"Новости из Кремля" - читать интересную книгу автора (Зенькович Николай)

Глава 5 РАСКРЫТЫЕ ТАЙНЫ КГБ

Об изменениях в правительстве. Из входящих в него сорока человек было заменено всего лишь четыре человека. Это министр внешнеэкономических связей Авен и министр здравоохранения Воробьев – за явно слабую работу, заместитель премьер-министра Махарадзе – за командно-административные методы, не соответствующие духу реформ, а также министр образования – за неспособность должным образом наладить работу своего министерства. Иными словами, команда реформ осталась прежней. В нее входят как молодые, так и люди более старшего возраста, но все они преданы делу реформ и не дадут новому председателю правительства Черномырдину отклониться от реформаторского курса.

О Черномырдине. Что касается личности Черномырдина, я его знаю вот уже тридцать лет по работе в промышленности. Он – человек, который верен президенту, выступает за реформы. Правда, он иногда склонен допускать уклон в сторону производства в ущерб бюджетным вопросам, но у него есть противовес в лице Федорова, который до этого работал в Лондонском банке реконструкции и развития. В новом правительстве он будет выполнять функции заместителя председателя, ответственного за финансовые, бюджетные, кредитные и банковские реформы. Несмотря на свою молодость (он 1953 года рождения)? Федоров уже имеет достаточный опыт работы, в том числе в международных организациях, где его имя известно. В целом считаю, что нынешняя команда реформ не слабее предыдущей, хотя уход Гайдара является существенной потерей. Но он еще вернется на высокую правительственную должность.

О Грачеве и Козыреве. Отмечу нашего министра обороны Грачева. Он молод, ему 45 лет, он выступает за реформы в армии, за сокращение нашего потенциала вооружений. Вы просили оставить на месте Козырева, и я выполнил вашу просьбу. Министры безопасности и внутренних дел твердо стоят на стороне президента…

О США. Недавно состоялись мои визиты в Южную Корею и Китай. Здесь необходимо учитывать, что значительная часть России лежит в Азии и что мы не можем пренебрегать отношениями с АТР. Но в нашей внешнеполитической стратегии приоритетным направлением останутся отношения с Соединенными Штатами.

О договоре СНВ-2. Не скрою и того факта, что у нас в парламенте есть противники договора. Есть депутаты, поддерживающие агрессивные устремления Ирака, не говоря уже об ортодоксальных коммунистах, которые занимают абсолютно негативистские позиции и противятся любым положительным шагам. Но я лично намерен присутствовать на заседаниях Верховного Совета в процессе слушаний по ратификации договора (хотя вообще я это делаю крайне редко) и уверен, что договор будет ратифицирован.

О позиции Украины, некоторые силы которой хотели бы сохранить часть имеющегося там ядерного потенциала. Кравчук сообщил мне, что Украине потребуется на 1993-й год 45 миллионов тонн нефти. Раньше мы им поставляли по 40 миллионов тонн, а в этом году решили ограничиться 15 миллионами тонн. Для него это, как гвоздь в крышку гроба.

О задолженности США. Есть еще проблема нашей текущей задолженности США в размере 158 миллионов долларов. Мы бы хотели получить и по ней отсрочку хотя бы на один год… А вы сейчас нанесли нам новый удар, прекратив отгрузку зерна…

Кто этот «вы»? Кого упрекает Борис Николаевич? Джордж Буш! Так вот перед кем отчитывается российский президент. Приведенные выше фрагменты – из записи их беседы в узком составе 3 января 1993 года, опубликованной в одной из оппозиционных московских газет.

Да, а на упрек российского президента американский ответил вроде бы так: «Здесь существует одно препятствие с точки зрения законодательства США. Когда в ноябре Россия прекратила погашение кредитов, я, как президент, оказался не в состоянии подтвердить ее кредитоспособность. Для возобновления кредитования необходимо, чтобы Россия погасила свою задолженность».

Генерал Олег Калугин продолжает обнародовать сенсационные секреты КГБ СССР. Одна из последних потрясающих историй, рассказанных им, – о том, как был санкционирован брак дочери греческого мультимиллионера Кристины Онассис с ее русским возлюбленным Сергеем Каузовым.

Когда Кристина встретила Сергея в Париже, она была наследницей состояния в 250 миллионов фунтов стерлингов. А он был скромным чиновником советского пароходства с окладом жалованья 20 фунтов в неделю.

Это был сказочный роман, но и спустя 18 лет существует много неясностей. В свое время муссировались слухи, что Каузов был агентом КГБ. Так ли это? Вот что рассказывает Олег Калугин:

– Именно я позволил им пожениться. Я был крестным отцом, но Каузов никогда не был агентом КГБ. Это была настоящая любовь, и мы об этом узнали только тогда, когда они сфотографировались вместе в Бразилии. За такое вопиющее нарушение протокола полагалось наказание, так что Каузова отозвали в Москву. Именно здесь я спас его. Я сказал председателю КГБ СССР Юрию Андропову: «Если мы посадим этого человека в тюрьму, то вызовем международный скандал. Вообразите, если Кристина Онассис бросит миллиарды долларов на антисоветскую пропаганду, чего мы добьемся? Но если они поженятся, возможно, она родит ему ребенка. Может, мальчика, – советского подданного, и он будет наследником онассисских миллиардов!

Согласно рассказа Калугина, Андропов с его доводами согласился. Генералу КГБ Калугину было поручено встретиться с Каузовым.

– Когда Сергей и Кристина поженились в августе 1977 года, КГБ дал им очень миленькую четырехкомнатную квартирку в Москве. И вскоре после этого я организовал первый трансферт 150 тысяч долларов в фонд Коммунистической партии. Я назвал их партийным взносом Сергея Каузова. В общей сложности Каузов выдал КПСС полмиллиона долларов, и в 1985 году он все еще платил. Я горжусь этим делом: вместо того, чтобы засадить человека в тюрьму, мы делали деньги из него.

