Пушистая Сырная Мышь Игра в невинность

— Кто она такая? Я её раньше не видела.

— Интересно, кто её родители. Она не ирландка случайно, у неё необычный цвет волос… Посмотрите, какая грация…

— Однако, я желала бы знать, у кого она одевается. Её платье на грани приличия, но очень изящное…

— Как ей идут изумруды! У какого ювелира она приобрела их?

— Я уверена, она будет иметь несомненный успех в этом сезоне!

— О, Долли! Здравствуйте, дорогая. Познакомьтесь, моя племянница, Карина Мэлсби, она недавно приехала из Парижа.

Величественная дама снисходительно улыбнулась, глядя на девушку.

— Прелестное дитя.

Карина скромно опустила глаза, присев в реверансе. Между дамами завязался разговор, девушка обвела взглядом зал, не обращая больше внимания на тётю. Чуть прищуренные зелёные холодные глаза словно выискивали жертву, в них не было ни капли тепла. Заиграла музыка, у плеча Карины вдруг раздался негромкий голос:

— Разрешите пригласить вас, мисс?..

Она обернулась, оценивающе глядя на красивое лицо, тёмные густые волосы, насмешливые карие глаза.

— Сочту за честь, милорд, — она протянула тонкие пальчики.

— Я вас раньше не видел, мисс… — её партнёр вопросительно поднял бровь.

— Карина Мэлсби, милорд. Я недавно из Парижа приехала, училась там в закрытой школе, — Карина искоса глянула на него. — А вы…

— Лорд Джон Уолтон, мисс Мэлсби, — показалось ему или нет, в её глазах мелькнул огонёк?..

— Очень приятно, — Карина чуть склонила головку, при этом пушистый локон скользнул по обнажённому плечу.

Девушка прекрасно знала действие такого, казалось бы, невинного жеста: взгляд Уолтона невольно опустился ниже, к декольте, он машинально отметил, какая бархатистая у неё кожа, и ему почему-то захотелось коснуться её, почувствовать под пальцами тепло…

— Милорд?.. — Карина смотрела на него невинными глазами, вопросительно изогнув бровь.

— Мисс, вы в принципе не носите корсет? — он с удивлением почувствовал через бархат платья, что этой детали одежды на девушке действительно нет.

— Знаете, это такая неудобная штука, — она захлопала ресницами. — Он мне немилосердно трёт.

Карина даже не смутилась от такого вопроса, хотя любая другая девушка покраснела бы, сердито поджала губки, и чего доброго, залепила бы ему пощёчину. Но Уолтон был уверен, что любая девушка в этом зале никогда в жизни бы не ре-ши-лась явиться на бал без корсета.

— И чему же вас учили в Париже, мисс? — он более внимательно вгляделся в эти точёные черты лица, пытаясь понять, что из себя представляет его партнёрша.

— Всему, — непринуждённо ответила Карина, но взгляд из-под густых ресниц и какие-то новые нотки в голосе придали её ответу двусмысленность.

— О, — протянул с усмешкой Уолтон.

Он терялся в догадках: с одной стороны, Карина ни на сантиметр не отсту-пала за рамки приличия — за исключением корсета, — ведя себя, как юная леди, впервые вышедшая в свет, но с другой стороны, мисс Мэлсби флиртовала с ним, как опытная женщина, знающая, чего она хочет. "Чёрт меня возьми, интересная особа!"

— Благодарю за танец, милорд, — присела Карина в реверансе, когда музыка кончилась.

— Не думайте, что я удовольствуюсь одним танцем, мисс, — Джон усмехнулся.

Девушка улыбнулась.

— Милорд, вы смущаете меня.

Одарив его загадочным взглядом, Карина вернулась к тёте, её тут же окружили мужчины, жаждущие быть представленными очаровательной незнакомке. Уолтон издалека наблюдал за Кариной, но она была просто образцом английской молодой барышни, что никак не вязалось с её недавним поведением. Девушка ни разу не взглянула в сторону Джона, никак не дала понять, что запомнила его, и почему-то подобное безразличие задело Уолтона. Особенно учитывая достаточно смелый флирт. "Хотел бы я знать, на что способна эта рыженькая дамочка в постели…"

Карина, ненавязчиво избавившись от поклонников и тёти, направилась к дверям в сад. Джон следовал взглядом за точёной фигуркой в зелёном бархате, как вдруг девушка плавно повернула головку, всего на мгновение встретившись с ним глазами, на красивых губах мелькнула улыбка. Уолтон готов был поклясться чем угодно, что в них было недвусмысленное приглашение последовать за ней! Усмехнувшись, он решительно направился к дверям.

…Карина, выйдя в сад, негромко произнесла:

— Ну давай, милорд, я не верю, что ты не заметил моего взгляда… — она была абсолютно спокойна, никакого волнения — хозяйкой положения была она, и девушка прекрасно знала, чего хотела.

Уолтон увидел удаляющийся силуэт — Карина в своём наряде почти сливалась с тёмной зеленью сада, — удовлетворённо улыбнувшись, он догнал её.

— Решили подышать свежим воздухом, мисс?

Она обернулась, широко открыв глаза.

— Ох, милорд, вы напугали меня, — Карина улыбнулась уголком губ.

— Правда? Я просто решил составить вам компанию, в зале очень душно. Не возражаете?..

— Нет, милорд, буду рада, — девушка искоса глянула на него, и Джон опять заметил эти огоньки!

Тонкие пальчики легли ему на локоть, они завернули по дорожке, вход в особняк скрыли пышные кусты жасмина.

— Позвольте вас спросить, мисс… какого чёрта вы ведёте себя со мной подобным образом?

— Это каким же? — Карина невинно захлопала ресницами.

— Как опытная женщина, знающая, чего хочет, — Уолтон остановился, повернувшись к спутнице.

— С чего вы взяли? — она изогнула бровь, не имея никаких возражений против руки Джона на талии.

— А с того, что порядочные леди не гуляют с незнакомыми мужчинами по укромным уголкам сада, — он обнял девушку, наклонившись к ней.

Изящные руки обняли его за шею, ротик Карины приоткрылся, язычок скользнул ему в рот. Девушка целовалась со знанием дела, Уолтон не ожидал такого от неё, почувствовав, как опасно закружилась голова, Джон подумал, что надо бы отпустить её… Карина улыбнулась, когда губы Уолтона скользнули по её шейке, спустились на упругую грудь.

— Милорд… мне, конечно, приятно ваше внимание, но… мне кажется, скамейка в саду — дурной тон.

Она выскользнула из его рук, негромко рассмеявшись, и исчезла за поворотом дорожки. Джон, злой и раздражённый, смотрел ей вслед, тяжело дыша.

— Ну, стерва рыжая, я доберусь до тебя…

Вернувшись поздно вечером домой, Карина осталась довольна: Джон Уолтон попался на крючок.

Утром, проснувшись, Карина обнаружила, что её тётка уже ушла с утренними визитами. Позавтракав, девушка решила поехать прогуляться. Задумчиво прикусив губку, она оглядывала гардероб, выбирая, что одеть.

— Так… Пожалуй… это, — Карина остановилась на скромном костюме из серого вельвета с серебряной отделкой, жакет плотно облегал её грудь и талию, спереди застёгиваясь на крошечные чёрные пуговички.

Облачившись с помощью горничной в наряд, Карина довольно улыбнулась: в меру скромно, изящно, а пуговички, как девушка прекрасно знала, вызывали у мужчин непреодолимое желание расстегнуть их.

— Отлично.

Отправив горничную, чтобы приготовили лошадь, Карина приподняла юбки, собираясь зашнуровать ботиночек на стройной ножке.

— Хм… у вас красивые ножки, мисс Мэлсби.

— Милорд, как не стыдно заходить в спальню девушки без стука, — невозмутимо ответила она, даже не сделав попытки опустить юбки.

— А ваша горничная ходит неизвестно где, — Джон присел перед ней, обхватив вторую ножку. — Позвольте, я помогу вам.

Карина только иронично изогнула бровь, но промолчала. Уолтон молча зашнуровывал ботиночек, невольно скользя взглядом по изящной голени, и выше, к округлой коленке…

— Благодарю, милорд, — девушка спокойно опустила юбки. — Не составите мне компанию? Я еду прогуляться в Гайд-парк.

— С удовольствием, мисс Мэлсби, — усмехнулся Уолтон.

Карина чуть прикрыла глаза, уголки губ приподнялись в намёке на улыбку. Плавно покачивая бёдрами, она вышла из комнаты и спустилась вниз, Джон за ней.

…Они неторопливо ехали по дорожке, негромко разговаривая.

— Почему вы уехали в Париж?

— Мои родители умерли, и тётя, не имея возможности заниматься мной, отправила во Францию. И потом только высылала деньги.

— Вы были в Версале, мисс Мэлсби?

— Да, нас возили туда несколько раз, — Карина задумчиво улыбнулась. — Очень красивое место…

— А как вам вообще Париж?

— Я нечасто бывала в городе, мы в основном жили в школе.

— Хм… Я тоже пару раз ездил туда. Весёлый город, хочу заметить.

— Согласна.

Джон мельком глянул на Карину, на её лице блуждала ироничная усмешка.

— И как ты планируешь дальше жить?

— Развлекаться в своё удовольствие, — она пожала плечами.

— И ты никогда не хотела выйти замуж, иметь семью, Карина?

— Помилуй бог, зачем?! — рассмеялась девушка. — Связать свою жизнь с одним человеком, когда я могу иметь в своём распоряжении множество мужчин? Милорд, я не такая глупая.

— А дети? Вдруг у тебя появится ребёнок?

— Ну и что, я буду любить его не меньше, чем любая другая мать.

— А его отец?

— Мне абсолютно всё равно, кем бы он ни был, хоть наследным принцем, — Карина презрительно хмыкнула. — Ребёнок будет носить моё имя, и будет принадлежать только мне, и никому больше.

— И тебе никогда не хотелось любить?

— Джон, а разве любовь что-то приносит? — негромко спросила Кэрри, взглянув на него. — Ты встречаешься со многими женщинами, спишь с ними, но ты их не любишь. В лучшем случае, они тебе нравятся, тебе приятно проводить с ними время. Отсутствие любви как-то мешает тебе жить, а?

— Да нет, в общем-то.

— И мне тоже, — невозмутимо ответила девушка. — Мне любовь не нужна.

Их окружала тишина, Карина и Уолтон заехали в самую дальнюю и безлюдную часть парка. Кэрри соскользнула на землю, поправила юбки, и неторопливо направилась к ближайшему дереву.

— Карина, подожди! — Джон поспешил за ней.

— О! Кажется, у меня шнурок развязался, — она резко повернулась к Уолтону, глядя на него широко раскрытыми невинными глазами, но в их глубине плясал огонь.

Джон медленно присел, обхватив ладонями изящную ножку: естественно, шнурок и не думал развязываться. Джон дёрнул за кончик шнурка и снял с тонкой лодыжки кожаный ботиночек, лаская пальцами маленькую ступню, поднимаясь всё выше… Карина прислонилась спиной к дереву, зажмурившись, и чуть ли не мурлыча — прикосновения Джона возбуждали её, дыхание девушки участилось. Меж тем Уолтон добрался до подвязки.

— Этот чёртов чулок чрезвычайно мешает мне, — пробормотал он охрипшим голосом, стягивая тонкий шёлк.

Она прикусила губку, чулок, скользя по ноге, вызвал сладкую дрожь во всём теле. Губы Джона коснулись шелковистой тёплой кожи, слабо пахнущей сандалом, Кэрри резко выдохнула, на её лице промелькнула улыбка. "Ох, Джон, что я сейчас сделаю…"

— Милорд, прошу извинить, но тётя, наверное, уже вернулась домой, — она проворно опустила юбки и отошла в сторонку, чтобы снова надеть ботиночек.

Уолтон стоял, разъярённый, не зная, чего ему больше хочется, задушить её или изнасиловать прямо здесь.

— Мисс Мэлсби, ваше поведение переходит все границы, — сквозь зубы прорычал он.

Девушка стрельнула в него глазками, звонко рассмеялась и села на лошадь.

— Оставьте себе на память, — она показала на чулок. — До свидания, милорд, до встречи.

