"Ди, охотник на вампиров" - читать интересную книгу автора (Кикути Хидеюки)
ГЛАВА 1 Проклятая невеста
Закатное солнце, напоминающее по цвету багряную кровь, а не привычную киноварь, освещало равнину. Ветер диким зверем рычал в пустынном небе. На узкой тропе, рассекающей море травы, такой высокой, что ноги всадника тонули в ней по щиколотку, встала как вкопанная одинокая лошадь с седоком на спине — словно путь ей преградила стена бьющего прямо в лицо ветра.
Ещё шестьдесят шагов, и дорога пошла бы на подъём. Преодолей лошадь и всадник это расстояние, они увидели бы буро-зелёные ряды домов и огородов Рансильвы — очередной деревушки в полосе Фронтира, периодически гордо именующей себя городом.
Внизу, у подножия покатого склона, стояла девушка. Что-то в её внешности, должно быть, гак удивило животное, что оно замерло на месте. Девушка была молода и прекрасна — загорелая, с огромными сияющими глазами, с длинными чёрными вьющимися волосами, собранными на затылке в роскошный хвост. Каждый дюйм её существа излучал необузданную энергию, свойственную всем жителям здешней глуши. Любого мужчину, положившего глаз на нежное, как летнее солнце, лицо, без сомнения, заинтересовали бы и соблазнительные изгибы её тела. Однако тело девушки скрывала пепельно-серая ткань непромокаемого плаща, а шея была закутана в потрёпанный голубой шарф. Красавица не носила ни ожерелий, ни украшений из перьев, ни каких-либо других свойственных женщинам предметов «личного снаряжения», выделялись разве что удобные кожаные сандалии да обращал на себя внимание свёрнутый чёрный кнут в правой руке.
Возле девушки переминался с ноги на ногу старомодный образец коня-киборга. Несколько минут назад красавица, видимо, лежала у ног скакуна. Факт, что она заметила приближающегося бесшумно всадника, хотя выл ветер, от которого иные заткнули бы уши, и при этом сохранила присутствие духа, не сдвинувшись с места, говорил о том, что девушка едва ли является простой женой какого-нибудь фермера или дочерью обычного первопроходца.
Пришпоренная лошадь попыталась двинуться вперёд, однако красавица не собиралась уступать дорогу, и, точно почувствовав это, животное настороженно застыло в трёх шагах от незнакомки.
Некоторое время ничто не нарушало молчания, лишь ревел ветер. Затем девушка спросила:
— Передо мной, полагаю, бродяга, искатель приключений? Или же охотник?
Голос её звучал дерзко и бесстрашно, но в нём проскальзывали нотки усталости.
Всадник не ответил. Девушка почти не видела его лица из-за широкополой дорожной шляпы, надвинутой на глаза, и плотного шарфа, скрывающего всё ниже носа. Судя по могучему телосложению и практичному боевому поясу, выглядывающему из-под выцветшего длинного чёрного плаща, мужчина наверняка не был сезонным разнорабочим или же торговцем, объезжающим редкие местные деревеньки. Голубой медальон, висящий на его груди, привлёк пристальное внимание девушки. Она не могла оторвать взгляда и от длинного лёгкого меча-бастарда, виднеющегося из-за плеча всадника: изящно изогнутый, так не похожий на безукоризненно прямые клинки, любимые многими охотниками, этот меч говорил больше и красноречивее о своём хозяине, чем любые слова.
Девушка, очевидно смущённая молчанием незнакомца, вскричала:
— Неужели меч у тебя только для виду? Тогда я его отберу у тебя и продам на первом же базаре! А ну, слезай!
Не добившись ответа и справедливо полагая, что время разговоров вышло, девушка отступила на шаг назад и приготовилась к атаке, сжав в руке хлыст. Только тогда всадник заговорил:
— Чего ты хочешь?
С лица девушки можно было писать картину «Изумление». И хотя голос её противника был низок и тих — она едва расслышала его сквозь завывания ветра, — он со всей очевидностью принадлежал юнцу лет семнадцати-восемнадцати от роду.
— Какого дьявола? Ты же просто мальчишка! А, плевать, я не знаю жалости. Давай показывай, на что годишься!
— Значит, ты разбойница? Для грабителя с большой дороги ты на редкость общительна!
— Болван! Кабы мне нужны были деньги, разве я приставала бы к такому вшивому бродяге, как ты? Я хочу поглядеть, насколько ты хорош! — Резко щёлкнул кнут. Девушка играючи повела запястьем, и хлыст тотчас же взвился в воздух зловещей чёрной гадюкой. — Я — вот она! И если ты мечтал славно перекусить в Рансильве, сперва разберись со мной!
 |
Всадник даже не шевельнулся в седле: не потянулся ни к мечу, ни к боевому поясу. Более того, когда девушка увидела, как равнодушно он отнёсся к вызову на поединок, брошенный ему миловидной юной леди, то и дело пронзающей его убийственными взглядами, она внезапно испугалась этого равнодушия. Хрипло выдохнув, девушка взмахнула кнутом — грозным оружием, свитым из жёсткой шерсти вервольфа, три долгих месяца протомившейся в прогорклом жиру. Удар такого бича запросто вспарывал плоть, сдирая мясо с костей.
— Какого?..
