"Гиперборея" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА 6

Почти ничем все эти люди, что встречались нам по пути во дворец, не выдавали в себе титанов. Некоторые из них были даже ниже меня ростом. Правда встречались и великаны. Но и среди людей, как известно, такое не редкость. Однако все они обладали какой-то непостижимой величественностью, и именно эта их внутренняя скорее, а не внешняя черта, отличала всех их от людей.

Город был прекрасен. На протяжении всего нашего пути ко дворцу диктатора Прона я не встретила ни одного заурядного здания. Величественные мраморные колоны, расписные фронтоны, изящные портики — все притягивало мой взгляд. Возможно, были в городе и попроще сооружения, но мы шли по центру, где я таких не встречала. К тому же в столице во всю светило солнце и было довольно тепло, отчего город казался еще более уютным и особенно нам, только что явившимся из-за гор, где царствовала суровая погода тундры. Мы подходили ко дворцу, который был виден почти от самых гор, и тот, кто строил его, явно страдал гигантоманией.

— Это Дворец Справедливости. Раньше здесь заседал совет старейшин, — на ходу рассказывал Ильсар.

— Он такой огромный…

— Главное здание в городе должно быть самым большим. Разве вы не согласны?

— Это спорное утверждение, — ответила я. — К чему эта показная величавость? Впрочем, это ведь было построено еще до Прона?

— Да. Раньше здесь постоянно ошивалось огромное количество разного сброда: старейшины, их приближенные, приближенные их приближенных, слуги приближенных и все их домочадцы.

— И где они все теперь?

— Не здесь, — уклончиво ответил Ильсар и поспешил перевести разговор на прежнюю тему:-Большое правительственное здание — это залог успеха власти. Наши граждане должны чтить эту власть и бояться.

— Особенно бояться.

Последняя моя фраза прошла незамеченной.

Бес вылез из сумки и перебрался на спину Шабура, восторгаясь архитектурой Аполло-Порт. Некоторые жители столицы, проходя мимо нашей процессии, обращали внимание на этого колобка. А он, как ни в чем не бывало, строил рожи.

— Бес, если ты сейчас же не перестанешь гримасничать, я за себя не ручаюсь, — предупредила я его. — Веди себя прилично!

— Мы отведем вашего коня в конюшню, — предложил Ильсар, когда мы были уже возле ступенек дворца.

— Хорошо, только, прошу вас обращаться с ним вежливо. Это кентавр, — предупредила я его и обратилась к своему другу: — Шабур, все будет хорошо. Если что, я знаю, где тебя найти.

— Снимите меня с него! — послышалось из-за гривы.

— Спускайся сам!

Мы с Троей начали подниматься по ступенькам, вскоре нас догнал Бес. Ильсар шел впереди и то и дело оборачивался, словно проверяя, следуем ли мы за ним. В холле было совершенно пусто. Никакой политической жизни, видимо, здесь не происходило больше. Все теперь решалось в голове одного единственного властителя. Наши гулкие шаги раздавались в сводах, поддерживаемых ионическими колоннами. Я пыталась представить себе, как все тут происходило раньше: важные старейшины, слуги, писари, глашатаи, шум, споры, обсужденья. Жизнь здесь кипела. Это было видно даже потому, как исшаркан был мраморный пол. На колоннах все еще оставались какие-то надписи, видимо, особо ретивых деятелей. Возле окон располагались скамьи, на которых, наверное, некогда восседали важные особы и вальяжно беседовали или горячо спорили о чем-то…

О государственном устройстве Гипербореи я знала лишь понаслышке. В общем, ничего такого уж сверхъестественного в том, что эта держава, бывшая по своему устройству демократической республикой, вдруг обрела диктатора, не было. Ведь все соседние наместничества являлись не чем иным, как деспотиями, в том самом первоначальном виде, как повелось еще с первых человеческих государств. Но Гиперборея исконно была демократической, еще с допотопного времени. Она никогда не находилась под властью Лютого Князя, ведь не все титаны стали служить ему после великого наводнения. Однако они находилась в его ведомстве, так как поселились по Ту Сторону. Тогда гипербореям пришлось заключить с Хозяином соглашение, по которому он — не вмешивался в их дела, а они — не участвовали в его предприятиях. Поэтому, ни у кого из здешних титанов не было такой силы, какая была дана наместникам. Однако при этом они не переставали быть детьми ангелов. Я решила понаблюдать, каким образом же это выражается в их повседневной жизни.

Пока же в проходящих мимо я ничего особенного не замечала, кроме того, что в их одежде замысловатым образом сочетались древне-римские элементы и кожно-меховые вариации местных человеческих племен. Видимо со здешними людьми гипербореи все-таки активно контактировали. Взять хотя бы Неясыть…

Я не смогла с улицы определить, сколько же этажей имело это здание, настолько замысловата была его архитектура. Мы начали подъем наверх по бесконечным ступенькам широких лестниц, покрытых пушистыми коврами, на которых были вышиты национальные орнаменты. Ильсар шел впереди, как и полагалось гиду или провожатому, за ним я, оглядываясь кругом и дивясь, за мной — равнодушная к великолепию Троя и уставший от всех этих прикрас и бесконечных ступенек Бес.