Карина ускакала. Уолтон чертыхнулся, решив отомстить своенравной девице за унижение и вопиющее издевательское поведение.

Следующие две недели Уолтон игнорировал Карину Мэлсби, из вежливости только здороваясь, да изредка танцуя не больше одного раза. К его удивлению и раздражению, девушку его невнимание, казалось, нисколько не задевало. Она была окружена поклонниками, и сама уделяла Джону внимание не больше, чем он ей. Карина и не сомневалась, что Уолтон не потерял к ней интерес, она втихаря посмеивалась над его обидой. "Ты очень быстро вернёшься ко мне, Джон…"

В конце второй недели Кэрри, проснувшись утром, как всегда встала, накинула пеньюар, и спустилась в столовую. Тёти уже не было, она уехала с обычными утренними визитами. Карина задумчиво завтракала, когда за окном раздался какой-то шум; глянув в окно, девушка увидела идущего к двери Уолтона. Довольная улыбка скользнула по пухленьким губкам, Карина поспешила ко входу.

— О, милорд! Какой приятный сюрприз! — она очаровательно улыбнулась, присев в реверансе. — Проходите же, не стойте у порога.

Джон не мог отвести взгляда от изгибов её стройного тела, которые пеньюар совершенно не скрывал, наоборот, подчёркивая. Девушка прошла вперёд, потом обернулась.

— Милорд?..

— Ты всегда встречаешь гостей в таком виде? — неожиданно спросил он.

— Просто я недавно встала, и… — она склонила головку на бок. — Думала, это тётя вернулась.

Джон покачал головой, у него страшно чесались руки схватить в охапку эту рыжеволосую ведьму с ангельской внешностью, он очень соскучился по её сладким губкам…

— Врёшь ведь, — усмехнулся вдруг он, подходя ближе.

Карина бросила на него взгляд из-под полуопущенных ресниц.

— Может и вру… Ты хотел просто повидать меня, Джон, или что-то сказать?

— Ты будешь сегодня вечером у герцогини?

— Конечно, буду.

Она вопросительно изогнула бровь. "Ну, Джон?.."

— Карина, хватит играть со мной, — тихо произнёс Уолтон, сузив глаза.

Девушка улыбнулась.

— А тебе было бы интересно, если бы я сразу потащила тебя в постель, а? — её пальчик скользнул по кружевам на его рубашке. — Думаю, нет. Любая женщина в Лондоне готова отдаться тебе, Джон, но… тебе ведь уже надоели эти доступные аристократки, да? И потом, я не любая.

— Кэрри, — он поймал её пальчики.

— Устрой для меня приём, Джон, — перебила его девушка, глядя Уолтону в глаза.

— Что? — не понял он.

— Устрой приём для меня, — повторила Карина.

— И?..

Она усмехнулась, развернувшись и направившись к лестнице.

— Увидим, Джонни. Просто исполни мою просьбу.

Уолтон медленно улыбнулся.

— Хорошо, Кэрри. Жди приглашения.

Девушка посмотрела на него через плечо.

— Ты получишь меня, Джонни, не сомневайся.

Через четыре дня, когда Карина сидела в гостиной и читала, ей принесли конверт с приглашением. Девушка вынула кусочек плотного картона, тиснёного золотом, и перевернула его: "В субботу, в восемь вечера. Я жду тебя, Кэрри". Она довольно улыбнулась, вкладывая приглашение обратно.

— Я приеду, Джон… обязательно.

За два дня до назначенного срока Карина подвергла гардероб тщательному осмотру, придирчиво оценивая каждое платье, и остановила выбор на тёмно-красном, бархатном, расшитом золотыми нитями и украшенном золотым же кружевом.

— Отлично. Это прекрасно подойдёт.

Из драгоценностей был отобран изящный набор из колье и серёжек, Карина основательно подошла к подготовке к вечеру, уже предвкушая реакцию Уолтона на её появление. Кроме всего прочего, она очень внимательно исследовала собственные чувства к Джону, выискивая малейший настораживающий оттенок серьёзного интереса — и осталась довольна: ничего кроме как затащить его в постель, Карина не хотела.

Настала суббота. Проснулась девушка поздно, решив выспаться перед предстоящей ночью, после завтрака она приняла ванну, понежившись в своё удовольствие, часов в шесть вечера Карина начала неторопливо одеваться. Когда горничная подала ей корсет, девушка покачала головой.

— Не надо, я не одену его сегодня.

— Но мисс… — служанка растерянно посмотрела на госпожу. — Это будет… не совсем прилично…

— Он мне трёт, — Карина сморщила носик. — И он мне не особо нужен, платье и так сидит хорошо.

— Как вам будет угодно, мисс, — горничная покорно отложила корсет, взяв платье и подав его госпоже.

Красный бархат облегал тонкую талию и грудь девушки, как перчатка, золотое кружево оттеняло смуглые плечи, Карина одела всего несколько нижних юбок, снова отступив от приличий — наряд обрисовал плавный изгиб бедра. Пройдясь по комнате, девушка удовлетворённо улыбнулась.

— Отлично. Так гораздо удобнее. Теперь займись волосами.

Пышные кудри удерживались шпильками с рубинами, несколько локонов спускались на плечо, приятно щекоча кожу. Карина снова придирчиво оглядела себя в зеркало и добавила последний штрих: капельку духов из флакона.

— Теперь ты точно мой, Джон, — мурлыкнула девушка, проведя язычком по губам.

Надев плащ, Карина спустилась и села в карету, к блистающему огнями особняку она подъехала ровно в восемь вечера. Оставив плащ горничной, девушка прошла в зал, отвечая на приветствия, улыбаясь знакомым. Карина не искала взглядом Уолтона, она знала: он сам к ней подойдёт, как только заметит её появление. Так оно и вышло. При первых же звуках музыки у её плеча раздался знакомый, чуть напряжённый голос:

— Позвольте пригласить вас, мисс?..

— Конечно, милорд, — Карина улыбнулась, повернувшись к нему и присев в низком реверансе.

Даже не глядя на Уолтона, она с уверенностью могла сказать, куда направлен его взгляд. Не зря же девушка одела именно это платье с таким глубоким декольте.

— Кэрри, ты просто восхитительна сегодня!.. — тихо произнёс Джон, его рука скользнула на талию партнёрши.

— Спасибо, Джон, — она опустила пушистые ресницы.

Пальцы Уолтона сильнее прижались к её спине, глаза широко раскрылись.

— Карина, опять?..

— Я же говорила, корсет натирает, — невозмутимо отвечала девушка. — А тебя смущает отсутствие этой детали моего туалета?

— Нет, меня это чертовски возбуждает, — прошептал Уолтон, его голос немного охрип.

— Не всё сразу, Джон, — игриво усмехнулась Карина. — Ты думаешь, получишь меня сегодня же?

— А когда? — спросил он сквозь зубы, тепло её живого тела под пальцами волновало Уолтона несказанно. — Карина, только не начинай снова эти игры!..

Девушка воркующе рассмеялась.

— Не переживай так, Джонни, я не собираюсь водить тебя за нос! Только я приду к тебе тогда, когда… приду.

Зелёные глаза блеснули, лукаво и насмешливо, губки — какие они могут быть сладкие!.. — сложились в ироничную улыбку.

— Не веди себя, как шестнадцатилетний мальчишка, впервые увидевший женщину, — обронила Карина, но с мягкими интонациями — не стоит переигрывать.

Уолтон неожиданно усмехнулся в ответ.

— Кэрри, вот теперь я бы не прочь оказаться с тобой в моём саду… хотя бы для того, чтобы поцеловать твои хорошенькие губки.

— О, как мы заговорили, милорд!

— А тебе моё предложение разве не нравится? — вкрадчиво сказал Уолтон ей на ушко.

— Хмм… я подумаю над ним, милорд, — Карина чуть склонила головку, локоны скользнули по плечику.

Ну конечно же, они оказались вдвоём в саду.

— Только один поцелуй, Джон, — девушка обвила руками его шею. — Ну, может, два…

— Согласен на такую закуску перед главным блюдом, — усмехнулся Уолтон, наклоняясь к ней. — Сладкая ты моя…

Да, Карина знала толк в поцелуях, признал Джон через некоторое время, почувствовав знакомое опасное головокружение. Заставив себя поднять голову, он чуть отстранил девушку.

— Всё, милая, на сегодня хватит, — чуть задыхающимся голосом сказал он. — Моя сила воли тоже имеет предел…

— Какие мы страстные, — раздался мурлыкающий смех, тонкий пальчик игриво скользнул по его щеке. — Так и быть, не буду больше мучить тебя… Жди меня, Джон.

До конца вечера Уолтон не отходил от Карины, наплевав, как истолкуют его поведение светские кумушки: как же, богатый, красивый, холостой мужчина весь приём проводит рядом с молодой незамужней девушкой! "Какова, интересно, была бы их реакция, узнай эти курицы, что на самом деле мне нужно от Карины! И что женитьбой тут и не пахнет…"

От взглядов, которые бросал на неё Джон, девушке становилось жарко, несмотря на распахнутые окна, Карина ничуть не стеснялась признаться себе, что хочет Уолтона не меньше, чем он её. Но Кэрри не собиралась бежать к нему при первой же возможности, как какая-нибудь шлюха, девушка планировала растянуть ожидание на максимальный срок. "Надо ведь ещё подготовится, — мысленно улыбалась она, танцуя с Джоном. — Ты не представляешь, что я умею, милый мой…"

Провожая Карину до кареты, Уолтон тихо спросил, не сводя с неё глаз и целуя тонкие пальчики:

— Когда тебя ждать, Кэрри?

— Я обязательно сообщу, Джон, — девушка улыбнулась, чуть прикрыв глаза. — Я же обещала, а обещания я сдерживаю. До свидания, милый.

Дверца захлопнулась, Карина уехала. Уолтон покачал головой и невольно усмехнулся, глядя вслед. У него было предчувствие — нет, уверенность, — что и в этом случае девушка останется верна себе, ни о чём не предупредив и явившись неожиданно, когда ожидание станет невыносимым.

— Чёртова рыжая ведьма, — пробормотал он, возвращаясь в дом. — Но сожалеть она меня не заставит ни о чём, как бы ни старалась.

Выбрав момент, когда тёти не было дома, Карина поехала к портнихе, уже зная, что ей надо. Та была очень удивлена странным выбором посетительницы: чёрный бархат, золотой кружевной воротник по краю декольте, такие же кружева на рукавах, и шнуровка на корсаже. И больше ничего.

— Но… мисс Мэлсби, платье получится слишком мрачным… — портниха с сомнением глянула на Карину.

— Сделайте, как я прошу, пожалуйста, — девушка мило улыбнулась. — Это подарок для одной знакомой, она недавно стала вдовой, а её пригласили на очень важный приём. Вот и она и попросила меня.

— А, ну тогда конечно, — портниха облегчённо улыбнулась.

Своей горничной Карина сказала, что для лорда Уолтона её нет дома в любом случае.

— Если ты усвоил правила игры, Джон, то я не увижу тебя в ближайшее время, — обратилась она к своему отражению, переодеваясь вечером ко сну.

Уолтон прекрасно усвоил. Он предпочёл отвлечься, проводя вечера в клубе с друзьями, искусно избегая разговоров и расспросов на тему его и Карины отношений. Но ночью он неизменно возвращался домой — мисс Мэлсби, чёрт бы её побрал, вполне могла явиться к нему без приглашения. Первую неделю Джон спал спокойно, к концу второй — заработал бессонницу: Карина начала появляться в его снах. Проклиная всё на свете — и женщин в первую очередь, — Уолтон на всю ночь устраивался в библиотеке, только под утро наконец-то в состоянии уснуть.

— Я задушу эту стервочку рыжую, — бормотал он, садясь с книгой в кресло в очередной вечер. — Нет, сначала изнасилую, а потом только задушу. Да, так и сделаю.

…Карина, задумчиво сидя нагишом перед зеркалом, разглядывала отражение.

— Ну что ж, хороша, — она тряхнула рыжими кудрями. — Думаю, ты созрела, дорогая моя. Да и… Джон, наверное, уже не знает, куда деваться.

