"Гроза над Дремучим Миром" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА 11

— Если бы знать, что я попаду в такую передрягу, то ни за что бы не пошла с тобой! — восклицала Иверлин, когда они уже почти половину суток шли неизвестно куда вдоль ручья. — Ну, что тебе на месте не сиделось, в тепле и сытости!?

— Для меня свобода важнее тепла и сытости, — ответила Беатриче, которую начинало потихоньку раздражать бесконечное нытье ее подруги.

— Я замерзла! Я хочу есть и спать!

Бет резко остановилась.

— Так, послушай меня, Ив! Сколько бы ты не стенала, я все равно не смогу ничего изменить сейчас!

— Нам надо было оставаться тогда на месте. Может быть, нас нашли бы уже.

— А может быть и нет.

— Ты не знаешь!

— Ты тоже! Если хочешь, возвращайся обратно и жди там. С пути не собьешься.

— Ты что! Я одна не пойду!

— Тогда не ной! Постарайся увидеть и хорошее: мы могли бы еще и от жажды страдать.

— Очень приятно пить вонючую воду!

— Ну и капризная же ты!

На некоторое время Иверлин замолчала и дала возможность Бет сосредоточится на дороге. Фонарь горел все тусклее и тусклее, в нем заканчивалось масло. Он выхватывал теперь только небольшой пятачок с круглыми мокрыми камешками, от постоянного хождения по которым уже болели ступни. Все же остальное было погружено во тьму. Однако становилось ясно, что ручей начал мелеть, а пещера постепенно сужаться. " А если мы упремся в стену?" — со страхом мысленно представила Беатриче.

Наконец, свет иссяк. Ненужный фонарь можно было выбрасывать.

— Только без паники! — сразу предупредила Бет свою спутницу. — Мы будем идти на шум воды. Постарайся не отстать.

— Не беспокойся. Я не пропаду. Сама не свались куда-нибудь в этой темноте, — отозвалась Иверлин.

Звон воды, между тем, постепенно стихал. Ручей от метра к метру становился мельче, а плечи девушек начали задевать боковые стены тоннеля. Как не хотела в это верить Беатриче, но, похоже, их поход близился к тупику.

— Подожди! Постой, Беатриче, — остановилась вдруг Иверлин.

— Что случилось?

— Ты заметила, что тоннель очень сузился?

— Да. И что ты предлагаешь?

— Пока не поздно повернуть обратно.

— Почему ты думаешь, что может быть поздно?

— Ты бессмертна, а я могу умереть с голоду.

— Ну, хорошо. Мы повернем обратно и через сутки будем на том же месте, откуда пришли. А что дальше? Куда потом?

— Не знаю, — с безнадежностью в голосе произнесла Иверлин. — Давай хотя бы передохнем.

Они сели рядом спина к спине. В пещере было очень холодно и сыро, но к этому они уже привыкли. Привыкли они и к постоянному ожиданию новых сюрпризов лабиринта, хотя надеялись, что он забыл о них. В начале пути без фонаря Бет, которая шла первой, еще старалась пробовать ногой грунт, чтоб внезапно не провалиться куда-нибудь. Но потом она стала более уверенно ступать по усыпанному галькой берегу, потому что устала быть осторожной. Из-за этого она то и дело налетала на круглые валуны, торчащие из воды, едва не падала и, огибая их, предупреждала идущую позади подругу. Это очень утомляло, и от постоянного напряжения болело в висках. Теперь она стала полагаться только на свою не слишком развитую интуицию.

— Послушай, Ив, — сказала Беатриче через некоторое время. — Нам все равно надо двигаться вперед. Не знаю почему, но надо. Я чувствую.

— Мне хочется верить тебе. Ты ведь кажется наместница? У тебя есть сила.

— Я не наместница, но сила у меня есть. И еще у меня есть какое-то предчувствие. Мне кажется, что мы неспроста попали сюда.

— Тебе, может быть, и виднее, но ведь если мы упремся в стену, нам все равно придется возвращаться. Рано или поздно это случится. Сама посуди: тоннель сужается. Смотри, я уже упираюсь ногами в стену.

— Я тебя за собой не тащу, но нам лучше держаться вместе.

