"Гроза над Дремучим Миром" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА 17

Атмосфера в поселке бенши царила самая доброжелательная и спокойная. Пленники не нуждались ни в чем, кроме свободы. И хотя вокруг поселка не было никакой стены, ограждения, рва с водой или еще чего-нибудь подобного, сбежать отсюда было невозможно. За холмами, окружавшими селение, на неопределенное расстояние простирались Гиблые болота с топями и невидимыми ловушками, в которых можно было сгинуть навсегда. К тому же в сознании пленников время от времени поселялась непонятная убежденность в невозможности выйти из поселка. Каждый из них в такие минуты чувствовал себя обреченным на вечное заточение, и никто из них не знал, почему. Правда, с какого-то момента пленники стали замечать, что подобные состояния посещали их все реже.

Флакк совсем утратил свою обычную уравновешенность и стал беспокойным и нервным. Он не пытался установить контакт с бенши и с тех пор, как они оставили его мозги в покое, все время думал только о побеге. Ему необходимо было выполнить приказ Лютого Князя. В этом были его начало и сущность, потому что единственный смысл существование сатурниона — служение Хозяину. А наместника, похоже, вовсе не тяготил вражий плен. Гавр совсем забыл о своем задании и не хотел вспоминать. Он разговаривал с бенши, о чем-то спрашивал, стремился больше узнать о них. Ю-Ю стал его проводником в их мире, ведь он их знал немного дольше.

Ежедневно на рассвете поселок покидали около половины летающих домов. Бесшумно и плавно поднимаясь сначала вертикально вверх, они взмывали и уносились в разных направлениях. Цели этих вылетов были не известны ни Гавру, ни Ю-Ю, так же, как Беатриче ничего не знала о целях визитов наместника в Тварный мир. Титан впервые оказался в подобном же положении и потому испытывал неприятные ощущения. И все же любопытство и желание разобраться в единственной для него загадке на земле пересиливали досадное чувство беспомощности перед этими непредсказуемыми существами.

— Я думаю, что они тоже посещают людей, — предположил однажды черт. Теперь он стал единственным собеседником титана, с которым можно было общаться прямым текстом, потому что сатурнион только злился и изредка обменивался с Гавром двумя-тремя словами.

— Ты не спрашивал их, зачем?

— А вы, наместники, зачем туда ходите?

— У нас есть Хозяин, который и диктует нам правила игры. Но если бенши тоже ходят в люди, то почему мы с ними ни разу не пересекались там?

— Думаю, потому что у вас разные цели.

— Я не уйду отсюда, пока не узнаю, что к чему. Второй такой шанс может не появиться.

— Думаешь, мы когда-нибудь сможем отсюда уйти по доброй воле?

— Не знаю. Сейчас меня беспокоит только один вопрос: почему они скрывают цель нашего пребывания.

— Да. Я тоже пытался у них это выяснить.

— И как? Они сказали тебе то же, что и мне?

— "Время придет, и все встанет на свои места". Это ты слышал?

— Да. Именно. Но мне кажется, что они не отпускают нас, потому что не хотят, чтоб кто-то узнал об их существовании.

— Особенно Лютый Князь?

— Возможно. Хотя не думаю, что они опасаются его или Демиурга.

Пленникам в поселке было абсолютно нечего делать. Бенши их обслуживали полностью, до самых незначительных мелочей. Это непонятное щепетильное внимание своих тюремщиков все трое воспринимали по-разному. Флакк считал, что их бдительность пытаются отвлечь, чтоб потом без труда превратить в послушных марионеток. Гавр был благодарен за то, что ему дают возможность неограниченного общения и самостоятельных познаний. Ундион просто наслаждался покоем и умиротворением.

Сначала Ю-Ю уходить никуда не собирался. Казалось, здесь, у бенши, он был вполне доволен своей жизнью и уже не скучал по тому отвратительному пойлу, что когда-то потреблял в неумеренных количествах. Появилась некая леность, из-за того, что почти ничего не приходилось делать самому. Ю-Ю не тяготился обществом бенши, но был рад, что в поселке появились более предсказуемые существа. Черт тщил себя надеждой, что бенши когда-нибудь откроют ему высший смысл существования, а пока просто жил рядом с ними, осваивая науку телепатического общения. Впрочем, вскоре некое необъяснимое событие переменило и его отношение к бенши.

