"Везёт же людям..." - читать интересную книгу автора (Леви Владимир Львович)

Потерянный волшебник

— Алло. Извините, я вас, кажется, разбудил.

Извините, доктор. Я хотел задать только один вопрос…

Звонят рано утром. Встречают и провожают на улице, подходят в кино, в театре, на выставках, в ресторанах, в частных домах, во время прогулок и в местах общего пользования. «Как чудесно, что я вас встретил, вы уж извините, пару вопросов насчет дочки… Ничего-ничего, я подожду…»

Ситуация, знакомая всякому, имеющему дело с человеческими потребностями. Все в порядке, говоришь ты себе, все так должно быть. Никто из этих людей не обязан знать, что он не один на свете и что в сутках только 24 часа. Разумеется, ты имеешь право ограничить рабочий день и дать понять, что график твой уплотнен; можешь деликатно объяснить, что ты тоже… Чтобы с каждым оставаться достаточно свежим…

— Я ждала этого разговора целую вечность, но когда вы взглянули на часы…

Часы во время психотерапевтического приема нужно держать перед собой так, чтобы взгляд мог упасть на них незаметно.

С некоторых пор, выходя из дома, ежедневно вынимаешь из почтового ящика толстую пачку писем и прочитываешь, что успеваешь, в метро, автобусе или в такси.

Кладешь на стол, в надежде между приемами и сеансами успеть пробежать еще пару строчек, а может быть, исхитриться что-то и черкнуть. В перерыве, за чашкой чаю — еще, по дороге домой — еще. Письма постепенно заселяют твой дом: занимают стеллажи, ящики и другие поверхности и помещения. Обедаешь с письмами вприкуску, ложишься спать с письмами в обнимку.

Надежда не бывает последней. Но существует закон Неучтенных Последствий, он же принцип джинна, выпущенного из бутылки. Счастье кузнеца, который сам же его кует. Каждому, кто живет на свете и как-то действует, должно быть знакомо напряженное положение, выражаемое краткой формулой: «За что боролись, на то и напоролись». Не всегда так грубо, разумеется; но то, что нами самими выбрано, придумано, сделано, вызвано, — наше, стало быть, счастье имеет неукоснительное стремление брать нас в плен.

Если через месяц не придет ответ, тот шестиклассник будет считать, что я его предал. Через полгода он сильно вырастет…

«… В разных местах его называют по-разному. На западном побережье Африки он нгомбо, в Центральной Африке — нианга, у народностей фанга — мбунга.

В Южной Америке он курандейро, фейтесейро — у говорящих по-португальски в Бразилии, а в Перуанских Андах он бруджо. В Малайе он мендунг, на Борнео — маданг, на Яве — дикун. У гренландских эскимосов он ангакок…»

«… Он и астролог, и агроном, и метеоролог… Он говорит, когда сеять и когда начинать уборку урожая.

Он решает личные проблемы соплеменников и предупреждает девушек об опасности свободной любви. В сущности, это хранитель обычаев своего племени, наставник, заботящийся о моральном, физическом и духовном здоровье соплеменников».

Уже владея врачебным гипнозом, уже преподавая аутотренинг и ролевой тренинг, уже со многими ничего не добившись…

Да, только лет через десять после начала профессиональных занятий психотерапией я начал понимать, чем, собственно, занимаюсь.

Искал путь к интегральной медицине и интегральному человековедению. Дорожки пошли к истокам.

Цитаты выше — из книги американца Гарри Райта, врача и путешественника, «Свидетель колдовства».

К переводу этой книги мне довелось писать предисловие, в коем сказано, что это ие совсем предисловие, а скорее попытка профессионального отзыва о работе колдунов н об их пациентах…

Мир призраков, власть страха. Верования и обряды их причудливо многообразны, по в сути своей неизменно схожи. Их миром управляют духи — вездесущие и непостижимые начала добра и зла. Духи могущественны и коварны, несговорчивы и мстительны. В их власти погода и урожай, болезнь и здоровье, счастье и несчастье…

Невидимые, но могущие принимать любую форму — зверя, предмета, человека, явления или отвлеченного понятия, — они вселяются во все и вся и всюду вершат свой произвол. В их мотивах легко усмотреть обычные человеческие побуждения. Люди приписывают божествам свою собственную психологию, осознаваемую столь же смутно, как и законы мира. В сущности, они живут в двойном мире. Первый — мир их обыденной реальности, деятельности, второй — призрачный. Тот и другой глубоко спаяны в их мышлении.

