятиями на своём языке — других способов досадить похитителям не было.

Однако не для Олега. Навалившись на лук, он поспешно нацепил тетиву, вытащил стрелу. В плече от нагрузки вспыхнула боль, но он не обращал на неё внимания. Выцелив последнего врага, припадающего на правую ногу, выстрелил. Попал удачно, в район правой лопатки, но бандит лишь вскрикнул, не замедлив бег. Олег больше не стал тянуться к колчану — поздно.

Похитители скрылись в лесу, лишь напоследок донёсся ещё один девичий крик, переполненный нотками отчаянного бессилия, заставивший Олега заскрипеть зубами. После этого Аня затихла. Возможно, она продолжала кричать, но за грохотом льда это расслышать было невозможно.

Разъярённые островитяне стояли на берегу разбушевавшейся реки. Цель погони была рядом, но в то же время бесконечно далека.

Обернувшись на шум падающего тела, Рог вскинул руку:

— Стойте!

Люди замерли, при этом Антон припал на колени, осторожно опустил Аню в снег. Девушка больше не брыкалась, только тихонько плакала, неловко закрывая лицо связанными руками, будто стесняясь. Но на неё сейчас никто не смотрел — все уставились назад, на Вадика, рухнувшего в снег. Из его спины вертикально торчала длинная стрела с белоснежным оперением.

Рог с одного взгляда понял, что рана серьёзная, если не сказать хуже. Чудо, что с таким подарком он смог бежать несколько минут; очевидно, его подстёгивал страх, насытивший кровь адреналином. Но теперь Вадим приплыл. Ужасающе хрипя, пуская ртом кровавые пузыри, он бился в снегу, упрямо пытаясь приподняться. Но тщетно: своё он уже отбегал. Да, с хорошими врачами в оборудованной операционной можно надеяться на благополучный исход, но в такой обстановке пробитое лёгкое не оставляет шансов: смерть уже неподалёку.

Гарик, упав на колени возле раненого товарища, растерянно залопотал:

— Вадик! Да что ж ты так! Ну, твою мать! Да что же делать!..

— С-счас… — неразборчиво произнёс тот. — Счас п-пойду…

Рог, не говоря ни слова, подошёл к барахтающемуся Вадиму, коротким, чётко выверенным ударом пробил ему затылок мощным притупленным шипом, торчащим из обуха его боевого топора. Раненый без звука ткнулся лицом в снег — только теперь это был уже не раненый.

— Ты чего?!! — заорал Гарик.

— Не жилец он был, — равнодушно ответил Рог. — Эта стрела ему только на пользу, так бы от гангрены загнулся: нога у него гнить начинала. Вечная память…

— Да так же нельзя! — не успокаивался Гарик.

— Можно! Даже нужно! Он мне с того света только спасибо скажет. Я сделал так, как должен был сделать. Если ты с этим не согласен, могу и тебе такую эвтаназию устроить. Ну?

Гарик опустил глаза, медленно кивнул, проклиная себя за вспышку непонятного гуманизма, вызвавшего раздражение вожака. Да что, собственно, случилось? Экая невидаль — раненого добили. Плохо только, что прецедент нехороший — если ранят самого, можно легко догадаться о дальнейшей судьбе. Впрочем, так и так помирать, Рог прав, с такими ранами здесь не выжить.

Антон никак не отреагировал на убийство товарища, лишь равнодушно скользнул взглядом по трупу и спокойно произнёс:

— Рог, впереди посёлок.

— Здесь никто не живёт, сам должен знать.

— Кто-то всё же поселился. Или просто костёр развёл: дымком тянет.

— Твою мать! — изумился Рог. — И точно! Пойдём, посмотрим.

— Да вы что? — охнул Гарик. — Бежать надо без оглядки! У нас на хвосте островитяне!