Сатурнион день ото дня становился все беспокойней. Он боялся разочаровать Хозяина, не справившись с задачей. Но где теперь было искать Хамсина, если сам находишься в заточении? Он злился на Гавра, считая, что по его вине они оказались в этом болоте. Ведь именно наместник оказался более уязвимым перед натиском бенши. Они почти не разговаривали. Только однажды, когда Флакку стало вовсе невмоготу бесцельно бродить по лагерю, он подошел к Гавру и, стараясь вернуться к своему прежнему невозмутимому состоянию, спросил:

— Скажи-ка, ты вообще собираешься выполнять приказ Хозяина?

— Да, — ответил Гавр, немного подумав.

— Каким же образом, позволь спросить?

— Там видно будет.

— Где там?

— На воле.

— Ты даже не пытаешься выбраться отсюда.

— А ты?

— Я хочу уйти сегодня ночью. Ты со мной?

— Пока нет. Если хочешь, уходи один. Но не думаю, что тебе это удастся. Даже если ты сможешь отойти достаточно далеко от поселка, то все равно пропадешь в Гиблых болотах. Они повсюду.

— А ты смог бы пробраться через них?

— Я мог бы попытаться, но пока не буду. У меня и тут еще есть дело.

— В первую очередь ты должен выполнить волю Хозяина! — возмутился Флакк. — А ты, кажется, совсем забыл о нашей миссии? Мы и так потеряли много времени из-за тебя, начиная с поездки в Египет.

— Но Саргон ведь не ограничивал меня во времени? Для людей отмеряется срок, а не для нас, — пояснил наместник спокойно. Он вообще в последнее время стал слишком уж невозмутимым.

Возникла пауза. Сатурнион не хотел признаваться Гавру, что не хочет уходить отсюда без него. Он понимал, что не сможет выбраться из болот. Да если и сможет, одному ему будет трудно отыскать Хамсина, ничего не зная об обычаях, повадках и племенах незнакомого мира. Гавр, несомненно, разбирался в этом лучше, сатурнионы же никогда не загружали себя лишними знаниями.

— Саргон мне голову оторвет, если узнает, что я тебя тут оставил, — подумав, ответил Флакк.

— Ты преувеличиваешь.

— Допустим. Хотя я уверен, что ему не безразлична твоя судьба. Тогда, что станется с дремучими, если ты никогда больше не сможешь выбраться отсюда?

— Если я узнаю бенши лучше, уверен, мне не составит труда покинуть болота. Надо просто установить с ними более плотный контакт.

— Но на это понадобится время. Оно у тебя есть? Ты уверен?

— Ты все о времени. Причем здесь оно?

— Сам подумай: в ту пору как ты тут беседуешь с бенши, Хамсин, возможно, уже вторгся в твой мир.

— Этого не может быть. Во-первых, он сам исчез вместе со своей армией…

— Ты все-таки поверил словам черного колдуна?

— Не поверил бы, если б сам не убедился. Помнишь, что сказал Ундион? Хамсин ушел в лабиринт. Один шанс из ста, что он сможет выбраться оттуда.

— А его армия? Несколько тысяч нукеров, по-твоему, исчезли бесследно?

— В любом случае без своего предводителя она никуда не сдвинется.

Похоже, было на то, что Гавр всеми силами пытался найти справедливое оправдание своего пребывания здесь. А вернее, стремился подстроить желаемое под действительное и сам себе внушал что-то.

— Ладно, — скрепя сердце согласился сатурнион, видя, что спорить с ним нелегко, особенно, если глаза его горят одержимой уверенностью. — Ну, а что во-вторых?

— Во-вторых?

— Ты сказал: «во-первых», значит, есть и «во-вторых». А может быть еще и «в-третьих» есть?

— Не помню, — рассеянно сказал Гавр, потому что заметил нечто необычное в небе.