Быть может, мы лучше поймем это, вспомнив, как часто ребенок одушевляет предметы и приписывает животным человеческие побуждения, как легко верит в волшебные слова и действия… Причинно-следственный порядок мира в его разуме еще не обозначился: его легко убедить, что убийство лягушки может повлечь за собой дождь, а если побить стул, о который ушибся, боль утихнет, — и ведь действительно утихает!.. Когда видишь вокруг себя множество необъяснимых соппаденнй, очень просто прийти к выводу, что связь вещей и событий не имеет ограничений. Когда не знаешь почти ничего, а понять нужно все, естественно объяснять незнакомое через знакомое. Поначалу же самым знакомым для всякого кажется собственная персона.

Вот и магия: все может влиять на все, и на меня в том числе. Значит, и я могу влиять на все, совершая определенные действия, сочетая слова, предметы, поступки…

Это стихийное, как бы само собой вытекающее из природы предположение о неограниченной связи всего со всем есть, в сущности, зачаток научного мышления; это первый, пока еще хаотический способ объяснения мира. Люди все время ищут причины и связи явлений: с каким упорством они выискивают виновников своих страданий и неудач!..

Опыт в конце концов выделяет из сонма мнимых причин реальные и начинает строить здание истины. Беспорядочное комбинирование приводит к открытиям.

Магия — бабушка науки. Внучка шаг за шагом осуществляет ее несбыточные мечты. Но никакие достиження, никакое развитие экономики и культуры еще не делает разум руководителем человека.

Магическое мышление не исчезает и в самых цивилизованных обществах. Остатки его можно проследить и в некоторых наших обычаях (например, в застольном чоканье), во множестве суеверий и предрассудков, даже у вполне образованных людей. Спортивный болельщик вряд ли подозревает, что его радости и огорчения коренятся в магии. Молодой математик, отправляясь защищать диссертацию, зачем-то берет с собой маленький талисман…

Даже боязнь сквозняков скорее магична, нежели научно обоснована. Изгнание магии из сознания, тем паче из подсознания, — дело не такое уж легкое, корни глубоки…

Что же требовать от людей, разум которых изолирован от потока общечеловеческой культуры, скован обычаями и суровыми законами группового соподчинения?

Они вовсе не лишены задатков высокого развития.

В привычной среде, в практических ситуациях, выверенных опытом, они могут быть трезвы и близки к разумности. Только там, где начинается неподвластное, где Непонятное обрушивается на них неожиданными препятствиями, угрозами и несчастьями, их деловая ориентировка уступает место слепому страху.

Там, где начинается страх, кончается мысль.

Он нужен — этот человек, бесстрашно вступающий в связь с Непонятным. Он нужен — заклинатель, вырывающий милости духов и ограждающий от их произвола.

Пусть он, тайновидец, ведет и прорицает, исцеляет и вершит правосудие, пусть пользуется почетом и всеми мыслимыми привилегиями. Они выделяют его из своей среды.

Многоликий манипулятор. Настоящие колдуны, как и сказочные, бывают и добрыми и злыми.

Но каким бы он ни был, колдун может играть свою роль лишь при одном условии — полной духовной власти.

Первейшая забота — любыми способами доказать, что всеведущ и всегда прав. Фокусничество, жульничество, провокации — рядовые средства. Делать хорошую мину при плохой игре, ни в коем случае не показать, что беспомощен, уметь представить дело так, что все было предвидено. Если добиваешься желаемого, авторитет возрастает; если не добиваешься, — сумей представить это виной тех, кто не понял, ослушался или злостно препятствовал. Благо сородичей — забота, оправдывающая и убийства.