Сначала Иверлин ничего не ответила, наверно, раздумывая, потом сказала:

— Я, конечно, иду с тобой. Одна я точно здесь сгину.

— Тогда надо двигаться. Вставай.

Путь в абсолютной темноте продолжался. Сырость, казалась проникала уже до самого мозга. Подошвы ног, словно каменные, болели и ныли. Подступал голод и безнадега, и от этого становилось холодней. Стены надвигались с боков, притесняя девушек все ближе к воде. Наконец, им пришлось войти в ручей и дальше шагать уже по дну, отчего ноги совсем перестали что-либо чувствовать, кроме бесконечной ломоты. Но вот Иверлин, которая была на полголовы выше Бет, вскрикнула, ударившись о потолок.

— Беатриче! И потолок стал ниже! — послышался ее тревожный возглас сзади.

— Черт! Теперь нам придется еще и нагибаться, — сказала Бет и вздохнула. — Больная спина обеспечена.

— Ой! — снова раздался испуганный возглас.

— Ив, наклони голову пониже, тогда не будешь ударяться.

— Да нет, здесь на нем что-то мерзкое, фу!

Беатриче подняла руку и нащупала потолок. Он был мокрый и скользкий. Пошарив дальше, она наткнулась на что-то мягкое, холодное и подвижное. Рядом было еще несколько таких же тушек.

— Это слизняки, — догадалась она. — Удивительно, как они тут живут и чем питаются?

— Они такие большие и гадкие! Идем скорей назад!

— Назад? Нет. Ты что не понимаешь, это же еда.

— Чья еда? — испугалась Ив.

— Наша, чья же еще.

Изумлению ее не было предела, поэтому она даже не нашла, что ответить. Потом, видимо, Иверлин попыталась представить, как ей придется есть эту гадость, и Бет услышала в темноте брезгливое:

— Никогда!

— Ты же с голоду боялась умереть, — смеясь, уточнила Беатриче.

— Да. И умру! А этих есть не буду. Они же шевелятся! Они же скользкие и… живые!

— Они будут мертвые. Я их поджарю.

Бет сняла несколько слизней с потолка и сложила их на круглый камень, что неподалеку нащупала ногой. Температуры, которую могла создавать ее сила, как раз бы только и хватило на кулинарные эксперименты. На большее она уже была не способна, слишком устала. Темные своды на мгновенье осветила синяя вспышка. В глазах сразу запрыгали искры. Еще несколько вспышек, и блюдо было готово.

— Теперь у них появился запах. Это запах еды, — сказала Бет.

— Я чувствую только, как воняют дохлые слизняки, — брезгливо ответила Иверлин.

— Я знаю, ты бы предпочла есть тощие коренья, которые растут в общинных теплицах, но поверь мне, слизняки намного сытнее. Неизвестно сколько еще идти. Нам наверняка понадобятся силы.

Уговаривать Ив было бессмысленно. Она была очень упряма. Беатриче и не собиралась этого делать. Она взяла одну скрюченную тушку, от которой, действительно, пахло не слишком приятно, оторвала приплавившуюся к ней другую и откусила небольшой кусок. Пища оказалась не слишком вкусной, но вполне податливой и мягкой, поэтому ее легко было жевать. Проглотив первый кусок, Бет почувствовала, как просыпается почти почивший аппетит. Стараясь не особенно вдыхать «аромат» блюда, она принялась утолять проснувшийся голод.

Иверлин стояла в стороне, потом подошла поближе и присела рядом.

— Ты что их и в самом деле ешь? — удивленно спросила она.

— Да. И не советую тебе медлить с этим, а то ничего не останется.

Беатриче оторвала кусок жареного слизняка и сунула подруге в руку. Через несколько минут, давясь от омерзения, Иверлин смогла сжевать брюхоногого. Потом взяла еще, а затем добавки.

— Ну, как? — спросила Беатриче.

— Повар из тебя не получится.

— Я на это и не претендую. Но знаешь, если добавить специй, то вполне сойдет за деликатес. Едят же люди лягушек, червяков, кузнечиков. А нам, возможно, всю оставшуюся жизнь придется питаться нашими скользкими друзьями.

Ив немного повеселела и даже рассмеялась.

— Их можно приручить, если уж застрянем тут навечно.

— Ну, да! А главное, они не дадут умереть нам с голоду.