Девушка специально заказала фасон так, чтобы платье можно было одеть самой, без горничной. Поскольку под него Кэрри не собиралась надевать ничего кроме чулок и подвязок. Она всегда предпочитала именно бархат всем другим материалам, ценя его мягкость, теплоту.

Закусив от напряжения губку, Карина туго затянула шнуровку спереди, глядя в зеркало на отражение. Наконец с платьем было покончено, девушка разгладила лиф, одёрнула юбки, поправила кружево. Волосы она тщательно расчесала, пока они не легли на плечи и спину пушистыми золотисто-рыжими волнами.

— Вот и всё, ничего лишнего, — удовлетворённо улыбнулась она сама себе. — Держись, Джонни, я иду.

Взяв с тумбочки у кровати небольшой мешочек, она накинула на плечи плащ и тихо вышла из комнаты. Тётя давно спала, слуги — тоже, выскользнув через чёрный ход, Карина быстрым шагом направилась к дому Уолтона, тенью скользя по пустым улицам. И хотя улицы Лондона ночью не совсем безопасны для молодых девушек, Карину никто не тронул, и она без помех добралась до места. Так же через чёрный ход Карина вошла в дом, пересекла большой холл — из-под двери в библиотеку выбивался неяркий свет.

Уолтон, мрачно нахмурившись, углубился в чтение какого-то готического средневекового романа, такого же мрачного, как его настроение. Начиналась третья неделя изнурительного ожидания, Джон уже жалел, что поддался на провокацию Карины, согласившись ждать. Время шло, а её всё не было: он соскучился по этой непредсказуемой рыжей ведьме с её проклятыми зелёными глазами!

— Вот стерва, что она со мной сотворила, — зло пробормотал он, осознав, что её лицо стоит перед глазами уже несколько страниц.

— И что же я сотворила, Джонни? — знакомый воркующий голосок.

И щелчок замка. Уолтон резко поднял голову, не веря своим глазам: у двери стояла Карина Мэлсби, в чёрном с золотом платье, с небрежной улыбкой на губах и дьявольскими искорками в колдовских глазах.

— С ума меня свела, распутница чёртова, — медленно ответил Джон, отложив книгу. — Знаешь, сколько раз я занимался с тобой любовью во снах?..

— Как интересно, — протянула Карина, неторопливо приближаясь к нему. — Но знаешь, я предпочитаю импровизацию в постели.

— Как ни странно, я тоже, — усмехнулся Уолтон. — Однако ты заперла дверь? Тебя устроит и этот стол в библиотеке?

— Хмм… мне нравятся смелые эксперименты, Джонни, — розовый язычок скользнул по губам. — Для начала сойдёт и стол, а там… может, мы доберёмся до спальни и кровати. Ты согласен?

Уолтон был согласен на всё. От неё просто веяло сладострастием, и сопротивляться у него не оставалось сил. Слишком долго он ждал, слишком долго сдерживал себя, и на сей раз, игры Карины не пройдут. Сегодня она наконец будет его, и сны перестанут быть только снами.

Карина медленно приблизилась к Джону, тонкие пальчики потянулись к его рубашке.

— Руки, Джонни, — протянула с улыбкой она, когда Уолтон захотел её обнять. — Стой спокойно, милый, я сама тебя раздену…

Когда одежда оказалась на полу, Кэрри отошла на несколько шагов назад и задумчиво оглядела его, склонив огненноволосую головку на бок.

— А ты хорош, Джонни… очень даже ничего…

Уолтон сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, наблюдая за девушкой. Его интересовало, золотая шнуровка спереди на корсаже сделана для красоты или имеет какое-то назначение?..

— У тебя хорошая выдержка, однако, — усмехнулась Карина, медленно потянув за конец шнурка.

Чёрный бархат соскользнул с точёных плеч, платье осело на пол мягкой бесформенной грудой, Карина осталась в чёрных чулках.

— Я тебе нравлюсь? — она закинула руки за голову и медленно повернулась перед Уолтоном. — Оправдала я твои ожидания?

— Ты их превзошла, — хрипло ответил Джон, пожирая взглядом её смуглое тело.

Карина рассмеялась, игриво тряхнув локонами.

— Тогда предоставляю тебе право первым воплотить в жизнь свои фантазии.

Девушка подошла к нему, изящные ручки легли Джону на плечи.

— Делай со мной всё, что хочешь, Джонни, — шепнула она, облизнув губки, а её глаза лихорадочно заблестели. — Покажи, что ты умеешь в постели.

Через какое-то время Карина убедилась, что не ошиблась, остановив выбор на Уолтоне, лучше него у неё, пожалуй, пока не было любовников. Хотя, если подумать, парочка всё же была. В Париже.

— А у тебя неплохо фантазия работает, милый, — мурлыкнула девушка, когда он усадил её на стол. — А если ещё вот так?..

Длинные ножки оказались у Джона на плечах, зелёные ведьминские глаза Карины светились изнутри, чувственные губы изогнулись в лукавой усмешке. В следующий момент её зрачки резко расширились, дыхание перехватило, и она вцепилась в край стола пальцами.

— Распутница ненасытная!.. — Уолтон заглушил её стон поцелуем. — Перебудишь слуг, Кэрри! — он на мгновение остановился.

— Ещё!.. — тут же выдохнула Карина, взгляд требовательно впился в его глаза.

Джон довольно рассмеялся, опрокинув её на спину.

…Карина медленно потягивала вино, лежа на пушистом ковре перед камином, Уолтон лениво перебирал растрепавшиеся рыжие локоны.

— Теперь я понимаю лондонских дам, — негромко произнесла девушка, глядя на него чуть прищуренными глазами. — Ты был сегодня на высоте, Джонни, — улыбка скользнула по чуть опухшим от поцелуев губам.

— Я рад, что тебе понравилось, Кэрри.

— Но ты ещё не знаешь, что я умею, — проворковала она. — Не хочешь наконец до спальни добраться, а?.. До утра далеко…

Джон усмехнулся.

— Кэрри, у тебя в роду были ведьмы, признайся? При одном взгляде на тебя с меня усталость как рукой снимает, я готов сутками не выпускать тебя из постели.

Она поднялась и взяла плащ, завернувшись в него.

— Ну так пошли?..

Из-под рыжей копны локонов сверкнули глаза, бровь иронично изогнулась. Уолтон поднялся и натянул штаны.

— Ты платье не захватишь? А то как утром уходить будешь.

— Возьми его, Джонни, — лениво ответила Карина, выходя из библиотеки.

Он только с улыбкой покачал головой, подняв с пола одежду девушки.

…Кэрри снисходительно улыбнулась, сидя на Джоне.

— Ну, как ты себя чувствуешь в роли жертвы, милый?

Руки Уолтона были привязаны к спинке кровати шёлковыми лентами, не больно, но крепко.

— Тебя этому в школе учили? — он не мог оторвать глаз от её стройной талии, красивой груди, плоского живота.

— Ну, не совсем в школе, — мурлыкнула Карина, поигрывая мягким пером. — Я же говорила, Париж — весёлый город…

Они не спали до рассвета, Карина довела Джона просто до изнеможения — ни одна из женщин не могла сравниться с Кэрри, это он признал.

— У тебя были хорошие учителя, дорогая моя, — Уолтон наблюдал, как она одевается.

— Я знаю, Джонни, — усмехнулась Карина, медленно натягивая чёрный бархат.

К своему удивлению, он почувствовал, что снова хочет её.

— Ведьма, — пробормотал Джон, тряхнув головой.

— Что, милый? — она посмотрела на него.

— Ничего, Кэрри. Когда ты придёшь?

Она усмехнулась, изогнув бровь.

— Джонни, дорогой, ты забыл правила игры? Или ты хочешь банального романа с банальными встречами? Мы встретимся, когда встретимся, — Карина наклонилась к нему, нежно поцеловав. — Отдыхай, милый.

— Ты потрясающая женщина, Кэрри, — он с восхищением улыбнулся. — Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи. Когда бы она ни произошла.

— Я постараюсь не слишком испытывать твоё терпение, — в зелёных глазах мелькнул и пропал огонёк. — До свидания, милорд.

Карина лежала в горячей ванной, прикрыв глаза и задумчиво улыбаясь.

— Джонни был великолепен, ничего не скажешь, — тихо сказала она самой себе. — Я не ошиблась, остановив выбор на нём… слухи оказались правдой.

Но она не собиралась бежать к нему при первой же возможности, и уж конечно, следующую их бурную встречу Карина планировала не в его спальне.

— Я люблю разнообразие, — девушка поднялась из воды и замоталась в полотенце. — Итак, дорогая моя, мы с тобой несколько дней отдыхаем, дома.

Карина зевнула, сбросила полотенце, надела ночную рубашку и забралась под одеяло.

— Ох, как хорошо…

Она свернулась калачиком и мгновенно уснула.

Джон увидел мисс Мэлсби только через четыре дня, на очередном великосветском приёме. Он стоял и разговаривал с друзьями, когда в конце зала вдруг появилась фигурка в золотистом платье с отделкой из чёрных кружев. "Карина!.." Рыжие локоны поддерживались тонкой сеткой, усыпанной тёмно-жёлтыми топазами, с чёрной бархотки свисал золотой кулон, подчёркивая смуглость кожи.

— Милорд… — огненная головка склонилась, девушка присела в низком реверансе.

— Мисс Мэлсби, — Уолтон коснулся губами тонких пальчиков, когда Карина встала и протянула ему изящную руку. — Я скучал, Кэрри, — шепнул он.

Улыбка скользнула по пухлым губкам.

— Не пригласите меня, милорд?

— Друзья уже интересуются моими планами в отношении тебя, — тихо сказал Уолтон, обняв тонкую талию девушки.

— И что же ты им отвечаешь? — она взглянула на партнёра сквозь полуопущенные ресницы.

— Ничего, — улыбнулся Джон.

…Они оказались в маленькой гостиной, и Карина снова, в который раз, с удовлетворением отметила свою предусмотрительность: наплевав на приличия, она снова обошлась всего несколькими нижними юбками. Джон потянул её к диванчику, девушка легонько толкнула его.

— Сядь, Джонни, — воркующе рассмеялась она. — Я не хочу, чтобы платье помялось, что тогда о нас подумают?

Кэрри устроилась у него на коленях, пальчики скользнули к поясу шта-нов.

— У нас всего полчаса, милый, — девушка изогнула бровь, улыбнувшись и облизнув губки.

Они уложились в эти полчаса, и несмотря на весьма бурные тридцать минут, у Карины из причёски не выбилось ни локона, и на платье не появилось ни единой лишней складочки. Когда они неторопливо вернулись в зал, мило беседуя, они представляли собой прелестную пару юной леди и молодого джентльмена, возвращающихся с прогулки. Нет, конечно, перешёптывались, но по поводу поведения лорда Уолтона, желанной добычи для матерей и их дочек, каждый раз благополучно избегавшего опасности женитьбы. А тут, он вот уже которую неделю не отходит на приёмах от молодой красавицы мисс Мэлсби, у которой, собственно говоря, не такое уж большое приданое, да и родители не особо известные… не пахнет ли тут свадьбой?..

А Джон невозмутимо улыбался, ловко уводя разговоры в сторону от скользкой темы. Их встречи с Кариной почти всегда случались неожиданно, и в самых разных местах. Девушка была изобретательна по части постельной науки, то она дарила Уолтону целую неделю головокружительной страсти, в укромных уголках светских особняков и парков, приходя к нему ночью, то пропадала на неделю, нигде не появляясь, и никого не принимая — горничная неизменно отвечала, что мисс Мэлсби нет дома. Кэрри вела себя один день, как капризная барышня, доводя Джона до бешенства поощрениями — заканчивались они одинаково, Карина уходила, оставив Уолтона разгорячённого и злого, в другой день он видел перед собой женщину, искушённую женщину, умеющую доставлять удовольствие, знающую о мужчинах почти всё.

Они по-прежнему вызывали толки, поскольку их скрытый роман длился почти год, их везде видели вместе, а о свадьбе всё ничего не было слышно. Тётя Карины тоже попробовала узнать у племянницы, что же происходит.

— Карина, девочка моя, по-моему, лорд Уолтон проявляет к тебе интерес, — заметила как-то она.