Интерес к личности бывшего генерала КГБ Олега Калугина не пропадает. Его имя по-прежнему на слуху, хотя он и не баллотируется в Федеральное собрание России.

О Калугине вновь заговорили в связи с его недавним задержанием в лондонском аэропорту. Как полагают в России, эта санкция была вызвана его экслюзивным интервью английской газете «Мейл он Санди», в котором он заявил о своем прямом участии в убийстве болгарского диссидента Георгия Маркова на мосту Ватерлоо пятнадцать лет назад.

Однако на пресс-конференции 4 ноября Калугин заявил, что «Мейл он Санди» сфабриковала всю историю убийства. В ответ эта газета в номере за 7 ноября привела диктофонную запись беседы своего корреспондента с Калугиным в Москве в отеле «Метрополь», в которой он прямо говорит, что, когда Андропов сказал ему: «Вы это сделаете», Калугин встал и сказал: «Яволь».

С 1 января 1994 года начинается сокращение центрального аппарата Министерства обороны и Генерального штаба России.

Ныне в этих структурах насчитывается 8 тысяч военнослужащих. В результате реорганизации должно остаться шесть тысяч человек.

Из конфиденциальных источников стало известно, что остракизму подвергнутся, прежде всего, боевые управления МО и Генштаба. Так, Главное оперативное управление и Главное организационно-мобилизационное управление сокращаются соответственно на 100 и 80 человек. Существенно уменьшится численность сотрудников управления начальника связи и национального центра по уменьшению ядерной опасности – почти на 30 процентов.

В то же время неизменными остаются такие структуры, как специальное управление экспертов, Главное управление международного сотрудничества, спорткомитет, управление военного строительства, международно-договорное управление и другие.

Печальная судьба ждет каждого третьего генерала центрального аппарата МО и Генштаба. Из нынешних 414 «олампасенных» военнослужащих к концу реорганизации должно остаться около 300.

Однако генералом в России по-прежнему быть хорошо! Президент Ельцин своим указом утвердил перечень должностей начальствующего состава в органах налоговой полиции России и соответствующих этим должностям специальных званий.

Теперь директор департамента налоговой полиции будет иметь высшее специальное звание «генерал-полковник налоговой полиции». Остальные должностные лица, естественно, тоже «олампасены».

В перестроечные годы шумным успехом пользовался журнал «Огонек», длительное время публиковавший сенсационную книгу генерала Орлова «Тайная история сталинских преступлений». Об авторе ходило много легенд. Но мало кому было известно, что он родился в городе Бобруйске (Белоруссия), что подлинные его имя и фамилия Лев Фельдбин, что членом его подпольной команды был знаменитый разведчик Рудольф Абель.

Многие московские газеты перепечатали статью Джона Костелло и Олега Царева из «Нью-Йорк таймс» (недельное обозрение) – соавторов книги «Губительные иллюзии», посвященной Александру Орлову. В России о Джоне Костелло пишут, что он автор нескольких книг о разведке в годы Второй мировой войны, об Олеге Цареве – что он бывший полковник КГБ.

Судя по откликам даже высокопоставленных читателей, сведения, приведенные в этой публикации, для многих стали открытием.

Директива президента Клинтона тщательно пересмотреть правила, регулирующие государственную тайну, может потерять смысл из-за введенного английским правительством запрета на рассекречивание архивов разведывательной деятельности, пишут в начале своей статьи названные выше авторы.

По условиям англо-американского соглашения об обмене секретной информацией, заключенного в годы Первой мировой войны, запрещено в одностороннем порядке раскрывать любую секретную информацию. Этот тайный договор не позволяет Национальному архиву США рассекретить 500 ящиков относящихся к годам войны документов Управления стратегических служб – предшественника ЦРУ.

Исходя из того, что англо-американское партнерство в разведывательной сфере было особенно тесным во время «холодной войны», то Дж. Костелло и О. Цареву представляется маловероятным, что полная история трех десятилетий борьбы Запада против КГБ будет обнародована, пока британское правительство не смягчит свою политику секретности в отношении разведки. В этом смысле одобрение авторов вызывает тот факт, что Россия создала хороший прецедент, рассекретив досье КГБ на Александра Орлова, главного сталинского шпиона, из которого следует, что он был архитектором печально знаменитого шпионского гнезда в Кембридже и его до сих пор не установленного ответвления в Оксфордском университете. Советские архивы показывают, считают публикаторы, что Орлов, генерал и офицер советской разведки высшего ранга, никогда не был перебежчиком в обычном смысле этого слова, а скорее беглецом от сталинских чисток.

Вот основные вехи биографии Орлова, вытекающие из рассекреченного русскими досье.

В 1932 году, после проведения подпольных операций во Франции и в Германии, он прибыл в США, где обманным путем приобрел подлинный американский паспорт на имя Уильяма Голдина, бизнесмена-эмигранта.

В 1934 году он приехал в Лондон и открыл магазин как импортер американских холодильников – эту «крышу» он использовал, когда руководил вербовкой Кима Филби, Дональда Маклина, Гая Берджесса, Энтони Бланта и т. д. Другим членом его подпольной команды, раскинувшей целую сеть внедренных в западные правительства шпионов, деятельность которых принесла Советам неисчислимые дивиденды во время Второй мировой и «холодной» войн, был Рудольф Абель, занявшийся позднее атомным шпионажем в США.

