"Слишком много блондинок" - читать интересную книгу автора (Хендерсон Лорен)

Глава 3

На следующий день у меня не было занятий, поэтому я осталась дома, чтобы поработать над моей мобилой, называемой также Вещью, которой я безмерно гордилась. Выглядела она в некотором роде как серебряная глыба, по форме приближенной к пуле, обвязанной грубым, стальным проводом, который я деловито сформировала наподобие сети. Между кабелями продергивал сдавленный блеск металла. Проклятая Вещь преследовала меня в течение многих месяцев, развалясь на полу моего жилья как злобная и очень обиженная лягушка. Она совершенно точно знала, что не окончена, и ужасно ее это раздражало. К сожалению, я не знала, как ей помочь.

В конце концов, какое-то случайно услышанное замечание привело к тому, что я натолкнулась на идею прикрепить ее цепью к потолку. Вещь устроилась молниеносно, едва только зависла в воздухе. Выражая, что изначально знала, что должна быть в движении и нетерпеливо ожидала, когда я также это пойму.

Теперь, колыхаясь величественно в раздолье, как только что открытая планета, она производила впечатление очень довольной.

Единственная проблема заключалась в том, что болтание на цепи ничем не ограничивало развязность ее движений, в связи с чем она взлетала драматично под потолок каждый раз, когда я открывала окно на потолке. Я пыталась придумать какую-нибудь стабилизационную систему, но без большого успеха.

Но сам факт, что я разгрызла тайну назначения Вещи, давал мне огромное удовлетворение, даже если моя планета качалась как пьяный маятник. Я хотела позвонить Тому, чтобы пригласить его на выпивку, но тем временем меня поглотил проект новой мобилы, Дочки Вещи, которая в этот раз уже с самого начала должна была быть подвижной и подвешенной. Я полностью потеряла ощущение времени и опомнилась лишь в половине одиннадцатого вечера, когда оголодавший желудок начал добиваться еды.

Обыскав шкаф, я выгребла из него паприковую запеканку из картофеля Сэнсбери, которую разогрела на сковороде, размышляя, можно ли ее признать свежим овощем, особенно в вакуумной упаковке. На этот счет у меня имелись сомнения. Недавно я приняла твердое решение, которое касается увеличения потребления свежих овощей и плодов, что на практике значило, что в целом я начну это есть.

Угрызения совести заставили меня обратиться к холодильнику, где удалось найти какой-то одинокий лук. Покрошила его и швырнула в запеканку. Если это не свежий овощ, то уж я не знаю, что должна есть. В доблестном и возвышенном настроении по выполнению этого мужественного поступка я уселась перед телевизором, чтобы досмотреть американский полицейский сериал. Добыла бутылку вина к закуске, но выпила только половину. В последнее время забочусь о здоровой диете.

Снова начало накрапывать. Отклонив голову, можно было выглянуть через потолочное окошко, которое так плотно было покрыто грязью и голубиным пометом, что сквозь него с трудом пробивался какой-либо свет. Рано или поздно я должна была его вычистить. Боб, ночной сторож из соседнего склада, утверждал, что его кошка - грубая Ширли - контролирует натуральный прирост голубей, но оба мы знали, как обстояло дело в действительности. Лондонские голуби плодились как крысы, и эти огромные генетические мутанты были способны лишить мир Ширли одним горделивым взмахом крыльев. Но Боб не раскладывал яд, не только из уважения к правам животных, а скорее потому, что Ширли не достигла бы своей обтекаемой формы, кормясь исключительно кошачьим кормом.

Я вздохнула. Дождь никоим образом не смывал эту дрянь с моего окошка, а сбивал его в твердую массу из белого дерьма и перьев. Не хотелось об этом думать за ужином. Голуби представляли одну из многочисленных проблем, которые я делила с моей подругой Джейни. На грядущей неделе Джейни возвращалась с каникул, и я намеревалась поинтересоваться у нее, как с ними быть. Почему никто не сделал фильм о голубях-убийцах? Том скорей всего что-нибудь знает на эту тему. В конце концов, он был помешан на кино. А может „Птицы”?