— Тётя, мы с милордом всего лишь хорошие друзья, — невозмутимо ответила девушка.

— Кэрри, но… ваши… отношения… они не похожи на дружеские, — неуверенно возразила женщина. — Достаточно упомянуть, как он на тебя смотрит временами…

Карина рассмеялась.

— Тётушка, милая, боюсь, я тебя разочарую. Я не собираюсь выходить замуж за милорда, как и он не собирается делать мне предложение.

Тётя вздохнула.

— Кэрри, тебе уже девятнадцать, тебе много раз делали предложения, но ты до сих пор не замужем. Я ни в коем случае не хочу давить на тебя, детка, но… Когда-то тебе надо обзавестись мужем…

— Предоставь решать эту проблему мне, — ласково улыбнулась Кэрри. — И не волнуйся.

За окном распускались листья, стоял апрель, Карина лениво ощипывала виноградную кисть, лёжа на широкой кровати в спальне Джона, одетая только в собственные волосы, огненными ручейками стекавшие по смуглой коже. Уолтон сидел рядом, разглядывая девушку.

— Кэрри, поехали на пару недель за город, а? — предложил вдруг он.

Она изогнула бровь.

— Медовый месяц, Джонни?

— Неужели тебе ещё не надоел Лондон? И все эти любопытные взгляды в спину, когда мы появляемся на людях.

— Хм… — Карина помолчала. — Ну и как же ты объяснишь обществу, по какой веской причине увёз молодую девушку к себе в поместье, если она тебе никем не приходится?

— Тебе же наплевать на собственную репутацию, — Джон приподнял её голову за подбородок. — И ты ведь не собираешься выходить замуж.

— У меня есть тётя, Джонни, — несколько резко ответила Карина. — И если я веду свободную жизнь, это не значит, что у меня нет совести. Кроме того, я несовершеннолетняя, и пока не имею права делать то, что хочу, без ущерба для своего будущего. Я не хочу закончить дешёвой шлюхой в третьесортном борделе, Джон, — закончила она, прищурившись.

— В свете уже некоторые смотрят на тебя косо, Кэрри.

— Потому, что я год встречаюсь с мужчиной, и до сих пор не женила его на себе, — пожала плечами девушка. — Джонни, не надо переходить границ, неужели тебя не устраивает настоящее положение вещей?

— Мне надоело скрываться, Карина, — тихо ответил Уолтон. — У нас с тобой два выхода, или прекратить наши отношения, или… предать их гласности.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Карина, сев.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — Джон скрестил руки на груди.

— Я тебе так быстро надоела? — Карина встала и накинула халат.

— Нет, Карина. Ты никогда мне не надоешь.

— Но я не буду с тобой вечно, милый, — она коротко рассмеялась. — Джонни, только не говори, что ты влюбился в меня. Не разочаровывай меня.

— Я знаю, что ты не любишь этого слова, Кэрри, но… от этого суть не меняется.

— Джон, — Карина остановилась рядом с ним. — Я думаю, нам стоит некоторое время не встречаться. Пока ты не придешь в себя и не выкинешь из головы чепуху.

— Ты испугалась? — Уолтон посмотрел ей в глаза.

— Я не хочу лишних проблем.

Он уже давно понял, что эта рыжая зеленоглазая ведьма-распутница вызывает у него чувства, гораздо более глубокие, чем просто влечение. Уолтон очень старался не показывать их, опасаясь отпугнуть Карину, потерять её навсегда, но ему всё чаще хотелось увезти девушку к себе в поместье, несмотря на возможные протесты, и выбить из её головы всякие мысли о том, как она будет жить дальше — без мужа, и свободная в выборе. Джону хотелось вылечить Кэрри, доказать, что есть другая жизнь, спокойная, приятная, когда о ней кто-то заботится… Он просто хотел увидеть её настоящую. "Кэрри, ох, Кэрри, как получилось, что я люблю тебя?.."

— Не ищи со мной встреч, Джон, а ещё лучше, съезди в поместье, отдохни, подумай, хочешь ли ты и дальше встречаться со мной.

Карина уже оделась, на ней в этот раз было голубое шёлковое платье, простое, но изящное, совершенно менявшее девушку. Она выглядела, как обычная юная барышня девятнадцати лет, только чуть усталое выражение лица и взрослый взгляд портили общее впечатление невинности.

— До свидания, Джон, очень надеюсь, что ты всё-таки одумаешься. Я буду ждать ровно три недели, а потом… Не обессудь, я тебе никто, и потому имею право на свободный выбор.

Она вышла, не оборачиваясь. Джон почувствовал себя близким к отчаянию. Господи, ему не нужны были эти три недели, чтобы определиться, но… иметь Карину в любовницах ему тоже уже не хотелось. Ему было мало только постели, он нуждался в мисс Мэлсби… Уолтон хотел видеть её своей женой.

— Карина, чёрт тебя возьми, — Джон прикрыл глаза, скрипнув зубами. — Кэрри, шлюха проклятая. Чтоб ты никогда не ездила в этот распутный Париж!

Карина сидела дома, глядя в окно и размышляя над поведением Джона. Ей было хорошо с ним последний год, и девушке жаль было терять такого опытного и искусного любовника. Но её чувства к Уолтону не претерпели существенных изменений, Кэрри вообще думала, что любить никого и никогда не будет. Она не знала, почему мужчины не вызывали у неё ничего, кроме желания переспать с ними. Девушка не обращала внимания на приступы непонятной меланхолии, находившие на неё время от времени, и не особо задумывалась над их причиной. Одиночество не тяготило Карину. По крайней мере, Кэрри хотелось так думать.

На следующий день Уолтон прислал короткую записку, что уезжает, и надеется с ней встретиться снова. Карина улыбнулась, пожав плечами.

— Это зависит только от тебя, Джон.

Мисс Мэлсби по-прежнему блистала в свете, вокруг неё крутились поклонники, число которых возросло после отъезда лорда Уолтона. Карина присматривала новую жертву, среди тех, кто окружал её, не очень-то и вспоминая Джона. Взгляд ведьминских зелёных глаз упал на одного из друзей Уолтона, тоже по слухам неплохого любовника. Кэрри убедилась в этом к середине третьей недели после отъезда Джона, в гостиной одного из особняков, куда их обоих пригласили.

— Карина, где тебя научили такому? — Джеймс усмехнулся, проведя пальцем по обнажённому плечу девушки, платье грудой цветного шёлка лежало на полу. — Уж не Уолтон ли?

— Нет, милорд, — Кэрри воркующе рассмеялась. — Я… училась в Париже, в закрытой школе для девочек. Но вы же понимаете, Париж есть Париж.

— А как же Джон, когда он вернётся?

Карина пожала плечами.

— Я не обещала ему ждать. И он это знает. Не бери в голову, Джейми, я знаю, что делаю.

А через несколько дней она узнала, что беременна. От лорда Джона Уолтона.

Прищурившись, Кэрри задумчиво постукивала пальчиком по подбородку.

— У меня есть четыре с половиной месяца. Надо провести их с толком, дорогая моя, поскольку потом ты на полгода в лучшем случае выйдешь из игры…

Она осталась с Джеймсом, предъявив одно-единственное условие, помимо полной конфиденциальности их отношений:

— Если я хоть раз услышу от тебя что-нибудь о любви или женитьбе, — Карина холодно усмехнулась, — Ты потеряешь меня навсегда, Джеймс.

— Я знаю правила обращения с такими женщинами, как ты, Кэрри, — иронично улыбнулся он в ответ, любуясь её смуглым стройным телом. — Иди лучше ко мне, дорогая, ты же не так часто радуешь меня своими появлениями.

Девушка облизнула губки, медленно покачивая бёдрами, подошла к стулу, и села, закинув длинные ноги на ручки.

— Попробуем что-нибудь новенькое? — изогнула она бровь, ладони девушки скользнули на высокую спинку.

— Рыжая шлюха, — Джеймс восхищённо рассмеялся, покачав головой.

Карина внимательно рассматривала себя в зеркало: домашнее платье из коричневой тафты сидело идеально, как всегда. Ладонь девушки легла на пока ещё плоский живот.

— Так странно, — она улыбнулась. — Я — и вдруг мать… Я уже люблю тебя, малыш, кем бы ты ни был, — шепнула девушка.

— Мисс, там лорд Уолтон, — горничная присела в реверансе.

— Я сейчас спущусь, — кивнула Карина спокойно, накидывая на плечи шаль.

Уолтон нервно расхаживал по гостиной, ожидая мисс Мэлсби, он приехал вчера после обеда, но уже успел услышать про повышенный интерес Джеймса Эйвори к Карине. Джон догадывался, что за этим кроется, за год он достаточно хорошо узнал девушку, чтобы быть идиотом и надеяться на то, что она останется ему верна. Но легче Джону не стало. Уолтон любил Карину, и представляя её в чужой постели, в ярости и бессилии стискивал кулаки. Он никак не мог изменить положение вещей, если этого не захочет сама Карина. А она, по её же словам, не желала лишних проблем. Но как любовница она его уже не устраивала, Джону хотелось большего.

Раздались негромкие шаги и шорох платья, Уолтон резко обернулся: Карина молча прошла мимо него и села на диван, расправив юбки и поправив шаль на плечах.

— Здравствуйте, милорд, — она подняла на него непроницаемый взгляд спокойных зелёных глаз. — Я вас слушаю.

Господи, он уже успел позабыть, как же она необыкновенно хороша!.. Огненные непокорные кудри собраны на затылке, несколько прядей вились около маленьких ушек, точёные черты лица по-прежнему сохраняли ангельский, невинный вид. Уолтон присел в кресло напротив неё, не в силах отвести от девушки взгляда.

— Кэрри… Прошу, не перебивай, сначала послушай. Я тебя люблю, Карина. Да, люблю, сколько бы ты ни хмурилась и не ругалась по этому поводу. Я не знаю, как так могло случиться, мне казалось, не найдётся в ближайшее время женщины, способной возбудить во мне это чувство, но таковой оказалась ты, на мою беду. Я много думал прошедшие недели, и вот что хочу сказать. Да, я бы с удовольствием возобновил с тобой отношения, но как любовница ты меня больше не устраиваешь, я хочу большего, Кэрри. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я прекрасно знаю, что ты откажешься, я слишком хорошо тебя изучил, но отходить в сторону не собираюсь, Карина. Я буду бороться за тебя, прежде всего, ради тебя самой. Можно и с одним человеком прожить всю жизнь и не пожалеть, не важно, что ты не веришь в это. Просто знай, если вдруг тебе всё надоест и твоей чёртовой ведьминской душе захочется покоя, буду рад тебя видеть.

Карина долго молчала. Брак или открытая война?.. Уж лучше второе.

— Милорд, подумайте, нужна ли вам жена из не очень известной и родовитой семьи, сирота, без титула, с маленьким поместьем в качестве приданого? Да ещё и ко всему шлюха? Да, да, шлюха, потому что так оно и есть. Я спала со многими мужчинами до вас, не думаю, что это такая уж большая новость, и ни к кому из них не питала никаких чувств. Достойна ли подобная женщина стать леди Уолтон?

— Меня ничего из сказанного тобой не волнует.

— Джон, я не гожусь на роль жены, — тихо ответила Карина, покачав головой, зелёные глаза прищурились. — Не создавай себе лишних проблем, оставь меня в покое.

— Нет.

— Я вам всё сказала, милорд, — холодно произнесла девушка. — Прошу извинить, меня ждут дела.

Она удалилась из гостиной, а Джон ничего не сделал, чтобы остановить её. Знал, бесполезно.

Карина была готова ко всему, но не к подобному поведению Уолтона. Он не старался при каждом удобном случае оказаться в её обществе, не оказывал ей прилюдно знаки внимания, часто даже ни разу не приближался к ней за вечер. Однако Кэрри всегда чувствовала его незримое присутствие, ощущала на себе пристальный взгляд. Джон всегда был неподалёку от неё. Девушку не покидало чувство, будто она на сцене, ненавязчивое внимание Уолтона раздражало её несказанно, особенно учитывая повышенную нервозность, в связи с беременностью. Последнее тоже тревожило Карину, она вовсе не собиралась ставить Джона в известность о его отцовстве.

— Своего ребёнка я никому не отдам, и потом, не стоит давать ему в руки лишний козырь.