Перед тем, как мы подошли к апартаментам Прона, Ильсар предупредил:

— Собаку и вашего…,-он замешкался, пытаясь, видимо, определить морфологию Беса, — ручного гнома я прошу оставить у входа.

— Почему же?

— Принципал будет разговаривать лишь с наместницей. Без лишних глаз и ушей.

— Кто? Принципал?

— Принципал Прон, так мы его зовем.

— Ну, это вы его так зовете, потому что служите ему. Я же таким образом называть его не намерена, — сказала я и обратилась к своей собаке: — Троя, побудь здесь. Только никуда не уходи. И пожалуйста, проследи за тем, чтобы Бес никуда без моего ведома не совал свой нос.

Ильсар распахнул предо мной дверь. Странно: за ней я не увидела того, чего ожидала увидеть. Никакой роскоши, к которой обычно стремятся многие внезапно обретшие власть дикторы. Аскетический кабинет: стол стул, огромный шкаф, наполненный книгами. Самого хозяина в нем не было, но я заметила еще одну дверь.

— Она ведет в покои принципала. Он иногда совмещает работу и отдых, — пояснил Ильсар, заметив мой взгляд.

Я пожала плечами, показывая этим, что мне нет никакого дела до того, что кабинет и спальня диктатора находятся рядом.

— Так когда же я увижу его? — спросила я.

— Прямо сейчас. Он вот-вот появится. Вы пока осмотритесь.

Почему-то Ильсар покинул меня через спальню диктатора. Наверняка там имелся еще один выход. Но задумываться об этом и не собиралась. У меня уже был четкий круг вопросов, которые я собиралась задать этому таинственному властителю: где Иверлин и Ю-Ю, что это у него твориться на границе и кто в ответе за гибель моих гвардейцев.

Через несколько мгновений после того, как ушел Ильсар, из своих покоев появился и сам принципал. Я повернулась на каблуках так, чтоб оказаться к нему лицом и поздоровалась.

— Приветствую, — ответил он без особого энтузиазма.

Он не был похож на титана в том смысле, в каком я привыкла представлять себе всех титанов. Ну а среди них эталоном для меня всегда был лишь один представитель этой расы. Прон был и не высок и ни широк и этим походил скорее на человека. Возможно, он и был человеком. Возможно, именное человеческие качества помогли ему добиться того, что он сейчас имеет — безраздельной власти над титанами.

— Я явилась в Гиперборею не из праздного любопытства. У меня совершено четкие цели, — поспешила объяснить я.

— Я знаю, — ответил он.

— Вы знаете, что я разыскиваю своих друзей?

— Я догадался.

— Вы знаете, где они?

— Приблизительно.

— Они живы? С ними все в порядке?

— Наверняка. А что с ними могло случиться? — удивился он то ли наигранно, то ли действительно всерьез.

— Мне сообщили… До меня дошли слухи, что они мертвы.

— Не верьте слухам.

— Я могу увидеть их? Мне хотелось бы забрать их домой. По-моему, они достаточно нагостились здесь.

— Я велю разыскать их. Они, верно, где-то в столице…

— Это было бы отлично.

В этот момент снова вошел Ильсар, неся какие-то бумаги. Они начали приглушенно разговаривать, перебирая листы, а я, воспользовавшись моментом, стала разглядывать Прона. Его внешность заинтересовала меня. Черты лица его были неправильные, какие могут быть у человека, но, тем не менее, суровые, как у титана. Однако не было в его облике той стати и величавости, какая свойственна детям ангелов. К тому же он был почти блондином. А все титаны исключительно черноволосые. Это одна из отличительных особенностей их расы. Среди них даже рыжих не встречалось. Заметив, видимо, мой взгляд, он спросил:

— Рассматриваете меня?

— Да.

— И что?

— Простите… Впервые вижу настоящего диктатора.

— Что? Так меня называют во внешнем мире?

— Хм… Во внешнем мире… Да, так именно и называют. Для вас это новость?

Прон взглянул на Ильсара, а тот на меня, а потом на хозяина. Что мог означать подобный обмен взглядами, я не смогла догадаться. Может быть, не следовало его так называть? Но почему бы нет? Я равна ему по рангу.

— Я догадывался об этом. Ваш хозяин тоже так меня называет?

Именно от посланника Лютого Князя я впервые услышала о диктатуре в Гиперборее. А до того полагала, что там, здесь то есть, пока еще господствует самая демократичная демократия из всех возможных по Ту Сторону. Тут только до меня дошло: и действительно, с чего я взяла, что Прон — диктатор, захвативший власть? Со слов Брулака? Он мог и солгать. Я растерялась немного.

— Возможно, я погорячилась… По другую сторону границы такое говорят.

— Что же говорят? — с живостью спросил он, повернувшись ко мне всем корпусом, а Ильсар из-за его спины подозрительно воззрился на меня.