Затем Орлов вернулся в Москву, сделавшись советником Сталина по разведке, а затем был направлен в Испанию шефом советской секретной полиции. Во время гражданской войны он снова направлял деятельность Филби, ставшего ключевой фигурой провалившегося заговора с целью убийства Франко. Орлов обеспечил также вывоз всего золотого запаса Испании в СССР, руководил партизанскими организациями и шпионской школой, которая вербовала американцев – членов интернациональной бригады. Он неоднократно отвергал ныне подтвержденные его досье в КГБ обвинения в том, что он систематически и жестоко ликвидировал испанских марксистов и иностранных журналистов, критически относившихся к жесткой линии Москвы. Предупрежденный в 1938 году о том, что Сталин наметил его к ликвидации, Орлов бежал с женой и больной дочерью в Соединенные Штаты и с помощью влиятельных друзей семьи в русской эмигрантской общине получил в виде исключения право официально зарегистрироваться в качестве иностранца.

Далее газеты приводят выдержки из статьи о том, как 15 следующих лет Орлов находился в Бостоне, Лос-Анджелесе и Кливленде, проживая те 22 800 долларов, которые прихватил из сейфа своей штаб-квартиры в Барселоне. Когда деньги кончились, он продал журналу «Лайф» сенсационный рассказ о тайных преступлениях Сталина, публикация которого совпала со смертью диктатора в 1953 году. Только тогда бывший советский генерал попал в поле зрения ФБР, что вызвало гнев Дж. Эдгара Гувера. Орлов заявил, что он шантажом заставил Сталина прекратить охоту за ним, обменяв жизнь на обязательство молчать об уголовной ответственности советского диктатора за большую чистку.

Однако, продолжают цитировать российские газеты Дж. Костелло и О. Царева, его письмо из архива КГБ говорит о том, что шантаж заключался в угрозе выдать 63 агентов советской разведки и рассказать об убийстве испанских марксистских лидеров, о заговоре с целью убийства Троцкого и «всю тайную работу в Англии, Франции и т. д.»

Московская пресса отмечает, что после смерти Орлова в 1973 году сенат США отметил его заслуги за «бесценный вклад», содержавшийся в его показаниях о советских тайных операциях в США. Документы КГБ свидетельствуют, однако, о том, что его показания подкомитету сената по внутренней безопасности, в том числе знаменитое разоблачение Марка Зборовского, были обманом. Орлов отлично знал, что Зборовский, агент, проникший в окружение Троцкого, эмигрировал в 1941 году в США, возобновил профессиональную деятельность в качестве антрополога, чем и занимался до 1958 года, когда был обвинен в лжесвидетельстве, уже находился под наблюдением ФБР.

После двух расследований, проведенных в КГБ в 50-е годы, один офицер советской разведки сумел установить тайный контакт с Орловым, и это подтверждает, что он не выдал своим хозяевам ни одного действующего агента, ни одной важной операции.

Публикаторы перепечатки из «Ню-Йорк таймс» отмечают: для того, чтобы документировать эту построенную на обмане потрясающую карьеру, архив российской разведки – наследник 1-го Главного управления бывшего КГБ – рассекретил многие отчеты об операциях Орлова, в том числе платежные ведомости его шпионской сети.

Это документы именно такого рода, подчеркивают публикаторы, которые ЦРУ считает не подлежащими рассекречиванию по закону о свободе информации. ФБР, по их мнению, также отказалось раскрыть более половины материалов своего обширного досье на Орлова.

Открытие русскими документов КГБ, считают московские газеты, пролило свет на документы английского правительства, выкраденные кембриджскими агентами Орлова. В их числе первые упоминания о работе над созданием атомной бомбы, до сих пор не рассекреченные в Англии отчеты о тайных заседаниях кабинета министров, а также подробности расшифровки дипломатических кодов США. Рассекречивание документов, официально не раскрытых в Англии, заставило посла этой страны в Москве выразить дипломатическую озабоченность.

Ирония в том, отмечают российские публикаторы, что окончание «холодной войны», повлекшее за собой драматическую оттепель в сфере официальной секретности в России, ничуть не растопило лед секретов английской разведки. Как показало отсутствие гласности в бывшем СССР, истории не идет на пользу ни скрытность, ни полуправда.

Пять часов продолжался допрос бывшего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова на судебном процессе по делу ГКЧП. Он категорически отверг предъявленные ему обвинения по статье 64 («Измена Родине») и статье 260 («Превышение власти»).

Крючков заявил, что первое обвинение более чем нелепо по отношению к людям, беззаветно преданным Родине и пытавшимся спасти ее от краха.

Что касается второго обвинения – превышения власти – то он, как руководитель КГБ, видел свой долг в сохранении безопасности, а также Конституции СССР. Этим и руководствовался.

По словам Крючкова, свою вину он видит лишь в том, что два года назад не смог уберечь Советский Союз от развала и последующей экономической катастрофы.

Экс-шеф КГБ сказал: «В 88 – 89 годы в стране создалась ситуация вседозволенности, что не встретило сопротивления сверху, а именно у президента СССР Горбачева. Результатом этого стал не просто распад, а развал Союза, отчего, как это уже очевидно сегодня, не выиграл ни один регион. В те тяжелые дни у моих товарищей по работе и созрело решение в корне изменить ситуацию».

Отвечая на обвинение в изоляции Горбачева в Форосе, Крючков заявил следующее. Речь может идти только об отключении связи, что санкционировал он лично. Полного ограничения свободы президента не было, о чем остается сожалеть, ибо только это остановило бы его преступные замыслы.

Бывший глава КГБ подчеркнул, что его подчиненные Юрий Плеханов и Вячеслав Генералов привлечены к суду необоснованно, поскольку они не были посвящены в планы ГКЧП, а выполняли лишь поручения своего руководства.