Но случилось так, что у Карины появилась веская причина вскоре покинуть Лондон.

Джон стоял, облокотившись о каминную полку, и наблюдал за девушкой, о чём-то разговаривавшей со своей знакомой. Джеймс Эйвори стоял рядом.

— Можно задать тебе вопрос? — спросил Уолтон. — Ты ведь любишь её, да?

Его собеседник помолчал.

— Очень заметно?

— Ты ведёшь себя очень осторожно, Джеймс, и только мне понятны твои чувства, поскольку они не сильно отличаются от моих.

— Я не хочу потерять её, Джон, — тихо ответил Эйвори.

— Тогда ни в коем случае не показывай своих чувств, Джеймс, иначе никогда больше не увидишь её.

— Её невозможно не любить, — Джеймс не отрывал взгляда от фигурки в голубом бархате. — Чёрт возьми, и кто вложил эти дурацкие мысли в её хорошенькую головку!

— Ты же знаешь Париж, друг мой, — Джон поджал губы. — А она там жила целых три года. В Париже не придают значения чувствам, только желаниям.

Джеймс помолчал.

— Джон, надеюсь, она не станет причиной ссоры между нами.

— Признаться, я завидую тебе, Джейми. И хотел бы быть на твоём месте, но… Она уйдёт от тебя, рано или поздно, ты же знаешь. И я знаю, поэтому не вижу повода ругаться.

— Я буду вспоминать её, как самое незабываемое приключение в моей жизни, Джонни. Она шикарная женщина.

Карина понятия не имела, о чём разговаривали Уолтон и Эйвори, но её это и не интересовало. Она как-то не очень хорошо себя чувствовала, и потому рано уехала домой. Дома же, не успела она подняться в свою комнату, как к ней вбежала перепуганная горничная.

— Мисс Карина, ваша тётя… она…

— Что случилось? — встревожилась девушка.

— Ей плохо…

Кэрри сорвалась с места, отправив горничную за доктором. Тётя лежала в постели, восковой бледности лицо с запавшими глазами резко выделялось на белой наволочке, седые, но ещё густые волосы разметались по подушке.

— Тётя Амалия, — Карина присела на край постели, взяв сухую ладонь женщины в свою. — Тебе очень плохо?..

— Это сердце, девочка моя, — она бледно улыбнулась. — Я долго не протяну…

Девушка внимательно вглядывалась в лицо тёти.

— Может, ещё можно что-то сделать…

— Нет, Кэрри, не обманывай себя, ты же видишь, — остановила её женщина. — Карина, милая моя, я ведь знаю, ты красивая, умная, мужчины по тебе с ума сходят. Живи в своё удовольствие, пока можешь, Кэрри.

Она помолчала.

— Ты всё знаешь, тётя? — спросила наконец Карина.

— Детка, — нашла силы усмехнуться Амалия. — Тебе, наверное, ничего не рассказывали про мою бурную молодость? Мой муж, храни господь душу этого старого повесы, достаточно побегал, пока ему удалось загнать меня под венец, да и после свадьбы я не давала ему расслабляться. Пока у нас не появилась дочь, с тех пор мы остепенились…

Женщина замолчала, переводя дух.

— На каком ты месяце, Карина? — почти шёпотом спросила Амалия.

— На втором, — тихо ответила Кэрри. — Я собиралась уехать за город.

— Тебе нужен врач, милая…

Дверь распахнулась, и быстрым шагом вошёл человек средних лет с саквояжем в руке.

— Мадам?..

Карина тихо вышла в гостиную, предоставив доктору заниматься своим делом. Через полчаса он вышел, вытирая полотенцем на ходу руки.

— Мисс Карина Мэлсби, — девушка кивнула, — врать не буду, вашей тёте осталось несколько дней, не больше. Лучше её не волновать, пусть умрёт тихо и спокойно.

Карина помолчала.

— Доктор, вы не могли бы осмотреть меня? — вдруг попросила она.

— Вы чем-то больны? — нахмурился он.

— Нет, — девушка слегка улыбнулась. — Я беременна.

Через несколько дней Амалия Уотерли тихо скончалась во сне. Похоронив тётю, Карина собралась и уехала в провинцию, в загородный дом, никого ни о чём не предупредив, только послав короткую записку Эйвори, чтобы не искал её. Доктор поехал с ней, согласившись стать домашним врачом девушки.

В поместье Карина целыми днями гуляла, читала, много спала — в общем, отдыхала и готовилась к материнству. Доктор ни о чём не спрашивал её, не выходя за рамки их отношений врача и пациентки.

— Вы здоровая молодая женщина, мисс Мэлсби, — говорил он. — И ребёнок ваш тоже будет здоровым, так что вам не о чём волноваться.

Карина находила удовольствие в шитье разнообразных чепчиков, распашонок, пелёнок, и тому подобного, представляя, как это будет выглядеть на её ребёнке.

— Это будет девочка, — сообщила она как-то за чаем. — Я уверена.

— Вам виднее, мисс, — улыбнулся доктор. — Вы же мать.

Карина родила осенью, в октябре, хорошенькую малышку, крепкую и здоровую. Роды прошли на удивление легко, рано утром, и уже через пару дней девушка встала с постели. От услуг кормилицы молодая мама категорически отказалась, даже несмотря на замечание горничной, что от этого может испортиться форма груди.

— Мне всё равно, — отмахивалась Карина. — Аннелин только моя дочь, и ничья больше. Кормить её я буду сама.

Девушка осталась в поместье до следующей весны, когда маленькой Аннелин исполнилось семь месяцев, Карина вернулась в Лондон.

— Джон, ты просто обязан пойти со мной, — Эйвори остановился перед другом, скрестив руки на груди. — Там же будет скучища, и опять полчища мамаш с их выводками!

— С тех пор, как уехала Карина, на приёмах стало гораздо неинтереснее, правда, Джеймс? — невесело усмехнулся Уолтон.

— Да ты не на шутку влюбился в неё, Джонни, — он присел перед другом. — Пойми, она не из тех женщин, которых можно любить, друг мой. Она — одиночка, она никого не впустит в свою жизнь, она слишком любит свободу. Карина Мэлсби — хищница, охотница, и лучше играть с ней по её же правилам.

— Глупо, правда? — резко рассмеялся Уолтон. — Сходить с ума по рыжей распутнице, ведьме проклятой! Но это так, Джеймс, и я ничего не могу с собой поделать.

— Поехали, Джон. Затворничество не принесёт тебе пользы.

— Куда она могла исчезнуть? — тихо, с тоской спросил Джон, глядя в окно. — С каким очередным счастливчиком уехала неизвестно куда?

— Приди в себя, Уолтон, — прищурился Джеймс. — Ты никак не можешь исправить существующее положение вещей. Оставь её в покое.

— Ладно, — Джон вдруг решительно встал. — Поехали, посмотрим, какие свеженькие личики появились в свете.

Приём проходил как обычно, Уолтон обводил толпу скучающим взглядом, пока Джеймс Эйвори танцевал с какой-то девчушкой едва ли старше шестнадцати. Он упорно игнорировал любые попытки знакомства с потенциальными невестами, находя предлог ускользнуть от предприимчивых мамаш с дочками. "Карина, Кэрри… стерва зеленоглазая, где ты?"

Среди пёстрого вороха разноцветных нарядов мелькнуло пятно чёрного бархата. Уолтон невольно задержался глазами на девушке, в нём проснулось слабое любопытство: кто это в платье такого необычного для бала цвета?

Чёрный бархат облегал стройную талию, прямую спину, тонкие изящные руки, прикрывая кисти пеной серебряных с чёрным же кружев. Густая чёрная вуаль с маленькими бриллиантами лежала на волосах незнакомки невесомым облаком. Со спины гостья казалась смутно знакомой, но Джона сбивал с толку сплошной чёрный и невозможность увидеть цвет волос.

— Джонни, — вдруг раздался тихий голос Джеймса Эйвори. — Пригласи эту даму. Кажется, она тоже скучает здесь.

— Ты её знаешь? — Уолтон изогнул бровь, продолжая наблюдать за незнакомкой.

— Да, — Джеймс улыбнулся. — Мы старые приятели.

Дама в чёрном продолжала сидеть у окна, спиной к нему. Джон подошёл и остановился рядом, чуть склонив голову.

— Разрешите пригласить вас, мадам?

Она медленно повернулась, и время остановилось: перед ним сидела Карина Мэлсби. Те же проклятущие ведьминские глаза, спокойная улыбка, огненные волосы заколоты шпильками. Она осталась та же, и в то же время неуловимо изменилась, что-то новое появилось в глазах. Золотистая бровь изогнулась, губы чуть дрогнули в улыбке.

— Милорд, — произнесла девушка низким голосом — впрочем, она всегда так говорила. — Добрый вечер. Приятный сюрприз, видеть вас. Конечно, я с удовольствием потанцую с вами.

Джон сглотнул, усилием воли изгоняя противную дрожь в руках.

— Здравствуй, Карина, — улыбнулся он, целуя тонкие пальчики. — Тебя давно не видели в Лондоне.

— Я отдыхала за городом, — она встала, — после смерти тёти мне надо было прийти в себя, она была моей единственной родственницей, и… я её любила, — Карина немного грустно улыбнулась.

— По тебе здесь многие скучали, — Джон обнял её одной рукой за талию, сжав другой узкую ладонь.

— А я прекрасно провела этот год в тишине и спокойствии, — невозмутимо ответила Карина, глядя на него своими невероятно зелёными глазами. — Знаешь, так непривычно, остаться одной, да ещё по собственному желанию! Но мне понравилось.

— Карина, возвращайся ко мне, — вдруг негромко произнёс Уолтон. — Обещаю, что не буду больше ни словом упоминать о своих чувствах. Просто будь со мной рядом, Кэрри.

— Джон, — девушка прищурилась. — Я никогда не встречаюсь с одним и тем же мужчиной дважды. И тебе же будет лучше, Джонни, если мы останемся просто друзьями, а ты найдёшь девушку, умную, хорошую, скромную, красивую, женишься на ней, заведёшь семью.

— Кэрри, я не могу забыть тебя, — прошептал Уолтон. — Весь этот год я не знал, куда деться, гадал, куда ты пропала. Меня не интересуют эти глупые гусыни, когда есть ты.

— Джон, ты мне не нужен, — оборвала его Карина. — И не преследуй меня больше, я не хочу тебя видеть.

— Кэрри…

— Ты не знаешь, на что я способна, когда разозлюсь, — остановила его девушка. — Поэтому, найди другой объект для чувств. Оставь меня в покое.

Музыка закончилась, мисс Мэлсби резко развернулась и, не прощаясь, скрылась среди толпы гостей.

Эйвори, издалека наблюдая за другом, лишь покачал головой, глядя на мрачную физиономию Джона. "Нельзя было тебе встречаться с ней вообще, ох, нельзя…"

Карина отпраздновала день рождения Аннелин скромно, но девочка осталась довольна маленьким лохматым котёнком — Кэрри нашла его на улице, когда шёл дождь, и подумала, что дочь обрадуется серенькому пушистому существу.

— Милая моя, ты самая замечательная дочка, — Карина с улыбкой пригладила тёмные волосики Аннелин. — И я тебя просто обожаю.

Мисс Мэлсби уже неделю сидела дома, поскольку Джон Уолтон не собирался оставлять её в покое. Карине приходилось вести себя вежливо, на людях, ради будущего дочери она должна была сохранять репутацию, но ей вскоре надоела эта слежка. Девушка два раза устраивала серьёзные разговоры, пользуясь уединёнными местами, которые чуть не оканчивались дракой, Уолтон не желал отпускать Карину. И её поиски нового любовника тоже не увенчались успехом, несколько случайных встреч с наугад выбранными кандидатами не удовлетворили изощрённым вкусам Карины.

Джеймс Эйвори пытался образумить друга, но Уолтон не слушал его, с упорством твердя, что любит Карину и не представляет жизни без неё.

— Джейми, я добьюсь её, чего бы мне это ни стоило, клянусь чем угодно.

— Ты сумасшедший, Джон.

— Да. Я схожу с ума по этой рыжей распутнице-ведьме. И я верну её.

