"Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения." - читать интересную книгу автора (, Глобачев Константин Иванович)

Глава V Украина.

- Личные впечатления, - Киев и общее положение на Украине. - Департамент державной варты. -Гетман, немцы и армия, -Самостийное движение. - Офицерская дружина. -Падение Киева. - Петлюровщина.

Я не буду описывать ни тех впечатлений, ни того настроения, которое охватило меня при путешествии по Украине до прибытия в Киев. Они всякому понятны, кто побывал под режимом большевиков в 1918 г. и наконец вырвался из этого сумасшедшего дома. Порядок, право и собственность здесь, на Украине, поддерживались и охранялись немцами, но видно было, что революция и предшествовавшая система управления произвели сильные опустошения в прежнем цветущем крае, и нормальная жизнь только понемногу еще восстанавливается. Хотя Украинская держава была объявлена суверенным государством, но немецкая рука была видна во всем, и впечатление было таково, что вся Украина завоевана и оккупирована немецкими войсками. Киев, столица Украины, по контрасту с городами Совдепии производил сразу самое благоприятное впечатление на каждого приезжающего. Нормальный уклад жизни, торговля, обилие продовольствия, правовые отношения - все это на первых порах было целительным бальзамом для измученных физически и нравственно беженцев с севера. Но после некоторого времени пребывания каждый более или менее отдающий себе отчет видел, что жизнь здесь далека от нормальной и все это видимое благополучие может быть только временным, в зависимости от того, как повернутся политические события. Гетманская держава была еще чересчур молода, неустановившаяся и не имела силы, на которую могла бы опереться. Всякому было ясно, что режим держится, пока на ее территории немецкие штыки.

Благодаря наплыву беженцев, главным образом из советской России, Киев был перегружен населением сверх всякого комплекта. Это не отражалось на продовольствии, которого в то время было достаточно, но делало квартирный вопрос критическим.

Кроме того, скопление населения, ищущего жизненного заработка, развило спекуляцию и массу профессий, имеющих временный характер. Появилось много ресторанов, паштетных, клубов и всевозможных увеселительных заведений; люди искали быстрой и крупной наживы; развился до крайней степени азарт. В политическом отношении было крайне неспокойно: партия самостийников-республиканцев не была удовлетворена порядком вещей -мечтала о полной самостоятельности без всяких немцев, а потому стояла в оппозиции к гетману, их ставленнику. Партия большевиков-коммунистов работала в подполье на присоединение Украины к РСФСР, получая субсидии Москвы деньгами и агитационными материалами. Официальные представители Москвы во главе с Раковским были объединяющим руководящим центром работы большевиков. Добровольческая армия имела своих агентов и работала на комплектование своих частей из офицерских и солдатских контингентов, бывших в то время в достаточном количестве на Украине. Вокруг гетмана стояли люди разных политических убеждений, от монархистов до социалистов-революционеров включительно, а потому правительство гетмана не в состоянии было принять курс твердой, определенной политики. Правительство гетмана и он сам находились все время в области политических шатаний.

Таким образом, атмосфера на Украине, как в политическом, так и в общественном отношении, была нездоровая. Видно было, что стараний было много создать монархию доброго недавнего прошлого, но не на чем ее было строить, и ясно было для всякого, что гетманская Украина с уходом немцев разлетится, как карточный домик. Но во всяком случае намерение создать порядок и государственность чувствовалось, и в правительственных учреждениях заметно было деловое настроение.

В поисках заработка в Киеве я попал на службу в качестве чиновника для поручений 5-го класса в Департамент державной варты (то есть, иначе, Департамент полиции), где я встретил многих своих прежних сослуживцев. Этот департамент был еще, так сказать, в состоянии формирования, потому что, хотя само учреждение уже функционировало, местные, подчиненные ему органы еще не все были сформированы и утверждены законом. Департамент державной варты был точной копией бывшего Департамента полиции, но не в столь широком масштабе. Он имел тоже число делопроизводств и особый отдел того же назначения, что и в бывшем Департаменте полиции. В каждой губернии были учреждены так называемые информационные отделы, исполнявшие политические функции бывших губернских жандармских управлений39, и управления уголовного розыска, исполнявшие назначения бывших сыскных отделений411. Департаменту державной варты подчинялась вся общая полиция, или Варта, и железнодорожная полиция, или железнодорожная Варта. Сущность работы всего аппарата заключалась в активной борьбе с большевизмом, в относительной борьбе с самостийностью и в наблюдении только за деятельностью социалистических и прочих партий. Во главе учреждения (сентябрь 1918 г.) стоял бывший прокурор старого режима Аккерман, твердых правых убеждений, подобравший состав опытных, знающих служащих, и поэтому Департамент державной варты мог бы прекрасно справляться с трудной ему поставленной задачей борьбы с политической разнузданностью и уголовшиной на сравнительно небольшой территории Украины, если бы не постоянные изменения курса политики гетманского правительства в отношении самостийников. Лидеры их во главе с Петлюрой до ноября 1918 г. содержались под стражей, но с этого времени отношение к ним гетмана резко меняется; он делает распоряжение об освобождении их, чем, собственно говоря, возглавляет самостийническую против себя оппозицию и ускоряет собственное падение.