— Хрен они нас догонят, — ухмыльнулся Рог. — Всё, считай, что мы уже на другой планете. Теперь им придётся ждать, покуда лёд не схлынет, а это не день и не два. Нет, сейчас их опасаться нечего. Пока они переберутся, мы будем уже очень далеко. Ладно, нечего языки чесать, пошли.

Антон поднял апатичную Аню на ноги, занял своё место в хвосте уменьшившегося отряда. Вадика никто даже не подумал хоронить. Лишь Гарик дёрнулся в его сторону, собираясь забрать с трупа всё, что только можно, но вовремя одумался — у этого голодранца, кроме одежды, ничего не было. А учитывая ветхость тряпок, не стоит ради них даже нагибаться. Дубинку, усиленную каменными вставками, тоже нельзя считать ценным имуществом, так что пусть остаётся у покойника.

Рог прошёл пару сотен шагов, прежде чем действительно увидел посёлок. Впрочем, посёлком это назвать было трудно — одинокая хижина на берегу большого ручья. В русле виднелись остатки плетёной изгороди, судя по всему, жители промышляли здесь рыбной ловлей. Странно, что они решили обитать в пойме постоянно, но ломать над этим голову вожак не стал.

Обернувшись. Рог прошипел:

— Дом небольшой, мужчин там мало, не больше двух или трёх. Берём их в оборот.

— Может, не стоит? — поспешно протараторил Гарик. — Вадика больше нет, нас слишком мало, чтобы…

— Заткнись! — оборвал его Рог. — Нам нужна еда, без неё скоро ноги переставлять не сможем. Или ты готов святым духом питаться? Нет? Значит, молчи и приготовь свой томагавк.

Гарик не рискнул продолжать спор, достал самодельный топорик из куска толстенной жести, вставленного в расщеп рукояти. Рубить дрова этим орудием проблематично, а вот располосовать морду в самый раз.

Троица медленно направилась к хижине, стараясь производить как можно меньше шума. Антон по-прежнему тащил Аню за собой, только для верности обвязал верёвку ещё и вокруг ног, не позволяя делать большие шаги, чтобы пленница не смогла убежать, если ей подвернётся такая возможность. Он нисколько не сомневался, что импульсивная девушка без раздумий бросится в реку, невзирая на лёд, даже со связанными руками попробует добраться до другого берега, где остался ненавистный Олег.

К сожалению, рот ей заткнуть никто не догадался, чем Аня воспользовалась не раздумывая:

— Бегите!!! Бегите из дома!!! К вам идут бандиты!!!

— Сука! — взвыл Рог и, уже не таясь, бросился к хижине.

Заскрипели деревянные петли, дверь, утеплённая связками камыша, открылась, на порог выскочил невысокий, плечистый мужчина, обнаженный по пояс. В руках он сжимал длинную дубинку с костяными шипами на конце. Рассмотрев нападавших, он дёрнулся назад, но недостаточно проворно — Рог вскинул арбалет и всадил ему стрелу в живот. Вскрикнув от боли, хозяин яростно взревел, бросился на агрессоров, позабыв про осторожность.

Рог довольно ухмыльнулся — вступать в схватку в незнакомом доме не слишком приятно. Да и численное преимущество в тесноте не используешь. Впрочем, серьёзной схватки не получилось — боевой порыв хозяина иссяк через несколько шагов. Он со стоном остановился, морщась от боли, направился дальше уже обычным шагом.

Антон замешкался, накидывая верёвку на ближайшее дерево, опасаясь, что пленница всё равно умудрится сбежать, но потом приступил к бою. Следуя обычной тактике, он рванул вперёд, обходя мужика справа. Гарик, следя за его маневром, уклонился влево, Рог кинулся вперёд. Бедолага лишь раз успел взмахнуть своей дубиной, но никого не задел — Антон мечом парировал удар, а вожак, подскочив, после ложного взмаха топором заехал противнику ногой в пах. Тот с воем согнулся, чем и воспользовался Гарик, расколов ему затылок.

— Готов! — возбуждённо ухнул бывший почтальон и бросился к дому.

