"Превращение" - читать интересную книгу автора (Гурова Анна)Глава 4. Гость, и больше ничего.- И не води ее к себе! - повторила Ленка в десятый раз. - Узнаю - увидишь, что будет! Мелкая стояла рядом с ней, одной рукой держась за край пальто. В другой она держала лопатку, черенок которой задумчиво обсасывала. На чумазом лице голубели ясные глазки-пуговки. - Ладно, ладно. Васька, ко мне! Я подхватил дочку на руки и вскинул наверх. Васька охотно издала восторженный визг и вцепилась мне в волосы. - Что еще за "ко мне" - она тебе собака, что ли?! И хватит звать ее Васькой! Мы стояли на парковке перед институтом. Ленка ждала своего супруга. Васька уселась у меня на плечах, болтая ногами в крошечных сапогах, и принялась постукивать мне по голове лопаткой. - Ну как успехи? - спросил я Ленку. - Чего нового говорим? По-прежнему одно слово? Речевое развитие дочери было для Ленки больной темой, и она немедленно принялась орать. - Ах, "одно слово"?! Я второй год ночей не сплю, а он - "одно слово"! Ишь, удобно придумал - появляется раз в месяц и претензии предъявляет! Да ты хоть раз памперс ей менял? Хоть раз спать полночи укладывал?! "Одно слово!" Я ее три раза в неделю на развивалки вожу, а ты приходишь и все портишь! - Эй, остынь! У других дети до пяти лет молчат.... - Ты же понимаешь, что это ненормально! У других дети уже предложениями в этом возрасте говорят, а она ничего! - Не ничего, а целое слово, - уточнил я со скромной гордостью. - Пусть всего одно, зато какое! - "Бах" - это что, по твоему - слово? - Слово, конечно, - сказал я вслух. - Знаешь анекдот? Отец хвастается одаренностью сына: представляете, у меня с рояля ноты упали, а сын говорит: "Бах!" Я смотрю - точно, Бах! - Бах! - тут же повторила Васька, вызвав новый прилив раздражения Ленки. - Дурак. Другой бы, нормальный отец ее какому-нибудь настоящему слову научил. Да хоть бы "мама". На худой конец "дай". - А Саня рассказывал, что у него сын молчал, молчал, а потом произнес сразу целое предложение. - Какое? - сразу насторожилась Ленка. - "Папа, купи Нинтендо". Васька услышала, что я хохочу, и тоже зашлась от смеха. Ленка поджала губы, но я видел, что она больше не злится. - Да ты сам как ребенок. А зачем ты научил ее садиться на кубик? Это что, полезный навык? Какой в нем развивающий смысл? - Ну так ведь не на пирамидку же! Мы бы препирались и дальше, но на стоянку въехал грязный синий "Крайслер" с тонированными стеклами. Несмотря на свои внушительные размеры, он был явно подержанный. Видно, Ленкин "хищник" еще не достиг вершины своей пищевой цепочки. Машина остановилась метрах в трех и посигналила. - Это за мной, - засуетилась Ленка. - Все, я пошла. В девять у нашего подъезда, и не опаздывайте! Я покосился на "Крайслер", не зная, как себя вести - то ли небрежно поздороваться, то ли сделать вид, что никакой машины не существует. Но Васькин отчим выходить не стал и даже стекло не опустил. Да я и так не очень-то хотел с ним знакомиться. Ленка помахала нам рукой. - Пока. Только попробуй научить ее какой-нибудь гадости! - Еще одно слово! - неожиданно предложил я. - Спорим, что к концу прогулки Васька будет знать новое слово? - Ничего она не будет. И хватит звать ее Васькой! Когда машина уехала, я снял дочку с плеч и поцеловал в грязную щечку. - Ну здравствуй, наследная принцесса! - Бах! - поздоровалась дочь. - Нафига нам слова, правда, Васька? Мы и так друг друга отлично понимаем. Но мама сказала "надо", значит, надо. Так что пошли. Сейчас мы кое-что выучим... Через два часа, на той же стоянке, я передал Ваську матери, отошел на безопасное расстояние и гордо сообщил: - А мы выучили новое слово! - Ну? - Васька, давай, - скомандовал я. И похлопал себя обеими руками по голове. Васька неуклюже повторила мой жест и застенчиво сказала: - Бух! Пока Ленка открывала рот