"Гóра" - читать интересную книгу автора (Тагор Рабиндранат)Глава восьмаяНарушив один запрет, Биной почувствовал, как мятежный дух с новой силой, охватывает его. По улице, распрощавшись с Анондомойи, он уже не шел, а летел, как по воздуху. Ему хотелось рассказать каждому встречному, что сегодня он наконец освободился от оков, которые носил так долго. Он как раз подходил к дому номер семьдесят восемь, когда увидел идущего ему навстречу Пореша-бабу. — Заходите, Биной-бабу, заходите! Мы будем очень рады, — ласково пригласил он Биноя и ввел молодого человека в гостиную. В комнате стоял небольшой стол, у стола — диван и плетеное кресло. На одной стене висела цветная гравюра, изображавшая Христа, на другой — фотография Кешоба-бабу; на столе, придавленная тяжелым пресс-папье, лежала пачка газет. В углу комнаты стоял книжный шкаф, верхняя полка его была занята сочинениями Теодора Паркера;[20] на шкафу стоял глобус в чехле. Биной сел. При мысли о том, что в комнату в любую минуту может войти — По понедельникам Шучорита дает уроки дочери одного моего приятеля, — сказал Пореш, — ну, а Шотиш сопровождает ее, у них там есть мальчик — его ровесник. Я как раз возвращался домой после того, как проводил их. Задержись я немного, и не встретил бы вас… Услышав это, Биной почувствовал одновременно и облегчение и разочарование. Но как бы то ни было, разговаривать с Порешем ему стало теперь значительно легче. Скоро Биной рассказал Порешу-бабу все о себе. Рассказал, что он сирота, что его дядя и тетка живут в деревне, что учился он вместе со своими двоюродными братьями: старший из них стал адвокатом и сейчас работает в районном суде, а младший умер от холеры. Дядя хочет, чтобы Биной попробовал свои силы на судейском поприще, но сам Биной не прилагает к этому никаких усилий и занимается разными не приносящими дохода делами. Прошло около часа; оставаться дольше было невежливо, и Биной поднялся. — Очень жаль, что я не повидался с моим другом Шотишем, передайте ему, что я приходил. — Посидите еще немного, и вы их дождетесь. Они должны скоро вернуться. Но Биной постеснялся воспользоваться этим предложением. Без сомнения, прояви хозяин больше настойчивости, он бы остался, но Пореш был человек сдержанный, уговаривать не любил, и юноше волей-неволей пришлось откланяться. — Если у вас найдется время, заглядывайте к нам, мы будем очень рады, — сказал ему на прощанье Пореш. Возвращаться домой Биною не хотелось — делать там ему было нечего. Правда, для газет он писал статьи, поражавшие всех хорошим английским языком, но в последние дни работа не шла ему на ум. Как только он садился за письменный стол, на него нападала рассеянность. Поэтому он без всякой определенной цели медленно побрел в противоположную от своего дома сторону. Не успел он сделать и нескольких шагов, как услышал детский голос: — Биной-бабу! Биной-бабу! Из извозчичьей коляски выглядывал Шотиш и махал ему рукой. В глубине коляски виднелся край сари и белый рукав блузки. Биной не сомневался, кто был этот второй пассажир. Этикет запрещал ему проявлять повышенный интерес к этому второму пассажиру. Между тем Шотиш уже соскочил на мостовую, подбежал к нему и схватил за руку. — Пойдемте к нам, Биной-бабу, — сказал он. — Да я от вас и иду. — Но ведь меня не было дома! Значит, вы должны вернуться. Биной перестал сопротивляться, и, вводя пленника в дом, мальчик закричал: — Отец, я привел Биноя-бабу обратно. Старик, улыбаясь, вышел им навстречу: — В крепкие руки вы попали, Биной-бабу. Не скоро вырветесь. Шотиш, позови сестру. Биной вошел в комнату и сел, сердце его взволнованно билось. — Да вы, я вижу, совсем задохнулись, — проговорил Пореш. — Ну и Шотиш — вот баловник! Когда Шотиш и его сестра вошли в комнату, Биной прежде всего почувствовал нежный аромат и только потом услышал, как Пореш сказал: — Радха, к нам пришел Биной-бабу. Ты ведь знакома с ним. Биной быстро взглянул на нее. Шучорита слегка поклонилась