"Шестая батарея" - читать интересную книгу автора (Билиньский Вацлав)

VII

Заместитель начальника училища по политико-воспитательной работе — так тогда назывались заместители по политчасти — капитан Орликовский, тучный сорокалетний мужчина с румяным лицом и сверкающей лысиной, встретил Брылу тепло, похлопал по плечу и усадил напротив своего письменного стола. Минуту разглядывал, прищурив маленькие веселые глазки, после чего принялся изучать его документы.

Хорунжий окинул взглядом кабинет Орликовского. Просторная мрачная комната показалась ему пустой и необжитой. Единственное окно закрывала тяжелая портьера. — Над письменным столом висел государственный герб — нарисованный от руки орел в большой, украшенной богатой резьбой позолоченной раме. Ее роскошь никак не вязалась с этой комнатой, где, кроме письменного стола, не было никакой мебели. У стены, правда, стояли несколько стульев с наваленными на них книгами.

Наконец Орликовский отложил в сторону документы Брылы и, усевшись поглубже в кресло, обратился к нему:

— А теперь расскажите о себе.

Брыла не любил разговоров на эту тему. Ему хотелось закончить поскорее все формальности и приступить к служебным обязанностям. Он натянуто улыбнулся.

— Да что тут рассказывать! Ничего особенного в моей жизни нет.

— Я хотел бы услышать вашу краткую биографию. Надо же мне с вами познакомиться.

— Родился в девятнадцатом году в Дембице, — начал Брыла. — Отец мой был каменщиком. После его смерти в результате несчастного случая семью содержали мать и старший брат. Его арестовали, когда мне было тринадцать лет. Он был коммунистом. Пришлось поступить на работу. Во время войны оказался во Львове. Работал учеником слесаря. Затем меня направили учиться в профессионально-техническое училище. В сороковом году вступил в комсомол. Потом — армия. В Красной Армии прослужил до сорок второго года, в Войске Польском — о сорок третьего. Был дважды ранен — под Ленино и Варкой… Ну вот и все…

Он умолк, считая, что его рассказ занял слишком много времени. Поглядел выжидающе на капитана. Орликовский смотрел на него с симпатией и как бы с сочувствием.

— Та-а-ак, — протянул Орликовский, — значит, с образованием у вас не очень-то, верно?

— Школьного маловато, зато многому научился на курсах в Красной Армии. И сейчас стараюсь побольше читать, чтобы расширить свои знания…

Капитан покивал головой.

— Почему я акцентирую на этом внимание? Да потому, что ребята у нас в этом отношении… — он сделал красноречивый жест рукой, — на уровне!

Сказав это, он вскочил и быстрыми мелкими шажками начал расхаживать по кабинету. Брыла тоже встал, но Орликовский усадил его на место.

— Запомните, хорунжий: вы принимаете очень трудный и ответственный участок. Ответственный, — подчеркнул он.

Капитан остановился возле Брылы, как бы желая убедиться, произвели ли его слова должное впечатление.

— Принимайте шестую батарею! — продолжал он. — Вам придется выдержать там настоящий бой! Понимаете? Бой почти за сто курсантов! Шестая батарея пользуется в училище репутацией трудного подразделения. Да, вот еще что. Должен, к сожалению, отметить реакционные настроения у большинства курсантов этой батареи. Ребята там образованные, почти все с аттестатами зрелости. Поэтому я и расспрашивал о вашем образовании.

— Кто вел до этого политическую работу в батарее?

— С первых дней ее формирования там был замполит[6] подпоручник Слотницкий, честный, хороший парень. Однако эта работа оказалась ему не по плечу, он с ней не справился. В результате двое курсантов дезертировали, прихватив с собой оружие. Да-а! Вас ждет нелегкая жизнь.

— А как ребята учатся?

— Прекрасно.

Брыла недоверчиво взглянул на капитана. Тот перехватил его взгляд и подтвердил.

— Серьезно, шестая батарея является в этом отношении передовой. Ребята учатся с удовольствием. Чувствуется, что влюблены в артиллерию, хотят стать хорошими офицерами. Но вот вопрос, кому они будут служить потом. — Капитан тяжело опустился в кресло и, вздохнув, погладил лысину. — Такова в общих чертах обстановка. А теперь мой вам совет: будьте начеку во время дискуссий, не давайте спровоцировать себя, втянуть в обсуждение вопросов, в которых чувствуете себя неуверенно.

Брыла перебил Орликовского, который говорил теперь громко и с жаром, будто выступал перед многочисленной аудиторией:

— Что собой представляют офицеры?

— Преподаватели в основном из Красной Армии, с большим опытом и знаниями. Строевые офицеры тоже неплохие. Командир батареи поручник Казуба — прекрасный офицер, сражался под Ленино.

— А как ребята относятся к политзанятиям?

Капитан оживился:

— На лекциях в шестой батарее я был всего раз. И если бы не знал о создавшейся там обстановке, то ушел бы в полной уверенности, что в батарее все в порядке и в этом отношении.

Какое-то время оба молчали.

— Ну что ж, хорунжий, за работу! — Орликовский поднялся. — Действуйте смело, решительно, но с умом. И не теряйте связь со мной. Будем вместе думать над тактикой и стратегией боя, который вам предстоит выдержать.

Теперь они стояли друг против друга. Орликовский — ростом ниже Брылы, — засунув большие пальцы обеих рук за ремень и выпятив грудь, снова заговорил громким, как на митинге, голосом:

— Вам надо уяснить, что борьба будет нелегкой и жестокой. Ведь речь идет о ста курсантах, будущих офицерах народного Войска Польского, об офицерском составе батарей, дивизионов и даже бригад! Помните, что враг может нанести нам здесь не меньшие потери, чем в любом серьезном бою на фронте. Слотницкий видел единственный выход в расформировании батареи. Если вы не наведете в ней порядок, то, возможно, нам придется пойти на это, хотя офицеры очень нужны. Не можем же мы назначать командирами людей, связанных с реакцией или сочувствующих ей.

Брыла хотел было что-то сказать, но передумал. Орликовский закончил:

— Как видите, хорунжий, задача у вас не менее сложная и более ответственная, чем у многих офицеров на фронте. Я верю, что вы справитесь с ней. Желаю успеха.