— Ша! Стоять! — крикнул Рог. — Хочешь как Вадик закончить? Тот тоже торопиться любил…

Гарик замер столь стремительно, будто на стену налетел. Повторять судьбу погибшего товарища ему явно не хотелось. Рог быстро, но без суеты извлёк из тела убитого стрелу, перезарядил арбалет, лишь потом направился к дому.

Перед раскрытой дверью бандиты остановились, не горя желанием подставлять голову под удар из-за угла. Рог постучал по косяку боковиной топора, прокашлялся:

— Эй! Дома есть кто-нибудь? Выходите по-хорошему, иначе дверь прикроем и спалим всех к чёртовой бабушке! — выждав угрожающую паузу, вожак добавил: — Ну что ж, песец вам пришёл! Закрываю!

Он и впрямь заскрипел дверью, но тут же юркнул внутрь, надеясь, что обманул невидимых противников столь нехитрым маневром. Антон кинулся следом, лишь трусоватый Гарик замешкался, прислушиваясь к шуму, доносящемуся из дома. Убедившись в отсутствии звона оружия, он шагнул было вперёд, но замер — навстречу показался ухмыляющийся Рог:

— Что? В штаны наложил? — насмешливо поинтересовался он у опешившего бандита.

— Я? Нет, конечно! Я…

— Да ладно тебе! Ты посмотри, кого мы здесь нашли!

Рог вытолкнул из дома плачущую молодую женщину с явными признаками беременности. Не удержавшись на ногах, она упала на четвереньки, с ужасом глядя на неподвижное тело мужчины, на окровеневший снег вокруг головы. Завыв, она поползла к нему, но была остановлена ударом в бок — на это у Гарика храбрости хватило. Перевернувшись от жестокого пинка на бок, женщина разрыдалась.

Приглядевшись, Рог покачал головой:

— Во дела! Да ей лет семнадцать, не больше! А хахалю её под пятьдесят!

— Силён мужик! — захохотал Гарик. — Только не там, где надо, силён, иначе бы не кормил сейчас ворон! Глянь, Рог! Девка-то ничего, прямо-таки просит мужской ласки!

— Нет у тебя ничего святого, — притворно вздохнул Рог. — Она же беременная!

— А ребёнок здесь не помешает, да и выдавить его недолго, — не растерялся Гарик.

— Ладно, тащи её назад в дом, — решил вожак и прикрикнул: — Антон! Мать твою за ногу! Иди за своей девкой, она уже хрен знает куда ускакала… По-моему, вместе с деревом.

Олег недолго бушевал на берегу взбесившейся реки. Поначалу он был в настолько невменяемом состоянии, что пытался рвануть на другую сторону прямо по бушующему потоку, и лишь дружные усилия арков смогли удержать его от столь самоубийственного шага. Успокоился он с трудом — ведь только что Аня была так близко, почти на расстоянии вытянутой руки, а теперь отделена от него непреодолимой преградой. Это, конечно, не громадная Фреона, но стоит учесть, что лёд только пошёл, причём течение быстрое — река ещё не утихомирилась. В ближайшее время переправа невозможна.

Взяв себя в руки, Олег поспешно заявил:

— Так… нам надо… Надо найти узкое место. Возможно, удастся подрубить дерево, чтобы улеглось как мост.

Эрон покачал головой:

— Тяжело. Река широкая, вряд ли мы найдём такое дерево на берегу, да ещё и в удобном месте. Здешний лес слишком чахлый.

Олег прикусил губу, сам поняв свою ошибку. Во всём виноват сумбур в голове — надо его утихомирить и принять правильное решение. Однако как ни крути, а вариант выходил один-единственный, угрожающий большой потерей времени. Нет, разумеется, есть и другие, но с их возможностями… Ладно, делать нечего.

— Эрон, мы пойдём к устью этой реки. До Фреоны отсюда не больше трёх километров… я так думаю. Там, вдоль берега, течения почти нет, да и лёд неопасен. Мы соорудим плот и обогнём на нём устье стороной, чтобы не попасть в полосу льда, вырывающегося оттуда. На просторе он расходится во все стороны, его можно миновать без особого труда.