— Говорят, что прежняя вольная жизнь государства титанов нарушена. И что вы захватили власть, изгнав ареопаг из дворца. Я кстати заметила, здесь необычайная тишина…

— Постойте-ка! — прервал он меня. — Я, кажется, догадался: вы сюда не из-за друзей своих прибыли. Вас Хозяин прислал, узнать, что здесь твориться? Ведь верно?

— Не верно! — ответила я с нажимом. — Ничего подобного! Хотя беспокойство я ваше понимаю. Саргон заключал соглашение с вольными титанами. Но власть сменилась. Возможно, он захочет пересмотреть договор. Вы об этом не думали?

Он не захотел отвечать, а лишь усмехнулся и вскинул брови. Потом что-то произнес тихо Ильсару. Тот вышел, и буквально через несколько секунд в кабинет вошел слуга с подносом.

— Я предлагаю на первых парах не выяснять отношения, а выпить вина, — сказал Прон и поманил слугу. — Давайте перейдем на «ты»? Выпьем на брудершафт?

— Что? На брудершафт?

Это простецкое предложение меня несказанно удивило. Может быть этот диктатор, действительно, недавно из Мира людей? А как же светские манеры? Да и отчего вдруг? Я почувствовала себя случайно забредшей на какую-то пьяную вечеринку, где все только и делают, что пьют на брудершафт, играют в бутылочку и выясняют степень уважения друг к другу. Кажется, я слегка передернула плечами.

— Ну! Не будьте такой серьезной букой! — сказал он и протянул мне темно-синий бокал с толстенными стенками. Вино в нем показалось мне черным.

— Ну, хорошо, — согласилась я и подошла к нему ближе.

Положение мое было каким-то глупым. Я чувствовала это. Он испытывал меня что ли? Что за детская прихоть? Я устремила глаза в бокал, запрокидывая его, но краем глаза видела, что Прон смотрит прямо на меня. Это меня еще больше смутило. К тому же вино было необычайно крепким. Мне пришлось сразу глотнуть воздуха, как только бокал был осушен.

— Что такое? — спросил он, хотя, наверняка, догадался, отчего у меня дыханье перехватило.

Я взяла себя в руки, но почувствовала, как в груди растекся жар.

— Очень крепкое, — пояснила я.

— Что же ты за человек? Не пьешь крепкого вина?

Я взглянула на него удивленно. Он продолжил:

— Тебя смутило мое предложение выпить на брудершафт? Настоящая наместница! Хоть что-то человеческое в тебе осталось?

Тон его совсем перестал быть светским. Он стал жестким и даже каким-то обличающим. Я смотрела на него и молча слушала, понимая, что все это неспроста. К чему-то он клонит. Или он пьян?

— Среди наместников очень мало людей. Я бы даже сказал: раз, два и обчелся. Ты вот только, да Аттила. Но Аттила — это Аттила. А ты кто?

Я продолжала хранить настороженное молчания, догадываясь, что ответа от меня не ждут, но к досаде своей начала ощущать характерную для захмеления слабость в конечностях.

— Кто ты такая? — продолжал он вопрошать. — Зачем явилась сюда? Кто тебя звал? Девчонка-выскочка, случайно попавшая в наместницы! Кем ты себя возомнила?

— Ну, вот, что! — не выдержала я и отступила немного, потому что он стоял уж слишком близко. — Я чрезвычайна польщена вашими знаниями моей биографии, но…

— Мы ведь на «ты», не забыла? — заметил он, прервав меня.

— Да черт с ним! Что ты себе позволяешь в таком случае? Я что должна тут оправдываться за события тринадцатилетней давности?

— Десятилетней давности, если уж быть точным.

— Десятилетней? Десять лет назад я стала наместницей Медных Гор. Что за странное внимание к моей персоне?

— Для меня важно именно это событие…

Смысл нашего разговора куда-то уплывал от меня, и все происходящее перестало быть реальным. С непривычки я очень опьянела с хоть и одного единственного, но все же вовсе не маленького бокала. На меня нахлынула вдруг необычайная смелость и желание выяснить сразу все: где Ю-Ю и Иверлин, почему погибли мои гвардейцы и как мне отсюда выбраться. Как мне выбраться? В трезвом сознании этот вопрос у меня не возникал. Или возникал? Я оглянулась по сторонам в поисках стула или чего-нибудь еще, на что можно было присесть. Обнаружив совсем неподалеку у стены что-то вроде сундука, я тут же шагнула к нему и уселась.

— О чем мы говорили?

Прон, видимо, все это время наблюдал за моими неуклюжими телодвижениями и догадался, о моем состоянии. Я услышала, как он усмехнулся, но возмутиться не было сил. К тому же я забыла, о чем мы с ним говорили, и поняла, что очень сильно хочу спать. Ведь уже… сколько суток, как я не спала? Привалившись к стене, я из последних сил пыталась не закрыть глаза. Где-то в отдалении звучал голос Прона:

— Да. Я вижу, что ты только человек. Слабый человечек. С тобой не будет хлопот. А Гавр, я думаю, скоро явится…