"Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года" - читать интересную книгу автора

Глава V. Куда идет Британия?

Созданные Великобританией за последние три десятилетия политические позиции в странах Индийского океана сыграли большую роль в организации американских «сил быстрого развертывания», предназначенных для вмешательства в дела стран Ближнего и Среднего Востока. Три из пяти основных баз, используемых для размещения этих сил, — Момбаса в Кении, острова Масира и Диего-Гарсия принадлежат странам, в которых системы правления были установлены с помощью Великобритании и на которые она продолжает оказывать значительное влияние. Любое отступление от полного сотрудничества Белого дома с Уайтхоллом соответственно уменьшит эффективность действий «сил быстрого развертывания».

Идея организации таких сил не нова: их первым образцом были чрезвычайные ударные силы, созданные Великобританией в 1956 году на кенийской военно-воздушной базе Кохава. Эти силы выполняли двойные функции: проводили операции против повстанцев, боровшихся за национальное освобождение, и осуществляли вмешательство в дела стран Ближнего и Среднего Востока для поддержки правящих там прозападных режимов или содействия коммерческим интересам западных стран. Поскольку расходы на содержание этих сил вышли за пределы возможностей Великобритании, министерство обороны начало выдвигать идею создания совместных англо-американских сил, и это хорошо видно из документов, проданных Перси Алленом египетской разведке. По просьбе кенийского правительства чрезвычайные ударные силы на базе Кохава в 1965 году были расформированы и начавшийся вскоре после этого вывод британских войск с территорий, находившихся к востоку от Суэцкого канала, означал, что инициатива создания интервенционистских сил Запада отдана на откуп американцам. Министр обороны США Роберт Макнамара сразу взял дело в свои руки, получив от конгресса средства на закупку необходимых вооружений. Пентагон имел войска, подобные «силам быстрого развертывания», которые были известны под разными названиями: ударные силы, силы готовности и так далее и функционировали с 1965 года до поражения США во Вьетнаме. Неудивительно, что за унизительным поражением американских войск в Юго-Восточной Азии начался общий пересмотр глобальной военной стратегии США. Общественное мнение страны выступало против американского вмешательства в конфликты развивающихся стран (отсюда — трудности с получением разрешения на оказание помощи ФНЛА и УНИТА во время интервенции в Анголе).

Однако было нереально ожидать, что такая ситуация продлится несколько лет. Военные и правые политические круги США постоянно нападали на сторонников этой позиции, заявляя, [186] что «СССР и его союзники воспользуются создавшимся положением». Тем временем произошла исламская революция в Иране, которую уж никак нельзя отнести на счет «козней Кремля» и которая окончательно вернула американскую политику к ее агрессивному курсу. В результате свержения шаха только англичане потеряли контракты на сумму свыше миллиарда фунтов стерлингов. В итоге вновь ожила идея создания «сил быстрого развертывания», дополненная стратегическим планом под названием «Трипуайр», имеющим целью не допустить подобных революций в других странах Ближнего и Среднего Востока, и в первую очередь в Саудовской Аравии. Было необычайно преувеличено значение проблемы нефтеобеспечения. Однако аналитический журнал «Стейт рисерч» высказывал мнение, что наиболее важную роль в процессе доставки нефти от мест ее добычи до потребителей играет небольшая группа западных многонациональных нефтяных корпораций, контролирующих большую часть мировых мощностей по переработке и распределению нефти. Введенный странами ОПЕК бойкот на поставки нефти в США в ответ на их активную поддержку Израиля в арабо-израильской войне 1973 года показал, что Америка может обходиться импортом нефти, несколько превышающим 5% ее потребностей, и что частые ссылки на «нефтяное оружие» арабов являются простой фикцией.

По заявлению премьер-министра М. Тэтчер от 1981 года, вклад Великобритании в «силы быстрого развертывания» составил 1000 человек или два батальона парашютистов. В принципе это чисто номинальный жест, которым Великобритания поддерживает идею создания «сил быстрого развертывания» и который придает им статус многонациональных западных, а не просто американских сил. В октябре 1982 года правительство также заявило, что в Индийском океане будет увеличено количество британских боевых кораблей, с тем, чтобы противостоять «растущему советскому влиянию».

Арабские государства, за исключением Омана и Египта, холодно отреагировали на создание американцами «сил быстрого развертывания». Большинство западноевропейских стран, заинтересованных в поддержании хороших отношений с арабским миром, высказало свои сомнения.

Наиболее важный вклад Великобритании в функционирование этих сил будет состоять в передаче американцам разведывательной информации, предусмотренной соответствующими соглашениями. Перехватываемые сигнальные сообщения нужны им для оценки необходимости и целесообразности использования «сил быстрого развертывания». Пока действует соглашение о сигнальной разведке, у Великобритании нет другого выхода как поддерживать американскую политику военных интервенций, равным образом как и США были [187] вынуждены помогать Великобритании в войне из-за Фолклендских (Мальвинских) островов.

Выше говорилось о непоследовательности англичан, подписавших с американцами соглашения по обмену разведывательной информацией, хотя ее главными торговыми партнерами являются страны Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Как Великобритания, так и США разработали процедуры передачи коммерческой разведывательной информации своим деловым кругам. Некоторые американские фирмы имеют в своих штатах сотрудников Агентства национальной безопасности, в то время как в Великобритании «чиновники почти каждого министерства, включая министерство сельского хозяйства, рыболовства и пищевых продуктов, банк Великобритании, имеют допуск к секретной информации военной разведки министерства обороны и сигнальной информации Штаба правительственной связи».

Информация рассылается за пределы Уайтхолла, она, в частности, идет к «некоторым доверенным лицам из промышленных кругов». В их число входят такие ведущие компании, как «Ай-Си-Ай», БЛ и «Рио Тинто-Зинк».

Имеются случаи, когда МИД дает своим заграничным представительствам указания по проведению кампаний, направленных на дискредитацию продукции других стран. В недавнем прошлом объектом такой кампании явились некоторые виды вооружений, крупные контракты на поставки которых странам Среднего Востока получили французские фирмы.

Что касается более важной функции прогнозирования и возможного предотвращения политических беспорядков в странах с большими британскими капиталовложениями, то МИД и МИ-6 в ряде случаев не удалось получить необходимую упреждающую информацию. Изменить такое положение в равной степени важно как с точки зрения финансовых интересов правительства, так и интересов деловых кругов, поскольку, исходя из системы гарантий экспортных кредитов, правительству приходится компенсировать убытки компаниям, пострадавшим в результате расторжения контрактов. Предотвращение политических беспорядков — более сложный вопрос, и Великобритании для этого не хватает средств. Решение таких проблем с помощью тайных операций нередко рассматривается в качестве наиболее подходящего средства.

В соответствии с соглашениями о военном и разведывательном сотрудничестве предпочтение отдается получению помощи от США, хотя экономические интересы Великобритании более тесно увязаны со странами — членами ЕЭС. С точки зрения обеспечения безопасности легче осуществить тайную операцию вместе с одним агентством, например с ЦРУ, чем с группой европейских разведывательных служб. Таким образом, [188] тайные операции для обеспечения рынков британским компаниям будут осуществляться, очевидно, только тогда, когда они одновременно соответствуют и американским интересам. Иранская операция 1953 года является наиболее характерным примером такой взаимозависимости. Ряд ошибок в оценках стабильности отдельных режимов и национальных экономик, допущенных западными правительствами, отрицательно повлиял на настроения деловых кругов. Документально зафиксирована исключительно большая стоимость британских контрактов, потерянных в результате революции, свергнувшей шаха Ирана. Неправильная оценка ситуации в Никарагуа и Польше еще больше подорвала веру коммерческих кругов в эффективность работы разведывательных аппаратов западных стран. Именно это и привело к увеличению числа фирм, специализирующихся на подготовке анализов политического риска, то есть к организации частных разведывательных агентств.

В настоящее время в области «анализа риска» работают около 20 фирм. Наиболее известной из них, в связи с участием в ее деятельности одного бывшего британского премьер-министра, является «Интернэшнл Рипортинг энд Информейшн Системз» (ИРИС).

В рекламных материалах следующим образом излагаются цели фирмы: «...учредители ИРИС полагают, что отсутствие надежной и объективной информации о деятельности правительств и о политической обстановке препятствует использованию многих возможностей для развития международной торговли. Новая организация поможет преодолеть многие трудности прошлых лет и будет способствовать появлению более крупных инициатив в области инвестиций в бизнес и торговлю».

ИРИС была создана Энтони Стаутом, вашингтонским издателем журнала «Нэшнл джорнэл», одновременно владельцем и руководителем государственной исследовательской корпорации, которая в основном собирает и рассылает информацию о политической обстановке в американском регионе и о политике правительства США. Подписчиками на материалы корпорации являются частные организации и государственные учреждения. После исламской революции в Иране к Стауту обратился ряд его клиентов с просьбой расширить круг исследуемых тем, включив в него международные проблемы. После двухлетнего изучения возможностей осуществления данного проекта и было принято решение создать ИРИС с капиталом более чем 5 миллионов фунтов стерлингов, полученным от государственной исследовательской корпорации США, лондонского торгового банкира Генри Ансбахера, банка Лихтенштейна, шведской группы фирм «Скандия» и британской группы компаний «Сискоуп». [189]

ИРИС учредила международный консультативный совет для контроля за качеством своей продукции и гарантии «ее надежности и объективности». Во главе совета был поставлен Эдвард Хит, премьер-министр Великобритании в 1970–1974 годах. В состав совета вошли: бывший президент Международного банка реконструкции и развития Роберт Макнамара, бывший министр торговли Франции Франсуа Деню и Родриго Ботеро, занимавший одно время пост министра финансов Колумбии. По словам Хита, работа в ИРИС, за которую ему ежегодно платят 100 тысяч долларов, занимает у него «только несколько дней в году» и вполне возможно, что введение в состав совета известных лиц делалось скорее для повышения престижа ИРИС, чем для обеспечения качества ее продукции.

Хотя ИРИС зарегистрирована в Нидерландах (по налоговым соображениям), большая часть ее работы выполняется в Соединенных Штатах: в частности, в США находится ее компьютерная система. Состоящая из трех компьютеров «Барроуз-780», система спроектирована бывшим консультантом ЦРУ по образцу используемой в американской разведке.

Кроме консультативного совета ИРИС имеет совет управляющих, назначаемый ее акциодержателями, который осуществляет общее наблюдение за работой компании. Председателем совета является Чарльз Лонгбаттэм, глава группы фирм «Сискоуп» и попечитель фонда «Ариэль». В составе ИРИС — пять директоров: по вопросам информации; стратегических служб, который занимается компьютерными операциями, их информационным обеспечением и вопросами подготовки кадров; сбыта; общественных отношений и, наконец, административных дел. Пол Бекер, отставной американский дипломат, стоит во главе департамента информации. Ему подчиняются шесть региональных отделов с 33 аналитиками, обрабатывающими материалы газет, периодических изданий, радио и телевизионных передач, а также сообщения, поступающие более чем от ста корреспондентов (в основном разъезжающих по всему миру журналистов).

Подписчики ИРИС получают в свое распоряжение терминал, связанный через спутник с компьютером ИРИС, при помощи которого они могут заказать основные доклады, предоставляемые в конспективной форме в любой интересующей подписчиков области. За дополнительную плату можно получить и некоторые другие услуги. Они включают в себя прямые консультации аналитиков ИРИС, хранение в памяти ЭВМ информации подписчика и оценку при помощи компьютера последствий каких-то действий, причем данные о них вводятся в ЭВМ самим пользователем. Базовая стоимость — 30 тысяч долларов ежегодно, за предоставление всех видов обслуживания цена может возрасти до 250 тысяч. [190]

С учетом трудностей получения информации о стране и масштабов ее участия в международной коммерции и политике каждое государство включено в одну из четырех категорий: развитые капиталистические страны составляют категорию стран «с легким доступом, интенсивным взаимодействием», в то время как большинство африканских стран и некоторые государства Ближнего и Среднего Востока (Ливия, Ирак, ЙАР и НДРЙ) отнесены к категории «Д» — «с трудным доступом, ограниченным взаимодействием».

В январе 1983 года ИРИС объявила себя банкротом. Причем ее долги якобы превысили миллион фунтов стерлингов. В течение двух лет, когда еще разрабатывалась структура ИРИС, Стаут и его помощники выделили 14 своих потенциальных конкурентов и свели их также в четыре категории, исходя из используемых ими методов и областей деятельности.

Главным конкурентом оказалась фирма «Бизнес Интернэшнл» с отделениями в Лондоне, Нью-Йорке и Женеве. Она готовит еженедельники и документы инструктивного характера для своих клиентов и занимается главным образом Африкой.