— Хорошо, — кивнул арк. — Нам надо поспешить, иначе эти трупоеды успеют уйти слишком далеко.

Монгу взвалил на плечи рюкзак с вещами крошечного отряда, занял место за Эроном. Олег, как всегда, плёлся позади. Как ни рвался он вперёд, но идти по заснеженному лесу слишком быстро не получится.

Аня опустошила полную миску пресной ухи, съела всю рыбу, да ещё и часть костей смогла прожевать. При этом, несмотря на суточную голодовку, есть она не хотела, но заставляла себя, прекрасно понимая, что если потеряет силы, то никакой надежды на побег не останется. К тому же, в случае удачного побега придётся долго добираться назад в одиночку, что тоже нелёгкое дело. В этих местах вряд ли можно рассчитывать на помощь местных жителей — с островитянами они не общались. Нет, надеяться нужно только на свои силы, так что надо есть, невзирая на отсутствие аппетита.

Хижина была очень маленькая, от такого количества народу в ней сразу стало тесно. Впрочем, Аню это не беспокоило: она наслаждалась долгожданным теплом — в последнее время ей этого очень не хватало. Ночью девушка не сомкнула глаз — от костра толку было немного, а оленья шкура, выделенная ей Антоном, оказалась сыровата и почти не грела. К счастью, покойный хозяин знал толк в строительстве: жилище вышло тёплым. Сложено незатейливо — из жердевых стен, меж которых насыпана земля. Просто, но результат неплох. В одном месте структура сооружения была нарушена единственным крошечным окном, затянутым мутной плёнкой, склеенной из каких-то ошмётков, на пластик этот материал походил слабо. Аня слышала, что вроде бы кто-то ухитрялся делать такой заменитель стекла из рыбьих или животных пузырей, но видела подобное впервые.

Хозяйка домика сидела на единственной лежанке, не реагируя на сочувственные взгляды, бросаемые ей Аней. Она вообще ни на что не реагировала, даже плакать перестала — застыла статуей, уставившись в одну точку. Взгляд был не просто пустой — пустота его не поддавалась описанию. Оставалось надеяться, что столь сильное потрясение не отразится на будущем ребёнке. Если, разумеется, бандиты сохранят женщине жизнь, а это как раз неизвестно. Аня, поймав несколько взглядов Гарика, поняла: насытившись, подонок собирается устроить какую-то пакость.

Так и оказалось.

Бывший почтальон, несмотря на свои скромные габариты, жрал за двоих. Выхлебав несколько глубоких мисок, он уплёл всю рыбу вместе с костями и головами, сытно рыгнул, похлопал себя по животу:

— Чтоб я всегда так жил!

— Как мало тебе надо, — иронично отозвался Рог.

— Почему? Я бы, конечно, с б́ольшим удовольствием мяса потрескал, но чего нет, того нет. Как говорили у нас в авиаотряде, за неимением стюардессы нагибают пилота.

— Да ты у нас лётчик! — делано изумился вожак.

— Не летчик, но к небу близко, — уклончиво ответил Гарик.

— Близко, говоришь? Зимой на крыше снег чистил? И вообще, странный у вас авиаотряд, раз с пилотами подобное проделывали…

— Кончай подначивать! Я вот что думаю… — Гарик скорчил неповторимую гримасу, отобразив одновременно удовольствие, озадаченность и лукавство: — Поели мы хорошо, не спорю. Однако для завершения программы отдыха чего-то нам не хватает…

— Ну и чего же? — понимающе ухмыльнулся Рог.

— Женской ласки, вот чего! Как я про это мог забыть! Это, наверное, от долгого её отсутствия. Но ничего, всё можно наверстать. Антон, ты не поделишься с товарищами своей красавицей?