Нет, по-видимому, нет. Если бы эти маленькие вредные пташки Хичкока были голубями, Типпи Хедрен кончила бы измазанной с головы до ног их дерьмом, а не только слегка поцарапанной.

* * *

Барабаны били, а Поджес (ирландская панковая группа 80-х – Прим.пер.) играли веселый ирландский танец, когда раздался неповторимый голос Шейна Макгоуна, извлеченный из четырех зубов владельца и неразлучной бутылки. Шейн пел о каком-то Джимми и об игре на трубе, а я стояла спиной к зеркалу, глядя на девятерых женщин. Женщины держали в руках гантели, как и я. Две из них были новенькими - между прочим, Наоми, с которой я познакомилась в душе, - и, казалось, были очень удивлены музыкой, которая лилась из динамиков. Другие дамы уже меня знали и отстукивали ритм песни башмаками. Я завертела ступней, сначала правой, потом левой и наблюдала, как с небольшим отставанием мои жесты повторяла кучка учениц.

Джози, как обычно, стояла точно напротив меня и, как обычно, широко улыбалась. У нее были розовое боди и серые леггинсы с серым поясом, очевидно идеально подогнанные цветом к брюкам. На губах виднелся след розовой помады, которая перекликалась с боди и с розовыми акцентами на кроссовках. Джози безустанно улыбалась, независимо от того, что я делала или говорила, и часто поворачивала голову во все стороны, чтобы выставить напоказ свои глянцевые волосы. Мои занятия задуманы были как курс упражнений в тренажерном зале, по которым девушка могла бы самостоятельно работать над собой. Но Джози принимала участие в них уже около года и нисколько не намеревалась завершить курс. Ее широкая, искусственная улыбка и одержимо компонуемые наряды будили во мне искренний ужас. Я без устали надеялась, что однажды Джози, ни с того, ни с сего, приложит кому-нибудь по голове гантелью.

К счастью через минуту прозвучало характерное ша-ла-ла Вана Моррисона, который всегда исправляет мне настроение. Дешевле, чем «прозак», и одинаково эффективно. Мы только начали работать над трехглавой мышцей - не собирались же мы терпеть обвислую нижнюю часть плеч. Наоми от души тренировалась во втором ряду. Выглядела как участница соревнования в броске копьем, но, по-видимому, не собиралась излишне утомляться. Каждый раз, когда поднимала гантель, смотрела на меня с вызовом, словно ее обижал уже сам факт, что именно я провожу этот тренинг.

Через четверть часа я послала их на волю вокруг тренажерного зала, следя, чтобы они каждую минуту самостоятельно занимались упражнениям. На протяжении всего времени я не спускала глаз с Наоми. Не хотелось, чтобы она что-нибудь сотворила с собой и притянула бы меня к ответственности. Фоном играла радостная песня канадцев из Луизианы, бравурная, но не быстрая. Никогда не любила работать с гантелью при очень быстрой танцевальной музыке. Автоматически ускоряется ритм упражнений, вместо того, чтобы приспособить его к очередным заданиям. Недостаточно, чтобы это сказалось на качестве исполнения, но достаточно опасно.

Вскоре я прекратила сокрушаться о Наоми. Не смогла бы ее подвигнуть ни на одну активность, которая могла бы нанести травму. Какое-то время та меланхолично махала ногой, глядя враждебно на педаль тренировочного велосипеда, который злобно не хотел шелохнуться. К сожалению, чтобы он это сделал, необходимо было нажать на данную педаль.

