Глава 2

"Трудно описать словами то, что я испытала, когда не смогла найти кольцо. Этот ужас, паника, испуг, последовавшая за ним истерика, были всего лишь выражением малой толики эмоций, которые переполнили душу. Я перебрала все вещи, привезенные из Италии, тщательно вытряхнула карманы, позвонила в Италию той милой женщине, которая встречала нас в день приезда, попросила ее (нет сил на описание нашего животрепещущего диалога — языковой барьер оказался безграничен) дотошно обыскать все комнаты, не особо веря в успех мероприятия. И лишь после ее ответного звонка сдалась. Я слишком поздно заметила пропажу, но это уже было неважно. Только один человек мог забрать его, и я знала его имя. Как и то, когда именно лишилась своего подарка. Только сейчас стало ясно, чем для меня являлось это кольцо — надеждой. Оно позволяло верить в то, что еще не все потеряно, что есть путь назад, что возможно вернуть его… Любой ценой".

Меня разбудил яркий солнечный свет, бьющий из незанавешенного окна. Захотелось тут же подняться, задернуть драпировки и вновь провалиться в сон, лишь бы не поддаваться реальности.

— Елена, — услышала я голос Бонни. — Ты спишь больше двенадцати часов. Думаешь, это нормально?

Нормально, когда тебя мучают "кошмары", хотела ответить я, но промолчала. О моих снах я никому не рассказывала по вполне весомым причинам — в моем душевном здравии и так сомневаются практически все. И стоит мне начать описывать, какие чудные видения посещают меня в темное время суток, подруга незамедлительно кинется к утюгу, дабы погладить смирительную рубашку.

— Ненормально, — сонным голосом пробормотала я, переворачиваясь на другой бок. Натянуть одеяло на голову мне не дали.

— Выглядишь ты ужасно, — отвесила комплимент девушка.

Чудное утро! Ночью я умудрилась испортить Ему настроение, а сейчас узнала нелицеприятные вещи о своей внешности.

— Открывай глаза, соня, — потрепала она меня по щеке.

Ну что за люди меня окружают? Почему бы просто не оставить в покое человека, который испытывает на себе с утра синдром "Эмо" и активное желание удавиться?

Но я послушно распахнула веки, щурясь от ярчайшего света, который искрился в огненно-рыжих волосах подруги.

— Рада, что ты решила заглянуть ко мне, — все же проявила вежливость я. Бросив взгляд на будильник, глухо застонала, — Бонни, восемь утра! Где твоя совесть?

— Осталась с Мэттом, — улыбнулась ведьма, срывая с меня одеяло. — Вставай, я хочу тебя немного помучить.

Да уж, спасибо за честность.

— Кстати, а почему Мэтт с тобой не приходит? — спросила я, рукой нашаривая халат. Действительно, мы не виделись с ним со дня приезда в Феллс-Черч… Да и в аэропорту нам не удалось поговорить. А все потому, что кто-то был слишком угрюмым!

— Тебе правду ответить или промолчать? — неуверенно поинтересовалась подруга, хвостиком следуя за мной в ванную.

— Давай откровенно, — пожала я плечами, хватаясь за зубную щетку. В зеркало я благоразумно смотреть не стала. Зачем расстраивать себя еще больше?

— Он не хочет тебя видеть, — скороговоркой выпалила моя гостья, опуская глаза в пол.

Чудная новость! Мой друг теперь придерживается всеобщих норм поведения?

— Почему? — мне удалось задать вопрос довольно безразличным тоном.

— Может, ты сама с ним об этом поговоришь? — чуть ли не плача, предложила она. — Я старалась его переубедить, но…

— Да знаю я, что он думает обо мне! — начиная злиться, пробормотала я. — Что я зажралась. Именно так он выразился в последнюю нашу встречу.

Мне до сих пор было обидно от его слов, произнесенных с таким отвращением, что мне стало дурно.

— Пойми его, пожалуйста, — взмолилась девушка. — Ему с трудом удалось пережить твои чувства к Нему, — с намеком выделила она. — И то, что случилось, когда вернулся Стефан… Он не может простить тебя.

Бонни замолчала так резко, словно сболтнула лишнего. Конечно, она, как моя подруга, поддерживает меня, понимает. А вот в Мэтте, по-моему, вопит мужская солидарность, которая вообще не имеет границ. Успокаивало одно — Стефан тоже подвергся жесточайшему остракизму. С ним мой некогда лучший друг даже не разговаривает.

