"Иной вариант" - читать интересную книгу автора (Конюшевский Владислав Николаевич)

Глава 16

Двадцать километров марш-броска… При полной выкладке… Точнее говоря – без оружия, но зато с рюкзаком, забитым песком. Да еще и бешенным темпом, который сразу взяли эти кони… Мля, лучше бы я в детстве умер! Нет, еще пять лет назад это были бы совершеннейшие семечки, но за прошедшие годы я сильно ослаб. Ух, как ослаб! Хотя теперь уже , вроде, нормально прошло. Во всяком случае, в пути не блевал от перегрузок, как это было еще три недели назад. Блевал, хоть и бежал практически налегке. А теперь, даже двадцать пять килограмм за спиной это не смерть на первом «червонце», а просто очень сильное неудобство. Даже ползать и речку форсировать не мешают (кстати, очень холодную речку). Одно раздражает – после этого форсирования, мешок, напитавшись водой, стал вообще неподъемный. Но я понимаю – меня проверяют. Нет, не на лояльность к колхозникам. Просто командир пятерки – Геннадий Ивлев, постоянно проверяет мою выносливость и силу воли. Прямо как в курсантскую бытность. А в конце броска, сегодня будет главная проверка. Вон она стоит, шеей крутит и плечи разминает… И имя этой проверке – Февраль. Парняга, под два метра ростом, гибкий, жилистый, с наголо бритой головой, ярко-синими глазами, постоянной радостной улыбкой и ударом, ломающим пятисантиметровые сосновые плахи. Зараза…

Эта проверка сильно напоминала нашу ГРУшную, или испытания на получение крапового берета в спецназе МВД. Только вот оружие не с собой несешь (все-таки мы – НВФ[65]), а получаешь только когда до оврага добегаешь, где устроено импровизированное стрельбище. Но в остальном, практически идентична. М-да, стрельбище… После этой гонки я отстрелялся (если сравнивать с моими же армейскими результатами) довольно плохо, так как сердце выпрыгивало и руки тряслись словно с бодуна. Но, мишени более-менее поразил, так что особо сильно за результат краснеть не пришлось.

А вот Февраль… При более-менее одинаковой подготовке и разнице в весе килограммов в двадцать, бой с этим амбалом, я и в бодром виде не выдержу, а уж после бега… Ну да ничего, есть задумка, которая позволит не в одни ворота этот этап сыграть! Поэтому, когда скинув мокрый от воды и моего пота рюкзак, зашел в здоровенный амбар, где должно было происходить завершающее испытание, я был готов. Жульничество конечно, но прямого запрета на такие действия не было, поэтому – можно попробовать.

Надежда была на гранату, запал которой я вчера, тайно обезвредил. И теперь, выйдя на условный ринг к поджидающему бойцу, выдернул Ф-1 из кармана и кинул ее под ноги Февралю. У того, при виде слабо шипящей и пускающей дымок «эфки» даже улыбка пропала и он, бросившись в сторону, залег. Так же, впрочем, как и почти все остальные зрители. Пользуясь моментом, я отопнул чугунный кругляш к стене, подскочил к противнику и принялся обрабатывать лежащее тело ногами. Правда, недолго. Февраль, поняв, что его нагло взяли на понт взревел и, взлетев с пола, принялся показывать мне мать Кузьмы. Но время я тем самым выгадал, да и бедро ему «отсушил», поэтому двигался он не столь легко, как обычно. Только вот помогло это мало, так как озверевший от свершившейся подляны противник стал как будто нечувствительным к ударам и уже на четвертой минуте чуть не отправил меня в нокаут. Пришлось уйти в глухую оборону. А еще через пару минут, поймав ухом пробивший защиту мощный хук, я отрубился.

В себя пришел от нашатырной вони. Ивлев, видя, что нокаутированный захлопал глазами, присел передо мной на корточки и, улыбаясь, сказал:

– Очухался? Вот и хорошо. А через недельку – повторим!

Сплевывая кровавую юшку, я уточнил:

– C Февралем?

– Ну, если ты опять гранату из оружейки стащишь то с ним. А если хитрожопить не будешь, то с Иваном или Фёдором.

Опираясь на стену, я сел:

– Так ты был в курсе?

