"Убийство журналиста" - читать интересную книгу автора (Гасанов Эьчин)Глава 6Мила разглядывала Мелика "русалочьими" глазами. Затянутая в трикотажный костюм цвета ржавчины, она выглядела весьма аппетитно, если опустить дебильное выражение ее лица. – Я привел ее к вам, – торжественно заявил Гараш. Кафе "Моцарт" на площади Фонтанов было битком набито посетителями. – Может быть, поговорим где-нибудь в другом месте? – предложил Мелик. С ловкостью фокусника блондин придвинул к Мелику тарелочку со счетом, достал золотой портсигар величиной в детский гроб и наклонился к уху Миле: – Пойдем пить кофе к тебе, милая. Мила фыркнула, и рука сутенера Гараша исчезла под столом. Мелик положил на стол тридцать долларов и встал. Было очевидно, что мозги у Милы представляют из себя одну извилину, которая разделяет ее попу на две половину. Она поднялась и вышла из кафе впереди них под восхищенными взглядами присутствующих там самцов. Гараш лукаво подмигнул Мелику. – Она ничего, да? И без ума от меня. Но если хотите, я уступлю… Она очень падка на новеньких… Безграничная вульгарность этого типа покоробила Мелика. – У меня мало времени, – сдержанно сказал он. – Мне надо поговорить с ней серьезно. Надменная и глупая Мила ждала их на тротуаре, гордо выставив свою грудь. Гараш галантно взял ее под руку, и Мелик последовал за ними. Мила поставила на столик поднос с кофейными чашками. – Расскажите мне о человеке, которого вы видели в тот вечер, когда был убит Эльдар Хусаинов – главный редактор журнала "Мотодром", – попросил Мелик. Мила нахмурила брови. – Я все уже рассказала полицейским. Это был пожилой мужчина, плотный, в очках и с седыми волосами. Вашего роста… – Как он был одет? – На нем была куртка. Она положила кусок сахару в чашку Мелика. – Вы могли бы узнать этого человека? Мила поморщилась. – Я не хочу неприятностей. Золотые глаза Мелика обволакивали ее. Она явно растаяла, но все равно повторила: – Могла бы, но не хочу. – А какая связь была между вами и этим убитым журналистом? Пардон конечно. – Я иногда информировала его о постельных делах высокопоставленных лиц Азербайджана. – И он это отмечал в своем журнале? – Этого я не знаю. Может, собирался. По крайней мере, на этот раз я действительно ему сообщила некоторые подробности о тайных оргиях, о связях кое каких лиц, о прочих, о прочих… – И даже после этого вы не укажете нам того типа? – Нет, я боюсь. Мелик теперь мог спокойно посвятить остаток жизни поискам в Баку плотного человека с седыми волосами. Оставалась только Рима, но и ею будет нелегко манипулировать. Он разочарованно выпил мерзкий кофе. Между тем Мила включила музыку и вернулась к столу. Мелик поднялся, поблагодарил и вышел. Он не продвинулся ни на шаг в поисках убийцы. Он оказался в сутолоке расфранченной площади Фонтанов, и неприятная мысль пронеслась в его голове: сейчас кто угодно может выстрелить в него и спокойно скрыться. – Привет, my friend! How are you? Гараш смотрел на Толика Баландина с самодовольным и самонадеянным видом. Они почти столкнулись лбами напротив старого универмага на площади Фонтанов. В Баку все друг друга знают. Гараш изредка встречал Толика за аперитивом в "Рояль – клубе". Поскольку Толик был фотографом, Гараш обращался к нему с просьбами познакомить его со зрелыми и скучающими женщинами. А сам в свою очередь сводил Толика с легко доступными девочками. – Что ты здесь делаешь? – спросил азербайджанский сутенер. - Кадришь малолеток? Глаза Толика сверкнули. – Мне сказали, что в одном кафе много студенток, которые подсаживаются к клиентам. Я просидел целый час, но напрасно… Гараш снисходительно улыбнулся. – Потому что ты глупец. Почему не обратишься ко мне? Хочешь, познакомлю тебя с потрясающей девочкой? С метиской. Может, ты видел ее в казино. Ее зовут Мила. Толик чуть не пустил слюнки. – Познакомь. Гараш сказал покровительственным тоном: – Труда не составит. Поужинаем вместе послезавтра в "Тбилиси". Ты обалдеешь, когда