Терехов Роман Евгеньевич Безымянный мир

7 день 7 декады Мёртвого Сезона

Взгляд фокусировался, размытая серая хмарь превратилась в потолок. Так, наверное, включаются телевизоры – кто-то по ту сторону экрана нажимает кнопку и экран оживает, бегут картинки, льются звуки. Только человек – это телевизор наоборот. Это в тебя проникают звуки, это тебе окружающая действительность показывает занятные картинки. Например, закопченный потолок перед глазами со странным узором. Словно кто-то взял в руки стальной веник и повозил им от души по бетонной поверхности. Кто-то высотой под три метра. Углы помещения декорированы висюльками серой мочалки и обрывками электропроводки. Пахло застарелым пожаром и тленом. Прибитые морозцем, запахи не так сильно штурмовали обоняние, как можно было ожидать от окружающей действительности.

Зубы стучали от холода. Прожив всю свою жизнь в Сибири, мужчина не помнил, когда ему было так холодно в последний раз.

Хантер постепенно приходил в себя. Подскочив с бетонного пола, он принялся растирать плечи и грудь руками и двигаться по комнате, чтобы хоть как-то согреться. От удивления молодой мужчина на секунду зажмурился и снова открыл глаза – его по-прежнему окружали неоштукатуренные стены со следами пуль и осколков. Через узкие амбразуры заложенных на скорую руку строительными блоками оконных проемов пробивались слабые лучи дневного света. Ничего похожего на его квартиру и любое другое место, где случалось просыпаться на утро после вчерашнего. В том, что вчерашнее было, Хантер не сомневался, по причине более чем хренового самочувствия. Он споткнулся о чей-то вещмешок и рухнул на усыпанный гильзами и бетонным крошевом пол. Боль в ладонях от впившегося мусора и свежий, на грани морозного, воздух немного отрезвили озадаченного человека.

– Просыпайся, просыпайся, черт тебя дери! – уговаривал сам себя, с удивлением разглядывая идущий изо рта пар. С чего бы это летом такие холода?

Руки действовали сами – подняли аккуратно сложенную рядом с вещмешком куртку, отряхнули и одели коченеющее тело. Затем Хантер развязал мешок с лаконичной маркировкой M – RUS. Во рту проявилась горечь. Стало не просто дурно, а худо совсем.

Первое, что попалось в руки – блокнот из легкого и прочного материала, точно не из бумаги. Обложка содержала приветствие, обращенное к гражданину какого-то Нового Дома на русском языке. Следующая страница содержала рукописный текст на русском:

«Мужик, добро пожаловать в Ад! Осмотрись вокруг, собирай шмотки и беги отсюда как можно быстрее и дальше. Внимательно смотри под ноги и по сторонам. Найди оружие. Береги силы, воду. Ночью – тепло. Ищи нормальных людей. Вместе у вас больше шансов выжить, а нет, так помирать будет веселее. Не верь никому, кроме себя и ничему, кроме своей интуиции. Думай и действуй. Уверен, в твоей голове наверняка полно вопросов, но сейчас не время для подробных объяснений. Твоя главная задача – выжить. В этом тебе помогут рюкзак и организм. Постарайся остаться человеком. Удачи.

P.S.: Обязательно принимай витаминчики!

АРХАНГЕЛ МИХАИЛ»

Витамины покоились на самом верху укладки под блокнотом. Темный пластиковый футляр с наклейкой в виде красного креста на первый неопытный взгляд смахивал на аптечку. Взгляд выхватил слова, напечатанные крупным жирным шрифтом: «Важно!» «Витаминный комплекс ВК-12», «В течение первых шести суток принимать каждые 12 часов». Читать остальное пока некогда. В мягких, но цепких гнездах утопали инъектор и двенадцать крупных ампул с прозрачным содержимым.

Хантер вернулся к блокноту, пробежал глазами опись вещей. Затем бегло просмотрел плывущие перед глазами комиксы на тему, кого здесь можно есть, а кого следует бояться. Здесь это где? После полусотни страниц фотографий и текста пошли чистые листы с заголовком «Для заметок».

Увиденное заставило вновь запустить руки в рюкзак, но уже в поисках оружия. Как минимум хотелось выудить автомат Калашникова с подствольным гранатометом.

Спальный мешок, прихваченный ремешками к верхней части багажа, он откинул вместе с крышкой и зарылся в изобилие вещей с головой. Надежды оправдались лишь от части – в руке очутился добротный нож немногим длиннее ладони в черных ножнах с ручкой, обмотанной прочным и толстым шнуром. Так, нож на пояс, прочую полезную мелочевку, найденную в процессе, по карманам. Кармашки на липучках – непростое испытание для негнущихся пальцев.

Что еще? Теплые перчатки, смена белья, фляжка с водой, шоколадные батончики. Фляжка тоже заняла свое место на поясе. Дальше обнаружился набор с предметами гигиены. Еще глубже – три пластиковых упаковки с ручкой, видимо рационы питания, три консервных банки, упаковка каких-то концентратов, пачка печенья или хлебцев, две огромных бутылки с водой.

В боковом кармане рюкзака покоились котелок с кружкой. В соседнем кармане нашлась аптечка. Разглядывая содержимое маленького пластикового пенала, Хантер переместил перевязочный пакет и жгут в нагрудный карман куртки. Пальцы обрели необходимую гибкость. Порадовала маленькая бутылочка миллилитров на сто с медицинским спиртом. Если что и внутрь принимать можно.

Уложив плотнее груз, затянул завязки рюкзака потуже, поправил спальник. Одел, чуть-чуть подпрыгнул – не шумит ли укладка? Груз тянул килограммов на двенадцать, не меньше. С таким не побегаешь, как завещал Архангел, да и уйдешь недалеко. Может бросить часть?