— Жаль, что у них совсем нет мозгов.

— Безмозглых есть не жалко.

Насытившись, девчонки повеселели, но вскоре их потянуло в сон. Давали о себе знать усталость, нервозность и активно заработавший желудок. Уснуть на мокрых камнях было сложно, тем более, если они были наполовину в воде. Поэтому, выбрав камешек побольше и поплоще, они улеглись на него, использую в качестве подушек ноги друг дружки.

Сон их длился несколько часов, пока одна из них не упала с камня в воду. За ней съехала другая. Не сразу разобрав, в чем дело, обе вскочили, промокшие до нитки и встревоженные.

— Что случилось? — спросонья спросила Иверлин. — Где свет?

— Свет? Ты его видела?

— Нет.

Нет ничего хуже проснуться в ледяной ванне, вспоминая, что ты находишься не в своей теплой постели, а черт знает где в темноте и холоде.

— Мне приснилось, что мы ели каких-то слизняков, — сказала Иверлин, зевая.

— Тебе это не приснилось.

— Я даже помню их запах.

— Он еще сохранился здесь. Вентиляции-то тут нет.

— Так значит, мы и на самом деле заблудились в лабиринте. А я-то надеялась, что это только сон…

Немного размявшись, девушки отправились дальше. Вскоре и Беатриче уже пришлось наклонять голову, чтоб не задевать потолок. А это значило, что он становился все ниже и ниже. Ручей почти иссяк, под ногами оставалась лишь незначительная струйка воды. Вдобавок ко всему ноги начали вязнуть в жиже. Очень скоро затекла шея и заболела спина. Они чаще стали останавливаться для отдыха и растирать затекшие позвонки.

Вскоре их путь прекратился: Беатриче, шедшая впереди, налетела на отвесную стену.

— Приехали, — сказала она, обшаривая возникшую преграду.

— Что?

— Далее пути нет. Хотя, постой-ка. Куда же вода течет? — она присела и провела рукой внизу у дна. Там была небольшая нора, через которую и просачивалась влага.

— Говоришь, вода всегда себе путь отыщет? — с раздражением заметила Иверлин. — Она-то отыщет! А мы в щель пролезем?

— Мы — нет.

У Беатриче сжалось сердце. Случилось самое худшее из того, что она предполагала. Все, что ей чудилось и мерещилось, оказалось просто выдумками и домыслами. Никакой интуиции у нее нет и не было. Теперь она и сама пропадет и Ив вместе с ней.

Сверху до нее что-то дотронулось. Бет вскрикнула.

— Ив! Это ты?

— Я — что? — раздался чуть в отдалении ее голос.

Беатриче поняла, что это вовсе не Иверлин, а что-то сверху свисает. Она пошарила рукой.

— Тут вверху какие-то ветки или корни.

Из потолка торчало несколько толстых, упругих жгутов, от которых в свою очередь отходили небольшие ответвления, а на них были еще одни, нитеобразные.

— Это точно корни. Значит, мы подошли очень близко к поверхности. Там сверху растут деревья.

— Так значит нужно рыть лаз наверх! — с энтузиазмом воскликнула Иверлин.

Бет задумалась. Ей пришло в голову применить, наконец, свою силу. Но одно ее останавливало: весь потолок мог рухнуть и раздавить их. Для начала надо было исследовать все вокруг.

Она достала кривую саблю и, слегка подпрыгнув, срубила несколько корней. Их можно было использовать, как факелы. Правда, поджечь их получилось не сразу, они пропитались сыростью и смрадно дымили. В конце концов, пещера все-таки осветилась желтым, прыгающим светом. Девушкам пришлось на несколько минут прикрыть глаза, и потом еще долго щуриться, пока зрачки привыкали к огню. Теперь они смогли разглядеть то место, куда забрели вместе с ручьем.

Ничего радовавшего глаз они, конечно, не увидели: мокрые, темные стены, потолок с торчащими корнями, похожими на гигантские паучьи лапы и стада слизняков, медленно шевелящих своими скользкими брюшками. Можно было предположить, что сверху была не скала, а почвенный пласт, если уж сюда пробились корни деревьев. Но на ощупь определить это было трудно. Тоннель резко закруглялся и сужался внизу. Дальше пути не было.