— Не бери в голову, — отмахнулась я от грустных мыслей. — Лучше расскажи, что за мучения меня ждут сегодня?

Я подошла к окну, позволив солнечным лучам скользить по лицу. Неожиданно стало очень тепло и легко. Пусть весь окружающий мир отвернулся от меня, я не стану обращать внимание. В жизни каждого случаются сложные периоды, а мне хотелось бы вынести все с гордостью. Я верну то, чего лишилась. За свое счастье надо бороться.

— Давай проедемся по магазинам? — уже без прежнего воодушевления в голосе предложила подруга. — Тебе стоит немного развеяться, а мне столько всего нужно купить…

Она тяжело вздохнула, доставая из сумочки список.

— Дай-ка глянуть, — в приступе глупого ребячества вырвала я у нее из рук листочек и пробежалась по нему глазами.

Причины расстроенного выдоха стали мне ясны практически сразу.

— Тридцать два пункта? — позволила я себе засомневаться. — Я так понимаю, что ты решила убить меня шопингом! Честно признавайся, всю ночь выдумывала?

Тут мой взгляд зацепился за одну строчку, и веселье прошло.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась подруга, садясь на кровать. — Мне действительно надо по магазинам.

Я уже ее не слышала. Перчатки, шарфы, шапки, теплые куртки, обувь для холодов… Как можно было забыть? И неужели все так скоро? На глаза навернулись слезы.

Дело в том, что Бонни и Мэтт недавно получили два письма из университета "Браун" с сообщением о зачислении. Знаю, мне нужно радоваться за них, и я искренне рада… Во всяком случае пресловутую искренность мне удалось изобразить очень реалистично, когда подруга, с сияющими глазами и полыхающими щеками принеслась ко мне, дабы поделиться "сногсшибательной", как она сама выразилась, новостью. Насколько мне известно, они уже сняли квартиру недалеко от университета и в скором времени планировали туда переехать. Моя ведьмочка, конечно, расплакалась в тот день, говорила, что будет приезжать на каждые каникулы…

— Ладно уж, — наигранно бодро сказала я, направляясь к гардеробной. — Я готова терпеть тебя целый день, если ты пообещаешь, что ни в коем случае не станешь разводить сырость!

Девушка кивнула, стараясь незаметно для меня вытереть мокрые глаза. Как же я люблю ее!

— Обещаю! — услышала я за спиной. Вот и отлично, истерики окончены.

Проходя мимо кровати, я машинально посмотрела на время и удивилась. В голове заворочались какие-то неясные обрывки сегодняшнего утра. Вот я просыпаюсь от ослепительного солнечного света, ворчу на Бонни за то, что разбудила меня в несусветную рань, бросаю взгляд на будильник…

— Солнышко, шторы ты открывала? — как бы невзначай поинтересовалась я, отыскивая подходящую пару туфель.

— Я, — коротко ответила она, отрываясь на секунду от своего отражения в зеркале. Видимо, стирала следы растекшейся туши.

А разве вчера я их задергивала? Нет. Очень хорошо помню, что когда закрывала глаза, из окна хорошо было видно практически идеально круглую луну, а через плотные портьеры ее точно не разглядишь! Может, Стефан? Надо будет спросить.

— Все готово! — покрутилась я перед зеркалом лишнюю секунду, затем схватила подругу за руку и повела к двери. — Только поедем на моей машине, — сразу предупредила я, мимоходом кивнув Стефану головой, как бы приветствуя. — Меня пугаешь ты за рулем БМВ.

Мы уже вышли во двор, и я сразу почувствовала облегчение. Меня всегда расслабляли ранние прогулки. Но на голову тут же навалились все ужасы предстоящего дня, напоминая о том, какие кошмары меня ждут впереди.

— Торговый центр? — весело захохотала Бонни, настроение к которой начало возвращаться с завидной скоростью. Она безропотно заняла пассажирское место в моем любимом Ягуаре и тут же пристегнулась. Настала моя очередь смеяться — она уже успела познакомиться с моими новыми привычками в вождении!

— Давай лучше отправимся в соседний город, — предположила я, отъезжая от пансиона. — А по дороге ты мне расскажешь, почему именно "Браун"?