Девушка отскочила, изменившись в лице. Хлыст должен был впиться в левое плечо юнца, но отчего-то в последнее мгновение плеть внезапно переменила направление и ужалила левое плечо своей хозяйки. Всадник справился с нападением с поразительной лёгкостью: обычный человек никак не мог уследить за стремительной чёрной змеёй, не говоря уже о том, чтобы контратаковать!
— Проклятие! А ты ловок!
Кнут, танцуя, вернулся обратно, а девушка застыла на месте, вросла в землю, отбросив мысль о новом нападении. Она поняла, что разница в их боевых навыках слишком существенна.
— Отойди, пожалуйста, — небрежно, словно ничего не случилось, заметил юнец.
Девушка послушалась.
Всадник и его лошадь чуть было не проехали мимо, но не успели сделать и нескольких шагов, как красавица снова заступила им путь.
— Эй ты, глянь сюда!
Едва молодой человек обернулся, девушка лёгким движением левой руки сорвала с себя накидку.
На миг ядовитый кроваво-красный оттенок заката поблек: обнимаемая ветром нагая фигура, не прикрытая теперь абсолютно ничем, была божественна — одна Венера могла бы потягаться с ней великолепием!
Другим движением девушка распустила собранные в хвост волосы. Ветер мгновенно взметнул роскошную чёрную, как вороново крыло, гриву. Теперь нагота юной красавицы стала совершенно ослепительной. Ветер сменил направление и принёс запах женщины в полном расцвете весны и прелести.
— Ну-ка, попробуем ещё!
И снова щёлкнул кнут. Конец его внезапно разделился на восемь плетей, и каждая наметила свою цель, обвиваясь вокруг шеи, плеч, рук, груди — и не одновременно, чтобы трудней было избежать ударов.
— Вот ты и попался! — рассмеялась девушка. — В другой раз не отвлекайся на голых женщин! — Она кричала, не желая уступать рычащему ветру. И вдруг, почти разочарованно, добавила: — Ты девятый. Похоже, мне не везёт. Ну, что дальше? Если бросишь оружие, что висит у тебя за спиной, и то, которое прицеплено к поясу, я убью тебя в два счёта, ты даже ничего не почувствуешь.
Ответ она получила совершенно неожиданный:
— А если я скажу, что не брошу?
Девушка возмутилась:
— Тогда выбирай, как лучше вышибить из тебя дух. Либо удавить сразу, либо стащить с лошади и задушить уже на земле. Ну, какой из вариантов радует твоё воображение?
— Никакой.
Слово это стало сигналом к началу атаки. Красавица сосредоточила силу в правой руке, та потекла по кнуту от рукояти до самых кончиков — теперь юнцу определённо не повезёт! Да что ж такое, он усидел в седле? Все восемь плетей прошли сквозь тело мальчишки насквозь!
— Какого?..
Не просто удивлённая, но ошарашенная, девушка точно окаменела. Наконец ей встретился противник, который, не пошевельнув и пальцем, отразил атаку, потребовавшую от неё всего накопленного мастерства.
Лошадь юноши лениво попятилась.
Пребывая в оцепенении, красотка медленно подобрала упавший плащ, закуталась в него и, споткнувшись, — хотя и трудно было поверить, что столь стройные ноги способны подвести хозяйку, — шагнула следом за всадником.
— Погоди. Прости меня за сумасбродство. Выслушай меня. Я поняла, ты охотник, точнее — охотник на вампиров, да?
Юноша наконец взглянул на женщину.
— Я права, верно? Я хочу нанять тебя!
Лошадь остановилась.
— Такими вещами не шутят, — тихо произнёс всадник.
— Знаю. А ещё я знаю, что охотники на вампиров самые искусные из всех. И я отлично осведомлена, какие опасные противники вампиры. Лишь один из тысячи бойцов достаточно хорош, чтобы добиться успеха, но и у него вероятность встретиться с вампиром и победить его — пятьдесят на пятьдесят. Всё это мне известно. Мой отец тоже был охотником.
Во взоре всадника наконец мелькнуло какое-то чувство. Он сдвинул шляпу на лоб, и стали видны его глаза: узкие и холодные, тёмные, кристально ясные.
— На кого?
— На оборотней.
— Ага, теперь понятно, где ты научилась этому трюку с хлыстом, — пробормотал молодой человек. — Я слышал, всех вампиров в здешних краях уничтожили во время Третьей очистительной. Но, конечно, с той войны прошло уже добрых тридцать лет, так что, думаю, доверять молве не стоит. Итак, ты желаешь нанять меня? Полагаю, кто-то из твоей семьи или друзей подвергся нападению. Сколько жертв?
— Пока только одна.
— Отметины двух клыков или хотя бы одного имелись?
Девушка секунду помедлила, затем коснулась шарфа, обмотанного вокруг её шеи:
— Сам посмотри.
Потоки воющего диким зверем ветра метались по темнеющему небу, как знамёна.
Слева, ближе к артерии, на бронзовой от солнца коже девушки бугрились две гноящиеся ранки цвета сырого мяса.
— Поцелуй аристократа, — тихо сказала девушка, чувствуя, как всадник сверлит её взглядом.
Юноша размотал свой шарф.