— И что же делать? — спросила Иверлин.

— У меня есть идея, но, кажется, она слишком опасна.

— Поделись хотя бы, потому что у меня никаких идей нет вообще.

— Я хочу попробовать пробить брешь вверху. При помощи силы, конечно.

— У тебя получится?

— Не знаю и не уверена, что стоит пытаться.

— А что, лучше идти обратно, не известно куда?

— Но нас может засыпать, понимаешь?

— А ты осторожней.

— Думаешь, стоит попробовать?

— Если нет других идей. Возможно выход рядом, если корни сюда доходят.

— Не факт. Корни деревьев могут уходить в землю на несколько десятков метров. А здесь они уже заканчиваются.

— И все же давай попробуем.

— Ну, ладно. Отойди-ка подальше. А лучше встань за спиной.

Иверлин подошла к Бет и остановилась поодаль, чуть прислонившись к сырой стене. Беатриче вскинула руки и сосредоточилась, ей хотелось посильнее ударить, чтоб в возникшем проеме сразу увидеть дневной свет. Но, наверное, это и стало ее роковой ошибкой. Огненная молния, вонзившаяся в потолок чуть подальше того места, где стояли девушки, действительно пробила довольно большую дыру. Под ноги им посыпались комья земли, камни и слизняки, сворачивающиеся в клубочки. Но вслед за этим задрожал весь потолок и стены, послышался громкий треск, и сверху и с боков полетели глыбы разной величины. В воздух поднялась красная пыль, забивая девушкам глаза и ноздри. Все произошло за несколько секунд, и они даже не сразу осознали, что теперь действительно оказались в ловушке.

Несколько минут девушки не могли произнести ни звука. Обе понимали, что обречены. Постепенно оседала пыль, и их глазам открывалась страшная картина. Они оказались замурованными в небольшой камере, со всех сторон прочно закованной в камень. И только тогда, когда Бет стала тушить тлеющие корни в остатках воды, ее подруга воскликнула:

— Что ты делаешь?! Не надо!

— Ив, через несколько минут здесь не останется кислорода. Мы задохнемся. А если оставить факелы зажженными, это произойдет гораздо раньше.

— Пусть! Я не хочу умереть в темноте.

— Если б могла, я бы тоже умерла, чем провести вечность в анабиозе. Так что считай, что тебе повезло.

Послышалось глухое шипение, и свет померк. Иверлин начала всхлипывать.

— Прости меня, если можешь, за то, что втянула тебя в это, — попросила Беатриче.

Ее сокамерница ничего не ответила и продолжала лишь шмыгать носом. Несколько минут длилось безысходное молчание. Надежда на спасение таяла вместе с кислородом. Держась за стену, Бет медленно присела рядом с тем местом, куда еще недавно просачивалась вода. Ее рука вдруг соскользнула и провалилась в топкую слякоть. "А что если расчистить грязь, там может быть проем пошире. Ведь вода могла просто нанести ил, и проход засорился", — возникло у нее в голове. Эта мысль подстегнула ее к действию. Беатриче села на колени и принялась отгребать от норы жижу.

— Что ты там делаешь? — спросила все еще всхлипывающая Ив.

— Помоги, — отозвалась Бет. — Надо проверить все шансы, прежде чем хоронить себя заживо.

В полной темноте они стали вычерпывать жидкий глинозем с мелкой галькой и острыми, царапающими кожу, скальными осколками. Он был очень холодный, и у девушек в миг закоченели руки, но они этого уже не замечали. Через несколько минут безостановочного рытья Ив спросила:

— Тебе не показалось, что нора становится шире?

— Погоди, давай-ка вытащим этот булыжник, — с деловитой озабоченностью отозвалась Бет.

Они были целиком поглощены этим занятием, которой давало надежду на спасение, и старались не думать о том, что оно может оказаться бесполезным. Под ними росла жидкая гора грязи. Ее отгребали назад и снова принимались расчищать проход. Наконец, появился лаз, достаточный, для того чтобы протиснуться человеку. Беатриче прощупала его руками и сделала потрясающее открытие:

— Там дальше пусто!

— Как? В каком смысле?

— Там уже нет грязи, и возможно есть свободный проход. Подожди, я попробую еще посмотреть.

