"Цвет крови" - читать интересную книгу автора (Хьюз Деклан)

ГЛАВА 10

Я вернулся назад по дороге вдоль берега и старался не думать о Броке Тейлоре, Томми Оуэнсе и собственном отце. К тому времени как подъехать к дому, я исхитрился переключиться на холодное виски и теплую постель. Но тут зазвонил телефон. Это был Шейн Говард, и, судя по голосу, случилось что-то плохое.

— Я здесь, — промолвил он. — Необходимо позвать полицию.

— Зачем, Шейн? — спросил я.

— Потому что Джессика… моя жена мертва. Мне кажется, ее закололи. Я здесь.

— Вы думаете, ее закололи?

— Да. Мне необходимо позвонить в полицию.

— Только прежде чем вы это сделаете, Шейн, скажите мне: «здесь» — это где? Вы дома?

— Нет. Я… в доме. Который она показывала. Я не знаю адреса. Где-то в Бельвью.

Когда мы расстались, Джессика Говард поехала показывать кому-то дом. Я опустил окно. Ночь пахла серой и гниющими осенними листьями. Я зашвырнул пистолет Рейлли в куст падуба сбоку от моего дома, выехал с дорожки и направился в сторону Бельвью.

— Ладно, Шейн, оглядитесь вокруг, найдите сумки Джессики — там должна быть брошюра с фотографиями дома, найдите ее.

Я услышал в отдалении какие-то звуки, затем Шейн снова заговорил.

— Нашел, — выдохнул он. Голос его дрожал. Он произвел длинный, продолжительный звук, то ли вздох, то ли стон, и затем сказал: — Крови почти нет. Мне нужно будет спросить об этом полицейских.

— Прочитайте адрес, Шейн.

Он дал мне адрес дома: тупик в стороне от Ратдаун-роуд.

— Я уже почти на месте, Шейн. Ничего не делайте, пока не приеду.

— Я должен позвонить в полицию, — повторил он.

— Сделаю это за вас, — пообещал я.

Так или иначе, я должен был Дейву Доннелли телефонный звонок.

Я остановился на дороге и осторожно двинулся по темному тупику: девять отдельных домов, построенных в семидесятые годы, расположенные подковой вокруг слегка приподнятой ухоженной лужайки. Продавался четвертый дом слева. Считать мне не пришлось. Шейн Говард оставил свой «мерс» прямо на дороге, так что соседи уже давно имели возможность списать номера; более того, кто-то уже прилепил розовую бумажку на лобовое стекло: «Это не общественная стоянка. Только для жильцов. Пожалуйста, больше не оставляйте здесь машину».

Предпочтительнее было бы не трогать место преступления. Но Шейн уже находился в доме. Кроме того, в наши дни работа агента по продаже недвижимости в Дублине считалась престижной, но Джессике досталась лишь смерть. Она лежала на кленовом полу в большой гостиной с двумя проникающими ранениями под левой грудью. Крови было очень мало — небольшое пятно на блузке, на руках побольше: очевидно, она пыталась защищаться. Ноги разбросаны, юбка задралась до середины бедер, но чулки и белье не пострадали. Я не заметил никаких следов сексуального нападения. На груди сине-багровые пятна, постепенно приобретавшие пурпурный окрас. Значит, мертва она никак не менее шести часов. В это время Шейн Говард, по его словам, бродил по сосновому лесу в Каслфилде. Я вспомнил красивое и печальное лицо Джессики Говард, каким я его видел сегодня утром. «Мне уже никакая терапия не поможет, Эд, — сказала она тогда. — Я уже на другой стороне».

— Куда подевалась вся ее кровь? — спросил Шейн.

Когда я в последний раз видел его, он сидел на полу в Рябиновом доме, свернувшись в клубок; теперь он ссутулившись сидел на ступеньках лестницы, ведущей из холла вниз в гостиную, — казалось, крупная фигура Шейна ломается под напряжением, как будто земля тянет его вниз.

— Похоже, попали прямо в сердце. В этих случаях кровотечение в основном внутреннее. Значит, она скорее всего умерла быстро и безболезненно, — проговорил я без особой уверенности: трудно представить себе боль большую, чем сознание того, что ты умираешь.

Шейн тупо кивнул, затем попытался улыбнуться. Я не мог смотреть ему в глаза.

— Мы собирались развестись. Практически уже разошлись, хотели начать заниматься разводом. Я все тянул. Надеялся, она вернется. Но она хотела быть свободной. Так было всегда. Никто никогда не мог удержать ее.