— Судя по ране, это был вампир высокого ранга. Удивительно, что ты вообще способна двигаться.
Последнее замечание девушка восприняла как комплимент. Реакции людей, ставших жертвами вампиров, варьировались в зависимости от ранга кровососа, но в большинстве случаев укушенные превращались в слабоумных кукол: из них точно высасывали душу. Их кожа бледнела, напоминая по цвету воск; день за днём жертвы с пустыми взглядами лежали в тени, дожидаясь визита вампира и свежего поцелуя. Чтобы избежать подобной участи, требовалась исключительная сила как тела, так и духа. Очевидно, красавица и была таким исключением. Однако сейчас у неё был потерянный, словно мечтательный вид обыкновенной жертвы.
Когда девушка увидела лицо всадника, она растворилась в его красоте — в лёгком оцепенении она разглядывала густые мужественные брови юноши, крепко сжатые губы, подбородок, свидетельствующий о железной воле. Глаза на суровом лице, лице человека, прошедшего через множество страшных битв сего скорбного мира, таили в себе печаль, даже когда в них вспыхивали искры. Прекрасный лик являл собой воплощение юности. Всадник казался статуей, которую изваяла сама природа, безупречный и совершенный творец, И всё же девушка очнулась от наваждения, когда что-то едва различимое мелькнуло в глубине зрачков молодого человека — что-то, от чего мурашки забегали по спине. Тряхнув головой, красотка спросила:
— Ну, так как же? Ты идёшь со мной?
— Ты сказала, что многое знаешь об охотниках на вампиров. Осведомлена ли ты о том, какую плату они требуют?
Щёки девушки заалели:
— О да…
— Твои предложения?
Чем могущественнее были сверхъестественные твари и монстры, на борьбе с которыми специализировались охотники, тем большее вознаграждение доставалось смельчакам. Охотники на вампиров, например, получали по пять тысяч даласов в день минимум. Кстати, дневной паёк путешественника — три порции концентрированного питания — стоил около сотни даласов.
— Трёхразовое питание, — заявила девушка и затихла, как будто остановившись на этом.
Юноша молчал.
— Плюс…
— Плюс что?
— Я. Делай со мной что хочешь.
Слабая улыбка тронула губы охотника — кажется, он насмехался над девушкой.
— Возможно, получить поцелуй аристократа гораздо лучше, чем делить постель с таким, как я.
— К чёрту! — На ресницах девушки блеснули слёзы. — Суждено мне стать вампиром или нет, уж очаровать-то я всегда могу любого. Дело тут совсем не в личных достоинствах. Но, если хочешь знать, я… нет, забудь, это не важно. Ну так как же? Идёшь ты со мной?
Понаблюдав немного, как на лице девушки мешаются гнев и скорбь, молодой человек наконец кивнул:
— Хорошо. Но, в свою очередь, я хочу прояснить кое-что.
— Что же? Говори.
— Я дампир.
Девушка остолбенела. Этот прекрасный юноша… не может быть… Но, если подумать, не слишком ли он прекрасен?..
— Ну что, подходит? Если подождёшь ещё немного, здесь может появиться другой охотник. И тебе не придётся иметь дело со мной.
Сглотнув кислую слюну, связавшую рот, девушка согласно протянула руку. Она даже попробовала улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.
— Рада заполучить тебя. Я Дорис Лэнг.
Юноша не пожал ей руки. Бесстрастно и сухо, как в первый раз, когда он заговорил с преградившей ему дорогу незнакомкой, всадник сказал своё имя:
— Зови меня Ди.
Дом Дорис стоял у подножия холма — минутах в тридцати галопа от места встречи пары. Впрочем, эти двое скакали как сумасшедшие и прибыли туда меньше чем через четверть часа. Завершив беседу с Ди, Дорис в ту же секунду пришпорила своего коня, как будто её саму подталкивали в спину неумолимые сумерки. Не только вампиры — все самые опасные чудовища и сверхъестественные твари — ждали наступления полной темноты, чтобы выйти на охоту. Очевидных причин для спешки пока вроде бы не было, но Ди молча следовал за привлекательной нанимательницей.
Дом оказался фермой, окружённой буйно растущей, неухоженной зеленью, сотворённой три века назад в ходе проекта Великой Земной Реставрации. Построенное из дерева и прочного пластика здание было окружено стойлами, загонами и теплицами с протеинсинтезирующими растениями. К укреплённым на подпорках полотнищам водостойкой ткани были присоединены терморегуляторы. Одни только парники занимали акров пять; за ними ухаживали подержанные роботы, собиравшие белковый урожай. Вывоз протеина был уже работой людей.
Когда Дорис привязала коня к длинной стойке у самого дома, двери распахнулись, явив причину столь поспешного возвращения девушки.
— Добро пожаловать домой, — крикнул с высокого крыльца розовощёкий мальчишка лет семи-восьми. К груди он прижимал допотопную лазерную винтовку.
— Это мой младший братишка Дэн, — представила мальчика Дорис, а потом, понизив голос, спросила: — Пока я отсутствовала, ничего необычного не случилось, а? Эти туманные дьяволы не возвращались?
