"Что отнято судьбой, а что подарено..." - читать интересную книгу автора (Neman Pol)

— Глава 11 ~

На сей раз, я проснулся первым. Инга спала на спине. Одну руку она закинула за голову, а вторую положила на живот. Голова была слегка повёрнута. Одеяло было отброшено. Ноги она согнула в коленях и немного развела. Сегодня она спала в лёгком топике, и открывшаяся мне картина, была по истине прекрасна. Её грудь плавно вздымалась и опадала. Маленькие бугорки сосков, легко различимые сквозь тонкую ткань топика, венчали её грудь. Изящный живот плавно спускался и прятался под тканью белоснежных трусиков. Изящная изюминка пупка, как раз была на самой границе. Под тканью, на лобке, угадывались волосы, слегка затемняя этот изящный изгиб. Стройные ноги, венчали эту божественно красивую долину. Чуть ниже, где трусики уходили на попку, в них, по центру, образовывалась небольшая ложбинка.

Я не видел картины прекраснее и изящнее. Даже художники возрождения, не обходили подобную красоту стороной. Вспомните Данаю, и она не единственная, просто более всем известная. Спящих женщин рисовали многие. И рисовали их потому, что это прекрасно. Тело расслаблено, лицо умиротворённо. Даже позы, в которых спят женщины, сами по себе и сексуальны, и изящны.

Конечно, я предвижу град ядовитых плевков, особенно со стороны женщин. Это пошло, описывать подобное. Да как вы посмели, да где ваши моральные ценности, ну и т. д. и т. п…. Мои моральные ценности? Простите, но вот они. А то что, ваши низкопробные ценности, не вяжутся с моими, ну так извините. Я описываю красоту которую вижу. Красоту зрелого женского тела, а что ВЫ увидели в моём описании? Знаете, как сказал Людовик четырнадцатый, когда учреждал орден подвязки: "Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает" Так и здесь. Стыдитесь не того, что я описываю, ибо это я делаю в высшей мере литературно, и без всякой пошлости, стыдитесь своих мыслей, которые у вас возникают, когда вы соприкасаетесь, с понятием прекрасного. Дешёвые ценности, порождают ханжество. А то, что я воспеваю, воспевали ещё древние. В статуях, в картинах, на фресках, в своей собственной культуре.

Как пел Макаревич: "Меня очень не любят эстеты, я их тоже, не очень люблю…" Вот так и я. Я буду говорить то, что думаю, и описывать ту красоту, которую вижу, а если вам это не по душе, то выход, вон в той стороне…

Я, естественно, не только полюбовался открывшейся мне красотой, но и запечатлел её на фотокамеру. Последнее время, я вообще перестал с ней расставаться. И уже имел небольшой архивчик фотографий с Ингой.

Готовка для меня не проблема, а тем более завтрака. Пока я готовил, Инга проснулась. Надо было видеть этого сонного котенка входящего в кухню, и протирающего глаза ото сна.

— Утро доброе — сказал я, глядя на неё с улыбкой.

В ответ Инга зевнула и кивнула головой.

— Иди, умывайся, сейчас кушать будем.

— Угу

Инга удалилась в ванную.

Мы позавтракали, собрались и поехали. В какой-то момент, у меня мелькнуло опасение, а сможет ли Инга ехать на велосипеде. Говорят, если человек научился ездить на велосипеде, он уже ни когда не разучится. Но умела ли она вообще ездить? И не забыла ли она это? Оказалась, не забыла, и управлялась с велосипедом весьма умело. Мне только пришлось подрегулировать сидение. Моя жена чуть повыше её ростом, где-то метр семьдесят. Попросив сделать её парочку пробных заездов по площадке возле дома, и убедившись, что в седле она держится уверенно, мы отправились на реку.