Если же хоть единожды выказал бессилие, если поражение очевидно, — это конец.

Страх и слепая вера… Ведомы ли они им самим? Вероятно, да, колдуны тоже люди. Но страх противопоказан, преодоление его — главный момент психологической подготовки. Что же касается веры, то здесь двойственность… С одной стороны, надлежит верить сильнее, чем кому бы то ни было, иначе не сможешь веру внушать. С другой — быть трезвым скептиком и, обманывая других, остерегаться самообмана. Смесь цинизма и фанатизма…

Жизнь колдуна полна риска и напряжения, неведомого сородичам. Испытательный отбор на должность весьма суров. Всегда угрожает позорное падение; вместе с почитанием, раболепием — злоба, месть, зависть, жесточайшая конкуренция. Борьба за власть, при всех временных сговорах, не знает пощады и не признает никаких правил. Колдун колдуну — всегда враг.

Почему вакансия эта никогда не пустует?..

Психологическое порабощение одних людей другими старо как мир. На земле всегда были люди, жаждавшие власти. Но искусная, хорошо продуманная практика овладения человеческим сознанием, контроля над ним, практика превращения этого сознания в глину, из которой можно вылепить все что угодно, — это вклад, за который общество обязано прежде всего знахарям».

«… В любом случае он тонкий психолог. Он должен быть и политиком, и артистом. Он понимает свою аудиторию, которая ждет от него и развлечения, и заботы…»

«Колдун часто бывает человеком ущербным — физически или социально. Он может быть слабовольным или калекой, даже эпилептиком… Зачастую он подвержен видениям, трансам и другим анормальным психологическим состояниям. В некоторых племенах знахаря называют тем же словом, что и помешанных…»

На первый взгляд парадокс: «физическая или социальная ущербность» должна мешать? Однако недаром в народных сказках колдун обыкновенно горбат и уродлив.

Многие тысячелетия уродство властвовало над красотой, болезнь — над здоровьем…

Роль колдуна задана сознанием его соплеменников: на земле всегда было достаточно людей, жаждавших, чтобы над ними властвовали.

Внушение вчера и сегодня. Как же лечат колдуны?

Многовековая практика знахарства дала медицине множество лекарств. Часть из них известна широко (хинин, кураре, кокаин и т. д.), другие знакомы только фармакологам. И сегодня еще некоторые знахари применяют какие-то сильнодействующие средства, неизвестные медицине.

Однако могущество колдунов заключается не столько в необыкновенных лекарствах, сколько в умелом использовании средств самых обычных.

«Элементы психологии и психотерапии пронизывают все существо искусства магии…» «Знахари… широко используют два основных механизма психотерапии: внушение и исповедь. Знахарь… ослабляет тревогу и внушает веру. Все это полностью соответствует принципам психоанализа и психотерапии. Однако знахарь простейшими приемами за несколько минут достигает результатов, для которых нашим высокооплачиваемым психиатрам требуются месяцы и даже годы».

Эти приемы, впрочем, не всегда просты. Не так уж легко, в самом деле, провести массовый сеанс гипноза с внушенными галлюцинациями, как это произошло в «танце леопарда», описываемом Райтом. Если галлюцинацию испытал и скептически настроенный белый человек, значит, воздействие было сильным…

Из наблюдений Райта явствует, что в некоторых местах колдуны используют какие-то особые приемы, сущность которых науке еще надлежит постичь. Как объяснить, например, ясновидение жрецов Бали, которое Райт тоже испытал на себе? Отмечу лишь один момент: для послушников жрецов Бали главное — «верить, что „желаемое“ значит „возможное“.

Вот главное:

„Габрио (излеченный пациент. — В. Л.) верил во всемогущество знахаря так же безраздельно и искренне, как ребенок, воспитанный в католическом духе, верит в мудрость своего приходского священника. Он верил во всемогущество знахаря еще до того, как тот его проявил…“

Вера, слепая вера. Колдуну необходимо знать мир пациента и говорить с ним на знакомом языке. Но понятным должно быть не все: „секреты фирмы“ ревностно охраняются. Чем больше непонятного, тем внушительнее…

В типичных случаях колдун выстраивает перед пациентом нелепую, но убедительную „концепцию“ болезни.