— Шейн, почему вы здесь?

— Она всегда говорила мне, где она показывает дом. На всякий случай. Несколько лет назад, в Англии, один молодой человек показывал дом и просто пропал. А Джессика работала одна, никакой поддержки, даже офиса у нее не имелось. Хотя мы и жили врозь, я все еще за ней приглядывал. Она должна была позвонить, прислать эсэмэску и сообщить, что она дома. С этого, собственно, все и началось. Она вечно попадала в передрягу с каким-нибудь парнем где-нибудь на улице или целой бандой на какой-нибудь вечеринке. Я приходил на помощь. Таким же образом… в течение брака она тоже пропадала… проводила выходные с каким-нибудь актером, а он ее потом избивал… или попадала в неприятное положение в гостинице, рыдала по телефону… Я приходил на помощь. И каждый раз я ее прощал. Она превратила меня в гребаного клоуна. Я это знаю. Но подумайте, что я мог поделать?

— Вы ее не убивали?

— Я ее не убивал. Я там, в Рябиновом доме, вспомнил, что она давно не звонила. Поэтому поехал проверить. И увидел.

— У полиции вы будете главным подозреваемым, вы это сознаете?

Шейн взглянул на мертвую жену и кивнул.

— Но ведь у меня есть вы, так? И вы найдете убившую ее сволочь.

— Я могу попытаться.

— Прекрасно, — сказал он. — И еще есть Деннис Финнеган. Пусть Денни ради разнообразия отработает свои деньги. Я ведь плачу ему.

С этими словами он снова опустил голову на грудь.

Я не мог дозвониться Дейву Коннелли на сотовый, поэтому позвонил ему по домашнему телефону и попал на его жену Кармел.

— Привет, красавчик. Он не может с тобой говорить. Спит.

— Всего же десять тридцать. Что с ним, стареет?

Послышалось глухое ворчание и взрыв смеха, потом что-то упало с грохотом — скорее всего телефон. Кармел снова заговорила, на этот раз хрипло и задыхаясь.

— Черт возьми, Эд, сегодня у нас день свидания, первый за столетие, так что, будь так добр, отваливай. Позвони ему утром.

— Извини, Кармел, радость моя, но дело не терпит. Скажи Дейву, жена Шейна Говарда убита и я нахожусь на месте преступления вместе с Говардом.

Наверное, голос мой разносился по всей кровати. Дейв немедленно взял трубку. Пока я давал ему адрес, было слышно, как жалобно причитает Кармел. Я закруглился, мы вышли на улицу, сели в «мерседес» Шейна и стали ждать полицейских.

Дело поручили старшему инспектору Фионе Рид — дама лет тридцати с хвостиком, с короткими рыжими волосами и постоянным выражением неодобрения, которое мне никогда не удавалось развеять. Она быстро осмотрела тело, и затем, когда бригада по осмотру места преступления из технического бюро полиции принялась за работу, а фотографы и специалисты по отпечаткам пальцев и другие судебные эксперты в белых халатах начали чередой подлезать под сине-белую ленту, огораживающую дом, и патологоанатом должен был вот-вот подъехать, наклонилась к окну машины и предложила нам выйти.

— Я хочу поговорить с мистером Говардом. А Дейв Доннелли жаждет поговорить с тобой. В участке Сифилда.

Меня отвлекла вспышка фотокамеры. Я оглянулся и увидел фотографа через дорогу. Пресса пребывала во всеоружии. Я повернулся к старшему инспектору Рид, но прежде чем смог сформулировать свой вопрос, она подняла палец.

— Не знаю я, еж твою мышь, где произошла утечка, но не из Сифилда. Может быть, техническое бюро, но когда я найду этого мудилу, выпущу из него кишки. Я ответила на твой вопрос?

— Да, мэм, — отчеканил я и ухмыльнулся, одержав, как мне казалось, маленькую победу.

Она повернулась, чтобы подозвать двух полицейских в форме, перепоручила им Шейна Говарда, снова повернулась ко мне и усмехнулась:

— Кстати, ты попался, Лоу. И Дейв согласен. На этот раз ты попался. Давно пора.

Когда я шел к своей машине, в тупик вплывал Деннис Финнеган на еще одном черном «мерседесе». Наверное, Говарды покупают их пачками.

