"Журнал `Юность`, 1973-2" - читать интересную книгу автора («Юность» Журнал)

З

На краю аэродрома разгружали с машин парашюты — основной и запасной вместе в брезентовой сумке, с металлической пломбой и фамилией хозяина.

Парашюты несли к первой линии проверки, вытаскивали из сумок и ставили на попа, на расстеленные по снегу длинные брезентовые столы. Офицер парашютнодесантной службы проверял внешние детали укладки. Потом солдаты надевали парашюты и переходили на следующую линию проверки, здесь смотрели, так ли надеты парашюты, правильно ли вставлены красные металлические кольца, раскрывающие основной парашют; на третьей линии давалось последнее «добро».

Проверка шла быстро, но кабина аэростата была рассчитана всего на четверых, дело тормозилось — к месту посадки тянулась длинная очередь.

Сметанин смотрел на аэростат.

Время от времени, когда в подвешенную к нему маленькую открытую кабину садились парашютисты, начинал работать барабан огромной лебедки; трос, связывающий аэростат с землей, отпускался, легкость аэростата тянула кабину и людей в небо…

Затем с высоты летели четыре черные человеческие фигурки, четыре белых облачка с легким хлопком вспыхивали над ними и плавно опускались к земле; аэростат и кабину лебедка причаливала к старту.

«Если бы прыжки отложили до завтра… снег бы, что ли, пошел… Завтра, завтра, не сегодня — так лентяи говорят… Хорошо, что мысли невидимы…»

— Давай, Ананьич, в ладушки, погреемся…

— Давай…

Сметанин и Ананьев стали друг против друга и принялись биться ладонью об ладонь: левая с левой… правая с правой… двумя вместе… все быстрее и быстрее; стало жарко…

К связистам третьего батальона подошел замполит полка майор Кудрявцев:

— Гвардейцы, меня без очереди возьмете?

— Чего уж там, товарищ майор, становитесь…

— Мишинские связисты?

— Так точно…

Сметанин тоже узнал замполита полка.

«Кажется, хороший дядька… Не, хватало только, чтобы он заметил, что я робею…»

— Как настроение? — спросил майор Кудрявцев,

— У нас салаги, товарищ майор, того… побаиваются, — засмеялся Панкратов.

— Чтоб я, гвардеец, не слышал больше этого «салаги»… В армии есть солдаты и только… — строго сказал Кудрявцев. — Ясно?

— Так точно.

— Дело одно делаете, учитесь Родину защищать…

А если бой, в нем нет никаких разделений… Иной молодой солдат дорого стоит…

— Это обычай такой: «старики», «салаги»… — оправдывался Панкратов.

— Плохой обычай! Отказываться надо от таких обычаев! — сказал майор Кудрявцев.

В кабине аэростата на скамейках друг против друга разместились Ананьев, майор Кудрявцев, Расул и Сметанин.

Выпускающий, командир аэростатной команды, залез в кабину, махнул рукой. Трое солдат, державших кабину, отпустили ее; барабан лебедки закрутился, отдавая трос, аэростат быстро пошел вверх…

— Василий Иванович, успеете сегодня всех обслужить? — спросил майор Кудрявцев у выпускающего.

— Даже не скажу. День какой-то шебутной. С утра отказчик попался, из первого батальона… И прыжков у него десяток… а что-то забоялся, заплакал даже…

— Да-да, знаю… Говорили с ним; обещает завтра прыгнуть.

Все, что находилось на земле, стало быстро мельчать; взглянув вниз на массу людей, можно было подумать, что это бивак старинной армии: составленные в ряды лыжи были похожи на пищали на рогульках.

— Как, мальцы, прыгать или плакать будем? — весело спросил выпускающий.

Сметанин смотрел вниз. Зимний день на высоте стал бесшумным. Заснеженная земля слилась в одно громадное весеннее озеро с темно-синими островами — лоскутами лесов.

— Скажете тоже — «плакать»… Первым у нас москвич идет… Сколько прыжков? — спросил майор Кудрявцев у Сметанина.

— Я первый раз…

— Приготовиться… Только не топтаться и быстро… — Выпускающий мельком осмотрел крепление карабинов вытяжного фала на тросе, приоткрыл дверцу, сделал жест рукой, обозначающий «встали»…

Все поднялись.

Выпускающий подмигнул Сергею:

— Ноги вместе… Давай…

Сергей не слышал его слов, увидел только это подмигивание. Ему вдруг стало жарко.

«Прыгну! Прыгну! Прыгну!..» — заклинанием говорил он про себя единственное слово.

Он встал, и стоять ему было тяжело.

— Пошел! — крикнул выпускающий и хлопнул Сметанина по плечу.

— Москвич, вперед! — услышал Сметанин голос майора Кудрявцева; Сергею показалось, будто он сам это крикнул…

Сергей сделал шаг на приступок, оттолкнулся, бесконечно проваливаясь, полетел на одном дыхании… Над головой ухнуло, словно огромный камень кинули в темную воду омута; в глазах Сметанина поплыли оранжевые круги — парашют раскрылся. Сергей остановился посреди неба, вдохнул полной грудью. Ему не хотелось опускаться на землю; он закричал:

— Эхо-хо!

И едва себя услышал.