Парень ничего не сказал, но выразительно положил ладонь на рукоять меча, что само по себе было красноречивым ответом. Гарик, ничуть не испугавшись, с досадой произнёс:

— Не поделишься… Вот же люди жадные бывают! Разве с неё убудет? Ладно-ладно! Успокойся! Сам не пользуешься и другим не даёшь… Что же нам теперь делать?

Диалог бандитов был столь неестественным, что Аня ни на секунду не испугалась за себя, понимая, что они разыгрывают какой-то спектакль. Ей при этом отводилась роль зрителя: никто не станет ссориться с Антоном — банда и так ослабла до минимума. Нет, бояться следует хозяйке дома — бояться бандитской похоти.

Так и оказалось. Рог, ухмыляясь всё больше и больше, покачал головой:

— А ты не забыл, что у нас в гостях не только симпатичная островитянка. Есть кое-кто ещё… Я понимаю, что до прекрасной Анны хозяйке этих чертогов далеко, но сам же говорил, как поступают в отсутствие симпатичной стюардессы.

Хлопнув себя по лбу, Гарик фальшиво охнул:

— Как же я мог забыть!

Обернувшись, он плотоядно уставился на застывшую хозяйку, покачал головой:

— Красавица, прости, что мы о тебе немного подзабыли, но сейчас я это упущение исправлю.

Поднявшись, он пересел на лежанку, обхватил женщину за талию, другой рукой мгновенно влез за пазуху:

— Ого! Ребята, а тут есть на что полюбоваться! Станок что надо! Ну-ка, красавица, давай-ка мы с тебя снимем тряпки: они мешают любоваться на твои сокровища. Личиком ты, к сожалению, не вышла, но вот всё остальное у тебя на уровне… мне так кажется.

Женщина только сейчас вышла из ступора, дёрнулась, попытавшись вырваться из объятий бандита. Тот навалился, прижимая её к лежанке, при этом продолжая второй рукой шарить под одеждой.

— Рог! Помоги! — прохрипел Гарик.

Вожак поднялся, подмигнул Ане:

— Смотри! Такого ты на своём острове не увидишь. Ваши мужики сопли ходячие, не способные на серьёзные поступки. А вот революционерам трахнуть беременную — раз плюнуть: нас такими мелочами не смутить.

— Мрази!!! Вы просто мрази!!! Немедленно оставьте её в покое!!!

— А то что? — насмешливо уточнил бандит.

— Я… Я… Вам это так с рук не сойдёт! Какие же вы мрази!

— Верно заметила: мрази. А вот какие именно мрази… Сейчас сама увидишь, когда досмотришь всё до конца.

Аня с мольбой посмотрела на Антона:

— Я… Мне надо выйти…

— Нет уж! Пускай смотрит! — бросил Рог через плечо, уже поворачиваясь к лежанке.

Антон, не обратив на слова вожака ни малейшего внимания, поднялся, потянул за верёвку, обхватывающую запястья девушки. Та поспешно вскочила, едва не опрокинув стол, рванулась к двери, вздрагивая от каждого крика несчастной женщины. Рог недовольно поморщился, но не стал конфликтовать с соратником — у него намечалось более приятное занятие.

Изо всех сил натягивая верёвку, Аня добежала до трупа хозяина, остановилась, развернулась к Антону, раскрыла было рот, но он её опередил, хмуро произнеся:

— Ты в туалет хотела? Он за домом.

— Не нужен мне туалет! Ты сам прекрасно понимаешь, что не нужен! Антон! Как ты можешь быть вместе с такими подонками?!

— Они не идеальны, — кивнул парень. — Но у них хватает положительных качеств.

— Да? Что-то я их не заметила! Наверное, тщательно прячут свою истинную благородную сущность! Антон, ты ведь раньше был не таким, совсем не таким. Зачем? Зачем ты всё это затеял?