«Меня судят, – заявил Владимир Крючков, – за измену Родине, которой уже нет, судьи совсем другого государства».

По заявлению Дмитрия Штейнберга, адвоката бывшего министра безопасности России Виктора Баранникова, он намеревается добиться допроса президента России Бориса Ельцина. По мнению адвоката, эти свидетельские показания очень важны, так как могут внести ясность в некоторые обстоятельства, связанные с событиями 3 – 4 октября в Москве.

На такое решение адвоката натолкнуло недавнее телеинтервью Бориса Ельцина кинорежиссеру Эльдару Рязанову. Как сказал Д. Штейнберг, ряд сведений, прозвучавших в телеэфире, требуют уточнения, поскольку имеют «существенное значение для этого дела и, в частности, В. Баранникова».

Владимир Фомичев, адвокат Руслана Хасбулатова, сообщил, что его подзащитный не признает себя виновным. По словам Фомичева, Хасбулатов жалуется на «потерянное впустую время». В свободное от допросов следователем время узник Лефортова занимается научной работой.

Краткое сообщение в ряде московских газет, похоже, пролило свет на проклюнувшийся внезапно интерес прессы к обстоятельствам покушения члена партии социалистов-революционеров Фанни Каплан на Ленина. В сообщении говорится, что Генеральная прокуратура Российской Федерации возбудила уголовное дело по этому факту, а также расстрелу террористки в связи с «вновь открывшимися обстоятельствами». Будут произведены архивное доследование и экспертиза оружия Каплан, а также одежды Ленина.

Теперь становится ясно, почему некоторые издания с непонятным рядовым гражданам рвением в течение последнего времени усиленно комментировали столь отдаленное во времени происшествие. Как и раньше, при коммунистах, с помощью прессы готовят общественное мнение к восприятию решения, неожиданного для большинства населения.

Больше всего российские газеты отводили места историческим изысканиям Григория Нилова. Это псевдоним русского эмигранта Александра Кравцова, выпустившего в семидесятые годы в Лондоне книгу «Грамматика ленинизма». В своем труде историк подвергает сомнению официальную версию покушения Фанни Каплан на Ленина. Кравцов-Нилов доказывает, что на самом деле покушение на вождя было якобы организовано людьми из ближайшего окружения самого Ленина.

Впрочем, историк-эмигрант допускает возможность того, что Ленин дал согласие лишь имитировать покушение на себя, чтобы синхронность выстрелов в Петрограде – в Урицкого и в Москве – в него усилила впечатление начавшейся вражеской атаки.

К такому парадоксальному выводу Нилов приходит, изучив детали покушения. Обладая сильным дефектом зрения, Каплан физически была не способна совершить покушение с той точностью, с какой оно было осуществлено. Этот же дефект зрения объясняет ее испуганный и затравленный вид при задержании комиссаром Батулиным. Ну, не странно ли, спрашивает Нилов, совершив покушение на главу правительства, стоять под деревом у трамвайной остановки с портфелем и зонтиком в руках? Она что же – и стреляла, не выпуская из рук эти довольно громоздкие предметы? Или все же сумела, при ее дефекте зрения, в темноте осеннего вечера выстрелить три раза, четырьмя пулями поразив цель? А как же тогда быть с воззванием ВЦИК от 30 августа 1918 года, где говорилось, что двое стрелявших в Ленина задержаны, их личности выясняются? Почему второй задержанный по фамилии Протопопов бесследно исчез из истории?

Вторым этапом стали расследования, проведенные самими газетами. В основном они специализировались на сборе сведений о судьбе стрелявшей в Ленина эсерки после ее задержания. Сенсационные публикации следовали одна за одной. Печатались письма людей, видевших Фанни Каплан в двадцатые и тридцатые годы – уже после того, как она через три дня после покушения на Ленина была расстреляна комендантом Кремля Павлом Мальковым, который, согласно его опубликованным мемуарам, собственноручно привел приговор в исполнение. Уму непостижимо: нашлись люди, видевшие «неистовую Фанни» после ее расстрела, игравшую в мяч во дворах тюрем в Верхнеуральске и Златоусте, вязавшую чулок в камере суздальской темницы, слушавшую репродуктор и читавшую газеты в других, не столь отдаленных местах.

Авторы напечатанных писем ссылались на знакомых охранников, надзирателей, которые делились когда-то с ними важной тайной. По одной версии, террористку выпустили в конце мая 1945 года. Это была полуслепая больная женщина. Умерла она якобы в 1947 году, прожив на свободе немногим более года. О том, что она стреляла в Ленина, Каплан узнала только на следствии. В действительности Фанни находилась на другом конце Москвы от завода Михельсона, где прозвучали выстрелы в Ленина. На следствии, мол, и не настаивали на том, что именно она готовила террористический акт. Просто ее осудили как эсерку, арестованную в числе других по подозрению в покушении.

Автором другой версии является бывший прокурор отдела по надзору за местами заключения Челябинской областной прокуратуры Иосиф Наумов. Его отец, работавший вместе с Пятаковым и Орджоникидзе, сказал как-то сыну, что по распоряжению Ленина Каплан не расстреляли, а осудили на пожизненное заключение. Став прокурором, Наумов в июле 1942 года осматривал камеры в Верхнеуральской тюрьме. Сопровождавшие надзиратели сказали, что в одной из лучших камер – 25 кв. м., два больших окна с решетками, деревянный стол и стул – до 1939 года содержалась Фанни Каплан. Отсюда, после того как тюрьму законсервировали, Каплан вывезли в Соликамск. Вместе с ней уехали Радек и Сокольников.

