"Мой-мой" - читать интересную книгу автора (Яременко-Толстой Владимир)Глава 6. "КОНЮШЕННЫЙ ДВОР". МОИ СТУДЕНТЫ.Результаты ремонта явно производят на Гадаски сильное впечатление. Он не стесняется в похвалах, разглядывая все детально и делая веские замечания. Синий цвет ИКБ на батареях и дверях ему тоже однозначно не нравится. Он считает, что Миша должен все это перекрасить обратно в белый, и я с ним полностью согласен. Я спрашиваю его мнение по обстановке. В квартире пока ничего нет. Как ее мне обставить, какая мебель нужна, а какая нет? – Надо бы объявить специальный конкурс среди студенток-дизайнерш внутренних интерьеров Мухинского училища. Победительнице пообещать приз – 100 рублей. Завтра же туда сходим, благо, это почти рядом, – деловито предлагает Гадаски. – Недурственная идея. У них там есть кафе. Можно будет там заодно пообедать. – А что у нас с планами на сегодняшний вечер? – Не знаю, не хочется никуда далеко ходить. Может, посмотрим, что сегодня в "Спартаке"? Помнишь, мы ходили туда на какой-то концерт, и было довольно неплохо. – Давай, лучше, сходим в "Конюшенный Двор"! Мне после твоих рассказов не терпится там поскорей побывать. – Туда лучше идти после десяти, когда начинается стриптиз. А паспорт у тебя с собой? Там, как я тебе уже говорил, иностранцам при предъявлении паспорта бесплатный вход, а это – существенная экономия средств! – Паспорт я взял. Специально для этого случая. Пойдем? Ночной клуб "Конюшенный Двор" я открыл для себя в минувшем апреле, когда приезжал на экскурсию со своими студентами. Его мне рекомендовал художник Будилов, который сам никогда там не бывал, но был премного наслышан. На экскурсию я приезжал с небольшой группой – десять студентов и два ассистента. Я должен был организовать им образовательную программу – показать наиболее интересные предприятия города и рассказать, как они функционируют, и, кроме того, сделать небольшой культурный обзор – театры, музеи, рестораны и ночные клубы. По крайней мере, так я обещал им в Вене. Гвоздем программы была экскурсия на ЛИВИЗ, куда нас, в конце концов, так и не допустили. Из аэропорта "Пулково" нас забрал присланный за нами автобус, который повез нас в гостиницу "Россия". На Московском проспекте мы неожиданно увидели голую женщину лет сорока, совершенно бухую, передвигавшуюся по улице на четвереньках. – Добро пожаловать в Россию! – громко сказал я. – Но вечером я обещаю показать вам более привлекательных русских женщин. Мы пойдем в ночной клуб на стриптиз! Среди двенадцати человек экскурсантов было только две девушки, поэтому в ответ я услышал взрыв веселого гогота. Когда я формировал группу, я поставил условие, что на экскурсию в Россию может поехать только тот, кто умеет и любит пить водку. В Вене я это не проверял, понадеявшись на порядочность своих воспитанников. Проверить это мне предстояло уже на месте, так сказать, в боевых условиях. В гостинице "Россия" для нас уже был накрыт ужин. Вернее, для них. Я отказался от номера в гостинице и питания, собираясь жить у себя дома. Нас всех усадили за один длинный стол. Больше в гостиничном ресторане, кроме нас, никого не было. Гостиница пустовала, а залетных посетителей на данный момент не оказалось. Первые несколько минут я наблюдал, как они ели, затем подозвал официанта и попросил принести мне пару соленых огурцов, литровую бутылку водки "Санкт-Петербург" и тринадцать рюмок. Все дружно выпили за приезд. Потом еще один раз. На третий круг водки всем не хватило, и один из студентов заказал еще одну бутылку. Затем кто-то заказал еще одну. Я пил водку, закусывая солеными огурцами, искренне гордый своими педагогическими достижениями. Нет, мои студенты меня не обманули! – Ура! Херр профессор! За Вас! – поднял кто-то очередной тост. Правильно, ведь я учил их, что русские никогда не говорят "на здоровье", как это почему-то принято считать на Западе. "На здоровье" – учил я их, говорят только поляки и чехи, а настоящие русские говорят просто – "ура". – Ура! – вымолвил я в ответ, опрокидывая рюмку. Теперь я знал, что на этих ребят можно будет положиться во всем – моя школа! После ужина мы катались на катере по рекам и каналам, а затем