увидишь ее. А она – когда увидит тебя. Толик непонимающе спросил: – Почему? – Понимаешь, ты похож на одного типа. Того, кто убил Эльдара Хусаинова у нее на глазах. Если ты еще наденешь черную куртку, у нее будет шок. Впрочем, это ее только возбудит. Толик сразу вспотел. Так это?.. Это танцовщица, которая была с Эльдаром Хусаиновым и увидела его, когда… когда он… И она наверняка узнает его, если они будут ужинать вместе! Но Гараш, играющий портсигаром, не заметил смятения Толика. – Если хочешь, мы можем потом зайти в Клуб, и я представлю тебя турку, ведущему расследование. Толик не проявил ни малейшего интереса и к этому знакомству. – Не знаю, смогу ли я… – неуверенно произнес он. – У меня сейчас много работы. Гараш властно взял его за руку. – Не дури. Если тебе действительно некогда, то я могу привести малышку к тебе в мастерскую: она будет позировать. Она обожает оголяться. У Толика сейчас было только одно желание: сбросить назойливого собеседника в ближайшую канализацию. Гараш оказывал услуги подобного рода, воображая, что это дает ему власть над людьми. Толик протянул ему руку. – Пока. До послезавтра. Он вернулся к "Тойоте", оставленному на площадке напротив ресторана "Тбилиси". В его распоряжении было два дня, чтобы найти решение. Эта Мила представляет для него смертельную опасность, а он даже не знает, где она живет! Он размышлял, под каким соусом преподнести это блюдо подполковнику Алхутову. Даже если он не пойдет на ужин, этот самодовольный осел Гараш может рассказать о нем турку и навести того на след. Как в романе из черной серии. Подполковник Алхутов едва сдержался, чтобы не запустить стаканом в Толика Баландина. Пустыми глазами он оглядывал красные стены "Хингальной", где обычно собирались бакинские менты. Он приходил сюда два раза в неделю, чтобы получить информацию о Южном Кавказе, к большому недоумению американских и турецких журналистов, не понимающих, почему сотрудник ФСБ рассказывает им о том, что КНДР недавно получила новое ядерное оружие. – Ты законченный дурак, – прошипел он Толику. Фотограф опустил голову. Его заплывшее лицо приобрело упрямое и мрачное выражение. Он подумал о своих родителях: русским ничего не стоит расправиться с ними. Он начал жалко защищаться. – Я надеялся, что она меня никогда не увидит. И я ведь могу не пойти на этот ужин… Сотрудник ФСБ взорвался. – Ты уже и так наделал достаточно глупостей! И на ужин пойдешь! – Но если… Алхутов откинул голову назад, в его глазах блеснул холодный огонек. – Ты сделаешь то, что я скажу. Я получил еще несколько приказов из Москвы. Торговый контракт Ираном не должен быть подписан! Мы помешаем этому любой ценой. Я предупрежу тебя. Тебе придется более тщательно изучить привычки Мамеда Садуллаева. Толик не испытал особого энтузиазма. – У него сильная охрана. Кроме того, этот турок… – Турок скоро исчезнет, – уверенно отрезал офицер. – А теперь можешь идти. Толик, не морщась, допил свою водку и поднялся. Что случится послезавтра, если девушка узнает его? Он вышел на улицу и поежился: с моря дул ледяной колючий ветер. Он пересекся с ментом Али, лениво улыбнувшимся ему. Али знал, что Толик был информатором ФСБ. Но кто в Баку не работал по крайней мере хотя бы на одну разведслужбу? Недавно был арестован лезгин, признавшийся, что работает одновременно на пять разных разведок. Это не считая тех, о которых он умолчал… Мендл Певзнер с отвращением вдохнул влажный воздух и сказал вполголоса: – Еще одна гнусная развивающаяся страна. Берл Лазар в ответ хмыкнул. Он оглядел голубыми холодными глазами зал ожидания, заполненный азербайджанцами с темными и блестящими от жира лицами, женщинами в черных одеждах, детьми с бритыми головами. Концентрат Среднего Востока. – Это не развивающаяся страна, Мендл, – возразил он, – а страна плодящихся мудаков. – Да, наверное, так, – вздохнул Мендл. Он протянул свой служебный паспорт азербайджанскому таможеннику, который не глядя проштамповал его. У