После посещения Верхнеуральской тюрьмы Наумов поинтересовался судьбой Каплан у начальника тюремного отдела областного управления НКВД. Он долго молчал в ответ, а потом сурово спросил у любопытного молодого прокурора: «А разве вам не известно, что это особая государственная тайна?»

После признаний таких не склонных к шуткам и розыгрышам людей, как суровые прокуроры, в версию о мифологизации Фанни Каплан, похоже, начинают верить все больше людей.

В журнале «Молодая гвардия» опубликована публицистика профессора Николая Яковлева, написавшего знаменитую книгу «ЦРУ против СССР». Отец автора, как известно, был маршалом артиллерии при Сталине и рос в весьма осведомленной среде.

В журнальной публикации Яковлев приводит эпизод своей беседы с председателем КГБ Юрием Андроповым. Юрий Владимирович «весело сообщил, что великий Тургенев после плодотворной службы в императорском политическом сыске провел многие годы за рубежом главой российской агентуры в Западной Европе, как я понял, был жандармским генералом…»

Андропов отпустил несколько едких шуток насчет «крыши» Тургенева – Полины Виардо. «Его рассказ, – пишет Николай Яковлев, – как молния, осветил всю эту историю, расставив все по местам. Мне всегда представлялась малоправдоподобной страсть дворянина, аристократа, мыслителя, эстета к заграничной бабе. Государственные интересы России – дело иное. Многим пришла на память политическая направленность тургеневского творчества, бескомпромиссная и изобретательная борьба с «нигилистами», невероятный интерес к российской эмиграции, контакты с Герценом и прочее в том же духе».

«Мой собеседник, – пишет далее Н. Яковлев, – назвал среди заслуженных рыцарей политического сыска еще Белинского и Достоевского…»

Стенограмма заседания Политисполкома ЦК Румынской коммунистической партии от 17 декабря 1989 года

Заседание вел товарищ Николае Чаушеску, Генеральный секретарь Румынской коммунистической партии

Участвовали товарищи Бобу Эмиль, Чаушеску Елена, Чобану Лина, Константин Николае, Константин Дэскэлеску, Динкэ Ион, Добреску Миу, Фазекаш Людовик, Мэнеску Маня, Никулэску Паул, Олтяну Константин, Опря Георге, Панэ Георге, Попеску Думитру, Раду Ион, Рэдулеску Георге, Тоту Иоан, Андрей Штефан, Куртичану Сильвиу, Гере Михай, Джосан Николае, Миля Василе, Мурешан Ана, Пакосте Корнел, Постелнику Тудор, Стоян Ион, Сас Иосиф, Тома Иоан, Урсу Ион.

Были приглашены товарищи Барбулэску Василе, Раду Константин.

Тов. Николае Чаушеску. Присутствуют все товарищи?

Тов. Сильвиу Куртичану. Отсутствуют товарищи Коман Ион и Илие Матей, которые находятся в Тимишоаре, и товарищ Сузана Гыдя.

Тов. Николае Чаушеску. Вот почему, товарищи, я созвал Политисполком. В Тимишоаре вчера вечером произошли события, которые возобновились и сегодня после обеда. Поводом явился преот-реформат, который по своей линии получил выговор, был переведен из Тимишоары в другой уезд и должен был освободить дом, в котором жил. Он не захотел освободить дом. Епископ обратился в трибунал, который решил выселить его. Дело продолжалось долго. Вчера должны были выполнить судебное решение. Он организовал свою группу. Здесь явно вмешательство зарубежных кругов, иностранных шпионских кругов, начиная с Будапешта, поскольку он уже дал и интервью. В сущности, все это известно. Известно также, что как на Востоке, так и на Западе все говорят, что в Румынии следовало бы изменить положение. Это наметили и восточные, и западные государства и используют любые возможные средства.

Вчера вечером наши органы сумели восстановить порядок. Преот был выселен и послан на новое место жительства, назначенное епископством. Практически это была лишь их проблема и следовало выполнить судебное решение об освобождении дома, что было совершенно естественным.

Сегодня к обеду деклассированные элементы снова собрались и вызвали беспорядки, ворвались в здание уездного комитета партии. Нужно было выставить охрану, так как это общее правило. Но органы Министерства национальной обороны и Министерства внутренних дел характеризовали пораженческие и капитулянтские настроения.

Вчера вечером я разговаривал с ними и сказал им, чтобы сегодня они вывели танковые подразделения. Чтобы они находились в центре, демонстрируя силу. Это предполагает, что подразделения должны были находиться в центре.

Я отдал приказ сделать это, а вы совершили прогулку. Ничего бы не случилось, если бы эти части находились в центре. Нужно срочно ликвидировать это положение. Им потребовалось полтора часа, чтобы привести в движение военные части. Где была демонстрация силы, о которой я говорил, для которой я отдал приказ?

Тов. Василе Миля. Мы произвели перемещение с востока на запад.

Тов. Николае Чаушеску. Не перемещение с востока на запад! Танковые части должны были находиться в центре. Это означает, что я приказал не передвинуться с востока на запад. Я с вечера уточнил, что следовало сделать демонстрацию основных частей, танкеток, моторизованных частей, все они должны были находиться в центре города, а не в казармах. То же самое и с войсками Министерства внутренних дел. У меня сложилось впечатление, что части Министерства внутренних дел не были вооружены.

Тов. Елена Чаушеску. Не были вооружены.

Тов. Тудор Постелнику. За исключением пограничников. Остальные не были вооружены.