— Я не могу без тебя. Я долго об этом размышлял… Если бы ты знала, как больно мне было за то, что я ушёл… тогда… Оставил тебя там, на острове, да ещё в таком опасном положении. Мне тогда разум затмило, не иначе. Скажи ты на прощание одно… одно-единственное ласковое слово… остался бы не раздумывая. Аня, как же я тебя люблю…

— Дурак! Сам должен понимать: всё закончилось, не начавшись. Да, прости, что я тебя тогда сразу резко не отшила, но и никакой надежды никогда не давала. Это всё из-за Олега: строила тебе глазки, чтобы вызвать у него ревность, иначе он бы так и не признал во мне женщину. Наверное…

— Забудь про Олега, — резко заявил Антон. — Всё, больше ты его не увидишь. Хватит — один раз я от тебя отступился, больше такую глупость не совершу. Ты моя и только моя!

— Ошибаешься! Мы муж и жена, ещё с осени, нас даже в церкви обвенчали. Я его и только его! И ничего против этого не имею: мы любим друг друга, у нас всё просто замечательно.

Ревниво насупившись, Антон непреклонно произнёс:

— Жаль, что у меня не было возможности его убить, хотя я не раз задумывался об этом.

— Ты негодяй! — вскинулась Аня. — Он ведь тебе жизнь спас!

— Что моя жизнь в сравнении с возможностью обладать тобою? Нет, ты будешь моей, только моей! Я всё равно этого добьюсь: как бы ты ни сопротивлялась, но рано или поздно сдашься. Ты великолепная женщина, но просто женщина, не больше, а вы легко меняете привязанности, я видел это не раз. Нет, я всё равно тебя завоюю.

Вздрогнув от пронзительного крика, донесшегося от дома, Аня побледнела, упрямо покачала головой:

— Добиться этого ты можешь разве что таким способом.

— Не бойся, я не стану так поступать, это уже будет не любовь.

— Спасибо хоть на этом.

Антон, выждав паузу, задумчиво добавил:

— Но помни: я уже не тот глупый мальчик, который уговаривал тебя на крепостной стене. Совсем не тот… Кто знает, что я устрою, если ты и дальше продолжишь упрямиться.

Аня не ответила, побледнев ещё больше — если Антон изменит своё отношение, ей придётся несладко. Ведь он — её единственная защита от этих подонков, а если сам превратится в такого…

Думать об этом было страшно.

Построить плот оказалось не столь просто. В этих краях берег Фреоны оказался сильно заболоченным, кроме тростника, никакого подходящего материала поблизости не было. Олег с досадой вспоминал верёвку, оставленную на стене посёлка — сейчас она бы здорово пригодилась. За неимением других средств, мужчины отрез́али от своих плащей тонкие ленты, скрепляя ими вязанки тростника и десяток брёвен, принесённых за целый километр. Работу закончили лишь на рассвете следующего дня, практически не отдохнув.

Ухватившись за шесты ладонями, изрезанными тростником, преследователи отправились в плавание. Плот был слишком мал, то и дело при резком маневре ноги заливало водой, всё время приходилось следить за равновесием. Столкновение с крупной льдиной могло оказаться фатальным, так что приходилось их огибать заблаговременно — неповоротливое плавсредство не так просто заставить изменить курс.

К счастью, речных «айсбергов» было немного, да и течение возле берега почти отсутствовало. Попотеть пришлось лишь один раз, обходя устье злополучной речки. К тому времени она малость поутихла, но всё равно льда выбрасывала немало.

Преодолев опасную стремнину, поспешно направились к берегу. Хозяйственный Эрон хотел было развалить плот, прихватив с собою все ремни, но Олег не позволил терять время. Преодолев лабиринт подтопленных плавней, маленький отряд через час добрался до того места, где вчера повстречался с похитителями. Снегопадов с тех пор не было, так что след нашли без труда. Выглядел он не слишком свежим из-за нагрянувшего тепла, но потерять его всё равно невозможно.