азербайджанцев хотя и есть недостатки, но они не страдают недоверчивостью, а их подражание Европе даже трогательно. Телохранители ЦРУ медленно продвигались в очереди. Глядя на их крупные фигуры, черные плащи и шляпы на голове, сразу можно было сказать, где и кому они служат. ЦРУ использовало их, бывших морских пехотинцев, для особо серьезных операций, требующих применения грубой силы. А у них сила была. Высокие, худощавые, оба с короткой стрижкой, они вызывали уважение каждого, кто обращал внимание на их огромные кулаки, какими, казалось, можно убить быка. Для того чтобы добиваться в жизни успехов, они оба пользовались одним рецептом: стрелять метко и быстрее других… С турком Меликом Кентом они уже работали раньше. Берл Лазар разглядывал сногсшибательную русскую, ярко раскрашенную, одетую в супермини-платье из кружев. – Здесь не так уж скучно, – усмехнулся он. – Наверное, Мелик времени зря не теряет. Они оба испытывали к Мелику смешанное чувство восхищения и осуждения, считая, что тот часто нарушает священную заповедь: делу время, а потехе час. Выйдя из зала на улицу, Берл Лазар поежился от холода. – Мы здесь замерзнем, как в Сараево, – простонал он. – Я рассчитывал на солнце и кокосовые пальмы. – Зато здесь много обезьян, – сказал Мендл, покосившись на носильщика в лохмотьях. – Нельзя всего требовать сразу. Оба они были родом со Среднего Запада, и уже Нью-Йорк казался им иностранным городом. Поэтому их замечания об азербайджанцах были совсем не расистскими, а попросту дилетантскими. Они делили мир на страны, где можно выпить воду из-под крана и не упасть замертво, и страны, где упадешь почти наверняка. Азербайджан попадал для них в категорию последних. Шофером такси оказался веселый, жизнерадостный азербайджанец. И Мендл и Берл достаточно четко говорили на русском. На протяжении всего пути он оборачивался к ним с гнусными подмигиваниями. – Если джентльмены хотят познакомиться с девочками, я могу устроить… Можно отправиться прямо сейчас, а в отель потом… – Мы едем в "Идр Глазу", – оборвал его Мендл. – И кроме того, не страдаем от воздержания. Берл Лазар промолчал. Он позволял себе вольности гораздо чаще, чем Мендл Певзнер, рассматривающий ЦРУ как школу чести, а себя и своего друга – как священников в штатском… Мелик ужинал в ресторане "Идр – глаза" с Мендлом Певзнером и Берлом Лазарем. "Гориллы" уже начинали ощущать семь часов разницы во времени с Нью-Йорком и клевали носом. – Идите спать, – сжалился над ними Мелик. – Завтра начнете охранять Мамеда Садуллаева. Он тоже чувствовал себя усталым. Вчерашний день был длинным и тяжелым. Вечером позвонила Уля, ничуть не обескураженная их злоключением, но он мужественно отказался от встречи с ней. Приезд двух "горилл" обрадовал его. Теперь он был почти уверен в том, что азербайджанец не станет жертвой таинственного убийцы из ФСБ. Новая комната Мелика была еще просторнее и выходила на море. Не успел он войти, как зазвонил его мобильник. Это был Мамед Садуллаев. Азербайджанца очень обрадовало прибытие двух телохранителей. – Завтра Рима устраивает прием, – напомнил он. – Вы тоже приглашены. Мелик поблагодарил. Прежде чем попрощаться, азербайджанец сказал: – Сегодня мне звонили иранцы. Они обеспокоены моим молчанием. Я им сказал, что жду окончательного ответа из Вашингтона. Они торопят меня. Мелик это знал. Но что он мог ответить? Пока он ни на шаг не продвинулся в своем расследовании. Наоборот, сейчас охотились за ним самим. Уже пытались убить и наверняка повторят попытку. Прежде чем улечься, он заглянул во все шкафы комнаты. После этого закрыл дверь на цепочку и плотно повернул ручку балконной двери. На балкон легко было проникнуть из соседнего номера. Несколько секунд он смотрел на то, что осталось от фотографии его замка: именно из-за него он шел на безрассудные авантюры. Больше всего в этот раз его раздражало то, что он все еще не мог выйти ни на один след, не считая загадочной Риммы Садуллаевой. |
|
|