Тов. Николае Чаушеску. Почему? Я сказал вам, чтобы все были вооружены. Почему вы послали их невооруженными? Кто дал такой приказ? Когда я сказал, что пойдут войска секуритати (госбезопасности. – Н. З.) подразумевалось, что они пойдут вооруженными, так как имеют оружие, все оснащение и автомашины, все. Ведь не пошлем их драться кулаками? Что же это за части Министерства внутренних дел? Откуда подобное отношение? Срочно вызовите Куртичану и Влада Юлиана. Кто дал такой приказ? Для чего мы держим пограничников? И вы сказали мне, что имеете 9 взводов секуритати, что означает почти 1000 человек. Где они были? Вы послали их невооруженными?! Что это означает?! Вчера вечером мы все обсудили, и я сказал; примите меры, решительные меры! Мне не сказали, что пошлете их с дубинками! Мне не нужны такие войска секуритати. И милиция должна быть вооружена. Таков закон.

Тов. Тудор Постелнику. Разрешите доложить, товарищ генеральный секретарь, милиция вооружена.

Тов. Николае Чаушеску. Если она вооружена, то должна была стрелять, а не быть избитой и впустить их в здание уездного комитета. Два часа понадобилось частям, чтобы добраться, хотя они находятся в центре, когда они должны были быть там, как их только мобилизовали провести демонстрацию силы по улицам. Они должны были находиться в той зоне. Я обсуждал это с вами и ночью, обсуждал несколько раз и в 2, и в 3, и в 4 часа утра, что вам следует предпринимать.

Тов. Елена Чаушеску. Куртичану, свяжись, и чтобы Коман немедленно позвонил мне.

Тов. Сильвиу Куртичану. Слушаюсь. Немедленно связываюсь с Тимишоарой.

Тов. Николае Чаушеску. Вы не выполнили приказ, который я вам дал в качестве верховного главнокомандующего, приказ, который обязателен для вас, для всех частей как Министерства национальной обороны, так и Министерства внутренних дел. Как это возможно?! Хулиганы ворвались в здание уездного комитета партии, избили солдат, офицеров, а они не вмешались?! Что предприняли твои офицеры, Миля, почему вы сразу же не приняли меры, почему не стреляли? Нужно было стрелять, чтоб скосить их, предупредить, а потом стрелять но ногам.

Тов. Василе Миля. Им не выдали боеприпасы.

Тов. Николае Чаушеску. Почему вы не выдали? Я приказал стрелять в воздух, предупредить. Почему вы не выдали им боеприпасов? Если не дали боеприпасов, то лучше бы держали их дома!

Тов. Елена Чаушеску. Так невозможно, даже министр национальной обороны, министр внутренних дел не действовали как следует.

Тов. Николае Чаушеску. Группа хулиганов, подстрекаемая теми, кто хочет разрушить социализм, и вы в сущности им помогаете. Такова действительность. Совершенно прав Кастро, сказав на партактиве, потому что такое не допустимо. Такое настроение характерно и для патриотических отрядов, и для партактива. Почему не были выведены вооруженные патриотические отряды, ведь у них имеется оружие. Таким образом люди вынуждены бездействовать, а другие врываются с палками, а мы ждем и читаем проповеди. Врага надо успокоить не проповедями, а его надо сломить. Социализм строится не с помощью дезинформации, не поклонами, а борьбой. Мы должны строить его с помощью борьбы. Сейчас в Европе создалось положение капитуляции, вступления в пакт с империализмом для ликвидации социализма.

Тов. Елена Чаушеску. Это трусость.

Тов. Николае Чаушеску. С этого момента, если Политисполком согласен, сменим министра национальной обороны, министра внутренних дел и командующего войсками секуритати. С этого момента я беру на себя командование армией, подготовьте декрет. Созовите государственный совет, чтобы сделать все законно сегодня вечером. Я больше не верю таким людям.

Тов. Елена Чаушеску. Нужно было стрелять в них, они бы попадали и потом нужно было убрать их в подвал. Не было вам так сказано? Ни один не должен был уйти.

Тов. Николае Чаушеску. Следовательно, нужно принять неотложные меры, быстро ликвидировать это положение в Тимишоаре, привести в боевую готовность как войска Министерства внутренних дел, так и Министерства национальной обороны и всюду, где совершаются попытки, радикально и без разговора ликвидировать их. И безусловно, следует обратить внимание патриотических отрядов, что нельзя сражаться дубинкой. Серьезно обсудить обстановку со всеми партактивами, с УТЧ (Союз коммунистической молодежи. – Н. З.). Какое коммунистическое воспитание даете вы молодежи? Какие же утечисты те, кто находился среди хулиганов? Между прочим были даже несколько членов партии. Какое же это революционное воспитание?

Вот, товарищи, я ставлю вопрос о принятии решительных мер. Если у вас есть другое мнение, я прошу вас здесь высказаться, потому что мы должны договориться о мерах и действиях, которые должны предпринять, потому что здесь речь идет о действиях, подготовленных как Востоком, так и Западом, объединившихся для того, чтобы уничтожить социализм, так как они хотят «гуманный капиталистический социализм». Каково ваше мнение?

Тов. Маня Мэнеску. Мы согласны с вами и со всеми принятыми мерами.

Тов. Николае Чаушеску. Если у кого-нибудь есть другое мнение, то я попрошу высказаться.

Тов. Елена Чаушеску. Нужно принять радикальные меры, поскольку здесь не может быть речи о терпимости, потому что это означало бы капитуляцию.

Тов. Тудор Постелнику. Многоуважаемый товарищ генеральный секретарь! Многоуважаемая товарищ Елена Чаушеску! Докладываю перед Политисполкомом, перед вами, я полностью согласен с мерами, которые будут здесь приняты против меня. Я хочу сказать, что мы решительно действовали на основе данных вами прошлой ночью указаний. Я сделал все, что было возможно…

Тов. Елена Чаушеску. Ничего ты не сделал.

Тов. Николае Чаушеску. Раз ты только с дубинкой пошел на такое дело, значит, ты ничего не сделал.