Пока рассматривал вещи, разум твердо занял свою позицию, хотя и отказывался полноценно оценивать ситуацию. В воздухе все сильнее пахло гарью и какой-то подвальной затхлостью – пробуждалось обоняние. Напоследок мужчина еще раз огляделся по сторонам и прихватил выбивающийся из общей картины новый кусок арматуры. В том, что это чудо-оружие пригодится, Хантер, не сомневался…

Глаза отказывались верить, разум понимать, но тело действовало на редкость правильно. Второй удар арматурой Хантер нанес еще точнее – через всю широкую спину огромной «саранчи», так что переломились хитиновые псевдо крылья. Из широкой раны брызнула темная слизь. Благо оглушенная сильнейшим пинком и ударом об стену, тварь была неспособна сопротивляться. Еще один стремительный удар арматурой по хребту, еще один гадкий хруст и не менее мерзкий клекот. Дальше пошел настоящий бейсбол. С потолка и стен на него посыпались детишки, разлетевшиеся в стороны от мамаши, разъяренной вторжением человека. Надеялись поквитаться за родительницу или просто поесть человечинки – уже не имело значения. Хантер, скакал как безумный, уворачивался, лупил тварей и проклинал свою отзывчивость и благородство. Одного за другим сшибал шестилапых выродков размером с футбольный мяч на подлете – на скоординированную атаку мозгов у них к счастью не хватило. Самый последний и умный запрыгнул на вещмешок. Гаденыш устремился к шее человека, но сдох, придавленный к стене со всего размаху.

– Кажись все… – тяжело дыша, человек осмотрел поле боя, усыпанное дрыгающимися частями тел диковинных насекомых. Под ноги со спины, суча поломанными ножками, шмякнулся последний отпрыск саранчи-людоеда. Следом за ним чуть более бережно лег вещмешок. Драться с таким грузом за спиной Хантер не привык, но времени удивляться чудесным резервам своего организма у него не было. Из-под загрызенного парня, одетого в кровавые лохмотья точно такой же куртки, что и победитель, пыталась вылезти копия только что забитой прутом и ногами твари. Застрявший в продолговатом брюхе отрезок арматуры ей не очень мешал. А вот выглянувшая из-под правого крыла рукоятка ножа, обмотанная черным шнуром, объясняла некоторую скованность в движениях хищника. Тварь ростом почти по колено взрослого мужчины в высоту и ему же по грудь в длину напоминала гигантского кузнечика лишь отдаленно. У нее имелась головогрудь с крупными темными фасеточными глазами и сложносоставными челюстями. Хочешь мясо рви, хочешь растительность с земли соскребай. Передняя часть тела защищалась своеобразной кирасой из хитина, завершавшейся на спине позвоночным хребтом. Под головогрудью разместились симметрично три пары конечностей – четыре одинаковых лапы и задние толчковые – более длинные и мускулистые да еще и вооруженные пилочкой из острых шипов на всю голень. Хитиновый панцирь закрывал не все тело. Продолговатое брюшко с кисточкой каких-то, видимо, детородных органов на хвосте облегала «кольчуга» из чешуек с жесткими редкими шипами между ними. Симпатяга, короче.

На ватных ногах человек подкрался к трепещущей гадине и вонзил свое импровизированное копье в один черный глаз, затем в другой, третий, четвертый… Тварь не спешила подыхать. Хантер отошел подальше, стряхнул густую черную кровь и налипшие куски хитина с арматуры и прыгнул ботинками на спину подранка – туда, где заканчивались ребра кирасы, где начинались уродские крылья-щитки…

– Эй, все в порядке? – увлеченно топча агонизирующий труп, Хантер не осознавая тупости своего вопроса, обратился к забившейся в угол девушке. Она несколько раз кивнула, затем резко бросилась на четвереньках вперед, поскользнулась на каком-то ошметке. Ее обильно вырвало. Истребитель саранчи и сам с трудом сдерживался: картина та еще, да и убитого парня твари основательно выпотрошили. Вонь в закутке стояла одуряющая.

Хантер огляделся по сторонам, насколько позволяли многочисленные пробоины в стенах. Мужчина извлек из рюкзака погибшего фляжку, открыл и подал ее девушке. Та жестом отказалась и медленно, опираясь на стену, поднялась, откинула капюшон.

Победитель поперхнулся водой от смеха – голова девушки была совершенно лысой, а она повела ей так, словно откидывала за плечо длинные волосы. Уж он-то в свое время насмотрелся на повадки офисных примадонн.

– На себя посмотри, герой. – у девицы оказался слегка грубоватый голос.

Хантер резко сунул свободную руку под капюшон, мультяшно сказал «Упс!» и сильнее затянул завязки.

– Надо уходить и побыстрее.

– Ты прав. – девушка больше не выглядела напуганной. Уверенными движениями она подобрала свой рюкзак и ловко повесила на спину, словно полжизни провела в турпоходах. «Ну, что стоишь, пошли» – ее поведение и невыраженные намерения говорили ярче слов. Но Хантер встал как истукан и завис. Девушка буравила его озадаченным взглядом зеленых глаз. «Зеленоглазые все врушки, не верь ей. Ведьма!». – Вдруг пришло в голову из прошлой жизни.

Хантер проморгался и после изрядно затянувшейся паузы ляпнул второе, что пришло в его гостеприимную для свежих идей голову.

– Где мы?

Новая знакомая безразлично пожала плечами и попыталась развернуть мужчину к пробоине-выходу. Типа, давай, действуй, ты же так хорошо начал!

– Нет, ты мне скажи, что это за место такое? А?! – голос мужчины в конце фразы выдал вполне истеричные нотки. Однако на девушку это не произвело никакого эффекта. И тут «Остапа понесло»:

– Послушай, как там тебя зовут! Последние десять лет я НИ разу! НЕ ударил! НИ одного человека! Не говоря о животных. Последние пять лет я просидел за компьютером в теплом, светлом офисе! Всю жизнь я вкусно ел, сладко спал и веселился! Представь себе, я даже принимал душ, когда хотел! А сегодня я проснулся здесь! И понял, что все это на хрен кончилось! Вся эта гребанная «дольче вита» где-то далеко, а я спасаю неизвестно кого от нападения гигантской саранчи!