К поселку быстро приближалась большая «тарелка» несколько иной формы, чем те, что стояли внизу. Вытянутая и значительно утолщенная, она больше походила на стратостат и имела цвет бронзы. Чем ближе она подлетала, тем заметней становились ее гигантские размеры, превосходившие все местные корабли сразу. Бесшумно подплыв к поселку, этот агрегат завис над землей и стал потихоньку вращаться от середины.

Бенши оживились, хотя по их поведению нельзя было сказать, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Некоторые из них начали какие-то приготовления, но другие даже не прекратили своих обычных занятий. Никто из пленников не мог понять сути происходящего, и на всякий случай они решили держаться вместе. Ю-Ю подошел к Гавру и Флакку и сказал:

— Такого я еще здесь не видел.

Страх, присущий лишь человеку, был не свойственен ни сатурниону, ни титану, ни черту. Но при медленном и бесшумном приближении чего-то неведомого, у всех троих родилось нечто вроде смятения.

— Чего нам стоит ожидать? — спросил сатурнион у Ю-Ю.

— Кто их знает.

— Ты ведь кажется их любимчик?

— Может быть, бывший, — задумчиво произнес черт.

— Ты поменял к ним отношение?

— Я просто не знаю, чего от них еще можно ждать.

— Может быть, вы помолчите. Я пытаюсь услышать, о чем они говорят, — прошептал Гавр. — Ундион, ты понимаешь, что-нибудь?

Черт насторожился и нахмурил лоб. Красные зрачки его при этом полыхнули сосредоточенностью.

— Подожди, — сказал он, — кажется, что-то есть. Какие-то обрывки… они говорят о посвящении или инициации.

— Какая разница? — спросил Флакк, который, как всегда ничего не слышал.

— Возможно, разница есть.

— Да, и я сейчас слышу. Стоп… Речь идет о нас. Тсс…

Ундион и Гавр пытались настроиться на нужную волну, чтоб услышать, как переговариваются бенши. Это было нелегко. Обычно они сами вызывали своих пленников в нужном диапазоне и открывались для общения. Но когда надо было подслушать их разговор, можно было действовать лишь методом проб и ошибок, наугад прочесывая частоты. Гавр кое-что знал об этом и имел подобный опыт общения с Саргоном, который всегда, когда Гавр был ему нужен, посылал телепатический сигнал. Сатурнион же ничего не мог услышать из-за своей ожесточенности. Бенши просто не допускали его к себе.

Между тем странный летательный аппарат стал плавно опускаться на землю. Только теперь пленники заметили, что посреди поселка как раз оставалось место для огромного корабля. Все «тарелки» поменьше имели каждая свое определенное место и располагались вокруг эллипсовидной площадки, выложенной плоскими красными камнями.

Все дни, что титан, сатурнион и черт находились в лагере, они наблюдали, как бенши укрепляли и обновляли это место. При помощи неких непонятных приспособлений они обрабатывали поверхность камней, отчего те становились неестественно правильной формы. Смысл этой работы стал понятен им только теперь. Эта площадка была ничем иным, как платформой для приземления огромного стратостата или чем бы он там ни был.

Спустившись, наконец, на отведенное ему место, аппарат застыл. На этом все и кончилось. Бенши тут же потеряли к нему интерес и снова занялись своими делами. Отливавший бронзой на ярком солнце гигантский эллипс, казалось, просто занял свое предназначенное место, и пленникам оставалось только гадать, зачем и для чего.

Все трое решили рассмотреть этот колосс поближе. Поняв, что бенши не собираются им препятствовать, они приблизились к нему почти вплотную. Рядом с ним пленники почувствовали себя муравьями, потому что, глядя вверх, невозможно было увидеть его крышу, а если всматриваться в стороны, эллипс казался бесконечным.

Сразу стало заметно, что аппарат был сооружен из другого материала, нежели «тарелки». Металл, похожий на бронзу, был гораздо плотнее, однако так же почти незаметно пульсировал, словно являлся живым организмом. Гавр, обладая безупречным зрением, сумел разглядеть на поверхности стратостата мельчайшие значки.