Тов. Елена Чаушеску. Если вам было неясно, почему вы не спросили? Вы должны были спросить, должны выйти войска вооруженными или нет.

Тов. Тудор Постелнику. Докладываю, что ни в одном нормативном документе я не нашел этого и мне не сообщили, что они должны были выйти с боевыми патронами.

Тов. Николае Чаушеску. Пограничники тоже не вооружены, когда находятся на границе?

Тов. Василе Миля. У тех, кто сторожит границы, имеются боевые патроны.

Тов. Николае Чаушеску. Я сказал сначала дать предупредительный залп, если не отступят, тогда стрелять по ногам. Я не подумал, что вы стреляете холостыми патронами. Это чепуха. Те, кто вошел в здание уездного комитета партии, не должны были больше выйти оттуда, они должны были остаться лежать на земле.

Тов. Тудор Постелнику. Плохо действовали генералы и направленные туда части.

Тов. Николае Чаушеску. Вы дали им такой приказ.

Тов. Василе Миля. Да, это так, мы виноваты.

Тов. Николае Чаушеску. Зачем винить их, раз вы им передали такой приказ. Так это становится очень ясным и сейчас. Пусть решает Политисполком.

Тов. Тудор Постелнику. В заключение хочу сказать, что я согласен с принятыми вами мерами, с мерами, принятыми Политисполкомом. Я как партработник, бывший партработник, благодарю за оказанную поддержку в этот период и заверяю, что и в дальнейшем буду верным солдатом партии независимо от того, останусь или нет членом партии, я и в дальнейшем останусь человеком, честным человеком партии и родины, независимо от того, останусь или нет на этой должности.

Тов. Николае Чаушеску. Какое ваше мнение, товарищи? Мы должны решить, как поступить.

Тов. Георге Рэдулеску. Мое мнение в связи с министром национальной обороны и с министром внутренних дел следующее: я считаю, что теперь не время для этого.

Тов. Тудор Постелнику. Товарищ генеральный секретарь, если вы мне верите, я заверяю, что днем и ночью буду выполнять свой долг, как смогу, и это покажут дела.

Тов. Николае Чаушеску. Знаете, как вы поступили сейчас? Как если бы направили войска на фронт уничтожить врага, но без оружия, чтобы враг их ликвидировал. Вы поставили военные части в очень плохое положение. Какая гарантия, что вы все не поступите так же, как поступили до сих пор?

Тов. Тудор Постелнику. Заверяю вас, товарищ генеральный секретарь, что такое положение не повторится.

Тов. Василе Миля. Меня оправдывает то, что я не понял опасности с самого начала, но теперь ясно, когда вы сказали, что это «чрезвычайное положение».

Тов. Юлиан Влад. Заверяю вас, товарищ генеральный секретарь, что, выслушав поставленные передо мной задачи, я буду действовать так, чтобы заслужить ваше доверие.

Тов. Николае Чаушеску. Хорошо. Попробуем еще, товарищи? Все товарищи согласны. Отложим это решение, посмотрим, как будут действовать, и потом возобновим этот разговор. Все товарищи согласны. Посмотрим, как они будут действовать для выхода из этого положения.

Тов. Василе Миля. Я понял, как следует действовать.

Тов. Тудор Постелнику. Я полностью понял, что вы сказали, и заверяю, товарищ генеральный секретарь. что мы так и поступим.

Тов. Юлиан Влад. И я понял, товарищ генеральный секретарь, возложенные на отряды безопасности задачи, мы их точно выполним.

Тов. Николае Чаушеску. Если можно будет, завтра уедем с визитом в Иран. Постоянное бюро Политисполкома будет отвечать за всю деятельность. Деятельность будут непосредственно координировать товарищ Елена Чаушеску и товарищ Маня Мэнеску. Они будут созывать Постоянное бюро и вместе принимать меры. Никто из членов Постоянного бюро не будет покидать Бухарест в эти дни. Остальные могут покидать. Согласны? Все товарищи согласны.

Между прочим, я дал указания прекратить любую туристическую деятельность. Ни один турист из-за рубежа не должен приезжать, поскольку все они стали шпионами. Немедленно следует прекратить пограничные пассажирские перевозки. Я приказал Министерству внутренних дел, но следует немедленно созвать тех, кто занимается туризмом, а незабронированные места дать румынским гражданам.

Не принимать никого из социалистических стран, за исключением Кореи, Китая и Кубы. Потому что нельзя доверять всем соседним социалистическим странам. Приезжающие из соседних социалистических стран направляются в качестве агентов. Прекращаем всякую деятельность в области туризма.

Во всех уездах будет объявлено боевое положение. Военные части, части Министерства внутренних дел и секуритати будут находиться на боевом положении.

На телевещании следует дать указания, чтобы предпринимать меры против любых попыток, поскольку мы должны защищать независимость родины и социализм против всех, кто бы это ни был.

Это те вопросы, которые встали сейчас. Мне кажется, что это не было понято на съезде как следует. Решения не были формальными. Все должны знать, что мы на военном положении. Все то, что происходило и происходит сейчас в Германии, в Чехословакии и в Болгарии, а ранее в Польше и Венгрии, было организовано Советским Союзом при поддержке Америки и Запада.

Это должно быть очень ясно, а то, что произошло в последних трех странах – ГДР, Чехословакии и Болгарии, – были государственные перевороты, организованные подонками общества, подонками при иностранной поддержке! Так следует понимать это положение. Иначе нельзя понимать. Ясно, товарищи, вы согласны? Все товарищи согласны.

Тов. Елена Чаушеску. Так мы будем действовать.

Тов. Николае Чаушеску. У вас другое мнение? Никулэску, ты согласен?