– Не слишком ли много «я», герой?

– Что?

– Дания.

– Что? – Взыгравшую на фоне стыда гордость уязвила сосулькой неприятная догадка: «Да она же тебя подкалывает, а ты ведешься!»

– Меня зовут Дания, придурок. Ты мне все лицо заплевал!

Мужчина замолчал, будто регулятор его красноречия кто-то повернул на отметку «ноль». – Извини… А меня Хантер… э-э, в общем, пока просто Хантер. «Да что со мной?» – сгорал от стыда мужчина, приступая к мародерке. Интуиция подсказывала: Место-Где-Он-Сегодня-Очнулся не богато водой, едой и прочими ништяками, а в этом импровизированном склепе ценным вещам вовсе не место. «Чего разнюнился вдруг как баба? Отходняки после драки, не иначе». Нашарив пару теперь уже ничьих консервов, добавил на дно своего рюкзака. …Ничего, что спину поколотят чуток, на привале все равно надо будет перераспределить часть груза в пользу «зеленоглазой язвы». Затем споро переложил в свой мешок коробку с витаминными ампулами, аптечку. У покойника оказалось две разных бутылки с водой – литровая и двухлитровая. Большую Хантер перекинул в свой рюкзак, а из маленькой вдоволь напился, наполнил обе фляги, остатками сполоснул руки и лицо.

Почистил о штаны мертвеца лезвие ножа, подобрал ножны и повесил на ремень вместе с трофейной флягой. Легкий топорик в чехле, найденный на поле боя поместил туда же. Проверил, легко ли выхватывается. Все проделал как-то механически, без радости приобретаемому богатству, даже топорику. Впрочем, и без брезгливости, хотя обстановка и вонища за время милой беседы никуда не испарились. Потяжелевший груз занял свое место на спине. Второй рюкзак решил нести в руках. «Если что брошу на хрен». Действительно, он уже изрядно устал, а быстро двигаться и тащить на себе больше двадцати кэгэ груза – это из области фантастики. Боевой. Или жизни. Тоже боевой, но Хантеру совсем не знакомой…

Дания, до того момента наблюдавшая за пустынными улицами, одним движением вытащила арматуру из окончательно затихшей саранчи и молча последовала за своим спасителем.

Из лабиринта дворов разрушенных зданий они выбрались на улицу и окружающий мир в свете утреннего солнца бросился в глаза. Все посторонние мысли вытряхнуло из головы то ли вмешательством извне, то ли Хантеру наконец удалось собрать всю свою волю в кулак. Чтобы действовать, а не рассуждать над увиденным и пережитым.

– Все, пять минут привал. Километра полтора прошли. Наверное. – Хантер тяжело отдышался и огляделся. Приложился к фляжке. Погонял глоточек воды во рту. К слову, девушка остановилась первой, хотя не выглядела усталой.

– Дима не помнил ничего, кроме своего имени. – Вдруг ни с того ни с сего сказала Дания.

Покойника звали Димой, отметил себе Хантер на всякий случай.

– Я… Я помню все как-то сумбурно, будто кто-то порылся в голове, а обратно не все сложил. – девушка сняла свой рюкзак и уселась на него – толстый ковер сине-зеленого мха под ногами внушал ей вполне понятную брезгливость. Мох – миниатюрные джунгли, сложное переплетение множества различных карликовых растений – покрывал любую поверхность, на которую падал свет. Вездесущий поглотитель света, воздуха и влаги карабкался на стены, до половины покрывал торчащие из земли столбы и сваи, превращая их в подобия деревьев, свисал серыми сухими лохмотьями с остатков перекрытий и балок, торчащих из разрушенных зданий, словно ребра у полусгнивших трупов. Странная архитектура – думал Хантер – странная в своей непохожести на все, виденное ранее. Большинство строений имели округлые формы, будто бы их создатели нарочно избегали углов. Другие же мало чем отличались от жилых, административных и производственных зданий из прежней жизни. Многое указывало на жестокие бои, отгремевшие по всему городку. Но кто, кому и главное, зачем устроил здесь новый «Сталинград», оставалось загадкой. Радовало то, что дома разрушены не с помощью ядерного оружия. Ведь гигантская саранча, мох вместо травы и деревьев, отсутствие жизни в поселке – все это заставляло волноваться. Хотя какая разница как умирать – в челюстях саранчи или от полученной смертельной дозы излучения?

Холодный ветер, пахнущий гарью и мёртвой землей, бесцеремонно врывался в пустые закопченные окна, бросая тут и там горсти принесенной из степи пыли, поскрипывал ржавым железом, вполголоса выл на задворках, привычно и без души тоскуя о гибели города.

– Ты тоже ничего не помнишь? Из прошлой жизни… – Дания встала, положив без всяких сантиментов покрытую коркой засохшей слизи арматуру себе на плечо. Девушка очень хотела пыталась разобраться в происходящем.

– Это почему же? – Хантер еще на миг припал к фляжке. Дания внимательно следила за каждым его движением.

– Кое-что я конечно помню. У меня была непыльная работа. Любимая собака. Женщина. Друзья…

– По степени значимости? – Она открыла свою флягу и замерла, словно раздумывая пить или не пить? Ждет ответа, прислушивается?

-А? Нет! Хотя, что там… Да. Да. Да. Но не это меня печалит.

– Кто виноват и что делать? – попутчица продолжала допрос.

– Не-а. Где моя мегапушка и мегаскафандр?!! – Хантер не имел обыкновения заводить серьезные разговоры с малознакомыми людьми.

С некоторым опозданием Дания неестественно рассмеялась. Ну откуда ей знать, что такое компьютерные игры? Нормальная девка, в походы ходит, железяки всякие таскает без скидок на маникюр и хрупкое телосложение…

– Кто построил все эти дурацкие декорации к американскому фильму-катастрофе?