– Да. Поэтому, ожидая чего-то подобного и выставил против тебя Богдана. Хоть он и в совершенно другой весовой категории.

Растянув разбитые губы в ухмылке, я покачал головой:

– Звиздишь, командир. Я «эфку» взял, только когда о поединщике узнал. Без нее, он бы меня вообще в первые минуты уделал… Так что у тебя, причина и следствие попутаны.

Генка, подавая руку и помогая подняться, фыркнул:

– Что, проигрывать не любишь?

– Просто шансы трезво оцениваю. А вообще, против этого кабана, кто-нибудь, все двенадцать минут продержался?

Вместо командира ответил стоящий рядом Богдан:

– Бздят они, против меня в одиночку выходить. Только по двое, а то и по трое. Так что, ты был первым! И держался молодцом! Да и с «бонбой» классно придумал. У меня, честно говоря, в первую секунду, как ты чеку отпустил и запал сработал – шаблон порвало. Хренассе думаю, Волчара, отжигает! Я бы еще понял если б ты с ломом пришел, но – с «фенькой»?!

– Толку-то от лома? Ты бы мне его вокруг шеи бантиком завязал и голым в Африку пустил. А так – пять раз тебя пнуть успел!

– И потом еще по морде хорошо зацепил. Не побоялся, не то что наши задохлики!

Тут заржали уже все и подхватив мое пошатывающееся тельце, двинули приводить себя в порядок. А я, пока получал первую врачебную помощь, вспоминал, как впервые попал на этот хутор, находившийся километрах в сорока западнее Минеральных вод и служивший базой для боевой пятерки, входившей в ударную группу ставропольского отряда «Вымпел».

Еремин, как он и говорил, был командиром регионального отряда который состоял… честно говоря я до сих пор даже не знаю, сколько групп, входило в этот отряд. Но точно – много. А вот меня Васька привез сюда и передал в твердые руки Ивлева. Привез не сразу. С неделю я отирался в станице Дивинской, где располагалось нечто вроде пересылки. Но через три дня после Нового Года, доставили сюда. И тут началось…

Новенького бойца сразу начали гонять в хвост и в гриву, независимо от погоды и времени суток. А когда я удивленно заметил что, мол, в ясный день группу из пяти человек, бегающую по предгорьям, вполне можно засечь с БПЛА или даже со спутника, Ивлев лишь саркастически хмыкнул и сказал:

– Судя по всему, о снаряжении и навыках спецслужб ты исключительно по голливудским фильмам судишь? Забудь эту лажу! Спутника он опасается… Ха! Да амеры во время своего «Смерча в пустыне» умудрились танковую засаду иракцев проспать[66]. Танковую! Два батальона «коробочек» не заметить, это надо умудриться! И позже такие вот косяки у них неоднократно случались. Причем, заметь – при всем напряжении сил и средств, сосредоточенных на маленьком участке пустыни! А уж здесь, в лесистой и горно-лесистой местности…

– Но ведь летают?

– Летают. Другой вопрос, что летает. И как летает…

Командир замолк, еще раз фыркнул и объяснил, как обстоят дела. Мне аж неудобно стало. Ведь я самонадеянно рассчитывал на то, что пиндосы против российского сопротивления бросят всё имеющееся в арсенале. Включая самые последние новинки научно-технического прогресса. Да еще и будут беспрестанно наращивать их присутствие, невзирая на все более углубляющийся мировой кризис. Ага – сейчас! По данным нашей разведки несколько спутников, проходящих над территорией России, действительно могли быть задействованы в слежении за определенными квадратами. Но все дело в том, что уже во время развала СССР у нас произошло два буквально следующих друг за другом неудачных запуска «Энергии». Причем настолько «неудачных», что выведенные ракетами объекты просто рассыпались в космосе и своими обломками смели большинство потенциальных «глаз и ушей», попутно, очень хитро замусорив околоземное пространство над Россией. Так что какое-то время, подвешивать над нами спутники, стало бы жутким расточительством.