Я взглянула на часы и объявила очередное изменение. Джози подскочила радостно и, тряся локонами, подбежала к очередной машине. В полете наделила меня лучезарной улыбкой, которая должна была мне показать, как прекрасно она веселится. Я задрожала. Бог знает, что она про себя думала обо мне, моем музыкальном вкусе и наряде, который состоял из обрезанной футболки и обрезанных шорт, обосновавшимися поверх дырявых леггинсов, и все это с характерным ржавым оттенком на черном белье от стирки.

Настало время для триумфального финала. Я выложила для всех маты и зааплодировала, чтобы собрать группу. Все неохотно слезли из машин, что было хорошим знаком. Все, кроме Наоми, которая роскошно развалилась, глядя на меня исподлобья, вместо того, чтобы тренировать гибкость шеи. Мы растягивались, при этом в динамиках звучал невыразимо красивый голос Аарона Невилла, певшего „Tell It Like It Is”. В конечном итоге час подошел к концу, поэтому мы с моими подопечными могли поблагодарить друг друга взаимным браво. На прощание я постаралась испугать Наоми улыбкой в стиле Джози, то есть гримасой, которая выражает что-то вроде: „В свободное время я убиваю людей топором”, но та были слишком глупа, чтобы меня понять.

- До свидания в четверг, Сэм! - писнула Джози, выходя.

Не зови меня по имени, хотелось ответить, это меня пугает. Наоми наделила меня враждебным и обвиняющим взглядом. Из-за меня терпела. Даже ее бедра тряслись в немом возмущении. Я тем временем включила очередную кассету с любимыми популярными мелодиями из фильмов и начала работать над собственной формой. Всегда приводит в состояние разочарования вид тренирующих людей, когда не могу к ним примкнуть, потому что выполняю функцию тренера.

В течение следующих полутора часов меня для мира не существовало. Через тренажерный клуб проходила толпа людей, но я даже их не замечала. С годами практики я разработала для себя собственную схему упражнений - не употребляю много устройств, только главным образом гантели. Требуют они значительно большей концентрации. Тренируясь на машине, можно себе позволить небрежность или неаккуратность, а тренируясь со штангой на плечах – скорей всего нет. А это замечательно влияет на силуэт.

Я не употребляла разновесы, тренируя нижнюю часть тела - если бы это делала, конечно, я выглядела бы уже как шарик, потому что эта партия мышц развивается у меня исключительно легко. Но мои бицепсы и трицепсы остаются бездушными на всяческие усилия, которых добиваюсь, чтобы их увеличить. Всегда уделяю немало времени животу, который использует каждую минуту, чтобы округлиться, а в завершение делаю много упражнений на растяжку. Выходя из тренажерного зала, я чувствовала приятную усталость, словно взяла в горсть всю обвислую часть моего тела и заставила ее принять соответствующую форму.

Вымытая, одетая и надушенная, я тронулась на поиски Рэйчел, обнаруженную мной в бюро внизу. Она даже не переоделась еще в гимнастический наряд, а стояла у стола и болтала с Лесли. По всей видимости, речь не шла ни о чем тяжелом, Лесли скорее не нашлась бы в такой ситуации. Не представляю себе ни одну блондинку, которая бы выказывала в жизни менее интеллигентного внимания, чем Лесли, разве что была бы совсем нема.

- Мы идем на чай? – поинтересовалась я.

Рэйчел взглянула на стенные часы.

- Окей, у меня еще час свободен. Ты идешь с нами, Лесли?

Тренажерный клуб находился в небольшой боковой аллее, которая отходит от Камден Хай Стрит, немного ближе к клубу Чалк Фарм, чем Камден. Тем же, кто хотел полюбоваться развлечениями Камдена – например, рынком, всяческими магазинами, хипповскими, вегетарианскими закусочными, а также интересным видом пьянчужек, которые берут в осаду местные банкоматы - нужно только пройтись вверх по улице. С другой стороны, если не имелось охоты на близкую встречу с толпой постоянных завсегдатаев, горой мусора и заграничными туристами, которые окидывали потрясенным взглядом каждого парня в брюках в шотландскую клетку и семнадцатью колечками в носу, можно было дойти до тренажерного клуба вдоль Чалк Фарм. Там господствовал относительный покой, это значило, что не попадались под ноги обрывки газет и бутылки с остатками напитков, которые ветер выметал из подземной станции Камден Таун.