«Бизнес Инвайронмент энд Риск Индекс» (БЕРИ) является калифорнийской консультативной фирмой, основанной в 1966 году доктором Ф. Т. Хейнером, ученым с опытом работы в области коммерции в Европе и Канаде. Для обслуживания своих клиентов, число которых составляет 500, БЕРИ использует две группы международных экспертов, в состав которых входит более 170 администраторов различных компаний и фирм, ученых, политиков и дипломатов. Эти эксперты готовят специальные сообщения, дополняя их своими квалифицированными комментариями. БЕРИ три раза в год публикует ежегодный бюллетень, причем в каждом выпуске дается информация о 45 странах, и шесть обширных годовых анализов, темы которых выбираются в соответствии с «текущими интересами делового мира». Компания также составляет аналитические прогнозы по 50 странам, информация по которым «запрашивается наиболее часто». БЕРИ утверждает, что она предсказала военный переворот в Турции в 1980 году, убийство президента Южной Кореи Пак Чжон Хи. В то же время компания не смогла предсказать победы на выборах Миттерана, сохранение власти президентом Нигерии Шеху Шагари, падение которого БЕРИ ожидала начиная с 1979 года.

В Великобритании анализом риска занялась компания, которая более известна своими услугами в области страхового дела. «Контрол Риск» является ведущей фирмой в области страхования на случай похищения людей и их выкупа, превратившаяся после 1970 года в фирму с многомиллионными доходами. Эта фирма является детищем Джулиана Радклиффа, лондонского страхового маклера. Кроме Радклиффа [191] в состав директората фирмы входит еще один страховой агент — «консультант по вопросам безопасности» Дэвид Уолкер и бывший армейский офицер, который служил в САС и занимался вопросами безопасности в британских посольствах в Латинской Америке. Компания расположена в районе Виктория (Лондон), ее штат составляет 60 человек и годовой оборот около миллиона фунтов стерлингов. В настоящее время в состав совета директоров компании входят еще три бывших офицера САС: директор-распорядитель Ариш Турл, бывший комиссар столичной полиции Роберт Марк и генерал Фрэнк Кинг, в недавнем прошлом командующий британской армией на Рейне, а до того — командующий армией в Северной Ирландии. Директорами также являются Питер Гисс, который после длительной карьеры в военной разведке работал в «Диверсифайд Корпорэт Сервисиз» и в канцелярии премьер-министра, а также генерал-майор Ричард Клаттербак, теоретик борьбы с повстанцами, одно время входивший в состав совета Института по изучению конфликтов. Два сотрудника фирмы «Контрол Риск» вышли из стен вышеуказанного института: бывший его директор по исследовательской работе Питер Янке и библиотекарь Ричард Симс.

Описанные выше частные организации принципиально отличаются от компаний, о которых говорилось в главе I. Последняя категория компаний дополняет, вообще говоря, официальные разведывательные ведомства; фирмы же, занимающиеся анализом риска, возникли в результате того, что деловой мир разочаровался в способностях государства оказывать необходимую поддержку при проведении коммерческих операций. Для многих руководителей бизнеса этот факт подкрепляет их точку зрения о том, что национальное государство является ненужной формой социальной организации. Еще в 1967 году «Бизнес Интернэшнл» в научно-исследовательском отчете сообщила своим клиентам, что «национальное государство устарело: завтра оно будет мертвым в любом сколько-нибудь значимом смысле этого слова, такая же судьба постигнет те корпорации, которые имеют в основном национальный характер».

Таким образом, организации, выполняющие функции анализа риска, в некотором смысле вступают в прямое соперничество с национальными разведывательными службами. Неизбежно, что они становятся своеобразной помехой для обеспечения безопасности: пытаясь привлечь заказчиков, их сотрудники, ранее работавшие в государственных разведывательных службах, используют в своих рекламных материалах подробные сведения о разведывательных методах, ставшие им известными по работе в разведке. ЦРУ пытается ввести в этом отношении определенные ограничения, запрещая бывшим и еще работающим в управлении сотрудникам [192] использовать информацию, ставшую им известной во время работы в ЦРУ, хотя ясно, что эти требования вряд ли выполнимы. ЦРУ также разработало различные программы подготовки своих сотрудников по использованию новых методов своевременного выявления кризисных ситуаций и их разрешения.

Возникает вопрос, не попытаются ли частные фирмы создать в будущем свою электронную разведку. Разумно допустить, что некоторые корпорации будут стремиться уменьшить расходы на научные исследования и разработки и получить преимущества за счет ведения электронной разведки в промышленности против своих конкурентов, в частности, посредством тайного подключения к обширным компьютерным системам, используемым при совершении современных международных деловых операций. Количество объектов подобного проникновения будет неизбежно увеличиваться. В то же время электронная техника, рассчитанная на массового потребителя, дает возможность частным лицам передавать и получать закодированные сообщения.

Эти два направления создают серьезную угрозу для монополии, которую имеют в области сигнальной разведки сотрудничающие между собой спецслужбы и для сохранения которой они принимают энергичные меры.

Американские ученые Р. Барнет и Р. Маллер утверждают, что «АНБ и его партнеры ведут яростную борьбу за обеспечение контроля над растущим интересом к криптографии (тайнописи). Они пытались не допустить публикации соответствующих научных работ независимых исследователей, вмешиваются в вопросы предоставления субсидий».

Штаб правительственной связи сильно пострадает, если криптографией будет заниматься большинство западных стран. В этом случае число легко читаемых сообщений уменьшится, а «растущий общественный интерес к вопросам криптографии», очевидно, коснется работы и этого учреждения. Обнародование в последние годы некоторых важных сведений показало, что Штаб правительственной связи в основном выполняет функции британского филиала АНБ.

В настоящее время широко известны случаи, когда корпорации используют методы тайных операций. Характерным примером являются усилия, предпринятые «Интернэшнл телефоун энд телеграф» и другими американскими транснациональными компаниями по свержению чилийского правительства Сальвадора Альенде в 1973 году. Что касается Восточного полушария, то выше уже показано, как английская фирма «Лонро» содействовала проведению ряда тайных операций в Африке. Экономический спад двояко действует на осуществление корпорациями подобных неприглядных действий: с одной стороны, спад ведет к их сокращению из-за недостатка средств, [193] а с другой — к увеличению масштабов подобных акций, поскольку растет желание сохранить м укрепить свои торговые позиции независимо от товарной структуры рынка. Поскольку возможности правительства Великобритании в деле организации тайных операций зависят от участия в них американцев, британские компании, вполне вероятно, будут брать инициативу на себя. Смогут ли они организовать для этого группы достаточно квалифицированных специалистов — это другое дело. Тут может сыграть свою роль 24-й полк САС.

В 70-х годах британская разведка столкнулась с растущим числом проблем внутри Соединенного Королевства. Несмотря на проведение различных операций за границей, большая часть ресурсов МИ-6 в этот период направлялась на деятельность внутри страны. Хуго Янг, политический редактор «Санди таймс», цитируя «полностью надежный источник», утверждал, что «в течение большей части 70-х годов в работе МИ-6 допускались колоссальные нарушения законности». В эти годы МИ-6 использовалась в основном в качестве инструмента для обеспечения внутренней безопасности. Некоторые из таких нарушений, несомненно, имели место в ходе операций в Северной Ирландии. Строго говоря, эта провинция является областью деятельности МИ-5, однако по различным политическим и стратегическим соображениям МИ-6 также была привлечена к проводимым здесь операциям.

Во время второй мировой войны английская разведка МИ-6 осуществляла в Дублине наблюдение за попытками германского посольства спровоцировать нападение Ирландской республиканской армии (ИРА) на Великобританию с севера. После поражения Гитлера разведка занималась глобальными проблемами и почти не обращала внимания на события в Северной Ирландии. Трехлетняя пограничная кампания против ИРА проводилась английской контрразведкой МИ-5. Она направила а Северную Ирландию нескольких своих офицеров для совершенствования системы учета и хранения разведывательной информации. В то время ИРА не располагала достаточной политической поддержкой для ведения широкой борьбы.

В конце 60-х годов обстановка в корне изменилась. Администрация Северной Ирландии оказалась неспособной выполнить требования католиков, положить конец дискриминации в области труда и обеспечения жильем. Вместе с тем происходили нападения на католические районы со стороны полувоенных формирований протестантов и специальных полицейских подразделений «Б», на которые ИРА тогда не могла ответить. Такое положение породило воинственные настроения у католиков и значительный рост рядов ИРА. Решением большинства проблем католиков севера явилось бы прекращение британского правления и последующее объединение севера и юга [194] Ирландии.

Военная кампания в основном велась «временным» крылом ИРА. Разделение ИРА на «официальное» и «временное» крыло произошло после того, как движение смогло получить достаточно вооружений для отражения атак протестантов. Та часть движения, которая стала называться «официальной» ИРА, считает, что, поскольку достигнуто такое положение, при котором ИРА в состоянии выполнять функции гражданской обороны в католических гетто, отпала необходимость в дальнейшем расширении вооруженной борьбы. «Временное» крыло ИРА, наоборот, придерживается мнения, что рост политического сознания католиков, происшедший в результате борьбы за гражданские права, дает возможность организовать согласованное сопротивление британскому правлению. У «официальной» ИРА больше сторонников, и она всегда имела более широкий доступ к оружию.

«Временная» ИРА рассматривает свою борьбу как национально-освободительное движение: разделение ИРА на фракции является, по ее мнению, примером применения колониального правила «разделяй и властвуй».

Для расследования действий ольстерской полиции, применявшей грубые насильственные меры в отношении лиц, выступавших за гражданские права, назначили комиссию Ханта. На основании выводов комиссии было признано, что ольстерская полиция не может осуществлять никаких полицейских функций в районах Северной Ирландии, контролируемых республиканцами. Эту задачу полностью возложили на английскую армию. В Северную Ирландию направили эскадрон «Д» 22-го полка САС, чтобы полностью перекрыть источники получения оружия полувоенными формированиями республиканцев. В Ольстер прибыли два офицера МИ-5 для оказания армии помощи в наведении порядка в ее разведывательном аппарате. До 1969 года подразделение военной разведки в Ольстере состояло из нескольких офицеров, занимавшихся в основном проверкой работы различных военных и гражданских должностных лиц. Персоналу военной разведки было «строго запрещено» передавать информацию ольстерской полиции, хотя в 1970 году директор военной разведки совместно со специальным управлением ольстерской полиции создал совместную рабочую группу для составления списков лиц, подлежащих интернированию. Главная цель состояла в выявлении рядовых членов «временного» крыла ИРА. Два близких к руководству ИРА источника передавали информацию в отношении стратегии действий ИРА. Что же касается объектов нападений и персонала боевых подразделений, то сведений об этом получить не удавалось. Большая часть работы заключалась в отборе снимков лиц, сфотографированных армейскими специалистами на митингах, похоронах и [195] демонстрациях, и сличении их с архивами ольстерской полиции. Был составлен список на 500 человек. Армейское командование не было уверено в полезности интернирования, однако особо активные действия ИРА вынудили его, ввиду отсутствия приемлемой альтернативы, пойти на этот шаг. 23 июля 1971 года 1800 английских солдат при поддержке полиции совершили облавы в Белфасте и девяти других городах Ольстера.

Интернирование имело значительный, но не решающий эффект. Частично проблема состояла в низком уровне разведывательной информации, получаемой специальным управлением ольстерской полиции. Для улучшения ее качества был осуществлен общий пересмотр системы подслушивания телефонных разговоров. В течение многих лет ольстерская полиция в небольших масштабах осуществляла подслушивание телефонов. Однако используемая аппаратура была довольно-таки устарелой, разговор записывался вручную, для постановки телефона на контроль требовалось уведомление за 24 часа. Самое главное — не было возможности проконтролировать все необходимые, по мнению армии, разговоры. Для поддержания связи с почтовым ведомством армия заняла верхний этаж здания Черчилль-хаус, где размещалось руководство телефонным узлом Белфаста. Была внедрена сложная система переключающих аппаратов для взятия телефонов под контроль, закуплено большое число многодорожечных магнитофонов. Группа специалистов почтового управления в составе трех человек подключила выбранные телефонные линии к подслушивающим устройствам, разместила их таким образом, чтобы уменьшить возможность изъятия непосвященными в дело инженерами. На всех белфастских телефонных узлах установили большое число подслушивающих устройств. Одно время Балморальский узел, обслуживающий район Белфаста Андерсонстаун, был настолько перегружен подслушивающими аппаратами, что пришлось отказывать в постановке телефонов многим желающим.

Операция по подслушиванию телефонных разговоров в Ольстере достигла своего пика в 1974 году. Затем масштабы ее уменьшились, и ответственность за эту деятельность, очевидно, вновь возложили на ольстерскую полицию. Программа подслушивания телефонов была обречена на провал ввиду ее большого объема и трудностей освобождения почтового управления от лиц, сочувствующих ИРА. По меньшей мере, 150 линий подвергались постоянному контролю: в число объектов входили политические деятели, журналисты, а также подозреваемые лица из полувоенных формирований.