Скандал случился грандиозный. И НАТО, возможно, пошло бы даже на какие-то радикальные меры, но тут был один нюанс: в самом начале разбирательств, «империя зла» под названием СССР, окончательно рассыпалась, а применять какие-либо меры к стелющемуся под американцев Российскому президенту, было глупо. Это все равно что самому себя высечь. Нет, комиссии по расследованию, в которые входили исключительно одни иностранцы и перед которыми открывались любые двери, пытались разобраться в случившимся. Но тщетно, так как в стране уже вовсю полыхал кровавый бардак, управления практически не осталось и навалились гораздо более важные проблемы. А если учесть, что наиболее причастные к этим авариям люди таинственным образом куда-то исчезли, то расследование спустили на тормозах…

Услыхав сию новость, я только крякнул. Блин! Теперь понятно, как у Сопротивления получилось настолько незаметно умыкнуть кучу мобильных ядерных комплексов, помимо прочего, включающих в себя модифицированные «Клаб – К-3». Просто, умные головы, еще до развала страны, начали действовать по режиму «Сумерки» (или как он тут назывался) и ослепили супостата заранее, лишив его возможности вести наблюдение за огромными пространствами Союза. Даже себя не пожалели при этом, так как болту или гайке, летящей с огромной скоростью, глубоко по барабану национальная принадлежность прошиваемого объекта. С другой стороны чего жалеть, если предательство на самом верху уже случилось и всё один черт достанется врагу…

Непонятно только как всего двумя взрывами они умудрились нанести такие потери противнику. Тут, мне кажется, командир либо чего-то недоговаривает, либо просто выдает официальную версию случившегося. Ведь насколько я знаю у нас уже в конце восьмидесятых были разные хитрые спутники позиционирующиеся как метеорологические, связистские или ретраслянционные, но по сути – боевые. И если допустить что их тогда тоже задействовали в деле очистки космоса, то все встанет на свои места.

А Ивлев, тем временем, продолжал объяснять. Оказывается, амеры, потеряв значительную часть орбитальной группировки, висящей над Россией, утерлись, поднатужились и решили, невзирая на затраты, хоть немного восстановить статус кво. Но один из их стареньких «Шатлов» рванул на взлете, а взлет второго откладывали до тех пор, пока кризис не придавил это желание на корню. Нет, кое-что, при помощи французов, они запустили, только это была капля в море.

Так же было известно, что БПЛА выше ротного уровня (то есть опять-таки, завязанные на спутники), здесь есть. У «Хе» в количестве четырех штук и у русских армейцев – три штуки. Точнее говоря, у наших уже только две. Третий беспилотник, оператор умудрился воткнуть в землю сразу после взлета. Более мелких беспилотных летательных аппаратов хватает, только обладая совершенно другими ТТХ они, достаточно просто обнаруживаются сканерами и особой погоды не делают.

Но такая лафа случилась в основном из-за того, что в России, до последнего времени, было сравнительно тихо. Единичные и совершенно незначительные стычки с сопротивлением – не в счет. Тем более что властям, часто было даже непонятно: то ли это зловредные и подлежащие безусловным репрессиям «смирновцы», проявляют свое «антидемократическое звериное лицо», то ли просто вполне демократичные бандиты шалят, деля очередной раз сферы влияния.

Так что, моя страна пока считается вполне себе тихим регионом, из которого можно сосать соки без особых потерь. А вот в остальном мире, для стран «золотого миллиарда» все обстояло вовсе не так радужно.

Правда о том, что творится в этом мире я узнавал постепенно и из самых разных источников. Узнавал и поражался. Да и было с чего…

Пышноусого Хусейна, амеры, до распада СССР, давить не решались. И только когда усадили в Раше своего президента, задумали застолбить за собой еще и кусочек Ближнего Востока. Как раз сразу после того, как Садам надумал отказаться от долларовой привязки при расчетах за нефть[67]. Застолбили… на свою голову. Теперь, там мощнейшая партизанская война. Сунниты против шиитов, курды сами за себя и все вместе против янки. Плюс Северная Корея, которая еще во времена Союза, успела сделать свой «ядрён батон» и присобачить его на носитель, грозно поглядывает в сторону Южной Кореи. Южане паникуют и громко требуют у дяди Сэма защиты. Свою лепту вносит Китай, третий год проводящий учения практически рядом с Тайванем и пренебрежительно кладущий на все резолюции ООН. В Палестине, очередная интифада, которую охреневшие от постоянных взрывов евреи, обещают выжечь раз и навсегда, вместе с зачинщиками. Но за зачинщиками стоят арабские страны и недвусмысленно грозят всеобщим джихадом. Израильтяне, в ответ, так же недвусмысленно демонстрируют наличие ядерного оружия и опираясь на священные книги, намекают на региональный конец света. Кстати, эти намеки вполне могут претвориться в жизнь и без участия евреев, так как Иран, вплотную подошел к изготовлению оружейного плутония.