- Тебе машет какой-то парень - сказала Рэйчел, когда мы шли по главной улице.

Я повернулась и увидела ужасную гримасу Легго, который жал на педали в сторону Камдена. Как уже я говорила, это маленький квартал.

- Какой сладкий - сказала Лесли. - Кто это?

- Вокалист - я ответила. - Альтернативный рок и тому подобное.

- Я не выношу такую музыку. - Лесли сделала разочарованную мину. – Она такая громкая! Но этот парень - мечта. Ну, а меня всегда тянет на смуглых, может из-за контраста, потому что сама я имею такой светлый цвет лица.

Рэйчел и я, мы обменяли молниеносными взгляды. К счастью для самой Лесли мы подходили к мосту над железнодорожным проездом, где содержался наш любимый паб: не очень роскошная, но очень уютная чайная, там подают множество разных травяных отваров. Испытав очередную позицию из меню, я выбрала, в конце концов, чай из розы и гибискуса, который оказалась совсем неплох, не считая розового цвета.

С понедельника по четверг по Камдену слонялось слишком много людей, но в уик-энд толпа становилась нестерпимой. Тем временем в кофейне было немало свободных столиков. Девушка за баром выглядела как типичная нудная заграничная студентка, которая только и ждала, чтобы бросить эту работу, лишь только научится соответствующему лексическому составу на каком-нибудь дешевом курсе в бедном языковом питомнике. Атмосфера этого места напоминала семидесятые годы - рустикальный стиль, искусственные ковры, на стене, тяжелая, деревянная мебель и явно подержанная посуда творили вольную, теплую атмосферу. Мы выбрали столик в углу рядом с окном и отдались любимому занятию работников любого учреждения - то есть вешанию собак на свою фирму.

Лесли работала в Чалк Фарм недавно. Была полна энтузиазма и очень молода. Хоть разделяло нас едва ли несколько лет, я чувствовала себя при ней старухой. Ее маленькая, ладная фигурка, большие небесные глаза и тело куклы Барби, с длинными, почти резиновыми бедрами, которые, должно быть, свободно выворачивались во всех направлениях, придавали ей юный вид. К сожалению, кроме этих преимуществ, Лесли напоминала мне маленького глуповатого щеночка, который бегает без толку с вываленным языком. Я назвала бы ее глупой гусыней, но не хотела обижать птицу. Однако благодаря этому я могла себе позволить по отношению к ней протекционное поведение, хоть, по сути, должна бы беситься из зависти к росту, фигуре и цвету волос.

Лесли полностью проигнорировала чай, только нетерпеливо ожидала, когда же сможет выбросить из себя то, что думает.

- Она такая загребущая! – воскликнула она, едва мы успели сесть. - Я этого не вынесу!

Ни одна из нас не сомневалась, о ком речь.

- Распоряжается клубом как своей частной собственностью! И не только тренажерным клубом... - Лесли запнулась на мгновенние с легким румянцем на щеке.

- Но и Дереком - докончила сухо Рэйчел. Обе мы отметили, что Дерек и Лесли друг друга замечают.

- Ну! - Лесли пожала плечами, вонзая в нас невинный взгляд больших, небесных глаз. - Поскольку не может его при себе удержать, то должна его отпустить, правда?

- По твоему мнению несправедливо его удерживать, так что ли? Должна позволить другой девушке поиграть иногда ее игрушкой? Дерек - это не пластиковый Экшн Мен, которого Линда держит в шкафу, Лесли! – сказала я.

Лесли выдвинула нижнюю губу, как обиженная девочка. Она всегда так реагировала, когда не понимала, что ей говорят.

- И она страшная ведьма, - продолжила через минуту.