— Не-а, — ответил паренёк, гордо выпятив грудь. — Помнишь, на днях я пристрелил четырёх этих типчиков. Они так перепутались, что больше не покажутся. А если и объявятся, моя малютка хорошенько их поджарит. — Неожиданно мальчик помрачнел. — Ох, чуть не забыл… Снова появлялся этот псих Греко. Притащил охапку цветов, сказал, мол, из самой Столицы. Букет оставил тут, просил меня передать его «моей милой сестрице, когда она прибудет домой».
— И что произошло с цветами? — живо поинтересовалась Дорис.
Губы парнишки сложились в довольную ухмылку.
— Я покрошил их в утилизаторе, смешал с силосом и скормил коровам!
Дорис одобрительно кивнула:
— Отлично. День сегодня насыщенный. Кстати, мы нашли партнёра.
Мальчик, украдкой поглядывавший на Ди во время разговора с сестрой, теперь понимающе улыбнулся.
— А он красавчик, а? Ты таких любишь, да, сестрёнка? Ты говорила, что роботы совсем разладились, и ты собираешься подыскать кого-то им на замену, а сама, похоже, отправилась на охоту за мужчиной.
Дорис вспыхнула:
— Не неси чушь! Ерунда какая. Это мистер Ди. Он будет помогать нам по хозяйству. И не путайся у него под ногами.
— И нечего тут стыдиться, — хихикнул мальчишка. — Знаю, знаю. Один взгляд на него, и старина Греко покажется не краше лягушки-людоеда. Да и мне он нравится больше, чем тот мерзавец. Рад знакомству, Ди.
— И я рад, Дэн.
И виду не подав, что бесстрастный тон Ди — даже при обращении к нему, ребёнку, — хоть сколько-то смутил его, мальчик исчез в глубине дома. Ди с Дорис последовали за ним.
— Прости, он, должно быть, сильно раздражает тебя, — сказала Дорис извиняющимся тоном, когда обед был завершён и ей наконец-то удалось отправить Дэна в его комнату, невзирая на протесты мальчика, твердившего, что он ничуточки не устал и спать не собирается.
Стоя у окна и глядя во тьму, Ди переложил меч, обычно висящий у него за спиной, из правой руки в левую. Благодаря безоблачной погоде, продержавшейся последние несколько дней, солнечные батареи на крыше зарядились под завязку, и потолочные панели щедро лили яркий свет в углы комнаты.
Очевидно, что-то в неприветливом пришельце притягивало мальчишку — он уселся рядом с гостем и болтал без умолку, уговаривая рассказать ему о Столице и обо всех монстрах и чудищах, которых Ди одолел во время странствий. В конце концов Дэн совсем распоясался: он заявил, что его сестра — зануда, схватил Ди за руку и попытался утащить его в спальню, где они могли бы всю ночь «толковать, как мужчина с мужчиной».
— Понимаешь, он так себя ведёт, потому что странники у нас — редкость. И с горожанами мы обычно тоже не слишком часто общаемся.
— Ничего. Я не обижаюсь, когда мной восхищаются.
Произнося это, Ди даже не взглянул на расположившуюся на софе Дорис, которая перед обедом переоделась в рубаху и джинсы. Тон охотника оставался неизменно холодным. Чуть смежив веки, он продолжил:
— Сейчас девять двадцать шесть ночи по стандартному времени Фронтира. Поскольку вампир уже отведал крови намеченной жертвы, не думаю, что он станет слишком торопиться, так что, полагаю, нам придётся подождать до полуночи. Не расскажешь ли ты мне тем временем всё, что знаешь о своём враге? Не волнуйся, твой брат уже спит. Дышит он глубоко и ровно.
Глаза Дорис расширились:
— Ты слышишь такие вещи сквозь стены?
— И голос ветра в степи, и мстительные песни духов, бродящих в тени лесов, — пробормотал Ди, затем повернулся и плавной танцующей походкой направился к Дорис.
Ощутив, как ледяной надменный взгляд сверлит её шею чуть ниже затылка, Дорис взвизгнула: «Прекрати!» и без раздумий отскочила.
В её голосе ясно звучало отвращение, но выражение лица Ди нисколько не изменилось.
— Я лишь собирался осмотреть твои раны. Чтобы составить общее представление, насколько могуществен мой будущий противник.
— Извини. На, смотри.
Девушка отвернулась, обнажив шею. Лишь лёгкое дрожание губ напоминало о её недавней реакции, а щёки, без сомнения, рдели румянцем девственницы, чьё тело раздевал взглядом совершенно незнакомый молодой человек. Ей было всего семнадцать, и прежде она не знала почти никакой телесной близости с мужчиной — разве что держаться за руки.
Секундой позже Ди привычно отстранённо спросил:
— Когда ты столкнулась
При звуках его бесстрастного голоса Дорис облегчённо вздохнула. Только почему её глупое сердце стучит как бешеное? Стараясь сохранять хладнокровие, девушка начала сбивчиво излагать историю о той жуткой встрече, то и дело бросая короткие взгляды в сторону Ди и изо всех сил стараясь говорить спокойней.