Но это еще не все. Кубинцы, которых никакая холера не берет, вместе с венесуэльским президентом Хуаном Бертисом, устроили очередную «антиимпериалистическую» бучу в Никарагуа. А заодно (видно, чтобы два раза не ходить) и в Колумбии. На какие шиши они так резвятся – до конца неясно (по смутным слухам – Бертис подкидывает с нефтяных доходов, да и китайцы там хорошо отметились), но развлекаются от всей души! На фоне всего этого, Федеративная Югославия, которая почему-то так и осталась федерацией, лично для меня, смотрится непонятным абсурдом. Значит – все на ножах, а вечно бурлящие Балканы – уголок спокойствия? М-да…

Кстати – Афганистан тоже несколько выпадает из общей картины. Оказалось, что в 1991 году, наши сменили Наджибуллу на пользовавшегося авторитетом тамошних среди вояк генерала Курджадиди и принялись ему активно помогать. Войска в этот раз не вводили, но вот оружием и инструкторами снабжали от пуза. Да и группы специального назначения, как армейские так и КГБэшные шустрили в ДРА безвылазно. Только в две тысячи седьмом, помощь резко прекратилась. Курджадиди вполне успешно продержался еще полтора года, но после того как машину генерального секретаря народно-демократической партии Афганистана подорвал террорист-смертник, там начался бардак. Страна, в результате гражданской войны (которая еще продолжается) разделилась на талибанский Пуштунистан и Республику Афганистан.

Амеры и туда влезли. Нет, не потому что их так заботил наркопроизводящий Афган, а потому что очень хотелось построить трубопровод из Туркмении, через Афганистан и Пакистан, до Индии. Местные духи, за сорок лет войны привыкшие строить отношения исключительно при помощи огнестрельного оружия, очень обрадовались приходу свежих бледнолицых и тут же отвлеклись на новую забаву. В общем, трубопровод, еще даже не начали монтировать…

Короче, получилось так, что США попытались заглотить слишком большой кусок и он застрял у них в глотке. А потом и на территории Штатов стало несколько беспокойно из-за поднимающих голову сепаратистов. Их президент, Дэвид Макгольм, который в этом мире, в 2013 году, пошел на второй президентский срок, делал вид что всё нормально и что именно так и задумывалось, но даже дураку становилось понятно, что всё вовсе не нормально.

И вот в такой катавасии, до России ли? Тут тихо, спокойно. Нефть, газ и прочее – добываются. До Европы и Америки за копейки доходят. Правительство, вроде, со своими обязанностями справляется и не дает народу поднять голову. Что еще надо для полного счастья?

Вникнув таким образом в сложившуюся международную обстановку я почувствовал прилив бодрости. Да ж, теперь понятно на что вообще рассчитывает местное Сопротивление. Еще бы – при подобных шансах играть можно! Только вот лично мне, форму надо побыстрее восстановить чтобы не выглядеть на выходах умирающим лебедем.

Ну а параллельно тренировкам, знакомился с остальными ребятами своей группы. Командиром у нас, как я уже говорил был Геннадий Ивлев. Личность довольно выдающаяся. Еще шесть лет назад, при СССР, он служил командиром роты в 43 отдельном гвардейском разведывательном полку ВДВ и прошел все «горячие точки», начиная с Афгана и заканчивая Тывой. Воевал хорошо, за что попал в международный розыск, получив от новой власти высокое звание «военного преступника». Причем, не за какой-то конкретный факт биографии, а по совокупности заслуг, включающих в себя разные вещи, вплоть до проезда ротной колонны через перекрывавшую горную дорогу толпу «мирных демонстрантов» и «разрушение религиозной святыни», с засевшим в ней пулеметчиком.