Затем столь же убедительно инсценирует устранение причины. Одной болезнью вытесняет другую, одним страхом — другой.

Человек, по всем признакам мертвый, вдруг оживает под действием магических заклинаний и музыки. Умирают люди, выпившие испытательное зелье. Другие и сам колдун выпили яд в еще большем количестве, но умерли только те, кому было внушено сознание вины и неотвратимости наказания. Быстро погибает человек, обвиненный в преступлении. Его не убивали, не наказывали, не отравляли. Его… „убедили умереть“.

Читая это, я вспомнил известный опыт, проводившийся в дореволюционное время. Преступнику, приговоренному к смерти, сообщили, что он будет казнен посредством вскрытия вены. Его привели к месту казни и, показав ее орудия, завязали глаза. Далее был имитирован надрез скальпелем, и на обнаженную руку полилась теплая вода — „кровь“. Через несколько минут началась агония, и приговоренный скончался. Вскрытие показало смерть от паралича сердца. Опыт этот доказал возможность внушенной смерти.

Непонятное и неподвластное присутствует и в жизни цивилизованного человека. В обыденном благополучии оно оттесняется за порог сознания. Но вот внезапная угроза — болезнь, личная или социальная драма, — и демоны снова всплывают. Не хватает мужества и интеллекта — пробуждаются пласты примитивной внушаемости — душа снова обнажена и для мрака и для света…

Н., женщина средних лет, случайно поперхнулась куском пищи. Несколько дней ощущала затруднение при глотании. Как раз в это время одна из ее родственниц умерла от рака пищевода. Н. завладела мысль, что раком больна и она. Расстройства глотания стали нарастать, появились сильные боли, бессонница. Хирурги и терапевты никаких признаков поражения пищевода не установили, но это не успокоило Н.; мысли о раке продолжали терзать, боли усиливались, стала быстро худеть… „Это рак, а меня просто успокаивают, обманывают, ведь о раке больным никогда не говорят…“

Передо мной сидела изможденная женщина, по виду действительно раковая больная. Она уже почти не могла ни есть, ни пнть, положение было действительно угрожающим.

Последовала серия внушений в гипнозе. „Проходят боли… Налаживается аппетит, сон… Здорова…“ Во время одного из сеансов глотание восстановилось.

Как возможна внушенная смерть, так возможна и внушенная жизнь.

Синоним психотерапии — веролеченне.

Нуждается ли цивилизация в колдунах. Там, в саваннах и джунглях, наш далекий коллега соединяет лечение с судопроизводством, политические интриги — с предсказаниями погоды, культовые обряды — с ветеринарией… Он психотерапевт только по совместительству.

Здесь, у нас в кабинете, четко определенная ролевая ситуация „больной — врач“. От психотерапевта не требуют вызывать дождь, я вижу в этом несомненное преимущество.

Как это ни странно, в неразвитых обществах гораздо меньше людей, „не охваченных“ психотерапией, чем в так называемом цивилизованном мире.

В отношения пациента и врача вмешиваются всякого рода условности. Доверие все менее достижимо. Чудес все меньше, кропотливой неблагодарной работы все больше. Поточность.

Нужда в психотерапевтах не убывает. Напротив.

Не могу согласиться с Райтом, когда он говорит, что задача психотерапевта — „только отправить пациента в мир его собственных иллюзий и фантазий, убаюкав его сознание…“ Нет, задача как раз в том, чтобы иллюзии развеивать, а сознание развивать.

Хорошо, что кроме дня есть и ночь.

Потребность писать можно отнести к проявлению более древней потребности говорить.

Пишущий обращается к Невидимке.

В 7 лет написал первый рассказ — про охоту на леопарда, придумал себе заодно и брата, которого не хватало. До сих пор считаю этот рассказ самым удачным своим произведением.

