Глава 8 "Обагрённая кровью"

Везде есть свои отморозки. Нам кажется, что мы живём в тихом и спокойном мире, где всякие страшилки происходят только в кино или новостях. Мы охаем и ахаем, слушая, как где-то кого-то убили, или произошла катастрофа, и всегда тихо надеемся, что нас это никогда не коснётся. Но, всегда представляем как мы, домашние герои, встали бы и пошли на дуло автомата, как остановили бы наглецов, посмевших посягнуть на спокойствие нашего мира. Как смело бы мы шагали в пламя, спася других, и презрев смерть и страх….

Но вот когда это на самом деле, врывается в нашу жизнь, безумным вихрем безудержной агрессии и жестокости, мы пасуем перед этим. Страх умереть, превращает нас в загнанных и испуганных животных, готовых идти на всё, только бы выжить. Вот когда полностью проявляется вся наша сущность. Вот когда мы действительно можем оценить чего мы стоим на самом деле.

Легко быть героем сидя в тёплом кресле, и намного труднее реально взглянуть в воронёное дуло, откуда на тебя зловеще скалиться смерть.

Я закрыла воду, и потянулась за полотенцем. Душ после бассейна, это второе наслаждение. Я всегда попадала в него последней, но я не расстраивалась по этому поводу. Так сложилось уже давно, и я нашла в этом свои прелести. Девчонки, понятное дело, стремились побыстрее сполоснуться, и успеть высушить голову, что бы после этого ещё успеть накраситься, насколько это было разрешено в школе. Я же косметикой совсем не пользовалась, а моя шевелюра не требовала столь педантичного подхода, как их. Мне было достаточно полотенца и хорошей расчёски.

Вытирая голову на ходу, я пошла к своему шкафчику. Я успела надеть только трусики, когда дверь нашей раздевалки с треском распахнулась. Часть девчат уже оделись и ушли, но в раздевалке ещё оставалось человек пять.

Иногда, парни подбрасывали нам дымовушку или закидывали мышь, что бы посмотреть как визжащие девчата, полуголыми будут выскакивать в коридор. Им за это неизменно влетало, но это всё равно не останавливало их от соблазна проделать это снова.

Я обернулась, что бы посмотреть, что за глупая идея, на этот раз пришла в голову нашим парням, и увидела, как в раздевалку ввалилось несколько здоровенных жлобов. Ни как иначе, я их охарактеризовать не могла. Явно намного старше нас, они совсем не походили на учеников нашей школы. В какой то замусоленной одежде, небритые и…. вооружённые. Кто битой, кто ножом, а в руках одного был даже пистолет.

Девчата завизжали, а Вика шагнула вперёд и закричала, что бы они немедленно убирались отсюда. Но с парнями было явно не всё в порядке. Налитые кровью глаза, с неестественно расширенными зрачками, смотрели дико и злобно. Шедший первым, просто отмахнулся от неё, и она, отлетев к стене, сползла по ней на пол, оставляя за собой кровавый след. Девчата завизжали от ужаса.

— Заткнуться всем — раздался хриплый голос — Дюбель, закрой дверь.

Наступила минутная тишина.

В любой ситуации есть переломный момент. О том, что он наступил, понимаешь сразу, но вот решиться вовремя, действовать, неимоверно трудно. Потому что ты знаешь, сделав сейчас шаг вперёд, назад уже дороги не будет. Нельзя будет извиниться, сказать, что был не прав, и отступить на прежние позиции. Идти надо будет до конца. И дойдёшь ты или нет, не знает ни кто. Это тот самый момент, когда ты смотришь в дуло пистолета, и знаешь, что это может быть последним, что ты увидишь в этой жизни. Или пан, или пропал.

Я испугалась. Испугалась сильно, аж до дрожи в коленях. Я тоже человек, и страх мне не чужд. Что будет дальше, я не знала, но что ничего хорошего, это точно.

И вот он этот момент.

Вломившиеся ещё не контролируют ситуацию. Они не рассредоточились по помещению, и стоят толпой у двери, а значит, при обороне, будут друг другу мешать. Судя по их поведению, они больше опасаются нападению со стороны двери, чем со стороны группки перепуганных девчат. Значит, есть преимущество в неожиданности. Они сильнее, вооружены и очень опасны, но на их милосердие уповать, тоже не стоит. Первая агрессия уже была, дальше, будет только полный террор с их стороны.

Что они сделают?

Всё что угодно, вплоть до насилия. Значит, или сейчас, или никогда!