Иван Востриков (Чиж) – штатный снайпер. Чемпион СССР и Европы по биатлону. К частям СпН отношения практически не имеющий и «служивший» до развала страны в ЦСКА. Но, что характерно, он – тоже в розыске. Только не как военный, а как обыкновенный преступник. Преступником стал после того, как череповецкая братва, походя умыкнула невесту Вострикова просто идущую по улице. Тело девчонки потом нашли, а тех уродов, как обычно – нет. Хотя все отлично знали, кто в этом виноват, но у полиции «не было улик». Зато у Ивана они были. Взвесив шансы, он взял свою «Би-7-4»[68] и пятью выстрелами положил пятерых насильников, которые очередной раз выехали на плэнэр «отдохнуть». Как можно из мелкашки за раз, наглухо уделать столько народа, я не представлял, но факт остается фактом – у Вострикова это получилось. А после расстрела Чиж, не питая особых иллюзий, подался в «колхозники».

Третьим в нашей пятерке был Федор Ступка, имеющий боевую кличку – Цыган, которую получил, скорее всего, из-за внешнего смугло-кучерявого вида и умения виртуозно управляться с гитарой. Правда, с пулеметом он справляется не менее виртуозно. Потомственный казак. Во времена СССР был прапорщиком в РВСН. Точнее, служил в отдельном батальоне противодиверсионной борьбы специального назначения. В сопротивление попал три года назад. Особых причин для этого не было, просто неугомонная натура Федьки, видя окружающую действительность, требовала действий. Так бы парень и пропал, затеяв личную войну, но на него очень удачно вышли смирновцы.

Богдан… Хм, Богдан Савельев в «колхозниках» с самого начала. Он тоже служил прапорщиком, но не в армии, а в МВД. Старинный знакомец Ивлева еще по Тыве, где отряд СпН МВД «Рысь», здорово выручил Генкину роту, ударив во фланг националистам, во время Шагонарской операции. Там мужики и познакомились. С тех пор работают вместе, практически не расставаясь.

То есть коллектив подобрался дружный и достаточно опытный. Я поначалу было опасался что на тренировках меня эти зубры раскусят. Но Ивлев, где-то через неделю развеял мои сомнения, сказав после занятий по тактике:

– Ну, ничего… Можно даже сказать – нормально. Видно, что ты хоть и не воевал, но подготовка какая-никакая есть. А теория, вообще – отлично. Даже не думал, что у хохлов, так контрактников дрессируют. Ты ведь у них сержантом был?

Я, в глубине души радуясь столь хорошей маскировке своих способностей, ответил:

– Старшим сержантом, на должности замкомвзвода.

– Угу… угу… ну, в принципе – соответствуешь. Еще с месяцок погонять и будешь соответствовать полностью. Чем мы, собственно, и занимаемся. – и повысив голос, обращаясь уже ко всем – Вечером отрабатываем преодоление инженерных препятствий. А сейчас – обед.

Вот так и проходило мое повторное ученичество. Все было нормально, единственно, сильно угнетал тот факт, что я никак не могу связаться с Сосновским. Нет, он конечно в курсе был на что и куда я иду, но один черт – скоро два месяца будет как нахожусь этом мире. И ни одной весточки послать не могу. Хотя, Цыган к матери ездил. Ивлев, к семье на три дня, тоже срывался. Даже Февраль к своей зазнобе в Ставрополь на побывку попал. Только мы с Чижом, как два салабона, безвылазно на хуторе сидим. Хотя, с другой стороны Генка, пообещал что по окончании курса он меня к брату отпустит. Но это только в начале марта будет…

Да и вообще, вся затея с набором людей в «параллели» для разрешения своих проблем, стала мне казаться весьма невыполнимой. Я ведь думал, что тут партизанщина в полный рост и поэтому подобрать нормальных ребят не составит особого труда. Мне представлялось что «Вымпел» – это некая группа, человек в пятьдесят-семьдесят. Эдаких зубров и псов войны, которые собираются, в основном, для осуществления акции. А в свободное от диверсий время, проводят в тренировках или с семьями. Среди них, я завожу знакомства, нахожу пятерых наиболее заслуживающих доверия и мы за неделю все проворачиваем. После чего, с честно поделенными трофеями они отправляются в свой мир, а я остаюсь. Ну, еще переношу портал в другое место, чтобы даже следов не нашли и начинаю жить как жил.