Писал книги во время ночных дежурств, в промежутках между обходами, вызовами, урывками сна, партиями в шахматы и всем прочим, чем занимаются врачи и не врачи…

Мне возвращали рукописи с терпеливыми увещеваниями, что не надо смешивать мозг с политической географией („Страна памяти“, „Королевство эмоций“, „Государство потребностей“), не стоит также описывать работу души в стихах.

Варианты, написанные уже без надежды и в страшной спешке, вдруг нравились. В сигнальных экземплярах обнаруживалась масса нелепостей, пошлостей — полный букет авторской непригодности для жизни на этом свете.

„Ну что ж, как-нибудь переживем, будем считать это ошибкой молодости. Еще не поздно начать сначала“.

С обложки смотрит чья-то чужая, антиврачебная физиономия. Думают, что это ты. Так тебе и надо.

Начались письма…

Они-то и убедили меня, что Невидимку интересует не красота слога, не знания, даже не советы, как жить, хотя все это может и пригодиться… Невидимка ищет в книге себя.

Если красота не воспринимается, тем хуже для красоты. Если знание не нравится, тем хуже для знания.

Пытался объяснить, что человековедение — не набор рецептов и не свод формул, а многомерная ткань, океан, который везде; что человеку не чуждо ничто нечеловеческое; что суть всюду…

В чем суть цветка? И можно ли добраться до нее, обрывая лепестки, один за другим?..

Часто выступал.

Обычная программа: нечто вроде лекции о том, как быть собой. Плюс зрелище — сеанс для иллюстрации.

Зал человек на семьсот. После сеанса закрываешь глаза и видишь… глаза. Ищущие, сияющие, полные мысли, пустые, недоверчивые, слишком доверчивые…

Дня три еще потом они следят за тобой, спорят, о чем-то спрашивают…

Горка записок начинает расти с первой минуты. На все ответить не успеваю, но все уношу с собой. Огромная ценность: мини-письма. Лепестки цветка…

Первым делом отсеиваю стандартные, дежурные:

Верите ли вы о телепатию?

Как вы относитесь к йогам (Фрейду, лечению биополем, гипнотизеру Р., летающим тарелкам, своей жене)?

Можно ли полюбить под гипнозом?

Как попасть к вам на прием?

Встречи можно превращать и в исследования. Бывают аудитории и по тысяче человек, это уже статистически представительно.

Задается вопрос:

ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ ОТ САМИХ СЕБЯ?

Или:

В ЧЕМ ВАМ МОГЛА БЫ ПОНАДОБИТЬСЯ ПОМОЩЬ ВРАЧА-ПСИХОЛОГА?

(Психотерапевта или психолога, лучше не психиатра.)

Отвечать прошу короткой запиской.

Раскладываю по темам, разделам, рубрикам…

РАЗНОЕ, или Несбытотдел. Всевозможные недоумения, недопонимания, кедо…

Что же все-таки у вас за специальность?

Либо непонятливость, либо выступавший был недостаточно убедителен.

А нам и так хорошо!

(Почерк нетрезвый.)

Крепкий мужчина, могучим нажимом прорывая бумагу, желает избавиться от робости перед тещей, а также стать гениальным. Кто-то поскромнее мечтает лгогь один раз выиграть в Спортлото.

Хочу быть молодой.

Как избавиться от желания иметь деньги?

Очаровательная наивность, пыльные шуточки, знаки скепсиса, недоверия… Ну чего ты пристал, зачем лезешь в душу без приглашения? Неужели не понимаешь, что наши желания лежат в сферах недосягаемых? Забыл, что ли, что есть невезение, старость, болезни, которые не вылечиваются? И тысячи прочих неустройств и несчастий, а все бытовое, все безумие неотложностей — о чем разговор?..

Я хочу слишком многого.

Один дает понять, что ему не о чем с тобой толковать (зачем же вообще отвечать? Или не вполне убежден?); другой не понял вопроса; третий понял слишком буквально.

Мне хотелось бы получить трехкомнатную квартиру на троих, с мужем и сыном.

Избавиться от лысины. Волосы!!

Это отчаянно серьезно.

Помочь маме. Стареет, теряет память.

Понять своего ребенка.