— Это случилось пять ночей назад. Я гналась за мелким дракончиком, который проскользнул на ферму, едва мы отключили электромагнитный барьер, и убил одну из наших коров. Когда я его вроде как прикончила, было уже темно как в смоляной бочке. Хуже того, мы находились возле
Дорис внезапно замолчала, и не только потому, что рассказ воскресил ужасы прошедшего, но и оттого, что тьму за окном только что пронзил зловещий вой — и звучал он совсем близко. Затаив дыхание, девушка обернулась на звук, но тут же с облегчением сообразила, что услышала всего лишь зов дикого зверя. К тому же электромагнитный барьер, пусть и устаревшего образца, — он, кстати, обошёлся им в кругленькую сумму! — худо-бедно защищал периметр фермы, а внутри было немало метательного и ракетного оружия.
И она продолжила повествование:
— Сперва я решила, что это оборотень или ядовитый человек-мотылёк. Но ни шагов, ни хлопанья крыльев, ни даже дыхания слышно не было. Я только знала, что за моей спиной, в шаге от меня, находится некто, движущийся с точно такой же скоростью, что и я. Не выдержав, я обернулась — никого! Поворот занял долю секунды, но преследователь успел снова оказаться позади меня.
Лицо девушки исказил ужас: она вновь переживала недавние события. Дорис закусила губу, пытаясь справиться с дрожью в голосе. Ди молчал, продолжая внимательно слушать.
— Тогда я начала кричать. Я орала, что кем бы он ни был, пусть перестанет прятаться и немедленно выходит. И как только я это произнесла, он появился — в чёрном плаще, точь-в-точь как его всегда описывают. Потом я увидела кроваво-красный рот, пару клыков… и поняла, кто передо мной. После — обычная история: я вскинула копьё, но как только его глаза встретились с моими, из меня словно выкачали все силы. Впрочем, это оказалось не важно, потому что, едва его бледное лицо приблизилось к моему и я ощутила холодное, как лунный свет, дыхание на своём горле, разум мой отключился. Следующее, что помню, — рассвет, и я лежу в степи с парой укусов на шее. Вот почему я каждый день с утра до ночи дежурила у подножия холма, разыскивая кого-то вроде тебя.
Завершив наконец свой рассказ, Дорис устало откинулась на спинку софы.
— И с тех пор он больше не пил твою кровь?
— Верно. Хотя я ждала его каждую ночь — с копьём наготове.
Глаза Ди сузились: он явно осуждал подобное легкомыслие.
— Если бы мы имели дело с простым аристократом-кровососом, то он приходил бы каждую ночь. Но видишь ли, чем больше их интересует жертва, тем больше интервал между нападениями — так продлевается удовольствие. Хотя то, что прошло уже пять дней, а его всё ещё нет, невероятно. Кажется, он всерьёз увлёкся тобой.
— Избавь меня от этих проклятых комплиментов! — крикнула Дорис. В ней не осталось ничего от той яростной воительницы, что вызвала Ди на бой. Перед дампиром сейчас сидела прелестная семнадцатилетняя девушка, которую трясло от страха.
Невозмутимо оглядев её, Ди добавил пару фраз, от которых волосы на затылке девушки встали дыбом:
— В среднем интервал между атаками три-четыре дня. Более пяти чрезвычайно редко. Он, несомненно, явится сегодня ночью. Судя по твоим ранам, он весьма силён, как водится среди аристократов Фронтира. Ты что-то сказала про его замок. Тебе известно, кто он?
Дорис слабо кивнула.
— Он правил этим районом, когда Рансильвы тут ещё и в помине не было. Граф Ли, вот кто это. Одни говорят, что ему сто лет, а другие — что десять тысяч.
— Десять тысяч? Могущество знати растёт с годами. Он может оказаться серьёзным противником, — заметил Ди, хотя по голосу его никто не сказал бы, что охотник беспокоится.
— Могущество знати? Ты имеешь в виду способности вроде вызова бури одним мановением руки или умение превращаться в огнедышащего дракона?
Проигнорировав Дорис, Ди продолжил:
— Ещё один, последний вопрос. Как в твоей деревне обходятся с жертвами вампира?
Девушка мгновенно побледнела.
В большинстве случаев тех, кого коснулись гибельные клыки вампира, изолировали на время, необходимое для уничтожения преступника, но, если победить вампира не удавалось, жертву изгоняли из города или, в худшем случае, ликвидировали. Это вошло в обычай, поскольку ночной злодей, лишённый возможности полакомиться тем, кого он выбрал, сходит с ума от ярости и нападает на любого, кто попадётся ему под руку. Несчётное число городов и деревень было стёрто с лица земли как раз по этой причине.
Рансильва придерживалась аналогичных правил. Вот почему Дорис не просила о помощи кого-то из земляков, но тайком искала охотника на вампиров. Она не доверилась даже брату, опасаясь, что его поведение может вызвать подозрение у проезжих фермеров. Впрочем, не будь его, девушка наверняка бы сама кинулась в бой с вампиром… или покончила с собой.
Вампиры обычно поступали со своими жертвами следующим образом: либо высасывали всю кровь за один присест, либо питались многократно. В первом случае оставался лишь иссохший труп, во втором — добыча делалась спутником вампира. В последнем случае ключевым моментом являлось не число кормёжек, но факт наличия симпатии к жертве. Иногда человеку, чтобы влиться в ряды вампиров, хватало одного поцелуя, а иногда он месяцами терпел кровавые лобзания, чтобы в итоге просто умереть.