зашли промочить горло в "Саквояж Беременной Шпионки" на Большой Конюшенной, где попали на шоу и решили остаться, тем более, что за столиком рядом праздновала с подругами свой день рождения подруга какого-то питерского бандита, которой понравились симпатичные австрийские мальчики и она стала угощать нас водкой. В "Конюшенный Двор" нам удалось попасть только на следующий вечер. Людям, плохо знающим Санкт-Петербург, я объясню доступно. По Невскому проспекту с любого его конца нужно дойти до канала Грибоедова. Если посмотреть на канал Грибоедова с Невского проспекта сначала в одну, а затем в другую сторону, то в одной из сторон вы увидите врезавшийся в набережную канала собор Спаса на Крови – разноцветный русский пряник, немного похожий на московского Василия Блаженного, но в отличие от Василия Блаженного привлекательный, а не отталкивающий. Ваш путь – в направлении этого собора, только по другой стороне канала, четко разделяющего в данном случае "праведное" от "грешного". Ночной клуб "Конюшенный Двор" находится как раз напротив собора. Когда вы войдете в полумрак куба, за кассой и гардеробом вас встретит металлический конь, не то медный, не то чугунный, но в натуральную величину, а, может быть, даже значительно больше. Охрана перед конем проверит у вас билет или паспорт и пропустит вовнутрь. Не знаю, что произойдет с вами, но когда вовнутрь первый раз пропустили нас, там было пусто. Потому что пришли мы туда слишком рано. Было только начало восьмого. В средней части помещения располагалась стойка бара, а вокруг нее столики. Спереди – дансинг и небольшая сцена. Из бара в дансинг выступали два высоких стола с вертикальными никелированными штангами для table dancing, т.е. для стриптиза. От бара справа массивная деревянная лестница вела на второй уровень, с которого можно смотреть вниз на дансинг, и где находилась открытая площадка для ди-джеев с соответствующим оборудованием. На втором уровне был еще один маленький бар. Туалеты размещались справа внизу под лестницей. Вот и вся нехитрая география "Конюшенного Двора". Обремененные проблемой выбора, мы решили занять столик поближе к единственной группке посетителей заведения. К нам сразу же подошла весьма симпатичная официантка, на которую я тут набросился с расспросами – что здесь и как, когда начинается главное? Пока она выполняла заказ, я смог подробней рассмотреть наших соседей. Это были два мужчины лет пятидесяти и одна девушка, на вид совсем юная, в действительности же уже далеко за двадцать. Одета она была, на мой взгляд, весьма сексапильно, а именно – в синий английский матросский костюмчик с широким отложным воротником. Синий цвет очень шел к ее длинным светлым волосам. Скажу честно, она мне понравилась. По обрывкам фраз я понял, что разговаривают они по-английски, но девушка, судя по акценту, была русской. И ко всему прочему – натуральной блондинкой. Когда же мы выпили по первой кружке пива "Бочкарев", я уже точно знал, что хочу с ней познакомиться, только еще не представлял себе – как. Подойти к их столику было бы слишком большой наглостью, поэтому я решил дождаться, когда она пойдет в туалет. Как только я это решил, она встала и пошла в туалет. Я поспешил за ней следом, но не успел вовремя окликнуть ее, поэтому стал ждать у выхода из туалета, пока она выйдет. Когда она показалась из-за двери, я преградил ей дорогу и сказал в лоб, даже как-то для себя самого неожиданно, будто бы движимый посторонней силой: – Простите, хочу с вами познакомиться. – Марина, – сказала она спокойно, так, словно мой поступок вовсе не показался ей невиданной дикостью. Я объяснил, что нахожусь здесь со своими студентами, что она мне понравилась, и что я намерен искать с нею встречи. – Хорошо, – ответила она. – Я запишу ваш телефон и позвоню вам завтра. У вас есть, чем писать? – Нет. – Тогда я возьму у официантки, подождите, – с этими словами она подошла к стойке и попросила у официантки ручку. Записав мой номер телефона, она улыбнулась, сунула ручку мне в руку и удалилась к своему столику. Подойдя к стойке, чтобы отдать ручку, я подмигнул официантке и заговорщицки спросил: – Ну, что, позвонит? Как вы считаете? Кажется, я ей