Полотенце тоже оружие, если уметь им пользоваться. Выброшенное вперёд, она заставило отшатнуться назад того, кто был ближе всех ко мне. Это дало мне несколько драгоценных секунд, что бы покрыть разделяющее нас расстояние. Удар снизу в подбородок, отправил его в нокаут. Пока другие не сообразили, что происходит, я взяла в жёсткий захват руку следующего. Послышался неприятный хруст, это треснули его кости. Действовать аккуратно, не было ни времени, ни желания. Удар, и парень, отлетев в сторону, упал прямо на сломанную руку. Дико взвыл и скорчился от боли.

Всё, фора закончилась. Парни поняли, кто и откуда их атакует и рассредоточились. Но часть преимущества ещё была на моей стороне. Я была рядом, и я уже была вооружена. Завладев ножом одного из них, я, не задумываясь, пустила его в ход. Стараясь не бить в жизненно важные органы, я уложила ещё одного, когда следующий почти достал меня саму. Скользящий удар прошёлся по моим рёбрам. Ему это дорогого стоило. Я с такой силой приложила его лицом об пол, что даже не была уверена, что не убила его. Резкий удар в плечо отбросил меня назад. Я даже не сразу поняла, что в меня выстрелили. Всё ещё на адреналине, я вскочила и метнула нож. Он по самую рукоятку вошёл в глаз того, кто держал пистолет. Не сделай я этого, он бы меня убил. Откуда я знаю? Потому что, именно тогда, я заглянула в дуло направленного на меня пистолета. Тот, кто потянулся за упавшим оружием, взвыл от боли, потому что, я, наступив ему на руку, резким ударом другой ноги, выбила ему плечевой сустав.

И вдруг…всё закончилось.

Я стояла голая и окровавленная посреди поля боя, в которое превратилась наша раздевалка. Кто-то стонал, а кто-то уже затих навсегда. В дальнем углу тихо поскуливали до смерти перепуганные девчонки. Тяжёлый запах крови, кружил голову…. а может, она кружилась вовсе не от этого. Мысли путались, а на всё тело навалилась дикая боль и тяжесть.

Я ещё стояла на ногах, когда в раздевалку влетел Влад. Странно, подумалось мне, почему именно он и что он здесь делает. И почему вдруг пол стал так раскачиваться. Вот наверно он удивиться, увидев меня в таком виде. Я упала прямо в его объятья. Он стал трясти меня за плечо, что-то кричать и требовать. Я собралась с последними силами, что бы понять, чего ему от меня нужно.

— Не смей закрывать глаза — кричал она мне — Дура, я люблю тебя. Я не позволю тебе умереть.

В его словах было что-то тревожное. Я собрала последние остатки сил и тихо прошептала:

— Ещё раз… назовёшь меня дурой…. сломаю руку.

Услышав, что я говорю, он расплакался от радости.

— И перестань меня трясти… — попросила я его.

Появилась люди, началась суета, а реальность медленно уплывала от меня, мирно покачивая, как в колыбели. Я уже не понимала слов, которые мне говорят, только слышала их тревожный тон. Меня подняли и уложили на носилки. На лицо легла маска, и тогда я окончательно провалилась в небытие.

В себя я пришла уже на больничной койке. Хорошо, что не в реанимации, значит, ещё легко отделалась. На тумбочке стоял огромный букет цветов, а рядом сидел и читал книгу… Влад. Я прикрыла глаза и стала за ним наблюдать. Да, он красив, ничего не скажешь, но всё же, где-то глубоко во мне всё ещё сидела обида на него. Мелкая, но досадная как заноза. То, что он примчался одним из первых, ещё не прощало его и уж тем более не делало его героем. Прибежал-то он, уже к шапочному разбору. Когда всё самое страшное и жуткое было позади. Хотя, надо отдать ему должное, лучшего момента признаться мне в любви, он подобрать не мог. Наверняка, эта история уже в нескольких десятках вариантов бродит по школе. Страшно даже подумать, чего там домысливают ребята. И вариант, где я призналась ему в ответ, наверняка самый распространенный. Ну да, из пешек, в дамки. Вчера я была изгоем, а завтра вернусь в школу героиней. Только подумать, я в одиночку уложила кучу вооружённых, наверняка в пересказе ребят, до зубов, головорезов, а парочку ещё и убила голыми руками. Это же просто жуть. Теперь-то уж точно, многие побоятся надо мной подшучивать.

Стоило мне только представить, как очередной зубоскал, испуганно делает от меня ноги, как меня разобрал смех. Я не удержалась и прыснула от смеха. Влад встрепенулся и повернулся ко мне.

— Ты проснулась. Пить хочешь? — заботливо поинтересовался он.

Я наградила его самым своим ледяным взглядом, на какой была сейчас способна, но искорки смеха, ещё пляшущие в моих глазах, испортили всё дело.

