«ЕВРЕЙСКОЕ ЗЕРЦАЛО» при свете истины
НАУЧНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ д-ра КАРЛА ЭККЕРА приват-доцента королевской академии в Мюнстере перевод А.С.Шмакова

ПРЕДИСЛОВИЕ

16 января 1883 г. в «Фестивальном Меркурии» была напечатана статья о «Еврейском Зерцале» — исследование Юстуса, появившееся в издании падерборнской типографии св. Бонифация. Главный редактор «Меркурия» И. Гофман был привлечен к ответственности за опасное для общественного спокойствия возбуждение одного класса населения против другого (христиан против евреев). Этот процесс «Еврейского Зерцала» разбирался 10 декабря того же года в уголовном отделении ландгерихта в Мюнстере. Против воли меня пригласили вместе с тамошним еврейским учителем семинарии Треем в качестве экспертов. Таким образом, я оказался вынужденным тщательно рассмотреть 100 законов д-ра Юстуса.

По разрешении дела, было напечатано в газетах «Меркурий», «Германия» и др. наряду с оправдательным приговором и мое заключение. Через редакцию «Меркурия» я, кстати, заметил, что в случае появления нападок на мою экспертизу я не намерен вступать ни в какую полемику. При этом я объяснил, что травля евреев мне противна и что до сих пор я не участвовал ни в каком антисемитском движении; такой же точки зрения я стану придерживаться и в будущем, не желая быть увлеченным в это пагубное течение.

Тем не менее, что предвидели, то и случилось. Я сделал укол в осиное гнездо семитского вопроса. Куда ни приходил я, везде жужжали и брюзжали вокруг моей головы на всевозможные лады. Здесь была радость, там — горе; этот мною доволен, тот ругает во всю; кто сделался моим другом, а кто свирепым врагом; один хвалит, другой беснуется.

Так как, в окончательном результате, мое заключение не содержало ни исключительно похвалы, ни абсолютного одобрения текстов «Еврейского Зерцала», то некоторые горячие антисемиты даже заподозрили меня в тайной дружбе с евреями. Но я и это предвидел и подобным христианам я прощаю охотно. Это без сомнения люди, не имеющие никакого понятия о сути дела; нельзя же требовать от каждого, чтобы он знал различие между словами «семит» и «семитолог».

Независимо от сего, тот факт, что на меня нападали с обеих сторон, уже сам по себе убеждает, насколько я был беспристрастен в оценке «Еврейского Зерцала».

Кричали против меня, разумеется, и больше всего, со стороны Израиля. Атака велась с большим усердием — в письмах и газетах, листовках и брошюрах, по-немецки и по-еврейски. Но так как эти нападки представляли лишь все новые и новые ругательства, подчас весьма непристойные, а по существу дела не содержали ничего такого, благодаря чему мне следовало бы изменить свое мнение хотя бы отчасти, то я остаюсь верен своему принципу и сохраняю золотое молчание.

Да и вообще говоря, этот гвалт произвел на меня мало впечатления. Своим заключением в качестве эксперта я не хотел ни обижать, ни льстить; для меня главным делом было действовать по совести. Что же могло побудить меня стать на стороне евреев или же на стороне Юстуса!

Хотя я и не одобряю происков некоторых «антисемитов», — тем не менее я не друг евреев, ибо знаком с талмудом. С другой стороны, я никогда не видел обвиняемого — редактора Гофмана и даже не знал настоящего имени автора «Еврейского Зерцала». А чтобы защищать дело только потому, что в нем участвуют католики, нет, для этого я слишком честен и достаточно понимаю значение христианской присяги.

Все, что я сказал на суде, то повторяю и ныне. Я глубоко и основательно обдумал суть дела прежде, чем высказать мнение по столь важному вопросу.

Итак, я не сторонник каких-либо гонений, — однако же я твердо стою на своем. Всякий, кто прочитает это исследование и хладнокровно его обсудит, должен будет согласиться с тем, что доказательства, приведенные мною, неопровержимы ни научным путем, ни тем паче бранью.

Для того же, чтобы открыть каждому возможность судить самостоятельно, насколько тексты «Еврейского Зерцала» верны по существу и с подлинником согласны, я приведу раввинский оригинал всех законов «Зерцала» параллельно с их переводом, а затем даю необходимые пояснения.

Я пользуюсь четвертым изданием «Еврейского Зерцала»; тексты же подлинника «Шулхан-аруха» перепечатаны из амстердамского издания.