Не пройдя и полукилометра, преследователи вышли к трупу Вадика, мельком его осмотрели, а чуть дальше обнаружили маленькую хижину. Возле неё копошилась невысокая женщина, при помощи деревянной лопаты пытаясь выкопать яму. Мёртвый мужчина, лежащий рядом, не оставлял сомнений в предназначении данной ямы.

При виде троицы незнакомцев, вооружённых до зубов, женщина кричать не стала, только застонала с какой-то обречённостью. Олег, вскинув руку, улыбнулся как можно более дружелюбно, и успокаивающе произнёс:

— Не бойся, мы не бандиты. Мы преследуем троих мерзавцев, похитивших мою жену. Как я понимаю, они были здесь?

Женщина молча кивнула.

— Это они убили мужчину?

— Да, — безжизненным голосом ответила она. — Это мой муж… Был моим мужем. Они убили его… Я ждала ребёнка… Теперь не жду.

— Скоты! — констатировал Олег, но далее рассыпаться в соболезнованиях не стал: его больше волновали свои проблемы: — Девушка, которая была с ними? Как она? Её не обижают?

— Нет. Она связана, но всё равно постоянно пытается убежать. Там был один… Самый нормальный из них. Он её защищает, но и убежать не даёт. Она помогала мне… потом, когда я потеряла ребёнка.

— Давно они ушли?

— На рассвете.

— Проклятье! Они опережают нас на пять или шесть часов! Мы их до вечера не догоним!

— Да, они очень спешили. И забрали из дома почти всё. Еды осталось чуть-чуть, мне не прожить на ней и недели.

Олег, вслушиваясь в последние слова, произнесённые равнодушным тоном, понял, что его первое впечатление было обманчивым — перед ним вовсе не зрелая женщина, перевалившая тридцатилетний рубеж. Сколько ей? Двадцать? Семнадцать? Какая, впрочем, разница. Выглядит она теперь раза в два старше, чем на самом деле. Лицо и так трудно назвать красивым, а сейчас, почернев, стало и вовсе будто у старухи.

Поколебавшись, он остановил порыв глупого благородства, призывающего помочь несчастной, и неловко произнёс:

— Извини, но мы не можем терять время. Если хочешь похоронить мужа, разведи на этом месте костёр, иначе так и не справишься с мёрзлой землёй. Оставаться здесь тебе нельзя, сама понимаешь. Есть куда пойти?

— Нет.

— Понятно… Захватишь всю еду и пойдёшь к устью этой речки, там, на берегу, найдёшь наш плот. Льда на реке немного, если не отходить далеко, то спокойно переправишься. Дальше иди вверх по Фреоне и через день или два увидишь большой приток на противоположном берегу. За ним будь внимательной, следи за островами, пока не заметишь на одном из них посёлок. Его разглядеть трудно, но дым видно хорошо. Возможно, встретишь на берегу кого из наших, если нет, то посигналь как-нибудь. За тобой придут, у нас там постоянно наблюдатель с биноклем всё разглядывает. Примут тебя хорошо, не волнуйся, только передашь, что встретила Олега, и расскажешь про то, что случилось. Поняла?

— Да.

— Вот и хорошо. Сообщишь, что я продолжаю преследование и без Ани не вернусь. Ты как, сможешь дойти? В таком состоянии?

— Мне не остаётся другого выхода, — равнодушно ответила женщина.

Нахмурившись. Олег покачал головой:

— И не вздумай удавиться над могилой мужа. Он бы это точно не оценил. Ты молода и успеешь ещё пожить в своё удовольствие. Будут у тебя ещё дети… я надеюсь…. Ладно, извини, но больше помочь тебе ничем не смогу. И это… Лучше брось ты это дело: такими темпами могилу рыть целую неделю будешь. Собирай вещи и уходи, пока наши следы хорошо заметны, по ним быстро найдёшь плот. А тело мужа затащи в дом и подожги его перед уходом. Хочешь, мы сами занесём? Тебе будет слишком тяжело.

— Нет. Я сама… Я всё сделаю сама…

— Как знаешь. Ладно, удачи тебе.