Когда стало ясно, что при помощи интернирования не удастся остановить действия ИРА, власти прибегли к тайным операциям. В 1971 году Оливер Райт был заменен на посту [196] координатора разведывательной деятельности Говардом Смитом, впоследствии послом в Советском Союзе и главой английской контрразведки МИ-5. В том же году в штаб-квартире армии в Лисберне было образовано подразделение «психологической войны», так называемая группа по разработке политики в области информации, которая должна была «предоставлять консультации командующему по общественным аспектам проводимых операций и осуществлять разработку программ общественной информации». Выполнявший тогда обязанности начальника группы подполковник Джеймс Барден заявил журналистам, что «в этом нет ничего дурного». Армия разработала ряд коммунальных проектов, организовала клубы для молодежи из обеих фракций ИРА, устраивала танцы, пешеходные прогулки, построила спортивные сооружения, организовала передвижные столовые для престарелых жителей Дерри.

Многие корреспонденты, освещавшие фолклендскую (мальвинскую) кампанию, отмечали, что представители армии более отзывчивы на просьбы корреспондентов, чем их коллеги по ВМФ. Нет сомнений в том, что опыт, полученный английской армией в Северной Ирландии, объясняет разницу в подходе к представителям прессы. Большинство морских офицеров сохранили плохо скрываемое презрение к журналистской профессии. Военные же командиры в Северной Ирландии и старшие чиновники Уайтхолла понимали важность для британской аудитории постоянного освещения роли армии. Они считали, что «основная политика состоит в полной доступности для прессы, создании для ее представителей необходимых условий, предоставлении им информации, разрешении участвовать в патрулировании и проведении операций, поощрении солдат к тому, чтобы объяснять прессе свою «работу». Армия признает, что на экране телевизора рядовой солдат иногда вызывает к себе большее доверие, чем командующий армией».

Для многих журналистов армия служила единственным источником информации о положении в Северной Ирландии. Некоторые представители прессы пытались устанавливать контакты вне армии. На тех журналистов, которые отходили от официальной линии — армия — это буфер между двумя воюющими в Белфасте общинами — оказывалось соответствующее давление. Нередко такое давление принимало утонченные формы: Симон Хаггарт из «Гардиан» объясняет, как можно держать журналистов в узде: армейские офицеры по связи с прессой по каплям выдают им интересные сведения, отвлекая их тем самым от источников, из которых получение информации было бы нежелательно. Этот метод имеет дополнительные преимущества в связи с тем, что он создает возможность для продвижения дезинформации. Обратный поток [197] информации в равной степени считался полезным для армейской разведки: поощрялось установление гражданским персоналом из армейского пресс-бюро хороших отношений с журналистами и получение от них информации.

Группа по разработке политики в области информации отвечала также за подготовку «черных пропагандистских материалов», которые широко использовались в операциях против повстанцев. Одним из примеров «черной пропаганды» может служить появившееся в 1978 году в пресс-бюллетене «ИТН» сообщение о том, что три восьмилетних девочки по заданию ИРА заложили бомбу в детскую коляску около госпиталя «Виктория» в Белфасте. Хотя позднее армейский пресс-офицер признал, что эта история выдумана, в «ИТН» опровержения не появилось. Одновременно в газетах «Сан» и «Ивнинг ньюс» были напечатаны сообщения об изнасиловании членами ИРА под дулом пистолета нескольких девушек. Но в этом случае представители армии проявили достаточную настойчивость и заставили полицию опубликовать заявление, опровергавшее сообщения газет. В армии за работу прессы отвечал Колин Уоллес, который хотя и занимал гражданский пост в министерстве обороны, но входил в состав ольстерского полка обороны, полувоенного формирования, контролировавшегося английской армией. Этот полк должен был взять на себя функции специального подразделения полиции «Б». До увольнения из армии в 1975 году (за предоставление секретных документов журналисту из «Таймс» Роберту Фиску) Уоллес являлся ключевой фигурой в деле распространения «черной пропаганды». В последующем был приговорен к десяти годам тюремного заключения за непредумышленное убийство торговца антикварными изделиями из Сассекса.

Решение об использовании методов «черной пропаганды» свидетельствовало об изменении оценки британскими властями сложившейся ситуации. Случаи нарушения правопорядка участились и вылились в яростные действия со стороны ИРА против основ британского правления в Северной Ирландии. Ожидание того, что английской армии придется провести в Белфасте лишь кратковременную миротворческую операцию, сменилось принесшим трепет и отвращение пониманием, что ведется военная кампания против таких же граждан Соединенного Королевства (хотя и непокорных). Факт введения британского общественного мнения в заблуждение о так называемой буферной роли английской армии в Белфасте стал понятен всем после резкого увеличения числа террористических актов в 1970 и 1971 годах. То, что армия оказалась не способной должным образом реагировать на них, частично объяснялось почти полным отсутствием у ольстерской полиции информации о действиях полувоенных формирований. [198]

Второй признак этого важного политического сдвига проявился также в 1971 году. На подразделения САС впервые возложили боевые функции, а не пассивные обязанности по сбору информации. Скрыто передислоцированные в Белфаст солдаты САС придавались так называемым «утиным командам». Это название родилось после первой операции, в которой эти команды были использованы. Шел сильный дождь, и промокших солдат сопровождали по улицам дети, подражавшие кряканью уток. Однако солдаты несли смерть. С черными повязками на лицах, прячась от прохожих, они подкарауливали людей, которые, по их предположениям, могли иметь оружие или взрывчатку. В этом случае солдаты получили право стрелять без предупреждения. Есть определенные доказательства того, что для дискредитации ИРА подразделению САС было дано задание осуществлять взрывы в различных районах Белфаста. Дэвид Симен, утверждавший, что он состоял в одном из таких отрядов, высказал такое обвинение на пресс-конференции в Дублине в 1972 году. В Великобритании заявление Симена не получило почти никакой огласки, а сам он позднее был найден в канаве с простреленной головой. Его убийцы не найдены.

Утверждалось также, что военнослужащие САС участвовали в событиях «кровавого воскресенья», когда в январе 1972 года 13 невооруженных демонстрантов были убиты в Дерри солдатами из полка английских парашютистов. Служащим САС, очевидно, поручили открыть по парашютистам стрельбу с крыши соседнего почтового отделения, спровоцировав последних на открытие огня по демонстрантам. Ряд данных свидетельствует о том, что этот инцидент был заранее спланирован, хотя кажется странным отсутствие для этого каких-либо объяснимых мотивов, кроме намерения совершить неспровоцированное насилие над республиканцами. Трудно представить, чтобы даже самый тупой армейский офицер мог дать команду совершить такое бессмысленное политическое убийство. ИРА, как и ожидалось, нанесла ответный удар, приведший к многочисленным жертвам. «Официальное» крыло ИРА также приняло участие в массовой кампании организации покушений и взрывов. В результате к марту 1972 года британское правительство убедилось в том, что развалившийся североирландский парламент, заседавший в замке Стормонт, не может обеспечить эффективного управления Ольстером. Стормонтский парламент был распущен, и Лондон взял на себя исполнительные и законодательные полномочия в Ольстере.

Для армии эти события явились неприятным напоминанием о тактическом провале интернирования, отрицательно сказавшегося на политической ситуации, и о необходимости кардинального пересмотра системы сбора информации. [199]

В 1972 году численность военной разведки в Ольстере была значительно увеличена. Армейское руководство приступило к реализации идеи о создании подразделения, которое взяло бы на себя функции по сбору разведывательной информации и патрулированию в республиканских анклавах, что регулярная армия была неспособна делать.

Таковыми явились условия, в которых создавалась специальная группа военной рекогносцировки. Обученная инструкторами САС и включавшая значительное число лиц из полка специальных войск, группа насчитывала около 40 солдат, вооруженных пистолетами системы «Браунинг» и автоматами «Стерлинг». Группа подразделялась на отряды примерно по 15 человек, за которыми закреплялись определенные районы. Патруль состоял из двух — четырех человек, в их распоряжение предоставлялись машины без опознавательных знаков.

Представители армии признали, что до ноября 1972 года, по крайней мере, в трех случаях солдаты специальной группы открывали стрельбу по гражданским лицам. Один член спецгруппы был предан суду по обвинению в убийстве и оправдан. Это произошло после инцидента в июне 1973 года, когда была открыта стрельба в преимущественно республиканском Андерсонстаунском районе Белфаста. Перешедших на сторону англичан — членов «временной» ИРА использовали в качестве агентов специальной группы. Они разъезжали по республиканским районам Ольстера в специально оборудованных для ведения наблюдения машинах, указывая конспиративные квартиры и тайники для оружия.

Для сбора информации специальной группой использовалась, в частности, прачечная «Фор Сквэр», предоставлявшая услуги по сниженным ценам. Она размещалась над одной книжной лавкой в Твинбруковском районе Белфаста. Работники «Фор Сквэр» курсировали на своем грузовичке по районам Белфаста, принимая для стирки белье и собирая разные сведения. Белье затем направлялось в специальное подразделение для проведения исследований на предмет обнаружения следов взрывчатки и пороха. Эта операция позволила провести ряд арестов. В конце концов, ИРА стало известно о функциях этой прачечной, и в начале 1972 года ее члены организовали нападение на грузовик, был убит его водитель.

В 1973 году после суда над двумя членами спецгруппы ее преобразовали в специальный отряд, однако методы ее работы и цели почти не изменились. Газета «Рипабликэн ньюс» утверждает, например, что группа женщин, в течение трех лет продававшая косметические товары с доставкой на дом, входила в состав этого отряда и выполняла его разведывательные задания. Вместе с разведгруппами САС специальный отряд осуществлял скрытое патрулирование и включал своих сотрудников в состав пограничных наблюдательных постов. [200]

Второе важное изменение, внесенное в 1972 году в деятельность британских разведывательных подразделений в Северной Ирландии, касалось изменения функций МИ-6. До этого времени работа МИ-6 в Ирландии ограничивалась операциями политического характера: считается, что МИ-6 специально «организовала» сделки по продаже оружия, из-за которых попали под суд два министра правительства Ирландии — Чарльз Хауэй и Нейл Блейни. Хотя оба были оправданы, им пришлось уйти в отставку, в результате чего позиции республиканцев в правительстве Ирландии были ослаблены. МИ-6 отводилась важная роль в борьбе с ИРА. Получили известность три операции этого периода.

Наиболее известной, очевидно, является трагикомическая история братьев Литтлджонов — Кеннета и Кейта. Обвинения в некомпетентности, выдвигавшиеся МИ-6 в адрес военной разведки, в данном случае удивительным рикошетом отозвались на самой разведслужбе. В 1970 году Кеннет Литтлджон скрывался в Ирландии от британской полиции, которая считала, что он может оказать помощь в расследовании дела о краже 38 тысяч фунтов стерлингов, за которое его двоюродный брат Брайэн Перке получил шесть лет тюрьмы. Литтлджон имел криминальное прошлое, связанное с грабежом. Это случилось еще во время его службы в полку парашютистов, из которого в 1959 году он был с позором уволен за кражу денег из полковой кассы. Он жил в Ирландии в графстве Керри, средства к существованию получал от фирмы по продаже одежды, созданной им в Дублине под псевдонимом Кеннет Остен. Фирма Литтлджона довольно быстро попала в затруднительное положение. Переехав в графство Лаут, поближе к границе с Северной Ирландией, Кеннет установил контакты с ИРА. Он узнал, откуда ИРА получает необходимое оружие. Обремененный долгами и поставленный перед угрозой вызова в Верховный суд Дублина, Литтлджон решил использовать имевшуюся у него информацию. В ноябре 1971 года апелляционный суд отменил приговор его дво-1 юродному брату Брайэну Перксу на основании того, что судья не обеспечил полного разбирательства дела. Уголовного дела против Литтлджона больше не существовало, и 21 ноября он вылетел в Лондон.

Младший брат Кеннета Кейт большую часть 1967 года провел в тюрьме Борстал также за участие в грабеже. Там он познакомился с леди Памелой Онслоу, навещавшей тюрьму с благотворительными целями. После своего освобождения Кейт не терял с ней связь, и в этом Кеннет увидел хорошую возможность для вступления в контакт с британским правительством. Кейт рассказал леди Онслоу о наличии у его брата информации об ИРА, которую тот хотел бы передать правительству. Леди Онслоу связалась со своим личным другом министром [201] обороны Великобритании лордом Каррингтоном, который разрешил министру Джеффри Джонсон-Смиту встретиться с Литтлджонами на квартире леди Онслоу в Кенсингтоне. Встреча состоялась 21 ноября. В течение трехчасовой беседы Кеннет Литтлджон рассказал министру, что «официальная» ИРА получила партию автоматов АК-49 и планирует осуществить убийство Джона Тейлора, министра внутренних дел Ольстера, который придерживался бескомпромиссной линии.