В полицейском участке в Сифилде меня провели в мрачную комнату для допросов, с облезлыми обоями и вытертым ковром. На стенке развесили телевизоры с видеокамерами и фотокамеры — якобы для фотографирования допросов подозреваемых. Когда я в последний раз сюда попадал, ничего подобного еще не существовало. Я ждал появления инспектора Дейва Доннелли, но когда в комнату вошел сержант Шон Форд, я понял, что Дейв в самом деле страшно зол на меня.

Форду не исполнилось еще тридцати, говорил он с фальшивым деревенским акцентом, как и многие дублинские полицейские, вид имел мрачный и самодовольный, а также отличался жалким юмором провинциального епископа. Поскольку его назначили на эту территорию, он, похоже, решил устроить мне тяжелую жизнь — скорее всего не без наущения Фионы Рид. Форд был рыжим, тут уж двух мнений быть не могло. На его маленьком розовом черепе в вольном беспорядке кустились остатки волос морковного цвета; лицо его носило опасный густой цвет бургундского; загар у него был в тон виски или сильного солнечного ожога; руки покрыты веснушками и печеночными пятнами.

— Ну, мистер Лоу, снова на тропе войны, да? Каким образом вы обрели эту рану на своем лице? Порез ножом, я угадал?

«Ножом. Дэвид Брэди. Они об этом в „Новостях“ не сообщали. Так что Форд вышел на рыбалку. Держись, Лоу».

Тут вошел Дейв.

Однажды я узнал в книге о парне, принимавшем все решения в жизни, бросая кости. Я не стал ее читать, потому что идея показалась мне настолько великолепной, что ее повторение могло привести к разочарованию. Но она, эта идея, преследовала меня много лет, и случались в моей жизни времена, когда мне казалось, что я вполне мог быть тем парнем. Я надеялся, подобные времена остались в прошлом. Однако я ошибался, судя по словам, слетевшим у меня с языка в следующий момент. Доннелли сел к Форду, а я наклонился через стол и велел Форду пойти и трахнуть самого себя.

— Не пойдешь ли ты и не трахнешь самого себя? — предложил я.

Как и следовало ожидать, эффект оказался мгновенным. Шон Форд вскочил и кинулся на меня через стол с пылающими от ярости удивленными глазами. Я вскочил на ноги, когда Дейв протянул между нами свою большую руку и остановил Форда в прыжке. Затем повернулся ко мне и проорал:

— Сядь, Эд!

Возможно, если бы Дейв носил шмотки по размеру, он не выглядел бы так, будто готов взорваться в страшном припадке гнева. Но по причинам, известным только ему, даже в тех случаях, когда его не вытягивали из постели, он одевается так, как был одет сейчас: голубая рубашка, натянутая на груди и вылезающая из брюк, нависая над ремнем, неглаженые серые брюки, облегающие его как вторая кожа, на массивных бедрах и бежевый пиджак, едва доходящий до талии. И все же у него имелся повод злиться: Форда хоть и назначили на мое дело, он был всего лишь мартышкой Рид. Она знала, что мы с Дейвом друзья, и это выводило ее из себя, она всячески доставала Дейва из-за этого. А я устал, беспокоился, не слишком ли сурово обошелся с Томми, а в крови моей, казалось, не осталось уже ни капли алкоголя. Все равно это не давало мне повода вести себя как последний засранец.

— Перестань крутить мне яйца, — сказал мне Дейв.

Мне показалось, или я действительно заметил в его глазах смешинку? Я знал: Форда он на дух не выносит. Если и была там смешинка, она сразу же исчезла, сменившись тяжелым взглядом. Я тоже уставился на него. Раз уж начал вести себя как последний засранец, продолжай в том же духе.

Форд встал и принялся вставлять в видеомагнитофон кассету, включать телевизор и нажимать кнопки на пульте дистанционного управления. Я позаботился о безразличном выражении на своей физиономии, что было нелегко, поскольку на экране мелькали картинки, снятые в вестибюле жилищного комплекса «Вид на море» вчерашним днем, если верить указанному на пленке времени. Вы могли бы увидеть там агента по недвижимости с его идиотским петушком на голове, открывающего дверь. И вы могли увидеть, как вхожу я, машу ключами и направляюсь прямиком к лифту. Шон Форд остановил картинку на мне в тот момент, когда двери раскрылись и я шагнул внутрь, затем повернулся ко мне и водрузил на свое лицо цвета вареного рака довольную ухмылку.

— Не желаете ли объяснить, что вы там делали, мистер Лоу? — спросил Дейв.