Кэрри сидела в гостиной и кормила Аннелин.

— Детка, ты вся перемазалась, ну разве так можно? — с нежной улыбкой девушка вытерла мордашку дочери. — Надо кушать аккуратно…

За дверью послышался какой-то шум, Карина нахмурилась, подняв голову.

— Милорд, вам нельзя туда, мисс Мэлсби никого не принимает! — встревоженный голос горничной.

— Мне наплевать, я хочу поговорить с ней.

Дверь распахнулась, на пороге гостиной появился Уолтон и Колетт, служанка.

— Мисс, я говорила его светлости, но он не слушал! — Колетт чуть не плакала.

— Всё в порядке, можешь идти, — успокоила девушку Карина. — Я сама разберусь с… милордом.

Аннелин хлопала большими зелёными глазами — как у матери, — а Джон смотрел на девочку, слегка растерявшийся от неожиданности.

— У тебя ребёнок?.. — смог, наконец, выговорить он, переводя взгляд на лицо Карины.

— Это моя дочь, — спокойно ответила она, выделив второе слово. — А почему ты удивлён? Мне что, нельзя иметь детей?

— Кто отец? — спросил он вместо ответа.

Кэрри улыбнулась.

— Думаешь, я знаю, Джонни? — проворковала она, целуя дочь в макушку. — Она получилась неожиданно, я точно и не знаю, когда.

Уолтон прищурился.

— Ни за что не поверю, ведьма чёртова. Кто её отец? Джеймс, да? Или Эндрю Кеннисворт?

— Не кричи на меня, — оборвала его девушка, встав и держа Аннелин на руках. — Какая разница, кто её отец? Мне, например, совершенно наплевать. И вообще, лорд Уолтон, вы врываетесь ко мне в дом, вечером, и ещё требуете от меня чего-то? Вам не занимать наглости, — холодно продолжила она. — Я не думала, что джентльмены ведут себя подобным образом. Будьте добры, покиньте мой дом.

— Я не джентльмен, Кэрри, как и ты отнюдь не леди, — резко ответил он. — А пришёл я потому, что тебе не удастся отсиживаться дома, надеясь избавиться от меня.

— Джон, оставь меня в покое! — процедила она сквозь зубы, и развернувшись, вышла из гостиной.

Ложась спать, Карина приняла решение, а проснувшись рано утром, велела горничной собирать вещи.

— Вы куда-то едете? — осторожно осведомилась служанка.

— Во Францию, — улыбнулась Карина. — А потом… не знаю, в Германию, или Италию. Куда потянет.

— Куда она опять пропала, Джейми? — пробормотал Уолтон, опрокидывая очередной стакан с бренди. — В чью постель прыгнула на сей раз?

— Джон, приди в себя, — Эйвори встряхнул друга за плечи. — Ты же пьян, как сапожник! И из-за кого? Из-за распутной шлюхи с ангельским личиком?! Да таких полно вокруг!

— Ты прав, я надрался, как последняя сволочь, — Джон уронил голову на руки. — Можешь считать меня самым распоследним идиотом, Джеймс, но я люблю её. Просто люблю и всё.

Эйвори выругался про себя, понимая, что друг в безнадёжном состоянии.

— Ты действительно так сильно её любишь? — тихо спросил он.

Уолтон поднял мутные глаза, во взгляде которых сквозила глухая тоска.

— Да.

Джеймс вздохнул, потом резко ответил:

— Тогда ищи её. Ищи, где бы она ни была, заставь отойти от теперешнего образа жизни, тем более, как ты говоришь, у неё есть дочь! Только не кисни, Джонни, не хорони себя в тоске!

Уолтон стиснул пустой стакан.

— Я ей не нужен, Джеймс. Она не подпустит меня к себе.

— И тебя это остановит? Ты же её любишь, Джон, и желаешь добра, ради неё са-мой. Рано или поздно Карина поймёт это, и ещё благодарна тебе будет.

— Ты думаешь? — Уолтон с надеждой посмотрел на друга.

— Я не сомневаюсь, — уверил его Джеймс. "Прости, Господи, но ему нужна уверенность".

Джон Уолтон вдруг произнёс совершенно трезвым голосом:

— Клянусь, Джеймс, что не вернусь в Англию, пока не найду её.

— Ты думаешь, она поехала на материк? — Эйвори скептически изогнул бровь.

— Я в этом уверен.

Джон и не надеялся сразу отыскать мисс Мэлсби, допуская, что она могла даже сменить имя, но обретение цели придало ему сил и упорства. Побывав в Париже, он узнал, что да, здесь жила некоторое время мадам Аньес с дочерью, красавица вдова, но она вскоре уехала. Куда — никто не знал. Уолтон направился на юг Франции, оттуда в Италию, дальше наметив Испанию…

Карина открыла узкий футляр: внутри на чёрном бархате лежало изумительной работы колье с изумрудами.

— С днём рождения, любовь моя, — князь поцеловал тонкие пальчики молодой женщины. — Я подумал, они очень пойдут к твоим глазам.

— Александр, ты просто прелесть, — улыбнулась Кэрри. — В который раз убеждаюсь, что не ошиблась в тебе.

Она познакомилась с князем Александром Орельским в Германии, куда направилась после Франции, и они были вместе вот уже почти год. Карина назвалась вдовой, сказала, что путешествует, дабы немного прийти в себя после смерти мужа, и согласилась на компанию князя, любезно предложившего скрасить ей время вдвоём. Александр оказался прекрасным любовником, и образцово вёл себя, не проявляя ничего, кроме страсти к красивой женщине. Кэрри ни разу за всё время не заметила в нём тревожащих признаков чего-то серьёзного, чему была только рада. Однако, Александру надо было возвращаться в Россию, и они проводили вместе последнюю неделю в Италии. Малышке Аннелин исполнилось два года, и девочка очень радовала мать, непоседливо бегая по дому, путаясь в платьице из шёлка нежного цвета морской волны.

За этот год, с тех пор, как Карина покинула Лондон и Англию, она очень редко вспоминала Джона Уолтона, в основном только встречая кого-нибудь, похожего на него. Мисс Мэлсби не думала, что у него хватит глупости поехать разыскивать её по всей Европе, и потому совершенно не беспокоилась на счёт своего упрямого поклонника.

— Кэрри, я оставляю тебе этот особняк, живи в нём, сколько захочешь, — Александр взял её узкую ладонь. — Я уезжаю завтра, и благодарю за прекрасно проведённое время, ты навсегда останешься в моей памяти.

— И тебе спасибо, Александр, — она улыбнулась. — Мне было хорошо с тобой.

Снова Карина осталась одна, но это её не испугало и не вогнало в тоску. Вокруг была Венеция, прекрасный город, и молодая женщина собиралась отправиться на прогулку. Она надела лёгкое открытое платье из батиста абрикосового цвета, накинула на пламенеющие кудри воздушную шаль, проверила, как там спящая Аннелин, и вышла на улицу.

— Замечательная погода, — улыбнулась Карина сама себе и прогулочным шагом направилась к центру города.

Неожиданный порыв ветра сдёрнул шаль с головы, Кэрри обернулась, в надежде поймать шаль, и наткнулась на высокого черноволосого мужчину, державшего предмет её одежды.

— Это, случайно, не ваше, сеньорита?

— Сеньора, — улыбнулась Карина, принимая шаль. — К сожалению, мой муж недавно умер, оставив мне только дочь.

— Даниэло Ковалли к вашим услугам, сеньора, — поклонился он. — Нельзя, чтобы такая красивая женщина долго оставалась одна.

Кэрри чуть прищурилась, в зелёных глазах мелькнул огонёк.

— Вы очень любезны, сеньор, — проворковала она. — Я тут почти никого не знаю, и редко куда выхожу…

— Постараюсь развлечь вас, как смогу, — Даниэло коснулся губами тонких пальчиков.

Карина изогнула бровь.

— И как же вы можете, сеньор? — невинно захлопав ресницами, спросила она.

— Вы хотите узнать это прямо сейчас? — тихим голосом спросил он, голубые глаза блеснули, остановившись на её груди, прикрытой кружевами.

Кэрри негромко рассмеялась.

— Вы слишком торопитесь, сеньор Ковалли, — мурлыкнула молодая женщина, стрельнув в него глазами. — Всему своё время.

…Джон Уолтон в изумлении смотрел вслед удаляющейся паре, не в силах поверить удаче: вот так, случайно, встретить Карину в Венеции, когда он год безрезультатно мотался по Европе? Видимо, не зря он решил вернуться во Францию через Венецию.

— Только бы не испугать её своим появлением раньше времени, — пробормотал Джон, следуя за молодой женщиной и её спутником.

Карина же с удовольствием окунулась в новую игру, и Даниэло, похоже, прекрасно знал правила этой игры. Воздух Венеции, наполненный ароматами цветов и моря, кружил голову, она ощущала себя словно в каком-то тумане. Месяц она водила Ковалли за нос, лишь сильнее разжигая страсть в итальянце. Среди высшего общества Венеции, куда ввёл Карину Даниэло, молодая вдова сеньора Мэлсби имела несомненный успех.

— Кэрри, когда я смогу наконец видеть тебя в своём доме? — прошептал Даниэло, медленно целуя нежную шейку, плечи, грудь Карины.

— Сеньор, я всего лишь бедная вдова, дайте же мне прийти в себя, — мурлыкнула она, откинувшись на спинку скамейки в самой отдалённой части сада. Чуть прикрыв глаза, она наслаждалась приятной дрожью, вызванной поцелуями.

— Ты же хочешь этого не меньше, чем я, Кэрри, — Даниэло поднял голову.

— Всему своё время, милый, — она улыбнулась, выскользнув из его рук. — Нам пора возвращаться, мы слишком долго отсутствовали.

— Ведьма рыжая, — Ковалли с восхищением посмотрел на неё. — Я готов ждать столько, сколько ты скажешь, Кэрри.

Зелёные колдовские глаза блеснули в темноте, маленький язычок облизал губы.

— Недолго осталось, Дениэл, — обронила она, произнеся его имя с английским акцентом. — Ты был хорошим мальчиком, и заслуживаешь награды.

— Когда? — быстро спросил он, не сводя с молодой женщины горящего взгляда.

— Сюрприз, милый, — она воркующе рассмеялась. — Пригласи меня лучше погулять завтра вечером.

Просьба была высказана вполне невинная, но таким игривым тоном, что приобрела некоторую двусмысленность.

— Как пожелаете, сеньора, — Даниэло склонился перед ней.

А на вечер Карина надела шёлковое платье тёплого золотисто-коричневого цвета, украшенного золотыми же кружевами, длинные рыжие локоны поддерживались сзади массивным черепаховым гребнем. Аннелин внимательно наблюдала за матерью, держась за ножку низкого стула.

— Я скоро вернусь, ангел мой, — присела Карина перед девочкой. — Веди себя хорошо, Энни, и не причиняй хлопот Колетт.

Молодая женщина спустилась вниз, где её ждал Даниэло Ковалли.

— Какую прогулку предпочитает сеньора? — он с поклоном предложил ей руку.

— По каналам, — Кэрри положила тонкие пальчики на локоть спутника.

…А когда на Венецию опустилась ночь, тёмная и тёплая, Карина, повернувшись к Даниэло, негромко произнесла:

— Поехали к тебе, Денни.

— Кэрри? Я не ослышался?

— Нет, — она улыбнулась. — Знаете, сеньор, в моём доме так одиноко по ночам, и холодно…

Они неторопливо поднялись по ступенькам в большой трёхэтажный особняк, Даниэло провёл Карину по широкой мраморной лестнице на второй этаж, потом по коридору до спальни.

— Сеньора, только после вас, — он с улыбкой распахнул перед ней дверь.

— Благодарю, сударь, — кивнула она, входя в комнату.

Остановившись посередине спальни, Карина вытащила гребень и тряхнула головой, пушистая огненная масса рассыпалась по плечам и спине гостьи. Даниэло в два шага оказался рядом, сжав плечи Карины, зарывшись губами в ароматный шёлк волос.

— Кэрри, мой сладкий сон… — прошептал он, медленно расстёгивая платье.

— Уже не сон, — мурлыкнула она, выскальзывая из наряда и поворачиваясь лицом к Даниэло. — Уже не сон, милый.