Литтлджон произвел хорошее впечатление на Джонсона-Смита, который предложил ему связаться со специальным управлением полиции. Литтлджон отказался, заявив, что не «горит желанием возобновить знакомство с полицией». Министр согласился сам поднять этот вопрос перед «соответствующими властями». На следующий день Литтлджон явился на квартиру по Кейвелл-стрит, где встретился с офицером МИ-6, представившимся как Дуглас Смайт (известен также под именем Джона Уаймена). Литтлджон повторил то, что ранее рассказал Джонсону-Смиту. Уаймен заявил Литтлджону, что при необходимости свяжется с ним.

К информации Литтлджона вернулись в феврале 1972 года, когда была предпринята попытка совершить покушение на Джона Тейлора при его выходе из офиса в Армаге. Один из тех, кого Литтлджон причислял к покушавшимся, командир республиканского батальона в Белфасте Джо Маконн, через несколько дней был убит армейским патрулем. Литтлджону дали задание проникнуть в ряды «официального» крыла ИРА и передавать о нем информацию, в частности о лицах, скрывавшихся в соседней Ирландии. Литтлджон должен был действовать и как агент-провокатор, организуя и осуществляя в Ирландии ограбления банков, взрывы бомб, ответственность за которые возлагалась бы на «официальное» крыло ИРА. МИ-6 надеялась, что такие действия заставят ирландское правительство принять более строгие меры законодательного порядка против ИРА, многие члены которой в период интернирования бежали в Ирландскую Республику. Кроме того, взрывы подорвали бы политическую поддержку, которой пользовалось в стране «официальное» крыло ИРА.

Как шпион Литтлджон был в основном бесполезен. Большая часть информации, которую он на регулярных встречах передавал Уаймену, носила общий характер. Ирландская полиция с удивлением наблюдала, как Литтлджон разъезжает по стране. Позднее некоторые офицеры заявили, что им было дано указание не трогать братьев. По словам Литтлджона, в период с февраля по октябрь 1972 года он совершил 12 банковских ограблений. Добыча от одного из них, осуществленного в июне 1972 года в торговом центре города Ньюри на севере страны, составила 70 тысяч фунтов стерлингов. Детективы полиции допрашивали Литтлджонов по поводу этого ограбления, [202] когда получили наводку от местного судебного чиновника, у которого возникли подозрения после получения им от Литтлджонов крупного задатка за дом в Лауте десятифунтовыми купюрами. Но никакого обвинения им не было предъявлено. Кеннет Литтлджон заявляет, что он знал, по крайней мере, о четырех других ограблениях, которые санкционировала британская разведка и в которых он не принимал участия. Он также утверждал, что ему было поручено убрать некоторых лидеров ИРА из обеих фракций. Одним из них был Симэс Костелло, входивший в «официальное» крыло ИРА и ставший впоследствии одним из основателей Ирландской республиканской социалистической партии; другим был Син Гарлэнд, который, как было сказано Литтлджону, также относится к «официальному» крылу ИРА; а третьим — Син Макстиофейн, руководитель разведки «временной» ИРА. Макстиофейн входил в то время в состав делегации ИРА, руководимой Дайти О'Конейллом, которая вела секретные переговоры с британскими официальными лицами. На этих переговорах обсуждался состоящий из 15 пунктов план объединения Ирландии. Список лиц, подлежащих устранению, был передан Литтлджону его руководителем Уайменом. Два нападения на полицейские участки в Лауте и Кастелбеллингеме (Ирландия) приписываются также Литтлджонам.

Карьера Литтлджонов как британских агентов закончилась после нападения на банк «Эллайд айриш бэнк» на Грэфтон-стрит в Дублине. Утром 12 октября 1972 года группа лиц, в которую входили Литтлджоны и некоторые отколовшиеся члены «официального» крыла ИРА, прибыли на квартиру управляющего банком Ноэля Куррена. Его семью держали под дулом пистолета, а самого Куррена заставили везти Литтлджонов на Грэфтон-стрит и открыть сейфы. Прибывающих на работу сотрудников банка связывали и запирали в сейфы, из которых было изъято 67 тысяч фунтов стерлингов. Кеннет Литтлджон повсюду в помещении оставил отпечатки своих пальцев. Позднее все они были опознаны сотрудниками банка.

Сразу после ограбления Кейт отвел машину Кеннета в дублинский аэропорт, уничтожил в ней все отпечатки пальцев, но оставил в машине счет Кеннета за электричество, в котором был указан его домашний адрес. Через Белфаст и Шотландию братья прибыли в Лондон, где встретились с женой Кеннета и его бывшим партнером по бизнесу Робертом Стокменом. На деньги, полученные в результате дублинского ограбления, они планировали купить ресторан в Торквейе, однако их мечты приказали «долго жить». Утром 19 октября Литтлджон в последний раз встретился с Уайменом на Трафальгарской площади. Вскоре после этого вооруженная полиция ворвалась в дом Стокмена, арестовала его и Кеннета вместе с женой. Рейдом руководил инспектор Джон Паркер, который вылетел в Лондон [203] сразу же после того, как ирландская полиция собрала данные о причастности Литтлджонов к ограблению. В группу, осуществившую арест, входили офицеры Скотланд Ярда из «летучего отряда». МИ-6 ничего не знала о происшедшем, пока Кеннет Литтлджон не попросил Паркера позвонить инспектору Синклеру из специального управления полиции. Ранее Уаймен сказал Литтлджону, что в случае каких-либо трудностей с полицией звонок Синклеру, руководившему ирландской секцией специальной полиции, будет достаточен для урегулирования дела. Паркер позвонил Синклеру и проинформировал его об аресте Кеннета Литтлджона (в тот же день Кейт также был арестован в своем доме в Торквейе).

В МИ-6 понимали, что почти ничего нельзя сделать для предотвращения судебного разбирательства по делу Литтлджонов, не вызвав отрицательной реакции средств массовой информации. Изменение отношения полиции Ирландии к Литтлджону произошло потому, что одну из ее секций постоянно упрекали в неспособности обуздать активность ИРА, в то время как ей было хорошо известно, что этой деятельностью занимались агенты английской разведки. Таким образом, МИ-6 была поймана на месте преступления. Вмешательство в ход процесса о выдаче Ирландии преступников Литтлджонов вызвало бы гнев со стороны ирландской полиции и уменьшило бы шансы на будущее сотрудничество в области безопасности, в то время как отказ помогать Литтлджонам во время процесса привлек бы нежелательное внимание к самой МИ-6. Был принят чреватый риском второй вариант в надежде на то, что разоблачительные сведения из уст Литтлджонов не будут звучать достаточно убедительно. К тому же имелись определенные шансы не допустить, чтобы они вообще заговорили.

21 декабря адвокат Литтлджонов Питер Хьюмэн написал министру обороны письмо, в котором изложил заявление своих клиентов о том, что они работали на МИ-6. 3 января существо дела обсуждалось на встрече чиновников Великобритании и Ирландии. Англичане без обиняков признали, что Литтлджоны были их агентами. На следующий день Хьюмэн получил ответ из министерства обороны с подтверждением факта, что встреча с Джонсон-Смитом действительно имела место. 10 января в суде возобновилось рассмотрение вопроса о выдаче Ирландии преступников. Представитель обвинения внес предложение продолжить рассмотрение дела на закрытом заседании, с чем председатель суда согласился. Слушание дела закончилось через две недели выдачей ордеров на передачу обоих братьев и Стокмена ирландцам. Апелляция в Верховный суд была отклонена лордом Уиджери, и в марте 1973 года всех троих передали Дублину. В столице Ирландии обвинения со Стокмена были сняты, а Литтлджоны были преданы суду за ограбление банка «Эллайд айриш». Дело разбиралось в специальном криминальном [204] суде в отсутствии присяжных. Не было разрешено давать показания тем лицам, которые могли подтвердить, что, хотя братья участвовали в ограблении, они делали это по указанию британских властей. Литтлджонов признали виновными и вынесли им суровые наказания. Кеннет был приговорен к 20 годам тюрьмы, Кейт — к 25.

В 1974 году Кеннет некоторое время наслаждался свободой — он сбежал из дублинской тюрьмы Маунтджой. Из своего укрытия в Амстердаме он дал интервью программе Би-би-си «Панорама» и лондонскому журналу «Тайм аут», в которых без изменений изложил свои прежние показания о выполнении заданий английской разведки. В сентябре 1981 года оба брата по гуманным соображениям были досрочно освобождены.

В то время как Литтлджоны боролись в лондонском суде против их выдачи Ирландии, их первый руководитель Джон Уаймен попал в Дублине в беду. 19 декабря 1972 года его арестовали вместе с Пэтриком Криннионом, сержантом секции С-3 специального управления ирландской полиции, занимавшейся вопросами терроризма и подрывных акций. Через два дня обоим было предъявлено обвинение на основе закона 1963 года «об официальных секретах Ирландии»: Кринниону — за передачу служебной информации в период с 1 августа по 19 декабря 1972 года; Уаймену — за получение. Был объявлен в розыск, но не найден еще один офицер британской разведки — Эндрю Джеймс Джонстоун. Англичане якобы завербовали еще одного сотрудника ирландской полиции. Кринниона арестовали в дублинской гостинице «Бурлингтон», а под ковром его машины нашли 30 документов. Все они касались деятельности ИРА и были взяты из дел ирландской полиции. О том, что такая информация поступала в Лондон, стало ясно на встрече между Эдвардом Хитом и Джеком Линчем в 1972 году, когда, как сообщают, Линч был «удивлен» глубиной и точностью знаний Хита о деятельности ИРА в Ирландской Республике.

Уаймен и Криннион содержались под стражей до 12 января. Уаймену угрожало обвинение по двум пунктам, Кринниону — по четырем. На очередном слушании дела адвокат заявил, что изучается возможность предъявления Уаймену дополнительных обвинений, и попросил еще раз отложить разбирательство. Однако во время следующей сессии суда, большая часть которой проводилась в закрытом порядке, в прессе появилось несколько статей о Уаймене. Сообщалось, что в качестве своего домашнего адреса он указал 3 Свои Уорк, район частных квартир в лондонском районе Челси. Фактически по этому адресу он не проживал, но был знаком с жившими там двумя сестрами. В качестве рода занятия указывалось — частный следователь; работодатель — «Бейтман Инвестигэшн оф Лонг Ханборо», Оксфордшир. Это была фирма, руководимая Брайэном Бейтманом, [205] бывшим полицейским детективом, который ушел в отставку с поста начальника отдела криминальных расследований Оксфорда. «Бейтман Инвестигэшн» оплатила Уаймену расходы по защите, наняла известного юриста и сочинителя боевиков Майкла Джилберта, который выехал в Дублин для оказания Уаймену юридической помощи. Газета «Санди таймс» так обобщила все указанные выше загадочные факты: «Мы не обнаружили каких-либо данных, объясняющих, почему «Бейтман Инвестигэшн» послала на работу в Дублин Уаймена, человека, о котором ничего не известно, кроме его челсинского адреса. Равным образом непонятно, почему адвокат с такой доходной практикой должен был поехать для оказания ему помощи».

13 февраля возобновился суд над Уайменом и Криннионом. Обнаруженные в машине Кринниона документы, представлявшие основную часть доказательств, на которых основывались выдвигавшиеся против подсудимых обвинения, не были предъявлены суду якобы по причинам их слишком щепетильного характера, хотя процесс шел в закрытом заседании с принятием самых строгих мер безопасности. В результате первоначальные обвинения по шести пунктам были сняты. Против Уаймена и его агента осталось только дополнительное обвинение по четырем пунктам. Их вновь оставили под стражей. 27 февраля обоих признали виновными в попытке получения и передачи официальных документов, что влечет за собой максимальное наказание в размере шести месяцев тюрьмы. За две недели до этого было снято обвинение в нарушении национальной безопасности. Уаймен и Криннион были приговорены к трем месяцам тюрьмы каждый, но поскольку по два месяца они уже отбыли, находясь под следствием, их вскоре освободили.

Сразу же пошли слухи о том, что правительства Великобритании и Ирландии организовали обмен Литтлджонов на Уаймена и Кринниона. В августе следующего года бывший министр юстиции кабинета Д. Линча Колм Конден в ярости заявил, что это является «беспардонной ложью». Он утверждал, что Линч был проинформирован лишь о юридических аспектах дела Литтлджонов, а не о его щекотливом политическом характере. Это было нечестное заявление, и, к несчастью для Линча, оно противоречило материалам пресс-релиза, выпущенного в тот же день информационной службой правительства. В пресс-релизе говорилось, что вскоре после встречи 3 января между британскими и ирландскими чиновниками Линч был проинформирован о шпионской деятельности Литтлджонов. Память, так сказать, отказала Линчу, как это случается иногда с государственными деятелями.