То есть, я тупо скопировал сюда образ жизни и действий, разного рода боевиков из своего мира. И вот тут меня ждала засада. Точнее – две. Первая: никакой партизанщиной в сопротивлении не пахло. Вернее, ею не пахло в спецподразделениях, куда я и попал. Все как в армии, хотя по рассказам Ловягина, представлялась совершенно другая картина. Ну да оно и понятно – там просто гражданские люди ушедшие в подполье, поэтому у них свои задачи и отношения. А меня занесло… М-да, занесло так занесло. И главное – выбирать не из кого. Никакими сводными отрядами в сотню штыков, тут и не пахнет. Знакомых – всего четыре человека, да хозяин хутора, с большой семьей. Но хуторян, сразу оставим в покое, а вот с «вымпеловцами» говорить о моем деле – весьма чревато. Они, блин, как-то очень уж сурово и чересчур патриотично настроены. И вряд ли, даже став близкими друзьями, не передадут мои слова по команде. Угу, в этом случае, проще было сразу перед Ереминым расколоться… Так что пока я никак не мог сообразить, как нужно поступать в столь щекотливом положении и поэтому решил просто ждать и смотреть как карта ляжет. Тем более что дома меня активно ищут недружелюбные арабы. Вот, нехай себе ищут, а я тут поживу…

Ну а вторая засада заключалась в том, что я постепенно стал диффундировать в этот мир. Меня всерьез начали волновать его проблемы. Сразу это было непонятно, но вот вчерашняя передача «Голоса Москвы», заставила сильно разнервничаться. Тут ведь как получилось – с телевизором на хуторе была напряженка. Точнее с электричеством, которого не было вообще. Поэтому телик смотрели, лишь когда заводили небольшой японский движок предназначенный для зарядки телефона, ноутбука и раций. А в остальное время, приобщались к большому миру исключительно через приемник. В основном, музыку слушали и новости. И вот вчера, Федька, глянув на часы, спросил у меня:

– Хочешь приколоться?

И получив заинтересованный кивок, нажал кнопку подстройки, объявив:

– А теперь, по заявкам передовой общественности – самая демократическая станция из всех возможных – «Либеральная Москва»! Слушайте и не говорите, что вы не слышали!

Я на эту «Москву» уже несколько раз нарывался и не могу сказать что она меня чем-то заинтересовала. Та же лажа что и на других станциях, только музыки меньше, а пустопорожних базаров, восхваляющих ныне существующий режим – больше. Но так как восхвалять было особо нечего то занимались, в основном, обсиранием своего же прошлого. Очень уж нравилось тамошним ведущим сравнивать СССР середины двадцатого века и Америку двадцать первого. Поэтому я только махнул рукой:

– Да ну их на фиг. Одно и то же постоянно брешут. Оставь лучше что было…

Но Цыган только пальцем покачал и объяснил:

– Они цикл передач гонят, к «запрещенному тоталитарному празднику» – двадцать третьему февраля. А я их слушаю и сравниваю с речами рейхсминистра пропаганды. На теперешний день, идентичность с Геббельсом – семьдесят процентов. Думаю, добьются, как минимум, девяносто процентного попадания. Так что, не мешай проводить статистические исследования!

После чего, достав большой блокнот и ручку, приготовился чего-то записывать. А ведущий, по окончании музыкальной заставки начал вещать. Мне сначала было все равно, но потом, глядя на сосредоточенно сопящего Ступку, тоже стал вслушиваться. М-да… речами рейхсминистра я как-то не особо интересовался, но сейчас, появилась твердая уверенность, что на этой станции сидит его реинкарнация. Во всяком случае, слова о «большевистских ордах» стремящихся поработить Европу, я в фильмах про войну уже слышал. Но в кино их говорили немцы…

Здесь же болтали вроде как наши. И своей изобретательностью, оставляли немцев в глубокой дупе. Во всяком случае, слова, что «восточные варвары» убивали и насиловали, насиловали и убивали (причем, по фигу в какой последовательности) всех граждан «оккупированных» стран, меня очень удивили. Сие утверждение уже откровенно некрофилией отдавало. Интересно, эти ушлепки с «Москвы» что, пытаются таким образом свои сексуальные фантазии в люди выплеснуть?