— Здесь какие-то письмена, — сказал он, внимательно вглядевшись, — похожи на иероглифы.

— Может быть, они и есть? — спросил Ю-Ю, который был достаточно сведущ лишь в медицине. — Напоминают как будто египетские.

— Нет, определенно, не они. Хотя, несомненно, что-то общее есть, — ответил Гавр, внимательно всматриваясь в мелкие черточки и закорючки.

— Судя по местоположению и конфигурации, я бы сказал, что эта штука для них что-то вроде храма, — предположил Ю-Ю.-Однажды я видел нечто подобное в мире людей.

— Возможно, — согласился наместник, — недаром они вели речь о каком-то посвящении.

— Они говорили о нас? — спросил Флакк.

— Кажется, да, — ответил Ю-Ю, потому что Гавр снова начал сканировать пространство на предмет случайных фраз бенши.

— Похоже, они собираются обращать нас в свою религию или что там у них, — предположил Флакк. — И вот, что я вам скажу: надо уносить отсюда ноги. С их способностями действовать на чьи угодно мозги, мы мигом превратимся в каких-нибудь зомби.

— Если они такую махину сюда ради нас пригнали, то уж точно не отпустят, — заметил Ю-Ю.

— Вы, как хотите, а я останусь здесь, пока до конца все не выясню, — тихо проговорил Гавр и провел рукой по шершавой поверхности стратостата. — Теперь мне стало интересно и то, что здесь написано.

— Не нравится мне твоя одержимость, наместник, — недружелюбно промолвил Флакк. — Ты хочешь узнать то, что могут знать лишь Хозяин или Демиург? Уж не слишком ли ты превозносишься?

— Я еще ничего не узнал.

— И не узнаешь, — заверил его Флакк. — Скоро в твоей голове не останется ничего, чем можно что-либо узнать.

— Ты просто завидуешь, — невозмутимо откликнулся Гавр.

— Чему? Твоему сумасшествию?

— Тому, что я могу узнать здесь.

Наместник почти вплотную приблизился к зеленоватой стенке и пристально стал всматриваться в странные надписи. Тончайшие черточки, невидимые человеческому глазу, явно скрывали какую-то тайну. Они плавно перетекали друг в друга, образуя многочисленные, лишенный смысла сочетания, вырисовывая непонятные контуры незнакомых предметов. Ни один символ не имел соответствий ни в какой из письменностей земных миров, но разгадать их было, несомненно, можно, если отвлечься от их предметной стороны и принять во внимание их абстрактность, как полагал Гавр.

Засмотревшись, он не заметил, что Флакк толкнув черта в плечо, и кивком показал, что нужно отойти для разговора.

— Ты-то хоть понимаешь, что с ним что-то не то? — спросил сатурнион, когда они отошли на достаточное для безупречного слуха наместника расстояние.

— Как бывший врач могу сказать следующее: у пациента явное помутнение рассудка.

— Хоть ты и человеческий врач, но в этом я с тобой согласен. Его уже бесполезно уговаривать бежать.

— Ты всерьез надеешься улизнуть от бенши?

— Да. И вот, что я решил: пусть хоть триста лет буду блуждать в болотах, но плясать под их дудку не стану.

— Подожди еще день — другой. Возможно, что-то проясниться, — предложил Ю-Ю.

— Не стану ждать ни дня! Теперь я и Гавра готов тут оставить с его бредовыми мыслями.

— Это после того, как здесь приземлилась эта штука?

— Чувствую: не к добру она тут. Чем бы ни была.

— Признаться, и мне как-то не по себе.

— Так ты со мной?

Черт поскреб бритый затылок и пожал плечами:

— Когда Бет узнает, что я его тут бросил…

— Плевать на нее, и на Гавра. Нам нужно спасаться самим.

— Его-то ты хоть предупредил, что собираешься уходить?

— Он знает. И ему все равно. Он непременно хочет здесь остаться, упрямый осел.

— Знаешь что? — после небольшой паузы спросил Ю-Ю.

— Ну?

— Ты очень изменился с тех пор, как я видел тебя при дворе.

— В каком смысле?