Несмотря на затруднения, в которые попала британская специальная служба, правительство Великобритании добилось [206] своей главной цели: парламент Ирландии принял суровый закон против терроризма. Два удачно организованных взрыва бомб с часовым механизмом, заложенных в машинах, происшедших в Дублине в ночь накануне голосования в парламенте, к утру изменили позиции оппозиционных партий Фине гал и лейбористской, которые проголосовали за принятие строгих мер.

Когда в 1974 году Кеннет Литтлджон бежал из тюрьмы Маунтджой, МИ-6 послала своего другого агента, Лесли Аспина, на его поиски. Предполагалось попытаться убедить Литтлджона сдаться властям. Аспину удалось найти Литтлджона, но он не смог убедить его вернуться в Англию. «Гомер», у которого Аспин находился на связи, выразил по этому поводу свое недовольство, и карьера Аспина в качестве агента МИ-6 на время прекратилась.

Аспин занимался контрабандной доставкой товаров из стран Среднего Востока в Великобританию. В 1970 году по указанию МИ-6 он был арестован в аэропорту Хитроу офицерами управления специальной полиции. После четырехчасовой беседы, в ходе которой, по словам Аспина, ему были показаны фотоснимки его встреч со своими людьми, ему разрешили вылететь из Лондона.

Аспин вспоминал: «Через несколько дней меня посетил человек, прочитавший мне «лекцию о королеве и стране», апеллировавший к моему патриотизму. «Запомни, — заявил он мне, — тебе доставило бы большие неприятности, если бы твои друзья на Среднем Востоке узнали, что ты общаешься с людьми из английской службы безопасности».

Аспин понял намек. Позднее в лондонской гостинице «Кумберленд» состоялось несколько встреч с «Гомером» и его помощником Франком Абботом. Аспина вновь направили на Средний Восток для установления контактов, которые в последующем можно было бы использовать для заключения с ИРА фиктивных сделок по поставкам оружия. Аспин передавал также информацию о деятельности палестинских повстанческих групп, о «Черном сентябре». Его первым успехом было получение информации о доставке оружия на судне «Клаудия» для «временного» крыла ИРА. Аспин связался с «Гомером», и за «Клаудией» на всем маршруте до Ирландской Республики было установлено воздушное и морское наблюдение. Когда судно вошло в ирландские территориальные воды, его захватили сотрудники ирландской службы безопасности. Однако до этого большая часть груза была сброшена в море. «Гомер» пользовался хорошей репутацией у МИ-6. Ему дали задание организовать сделку ИРА с ее ближневосточными агентами о поставке оружия. «Гомер» посоветовал Аспину установить контакт с Кеннетом Литтлджоном в Ньюри. Был подобран дипломат одной ближневосточной страны на Мальте, который [207] выразил готовность организовать поставки оружия. После ряда поездок между Мальтой, Амстердамом и Дублином Аспин закупил шесть ракетных установок и 7 тонн автоматического оружия. Пароход «Си Фокс» принял груз на Мальте и направился к месту назначения в залив Киллала на западном побережье Ирландии, где планировалось перегрузить ящики с оружием в рыбацкие лодки. Через «Гомера» ирландские органы безопасности были информированы. Патрульный корабль находился в готовности для перехвата «Си Фокс». Однако он своевременно не заметил входивший в бухту пароход, а когда последний был обнаружен, большая часть груза уже находилась в рыбацких лодках. Как и ранее, Аспин не пострадал: МИ-6 ему заплатила. Кроме того, он получил комиссионные от дипломата-бизнесмена.

Как уже упоминалось, последнее задание Аспина, связанное с Ирландией, касалось розыска Кеннета Литтлджона. Через два года Аспин объявился в качестве помощника Джона Бэнкса по вербовке наемников в Анголу. Совершенно ясно, что он не прекратил контактов с разведкой.

Аспин утверждает, что нашел Литтлджона в марте 1974 года в амстердамском баре под названием «Пинк Элефант». Любопытен тот факт, что в течение некоторого времени в том же году помещение над баром снимал некий Джеймс Макканн, торговец оружием, регулярно снабжавший им «временное» крыло ИРА и, очевидно, объект разработки МИ-6.

Агентом английской разведки был и Говард Маркс, торговец аптечными товарами, друг Макканна. В 1967 году Маркс закончил Баллиолский колледж Оксфордского университета и после недолгой работы над магистерской диссертацией в Сассекском университете возвратился в Оксфорд, где открыл магазинчик модных вещей под названием «Аннабелинда». Он стал активно заниматься контрабандой наркотиков и в ходе деловых контактов познакомился с Макканном. Эта связь не ускользнула от внимания британской разведки. Согласно сообщению, появившемуся в 1974 году в журнале «Нью стейтсмен», Маркс был завербован в 1972 году офицером МИ-6, бывшим сокурсником по колледжу Гамильтоном Макмилланом, который предложил ему сотрудничество, пригрозив в случае отказа выдачей английским таможенным властям. Однако имеются и некоторые данные о том, что вербовка была осуществлена примерно за год до указанного срока.

Маркс получил задание собирать информацию о Макканне, а также открыть филиалы «Аннабелинды» в Цюрихе и Амстердаме, которые можно было бы использовать в интересах разведки. Маркс начал укреплять отношения с Макканном, останавливался в его доме на окраине Дублина и проводил с ним отпуск в Ибизе. [208]

В сентябре 1973 года в США была разоблачена банда по контрабанде наркотиков, с которой работал Маркс. Обычно гашиш переправлялся из Европы в Америку, а марихуана — по обратному маршруту. Их прятали в музыкальных электронных инструментах и оборудовании, принадлежавших несуществующей рок-группе. На следующий месяц в Гамбурге была арестована и допрошена подруга Макканна, которая начала подозревать Маркса в предательстве. Вскоре Макканн попал в засаду, организованную группой хорошо вооруженных людей, которые, как он потом утверждал, были наняты МИ-6 для совершения на него покушения. Макканн вышел из этого инцидента невредимым. Но прежде чем он смог выследить Маркса, последний был арестован, очевидно по случайному совпадению, нидерландской полицией. Два офицера британской таможенной службы вылетели в Амстердам для допроса Маркса, после чего тот добровольно согласился возвратиться в Великобританию, хотя выдача ему и не угрожала. Его обвинили в контрабанде наркотиками и отправили в Брикстонскую тюрьму. Тем не менее, он быстро был освобожден под залог 50 тысяч фунтов стерлингов, выехал в Оксфорд а ожидании суда, который должен был состояться в мае 1974 года.

19 апреля 1974 года какой-то человек навестил Маркса дома. Маркс ушел с этим человеком, пренебрег залогом и уехал в Италию. До сих пор неясно, кто к нему приходил. Суд над Марксом, несомненно, принес бы неприятности МИ-6, поскольку незадолго до того рассматривалось дело Литтлджонов. Известно, что Маркс собирался строить свою защиту на том факте, что он выполнял задания английской разведки. Подруга Маркса Розмари Льюис заявила газете «Дейли мейл», что «на Говарда оказывали давление американские преступные дельцы, занимавшиеся контрабандой наркотиков. Я уверена, что они стояли за его исчезновением». В другом сообщении говорилось, что приходивший к Марксу челозек представился «чиновником акцизно-таможенной службы». Кто бы ни стоял за исчезновением Маркса, оно было очень выгодно МИ-6.

В сентябре родители Маркса навестили его в Италии. Он рассказал, что был похищен, но отказался назвать похитителя, опасаясь за свою жизнь. Он обьяснил родителям, как путем шантажа МИ-6 завербовала его, и заявил, что одним из его заданий было выяснение, в каких банках хранятся деньги ИРА, используемые для оплаты сделок по закупке оружия.

Тем временем Макканн поязился в Дублине и дал интервью газете «Санди индепендент». Он утверждал, что Маркс был агентом-двойником, работавшим на английскую раззедку и на ИРА.

Во время проводившегося полицией расследования обстоятельств исчезновения Маркса МИ-6 подтвердила, что он выполнял ее задания. Суперинтендант Фэруэттер, руководивший [209] расследованием, был вызван к Бернарду Шелтону, юридическому советнику МИ-5, который рассказал Фэруэттеру, что разведка ставила перед Марксом задачи по получению информации о действиях «временного» крыла ИРА.

До 1980 года Маркс не арестовывался, хотя приезжал в Великобританию и свободно разъезжал по стране. Только когда он вновь занялся контрабандой наркотиков, таможенная служба арестовала его, несмотря на то, что это могло вызвать трудности для МИ-6. Эта история получила к тому времени огласку в журнале «Нью стейтсмен». Программу, составленную по материалам газеты, планировалось показать по лондонскому телевидению, однако в последний момент передачу отменили. Управление независимого радиовещания в любом случае запретило бы ее по рекомендации МИ-5. По словам представителя этого управления, лондонское телевидение, очевидно, знало «только двадцатую часть всей истории». По телевидению показали урезанную программу. Она была связана с предполагаемым участием Маркса в разведывательной работе по заданию мексиканского правительства против кубинских эмигрантов, которые проводили обширные операции по торговле оружием и героином в районе Карибского бассейна. «Одна двадцатая часть», известная лондонскому телевидению, очевидно, была основана на сообщении суперинтенданта Фэруэттера по результатам полицейского расследования.

В декабре 1981 года Фэруэттер покончил жизнь самоубийством: в противоположность обычной практике в материалах дознания не указывалась причина смерти. Смысл наиболее распространенной версии состоял в том, что он находился под следствием за передачу в прессу копии своего доклада. Известно, что примерно в то же время офицеры специального управления полиции проводили расследование обстоятельств утечки этих материалов в прессу.

Маркса арестовали в суффолкском городе Лейкхем и отдали под суд по обвинению в импорте 15 тонн колумбийской конопли, из которой изготавливаются наркотики. В результате противоречивости улик, которые представило обвинение, суд оправдал Маркса. Однако его сочли виновным в использовании поддельного паспорта (у него их имелось по меньшей мере дюжина). Были предъявлены и новые обвинения, связанные с контрабандными операциями через Атлантический океан, по которым он был признан виновным. Его приговорили к трем годам тюрьмы. Поскольку Маркс, находясь под следствием, отбыл уже 18 месяцев из назначенного ему срока, сейчас он, несомненно, уже освобожден.

Фиаско с Литтлджонами и последующее предание гласности этого дела в печати привели к отзыву из обеих частей Ирландии многих офицеров МИ-6, которых, по предположениям, насчитывалось там около 20 человек, а также к замене [210] старших офицеров МИ-6 в Дублине и Белфасте сотрудниками МИ-5.

1974 год оказался годом важных политических событий. Из-за стачки горняков правительство Э. Хита потеряло поддержку населения, и Гарольд Вильсон вновь вернулся на Даунинг-стрит. В Северной Ирландии часть руководства, выступавшего за союз с Великобританией, предприняла энергичные нападки на другую партию, также входившую в состав исполнительного органа, который взял на себя и некоторые функции парламента, — правда, решение «вопросов безопасности» осуществлялось непосредственно Лондоном. В мае 1 974 года началась всеобщая забастовка рабочих, примыкающих к ольстерскому совету, с целью положить конец делению власти протестантов с католиками. Армия и МИ-5 спокойно наблюдали за распадом исполнительной власти и по заявлению офицера разведки корреспонденту газеты «Айриш таймс» Дэвиду Маккиттрику «с самого начала мы знали, что забастовка рабочих, примыкающих к ольстерскому совету, может вылиться во что-то серьезное... Оценивая ситуацию, мы считали себя способными руководить работой исполнительных органов в нормальных условиях, однако не могли устранить крупные недостатки в их деятельности или покончить с актами саботажа. По этим причинам мы советовали Ризу (министр по делам Северной Ирландии) не принимать мер против бастующих. Некоторые из нас надеялись, что забастовка будет прогрессировать и Вильсон с Ризом потерпят поражение. Мы считали, что, если протестанты победят, Вильсон будет дискредитирован. Мы также надеялись, что в случае неудачи с опытом разделения власти население Соединенного Королевства может сказать, что Ольстеру был предоставлен последний политический шанс, и будет в этом случае поддерживать наши всеобъемлющие усилия по достижению в Северной Ирландии военной победы».

Хотя забастовка протестантов оказалась успешной, на правительство Великобритании это никак не повлияло. Следующим шагом Вильсона стало возобновление контактов с «временным» крылом ИРА. При выработке ответных мер на забастовку рабочих, организованную ольстерским советом, руководители «временной» ИРА разошлись во мнениях. В передовой статье газеты «Рипабликэн ньюс» это нашло положительную оценку, что отражало мнение правых сил в ИРА, стремившихся к примирению со сторонниками союза с Великобританией. В последующих номерах газеты авторы передовых статей вновь вернулись на свои прежние позиции.