Внимательно вслушиваясь в звонкий голос девушки, я медленно и верно погружалась в воспоминания о своем сне. Тут уже невозможно ничего поделать, мне хотелось каждую свободную секунду думать о нем, моем любимом. И все-таки у меня из головы никак не желала выходить эта ситуация со шторами…

Кэролайн блаженно улыбалась, изо всех сил сжимая пальцами ладонь Кайлеба. Они размеренным шагом гуляли по парку, наслаждаясь безлунной ночью. Ей до сих пор не верилось в собственное счастье, которое пришлось выгрызать у судьбы, чуть ли не в прямом смысле этого слова. И все-таки она справилась. Кайл стал разительно другим. Не со всеми, конечно, но с ней уж точно.

— Пойми, пожалуйста, — умело скрывая ярость, увещевал девушку вампир. — Я не могу взять тебя с собой. Это условие Алекса.

— Ты ведь знаешь, — нежным голосом пропела она в ответ. — Я поеду в любом случае. Алекса я боюсь в последнюю очередь. Уж не вышвырнет ли он меня из самолета? — Кэр недоверчиво посмотрела своему спутнику прямо в глаза, в очередной раз отмечая, насколько изменился их цвет, и улыбнулась.

— Если только вместе со мной, — буркнул юноша, отворачиваясь.

Как с ней бороться он не знал. За последний месяц она кардинально изменилась, превратившись из пугливого котенка в дерзкую кошку, которая по любому поводу выпускала когти. И царапалась она временами больно.

— Отлично, милый, — просияла девушка, почувствовав приближение победы. Осталось уговорить лишь Корвинуса. Задача, конечно, не из легких, но она умела пользоваться той благосклонностью, которую питал к ней мужчина.

— Брось, — посоветовал асассин. — Отец тебе не по зубам. И еще одно, — в миг посуровев, добавил он. — С Дамоном буду разговаривать я.

Девушка позволила себе залиться громким смехом.

— Да уж, — выдохнула она, присаживаясь на ближайшую скамейку. — И что ты ему скажешь? "Не будешь ли ты так любезен, поучаствовать в очередной войне с китсунами? Мы ведь друзья с тобой, верно? А то, что я чуть было не съел твою маленькую подружку, сочтем стечением обстоятельств!" — по-прежнему задыхаясь от смеха, выдавила из себя Кэролайн. — Тебе сейчас сказать адрес, по которому придется наведаться, или до утра потерпишь?

Юноша прикрыл веки, концентрируясь на сердцебиении девушки. Ради этого звука он готов был простить ей все.

— Я сказал уже, — четко проговорил Кайлеб. — Что ты остаешься здесь. Тебе нечего делать рядом с вампирами.

И тут же пожалел о сказанном. Формулировка получилась глупой, хоть она и поняла, что именно он имел в виду.

— Ладно, не сердись, — пресекла она дальнейшие споры. — Мне просто не нравится то, что ты пытаешься ставить мне условия. И твой тон мне неприятен.

— Тебе все нравится, моя маленькая, — вампир присел рядом с ней на корточки. — В особенности злить меня. Ты ведь специально это делаешь, чтобы в очередной раз убедиться, что нужна мне больше всего на свете. Может, стоит сменить тактику? Ты повторяешься.

Она закусила губу, пряча улыбку, и обняла юношу за шею.

— Я подумаю над твоим предложением, Кайл, — прошептала девушка ему в плечо.

— А может мне стоит перестать сдерживаться? — сам у себя спросил асассин. — Во всяком случае, в эмоционально-чувственном плане уж точно.

Он огляделся по сторонам, остановив свой взгляд на слегка светящемся в темноте лице Кэролайн.

— Безлунная ночь, спящий парк без единого фонаря, молодая красивая девушка, которая очень любит жизнь, и вампир, — тихо перечислил мужчина, смотря ей прямо в глаза. — Интересная картина выходит.

— Ты забыл уточнить, — как бы пожурила его Кэр. — Девушка любит еще и самого вампира. А вот что любит он?

— Кровь, — последовал логичный ответ. — И ее, потому как она — его жизнь.

— Ты нравишься мне таким, — совсем не к месту произнесла она, закрывая глаза. — Думаю, небольшая благодарность с моей стороны не будет лишней.

Девушка убрала длинные волосы за спину и отодвинула воротник кофты в сторону.

Кайлеба не надо было просить дважды.

— Вообще-то я хотел расценивать это как извинения… — себе под нос пробормотал он, медленно подбираясь к горлу своей "жертвы".