и села в кресло напротив. На этот раз Биной не забыл ответить на ее приветствие. — Биной-бабу проходил по улице, — сказала девушка. — Ну и, конечно, когда Шотиш увидел его, он не мог усидеть в коляске, спрыгнул и уцепился за него. Может быть, вы куда-нибудь спешили? — обратилась она к Биною. — Надеюсь, он не нарушил ваших планов? Биной никак не ожидал, что Шучорита обратится прямо к нему, он растерялся и забормотал: — Нет, нет, я никуда не спешил, никаких моих планов он не нарушил. Шотиш потянул Шучориту за край сари: — Диди, дай мне ключ. Я покажу Биною-бабу музыкальную шкатулку. Шучорита рассмеялась: — Ну, началось. Беда тому, с кем этот болтунишка подружится. Придется и шкатулку слушать, и многое другое вытерпеть! Биной-бабу, я должна предупредить вас, что это просто маленький вымогатель. Сомневаюсь, чтобы вы смогли удовлетворить все его требования. Биной никак не мог заставить себя отвечать Шучорите в том же непринужденном тоне. Он во что бы то ни стало хотел скрыть свое смущенье, но все, что ему удалось, это пробормотать бессвязно: — Нет, что вы… пожалуйста… я… мне это очень нравится. Получив у сестры ключ, Шотиш принес ящик. В музыкальной шкатулке под стеклянной крышкой волновалось голубое шелковое море, а по нему плыл игрушечный кораблик. Шотиш завел ключом шкатулку. Заиграла музыка, и в такт ей кораблик начал медленно покачиваться на волнах. Не в силах сдержать восторг, мальчик переводил торжествующий взгляд с кораблика на Биноя и обратно. Так, с помощью Шотиша Биной постепенно поборол свою застенчивость. Немного погодя он уже отваживался, разговаривая с Шучоритой, смотреть ей прямо в лицо. Вдруг ни с того ни с сего Шотиш спросил: — А вы когда-нибудь приведете к нам своего друга? Естественно, что после этого Биноя спросили, кто этот друг. Семья Пореша-бабу недавно приехала в Калькутту и еще не слышала о Горе. Рассказывая о нем, Биной воодушевлялся с каждой минутой все больше и больше. Его похвалы Горе, казалось, не знали предела. Он рассказывал о том, как необыкновенно талантлив Гора, какое у него большое сердце и какая твердая воля. Сомнений быть не может, когда-нибудь его назовут одним из самых великих сынов Индии, его слава будет сиять в веках, как лучи полуденного солнца. — Я уверен в этом, — заявил Биной. Глаза его горели, смущение исчезло. Защищая идеи Горы, он даже осмелился вступить в спор с Порешем-бабу. — Гора потому так уверенно приемлет в индуизме все от начала до конца, что у него великие цели. Для него в индуизме совершенно все — и малое и великое, все сливается в единой симфонии, едином величественном гимне. А мы не можем смотреть на Индию так, как он, видим ее разорванной на части, подходим к ней с чужеземными мерками и находим тысячи недостатков. — Так вы, значит, оправдываете и кастовое деление? — спросила Шучорита. Она задала свой вопрос таким тоном, словно не допускала возможности никаких споров на этот счет. — Я не оправдываю и не отвергаю кастового деления. Спросите меня, признаю ли я целесообразность руки? Я отвечу, смотря для чего. Если вы видите в ней часть тела, она целесообразна. Но, если вы собираетесь летать, она не заменит вам крыла, точно так же, как крыло не заменит вам руки, когда нужно взять что-то. — Я говорю не об этом, — с горячностью возразила Шучорита. — Я спрашиваю только, признаете ли вы касты? Если бы его собеседник был кто-то другой, Биной, не колеблясь, ответил бы: «Да, признаю». Но сегодня он не находил в себе нужной твердости. Трудно сказать, была ли причиной тому его природная застенчивость или же просто нежелание углубляться в разговор па эту тему. Но тут на помощь ему пришел Пореш-бабу. Желая остановить опасный спор, он сказал: — Радха, пойди позови мать и всех остальных — я хочу познакомить с ними Биноя-бабу. За Шучоритой вприпрыжку убежал и Шотиш. Вскоре Шучорита вернулась. — Мать просит тебя и гостя пройти на верхнюю веранду, — сказала она, обращаясь к отцу. |
|
|