Не стоит и говорить, что превратившихся в вампиров ждала горькая участь омерзительных демонов, живущих в вечной тьме и скитающихся ночами в поисках тёплой человеческой крови. Дорис — да и любой другой в этом мире — большего ужаса и представить не могла.
— Везде всё одинаково, — прошептал Ди. — Проклятые бесы, духи мрака, кровожадные дьяволы. Ты укушен — значит, ты уже один из них. Что ж, пусть болтают что хотят. Встань, пожалуйста, — обратился он к застигнутой врасплох, не ожидавшей приказа Дорис. — Похоже, гость, которого мы ждём, приближается. Покажи, где тут у вас дистанционное управление электромагнитным барьером.
— Что, он уже здесь? Ты только что сказал, что он явится после полуночи.
— Я и сам удивлён.
Но удивлённым Ди не выглядел.
Дорис принесла из спальни пульт управления и протянула его Ди.
Чтобы во время своего отсутствия не допустить проникновения незваных гостей на ферму, брат и сестра Лэнг решили, что, находясь снаружи, должны иметь возможность окружить дом силовым полем. Приобретённый на чёрном рынке Столицы четыре года назад, вскоре после смерти отца, подержанный барьер они считали настоящим сокровищем — за исключением тех редких случаев, когда он ломался. Убытки, причинённые ферме призраками и прочими бешеными тварями, бродящими по ночам, были куда меньше, чем убытки прочих домов в округе; а если точнее, убытки практически отсутствовали. Однако приобретение обошлось недёшево. На покупку барьера дети потратили больше двух третей отцовских сбережений.
— Как ты собираешься драться с ним? — спросила Дорис.
Этот вопрос спровоцировала кровь отца-охотника, текущая в венах девушки. Боевые приёмы охотников на вампиров, по слухам, были столь же омерзительны, сколь и блистательны, но мало кто своими глазами видел, как они применяются на практике. Дорис, например, лишь слышала рассказы о страшных боях. Стоящий перед ней юнец совершенно не был похож на грубоватого охотника, образ которого существовал в её сознании благодаря этим историям.
— Ты могла бы увидеть сама, и мне бы даже хотелось позволить тебе посмотреть, но не сейчас. Сейчас отправляйся спать.
— Что?..
Левая рука юноши прикоснулась к правому плечу Дорис, крепкому, но сохранившему девичью хрупкость. Неизвестно, каким приёмом, силовым или энергетическим, воспользовался Ди, но едва Дорис ощутила пугающий холод, распространяющийся от плеча по всему телу, она тут же потеряла сознание. Однако за миг до того, как провалиться во тьму, девушка успела заметить на ладони охотника нечто жуткое — или, по крайней мере, ей показалось, что она заметила. Это было что-то маленькое, непонятного цвета и формы, но у него явно имелись глаза, нос и рот!
Уверенный в эффективности своих действий, Ди покинул комнату с мечом на плече, даже не удосужившись проверить, действительно ли девушка отключилась. Он не намерен был позволять Дорис вмешиваться в грядущую схватку. Не важно, насколько твёрдо твоё решение: познавший однажды поцелуй вампира помимо своей воли станет исполнять приказы повелителя. Многих охотников застрелили в спину, много мужчин были убиты женщинами, которых смельчаки пытались спасти от проклятых клыков. Во избежание подобного бывалые бойцы давали жертвам снотворное или запирали их в железных клетках. Но экстраординарный приём, который только что применил Ди, даже самые закалённые ветераны-охотники сочли бы невозможным — кроме как в снах, навеянных феями.
Проходя по коридору, Ди заглянул в комнату Дэна. Мальчик мирно посапывал, не ведая о грядущей смертельной дуэли. Тихо прикрыв дверь, Ди миновал прихожую и спустился с крыльца во тьму. Полуденная жара прошла бесследно. Зелёная трава, утерявшая в ночи свой цвет, легко раскачивалась в потоках прохладного и приятного ночного ветерка.
Стоял сентябрь. К великой чести Революционной армии, она не уничтожила дюжину погодных контроллеров, скрытых под семью континентами. Круглый год, если не днём, то хотя бы ночью, поддерживался оптимальный, устраивающий как людей, так и знать уровень температуры и влажности. Впрочем, иногда, напоминая о непредсказуемой погоде былых времён, кое-где возникали яростные грозы или бушевали метели, вписанные в управляющие программы каким-нибудь аристократом, явным ненавистником однообразия.
Лёгкой походкой, будто танцуя на пару с ветром, Ди вышел из ворот и сделал с десяток шагов. Вскоре из глубин мрака, из бескрайних просторов равнины донеслись стук копыт и скрип колёс приближающейся повозки. Не эти ли звуки услышал Ди, разговаривая с юной леди в дальней комнате?
Четвёрка лошадей, влекущая карету — столь чёрную, что, казалось, будто её красила сама полночь, появилась в лунном свете и застыла в пятнадцати футах от Ди. Ухоженные вороные скакуны, впряжённые в экипаж, вероятно, были киборгами.
На козлах, пристально изучая Ди сверкающими во тьме глазами, восседал мужчина в тёмной дорожной крылатке. Чёрный отполированный хлыст в его правой руке отражал бледные лучи месяца. В лице кучера, насколько мог судить Ди, было что-то звериное, да и руки его густо заросли буйным волосом.