понравился. – Это – валютная проститутка, – так же заговорщицки в тон мне, но с легкой насмешкой ответила официантка. – Через час-другой их здесь будет сотни две-три. – Это как? – не понял я. – А вот так. Здесь девочки все за деньги. – За деньги? – За деньги. – А-а… Моим студентам "Конюшенный Двор" понравился, и они проводили там все вечера и ночи до самого нашего отъезда. Им льстило, что к нам постоянно подваливали женщины, с которыми они могли совершенствовать свои познания в русском языке. В Питере как раз проходил чемпионат мира по хоккею на льду, и нас принимали за хоккеистов. Поняв это, я перестал переубеждать девушек в обратном, благо парни мои были все здоровые как на подбор, и сам я в свою очередь представлялся их тренером, требуя для себя скидку на "услуги интимного характера". А в последнюю ночь мы даже выиграли главный приз клуба – ящик пива "Бочкарев". Для этого нужно было собрать наибольшее количество билетиков с надписью "Бочкарев", которые выдавались по штучке за каждую выпитую кружку. Мы собрали их 118 и победили. Победителей должны были вызвать на сцену, поэтому мои студенты, отдавая девушке-конферансье жетоны, указали два имени – мое и ассистента доктора Райзингера. Я тоже был указан как доктор, по моему академическому титулу. Когда нас стали вызывать на сцену, я вышел, а доктор Райзингер застеснялся. – Это правда, что Вы с доктором Райзингером выпили 118 кружек пива? – спросила девушка-конферансье. – Да, – смущенно подтвердил я, – правда. – А где же тогда доктор Райзингер? – Доктор Райзингер сейчас блюет в туалете, потому что он пил больше. – Скажите, а в какой отрасли вы доктора? – Я – микро-хирург глаза, а доктор Райзингер мой австрийский коллега. Он приехал в Петербург на повышение квалификации. Завтра он в целях благотворительности будет оперировать глаза пенсионеров-добровольцев. Надеюсь, что руки его не будут дрожать. – Мы тоже будем на это надеяться, – сказала девушка-конферансье, вручая мне ящик пива. Пиво меня заставили депонировать в гардеробе, а не пить сразу. Таковы были правила клуба. Поэтому мы пили его утром, уже после закрытия "Конюшенного Двора", на лавочках Михайловского сада в компании нескольких никем не востребованных в ту ночь проституток. Когда мы заходим в "Конюшенный двор" вместе с Гадаски, там уже битком набито людьми, а на стриптизных столах стриптизируют стриптизерши. Есть в "Конюшенном Дворе" один существеннейший недостаток – девушки там раздеваются только до трусиков, а не полностью. То ли это ошибка менеджмента, то ли хитроумный расчет, сказать трудно, но Гадаски сразу обращает на это внимание. – Ну, в Шердиче стриптиз, конечно, получше! Ох, Россия-Россия! Как стыдно мне бывает за твою убогость и несовершенство! Ничего по-настоящему до конца хорошо сделать не могут. Вроде бы сумели открыть интересное заведение, но все ж с червоточинкой, с гнильцой. Ну, почему бы девушкам и не снимать трусы? Что же это за ханжество такое? Вокруг сплошная проституция, а стриптизерши трусы не снимают? Тьфу! Тьфу! Гадаски безусловно прав. В Шердиче заведения хоть и скромней, но стриптиз там лучше. Там женщины, пусть и не такие дородные красавицы, как в "Конюшенном Дворе", но зато свои самые интересные мужскому оку части тела добросовестно показывают. Шердич – это район лондонского Сити, известный своими питейными заведениями, куда заходят пропустить несколько дринков после работы служащие делового Лондона. В Шердиче приличное смешано с неприличным, богатое с бедным. Да, в Шердиче мы с Гадаски видели настоящий стриптиз! Мы заказываем себе по кружке пива и продираемся на второй уровень, чтобы посмотреть сверху на дансирующих внизу. – Здесь что, действительно все сплошь проститутки? – спрашивает любознательный Гадаски. – Знаешь, на самом деле – нет. Есть просто студентки, которым хочется сняться или познакомиться с фирмачами. Вон, смотри – эти две явно не профессионалки! – Где? Я не вижу. – Да вон там! Девушка-микроцефал с маленькой головкой и большой сракой, и ее плоскогрудая подруга. Видишь? – А она, по-моему, ничего! – Тогда пойди и познакомься! Здесь это вполне нормально, никто никого отшивать не будет. Они явно скучают. Купи