Тов. Паул Никулеску. Согласен, товарищ генеральный секретарь.

Тов. Николае Чаушеску. Хочу, чтобы было ясно. Мы выйдем из этого положения. У нас было сложное положение в 1968 году, но сейчас хуже, чем в 1968 году, поскольку используется демагогия, обманывают народ антикоммунистическими лозунгами, потому что, в сущности, имеется в виду ликвидация социализма. Такова реальность.

Если вы согласны, так мы и поступим.

(Все товарищи принимают обязательство действовать таким образом.)

На этом заседание объявляется закрытым.

Примечание 2001 года. В тексте стенограммы заседания Политисполкома 17 декабря 1989 года была опущена часть текста, которая теперь найдена.

Очевидец заседания сообщил румынской печати содержание этого очень важного «пробела». Передаем в сокращенной форме его содержание.

Против предложения снять с должности министра обороны, министра внутренних дел и начальника управления секуритати (госбезопасности) имелись некоторые возражения. Это поразило Чаушеску, поскольку редко случалось и лишь в незначительных случаях, чтобы сподвижники не соглашались с ним. Некоторое время он продолжал обсуждать разные проблемы и когда казалось, что все было согласовано, он вскочил из-за стола, бросил бумаги, которые находились перед ним, и в характерном для него приступе бешеной. ярости заявил:

– Тогда выбирайте другого генерального секретаря!

Последовала минута молчания, удивления, которая быстро прошла, так как встал Сильвиу Куртичану (казалось, что все было подстроено) и сказал:

– Нельзя так, товарищ генеральный секретарь, нельзя! Не уходите, я останусь с вами, всегда буду с вами!

Тишина. Чаушеску направляется к выходу, к главному выходу. А Сильвиу Куртичану с другого конца зала спешит к нему, так же поступает и Ион Динкэ, спешит к генсеку, говоря то же самое.

Константин Дэскэлеску кричит:

– Нет, товарищ Чаушеску, это невозможно!

Так же поступили Эмиль Бобу и Маня Мэнеску. Весь зал встал на ноги.

Все как будто было подстроено. Трагедия оказывается комедией, в которой играли плохие актеры, лишенные какого либо достоинства. Женщины стали плакать. Рыдая, Ана Мурешан и Лина Чобану просят диктатора отказаться от решения, говоря в один голос:

– Мы всегда будем с вами!

Чаушеску уже около двери Все кричат еще громче. Шум проходит через стены и становится слышным в холле, наполненном секуристами. Шурин Чаушеску, Барбулеску, который не был способен сказать несколько слов на заседаниях, теперь просит его не покидать их, напоминая ему, каким он был храбрым в 1945 году, когда стоял под пулями на Дворцовой площади.

– Вам нельзя уходить, мы останемся с вами, вы столько сделали для этой страны!

Елена Чаушеску говорит:

– Оставьте товарища Чаушеску, я попытаюсь убедить его не подавать в отставку.

Несколько минут молчания. Говорят шепотом, голоса плохо слышны. После беседы с Еленой Чаушеску Николае Чаушеску возвращается и садится на свое место.

Тудор Постелнику просит прощения. Его слушают. Василе Миля говорит:

– Я не понял, что вы приказали стрелять, я об этом говорил и раньше. Между прочим, я прошлой ночью искал во всех военных уставах и нигде не нашел параграфа, в котором указывалось бы, что армия народа должна стрелять в народ…

Его прерывают.

Все, что содержится в этих строках, в стенограмму не было внесено.

18 декабря 1989 года Эмиль Бобу и Сильвиу Куртичану попросили отпечатанный текст у стенографистки. Они сказали ей также, чтобы она ни с кем не говорила о том, что случилось на заседании, в особенности о том, что было опущено в стенограмме.

В начале 2000 года полковник Ионел Боеру, расстрелявший более десяти лет назад Николае Чаушеску и его жену Елену, заявил, что не считает себя убийцей. Он просто выполнял приказ, полученный от организатора процесса и казни Чаушеску – генерала Станкулеску всего за час до экзекуции. Кроме того, считает Боеру, «благодаря смерти Чаушеску его сторонники прекратили уличные бои».

По его словам, генерал Виктор Станкулеску сказал ему: «Ты – единственный, кому я доверяю. Подбери себе двух добровольцев. Вы будете стрелять от бедра очередями». Палач и его подручные при расстреле «испытывали большой страх, что могут отказать наши автоматы Калашникова или же в конечном итоге мы сами будем расстреляны». Только позже Ионел Боеру узнал, что за его спиной действительно стояли те, кто должен был его уничтожить, если казнь Чаушеску сорвется.

По дороге из зала суда, где был вынесен смертный приговор, Николае Чаушеску напевал «Интернационал», а его последними словами были: «Да здравствует свободная социалистическая Румыния. Долой предателей!» Его жена перед казнью плакала. «Когда их подвели к стене, я реагировал совершенно автоматически, – рассказывает 41-летний полковник. – Мы встали на расстоянии шести метров. Произошло то, чего я опасался. Мои коллеги начали стрелять слишком поздно. Только я расстрелял два магазина». После открытия огня, продолжает палач, Чаушеску упал на колени, так как первые пули попали ему в ноги, а затем он перевалился на спину. Елене первая пуля попала в шею, разорвав сонную артерию. После этого стоявшие за спиной Ионела Боеру солдаты открыли беспорядочный огонь по приговоренным.

Наградой Ионелу Боеру за расстрел четы Чаушеску стало продвижение по службе: он был повышен в воинском звании из капитанов в полковники. Однако после этого в течение года он получал анонимные угрозы от сторонников казненного Чаушеску. Сегодня он уже не прячется и не скрывает своего лица.