Захотелось его прогнать, или оскорбить, так что бы он понял, что я не хочу его видеть. Что ему здесь не место. Но, я сдержалась. На то он и опыт, что бы учить нас не повторять ошибок. Влад действительно беспокоился обо мне, и сидел здесь не ради развлечения. Уж поверьте, сидеть у постели больного, не самое интересное времяпрепровождение. Он мог бы найти себе развлечение и получше, но раз он здесь, значит, хочет здесь быть. Вот и сидит, и даже книгу читает… надо же, какой прогресс.

Я кивнула и попыталась сесть, но не тут-то было, дикая боль пригвоздила меня обратно.

— Не подымайся — властно сказал он — Тебе нельзя двигаться.

Вот она как. Значит, мне всё же досталось нехило. Он поднёс трубку к моим губам, и я стала пить.

Позже, заглянул следователь и записал всё, что я ему рассказала о случившемся.

— Что с Викой? — поинтересовалась я.

Я боялась, что эти подонки её убили.

— С ней всё в порядке. Ножевое ранение, но ничего серьёзного. Она лежит в соседней палате — успокоил меня следователь.

Я немного замялась, но потом решилась и спросила:

— Скольких я убила?

— Одного — после не долгой паузы, ответил он.

Мужчина окинул меня отеческим взглядом и постарался успокоить.

— Не переживай, это была оправданная самооборона…. Ты молодец.

Следователь ушёл, вернулся Влад. Весь преисполненный заботой и нежностью. Чуть позже, заглянул Илья, вот кому я искренне обрадовалась и кого ждала. Влад, нехотя ретировался, обменявшись с ним хмурыми взглядами, но признав его право быть радом со мной.

— Завела себе цербера — пошутил Илья — Ни кого к тебе близко не подпускает.

— Ого, а я этого и не знала. Думала что народ, как и прежде не сильно рвётся со мной общаться — удивилась я.

— Да ты что, ты теперь звезда школы. Героиня местного значения. Там сейчас, наверно, с Владом пол класса разговаривает, пытаются к тебе пробиться — ехидно сказал Илья.

— Как же ты прошёл? — удивилась я.

Он подмигнул.

— У меня карт-бланш. Я твой друг.

Да уж, этим сейчас может похвастаться только он один.

— Я тебе мобилу принёс. У тебя там куча не принятых звонков — многозначительно отметил он.

— Чёрт — выругалась я — Как долго я была в отключке?

— Ну, всё произошло позавчера вечером. Так что ты исчезла почти на три дня.

Я опять выругалась.

— Надо что-то придумать…. Может сказать, что я попала в аварию?

— И она тут же захочет примчаться к тебе в больницу — парировал Илья.

— Да не подходит… — задумчиво протянула я, старательно перебирая в голове все возможные варианты.

— Скажи, что ты под домашним арестом — предложил Илья.

— И сколько я здесь проваляюсь? Ни один домашний арест так долго не длиться — возразила я.

— Добавь, что скоро, ненадолго уедешь с родоками за границу, и будешь ей оттуда звонить… каждый день. А когда вернёшься, встретитесь.

— Вариант — согласилась я.

Влада на меня, конечно, обиделась, что я так неожиданно и надолго исчезла, но я постаралась убедить её, что моей вины в этом нет. Что я скучаю по ней, и мне искренне жаль, что я заставила её беспокоиться. Она ещё недолго подулась на меня, и простила. Дальше разговор пошёл как обычно. Долго зависнуть на телефоне Илья мне не дал, и я попрощалась с Владой, пообещав ей больше не пропадать и звонить каждый день.

После ухода Ильи нагрянул комитет представителей класса, как я с лёгкой руки, окрестила группку явившихся справиться о моём здоровье ребят. Видимо им удалось-таки, частично сломить сопротивление Влада, и добиться моей аудиенции.

Вот народ. Вчера чуть не каждый второй из них, считал своим долго меня если не толкнуть, то обидеть словом, а сейчас, подлизываются. И хоть бы у одного искрение раскаянье в глазах, так ведь нет, всё лож. Просто хотят быть поближе к славе. Назваться моими друзьями, что бы потом хвастаться своей дружбой со мной. Ещё одна форма самоутверждения, и тоже за мой счёт. Честно, удавила бы их…. Ненавижу лицемерие, ещё больше чем потребительское отношение. Так хотелось ткнуть их носом, пусть словесно, в их поступки, что бы раз и навсегда поняли, что они делают. Да вот только, если не понимали раньше, вряд ли поймут сейчас. Шут с ними. Мило улыбнусь, от меня не убудет. Отшучусь и ни кого из них, всё равно, не подпущу к себе близко. Тоже мне друзья нашлись.