им по дринку! – О'кей, сейчас попробуем. Я устал в дороге, мне хочется спать, поэтому я решаю экономить силы и не проявлять излишней активности, а занять наблюдательную позицию. Я вижу, как Гадаски обменялся телефонами с Микроцефалом и смешался с толпой внизу в поисках других женщин. Вижу, как он танцует с черноволосой бабищей быстрые танцы, как он берет телефон у какой-то смешной коротышки. Гадаски в ударе. Он явно чувствует себя здесь как рыба в воде. Вот и прекрасно! А я, хоть и стою на месте, но не остаюсь без дела. Ко мне постоянно кто-то подходит. Вот подвалили две учительницы младших классов. Предлагают поехать с ними в какой-нибудь другой клуб. Здесь им уже изрядно поднадоело. Знаками подзываю Гадаски. – Есть предложение поехать в другой клуб. – В какой? – В клуб "Достоевский" на Владимирской, – говорит одна из подвыпивших училок. – А это хороший клуб? – Нам там больше нравится. – Ладно, поедем! – С нами еще одна подруга, она там внизу танцует. Сейчас мы только ее заберем и встречаемся у выхода. Хорошо? Когда мы выходим на улицу, я замечаю, что мороз начинает крепчать. Лужи уже схватились тоненьким льдом. Скользко. Нужно быть осторожным, чтоб не упасть. – Я телефонов набрал. Завтра буду отзваниваться! Брал только у непрофессионалок. Будем фотографировать их для "Русской бабы". А это что за телки, которых ты снял? – Училки какие-то. Чего хотят – непонятно… – Плохо, что их трое. Это всегда неудобно. Помнишь, как тогда с финками? – Да, помню… Из дверей "Конюшенного двора" сочно вываливают три русские красавицы в шубах. Это – для нас! Мы подходим к стоящему рядом такси и грузимся. Я – вперед, а Гадаски с тремя девками – на заднее сиденье. Судя по визгу и хохоту, раздающимся сзади на протяжении всей дороги, у меня не остается ни малейших сомнений в том, что там происходит. – Может, нам лучше сразу же ехать домой? – спрашиваю я. – Нет, нет, в клуб, в клуб! – громко кричат девки. – Ой, Светка, он мне под юбку лезет! – И мне тоже. Ой! Ой! Когда мы приезжаем на Владимирскую, клуб "Достоевский" уже закрывается. Вернее, оттуда уже выгоняют. Не понятно, почему так рано. Нас, естественно, не пускают. Да и сам клуб выглядит не очень серьезно. А девки хотят жрать. Совсем, видно, оголодали на своих учительских зарплатах! – Я знаю здесь хорошее круглосуточное заведение на Пяти Углах, блинную. Это недалеко. "У тещи на блинах" называется. Давайте туда пойдем! – предлагает та, которую зовут Светкой. Это она предложила поехать в "Достоевский". Она вообще постоянно что-нибудь предлагает. Нам с Гадаски тоже хочется есть, и мы все вместе направляемся по Загородному проспекту в сторону блинной в компании разнузданных училок. Хорошо! Весело! Бегаем, прыгаем, беремся за руки, хохочем, друг за другом гоняемся. Уф! "У тещи на блинах" довольно чисто. Дизайн в стиле – a la russe. Решаем есть мясное рагу в глиняных горшочках. Горшочки, запечатанные сверху печеным тестом, стоят горячие на печи и привлекательно выглядят. Берем себе по горшочку и по пиву и начинаем есть. Рагу неплохое. Есть можно. Все хвалят. Одна только Светка не хвалит, она морщится, но ест. Только в самом конце, когда все почти уже съедено, она не выдерживает и говорит: – У меня рагу какое-то плохое, вонючее. Я нюхаю ее горшок и действительно – там внутри все протухло. Видно горшки по мере убывания подставляют, тогда старые и новые вместе стоят, и не различишь, какой из них свежий, а какой – нет. Светке не повезло – ее горшок, очевидно, уже пару недель так простоял и протух. Но зачем же она тогда все это ела? – Беги скорей в туалет, дура! – кричу я ей. Она вскакивает, начинает бежать в сторону туалета, но уже через пару шагов, видно, не в силах больше сдержать "души прекрасные порывы", начинает рыгать тещиным рагу прямо перед собой. Я отворачиваюсь. Подружки бросаются к Светке на помощь. К столику подскакивает сотрудница кафе, нюхает горшочек, извиняется и предлагает принести новую порцию. – Не надо! – говорю я. – Даже если в этот раз ей и попадется свежий горшок, что, как вы сами понимаете, не факт, она все равно есть это больше не будет! – Пойдем отсюда, – резко бросает Гадаски. – Да, да, пойдем… |
|
|