Поздно ночью, когда часы пробили три, мисс Мэлсби встала с широкой кровати и подошла к оставленному на полу платью.

— Кэрри? Ты куда-то собралась? — Ковалли лениво наблюдал за ней, подперев голову ладонью.

— Домой, — невозмутимо отозвалась она, надевая нижнюю рубашку. — Хорошенького понемножку, Денни, милый.

— Но на дворе ночь, Карина, и… мы слишком мало времени провели вместе, — Даниэло поднялся и подошёл к ней.

— У меня маленькая дочь, одна в пустом доме, — Карина натянула шёлк на плечи. — Будь добр, застегни платье. И потом, я предпочитаю растягивать удовольствие, — рассмеялась Карина хрипловатым смехом. — До встречи, Денни, — она поцеловала Ковалли, потом тихо выскользнула за дверь.

Итальянец медленно улыбнулся, глядя на горящие свечи.

— Я ещё много не показал тебе, маленькая английская красавица.

Карина в тёмном платье сливалась с тенями, и добралась до дома без помех. Аннелин спала в кроватке, тихо посапывая, Кэрри поправила одеяльце и нежно коснулась губами лобика девочки.

— Я люблю тебя, Энни, — шепнула она дочери.

Потом Карина переоделась и легла спать.

В следующий раз она встретилась с Ковалли через несколько дней, прогуливаясь по узким улочкам Венеции.

— Сеньора Мэлсби? — услышала она вдруг сзади, и, обернувшись, попала прямо в объятия Даниэло. — Я скучал, моя английская вдовушка…

Он не дал ей ничего ответить, закрыв губы долгим поцелуем.

— Какой нетерпеливый, — воркующе рассмеялась Карина. — Денни, нас могут увидеть…

— Я знаю тут одно место, — он потянул Карину за собой, — где нам никто не помешает.

Кэрри чуть прищурилась, улыбка не пропала с красивого лица.

— Дениэл, может, лучше доедем до твоего дома? — игриво заметила молодая женщина, чувствуя, как в ней просыпается желание.

— Я хочу тебя сейчас, Кэрри, — Ковалли завернул в полутёмную арку и прижал Карину к стене, — прямо здесь.

— Какой ты страстный, милый, — прошептала она, обнимая его изящными руками за шею.

— Твои проделки, ведьма распутная, — Даниэло поднял пышные юбки. — Кэрри, ты вообще носишь что-либо кроме нижней рубашки?

— Корсет жмёт, — сморщила она носик. — И вообще, без нижнего белья гораздо удобнее…

Карина прикусила губу, чуть прикрыв глаза, волна чувственного удовольствия прокатилась по всему телу — Кавалли успел узнать самые её чувствительные места.

— Да ты шлюха, дорогая моя, — он легонько куснул Кэрри за ухо, прижав молодую женщину к себе.

— Я просто люблю развлекаться, — задыхающимся голоском прошептала Карина, крепче обняв его стройными ногами.

— Наши вкусы совпадают, — улыбнулся Даниэло, и одним резким движением вошёл в неё.

…Уолтон, нахмурившись, мерил шагами комнату в гостинице. Он тогда, на приёме, упустил Карину из вида, но был уверен, что она встречается с этим итальянцем Ковалли. Дом молодой женщины Джон уже знал, и знал также, что она живёт одна, никого к себе не приглашает. Он не задумывался о причине маленьких странностей Кэрри, его гораздо больше заботило её поведение.

— Чёртова шлюха, уже нашла, к кому в постель забраться, — выругался он, зло сплюнув.

И решительно направился к её дому.

— Я приду к тебе сегодня вечером, — Даниэло посмотрел ей в глаза.

— Денни, — она улыбнулась, но во взгляде не было ни капли тепла. — В доме, где живёт моя дочь, я буду спать одна. Всегда. Запомни это.

— Тогда я заеду за тобой, и мы отправимся ко мне, — его не смутила отповедь Карины. — И ты останешься на всю ночь.

Молодая женщина иронично изогнула бровь.

— Дениэл, ты диктуешь мне условия?

— Да, — на его лице появилась хищная улыбка. — Раньше мужчины боялись тебя потерять, потому и плясали под твою дудку, а теперь, Кэрри, красавица моя распутная, ты будешь делать то, что я хочу.

Его яростный, грубый поцелуй всколыхнул где-то в глубине души Карины нечто непонятное, тёмное, какие-то новые чувства.

— До вечера, сеньора, — Даниэло склонил голову, голубые глаза блеснули в полутьме арки.

Карина, садясь в гондолу, усмехнулась.

— Хм, сеньор Ковалли, а вам палец в рот не клади…

Всю дорогу домой молодая женщина была необыкновенно задумчива.

Джон, наблюдая за особняком Карины, не знал, дома она или нет, когда же фигурка в светлом платье медленно поднялась по ступенькам крыльца, неожиданно принял решение.

— Я увезу тебя отсюда, Кэрри. Сегодня же вечером.

Но вечером Уолтон увидел, как этот чёртов итальянец снова увёз молодую женщину.

…Карина надела платье из бархата тёмно-вишнёвого цвета, отделанное узкой лентой чёрного атласа, из украшений — рубиновое колье филигранной работы. Рыжие локоны она убрала под сетку, украшенную маленькими рубинами же.

— Посмотрим, на что ещё ты способен в постели, — прищурившись, она посмотрела на своё отражение.

Даниэло приехал около девяти вечера, и отметил потрясающий вид Карины.

— Ты как всегда бесподобна, дорогая моя, — улыбнулся Ковалли, целуя Кэрри.

— Не разочаруй меня сегодня, Денни, — она искоса посмотрела на своего спутника.

— Я покажу, как умеют любить в Венеции, — мягко ответил он, обнимая Карину и направляясь к закрытым носилкам.

Она негромко рассмеялась в ответ.

Джон не знал, зачем пошёл в пустой дом, и теперь в некоторой задумчивости поднимался по лестнице на второй этаж — чёрный вход оказался открытым. "Джон, ты дурак, какого чёрта тебе здесь надо? Возвращайся домой и не строй из себя идиота!"

Спальня Карины была выполнена в светлых зелёных тонах и отделана ореховым деревом. В комнате витал её неповторимый аромат, свежий и немного пряный, каждая вещь хранила частичку Карины. Джон сел на край кровати, провёл рукой по небрежно брошенному домашнему платью, казалось, оно ещё хранило тепло её тела… Из угла раздался странный звук, Уолтон резко обернулся, и сразу расслабился, улыбнувшись.

— Ну конечно, — вполголоса произнёс он, направляясь к детской колыбельке. — Дочь Карины.

Джон с некоторым любопытством заглянул внутрь — в тот, первый раз он плохо разглядел девочку. Малышка крепко спала, засунув большой пальчик в рот, Уолтон, повинуясь внезапному порыву, осторожно вынул его.

— Это плохая привычка, маленькая, — шепнул он, убирая тёмные волосики со лба Аннелин. — Как же тебя зовут, девочка? И кто твой папа?

Джон долго сидел у колыбельки, глядя на спящего ребёнка, и чему-то задумчиво улыбаясь.

…Карина расширившимися глазами наблюдала за Ковалли.

— Что ты собираешься делать? — спросила она, беспокойно шевельнувшись — её руки были крепко привязаны к спинке кровати.

— Ты говорила, что любишь разнообразие в постели, Кэрри, ангел мой? — Даниэло коснулся губами её плеча. — Я покажу кое-что, думаю, тебе понравится…

В его руке неожиданно появился тонкий узкий кинжал, Ковалли медленно опустил его, осторожно проведя по обнажённому животу молодой женщины. Она вздрогнула, невольно охнув.

— Дениэл, прекрати! — Карина повысила голос. — Мне больно!

Но тут же на месте холодного острого лезвия оказались губы и язык Ковалли. Кэрри задержала дыхание, почувствовав вдруг знакомую дрожь.

— Я знал, что тебе понравится, — Даниэло на мгновение поднял голову, улыбнувшись. — Ведь тебе нравится, да, моя распутная ведьма? Скажи мне, Кэрри, — он снова медленно лизнул тонкий порез.

— Да… — выдохнула она, чувствуя смесь боли и удовольствия. — Чёрт тебя возьми…

Подобными изощрёнными ласками Ковалли довёл её до полуобморочного состояния, а потом, отвязав наконец, взял её, грубо, без всяких нежностей. Карина вскрикнула от боли и неожиданности, но с удивлением поняла, что ей это нравится! В ней самой проснулись странные желания, своими длинными ноготками Кэрри впилась в спину Даниэло, наслаждаясь тем, что причиняет ему боль… Это была совершенно безумная ночь, но Карина не жалела, не чувствовала смущения или стыда. Ей понравилось то, что она испытала, подобные сильные ощущения мало кто мог ей доставить из прежних любовников.

— Но слишком часто такие ночи тоже не стоит повторять, — сказала она сама себе, добравшись до спальни.

Карина проспала до самого вечера, передав служанке, что её ни для кого нет дома. "Хватит пока с Денни развлечений", — мелькнула у неё мысль перед тем, как она заснула.

Даниэло, похоже, тоже решил дать ей отдых, поскольку не приходил, и вечер молодая женщина собиралась провести в тишине и уюте собственной гостиной, вместе с дочкой.

— Энни, родная моя, — Кэрри нежно прижала девчушку к груди. — Мама очень плохо вела себя, совсем забыв про свою маленькую принцессу. Но я исправлюсь, дорогая. Сегодня я в полном твоём распоряжении.

Они действительно провели весёлый вечер, Карина позволила Аннелин делать всё, что угодно, и даже согласилась покатать девочку по гостиной, выступая в роли лошадки. В девять вечера маленькая Энни начала клевать носом, и Кэрри уложила дочь спать.

— Сладких снов, моя принцесса, — она поцеловала ребёнка в лобик.

— Ты так её любишь, Кэрри.

Мисс Мэлсби вздрогнула и резко обернулась, не веря своим ушам.

— Ты?! — перед ней стоял Джон Уолтон. — Что ты тут делаешь, чёрт тебя возьми?! — прошипела Карина, глядя на него сузившимися глазами. — Как нашёл меня?

— Я приехал, чтобы забрать тебя в Англию, — Джон скрестил руки на груди. — Тебя и твою дочь, Карина.

— Никуда я с тобой не поеду, — сердито фыркнула она. — Убирайся из моего дома немедленно!

— Нет. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы позволить и дальше жить такой жизнью.

— Ты мне никто, Джон! — Карина в ярости сжала кулаки. — Я имею право жить так, как мне хочется! И как мне нравится!

— Я не дам тебе стать шлюхой, — он схватил её за руку, собираясь увести за собой. — Идём, Кэрри.

— Пусти меня! — она попыталась высвободиться, но Джон крепко прижал Карину к себе.

Джон хотел только поговорить с ней, успокоить, чтобы она могла выслушать его, но слабый аромат волос Карины всколыхнул воспоминания, пробудил чувства. Её живое тело в его объятиях, эти губы, такие мягкие, нежные, глаза, горящие от злости, но по-прежнему колдовские, зелёные, манящие… Уолтон почувствовал, что теряет голову, он знал, ему надо немедленно отпустить мисс Мэлсби и уйти из этого дома, прийти утром, если она ещё будет здесь, но… Джон заглушил яростный крик молодой женщины поцелуем, долгим, жадным — господи, как он мечтал сделать это и как давно последний раз целовал её! Дикое, необузданное желание смело все доводы разума. Джону уже было на всё наплевать, он хотел Карину, он слишком долго не видел её, очень соскучился, и не мог больше сдерживаться.

— Кэрри… ведьма моя зеленоглазая… — шептал он, покрывая поцелуями искажённое яростью личико Карины. — Не отпущу тебя, не проси…

— Сволочь! Скотина! — она продолжала отбиваться, вдруг с некоторым беспокойством почувствовав знакомую дрожь возбуждения.

Джон рванул тонкую ткань платья, пуговички разлетелись по полу, в процессе борьбы Карина не заметила, что они приблизились к кровати.

— Ублюдок! — яростно прошипела Кэрри, когда Уолтон отбросил то, что раньше было платьем.