– Эти ужасные пауки… – продолжила девушка. В ответ Хантер усмехнулся.

Барельефы на стенах и остатки выцветших плакатов изображали людей рука об руку (!) со странными насекомоподобными существами о четырех ногах. Существа носили одежду, пользовались инструментами и оружием. Картинки сопровождались текстами на русском. В руинах домов им довелось видеть скелеты с лишней парой конечностей в лохмотьях одежды, огромные черепа, источенные до пергаментного состояния на свободных от мха поверхностях вперемежку с человеческими костями.

– О, нет, это точно не пауки! У насекомых не бывает скелетов, у них хитиновый покров. – Блеснул эрудицией мужчина. – Впрочем, саранча – тоже вроде как насекомые, однако позвоночник и ребра… А те жмурики скорей похожи на муравьев или жуков каких-то…

Странности и яркие впечатления громоздилось горкой, которая скрывала какие-то очень важные вопросы.

– Ага, зубищи во какие. – Дания неплохо разыгрывала блондинку. Но по причине полного облысения выяснение цвета волос компаньонки Хантер оставил на потом. Как и рвущиеся наружу вопросы: где мы, черт побери, и на хрена мы здесь?

– А у тебя есть что-то, кроме железяки и ножа с топором? – несколько небрежно поинтересовалась Дания. С видом явного превосходства, наблюдая замешательство Хантера, указала пальцем на ржавое пятно между двумя полуразрушенными зданиями.

Танк больше смахивал на товарный вагон с нахлобученной круглой башней или на фрагмент бронепоезда, поставленный на огромные гусеницы, до половины затянутые мусором и мхом. Так мог бы выглядеть танк первой мировой, будь инженеры англичан гигантоманами и оголтелыми милитаристами, свято верующими в слепоту и немощь вражеской артиллерии и авиации. Сухопутный броненосец криво вписался в тупик между домами, обвалив на себя часть крыши и стены одного из них. Крупный орудийный ствол бестолково целился в белый свет. На башне красовалась полустертая надпись на русском – «Бравый». Сиротская неприкаянность бронированного Голиафа, призывно распахнутые люки, пятна ржавчины на бортах – навевали печальные мысли. Но выхода не было. Хантер ощутил вполне объяснимую потребность вооружиться.

– Дания, иди сюда. Не бойся. – мужской голос гудел в жаркой утробе танка. Сарай на колесах, да и только. – Ничего не понимаю. Здесь команда должна быть человек двадцать. Ну, или этих, «жукомуравьев». И никого! Только труп командира или пилота, хрен его знает…

Девушка, ничуть не выглядевшая испуганной, забралась через «кормовые ворота» внутрь бронированного монстра. Поглядеть на мумию «жукомуравья» она не решилась, тем более что лезть до трупа предстояло через завалы гильз снарядов и патронов, истлевшей амуниции, помета каких-то животных и песка.

А вот Хантер разглядел останки существа, насколько позволяло маленькое «солнышко» фонарика. Мумия покоилась на подобие кресла с длинной сидушкой и вырезом в спинке. В него свисал какой-то бесформенный мешок, пришитый к наряду мёртвого чуда-юда в районе «заднего кармана брюк».

Шесть тонких длинных конечностей предсмертная агония навсегда прижала к вытянутому телу. Четыре нижние, судя по наличию обуви, служили для ходьбы, пара верхних оканчивалась четырехпалыми почти человеческими кистями. Мёртвая голова, затянутая в мягкий шлем и упавшая на грудь отталкивала своими пропорциями, а так же провалом размером с кулак на затылке. Сквозь прорези в шлеме в разные стороны торчали два отростка толщиной с карандаш, видимо, усы. Любопытство перебороло брезгливость и Хантер присел, чтобы бросить секундный взгляд на огромные пустые глазницы, затянутые бахромой плесени и жуткие крючки раздвинутых в агонии челюстей.

Труп обтягивало некое подобие комбинезона, покрытое слоем пыли и засохшей плесени. На груди комбез свисал лохмотьями, обозначая провал в костяной кирасе странного существа. Вонь от мумии на таком расстоянии проистекала заметная, но вполне сносная. Награда за терпение оказалась более чем достойной – на правом боку мёртвого монстра покачивался запыленный пластиковый футляр.

Хантер поставил фонарик на металлический ящик и взвесил в руках трофейный пистолет, внешностью напоминающий музейный раритет – «Маузер-большевик» м. 712.

– Ты с оружием как? – Мужчина стер на удивление тонкий слой пыли с кобуры-приклада, приставил его к пистолету и в таком виде протянул девушке.

– Разберусь. – Бросила та, принимая оружие. В левую ладошку легли два увесистых прямоугольника. Хантер прикинул по размеру верхнего патрона: выходило не меньше восемнадцати штук в каждом. Дания тут же вогнала магазин в гнездо и дослала патрон – и мысли не возникло, что она видит агрегат впервые.

Хантеру досталось неказистое нечто со складным рамочным прикладом, пистолетной рукояткой, рифленой ложей темного пластика и коротеньким стволом. При ближайшим рассмотрении «уродец» оказался довольно легким и компактным карабином. Ствол покоился в укладке под креслом вместе с тремя коробчатыми магазинами и запаянными в пластик боеприпасами. Пальцы легко выдавили из магазина один за другим шестнадцать остроконечных патронов. В свете фонаря разглядел маркировку на донце: «8х35 mm» и аббревиатуру «1NA». Вернул все патроны назад и после некоторой заминки приладил магазин куда положено. Два других после осмотра заняли свое место в специальных ячейках в прикладе. Удобно.

– Гранаты брать? – мужчина выложил в ящик-тайник часть вещей из рюкзака покойного Дмитрия. Освободившееся место заняли пачки патронов к пистолету и карабину.

Дания безразлично пожала плечами.