МИ-5 и армия считали, что над ИРА можно одержать победу. Один из сотрудников «Айриш таймс» утверждал, что военная разведка располагает подробными сведениями о размещении подразделений всей белфастской бригады ИРА [211] и для ее разгрома нужна лишь санкция Лондона. Один за другим были арестованы несколько белфастских командиров ИРА. Тогда она поняла, что находится в серьезном положении. Лондон, очевидно, считал, что создалась благоприятная обстановка для вступления в переговоры с ИРА, поскольку правительство полагало необходимым добиться от нее уступок для достижения в Северной Ирландии мира. Британская делегация, в состав которой входили Фрэнк Купер, постоянный заместитель министра обороны, и Джеймс Аллэн из МИ-6, заключила перемирие с «временным» крылом ИРА, контроль за соблюдением которого возлагался на сеть «центров по урегулированию инцидентов».

Хотя военные действия временно прекратились, «пропагандистская» война продолжалась. Для руководства операциями по осуществлению «черных пропагандистских акций» в 1974 году был учрежден специальный комитет во главе с Майклом Кадлиппом, укомплектованный сотрудниками министерства по делам Северной Ирландии, ольстерской полиции и армии. В состав комитета был введен и Джереми Рейлтон, шеф информационной группы полиции. Акции комитета были направлены против лидеров республиканских полувоенных формирований. Фабриковались и передавались некоторым журналистам сенсационные подробности из их личной жизни, против них выдвигались беспочвенные обвинения в присвоении чужих денег, участии в убийствах.

Численность подразделений британской разведки в Ольстере вновь увеличилась. В начале 1975 года военной разведке было придано 40–50 сотрудников САС, которые использовали перемирие для получения дополнительной информации о подразделениях ИРА за пределами Белфаста, а также для контроля за соблюдением «временным» крылом ИРА условий перемирия. В политическом отношении правительство Великобритании за этот период не добилось почти никакого прогресса, и в конце 1975 года в обстановке взаимных обвинений с перемирием было покончено. ИРА, отдохнувшая и перегруппировавшая свои ряды, возобновила атаки на военные и экономические объекты. В ответ правительство заявило, что в будущем не будет вести никаких переговоров с ИРА, и стало осуществлять новый политический курс, названный «ольстеризация», или «нормализация». Это было запоздалое использование стратегии, хорошо известной теоретикам антиповстанческой борьбы: развертывание подразделений безопасности, сформированных из местного населения для подрыва политических позиций участников национально-освободительного движения. Ольстерская полиция и ольстерский полк обороны были на 90% укомплектованы протестантами. Лишение ИРА возможности рассматривать английскую армию в качестве своего главного противника считалось заслуживающим внимания [212] начальным политическим шагом. В 1974 году началась реорганизация ольстерской полиции. В течение последующих двух лет она была преобразована в полувоенные подразделения численностью 6 тысяч человек, вооруженные скорострельным оружием и техникой для борьбы с повстанцами. Она имела самую большую в Соединенном Королевстве группу специального патрулирования и второе по размерам (после лондонского) управление специальной полиции.

Затем правительство приступило к осуществлению перехода от армейского к полицейскому патрулированию, и ольстерская полиция начала принимать участие в проведении военных операций против ИРА. Интернирование, нанесшее политический ущерб английскому правительству, было отменено. Лицам из полувоенных формирований республиканцев, которые были осуждены или арестованы, предоставили статус политических заключенных. Был выработан новый порядок изоляции подозрительных лиц из числа членов ИРА, что предопределило использование новых юридических правил. Их главным элементом были так называемые «суды Диплока». Наиболее важная черта этих судов состояла в том, что в них не предусматривалось присяжных, а свидетельские показания оценивались группой судей. Они могли вынести приговор также только на основании личных показаний обвиняемого, сделанных, например, во время нахождения под стражей в полиции. Самый простой и нередко единственно возможный путь добиться осуждения состоял в том, чтобы заставить подозреваемых подписать свои заявления.

Военные психологи уже давно считают, что наиболее эффективным методом подавления воли заключенных к сопротивлению является создание таких ситуаций, при которых они сами себе причиняют боль. Поэтому заключенного заставляют подолгу стоять с расставленными ногами у стены, опираясь только на кончики пальцев. Надевание на голову колпака, лишение сна, большие температурные колебания в камере, воздействие постоянного шума ускоряют процесс подавления воли. Обвинения в проведении допросов с применением упомянутых методов выдвигались в 1976 году против четырех региональных криминальных команд ольстерской полиции, 89 сотрудников которых были соответствующим образом проинструктированы офицерами военной разведки.

Использование таких методов приносило полиции в первое время большой успех. К середине 1977 года свыше 2 тысяч членов «временного» крыла ИРА находились в тюрьмах. Первоначальная оппозиция такому процессу «нормализации» со стороны армии постепенно исчезла, и армия согласилась со своей ролью оказывать помощь ольстерской полиции и собирать разведывательную информацию. Число сотрудников САС в Ольстере возросло до 160 человек. Был назначен новый [213] командующий армией — генерал Тимоти Кризи, имевший опыт борьбы с повстанцами. До того в течение трех лет Кризи возглавлял вооруженные силы Омана во время успешной кампании против Народного фронта освобождения Омана. Министр по делам Северной Ирландии Рой Мейсон, сменивший на этом посту Риса, официально заявил об успехе «нормализации». И все же в штаб-квартире разведки в Сентури-хаус должны были превалировать смешанные чувства: Мейсон убрал из провинции всех сотрудников МИ-6, и они не появлялись там до 1979 года.

ИРА вновь оказалась в кризисном состоянии, но на сей раз у нее не было шансов на получение передышки для перегруппировки своих сил. Для командования «временного» крыла ИРА стало ясно, что необходима основательная структурная перестройка, чтобы избежать реальной угрозы уничтожения. Задачи британской разведки упрощала структура «временного» крыла ИРА, которая строилась по бригадам, батальонам и ротам. Каждому подразделению ИРА был отведен определенный район действий, что помогало соотносить подозреваемых лиц с конкретными операциями ИРА. «Временное» крыло ИРА считало, что такая система дает определенные политические преимущества, главным образом за счет тесных контактов, которые она позволяла поддерживать с местными католическими общинами. В частности, выполнение ИРА полицейских функций в некоторых республиканских анклавах как бы подтверждало законность ее действий. Задача состояла главным образом в том, чтобы разделить полицейские функции и ведение военных действий между различными подразделениями организации. ИРА была реорганизована по региональному принципу, при котором добровольцы из каждой бригады (Белфаст, Дерри, Бордер и др.) действовали в составе автономных «боевых групп» численностью не более чем по семь человек в каждой. Разные фазы каждой операции — приобретение машин, перевозка оружия и т. д. — выполнялись различными подразделениями ИРА, причем у каждого из них не имелось уже заранее закрепленных районов в зоне действий бригады. Такая организация, более сходная со структурой, применявшейся другими повстанческими формированиями, в небольших масштабах использовалась еще в 1973 году. Теперь же она стала нормой для ИРА. Выполнение полицейских функций и поддержание контактов с местными общинами было вменено в обязанность нового органа — гражданской и военной администрации, которая работала в тесном контакте с партией Шинн фейн, выполняя совместно с ней задачи по обеспечению коммунального контроля, политической мобилизации и пропаганды.

Примерно в это же время стало ясно, что республиканское движение в Ольстере претерпело значительный политический [214] сдвиг. Политический и военный аппарат ИРА подпал под контроль светских радикальных элементов, которые изменили преимущественно католические черты движения. В результате республиканское движение в целом отказалось признавать правительство Ирландии. Более того, долгосрочная военная стратегия «временного» крыла ИРА предусматривала даже вооруженную оппозицию ирландскому правительству. Хотя основные политические партии Ирландской Республики, особенно Фианна файл, руководимая Чарльзом Хохи, выступают за воссоединение обеих частей Ирландии, они являются сторонниками капиталистического пути экономического развития страны. Главной же целью ИРА продолжает оставаться задача положить конец британскому правлению в Северной Ирландии.

Работа аппарата британской разведки в Ольстере продолжала совершенствоваться по мере изменения организационной структуры ИРА. Наиболее важным новшеством, очевидно, явилась установка ЭВМ в штабе английской армии в Лисберне. Компьютеры должны были использоваться, в частности, для анализа сведений об автомобильном движении. В задачу армии частично входило также укомплектование контрольных пунктов на въездах в города и пограничных постов, солдаты которых могли по радио запрашивать подробные сведения о любой машине и ее пассажирах. Эти сведения предоставлялись на основании накопленных в Лисберне данных. 12 из наиболее часто использовавшихся пограничных пунктов были оборудованы терминалами.

К концу 1978 года в прессу просочилось так много сведений о незаконных методах обращения с заключенными, которые использовались ольстерской полицией для насильственного получения признаний, что их нельзя было больше игнорировать. Изучение, проведенное «Международной амнистией», подтвердило выдвигавшиеся обвинения. Для расследования этих фактов правительство Великобритании учредило комиссию во главе с судьей Беннетом, которая в целом подтвердила выводы «Международной амнистии» и рекомендовала осуществлять наблюдение за проведением допросов посредством внутренней системы телевидения. Органы безопасности были обеспокоены появившимися разоблачениями, что видно на примере грязной кампании, развязанной властями против одного из врачей, работавших в ольстерской полиции. Он неоднократно обследовал задержанных полицией подозреваемых лиц из числа членов полувоенных формирований ИРА и сообщал органам прессы о причиненных им увечьях.

Армия стала выступать за возвращение к положению, существовавшему до 1976 года, когда она полностью отвечала за обеспечение безопасности в Северной Ирландии. В результате ее отношения с ольстерской полицией резко ухудшились. Об оптимистических прогнозах, сделанных Роем Мейсоном в 1971 [215] году, постепенно забыли и стали говорить о возможности достижения военной победы над ИРА. В докладе штаба разведки министерства обороны, добытом ИРА в начале 1979 года и частично опубликованном в мае того же года, признавалось, что «руководство «временного» крыла ИРА убеждено в том, что придется вести длительную военную кампанию. Оно располагает для этого необходимыми финансовыми и материальными средствами».

В секретном документе, озаглавленном «Тенденции будущей террористической деятельности в Северной Ирландии», рассматривались вероятные направления развития тактики и вооружений ИРА на период до конца 1983 года. В нем вскользь упоминается об Ирландской национально-освободительной армии (ИНЛА), организации, политически близкой Ирландской республиканской социалистической партии, образованной Симусосом Костелло и Бернабеттом Макалиски. Особенно опасным считалось возможное достижение соглашения между ИРА и ИНЛА.

С политической точки зрения документ наиболее интересен тем, что в нем давались мрачные оценки возможного развития событий. По мнению военной разведки, имелось мало шансов на устранение как ИРА, так и ИНЛА: «Если даже «мир» в Северной Ирландии будет восстановлен, останутся причины, которые по политическим соображениям приведут к насилию. Оружия будет в достаточном количестве, и найдется немало людей, которые окажутся готовы и способны воспользоваться им. Любой мир будет поверхностным и хрупким».

Старшие офицеры английской армии, кажется, смирились с мыслью о том, что придется в течение длительного времени противостоять военной деятельности республиканцев. Это не прошло мимо внимания ИРА. В ее заявлении, сделанном в июле 1980 года, говорится: «Англичане очень опытны в проведении тайных операций. Именно этим они сейчас и занимаются. Тем не менее мы полностью удовлетворены, что знаем, почему попадали в засаду наши боевые подразделения. Хотя англичане искусны, нам известно, где они действуют и с какой целью. Поскольку население настроено к англичанам враждебно, оно сообщает нам об этом. Действия населения являются не очень эффективными, но они создают англичанам определенные затруднения, и население осознает свою роль именно в таком смысле».

Тем не менее, лидеры «временного» крыла ИРА признавали, что в результате осуществляемого англичанами контроля пять из шести операций приходилось переносить или отменять.

Моральное состояние британских подразделений безопасности и без того невысокое после отказа от «нормализации» еще больше пострадало в результате серии атак со стороны [216] ИРА и ИНЛА, причинивших им большой политический ущерб. В марте 1979 года ИРА организовала убийство посла Великобритании в Нидерландах, а повстанцы из ИНЛА заложили бомбу под машину члена парламента, помощника М. Тэтчер по делам Ольстера Эйри Нива, которая взорвалась на стоянке машин около палаты общин. Смерть Нива явилась серьезным ударом для М. Тэтчер: он был ее личным другом, и планировалось включить его в состав кабинета в качестве «министра без портфеля», поручив ему руководство разведывательным сообществом.