Наконец-то по делу.

Избавиться от чувства ревности.

Еще… целое общество по борьбе с ревностью.

„Разучиться краснеть“ — в каждой аудитории пяток, а то и десяток, но каждый уверен, что краснеет он один в целом свете.

Обобщенно: управлять своими эмоциями!

Кто не желает?..

Но как различны желания.

Один хотел бы быть сдержаннее, другой — быть абсолютно невозмутимым, третий — страстно влюбиться! Страстно желать! Быть агрессивным!!!

Не так просто отделить наш Несбытотдел от Отдела Реальных Запросов. Еще труднее понять, где кончается Приспособление и начинается Самоусовершенствование.

Непритязательное „не бояться зубного врача“ — трижды, это еще мало.

Хочу, чтобы у меня хватило силы отречься от соблазнов и сосредоточиться на работе.

В самую точку, подписываюсь.

Всяческий САМОКОНТРОЛЬ (главы и тома Книги Жизни): преодолеть свою лень, бросить курить, не терять последовательности мысли в разговоре, бросить пить.

Редкая записка. Легионы желающих бросить пить обычно почему-то об этом умалчивают либо утверждают, что им и так хорошо.

Вылечиться от заикания.

Избавиться от бессонницы.

Избавиться от сонливости.

Похудеть с помощью самовнушения. Можно?

Да, можно. Но как насчет низкокалорийной днеты и повышения физической активности?.. Можно?..

Больше знать.

Научиться мыслить.

Хочу меньше думать.

А если соединить?.. „Думать меньше, да лучше?“

РАБОТА. САМООРГАНИЗАЦИЯ И РАБОТОСПОСОБНОСТЬ.

Быть постоянно в состоянии вдохновения.

Прекрасно, но для этого придется и уметь отдыхать в условиях постоянного шума, сохранять энергию, неутомимость, деловой тонус, научиться расслабляться на службе.

Неплохая идея. Но… Не описка ли?.. Может быть, „научиться не расслабляться на службе?“

Работать непринужденно.

Требуют от себя большего те, кто и так работает лучше других.

Уметь экономить время.

Быть собранным, знать, что делать каждую минуту.

Все во всем. Связь, всеобщая связь. Рубрики мои трещат, рвутся, сквозят.

Победить страх перед работой в форме обычной лени с искусными самооправданиями на каждый случай.

Повысить объем оперативной памяти — могу запоминать и вспоминать только в неответственных спокойных ситуациях.

Чем заказчик моложе, тем заказ основательнее.

САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ.

Хочу перекроить себя сверху донизу. Верю в возможность, не хватает реальных знаний. Нужна система понятий, переходящая в систему приемов. Все до сих пор прочитанное неудовлетворительно. 18 лет, студент.

Осторожней насчет системы понятий, а особенно системы приемов.

Тоже общее: не думать о смерти.

А почему бы и не подумать.?

Впрочем, кажется, это случай невроза…

Однословная: остроумнее!

ОБЩЕНИЕ.

Хотелось бы научиться по возможности глубже анализировать отношения с мужем, а не воспринимать все положительные и отрицательные факты семейной жизни как цепь само собой разумеющихся событий. Цель — по возможности исключить стихийность в отношениях.

Исключить?.. Вряд ли. Включить — можно.

Я хотела бы быть менее обидчивой, покончить с раздражительностью.

НРАВСТВЕННОЕ САМОУСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ.

Хочу стать менее эгоистичным.

Быть терпимее, сохранять юмор в семье.

Научиться дарить радость, перестать быть занудой.

Вы отвечаете друг другу лучше, чем я.

Написавший „я хотел бы стать искренним“ — уже искренен…

Научиться любить людей. Не умею ни получать, ни давать тепло. Уже много лет пустой манекен, фальшивый актер. Внешний успех. Лгу всем, не могу лгать себе.

Признающиеся в таком бывают удивительно симпатичными. Нередко приходят с побочными симптомами, в виде депрессии или алкоголизма.

Хочу научиться не завидовать другим людям.