Возница быстро слез с облучка. Он даже двигался как зверь. Но добраться до пассажирской двери кучер не успел: серебряная ручка повернулась и створку распахнули изнутри. Могильный холод и запах крови тут же задушили освежающий ветерок. Когда же Ди увидел силуэт пассажира, выходящего из кареты, какие-то едва уловимые эмоции колыхнулись в его глазах.
— Женщина?
Её роскошные золотистые волосы шлейфом текли по земле. Если Дорис можно было сравнить с подсолнухом, эту женщину всякий сравнил бы лишь с луноцветом. Её белоснежное платье старинного покроя с широким, подчёркивающим талию поясом струилось по телу, ниспадая широкими складками. Одеяние было поистине великолепным, но не из-за него, а благодаря бледной красоте, свойственной аристократам, приехавшая в карете молодая леди казалась неземным видением, искрящейся грёзой в лучах лунного света. Однако сказочный мираж отчётливо пах кровью. Костры ночных кошмаров потрескивали в её лазоревых глазах, а соблазнительные, влажно блестевшие губы были красны как кровь, наводя на мысль о голоде, который не утолить и за целую вечность. Голод вампира!
Оглядев Ди, женщина засмеялась, словно зазвенел серебряный колокольчик.
— Уж не телохранитель ли ты? Нанять мошенника вроде тебя — чего ещё можно ожидать от жалких людишек! Услышав от отца, что живущая здесь девчонка не только красавица, какой нет равных среди живых, но и обладает непревзойдённой по вкусу кровью, я прибыла лично посмотреть на неё. Однако, как я и подозревала, между вами, глупыми надоедливыми букашками, нет никакой разницы.
Лицо девушки резко побледнело. Мелькнувшие в уголках рта перламутровые клычки не укрылись от внимания Ди.
— Сперва я превращу тебя в кровавые брызги, а потом осушу девчонку — выпью всё, до последней дрянной капли. Как тебе, возможно, известно, отец намеревался сделать её членом нашей семьи, но я не желаю, чтобы кровь рода Ли передалась какой-то никчёмной дурище. Я сотру её с лица земли, отправлю прямо в распростёртые объятия чёрных богов ада. И тебя за компанию.
Не прерывая речи, молодая леди повела тонкой ручкой. Её возница шагнул вперёд. От него исходили волны звериной агрессии, злоба кучера жадными языками пламени лизала лицо Ди. «Вы, низкие черви, забыли своё место, — читалось на лице возницы. — Подонки и отступники, вы в вечном долгу у своих прежних хозяев, а сами восстаёте против них со своими заблудшими умишками и жалким оружием. Сейчас ты поймёшь, что свернул не туда».
Превращение началось. Молекулярное строение клеток изменилось, нервная система кучера стала нервной системой дикого зверя, рождённого, чтобы стремительно нестись по просторам. Когти всех четырёх конечностей, обретающих присущую животным форму, впились в почву. Челюсти выдались вперёд, пасть-полумесяц растянулась от уха до уха, обнажив два ряда бритвенно-острых зубов. Блестящая чёрная шерсть покрыла всё тело.
Возница был вервольфом, одним из монстров ночи, возродившихся из тёмных глубин средневековых легенд вместе с вампирами. Наблюдая за трансформацией, которую некоторые могли бы даже назвать изящной, Ди пришёл к выводу, что кучер — не одна из генетически сконструированных и кибернетически усовершенствованных подделок, которые вампиры распространили по всему миру, но самый настоящий оборотень.
Утробный рёв, преисполненный ликования в предчувствии бойни, разорвал тишину. Сверкая глазами, волк, облачённый в пальто с пелериной, поднялся на задние лапы. Вот что делало вервольфов ликантропами из ликантропов, оборотнями из оборотней: их быстрота и разрушительная сила увеличивались, когда они вставали в полный рост.
Решив, возможно, что молодой человек, застывший на месте и не шевельнувший и мускулом с момента прибытия экипажа, парализован страхом, чёрный зверь припал к земле и одним мощным скачком метнул своё косматое туловище на пятнадцать разделяющих его и жертву шагов.
Две молнии, затмившие свет луны, раскололи мрак.
Ди не тронулся с места. Тело вервольфа, обрушившегося на жертву с твёрдым намерением вонзить в её тело свои чудовищные когти, способные располосовать железо, вдруг изменило направление полёта. Оборотень пронёсся над головой Ди, будто замыслив новый прыжок, и плюхнулся в кусты в нескольких ярдах за спиной охотника.
На такой прыжок с молниеносным разворотом в воздухе — удивительный манёвр, возможный лишь при абсолютной координации сил лёгких, позвоночника и мускулатуры, — были способны одни лишь вервольфы. Даже группы бывалых охотников на оборотней порой становились жертвами подобных атак, потому что к этим нападениям нельзя подготовиться, опираясь лишь на слухи и предания. Реальность куда ужаснее: демонические существа набрасывались на жертву под углами, почти немыслимыми в трёхмерном пространстве, и атаковали совершенно бесшумно.