Усыпанная мелкой сеточкой голубых вен шея так и манила. Тонкий аромат ее кожи полностью заполнил легкие, заставляя дышать все чаще. Девушка неловко вцепилась пальцами в светлые волосы, ожидая укуса. Она боялась боли, но напрасно. Он уловил секундный перерыв между двумя вдохами и вонзил зубы в пульсирующую жилку. Одна волна Силы, призванная успокоить безумно колотящееся в груди сердце, и Кэролайн расслабилась.

Вот почему он любил ее. Внутри она была совершенно другой. Робкой, ранимой, очень неуверенной в себе маленькой девочкой, которой всегда недоставало любви и внимания. Вся ее жизнь состояла из маленьких и больших трагедий. Никто не знал настоящей мисс Форбс, потому как ее похоронили много лет назад с одной единственной целью — доказать этому миру, что ничто ее не сломает. И на ее месте появилась холодная и расчетливая девушка, которая ставила перед собой четкую цель, и всеми средствами ее добивалась. Она прятала свою обиду и слезы от окружающих за толстой маской стервозности, что вызывало в нем огромное уважение и одновременную жалость.

И она понимала его. Всегда. Не просто слепо любила красивого мужчину, а именно чувствовала его, как никто другой. Ей удалось разглядеть в нем человека тогда, когда он даже не подозревал о существовании хоть какой-то светлой стороны в своей душе. Ради нее он изменился. Он научился заменять страх — нежностью, боль — страстью, смерть — жизнью, и сейчас она гордилась им.

Асассин улыбнулся, отодвигаясь от девушки.

— Я тебя люблю, — разом произнесли они и засмеялись.

"Сегодня я разбирала свои вещи, потому что не знала, чем еще себя занять. Никакого плана действий у меня нет и по сей день. Где Он может быть? Как мне Его найти? Нарваться на очередную порцию неприятностей, а потом спокойно дожидаться моего любимого Спасителя? Хм, неплохо, вот только я не уверена в том, что Он здесь. Прошло всего три дня с момента отлета из аэропорта Рима, и вероятность Его пребывания здесь слишком ничтожна.

Но я отвлеклась. Процесс распаковки багажа занял большую часть утра. Руки механически выполняли эту скучную работу, а голова была полностью поглощена обдумыванием сложившейся ситуации. То и дело ко мне заходил Стефан, предлагая чай или кофе, настаивая на завтраке-обеде, и вообще проявляя слишком настойчивую заботу. Я старалась быть вежливой, поэтому со всей учтивостью отказывалась от его предложений. В конце концов он понял, что я желаю побыть в одиночестве и перестал стучаться через каждые пять минут. Знаю, что мне стоило бы быть чуточку приветливее, но я просто не способна на это. Моя жизнь рухнула в одночасье только благодаря ему. И хоть осознание абсурдности данного заявления не раз посещало меня, я ничего не могла с этим поделать. Мне, как и большинству людей, нужен был виноватый. И я его нашла.

К обеду чемоданы опустели, а я уже совсем уговорила себя спуститься вниз, дабы побаловаться заслуженной чашечкой кофе, когда взгляд зацепился за золотой прямоугольник, сиротливо лежавший на дне кофра.

Это была пластиковая карточка одного из крупнейших европейских банков. Пальцы тут же пробежались по выбитому на ней имени: "Дамон Сальваторе", а к горлу подступил огромный комок. Память не осталась в долгу и услужливо подсунула яркое воспоминание…Вот мы стоим рядом в нашей спальне. Я пытаюсь справиться одновременно и с колотящимся сердцем, и с невоспитанно громким дыханием, которое вполне могло бы принадлежать какому-нибудь спринтеру, пробежавшему по меньшей мере две сотни километров. И я счастлива, как никогда прежде. А Дамон… От него просто невозможно оторвать взгляд! Пылающий румянец на всегда бледных щеках, ослепительная улыбка, как признак его безграничного самодовольства, взъерошенные темные волосы, спутанными прядями спадающие на лоб, а вот ниже смотреть мне не стоит. Просто потому, что его фигуру можно поедать глазами вечно, а вот словами ни за что не описать. Идеал. Он помогает мне одеться, оглушая комнату удивительно мелодичным смехом, а потом дает вот эту самую карточку. Ведь мы с Бонни собираемся по магазинам…

Я прижала к губам выступающие буквы, испытывая огромное желание закричать. Он был в моей жизни, а я не сумела удержать…"

Чувствовала я себя ужасно, садясь за руль Ягуара. Всегда любила походы по магазинам, но сейчас почему-то была совершенно выбита из колеи. Бонни же наоборот весело щебетала и излучала такую волну радости, что я невольно позавидовала ей.