– А и то верно. Спина у меня не железная. – пробурчал Хантер, подсвечивая пулеметы из одного лишь праздного любопытства. Казенные части кто-то частично разобрал, ленты отсутствовали. Оружие правого борта заклинило намертво в бойницах, поскольку именно этой стороной танк в печатался в дом. По левому борту и в башне турели пустовали.

– А вообще здесь интересно…

– Нам пора. – Надавила Дания.

Не успел Хантер расправить на плечах лямки рюкзака, как со стороны кормы донесся скрежет чьих-то когтей по металлу. Не сговариваясь, девушка и мужчина затаились по обе стороны силовой установки и прицелились в светлое пятно входа. Хантер поставил фонарь стеклом вниз, чтобы иметь возможность подсветить или ослепить противника.

В проходе показалась смазанная распластанная тень. Позже Хантер припоминал, что ему удалось рассмотреть зубастую пасть и когтистую лапу в замахе, но в тот момент мозг не успел обработать поступившую из глаз картинку.

– Бей! – Хантер готов был поклясться, что Дания шепнула ему на ухо, хотя находилась у другого борта бронированного сарая.

– Бах-Бах! Бах-Бах! – пистолет девушки выдал два сдвоенных выстрела – ревущий грохот, многократно усиленный замкнутым пространством, ударил в уши. Тень брызнула темным и рванула внутрь танка.

Хантер крикнул и попытался выстрелить в сторону люка. Палец раз за разом безуспешно нажимал на курок, но оружие оставалось мёртвым куском железа.

– Предохранитель! – Мелькнула запоздалая мысль. Чтобы отсрочить неизбежное, правая рука сама собой метнула горящий фонарь в раззявленную пасть полную мелких острых зубов.

Отпрянув за перегородку, отделяющую мумию пилота от салона мужчина не видел, как тварь замедлилась и одним движением челюстей превратила пластиковый цилиндр в крошево. В эту секунду в бой снова вступила Дания – ее пистолет часто-часто заколотил двойными выстрелами прямо над ухом Хантера. Пули пронизывали хищное порождение этого мира, звонко били в металл, грохот и вспышки рвали душу, вгоняя и без того растерянного человека в ступор.

В оглушающую песнь выстрелов и рикошетов вплелся звонкий визг твари. Девушка грациозно отпрыгнула назад и затаилась за командирской рубкой, побеспокоив мумию муравья – его сердцевидная голова шмякнулась на кучу мусора, потеряв по пути хрупкие усики.

Тварь упорно ползла следом. Взору полупарализованного от страха Хантера показались передние когтистые лапы, следом – развороченная пулями бульдожье-акулья пасть. Наконец, деревянные пальцы нажали на какую-то кнопку, но вместо желанного выстрела карабин уронил магазин в мусор.

Барахтаясь в грязи среди снарядных гильз, мужчина отползал от врага, тыкая стволом непослушного карабина в такую близкую и смертельно опасную пасть с мольбой: Ну, стреляй же, стреляй! Пока не уперся рюкзаком в какой-то ящик. Он не видел, как в ржавой полутьме среди клубов пороховой гари взметнулась гибкая плеть и ужалила его прямо во фляжку.

Точку в этой трагикомедии поставила Дания. Перезарядив свой пистолет, она выдала еще одну серию сдвоенных выстрелов, похожих на очередь. Жуткая гадина содрогнулось в агонии и замерла у ног Хантера навсегда.

В этот момент карабин громогласно бухнул – пуля пробила локтевой сустав правой лапы и заметалась пронзительным рикошетом.

Дания выдохнула и присела рядом. Вместо помощи Хантер получил неожиданно сильную оплеуху.

– Еще раз меня подведешь… – злобно прошипела она и ушла подбирать свой рюкзак.

Здравый смысл подсказывал, что плеть с жалом на конце лучше голыми руками не трогать и Хантер, не мудрствуя, отцепил пробитую фляжку от ремня. На непослушных ногах добрался до оружейного ящика, куда перед нападением выбросил часть лишних вещей Дмитрия и взял фонарик взамен утраченного. Дрожащий луч позволил разглядеть останки мерзкой гадины, чуть было не поставившей точку в жизненном пути человека.

Строение четырех мощных конечностей и туловища указывали на вполне заурядных предков, вроде псовых. Вместо головы на короткой мощной шее зияла пасть из четырех частей: по бокам двух равнозначных челюстей, усеянных двумя рядами острейших зубов, росли крючковатые жвалы, как у насекомого. Четыре глаза, строением схожих с буркалами саранчи рассредоточились попарно над и под жвалами – тварь могла видеть на все 360 градусов и с открытой пастью! Глазам, кстати, досталось от пуль больше всего. Следующей частью тела по количеству попаданий оказался поросший окостеневшей чешуей горб между лопатками передней пары конечностей. Нервный узел, а может даже мозг, решил Хантер, ничуть не замечая того факта, что Дания словно знала, куда следует бить врага.

Как и брюхо у саранчи, тело нового противника от шеи и до пяточных серпообразных когтей поросло чешуей с редкими шипами и толстыми волосками, местами сбившимися в пучки. Хвост, чуть было не погубивший Хантера заслужил более внимательного взгляда несостоявшейся «жертвы». Полуметровая полноценная конечность, растущая над задницей твари, продолжалась плоской лентой больше метра и заканчивалась шишкой размером с два кулака. Черная игла длинной с мизинец, пробив пластиковую фляжку чудом не угодила в ногу. Влажный блеск яда обещал мучительную смерть. Шишка оказалась ничем иным, как пятью или шестью потенциальными жалами. Разумно, подумал мужчина – если основное оружие сломается о кость или броню очередной жертвы, то через некоторое время у твари вызреет новое ядовитое жало.