Я тупо уставился на него. Возможно, у них есть кадры, снятые в лифте или в коридоре у квартиры Дэвида Брэди, в случае чего врать было бы неосмотрительно. С другой стороны, если это все, что у них есть, Дейв вряд ли назначал бы свидание Кармел; он был бы в моем доме в сопровождении полицейских в форме.

— Я? Где именно?

— В комплексе «Вид на море». Где сегодня нашли тело Дэвида Брэди.

Я кивнул и озадаченно посмотрел на него.

— Вы полагаете, это я?

Камера скорее всего располагалась над дверью и направлялась на лифт, потому что единственной моей частью, видной на всех кадрах, была макушка.

— Это вы и есть, — сказал Форд.

Я пожал плечами:

— Похоже на человека в темном пальто. Я понимаю, что сам похож на человека в темном пальто, но не уверен, что вокруг нас таких мало. А чем холоднее становится, тем больше нас будет.

— Твой клиент Шейн Говард, Брэди был бывшим дружком его дочери. Ты ее нашел?

— Нашел.

— Повезло. Теперь говори, что ты делал в этом подъезде в день когда убили Брэди.

Я покачал головой, мол ничего не могу добавить к тому, что уже сказал. Я пытался сообразить, не заметила ли меня камера, когда я шел по коридору и остановился у квартиры или когда спускался вниз на лифте. В принципе телевизионное слежение — наука точная, но на практике управляющие компании устанавливают оборудование, а затем зачастую не обеспечивают должного обслуживания, вставляя пленки или диски только в некоторые камеры, или вообще отключают записывающие устройства, чтобы сэкономить деньги. Дейв ничего по этому поводу не сказал. Молчание обычно не было его любимым способом допроса, но у меня создалось впечатление, что этот допрос организовала Фиона Рид. Я тоже не часто предпочитал молчание, но после сегодняшнего дня я чувствовал себя такой развалиной, что мог только сидеть. Помогло бы, если Форду имелось что предложить. Но все оказалось не так.

— Эта запись была сделана в двенадцать сорок пять, — провозгласил он возбужденно. — А время смерти установлено следующим образом: не ранее двенадцати пятидесяти и не позже часа сорока пяти. Это сразу делает вас подозреваемым в убийстве, Лоу. Что скажете? — Его голос стал визгливым, как у маленькой собачки.

Я взглянул на Дейва, но он обнаружил что-то очень интересное на полу около своего стула. Я предположил, что Форд придумал всю эту чушь самостоятельно в тщетной надежде, что часть моего мозга вытекла из уха где-то в течение дня.

— Это все? — спросил я.

— Вы мне не ответили, — сказал Форд.

— Разумеется, не ответил. Первое: меня там не было; второе: я не стал бы убивать бывшего бойфренда дочери моего клиента; третье: если я это сделал и его либо взорвали, либо выстрелы и крики кто-то слышал, или убийца сломал часы жертвы, а вы наверняка знаете, что он сделал это в процессе убийства, у вас нет возможности ограничить время смерти такими узкими рамками и вы никоим образом не можете это подтвердить. Мы все это знали, за исключением людей, делающих телевизионные шоу про копов, чтобы мы все могли как следует выспаться. Именно этого мне сейчас хочется. Так, могу я уйти, пожалуйста?

Дейв закатил глаза, взглянув на Форда; он сделал это быстро, вполне можно было не заметить, но я заметил и Шон Форд — тоже. Трудно сказать, покраснел он или нет, но он вытер пот со лба, хотя вечер выдался прохладным, встал и начал возиться с видеомагнитофоном, затем перемотал пленку и поставил ее на час раньше в тот же день. На этот раз мы увидели крупного мужчину со светлыми волосами и заметной хромотой, прошедшего через вестибюль. Он обернулся у лифта обернулся и посмотрел, не идет ли кто за ним. Даже несмотря на мутное изображение, можно было уверенно сказать, что это Шейн Говард.

Кто-то однажды сказал про Голливуд, что, если вы можете притвориться искренним — считайте, вы туда попали. Мне не нужно было изображать удивление, разглядывая путешествие Шейна Говарда к квартире Брэди. И еще я подумал, что он вполне мог оказаться виновным — тело было на ощупь теплым, когда я там побывал, никакого окоченения, все совпадало. Но какой у него выдался хлопотный денек: сначала поторопился убить Дэвида Брэди, затем кинулся через весь город убивать свою жену. Что с ним случилось? Мой мозг отказывался это переваривать. Дейв Доннелли что-то говорил, но я не слушал.

