Спесивцев Анатолий Фёдорович Азовская альтернатива

Авторское вступление

Решился на написание альтернативки и вынужден начинать с предупреждений.

1. Ни в коем разе не считаю себя ни украино— ни русофобом. Если кому чего померещится, это его проблемы.

2. Роясь в документах той поры, так и не нашёл ни одного русского или малороссийкого, где бы моя родная земля называлась Украиной. Так её называли только поляки. Наверное, имея для этого основания, для них, мы таки действительно, были окраиной. Я не поляк.

3. Ни в коем разе не считаю себя антисемитом. Но у ненависти крестьян к евреям тогда, были серьёзнейшие основания. Богатейшие члены еврейской общины тех лет, сделали всё, что бы напроситься на геноцид. И озверевшие хлопы, с всегда готовыми пограбить казаками, охотно этот геноцид осуществили во времена Хмельниччины. То, что пострадали, в основном, невиновные, норма для всех стран и времён. К чести восставших, даже в те времена, у многих евреев был выбор: умереть евреем или стать православным. А детей или красивых женщин, так зачастую и не спрашивали. Конечно насильственное крещение — безусловное зло, но после деяний евреев-арендаторов, с моей точки зрения, ожидаемое. Хотя и не оправдываемое. Резня невиновных, даже во время освободительной, самой, что ни на есть справедливой войны, резнёй остаётся. Попытаюсь избежать этой, совсем не славной страницы истории, хотя, не уверен, что это возможно.

4. Моё неприятие модной сейчас на Руси имперской модели, вызвано итогами правления царей и генсеков, имевших власть поболе царской. Абсолютная власть развращает абсолютно. Мы легко убедимся в этом, почитав внимательно нашу историю.

5. Отнюдь не считаю себя пророком. Готов, даже жажду, выслушать любую конструктивную критику.

6. С произведением уважаемого Сварги мой опус роднит сугубо точка бифуркации. Причём, только место, он начал свой тайм-лайн от 1641 года.

7. Возможно, кого-то удивит прямая речь характерника. Точнее, её некоторая корявость. Дело в том, что он говорит, в основном, на украинском, понятном русскому, но несколько непривычном, даже в переводе, русскому уху.

8. В связи с частым, и не всегда, добрым, поминанием одним из героев современных писателей и их героев, спешу предупредить, что буду вставлять только тех сочинителей, которое пишут интересные для меня вещи. А если Аркадий и помянёт кого злым и не тихим словом, уж простите беднягу. Об удачах героев Конюшевского или Махрова и Орлова, ему остаётся только мечтать.