Во время оккупации Украины немцы разрешали гетману формирование самого незначительного числа войсковых частей, да и то исключительно национального украинского состава, так называемых кошей разноцветных жупанников. Эти части комплектовались исключительно украинскими самостийниками. Таким образом, у гетмана не было преданных ему войск, кроме, кажется, кадров одной только дивизии, разрешенной ему к формированию немецким командованием, не имеющей строго национальной, украинской окраски. Среди высших чинов военного и гражданского управления значительная часть была на стороне самостийного движения и поддерживала связь с его главарями. Поэтому когда гетман освободил Петлюру и его коллег, то последние молниеносно собрали под свои знамена в Белой Церкви все ближайшие украинские воинские части и открыто выступили против гетмана, оставшегося без всякой войсковой опоры.

Для защиты Киева и борьбы с Петлюрой гетману пришлось обратиться к офицерству, скопившемуся в значительном числе вгороде и бывшему не у дел. Наспех были сформированы добровольческие офицерские дружины под начальством генерала Кирпичева, что дало в общем не более 3000 штыков, и нужно удивляться только, как эта горсточка людей защищала город почти месяц от значительно превосходящего в численном отношении противника. Главное командование сначала гетманом было вручено графу Келлеру, а потом, вследствие расхождения с ним по некоторым политическим вопросам, передано князю Долгорукову.

Я перешел из Департамента державной варты на службу в особый отдел дружины Кирпичева, который исполнял при дружине информационную и разведывательную работу. Этот аппарат повел весьма активную борьбу с большевизмом и петлюровщиной в городе, но все это оказалось уже слишком запоздалым и нисколько не изменяющим обшего положения. Настроение населения Киева в низах все было на стороне Петлюры, а интеллигенция, большей частью пришлая, в борьбе никакого участия принимать не хотела, продолжая заниматься спекуляцией. Город был сплошь насыщен агентами Петлюры, которым ничего не стоило поднять в любое время внутреннее восстание, к чему и были неоднократные попытки, по преждевременности подавляемые штыками. В общем вся тяжесть борьбы лежала ка плечах офицерской дружины, как на фронте, так и в городе. Ей приходилось оборонять тремя тысячами людей огромный периметр города, и вполне естественно, что этот жидкий фронт в конце концов был прорван войсками Петлюры, которые вступили в Киев 14 декабря н. с.

Гетманская власть пала, уступив место украинской Директории с Петлюрой во главе. Тотчас же начались репрессии по отношению ко всем лицам, так или иначе причастным к прежнему правительству. Прежде всего террор обрушился на голову офицерства, как непосредственного защитника старого порядка. Ужасы террора превосходили по своим размерам даже то, что в последнее время приходилось наблюдать в советской России. Офицеров в форме убивали на улицах Киева как собак. Все, что только имело возможность, скрывалось в подполье или бежало из города. Мне лично пришлось в течение десяти дней скрываться за Днепром в Слободке, после чего я бежал под чужим именем через Николаев в Одессу. Путешествие от Киева по железной дороге до Николаева было сплошным кошмаром; помимо того, что поезд был переполнен до отказа, беспрерывные осмотры и обыски пассажиров с всевозможным издевательством доводили их до состояния крайней нервности; от станции Долинской до Николаева теплушки были буквально завалены вещами и людьми. Ко поезд тащился более суток. 111 И

Николаев уже был занят войсками атамана Григорьева. Пробыв там два дня на вокзале, я с трудом попал на пароход «Румянцев», отходящий в Одессу; это был последний пароход который петлюровцы выпустили туда из Николаевского порта.