— Прости, — сказал я.

— Ты мог бы помочь нам разобраться со всем этим? — спросил он.

— Не могу, — ответил я. — Когда я утром беседовал с Шейном Говардом, он мне сообщил, что его дочь порвала с Дэвидом Брэди и это может быть одной из причин ее личного падения. Мне показалось, он с большим пиететом относился к Дэвиду Брэди.

— Может быть, после твоего ухода ему сообщили какие-то новости?

— Все может быть. После разговора с ним я примерно час находился в обществе его жены, затем вернулся к его дому, чтобы забрать машину, и видел, как он умчался на большой скорости. По словам его регистраторши, больше он в этот день не возвращался.

— Тебе следовало сказать нам об этом раньше. — Дейв встал.

— Я был занят другими делами, — сказал я. Мои слова прозвучали неубедительно даже для меня самого. — Позднее я видел Шейна Говарда в доме его сестры. Когда он по телевизору увидел новости о смерти Брэди, очень расстроился.

— Он не сказал, где находился в этом промежутке?

— Сказал, что ходил гулять, немного выпил в пабе. По словам Говарда, на него очень давило отсутствие дочери.

— Никогда впредь не разговаривайте с моим офицером в таком тоне, мистер Лоу. Иначе у вас здесь могут быть сложности.

— Разве ты…

— У нас есть определенная линия расследования, — продолжил Дейв. — Сержант Форд, может быть, лучше разговаривать с этим человеком на языке, который он понимает? Предложите мистеру Лоу пойти и трахнуть себя самого.

Моя машина стояла на улице. Я немного подождал — вдруг Дейв захочет поговорить со мной или всыпать мне по первое число; через пять минут я увидел, как его машина сорвалась с места у участка на огромной скорости. Возможно, произошло еще одно убийство. Или он надеялся, что Кармел еще не успела заснуть.

У меня состоялся короткий разговор с Деннисом Финнеганом. Шейна Говарда арестовали по статье четвертой уголовного законодательства, позволявшей полицейским задержать его на шесть часов. Этот срок можно продлить еще на шесть часов, прежде чем предъявить обвинение, но Финнеган надеялся, что этого удастся избежать. Он пообещал позвонить мне утром. На автоответчике я увидел записку от Сандры. Она просила меня позвонить, но я не стал. Мне на этот день Говардов хватало.

Когда я добрался до дома, налил себе огромную порцию «Джеймисона» и взял бутылку «Гиннесса». Я выпил все это, стоя в темноте моей кухни. Задний двор освещался призрачным светом охранной сигнализации соседей. Две яблони склонились друг к другу кронами, как двое влюбленных, роняя перезревшие и гниющие плоды. Я знал, что они чувствуют. В плюсе у меня находка Эмили и определение хотя бы части шантажистов Шейна Говарда, несмотря на то что один из них являлся моим другом; в минусе — моего клиента арестовали по подозрению в двух убийствах, а у меня вовсе не имелось уверенности, что эти обвинения беспочвенны. Я прикидывал, не могли Шейн внезапно обнаружить, что у его жены интрижка с Брэди, и убить их обоих. Интересно, кому Брэди отправил порнофильм с Эмили? Опять же любопытно, имеет ли Брок Тейлор какое-нибудь отношение ко всему этому, и в самом ли деле Шон Мун платил Рейлли, и действительно ли он был серьезным игроком, а не ребенком-переростком, каким казался. И еще: кто послал мне карточку на мессу по Стивену Кейси, кем он был для семьи Говард и как умер?

Я послал Дейву послание следующего содержания:

«1. Мне очень жаль, что все так получилось, шеф. 2. Стивен Кейси умер в День поминовения усопших в 1985 году. Есть звон? Лоу».

На моем домашнем телефоне мигал огонек. Пришло послание от нового мужа моей бывшей жены. Она хотела, чтобы я знал о ее начавшихся родах. Она хотела, чтобы я узнал об этом раньше всех остальных. Я ничего не хотел знать, не хотел слушать новости и не пил за нее, или за него, или за ребенка, или за счастье, которого им не желал. Я просто пил до тех пор, пока виски не заставило меня подумать, что во всем этом есть что-то забавное. Я едва не расхохотался. Затем вспомнил, что бросил пистолет в кусты, вышел из дома и подобрал его. Затем я лег на диван в гостиной, он оказался достаточно длинным, чтобы не покалечить на хер спину, скинул ботинки и заснул.