— Пропала прежняя основательность и невозмутимость сатурниона. У тебя появляется характер, как у человека. Несомненно, дурное влияние Гавра, — иронично пояснил Ундион.

— Ничего, — решительно отрезал Флакк. — Как появится, так и пропадет. Выбраться бы только отсюда.

На лице Ю-Ю вновь проявилась сложная мимика размышления. Минуту спустя он сказал:

— Если надумаешь смываться сегодня, то я — пас. А вот дня через три, когда все станет до конца ясно…

— Не боишься, что станет поздно?

— Не боюсь. Мне все равно. Я смертный.

— Странный аргумент. Значит, тебе есть, что терять.

— На самом деле — нечего. Ну, так что?

Флакк обернулся на Гавра, который все еще не сводил глаз с иероглифов на боках стратостата, потом посмотрел на умиротворенно планирующих над землей бенши и согласился:

— Ладно. Три дня и ни минутой больше.

— И все-таки, ты постарайся за это время переубедить Гавра. Не хорошо бросать его здесь, — попросил Ю-Ю.

— Обещаю, что приложу все усилия. Лишние объяснения с Хозяином мне тоже ни к чему.

С этого времени Флакк начал зорко наблюдать за наместником. А тот стал гораздо меньше общаться со своими братьями по несчастью и все больше с бенши. Голос его теперь можно было слышать редко. Неизменно настраиваясь на волну бенши, он постоянно был сконцентрированным и погруженным в себя. С одним из них, по-видимому, главным, наместник беседовал особенно часто. Он даже считал, что знает его имя, хотя имени как такового у ворогов будто бы и не было вовсе. В нечастых и кратких беседах с Флакком или Ю-Ю, он называл его Амо.

— Ну, и что ты узнал еще, помимо его имени, которое может быть и вовсе фальшивым? — спросил раз Флакк.

— Что бы я ни узнал, это касается пока только меня, — ответил Гавр и оскорблено спросил:-Почему ты думаешь, что имя фальшивое?

— Здесь все может быть фальшивым, — пояснил стоящий рядом Ю-Ю.

— Странно, что ты, Ундион, так переменился к бенши. А как же "истина и порядок вещей" и "высший смысл существования"? — осведомился Гавр.

— Понимаешь, это все для людей с их беспокойной душой, а я все-таки черт.

— Наполовину.

— Да. Но и человек — наполовину…

— Вот именно.

— Впрочем, как и ты.

— Ты прав. У меня есть половина беспокойной человеческой души, — легко согласился Гавр и добавил:- Поэтому я и не иду с вами.

— А я как раз поэтому иду, — ответил на это Ю-Ю.

— Странно, правда? Располагая одним и тем же, мы стремимся к разным целям.

— Знаешь, что. Плевать я хотел на эти все истины, порядки и смыслы. Я был сыт ими по горло, когда жил в Тварном мире. Там все только и занимаются, что ищут смысл жизни. Возможно, именно это и привело меня к тому, что я начал пить.

— Я думал, у тебя были другие причины. Беатриче говорила…

— Она слишком романтична только и всего, — прервал его Ю-Ю, не желая слышать известную ему версию. — Но в одном она точно права.

— В чем же? — насторожился наместник.

— Ты действительно скучаешь. Иначе бы не стремился так одержимо к бенши.

— Она тебе так сказала?!

— Да. И вот что: надеюсь, что тебе здесь достанется по полной, и это навсегда отобьет у тебя всякую скуку.

Флакк все это время стоял рядом и внимательно слушал. Потом все же не выдержал.

— Хватит! — прервал он беседу. — Мне надоел весь этот человеческий бред! Я хочу знать только одно: кто сегодня ночью идет со мной, а кто останется?

— Я с тобой, Флакк, — сказал Ю-Ю.-Сам не знаю, зачем снова тянет туда, где никто меня не ждет, но почему-то кажется, что и здесь мне не место.

— В таком случае, счастливого пути! — гордо молвил Гавр и, резко повернувшись спиной, направился в сторону «храма» бенши.

— Не говори потом, что мы не звали тебя, — крикнул ему вслед обозленный Флакк.