Пристегнувшись, я быстро пробежалась глазами по толпе, плавно вытекающей из дверей огромного гипермаркета. Практически на каждом лице сияла улыбка, и только я одна выделялась из общей массы. Вот, например, эта девушка. Высокая, стройная, с длинными вьющимися темными волосами, одетая с исключительной элегантностью, бойко цокала каблуками, прижимаясь к плечу светловолосого молодого человека. Почему я не могу быть такой же непринужденной и радостной? Почему не могу так же наслаждаться жизнью? Я уже хотела отвернуться, когда она чуть повернула голову, заливаясь громким смехом. Отчетливо стал виден ее профиль: правильные черты лица, загорелая кожа насыщенного оливкового оттенка, идеальной формы рот чуть приоткрылся и стали заметны столь же безупречные зубы… Я определенно видела ее раньше! Красавица скосила на меня взгляд и тут же отвернулась.

— Господи! — обхватила я голову руками и выскочила из машины в одну секунду. — Фрэнки! Фрэнкс! Стой же!

Я кинулась в шумный поток людей, пробивая себе дорогу локтями. Это она! Точно она!

— Франческа! — громче прежнего завопила я, переходя на бег. Прохожие то и дело шарахались в сторону, явно принимая меня за сумасшедшую.

Чувствуя, что начинаю задыхаться, я изо всех сил старалась бежать быстрее, при этом не теряя из виду густую гриву темных волос итальянки.

— Могу я вам чем-то помочь, мисс? — остановил меня полицейский, неожиданно возникший прямо перед моим лицом.

— Простите, я увидела свою знакомую, — попыталась я оттолкнуть бравого блюстителя порядка. — Очень спешу.

Но он не давал мне пройти.

— Объясните ситуацию, мисс, — сказал он и осторожно взял за руки, словно нарочно мешая продолжить преследование.

— Елена, что происходит? — обеспокоено спросила Бонни, подбегая к нам.

— Ничего, — печально произнесла я, понимая, что за резвой вампиршей мне уже не угнаться. У нее было достаточно времени, чтобы просто раствориться в воздухе. — Поехали, — взяла я подругу за руку и поволокла к машине, чувствуя болезненное покалывание в боку.

По дороге я объяснила, что именно заставило меня кинуться в толпу, но девушка мне не поверила.

— Ты обозналась, — уверенно произнесла она, наградив меня сочувственным взглядом. — Что ей было делать на людной площади перед магазином? Я сильно сомневаюсь, что она могла совершать здесь какие-то покупки… Тебе показалось! Это была не Франческа.

На этом наш спор прекратился, потому как я была твердо уверена в своей правоте, но не хотела расстраивать подругу.

Значит, они оба здесь. Почему вместе? Зачем он привез ее с собой? И действительно, что она делала рядом с гипермаркетом? Ладно, допустим, что она смотрит за мной… Потому как ей точно было известно, что я рядом, иначе бы она не прятала своего лица. Но зачем ей это? Может быть, ее попросил Дамон?

От количества вопросов у меня закружилась голова. И все-таки мне было неясно, почему он привез ее с собой. То, что мой любимый здесь, я приняла за факт. Решив подумать над всем позже, в более спокойной обстановке, я опустила стекло и расслабилась, уделяя все свое внимание обратной дороге.

Через два часа я остановила автомобиль возле дома Бонни, помогла ей занести в дом ворох пакетов и сумок, заверила, что со мной все в полном порядке, и на автопилоте добралась до пансионата.

— Почему так долго? — обеспокоено начал Стефан.

Да что за день?! Мало мне встречи с подругой твоего брата, которая теперь везде и всюду таскается с ним? Дайте мне уже спокойно упиваться собственной ревностью!

— Немного задержались, — выдавила я жалкую улыбку, проходя на кухню. Знаю ведь, что все равно заставит ужинать, поэтому стойко проглочу все, что подадут. Лишь бы поскорее получить возможность запереться в своей спальне и никого не видеть. — Что у нас сегодня?

Получилось неплохо. Лицо вампира смягчилось, он нежно улыбнулся мне и стал доставать приборы. Я молча наблюдала за его неторопливыми манипуляциями, испытывая огромное желание подтолкнуть в спину. И что Дамон в ней нашел?

Я уже не обращала никакого внимания на то, как жалостливо сжималась сердце при упоминании его имени. Все равно во мне столько эмоций, что какую-то одну выделить просто невозможно. Хотя ревность была преобладающей…

— Как съездили? — прервал тягостное молчание Стефан.

— Хорошо, — бодро отозвалась я, твердо решив держать лицо. Мне надоело, что все вокруг меня жалеют и беспокоятся. Пусть думают, что я в полном порядке. — Бонни столько всего накупила, что с трудом удалось разместить все пакеты в багажнике. — Порадовав юношу очередной порцией улыбки из ряда "я самая счастливая", я завесила лицо волосами. Во мне явно пропала актриса!

Вампир неспешно поставил передо мной тарелку и сел рядом, вцепившись в меня проницательным взглядом. Я безропотно наложила себе какой-то еды и стала ковыряться в ней вилкой, не испытывая ни малейшего голода. Так прошло минут десять. Я жевала нечто, сильно напоминающее по вкусу мокрую вату, полностью погрузившись в себя.

— Что с тобой происходит? — неожиданно произнес мужчина.

— А что со мной не так? — снова улыбнувшись, спросила я, отодвигая от себя тарелку.

— Все, — многозначительно ответил Стефан. — Я не понимаю, почему ты не хочешь откровенности со мной. Ты делаешь все, чтобы не подпускать меня к себе. Но я ведь всего лишь хочу помочь, избавить тебя от страданий, как-то загладить свою вину… Мы здесь уже больше месяца, а ты и двух слов мне не сказала.

Хочет двух слов? Ну что ж…

— Я спать, — твердо ответила я, вставая из-за стола.

Юноша спокойно кивнул, сделав вид, что моя грубость его не задела, и пожелал спокойной ночи. Я же, испытывая синдром никем не понятого подростка, поднялась по лестнице, ругая себя последними словами.

Приняв твердое решение извиниться за все завтра утром, я, не раздеваясь, легла на кровать и стала разглядывать потолок. Все тело сжималось от боли, но я заставила себя терпеть ее. Это цена, которую приходится платить за собственные ошибки. Где-то читала, что любовь нужно выстрадать, только тогда она превратится в искреннее чувство. Что ж, оно того стоило.

Перед глазами снова появилось безупречное лицо подруги Дамона с поразительно светлыми карими глазами. Предавала ли она его когда-нибудь? Наверное, нет. И они знакомы столько лет… К тому же она красива, очень красива, чего уж тут таить. Умная, сильная, темпераментная — как раз в его вкусе. В ней много эмоций, она яркая…

Отбросив в сторону эти издевательства над самой собой, я поднялась на ноги и подошла к окну. Мне нужно его найти! Прямо сейчас!

Схватив сумочку, которую бросила на пол возле двери, я вытряхнула ее содержимое на кровать и широко улыбнулась. Вот они, ключи от Ягуара. Пальцы машинально сжались на брелке. Я тут же кинулась к гардеробной, вытащила наружу кроссовки, теплую кофту и легкую куртку, когда внезапно услышала тихие шаги на лестнице. Быстро запихав все обратно в шкаф, я залезла под одеяло и отвернулась от двери, надеясь, что он не нарушит своего обещания не входить ко мне в комнату без приглашения.

В очередной раз восхитившись честностью Стефана, который даже не попытался войти, я почувствовала укол совести. Мне стоит задуматься над своим поведением, все-таки он этого не заслуживает.

Пришлось временно выбросить из головы планы побега, потому как попасться мне не хотелось. Тем более, что Бонни наверняка рассказала о моем странном поведении у магазина.

Я долго вертелась с боку на бок, неустанно споря с внутренним голосом, который раздавал бесчисленное множество разумных советов, но в итоге победила. Быстро переодевшись, я бесшумно подняла оконную раму и глянула вниз. К горлу подступил комок, который я судорожно сглотнула в приступе безумного героизма. Пальцы нащупали холодный металл ключей в кармане джинсов, глаза зажмурились, и я на ощупь перекинула ногу через подоконник. Однажды я уже выпрыгнула из окна второго этажа, а потом горько об этом пожалела. Но сейчас мне отчего-то казалось, что ничего страшного со мной просто не может произойти.