Городок или скорее промышленный поселок остался километрах в трех позади бесформенными грудами ангаров, серыми коробками пятиэтажных давно уже не жилых домов, терриконов отработанной породы и песка, плавно переходящих в руины производственных зданий. По границе поселок опоясывала трехметровая монолитная стена с остатками спиралей «колючки» и проломами в некоторых местах. В иных пробоинах навсегда замерли ржавые остовы строительной и боевой техники – очевидно, что кто-то пытался покинуть осажденный поселок, а кто-то, наоборот, яростно пробивался внутрь. Обращенные к пустырям фасады зданий испещряли сколы и пробоины разной величины, крыши зданий провалились внутрь, улицы усеивали затянутые мхом воронки. Главную улицу пересекала гигантская борозда, словно по ней прошлись титаническим плугом. От зданий, оказавшихся на пути пахаря-великана остались лишь груды обломков по краям выемки – все остальное словно испарилось. Ближе к окраине следы былых сражений становились заметнее, красноречивее. Мотки ржавой колючей проволоки, ряды слежавшихся мешков с песком, остовы различной военной и гражданской техники, кучи позеленевших или рассыпающихся ржавчиной гильз. Отметины пуль и осколков на стенах складывались в пугающие узоры. На улицах не было останков таинственных бойцов с шестью конечностями, а в дома беглецы не заходили. В них, если верить справочнику, логике и предчувствиям, спасались от холодного ветра ночью и жаркого зноя днем различные местные хищники.

Однажды Хантер заметил в темном провале расширенной взрывом двери человеческий силуэт. Дания схватила рванувшегося навстречу мужчину за руку: Не надо, не ходи.

Странная фигура таила невнятную угрозу, чем больше мужчина смотрел на застывший силуэт чужака, тем сильнее проникался чувством опасности. Ни рюкзака, ни оружия в руках не было видно. Псих-одиночка, не выходя из темноты, молча провожал людей взглядом и Хантер готов был поклясться, что внешним обликом его сходство с человеком и ограничивалось. Стоило только прицелиться в опасный силуэт из карабина, как тот мгновенно отступил в темноту.

За границей поселка сплошной ковер мха постепенно истончился и раздробился на кочки-островки. Под ногами пошла сухая растрескавшаяся земля обильно удобренная бытовым и военным мусором разной степени сохранности.

К полудню два человека сильно вымотались и брели, поддерживая друг-друга. Второй рюкзак Хантер не бросил – что именно помешало: жадность, здравый смысл, желание испытать себя на предельной нагрузке, он не задумывался. Просто шел на максимальной скорости от опасного городка и тащил груз.

– Что это? – спросила Дания, когда Хантер вернулся с разведки приземистого строения.

– ДОТ или что-то вроде. – ее спутник подхватил свой груз и направился к бетонной полусфере с темнеющими провалами амбразур. Дотащил-таки, пусть куртку хоть выжимай и руки-ноги отваливаются, зато припасов минимум на неделю. Как и в прошлой жизни, Хантер привык рассчитывать только на себя и в целях повышения боевого духа тут же похвалил себя любимого.

– Я проверил, внутри никого и относительно чисто.

Заканчивался их первый самый трудный день, так что обнаруженное укрытие оказалось весьма кстати.

– Дом, милый дом.

– Да, на пару дней…

Хантер обошел вокруг ДОТ или скорее гибрид бетонного полуподземного бункера с укрепленной огневой точкой, внимательно вглядываясь в бескрайние дали, избирательно поросшие островками все того же сине-зеленого мха. Горизонт делили группы гигантских кактусов. Растения напоминали пустынных жителей планеты Земля. Именно напоминали, поскольку отношение окружающей действительности к Земле оставалось под большим сомнением. Трехгранные стволы в два-три обхвата шириной и метров десять-пятнадцать в высоту равномерно ощетинились полуметровыми колючками. Некоторые выкинули кисточки одуряющее пахнувших цветов, вокруг которых роились тучи насекомых. Разное по тональности жужжание крыльев дополнялось щелчками, скрипами и стрекотом. Такие «островки жизни» мужчина старательно обходил – местная фауна вызывала страх и отвращение. И чем дальше, тем больше.

Пока усталость окончательно не сковала по рукам и ногам, Хантер нарубил топором, взятым у покойного напарника Дании, охапку кактусовых колючек на топливо. Для комплекта наломал кривых узловатых палок от кустарника, росшего у подножия кактусовой рощи и уволок внушительную вязанку дров в бункер. Сухое горючее – пачка его очень кстати обнаружилась в рюкзаке погибшего напарника Дании – решил экономить, используя для растопки.

Нарезав несколько широких пластов мха, устроил две лежанки – все не на голом бетоне спать. А со спальником так вообще можно шикарный сон-тренаж минуток на шестьсот организовать. Из обнаруженных в углу металлических ящиков и бочек устроил баррикаду для дверей. Для тяжести набил грязным песком, позеленевшими гильзами, а на дно поместил фрагменты человеческих костей, совместив сразу три дела – похороны, уборку и укрепление. Напылил, конечно, изрядно внутри, но безопасность превыше всего! Дверь плотно не закрывалась, поскольку неизвестные штурмовики повредили ее направленным взрывом. Нагромождение ящиков давало неплохой шанс задержать нападающих. Если те захотят брать нас живьем – подумал Хантер, а не пальнут из огнемета, как уже бывало в этом бункере в стародавние времена. Лишние бойницы закрыли внутренними бронешторами. Дания на время ушла в себя, не обращая никакого внимания на активность напарника.

Браслет на руках пискнул: 16-00. Хантер надавил ногтем кнопицу и экран показал, что прошло десять часов с момента появления здесь. Идиотская электронная дешевка. Такие на Земле даже в младшие классы было бы стыдно принести, а тут необходимо носить. Потому как «витамины» принимать и Архангел Михаил и неизвестный «пилюлькин» рекомендовали строго по времени.

– Хантер, а почему… Хантер? – Девушка уселась поудобнее у печки – дневной зной давно спал, и с каждым часом ветер, задувающий в закопченные амбразуры, становился ощутимо прохладнее.