Как и раньше, в ходе майской 1978 года избирательной кампании игнорировался вопрос о Северной Ирландии, что отражало «двухпартийную» политику Вестминстера. Хотя политика Великобритании в Северной Ирландии имеет несколько иную основу, ее в отрицательном смысле сравнивают с колониальными и различными тайными войнами, которые вела Великобритания с молчаливого согласия обеих основных политических партий. Эта политика, как правило, публично не обсуждалась. Через четыре месяца после победы консерваторов ИРА совершила покушение на племянника королевы лорда Маунтбэттена, когда он ловил рыбу на западном побережье Донегола, заложив бомбу в котелок для приготовления крабов. В тот же день погибли 18 британских солдат, подорвавшихся на двух минах, поставленных ИРА около деревни Уоррент-пойнт.

Ожидалось, что в ответ правительство прибегнет к выборочному интернированию. Вместо этого было объявлено о назначении Мориса Олдфилда в качестве координатора по вопросам безопасности. Стареющего мастера-шпиона вытащили из Оксфордского колледжа, где он писал книгу по международным вопросам, для занятия якобы вновь созданного поста. На самом же деле этот пост существовал с 1970 года, но перед тем, как его занял Олдфилд, в обязанности координатора были внесены важные изменения. Предшественники Олдфилда ограничивались «постановкой задач» различным разведывательным ведомствам и выполнением арбитражных функций в спорах между ними. Каждое ведомство представляло свои собственные отчеты. М. Тэтчер, по-видимому, приводили в ужас несоответствия в этих отчетах, фактически сводившие к нулю их значение. Олдфилду поручили взять под контроль всю разведывательную информацию, поступавшую в Вестминстер из Северной Ирландии. Хотя через шесть месяцев в результате умственного переутомления Олдфилд ушел в отставку, введенная им структура была сохранена его преемником Бруксом Ричардсом. Само назначение Олдфилда не было связано с происшествием у деревни Уоррентпоинт и с убийством Маунтбэттена.

Согласно подробным сведениям, опубликованным в дублинской [217] газете «Санди трибюн», Олдфилд учредил разведывательный директорат, известный под странным бюрократическим названием «департамент», и ввел в его состав большое число сотрудников МИ-6 с опытом работы в Северной Ирландии, включая руководителя Литтлджонов — Джона Уаймена. Работающий под руководством координатора по вопросам безопасности, старший офицер «департамента» назначается из состава МИ-6. Он председательствует в комитете, составленном из представителей МИ-6, МИ-5, военной разведки, САС, специального управления ольстерской полиции и секции «Бронзе» — специальной патрульной группы, выполняющей скрытое патрулирование. Работу комитета обеспечивают 20 сотрудников из ольстерской полиции, армии и министерства по делам Северной Ирландии.

Комитет ежедневно ставит задачи: для армейских подразделений — через полковника военной разведки, для специального управления ольстерской полиции — через подполковника, состоящего в штате военной разведки под псевдонимом «Эхо Файв». Комитет отвечает также за деятельность другой разведывательной группы — специального отряда военной разведки, в состав которого, в частности, входил Роберт Найрак, капитан САС, казненный ИРА в 1977 году. Точные функции отряда неизвестны. «Департамент» контролирует работу МИ-6 и МИ-5 в Ирландии. Примечательно то, что ему подчинили резидентуру МИ-6 в Дублине.

За пределами Соединенного Королевства и Ирландии самый большой участок работы «департамента» находится в США, где 20-миллионная община американцев ирландского происхождения всегда служила источником финансовой и другой поддержки ИРА. Считается, что поступающие из США деньги составляют более 20% ежегодного бюджета «временного» крыла ИРА (1–1,5 миллиона фунтов стерлингов). Среди политических лоббистских организаций в США ирландские по своей эффективности занимают второе место после сионистских. Лоббистская деятельность ирландцев несколько уменьшилась в результате работы Федерального бюро расследований США. Представляется, что МИ-6 в равной степени обеспокоена влиянием, которое оказывают известные политические деятели США на ирландских избирателей и политические группировки, выступающие с критикой политики правительства Великобритании. В число указанных деятелей входят сенатор Эдвард Кеннеди, Хью Керри (губернатор штата Нью-Йорк) и Томас О'Нил, спикер палаты представителей конгресса США.

Можно допустить, что некоторые находящиеся в США сторонники ИРА организуют поставки оружия. В США имеются торговцы оружием, которые готовы продавать его кому угодно, а ИРА как раз пользуется репутацией платежеспособного покупателя. [218]

Отношение правительства Великобритании к деятельности американо-ирландских лоббистских организаций вытекает из его предположения о том, что эти организации не знают реальной обстановки и некритично воспринимают пропаганду ИРА. Поэтому правительство считает, что лучшим методом решения возникающих в связи с этим проблем является ведение контрпропаганды. Наиболее интересным примером явилась «Северо-ирландская хроника» — 50-минутный документальный фильм, созданный в 1981 году. Он был подготовлен для МИД Великобритании Центральным информационным управлением — государственным ведомством, предоставляющим пропагандистские материалы и другие услуги правительственным учреждениям. Его создали с учетом потребностей американского рынка. МИД подготовил 20 вопросов, на которых следовало сосредоточить пропаганду, вопросов, как говорилось во вступлении к фильму, «наиболее часто поднимаемых о Северной Ирландии».

Фильм свидетельствует о том, что Уайтхолл все еще придерживается таких принципов проведения пропагандистских акций, которые были характерны для массовых кампаний Информационно-исследовательского управления 50-х годов: это внимательный отбор и компоновка фактов в целях создания нужного впечатления. В комментариях к фильму следующим образом объясняется действие судов Диплока: «Хотя это мировые суды и в них нет присяжных... основные принципы британского правосудия соблюдаются: суд заседает открыто, обвиняемого судят публично, он представлен адвокатом и автоматически имеет право на апелляцию».

Здесь ни слова не говорится о том, что обвинение основывается главным образом на не подкрепленных доказательствами показаниях. Кроме того, аналогия с мировымг судами представляется подложной еще и потому, что в судах Диплока рассматриваются дела об убийствах или использовании оружия, которые в Великобритании автоматически передаются на рассмотрение суда присяжных.

Предпринятые в фильме яростные нападки на такие полувоенные протестантские организации, как «Ольстерские добровольческие силы», «Ольстерские борцы за свободу», диверсионные отряды «красная рука», являющиеся, подобно ИРА, нелегальными, имеют целью показать так называемую беспристрастность британских властей. В фильме не объясняется, почему не была запрещена «Ольстерская ассоциация обороны», о которой говорилось как о протестантской полувоенной организации (кстати, самой многочисленной).

Возвращаясь к «департаменту», следует сказать, что он продолжает выполнять функции по сглаживанию трений между подразделениями различных разведывательных служб в Северной Ирландии. Сообщения о том, что ольстерская полиция [219] планирует создать подразделение, аналогичное САС, даже если это соответствует действительности, не делает его задачи менее сложными. Несмотря на наличие большого числа различных служб, используемых форм и методов, представляется, что применяемая в последнее время англичанами тактика борьбы с полувоенными формированиями католиков была заимствована у итальянских подразделений безопасности, которые с большим успехом использовали ее против «красных бригад».

И в прошлом некоторые члены полувоенных организаций «перевербовались» и использовались, например, отрядом военной рекогносцировки для выполнения различных заданий. Но никогда раньше их не заставляли давать показания против своих бывших сослуживцев. Мотивы предательства могут быть различными: освобождение от наказания, деньги, замена фамилии и других данных, новый дом за границей или в одном из британских городов, где ранее этот человек не проживал. Появление бывшего товарища в качестве свидетеля на суде оказывает деморализующий эффект на членов организации, вызывая сомнения в своей роли и углубляя подозрения к своим сослуживцам.

В настоящее время органы безопасности Великобритании придерживаются в Северной Ирландии «стратегии раскола» полувоенных подразделений республиканцев. ИРА со своей стороны понимает, что существует мало шансов заставить англичан уйти из Ольстера, но, она может превратить управление им в тяжелое экономическое бремя для Великобритании. Невозможно привести данные о расходах на содержание различных подразделений англичан, ведущих борьбу с ИРА и ИНЛА, но они, несомненно, выражаются в сотнях миллионов фунтов стерлингов. Равным образом велики экономические потери, вызванные разорением хозяйства и обстановкой неуверенности, отпугивающей потенциальных инвеститоров.

Изобилие дешевой рабочей силы и гарантированный рынок для британских промышленных фирм являются основными экономическими мотивами для продолжения британского правления в Северной Ирландии, однако эти преимущества сводятся на нет размерами специальных субсидий, которые приходится выделять Вестминстеру. В течение прошедшего десятилетия экономические вопросы не выходили на первый план, но сейчас они занимают центральное место в разработанной Лондоном новой политике. В результате проблемы Ирландии приобретают в настоящее время международный характер.

Когда Ирландия в 1973 году одновременно с Великобританией вступила в Европейское экономическое сообщество, наличие дешевой рабочей силы привлекло в страну многонациональные компании, особенно американские, которые пытаются [220] использовать отмену тарифных барьеров и свое положение для внедрения на европейские рынки. Отсутствие в Ирландии сколько-нибудь значительной производственной базы несколько упрощает эту задачу, но создает и свои проблемы. Ирландские транспортные и телекоммуникационные системы не могут справиться с притоком капитала, а желание ирландского правительства расширить его объем приводит к дальнейшим слишком щедрым финансовым уступкам: освобождение от налогов экспортной продукции и предоставление субсидий на создание производственных мощностей, выплата которых осуществляется в половинном размере. Хотя, согласно статистическим данным, ирландская экономика является наиболее здоровой на Западе, с наступлением общего спада и в ней начали появляться слабые места. У Ирландии большая задолженность на душу населения. Поскольку экономическое положение Великобритании, Северной Ирландии и Ирландской Республики не может не внушать опасений, необходима разработка проектов по привлечению американского капитала и ресурсов стран Европы с более устойчивым хозяйством для устранения несбалансированности в ирландской экономике. Действующие в обеих частях Ирландии корпорации считают, что более тесная координация экономической деятельности севера и юга Ирландии может стать дополнительным источником получения взаимных выгод.

Необходимым условием такой координации является расширение сотрудничества для обеспечения безопасности при пересечении границ между Ирландией и Ольстером. В 1980 году правительство Ирландии сформировало специальную пограничную группу, в задачу которой вошло осуществление патрулирования и создание наблюдательных постов по примеру того, как это уже в течение многих лет практиковалось в Ольстере. Правительство также разрешило значительно расширить границы использования британскими ВВС ирландского воздушного пространства. Полиция страны стала выделять больше средств для выполнения работ по выявлению складов оружия и тренировочных лагерей ИРА. Тем временем ирландский парламент принял закон, разрешающий судебное преследование в стране лиц, совершивших преступление в Соединенном Королевстве. Жалобы, высказывавшиеся в конце 1978 года военной разведкой Великобритании на то, что ирландское правительство не проявляет большого желания преследовать террористов, стали беспредметными. Это, однако, не означает, что ирландская разведка прекратила распространение в подходящих для этого случаях дезинформационных сведений для введения в заблуждение Уайтхолла и североирландских сил по обеспечению безопасности.

Европейское экономическое сообщество является полезным форумом для обсуждения соответствующих экономических вопросов. [221] По инициативе правительств Великобритании и ФРГ эти обсуждения постепенно охватывают вопросы политического сотрудничества и некоторые аспекты европейской безопасности. Несмотря на то, что Ирландия не входит в НАТО (единственный член ЕЭС в таком положении), она обычно присутствует на неофициальных совещаниях по указанным вопросам и участвует в мероприятиях европейских стран в данной области. Ирландия подписала Европейскую конвенцию по борьбе с терроризмом, где определены категории преступлений, при совершении которых преступник не имеет права на политическое убежище. Компьютерная система ирландской полиции подсоединена к мощному вычислительному комплексу органов безопасности в Висбадене (ФРГ). Ирландское правительство до сих пор сопротивлялось попыткам ввести в официальное русло существующую систему консультаций и обсуждений, исходя из того, что это пошло бы вразрез с позицией военного нейтралитета страны. Но политически Ирландия, несомненно, принадлежит к западному лагерю, ее внешняя и внутренняя политика увязывается с политическим курсом стран НАТО. В Ирландии имеется определенная прослойка людей с правой ориентацией, которые считают, что военный нейтралитет несовместим с политическим положением страны. Кроме того, природа современных военных действий такова, что военного нейтралитета будет невозможно придерживаться. Хотя, быть может, основные политические партии Ирландии Фианна файл и Фине гал не разделяют таких взглядов, тем не менее они считают, что вступление в НАТО дало бы наилучшие шансы на получение помощи, необходимой для оживления деловой активности. С другой стороны, они знают, что вопрос о членстве в НАТО займет центральное место в ходе избирательной кампании. В последнее время ирландские правительства формировались на основе хрупких коалиций, и единственное, что могло бы нарушить эту привычную схему, это ведение избирательной кампании вокруг такого главного, ранее не поднимавшегося вопроса, как вопрос о военном нейтралитете. Любая преждевременная попытка втянуть страну в НАТО может заставить одну из противоборствующих партий на длительное время уйти в оппозицию. Единогласие партий Фианна файл и Фине гал по обретающему все большую важность экономическому вопросу вызвало толки о их возможной коалиции. Это, естественно, устранило бы препятствия к ведению единой избирательной кампании, сняло бы с повестки дня и другую недавно выдвигавшуюся альтернативу — военный переворот.