Ночь пронзил болезненный стон, вырвавшийся из горла скорчившегося в кустах чудовища. Яркая кровь выплеснулась из раны в правом боку, запятнав траву. Выпученные багровые глаза зверя, налитые злобой и мукой, остановились на клинке, блеснувшем в руке Ди, озирающего раненого врага. Охотник вонзил меч в тело оборотня в тот самый миг, когда когти вервольфа уже готовы были впиться в плоть человека.
— Впечатляюще, — сказал Ди, вдохновлённый тем, как чисто и точно ему удалось рассечь торс зверя. — До сих пор я ещё ни разу не видел, на что способен настоящий вервольф.
Тихий голос охотника посеял новые семена страха в сердце демонической твари. Ноги зверя могли развивать скорость около трёхсот семидесяти миль в час — почти половину скорости звука. Между прыжком и нападением на Ди прошло меньше чем полсекунды, следовательно, юноша вскинул меч и распорол брюхо оборотню ещё быстрее. К тому же рана вервольфа никак не срасталась! Будь кучер в человеческом обличье, это не вызвало бы особого удивления, но плоть вервольфа являлась суммой одноклеточных организмов, что придавало ему регенеративную силу гидры. Клетки создавали новые клетки, мгновенно затягивая повреждения. Однако клинок, с которым только что любезно познакомился оборотень, сделал восстановление невозможным, хотя дело, скорее, было не столько в мече, сколько в мастерстве охотника. Кожа и мышечная ткань, отторгавшие пули, оказались бессильны перед чудесным клинком и не выказывали ни малейших признаков регенерации!
— Что с тобой, Гару? — воскликнула женщина. — Когда ты волк, ты же неудержим! Не шути так! Я требую, чтобы ты немедленно разорвал жалкого человечишку в клочья!
Хотя вервольф слышал брань хозяйки, он не мог пошевелиться — отчасти из-за раны, но больше из-за божественного искусства мальчишки с мечом. Неведомый доселе ужас захлестнул оборотня, ужас, вызванный обжигающим — нечеловеческим! — желанием убить, излившимся из каждой клеточки тела охотника за миг до начала смертоносной атаки оборотня.
«Неужели он один из них? Дампир?»
Гару понял, что наконец-то столкнулся с настоящим противником.
— Твой телохранитель ранен, — мягко сказал Ди, оборачиваясь к молодой леди. — Если он больше не будет бросаться на меня, то, пожалуй, доживёт до глубокой старости. И ты, возможно, тоже. Иди домой, расскажи своему отцу об опасном препятствии, вдруг вставшем у вас на пути. И объясни, что он будет дураком, если решит снова напасть на эту ферму.
— Замолчи! — рявкнула женщина, и её прекрасное лицо исказилось, превратившись в маску баньши. — Я Лармика, дочь графа Магнуса Ли, правителя всей Рансильвы! Думаешь, такие, как ты, и твой меч способны одолеть меня?
Но прежде чем она закончила, из левой ладони Ди вырвался белый луч, нацеленный в грудь вампирши. Это была футовая игла, которую охотник метнул со скоростью, невозможной для человеческих глаз. Деревянная игла. В полёте она воспламенилась от трения о воздух — вот вам и белый огонь.
Но произошло нечто странное.
Пламя остановилось. В тот миг, когда деревянное остриё готово было погрузиться в грудь Лармики, игла развернулась и устремилась к Ди, перехватившему оружие голой рукой. Или, если точнее, Лармика со сверхчеловеческой ловкостью поймала иглу и швырнула её в охотника. Обычный человек даже не заметил бы этого движения.
— Если слуга всего лишь слуга, то господин — это господин. Хорошая работа, — пробормотал Ди, не обращая внимания на горящую иглу и на то, как медленно обугливается его ладонь. — Ты продемонстрировала своё мастерство и заслужила того, чтобы узнать моё имя. Я Ди, охотник на вампиров. Помни это, если выживешь.
И Ди бросился к молодой леди, не издав больше ни звука.
Ужас скользнул по лицу Лармики. В мгновение ока дистанция между ними сократилась настолько, что женщина оказалась в зоне досягаемости меча, и тут…
— Оууууууууууу!
Лютый вой всколыхнул ночной воздух, и с козел кареты ударила тёмно-синяя вспышка. Ди нырнул в сторону, успев уклониться от луча лишь благодаря сверхъестественному слуху, уловившему скрип лазерной пушки, что поворачивалась в его сторону. Луч пронзил край плаща охотника. На ткани расцвёл бледно-голубой огненный цветок. Вероятно, пушка была оснащена устройством распознавания голоса и электронной наводящей системой, среагировавшей на вой Гару. Спасаясь от синих вспышек, безошибочно точно бьющих в то место, которое он покинул долю секунды назад, Ди петлял и кувыркался — больше ему ничего не оставалось.
— Сюда, миледи!
Голос Гару раздался уже с облучка. Затем захлопнулась дверца экипажа. Мешая Ди броситься в погоню, опять пальнула лазерная пушка, карета развернулась — и её поглотила тьма.
— Я разберусь с тобой в другой раз, тварь, попомни мои слова!
— Не скоро ты забудешь гнев знати!
Был ли Ди доволен, что обратил врага в бегство, или расстроен тем, что не покончил с вампиршей? Лицо поднявшегося из кустов охотника не выражало никаких эмоций, а глухие от злобы напутственные слова убежавшей парочки ещё долго витали над ним.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |