"Джип в телевизоре(пер Вершинин)" - читать интересную книгу автора (Родари Джанни)

ЛЮДОЕД ОБЪЯВИЛСЯ

Шведский профессор Эрикссон, главный врач больницы города Стокгольма, осматривал больного — лесоторговца по имени Классон. Профессор подозревал у Классона язву желудка. А чтобы проверить, так ли это, профессор решил ввести больному через рот тонкую трубочку с телекамерой на конце. Телекамера была крохотной, величиной с булавку. Но профессор Эрикссон глядел на экран телевизора и видел всё, что делается у больного в желудке.

— Готово? — спросил профессор у своего помощника и у двух медицинских сестёр.

Все трое дружно ответили по-шведски: «Да». Лесоторговец Классон тоже сказал «да», хотя у него никто ничего не спрашивал.

— Ну-с, приступим, — сказал профессор.

Он осторожно ввёл больному тонкую трубочку, нажал кнопку и еле удержался, чтобы не чихнуть. А при обследовании больного чихать строго-настрого запрещено. И вот на экране телевизора возник изрядно увеличенный желудок лесоторговца Классона.

— Ой! — воскликнули по-шведски обе медицинские сестры.

Но и вы, ребята, легко поняли бы их. Ведь «ой» почти на всех языках мира звучит одинаково.

— Ой! — воскликнул в испуге и больной.

— Вы, господин Классон, не беспокойтесь, всё будет в порядке. Думайте лучше о приятных вещах — о летнем отдыхе на берегу тёплого южного моря, о вашем любимом пироге. А о налогах пока не думайте, иначе у вас испортится настроение. Исследование вашего желудка продлится не больше десяти минут… Эрна, прибавьте напряжение, а то в желудке моего уважаемого пациента освещение явно недостаточное. Вот так, отлично. Что же мы видим?

Восемь глаз одновременно захлопали ресницами.

— О господи! — воскликнул помощник профессора. Обе медицинские сестры дружно вскрикнули.

— Вы людоед! — рявкнул профессор.

В животе лесоторговца Классона сидел Джип и от нечего делать ковырял в носу.

— Господин Классон, вы утаили от меня истинные причины вашей болезни. Но вам не удалось скрыть следы преступления. Стыдитесь! Вы не больной, а людоед.

Лесоторговец Классон, разумеется, крайне удивился. Ведь он-то лежал на операционном столе и ничего не видел.

— Людоедство в двадцатом веке! И где? В самом центре Европы!

— Профессор, — робко пролепетала одна из медицинских сестёр, — ребёнок подает нам знаки. Возможно, он ещё жив…

— Бедняжка, он даже без ботинок… — прошептала вторая медицинская сестра.

— И ботинки съели?! Как это вы ему носки оставили! — воскликнул помощник профессора, окинув растерявшегося больного суровым взглядом.

— Тише, — сказал профессор и оглядел Джипа с головы до… носок. — Как ты себя чувствуешь, мальчик? — спросил он.

— Куик прик куак марамак, — ответил Джип.

— Странный, однако, язык! — удивился профессор Эрикссон, На самом-то деле Джип ответил профессору по-итальянски: «Я ничего не понял». Но профессор Эрикссон не знал по-итальянски ни одного слова. Ну, а Джип не знал шведского, и для него вопрос профессора тоже звучал очень странно. Вот так: куик прик куак марамак. «На каком это он языке говорит?»- подумал Джип.

К счастью, одна из медицинских сестёр летом отдыхала на Капри и выучилась там итальянскому.

— Как ты себя чувствуешь? — повторил свой вопрос профессор. Медицинская сестра перевела.

— Спасибо, хорошо, — ответил Джип.

— Он причинил тебе боль, малыш?

— Кто?

— Как — кто? Классон, чёрт возьми!

— Я такого не знаю,

— Что же ты тогда делаешь в его животе? В твои годы я не лазил по чужим желудкам. Тем более иностранцев.

— Клянусь вам, господин профессор, я не виноват.

— Ты не виноват, Классон не виноват, все не виноваты. Кто же виноват? А? Король Швеции? Конная стража?

— Понимаете, я…

— Хватит. Сиди тихо и не шевелись. А мы подумаем, как тебе помочь.

Профессор, что-то сердито бормоча себе под нос, вытащил телеиглу из живота лесоторговца Классона. Больному сразу стало легче.

— Профессор, моё положение очень серьёзно? — робко спросил он.

— Весьма серьёзно.

— Значит, мне придётся сегодня же лечь в больницу.

— Скорее всего, вас, уважаемый, посадят в тюрьму. Съели восьмилетнего мальчика вместе с ботинками, а потом спокойно пришли ко мне на приём. Нет, даром вам это не пройдёт.

— Простите, какого мальчика?

— Вот этого, — сурово сказал профессор и ткнул пациента пальцем в грудь.

— Я здесь! — крикнул Джип. — Весь день тут торчу!

Профессор, ассистент профессора, обе медицинские сестры и лесоторговец Классон повернулись к телевизору и увидели на экране Джипа. Он отчаянно размахивал руками и от бессильной ярости пританцовывал на месте.

— Следовательно, в животе господина Классона был не ты, — глубокомысленно заключил профессор Эрикссон. — Значит, ты обычная помеха?

— Я не помеха, а Джампьеро Бинда. Я живу в Милане и нечаянно упал в свой телевизор.

— Это мой телевизор! — завопил профессор Эрикссон. — И тут не Милан, а Стокгольм. Ты не имеешь никакого права мешать моим опытам. Это преступление, вернее, покушение на…

Вероятно, на голову Джипа обрушились бы и ещё более страшные обвинения, но в этот миг выключили ток и экран погас. Когда снова зажёгся свет, экран был чистым и белым, как заснеженное поле. А Джип исчез, растворился, и от него ни пятнышка, ни даже полоски не осталось.

Лесоторговец Классон так и не понял, с чего вдруг профессор обозвал его людоедом. Сам же профессор до того разозлился, что забыл взять у больного деньги за исследование. Такое за долгие годы случилось с ним впервые.