Она легла на живот и пролезла в узкою нору, стараясь нащупать внизу дно или стены. Но рука, поймавшая лишь пустоту, сорвалась и Беатриче внезапно скользнула в лаз. Иверлин не успела даже испугаться, как уже откуда-то снизу раздался дикий рев ее подруги.

— Что случилось?! — в ужасе завопила она. — Бет! Ты где?!!

— Я вижу свет! — снова раздался ликующий возглас из-под земли. — Скорей сюда!

Нижний тоннель оказался еще уже и приземистее верхнего, так что продвигаться по нему можно было только ползком. Но это уже нисколько не пугало, ведь в конце его виднелось светлое пятно.

— Никогда бы не подумала, что в прямом, а не в переносном смысле увижу свет в конце тоннеля, — говорила Беатриче, передвигаясь по грязному лазу. — Теперь-то я понимаю, что это значит.

— Думаешь, там выход на волю?

— А что же еще? Откуда может идти дневной свет?

— Может быть, это фонари или факелы?

— Сейчас увидим.

Но «сейчас» — это было сказано неверно. Свет оказался не таким уж и близким. Путь оказался нескончаемо долгим, к тому же постоянно замедлялся еще больше. Тоннель все сужался, и теперь приходилось протискиваться через него, цепляясь пальцами за каменные выступы с боков.

— Бет, а что если мы тут застрянем?

— Потерпи. Мне кажется, осталось немного. Я уже чувствую, что воздух стал свежей.

— Ты уже что-нибудь видишь там? Может быть небо, солнце или траву? Ну, что-нибудь?

— Нет. Свет слишком сильный. Глаза слепит.

С черепашьей скоростью, если не медленнее, девушки пробирались сквозь все сужающийся лаз к яркому свету. И вот, когда до конца пути осталось не более двух метров, Бет почувствовала, что прочно засела и едва может пошевелиться.

— Ну, что там? — спросила Иверлин. — Уже видно?

— Я вижу ярко освещенную желтую стену там дальше. Но Ив…

— Что?

— Я застряла.

— Надо было меньше есть.

— Не смешно.

Она снова попыталась прорваться, но только еще больше вклинилась в стены.

— Давай назад. Я попробую взорвать эту нору.

Риск был велик. Но теперь, когда свобода была так близка, рисковать было не страшно. Даже осторожная Иверлин не сказала ни слова против. Отодвинувшись на несколько метров назад, на что ушло еще не меньше четверти часа, Беатриче послала слабый импульс вперед на стену тоннеля. Фокус удался. Тоннель стал шире, хотя и был завален наполовину камнями. Наглотавшись пыли и чуть не лишившись зрения от летевших на них острых каменных осколков, девушки снова устремились вперед. Задача несколько усложнилась, потому что нужно было еще выкидывать наружу лежащие на пути осколки и комья, но воодушевление не утихало, а усталость не смела напоминать о себе. Они были почти у цели.

И вот Бет оказалась на краю норы, и сначала не могла ничего рассмотреть, так как в глаза бил непривычно яркий свет. Это была далеко не воля. Они попали в огромную светлую пещеру, с неясным источником освещения. Странным образом смешались в них чувства разочарования и восторга. Разочарование от того, что тоннель вывел их вовсе не на воздух, а всего лишь в очередную пещеру. И восторг от того, что ничего подобного в лабиринте они еще не видели.

Ровное сияние песочного цвета распределялось по всему пространству. Веяло теплом и сыростью, потому что там били несколько горячих источников, образуя целые бассейны абсолютно прозрачной голубой воды.

— Ой, смотри, — воскликнула Ив, указывая на потолок.

На неровном каменном куполе пещеры ползало множество слизняков, среди которых встречались огромные особи величиной не менее метра.

Но прохода нигде не было видно. Девушки тщетно разглядывали стены в поисках какого-нибудь лаза или норы. Везде были лишь голые, изрезанные временем камни.

— Даже не знаю, радоваться или огорчаться, — сказала Беатриче. — Еще одна шутка лабиринта?

— По крайней мере, мы выбрались из-под завала. И здесь гораздо уютнее, чем там, откуда мы вышли.

— Не могу не согласиться. Пойдем-ка, посмотрим поближе.