Дальше пошла обычная бодяга насчет того, что основные силы гитлеровцев были разгромлены союзническими войсками, а «совдеповские недочеловеки», пользуясь отсутствием сопротивления со стороны противника, хлынули на запад. Причем, передвигались они исключительно пешком, или на технике полученной по ленд-лизу. А впереди шли высокоморальные штрафные батальоны, состоящие из политических заключенных[69]. Но «высокоморальные» поголовно легли в боях, поэтому несчастные европейцы имели дело не с нормальными людьми (они все были невооруженными зэками и сразу гибли), а с упырями из заградотрядов. Которые, кстати, выжили и потом, долгое время носили звания ветеранов войны. Хотя, настоящих ветеранов к маю 1945 года просто не осталось, так как все были брошены мясником Жуковым, на немецкие пулеметы.

От такого пассажа я охренел и даже поднялся с раскладушки, чтобы не пропустить еще какого-нибудь «открытия». Федька, глянув на меня лишь хмыкнул и опять углубился в записи. Но ведущий, как раз прервал свои обличения и пригласил к микрофону, как он выразился: «гениального писателя и публициста, ярчайшего представителя творческой интеллигенции» который готов прочесть свои ранние стихи, на эту тему. «Ярчайший», носил чисто русское отчество – Пинхосович и не ломаясь, тут же начал выдавать раннесочиненные вирши. Насколько я понял, этот хмырь решил подойти к делу глобально и не став мелочиться, написал целую сагу о тех, кто имел наглость называться ветераном.

Там было все. И как трусливо-злобный солдат Красной Армии гадил себе в штаны под бомбежкой. И как он стрелял в спину безоружным штрафникам идущим в атаку. И как исходя завистью, грабил чистенькие европейские дома. И как потом, расстреливал настоящих патриотов и борцов с тиранией из армии Власова. А вернувшись домой продолжил черное дело, отравляя своим существованием жизнь современников.

После военных рифм «гениальный писатель», как-то без паузы переключился на общегражданские и принялся с упоением сравнивать моральные качества советского человека – «преступника, огнем и мечом уничтожавшего ростки европейской демократии» с представителем западной цивилизации…

Заканчивалось выступление словами:

Престарелый воняет мочой,

Престарелый страдает бездельем,

Догорая коптящей свечой,

Портит всем остальным настроенье

Крепкий западный евростарик

С нашим старым дедОм не товарищ.

Здесь гораздо приветливей вид,

С этим кашу быть может и сваришь.[70]

После того, как последний взвизг декламатора затих, ведущий начал восхищаться талантом гостя, а я скрипнув зубами, нажал кнопку выключения приемника. Ступка вскинулся:

– Эй, зачем выключил?

– Да выбор-то небольшой. Или я еще пять минут их послушаю и грохну этот долбанный приемник, или прямо сейчас его заткну – без членовредительства.

Цыган вздохнул:

– Тогда – ладно – и после каких-то подсчетов объявил: Семьдесят четыре процента!

Злобно оскалившись и трясясь от не получающей выхода внутренней ярости, я бросил:

– Херня все это! И без твоих подсчетов могу сказать – только в этой передаче уже идет стопроцентное попадание. Так что Геббельса, здешние козлы переплюнули! С запасом! Меня вот другое волнует…

– Что?

– Где же мы этих гондонов хоронить будем? Вон ведь, сколько их повылазило…

Богдан, который сидел возле окна, ковырялся с гарнитурой и не влезал в наш разговор, фыркнул:

– А ты что думаешь, их много? Зря. Просто они зело вонючи и очень громко свои гонорары отрабатывают. Поэтому и кажется будто таких мудаков – море. На самом же деле, хорошо если их, пара тысяч вместе со всеми прихлебателями наберется. Правда мозги они засирают – будь здоров! Так что их не слушать, а давить надо. Как тараканов.

– Да я как пионер – всегда готов! Особенно, после подобной прослушки!

На что Февраль, примеряя подогнанную гарнитуру, кивнул:

– Вот и хорошо. Так что это состояние поддерживай, а то я чую – дела скоро предстоят немалые!