Уже надежда… Уже почти получается…

Хотел бы быть приветливым с человеком, вызывающим антипатию.

А это как понимать? Возлюбить или стать вежливым?

Самоусовершенствование или Приспособление?..

Всяческая УВЕРЕННОСТЬ.

Хочу избавиться от боязни разговора с малознакомыми людьми.

Хотела бы более уверенно чувствовать себя со своим знакомым.

Перестать бояться собак.

Хочу чувствовать себя уверенно в коллективе.

Не бояться себя.

Неуверенные не хуже и не лучше уверенных. Но вопиющая несправедливость распределения…

Хочу избавиться от наглости, перестать быть хамом — таких нет, галлюцинация, но: хочу быть более уверенным в себе в построении личного счастья.

Знать себе цену в отношениях с противоположным полом.

ЛЮБОВЬ, многоликая любовь, всяческая любовь.

Сюда вместе с самопожеланиями ревнивцев, соискателей совместимости и многих не по делу краснеющих стягиваются всевозможные подтексты и полуподтексты:

Очень хочи стать проницательной в общении с…

Приобрести артистизм, непринужденность манер и чуть-чуть нахальства.

Помогите, пожалуйста, в несч. любви.

Достичь хоть небольшой привлекательности при крайне невыигрышных внешних данных.

Быть менее раздражительной и больше любимой.

Второе, вероятно, зависит от первого? Или наоборот?..

Отвлечься от свободной любви.

— ?..

Перестать краснеть при исполнении супружеских обязанностей.

— ?!

Найти совместимого человека, верную, самоотверженную спутницу жизни, любящую готовить и с веселым характером.

Для одной спутницы достоинств не многовато ли?

Хочу научиться любить. Хорошо общаюсь, но любить не могу.

Научившись любить, почему-то разучиваются общаться. А я все твержу, что уметь любить и уметь общаться — одно и то же. Наивное заблуждение, только что понял…

Хочу быть любимым.

Не хочу никого любить.

Полюбить своего мужа.

Я прошу вас помочь в несч. любви.

Пожалуй, довольно?.. Уже повторения.

ПОИСК КРЕДО И СМЫСЛА ЖИЗНИ.

Понять или почувствовать, зачем живу. Уйти от яростного ощущения бессмысленности существования.

На записке следы губной помады. Почерк круглый, веселый, немного детский. Фауст женского пола.

Всегда и при всех обстоятельствах сохранять жизнерадостность.

Найти лекарство от скуки. Перепробовал все. Для творчества не хватает веры.

Еще один, в роде мужском.

Простите, что отвечаю длинно. Не примите за сумасшествие: хочу осчастливить мир. Понимаю фантастичность и чудовищную скромность возможностей, но не могу дышать спокойно… В практическом выражении хотелось бы стать врачом-психологом, не по званию, а по сути…

ПРИЗВАНИЕ? А где адрес, телефон?..

Вспомнился анекдотический эпизод. По поводу дела одного из своих пациентов я сидел, ожидая очереди, в юридическом учреждении. Открывается дверь кабинета, в ней показывается рассерженная молодая особа и любезно выпроваживающий ее пожилой юрист.

— Я же вам объясняю, гражданочка дорогая. Специалист по изнасилованию в кабинете напротив.

Ничего не поделаешь, век узкой специализации, думал я. А у человека несчастная любовь, он краснеет, бледнеет, ревнует, боится зубных врачей, плохо спит, сонлив, теряет работоспособность, лысеет, худеет, толстеет, мало зарабатывает, неостроумен при исполнении супружеских обязанностей, раздражителен, завидует, робеет перед тещей, стремится быть постоянно в состоянии вдохновения, не может отвлечься от свободной любви, думает о смерти, нуждается в квартире, ленив, не прозревает смысла жизни, хочет стать менее эгоистичным и более эластичным, хочет больше знать, меньше думать, быть более уверенным в построении личного счастья, опасается собак и при том рассчитывает осчастливить мир…

Странная повторяющаяся история, говорю я себе, странная и повторяющаяся. Ты психиатр, врач-психолог, психотерапевт и так далее. Кое-что узнал, кое-кому помог, хочешь помогать дальше. Пишешь статью, пишешь книгу — „что“, „почему“ и „как“. Излагаешь, кажется, ясно, доступно: читай, осмысливай, действуй. Вам плохо?