— И ты права, — раздалось за моей спиной.

От неожиданности я вздрогнула и точно свалилась бы с окна, если бы не сильные мужские руки, которые с легкостью удержали меня в комнате. Я сошла с ума! Здравствуй, безумие!

Почему? Да потому что этот голос мог принадлежать только одному мужчине в целом мире — Дамон.

Вампир аккуратно опустил вторую ногу Елены на пол и попытался отойти, когда она вцепилась в него железной хваткой. Со все еще закрытыми глазами, девушка прижала голову к его груди и быстро заговорила.

— Я так ждала тебя… Дамон… каждый день… прости меня!!! Прости за все, пожалуйста! Я понимаю, что это практически невозможно сделать, но… это невыносимо… я умираю каждый день, секунда за секундой. Не могу без тебя… люблю… слишком сильно для простой смертной… больно… и тебе тоже.

Казалось, что она и сама не понимает того, что бормочет. Юноша словно оцепенел, вслушиваясь в свистящие звуки ее горячего шепота. Нормальным голосом она, видимо, говорить не могла.

Девушка буквально повисла на его плече, с трудом втягивая в себя воздух. Сердце ее билось настолько быстро и часто, что он испугался.

— Тише, успокойся, — попробовал он привести Елену в чувство. — Я здесь, слышишь?

Нет, она не слышала. В ушах стоял леденящий кровь звон, но она отчаянно боролась за реальность, шепча себе под нос какие-то слова, суть которых не удалось уловить.

Мужчина трижды проклял сегодняшний день, прижимая к себе девушку. Ему очень не хотелось этого делать, но ее надо было успокоить прежде, чем проснется дорогой братец.

— Дыши глубже, — посоветовал он, чувствуя, что ему самому скоро понадобится помощь. Она была совсем близко, такая хрупкая, теплая, совершенно беспомощная, мягкая и любящая. Всего один шаг, наплевав на весь мир, одно титаническое усилие, и он счастлив. Но…

Юноша взял себя в руки, обхватил девушку за талию и выпрыгнул в окно, стараясь производить минимум шума.

На свежем воздухе ей стало намного лучше. Лицо и губы порозовели, и она перестала судорожно хватать ртом воздух.

— Как ты? — все также немногословно поинтересовался вампир.

Девушка помотала головой из стороны в сторону, вцепившись ему в руку чуть повыше локтя.

— Только не уходи, — сказала она, проглатывая окончания слов.

Дамон возвел глаза к ночному небу, но промолчал. Он ненавидел весь мир, себя самого, эту девушку, Феллс-Черч, Катрину, своего брата, сегодняшнюю ночь и план, ради которого он сегодня пришел. Елена всегда все портила, рядом с ней невозможно быть ни в чем уверенным! И об этом стоило помнить, когда собирался устраивать себе маленький праздник души, превратившийся в очередную порцию издевательств над ними обоими.

Взяв ее на руки, потому как самостоятельно передвигаться она была не в состоянии, юноша спокойно пошел в сторону Бугатти. Возвращать девушку в комнату не было смысла, сейчас он хотел всего, о чем мечтал, в сотни раз больше, нежели когда находился у нее в спальне. Пути назад не было.

Она по-прежнему плохо понимала действительность, что только играло ему на руку. Осторожно усадив ее на сиденье, он присел рядом и тихо спросил:

— Ты как?

— Ты ведь настоящий? — с трудом выговорила она, все еще цепляясь за его руку. — Живой?

Вампир хмыкнул.

— Был им, пять сотен лет назад, — ответил он, улыбаясь. Пришлось самому проверить ее состояние с помощью Силы. Дышала она гораздо ровнее и в целом выглядела очень неплохо, если не обращать внимание на излишнюю бледность. А вот в голове у нее творилось нечто невообразимое. Мужчина даже слегка закашлялся от огромного потока мыслей и вопросов, которые теснились у нее в голове. — Мы можем ехать?

— Да, — хотела крикнуть Елена, но не получилось. Вместо восклицания из горла вырвалось прерывистое шипение, больше похожее на свист.

Она осторожно вытянулась на сиденье, поворачивая голову в сторону Дамона, который за всю дорогу ни разу на нее не посмотрел. И впервые за эти бесконечные несколько недель по ее щекам телки слезы. От радости. Потому что он вернулся.