- Вы слышали, что заявила Джеффу? Что он должен предъявить иск фирме, которая делает эти напитки, увеличивающие мышцы, поскольку по-прежнему выглядит как скелет и если дело пойдет, то мог бы сэкономить на судебном процессе и выбросить деньги просто в туалет!

- Я и не знала, что Джефф непрерывно пьет это дерьмо, - ответила я.

- Испытывает судьбу, что правда, то правда, - отметила Рэйчел.

- Линда всегда попадает в болевую точку.

- Почему она его так не выносит? - спросила Лесли, еще шире открывая глаза. Светлые волосы украсили ее лицо и упали на глянцевую, розовую пуховую куртку.

Барби на лыжах, подумала я. Пара извилин не включена в комплект.

- Джефф не вызвал бы симпатию ни у одного руководителя. - Рэйчел пожала плечами. - Он социалист. Да и то, что Хельг... Линда держит такого смутьяна, совсем здесь не помогает, - прибавила быстро, прежде чем Лесли успела заполучить спазмы от ужаса. - Джефф непрерывно ее провоцирует, даже если в точности делает что-то разумное.

Я была благодарна, что Рэйчел не назвала Линду „Хельгой” при Лесли. Одним из побочных эффектов нехватки мозга является то, что услышанная информация молниеносно проходит через голову и вылетает ртом, не подверженная никаким процессам анализа или рефлексии.

- Но она держится по-хамски! - протестовала Лесли.

- Даже по отношению к Лоу!

- Это потому, что Лоу очень компетентна, - разъяснила я. - А Линда всегда должна чувствовать себя самой умной. Единственное лицо, по отношению к которому она проявляет какие-то человеческие чувства - это...

- Дерек, - докончила Лесли.

Я почти видела звезду в ее глазах, когда произносила это имя.

- Послушай меня, Лесли, – сказала я, призывая на помощь все доступные мне запасы опыта и знания о жизни. - На твоем месте я держалась бы от него подальше. По крайней мере, пару месяцев, до тех пор, пока не чувствовала бы себя немного увереннее относительно работы. Устрой небольшое представление. Докажи Линде, что ты совсем в нем не заинтересована. Расскажи ей о твоем парне.

- Но у меня нет парня.

- Это мелочи. Вряд ли ты хочешь разрушить себе карьеру?

Она вытаращилась на меня ничего не понимающим взглядом. Когда другие стояли в очереди за мозгами, она как раз гонялась за какими-то длинными ногами.

- Лесли, здесь идет речь о твоей жизни и твоей работе, - пояснила Рэйчел. - Но Сэм права. Держись подальше от Дерека. Он не стоит этих хлопот.

- Но это несправедливо. Какое отношение имеет Дерек к моей работе? - застонала Лесли.

- Давай уточним одну вещь, – предложила я. – Ты была единственным избалованным ребенком, которому родители всегда позволяли всяческие капризы?

- Мама и Папа всегда были для меня авторитетом! - воскликнула она с энтузиазмом. - Я пообещала, что буду погашать ипотеку, когда начну зарабатывать как инструктор.

- Так я и думала.

- Что ты имела в виду с этим Экшн Меном? - сморщила лоб Лесли от усилия, которое вложила в то, чтобы вспомнить, что ее обеспокоило.

Я улыбнулась, хлопая ее деликатно по плечу.

- Не ломай над этим своей волшебной головки.

- Но...

- Сэм хотела только сказать, что здесь идет речь о людях и ощущениях, - разъяснила Рэйчел. - А не об игрушке. То есть ты можешь считать, что Линда должна освободить от себя Дерека, поскольку не может его удержать, но человеческая связь функционирует иначе.

- Но я не понимаю почему. - Лесли снова сделала мину упрямой, обиженной девочки.

Мне хотелось стукнуть ее ложкой по носу. По крайней мере, что-то бы началось шевелиться в этой пустой голове. Для разнообразия.