Объясняю почему. Рассказываю, что и как делать, чтобы стало насколько возможно лучше. Не получается?.. Объясняю еще, показываю…

Идут письма.

Вот — ура, браво! Дошло!.. Подействовало, помогло!..

Вот — дошло чуть-чуть…

Но вот — одно, другое, третье…

После очередной статьи о том, как избавиться от чрезмерной застенчивости, после целой книги — для них, для застенчивых, для любимых в первую очередь! — идут письма. От кого бы думали? От застенчивых. Все от них же. Да, я читал, великолепно, спасибо огромное, все понятно, замечательные советы… А теперь, дорогой, скажите мне, как же избавиться от застенчивости?

Умоляю, ответьте.

Вот тебе на!

Особый случай, который ты не сумел учесть?.. Нет.

Совершенно типичный.

Плохой читатель? Не умеет читать, не желает осмысливать?

Нет, читатель как читатель. Нет, не дурак.

Парадоксальная слепота?.. (Один увидит лишь фразу, относящуюся, по его мнению, лично к нему; другой, из-за сверхзаинтересовакности, не заметит и книги…)

„Ну а теперь скажите МНЕ. Помогите МНЕ“.

Это написано обо всех и для всех — КРОМЕ меня.

Ведь лично МЕНЯ в этом мире еще не встречалось, ведь я как раз тот, которого никто на свете не понял.

Ведь пишут о том, что бывает КАК ПРАВИЛО. И советы дают — как ПРАВИЛО, и все правильно у всех выходят. Только у меня не выходит. Я — не правило.

Я — Исключение!.. Кроме меня, кроме меня! Не хочу, не могу быть правилом — черт возьми, это было бы даже неинтересно! Это было бы страшно! Этого просто не может быть!.. Ие хочу на полочку!..

Не подумайте, что сейчас буду расправляться с этим дерзким, непонятливым чудаком, возомнившим, что он какое-то там исключение.

Он действительно Исключение. И вы — Исключение.

И я — Исключение.

Зачем-то, как правило, мы умираем; почему-тo, как правило, хотим быть исключениями из этого правила.

Как и из многих других.

Вот здесь, здесь зарыта собака.

Правило из исключения. Первым письмам моих читателей я радовался как дитя, накидывался на каждое, отвечал исчерпывающе, старался встретиться, даже когда об этом не просили. Но когда поток стал прибывать и прибывать, когда из писем образовалась очередь — еще не на ответ, лишь на прочтение… Когда очередь растянулась на годы…

Сколько раз жалел, что высунулся, накликал.

Чем этот мальчишка, которому надо скорее жить, лучше этого старика, которому скоро умирать? Ни тот, ни другой ждать не могут, но их письма лежат рядом друг с дружкой уже восьмой месяц, потому что перед ними еще сотня таких же срочных. Наверное, они уже перестали ждать. А вот этот раздражительный дядя с кое-какими заслугами ждет только месяц, но уже…

А вот эта женщина, у которой шестеро детей и которая даже не помышляет об ответе…

Я не обязан ни читать письма, нн отвечать на них; могу только признаться, что иногда люблю это делать.

Эпистолярная психотерапия — особый жанр

Мои ночные санитары

приходят тихо, не спросись,

убрать излишки стеклотары,

промыть сосуды, счистить грязь.

Они работают неслышно.

Пот проступает, как роса.

Я вижу, что из жизни вышло.

Я слышу чьи-то голоса.

(Послушайте… Скажите, кто вы?..

Откуда голоса звучат?..»

Они заговорить готовы,

но не решаются. Молчат.

Когда кончается работа,

подходят медленно ко мне

и смотрят медленно. И кто-то

мурашки гонит по спине.

Взглянув на доску расписаний,

уходят. Остается ночь,

наполненная голосами,

которым некому помочь.