В документе, представленном в ноябре 1981 года лондонской конференции по вопросам обороны и безопасности, перечислены три основных вопроса, исходя из которых Ирландия представляет интерес для НАТО: высокочастотная радиосвязь [222] в зоне Атлантического океана, передовые базы и радарное обеспечение (также в Атлантике). Все эти вопросы, говорится в документе, приобретают особое значение в связи с изменившейся в конце 70-х годов стратегией НАТО. Концепция взаимного уничтожения была заменена новой концепцией, согласно которой в Европе можно вести и выиграть ограниченную ядерную войну. При таких обстоятельствах основной вклад США в такую войну будет состоять в быстром усилении находящихся в Европе сухопутных войск НАТО путем переброски через Атлантику своих подразделений. Этот процесс можно было бы значительно облегчить, если бы НАТО смогла положительно решить любой из перечисленных вопросов.

Рассматривая эти вопросы в порядке их перечисления, необходимо указать, что многие пересекающие Атлантику самолеты оборудованы только высокочастотной радиоаппаратурой, которая работает на «прямых» сигналах, и ее возможности ограничены, таким образом, кривизной земли. Радиорелейные станции на западном побережье Ирландии позволили бы поддерживать высокочастотную связь с расстояния на несколько сот миль дальше.

Передовые авиабазы используются для размещения дозаправочных самолетов-танкеров, а также истребителей-перехватчиков, предназначенных для отражения возможного нападения на Великобританию с воздуха из восточной Атлантики. Исходя из тех же соображений предлагалось размещение в Ирландии радарных баз.

Нет сомнений, что НАТО хотела бы приобрести такие возможности в Ирландии и сейчас будто бы идут дебаты по поводу того, что ей предложить взамен. Дело якобы идет к заключению сделки, предусматривающей объединение Ирландии в обмен на ее присоединение к НАТО. Политический деятель Кеннеди Линдсей приходит к выводу, что правительства Великобритании и США осуществляют тайную операцию, направленную на то, чтобы «вывести осла (Ирландскую Республику) из состояния нейтралитета, размахивая перед его мордой морковкой» (объединением Ирландии). Возможность такого исхода не отрицается многими лицами, в том числе лидером «официального» крыла ИРА Джеймсом Молине, который также считает, что полувоенные группировки в Северной Ирландии, включая ИРА, пытаются использовать в качестве марионеток в широком международном заговоре, направленном на то, чтобы вовлечь Ирландскую Республику в союз НАТО. В марте 1981 года Таоиси Хью действительно заявил в парламенте Ирландии о том, что «политика нейтралитета, которой уже длительное время придерживается страна, может быть изменена, если будет найдено какое-то политическое решение для севера», то есть для Ольстера — он не использовал слово «объединение». [223]

Но имеются существенные экономические причины для того, чтобы ирландское правительство не выступало за объединение: огромные субсидии Лондона спасают экономику Северной Ирландии от полного развала, и эти суммы выходят за пределы возможностей Ирландии, даже с учетом возможных дотаций ЕЭС. Вместе с определенными опасениями политического характера эти соображения превалируют над республиканскими устремлениями ирландских политических деятелей.

Три главных вопроса: объединение страны, НАТО и экономическое положение Ирландии — в настоящее время тесно взаимосвязаны друг с другом. Основные экономические инициативы в Ирландии выливаются во все возрастающее число проектов, охватывающих всю страну: это газопровод юг — север для перекачки газа из месторождения Кинсейл около Корка на север, изменение направлений линии электропередач и планы совместных действий в области рыболовства и туризма. Судя по характеру сведений, ставших известными об англоирландских переговорах 1980 года, экономическое слияние может явиться предпосылкой для политического объединения, однако говорить об этом в утвердительном плане пока еще преждевременно.

ЕЭС может стать подходящим источником финансирования экономического развития в Ирландии, и американцы рассматривают сообщество в качестве канала для направления экономической помощи, которую они надеются использовать для расширения своего политического влияния в этой стране. Влиятельный американский журнал «Форин полней» отмечает, что «имеющийся в ЕЭС специальный фонд оказания поддержки охваченным депрессией районам является приемлемым международным каналом, через который американцы могут направить свою помощь. Его использование поможет администрации США уйти от политически трудной задачи получения согласия конгресса на выделение средств как для Англии, так и для Ирландии. Имеется убедительный прецедент участия Америки в осуществлении подобных проектов совместно с такими организациями, как ЕЭС. Использование для этого Международного банка реконструкции и развития (МБРР) или Программы развития Организации Объединенных Наций нередко рассматривается в США в качестве предпочтительного пути участия в программах, выходящих за пределы страны».

Давно ожидавшаяся реконструкция ирландской телекоммуникационной системы дает в настоящее время наилучшее представление о путях экономического и стратегического развития Ирландии, которые были бы возможны в рамках НАТО. Например, основная часть гражданских и военных телекоммуникаций в Соединенном Королевстве обеспечивается микроволновой сетью, имеющей название Бэкбоун. По сети Бэкбоун передаются телефонные переговоры, телевизионные программы, [224] сообщения военного характера, а также данные от береговых радарных станций системы противовоздушной обороны Соединенного Королевства к военным центрам воздушного контроля в Вест Дрейтоне и Хай Уайткомбе. Эта сеть и выполняет какие-то пока неизвестные дополнительные функции. Возможно, они связаны с ведением сигнальной разведки.

В Ирландии в настоящее время функционирует система микроволновой связи, охватывающая восток и юг страны. В 1979 году министерство почт и телеграфа приступило к осуществлению пятилетнего плана по расширению этой сети до западного побережья. Предусматривалось, что к середине 1980 года через эту сеть будут передаваться радиотелевизионные программы, телефонные переговоры и другие телекоммуникационные сообщения, включая данные радарных станций НАТО, и она будет полностью интегрирована в систему Бэкбоун. Для осуществления такого плана необходимо 800 миллионов фунтов стерлингов в ценах 1978 года: главными иностранными инвеститорами являются ЕЭС (через свои фонды развития), МБРР и французское правительство, которое предоставило заем при условии, что закупки оборудования для телефонных коммутаторов будут произведены во Франции.

Вывод состоит в том, что страны НАТО финансируют создание новой телекоммуникационной инфраструктуры Ирландии. Правда, убедительных доказательств приспособления ее к военным потребностям нет, однако такое предположение является наиболее правдоподобным объяснением того, почему правительство Ирландии разрешает размещать радарные станции НАТО на своей территории и позволяет использовать ирландскую микроволновую сеть. Современная коммуникационная сеть должна привлечь в Ирландию иностранный капитал. Для ирландского правительства проблему представляет тот факт, что общественное мнение страны в основном выступает за нейтралитет. И в политических кругах не все отказались от нейтралитета. Тактика, которую, кажется, взяли на вооружение сторонники НАТО, уже с успехом была использована в Великобритании. Она позволила создать в этой стране прочные позиции для обширного военного и разведывательного присутствия США. Суть ее в следующем: спокойное доведение до общественности идеи отказа от нейтралитета, приглушение общественных дебатов, организация тщательно контролируемых утечек информации — все это должно привести к принятию создавшегося положения в качестве свершившегося факта.

Кеннеди Линдсей сделал интересное высказывание о том, что в ирландские средства массовой информации внедрена агентура британской и американской разведок. Он подозревает, что это сделано для инспирирования пропагандистской кампании по дестабилизации партии Фианна файл, которая, по его мнению, придерживается жесткой линии нейтралитета. Однако, [225] поскольку лидерам Фианна файл известны подробные сведения об усовершенствовании коммуникационной сети и они не выступают против этого, никакого смысла указанная кампания не имеет. Для агентуры МИ-6 и ЦРУ, внедренной в средства массовой информации, более важными являются предстоящие и текущие задачи: убедить ирландских скептиков в серьезности угрозы, якобы исходящей от СССР, напомнить нации об опасности со стороны ИРА.

«Ирландский вопрос», возникший в 1922 году в результате разделения страны на две части, в настоящее время отходит на второй план. Превалирующими становятся проблемы экономической и военной стратегии. Экономическое объединение севера и юга Ирландии и полная политическая интеграция в блок НАТО частично сняли бы актуальность с проблемы сохранения границ между Ольстером и Ирландией. Темпы достижения объединения зависят и от ослабления влияния католической церкви на ирландское общество. Масштабы оппозиции принятию в Ирландии законодательства об абортах в определенной степени говорят, например, о размерах пропасти между различными общинами, которую еще предстоит преодолеть. Тем не менее, некоторые сторонники сохранения единства Северной Ирландии и Великобритании, подобно покойному Рою Брэдфорду, кажется, уяснили суть цели: «если человек имеет равные индивидуальные свободы, одинаковые возможности для получения образования, единые принципы налогообложения, аналогичный климат, в котором действует бизнес, если созданы равные условия для рабочей силы, мобильности инвестиций, если имеются одинаковые избирательные права — если все это одинаково, то не будет уж такой большой разницы, проживает ли он в Ирландской Республике или в Англии, Северной Ирландии или в Шотландии. Имеется долгосрочная задача создания такого единообразия на всех островах».

«Временная» Шинн фейн также, видимо, признает это. В интервью Р. О'Брейдеха в апреле 1981 года говорится: «Мы являемся свидетелями общего изменения климата, однако в Ирландии в основном сохраняется обстановка угнетения, империализма и эксплуатации, и ирландский народ не станет хозяином своей страны, не возьмет в свои руки процесс принятия решений и не сможет определять свое будущее».

Представляется, что правительства стран НАТО во главе в данном случае с Великобританией в настоящее время проводят именно такую политику, о которой говорил Брэдфорд. Главными ее противниками являются: на севере партия Шинн фейн и ИРА, на юге — католическая церковь и левое крыло Рабочей партии {15}. Объединение указанных сил является маловероятным, [226] но в случае его реализации они будут представлять громадную силу.

Для «департамента» все еще очень много работы. Война против ИРА более или менее затихла, и подразделения безопасности должны суметь удержать ее в этом состоянии, если они не наделают слишком много ошибок, подобных расстрелу невооруженных гражданских лиц. Британская разведка приобрела значительный опыт в деле сдерживания активности националистических и левых политических группировок. Финансовые махинации ватиканского банка в отношении потерпевшей крушение финансовой империи Роберта Кальви показывают, что католическая церковь не является неуязвимой. Вряд ли можно ожидать каких-то кардинальных изменений в политике правительства Великобритании, даже если к власти придет другая партия. Тем не менее, в Ирландии может быть реализована программа экономического стимулирования и интеграции, вступления в НАТО и на более поздней стадии — объединения.

Возвращаясь к замечанию Хуго Янга относительно перенесения центра тяжести работы МИ-6 в 70-е годы на внутренние проблемы Великобритании, следует отметить, что в статье, где эго соображение было изложено, говорилось о возможности серьезных гражданских волнений в Великобритании по причине массовой безработицы. Указывались две главные причины, по которым правительство может сохранять оптимизм: предохранительный клапан в виде «черной» экономики, по отношению к которой правительство М. Тэтчер стоит на самых либеральных позициях, и низкий уровень «подрывной» деятельности, недостаточный, как полагают, для вспышки организованного насилия со стороны оппозиции (эти строки были написаны до городских волнений 1981 года в 8-ом районе Ливерпуля и в районе Лондона Брикстон.) Непосредственной причиной этих волнений явилась политика притеснений, вызванная частично социальными условиями. С тех пор такие беспорядки неоднократно повторялись главным образом в Ливерпуле. Бросается в глаза, что в прессе они почти не освещались. Оба указанных района приобретают определенные черты, характерные для гетто Белфаста и Дерри, однако пока они не создают реальной угрозы для правительства Великобритании. 3 миллиона безработных прошли по улицам, бурно выражая свой протест, который еще не достиг своего пика. Нельзя исключать, что консервативная партия одержит очередную победу и останется у власти еще на один срок.

М. Тэтчер и ее сторонники разделяют точку зрения администрации Р. Рейгана об окончании того периода капитализма, когда большое внимание уделялось социальным программам оказания помощи населению, и о возвращении к курсу неограниченной свободы предпринимательства. [227]