Снова губы ей обжёг поцелуй, и… она поняла, что отвечает Джону! Его страсть пробудила в женщине такое же дикое желание, но не имевшее ничего общего со вчерашними извращёнными играми. Карина была опытной любовницей, спала со многими мужчинами, и сейчас с изумлением и страхом прислушивалась к себе, потому как не понимала себя, и своих желаний. Всегда она предпочитала игру, постепенное подведение к кульминации, неторопливые изысканные ласки, теперь же в ней проснулись какие-то первобытные инстинкты, желание отдаться мужчине, почувствовать его силу, силу страсти. Карина не уловила момента, когда сопротивление переросло в иное чувство, крики ярости и злости — в стоны на-лаждения. Она сходила с ума от лихорадочных поцелуев, торопливых ласк — Джон очень хорошо изучил её тело, и помнил, что надо сделать, чтобы доставить ей удовольствие, — уцепившись в плечи Уолтона, выгибаясь ему навстречу, требовательно шепча:

— Ещё… ещё!.. Не останавливайся!..

Впервые в жизни она потеряла сознание от наслаждения.

Карина тихо плакала, уткнувшись в грудь Джону, он нежно прижимал её к себе, поглаживая растрёпанные рыжие локоны.

— Обещай, что уедешь утром, — неожиданно сказала она глухо, не поднимая головы.

— Нет, Кэрри. Я уеду из Венеции только с тобой.

— Джон, я не умею любить, — тем же голосом произнесла она. — У меня нет никаких чувств, кроме желания получать удовольствие. Ты мне скоро надоешь, я начну устраивать скандалы по малейшему поводу… Зачем я тебе такая?

— Я смогу сделать так, что тебе не будет скучно, Кэрри, — он крепче обнял её. — И ты не будешь одна, пойми. Это ты сейчас не знаешь, что это такое, одиночество, через пару лет тебе наскучит погоня за мужчинами, захочется покоя, а его не будет. Потому что ты слишком красива, вокруг тебя всегда будут желающие забраться с тобой в постель, но и только. Найдутся, думаю, и те, кто будет любить, но опять же, им нужно будет только твоё тело, Кэрри.

— А тебе разве нет?

— Карина, родная, ты нужна мне сама, твой смех, слёзы, злость, раздражение, радость, всё, что составляет тебя, такую, какая ты есть. Я люблю не только твоё прекрасное тело, Кэрри, но всю тебя.

Она молчала. Впервые ей кто-то говорил подобные слова, и что удивительно, ей было приятно: в груди родилось что-то мягкое, тёплое, настолько непривычное, что она даже немного испугалась — там всегда ощущалась пустота.

— Джон, я повторяю, я не умею любить, и вряд ли научусь, — Карина стиснула зубы, сдерживая слёзы.

— А ты когда-нибудь пробовала, Кэрри? — эти тихие слова отозвались в ней дрожью.

Молодая женщина подняла голову, чуть прищурившись, и посмотрела на Джона.

— Утром ты уедешь, Джонни, и не станешь больше искать меня. Не хочу ломать твою жизнь, — она не дала ему ничего ответить, закрыв рот поцелуем.

…Рано утром, пока Уолтон крепко спал, утомлённый ночью, Карина тихо встала, оделась, и позвонила Колетт.

— Собери самые необходимые вещи, только не шуми, — шепнула она горничной. — Мы уезжаем.

Служанка не выказала удивления тем, что в постели хозяйки спит мужчина, тем более, она знала лорда Уолтона. Кэрри села за стол, положила перед собой лист бумаги, взяла перо и задумалась на некоторое время; написав несколько строчек, мисс Мэлсби положила листок на подушку рядом с Джоном, взяла спящую дочь из колыбельки, и спустилась вниз.

— Куда мы поедем, мисс? — спросила Колетт, садясь в карету.

— Мы возвращаемся, — Карина откинулась на спинку, глядя в окно на улицы Венеции. — Мы возвращаемся в Англию, Колетт… я устала ездить по Европе.

Она вдруг поняла, что устала не только путешествовать. Ей был двадцать один год, у неё была дочь двух лет, и она была одна. Прав оказался Джон, ей надоела бесконечная вереница любовников всех возрастов, связи, основанные только на примитивном влечении, хотелось… чего? Карина не могла понять, но ей приелись эти чувства. Все мужчины были на одно лицо, сценарий всегда оставался одним и тем же. Она потеряла девственность в пятнадцать лет из любопытства, а потом, после Версаля, у неё были многие, оказавшиеся хорошими учителями в любовной науке. Там-то она и научилась, как завлекать мужчину, как привязать его к себе. И как оставаться равнодушной. Всё то время, пока она жила в Париже, ей твердили, что любовь не существует, её нет, есть только страсть, и пока она молода, нужно не терять времени. Карина и не теряла… Уолтон был первый, с кем она провела больше нескольких месяцев, обычно любовники успевали ей надоесть за это время. А Джон — он оказался не таким, как все, никто из прежних не бросал ради неё все, не искал потом, когда она уходила. Карину никогда не ревновали.

— Нет, не буду думать об Уолтоне, — пробормотала она, закрыв глаза.

ЭПИЛОГ. ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.

— Аннелин, тише, — Карина негромко рассмеялась, поймав дочь. — Веди себя прилично, здесь монастырь, дорогая моя.

— Мама, — мальчик лет пяти дёрнул её за юбку. — Мама, а папа скоро приедет?

— Скоро, Стив, скоро, родной мой, — Кэрри опустилась на траву, глядя на детей.

Её сыну недавно исполнилось пять лет, Стивен получился копией матери: рыжевато-каштановые вьющиеся волосы, большие прозрачные зелёные глаза, веснушки, усыпавшие детское личико. Сын всегда улыбался, был непоседой, и за ним Карине приходилось следить. Аннелин обладала более спокойным характером, временами очень напоминая отца. Карина любила своих детей, души в них не чаяла — поселившись в этом уединённом монастыре в северной Ирландии, Кэрри полностью отдалась их воспитанию. Сёстры согласились учить Энни и Стива, дети показали себя прилежными серьёзными учениками. Женщина не думала, что Джон сможет найти её тут.

Настоятельница, сначала принявшая Карину с неприязнью, теперь относилась к новой жительнице монастыря более доброжелательно, видя, как та заботится о своих детях. Кэрри чувствовала себя в безопасности и покое, она привыкла к строгим платьям коричневых и серых тонов, с застёжкой под горло, свыклась с натирающим корсетом. Карина считала, что вполне счастлива.

Про отца она говорила детям, что он уехал далеко-далеко, настоятельнице же сказала, что осталась вдовой, когда Аннелин была очень маленькой, а Стив только должен был родиться.

Карина думала, с прошлым покончено раз и навсегда, никто не знал и не мог узнать, где она сейчас живёт.

— Миледи, вас хочет видеть мать-настоятельница, — молоденькая монахиня присела в реверансе.

— Да, сейчас иду, — Карина встала и отложила книгу, которую читала детям. — Посидите здесь, родные мои, ведите себя тихо.

По пути Кэрри размышляла, зачем её зовёт к себе настоятельница. "Стив опять что-то натворил? Энни что-то не то сказала на уроке?" Они вошли, монахиня склонила голову.

— Я привела миледи, матушка.

— Хорошо, можешь идти, дитя моё, — настоятельница изучающе посмотрела на Карину. — Мадам, за эти годы, что вы прожили в моём монастыре, я в целом довольна вами, вы не причиняли никаких хлопот, и ваши дети тоже — кроме тех, которые доставляет любой ребёнок. Я не интересовалась вашим прошлым, считая, что если захотите, сами расскажете. Вы исправно ходите на службы, ведёте себя скромно, не носите вызывающих платьев, уважая наш монастырь, — настоятельница помолчала. — Почему вас ищет мужчина, мадам?

Карина вздрогнула, подняв на монахиню глаза, и сразу будто постарев на несколько лет.

— Я хочу исповедоваться, матушка, — глухо произнесла женщина, снова опуская голову, и судорожно стиснув пальцы. — И после вы вольны вышвырнуть меня отсюда незамедлительно.

…Карина ждала реакции настоятельницы, гневной отповеди, молчаливого указания на дверь, чего угодно, только не тихих слов:

— Бедное дитя, да благословит тебя бог, доченька.

— Что? — Карина непонимающе уставилась на настоятельницу.

— Я когда-то была куртизанкой в Париже, — просто ответила монахиня. — Все мы совершаем ошибки, главное, вовремя их исправить. Ты прекрасная мать, у тебя чудесные дети, Карина, ты их любишь. Единственное, тебе не хватает их отца.

— Матушка!.. — Кэрри от неожиданности задохнулась.

— Это ведь он ждёт у ворот, да? — она улыбнулась. — Иди к нему, доченька. Он искал тебя пять лет, и всё-таки нашёл, хватит его бояться, Карина. Покажи ему его детей. Ты заслужила такого человека, как и он достоин тебя. Иди к нему.

Кэрри медленно встала, спустилась вниз, во двор, в голове мелькали обрывки мыслей, образов, воспоминаний. Она не знала, что скажет Джону, не знала вообще, как себя вести. И дети — как ему сказать? Она остановилась у двери в воротах, не решаясь открыть её. Неожиданно рядом оказалась Аннелин, за ней спешил Стивен. Женщина молча обняла их, почувствовав себя увереннее, потом толкнула дверь и шагнула через порог.

Джон стоял у стены, его лошадь неподалеку щипала травку. Усталый, запылённый вид свидетельствовал, что он много времени провёл в пути, на скрип петель Уолтон резко поднял голову.

…Карина почти не изменилась за прошедшие пять лет, разве что черты лица стали мягче, пропало выражение ангельской невинности. Кэрри повзрослела, только и всего, понял Джон, разглядывая милые черты, зелёные глаза, по-прежнему колдовские, манящие, огненная шевелюра была убрана в тугой пучок на затылке, строгое серое платье с маленьким стоячим воротничком и пуговками ничуть не портило её, узкие ладони судорожно сжаты. Во взгляде растерянность, а из-за юбки выглядывает черноволосая девочка, держа за руку ещё одного ребёнка, по-видимому, брата. Уолтон улыбнулся.

— Ты осталась такой же красивой, Кэрри.

Она прикусила губу, с трудом проглотив появившийся вдруг ком в горле.

— Зачем ты… искал меня? — сумела выговорить она.

— Чтобы отвезти тебя домой, — мягко ответил он. — Тебя и наших детей.

Стивен хотел что-то сказать, но Энни шикнула на брата.

— Не видишь, тут что-то важное происходит? — сердито прошептала умная девочка.

Карина всхлипнула, прижав ладонь ко рту. Джон в два шага оказался рядом с ней, обняв, и что-то успокаивающе говоря тихим голосом, поглаживая по голове. Слёзы уносили из души Карины всю грязь, всю боль, то, от чего она так долго не могла избавиться, от чего укрылась в этом уединённом монастыре. Кэрри не могла сказать, что любит Джона Уолтона, но ей было хорошо рядом с ним, спокойно. Может, со временем любовь придёт, может даже, это случится скоро, но пока Карина хотела одного: остаться рядом с Джоном, с отцом её детей, с тем, кто искал её пять лет и нашёл, невзирая ни на что, и почувствовать себя защищённой. И ещё он любил Карину.

— Я скучала, — прошептала она, обнимая Уолтона, спрятав лицо у него на груди.

— Поехали домой, Кэрри.

Тут его взгляд упал на две пары зелёных глаз, внимательно смотревших на Джона.

— Миледи, — он чуть отстранил Карину. — Вы не представите меня вашим детям?

Кэрри улыбнулась сквозь слёзы, заметив в его взгляде весёлые искорки.

— Аннелин, Стивен. — она присела перед ними. — Это ваш папа, он приехал, чтобы забрать нас домой.

Глядя на счастливые мордашки детей, на довольную улыбку Джона, Карина вдруг почувствовала, как что-то шевельнулось в душе. Ещё не любовь, нет, но и пустого равнодушия тоже не осталось. Карина чуть прикрыла глаза и вздохнула.

— Ты устал, Джонни, — она убрала прядь волос с его лба. — И есть наверняка хочешь. Дети, идите, соберите свои вещи, мы едем домой.