Мужчина изрядно устал. Спать хотелось даже сильнее, чем есть, но через силу поддержал разговор. Надо как-то отношения завязывать с боевой подругой и единственным человеком на много километров вокруг.

– В детстве крысу убил. Металлическим шариком из рогатки. С пацанами поспорил. – слова давались неожиданно тяжело – Я ей голову размозжил… с первого выстрела. С десяти шагов. Мы ее в угол камнями и палками зажали. Среди пацанов умник один из школы-гимназии с углубленным изучением английского, он и крикнул первый – Хантер! Хантер! Гаденыш…

– И?

– А крыса-то сильно беременная была – в обычную попасть непросто – они очень быстрые. Ее водой выгнало из норы. Не могла убежать. А может, не захотела. Видно поняла, что конец ей. Посмотрела мне в глаза… А рогатку у меня сразу после того выстрела многие купить захотели. Я за так отдал, не помню кому.

– Жалко?

– Крысу или рогатку? Крысу нет, себя да. То ли она оказалась очень умной, то ли я слишком мягким…

– Не бил никого, говоришь. – Дания грациозно протянула ладони к огню. Хантер с заметным усилием расколол еще несколько колючек ножом и топором на несколько частей.

– Я оружие боевое сегодня первый раз в руках подержал.

– Оно и видно.

– Ну да. Ты вот отлично стреляла!

– Не мудрено. Родители военные, братья – заядлые охотники. – мужчине на секунду показалось, что у этой фразы есть двойное дно… Дания играет с ним. Да нет, показалось. Возникшие подозрения вдруг растаяли как туман. Словно кто-то захотел, чтобы они растаяли.

– Слышишь, Хантер, повезло тебе! А то утром все взывал: «Господи, ниспошли мне ветерана МЧС и ГО ЧС!».

– Болтун, ты есть собираешься? – в голосе чувствовались игривые нотки.

– Непременно. Я когда волнуюсь, не только много болтаю, но и много ем! – по старинной привычке скрывая свои истинные мысли, Хантер отшутился. «Ну, уж нет, подруга, сегодня ты меня не получишь, руки меньше надо распускать! Стресс поймала, а теперь, значит, здравствуй тело молодое – незнакомое, так? Перетопчешься! Где там у нас были влажные салфетки?».

Хантер открыл блокнот, чтобы закрепить преподнесенный ему этим миром урок местной фауны. «Саранча» так же и звалась. Авторы пособия отказывали ей в каком-либо интеллекте и приписывали ей коллективный способ охоты в составе прайдов от пяти до пятнадцати голов. Дожившее до половой зрелости потомство одной кладки и составляло прайд. Всю свою недолгую, но бурную в плане роста жизнь стаи саранчи хаотично мигрировали по планете, пожирая по пути все и засевая пройденное пространство своими личинками. Наибольшее количество тварей скапливается вокруг человеческих поселений – этот факт не поленились выделить в тексте жирным шрифтом.

Вторая тварь, напавшая на напарников в танке, именовалась Мантикорой. Хищников словно специально создавали для охоты на человека в любых условиях: быстрые, хитрые, с высочайшим болевым порогом, одинаково опасные в руинах, подземных коммуникациях и на открытом месте… Поскольку враг был небольшого размера и оказался один, его следовало отнести к самцам. Самки предпочитали путешествовать со своими отпрысками вплоть до их зрелости. Приводилась фотография юной мантикоры под самостоятельным названием «Гончая». «Детишек» отличали скромные размеры и отсутствие хвоста с ядовитым жалом. Хантер сглотнул – похоже, им круто повезло встретить «папашу». Попадись они более крупной «мамаше» вместе с парой-тройкой вечно голодных «детишек», тут и сказке конец.

Зловещий силуэт в развалинах подходил под описание любого из нескольких гуманоидных монстров – Клеща, Хлыста и Роевика.

В руинах городов этой чертовой планеты существует опасность подцепить паразита – так называемого «клеща». Как правило, при ночевке в заброшенных помещениях коварная тварь забирается под одежду и присасывается к спине несчастного. Несколько дней пораженный человек находится в состоянии наркотического сна, пока пришелец «укореняется» на спине. Происходит деградация бесполезных паразиту частей мозга, человек утрачивает личность. Управление новым симбиотическим организмом переходит к растущему паразиту, а сам порабощенный организм изменяется. Повышается болевой порог, появляется способность к регенерации утраченных конечностей и органов. Кожный покров уплотняется, челюсти и ногтевые пластины постепенно изменяются в «более хищную» сторону. Со временем паразит изменяет тело хозяина до полной потери человеческого облика. При этом получившаяся тварь владеет холодным оружием, примитивными инструментами и простейшими приемами охоты. Клещевики как правило сбиваются в стаи до десятка голов. Довольно разумное поведение объясняется тем, что паразит не убивает человеческий мозг, а берет под контроль. Охотится с единственной целью – произвести как можно больше личинок, развешивая целые гирлянды их по укромным уголкам.

При появлении добычи, клещ покидает свой кокон и на шести тонких лапках устремляется к беспечному человеку. Те, кому не посчастливилось поработить двуногого носителя, успешно существуют в виде паукообразных личинок, питаясь падалью и достигая огромных размеров.

Чтобы избежать заражения, составители не рекомендовали ночевать в заброшенных подвалах в одиночку. В случае крайней необходимости следовало предварительно очистить место ночевки от хлама, сжечь оплетенные паутиной коконы на потолке и по углам, а так же осмотреть шею и спины попутчиков, упорно не желающих просыпаться. В первый день присосавшегося клеща еще можно удалить почти без физического и психического ущерба организму.

Приведенные иллюстрации вызвали волну отвращения: мужчина пробежал хоррор-комиксы глазами и закрыл блокнот.

Дания подсела поближе, всем видом требуя к себе внимания.

– Страшно?

Хантер спрятал блокнот в рюкзак и включил фонарь.

– Нет. Сегодня отбились и завтра отобьемся. А что ты обо всем этом думаешь?

Мужчина тщательно прошелся световым пятном по закопченным стенам. К своему облегчению нигде не увидел ни единого кокона с личинками клещей…

– Не все ли равно, Хантер. Весь этот бред следует принимать как реальность… Нашу новую реальность. И жить с этим. Радоваться, что у нас есть такая возможность, в отличие от Дмитрия. – словно маленькие гвоздики Дания вбивала отдельные слова в сознание мужчины. К концу речи он погасил фонарь и буквально заглядывал девушке в рот.

Догорающие дрова давали достаточно света через распахнутую дверцу печи.

– ЭТО.. все ЭТО странно. Я смутно припоминаю вчерашний день… сюда я точно не собирался. Я никогда не слышал, чтобы где-то на Земле находился какой-то Новый дом… Может оттого, что я не торговал домами, как думаешь? – Хантер вымученно улыбнулся.

Дания промолчала и наваждение, вызванное ее словами, слегка рассеялось.

– Не забивай голову. А то в следующий раз тебя сожрет кто-нибудь безголовый…

– Это точно. Не поможешь со стволами? Там разобраться, почистить? А то в танке… херня получилась. Растерялся я и ствол незнакомый…

Досадная промашка с карабином больно уязвила самолюбие мужчины.

– А самому слабо? Готова консультировать.

Хантер расстелил свою куртку на ящике, заменившем стол, выложил пистолет и два магазина к нему. – Ну-с, начнем?

– Сначала разряди, вояка.

– А ты посвети фонариком.

В мощной рукоятке пистолета в специальном пенале обнаружилась крошечная масленка и принадлежности. Никаких регистрационных номеров и на оружии не имелось. Только три пятиконечных звезды и маркировка «9 х 26 мм».

Хантер разобрал и почистил трофей, затем собрал, разобрал и снова собрал. Деталей оказалось много, но порядок сборки-разборки механизма был интуитивно понятен. Вскрыл пачку патронов, наполнил оба пистолетных магазина, оказавшихся двадцатиместными. Покатал в руке увесистые патрончики: в серых гильзах зажаты тупоконечные желтые пули. На донце, разделенном на две части насечкой обнаружилась маркировка, аналогичная той, что на «маузере». На верхней половинке – три звездочки, а внизу калибр. Внезапно поймал себя на мысли, что рту сам собой возник приятный вкус коньяка. Радовало другое – вкус божественного напитка потянул за собой цепочку других образов…

Борясь с желанием забраться в аптечку за спиртом, Хантер игрался с грозным и увесистым аргументом – пощелкал спуском, зарядил, поставил на предохранитель и присоединил приклад, загнав навершие кобуры в специальные пазы в самом низу рукояти. Пистолет явно предназначался для чуть более крупной руки, чем у среднего человека. Покойный жукомуравей вполне мог бы отстреливаться из такого от монстров, случись ему вылезти из своего «Бравого» на свежий воздух. Но Хантер чувствовал, что пистолет создавался людьми и для людей.

Настала очередь карабина. В спокойной обстановке рычажок предохранителя отыскался быстро. Он же исполнял функции переводчика огня с одиночного на автоматический. А злосчастная кнопка оказалась фиксатором магазина. Выматерив создателей чудо-оружия, Хантер пообещал себе больше не путать одно с другим.

Карабин в чистке не нуждался, словно оказался в танке прямо из чьих-то заботливых рук перед самым визитом людей. Один-единственный выстрел не мог служить поводом для разборки незнакомого механизма при отсутствии навыков и наставления. Чтобы занять себя до сна, мужчина переснарядил магазины к своему оружию и подсчитал общий боекомплект. К пистолету Дании вышло сто двенадцать патронов вместе с теми, что в магазинах. К карабину имелось сто сорок четыре выстрела.

Вот оно – оружие. Красивое, надежное и смертельное. На язык вдруг совсем не к месту, и вопреки правилам родного языка, попросилось сравнение с женщиной. Причем не какой-то абстрактной, а конкретной, сидящей напротив. Хантер посмотрел на Данию повнимательнее. Да нет. Смертоносная – это да. Красивая – с натяжкой. Лицо уж больно простое и фигура отнюдь не модельных стандартов. Надежная – большой вопрос. Мы сейчас скорее союзники.

– Что это у тебя на воротнике? Кровь? – Хантер заметил темные пятна раньше, но все не представлялось возможности спросить.

– Да. Из носа натекло. – Дания вдруг подобралась как перед прыжком.

– Бывает. У меня от нагрузок и переживаний тоже капало из носа. Ну и ладно. Я вот что подумал, а если мы в Аду? Ты читала блокнот? Видела на фото чертей? А подпись Архангел тебе как? Ты много грешила в прошлой жизни?

– Не слишком ли много вопросов?

– Могло быть и больше, понимай я хоть половину того, что со мной происходит. – проворчал Хантер, укладывая рюкзак под голову.

– Ты странный. Спи, я подежурю. – голос Дании сделался каким-то холодным и отстраненным.

«Два сапога – пара!» – хотел, было буркнуть под нос мужчина, но передумал.

Через полтора часа их разбудила мелодичная трель наручных часов Хантера – пришла пора принимать загадочные витамины первый раз. Прочитав инструкцию, парень нахмурился. За обилием медицинских терминов и настоятельных рекомендаций принимать препарат первые десять суток непрерывно и впоследствии при любой возможности, явно скрывалась какая-то тайна. Видя нерешительность напарника, а Хантер немного побаивался уколов, Дания пришла на выручку. Инъектор незаметно кольнул руку. Препарат, растекаясь по венам, ничем себя не обнаружил. Затем как заправская медсестра со стажем девушка ввела универсальный витаминный комплекс себе.

Больше ночью их никто не потревожил. Хантеру не пришлось дежурить – Дания его не разбудила. Сколько поспала девушка сама, осталось загадкой.