для крика, я смылся, хохоча. Несколько дней спустя я устраивал на столе большую уборку. Выразилась она в том, что я пытался перебрать пирамиду из компакт-дисков, пока она не рухнула на пол с оглушительным треском, подняв над собой облако пыли. Тогда я ногой раскидал диски по полу, выбрал оттуда один диск, а остальные сложил в мешок и вынес на лестницу - вдруг кому-то пригодится (мешок исчез минуты через две). Диском, который я оставил на память, была Nirvana, альбом "Smells like teen spirit" - тот, самый знаменитый, где на обложке младенец плывет за насаженной на рыболовный крючок купюрой. От Нирваны я страшно фанател в подростковом возрасте, самоубийство Кобейна, как и смерть Цоя, переживал как личную трагедиею. Пусть говорят, что музыка Нирваны пустая, бессмысленно-яростная, что это протест, ведущий в никуда. Пусть себе говорят, ничего они не понимают. А я вставил заслушанный до дыр диск в дисковод, и теперь целыми днями крутил одну и ту же коматозно-заторможенную песню: "Something in the way". Такую же фальшиво, отвлекающе-медлительную, как походочка Валенка, но со сжатой пружиной внутри, с подавленной энергией, каким я был сам, когда нес всякую чушь, а сам готовился ему врезать. - Что-то в пути, о-о-о... Что-то в пути, м-м-м... Эта песня лучше всего отражала мое настроение и состояние. Прошло две недели после моего приключения, начиналась третья. Жизнь вернулась в прежнее русло. Собственно, она из нее и не выходила. Так, небольшое приключение. Познакомился с девчонкой. Подрался в пивняке. Сколько раз это со мной бывало - и не сосчитаешь. И в то же время я нутром чувствовал: что-то во мне изменилось после знакомства с Ники. Особенно - после драки с Валенком. Не то чтобы я как-то глобально переродился и стал другим человеком. Нет - но что-то сдвинулось с прежнего места. Так маленький камешек катится с горы, увлекая за собой остальные, все крупнее и крупнее... Или еще точнее: что-то такое, что раньше спало - проснулось. Но что именно - я и понятия не имел. Может быть, Ники могла бы мне объяснить? Я очень часто думал о ней. Практически, все время. Но она больше не появлялась, а сама телефона не оставила. Сказала - "увидимся". "Увидимся" - это же не обещание. То же самое, что "я сама тебе позвоню". То есть - вообще ничего. Собственно говоря, на что я рассчитывал? "Ну и слава богу! - говорил я себе. - От этих типов одни неприятности". А потом страшно боялся, что она больше не появится. Мне не спалось по ночам, а потом я целый день дремал на работе за компом. Или сидел в коматозе, ни о чем не думая, а потом вдруг просыпался и бегал как заведенный. Иногда накатывало - хотелось еще раз с кем-нибудь подраться до крови, до полусмерти. Желательно с ментами из Приморского РУВД, лучше всего со всеми сразу. Почти каждую ночь неведомая сила влекла меня на улицу. Сердце колотилось без всяких внешних причин; я прижимался лбом к холодному стеклу северного окна и смотрел туда, где сейчас раскинулись новостройки, а раньше была только бездонная, таинственная темнота. Когда пошла третья неделя после драки, а Ники все не появлялась, я начал впадать в уныние. "Как не стыдно! - уговаривал я себя, пытаясь бодриться. - Взрослый человек, а все о чудесах мечтает, ха-ха-ха! Как подросток! Хотя сейчас и подростков таких не осталось: все только карьере и думают с детского сада..." "Ты, Алешка, как не от мира сего" - говорила матушка, обязательно при этом вздыхая. Смысл фразы с годами менялся от "особенный" до "никудышный". Мама позвонила вечером, дважды уточнив, не на работе ли я, и нет ли кого-нибудь со мной рядом. - Ты чего шепчешь? - с любопытством спросил я. - Простудилась? Из ее туманных полунамеков я наконец понял, что речь пойдет о страшном - о перемене работы. - Папа сказал, что у них в фирме освободилась вакансия! Правда, не твой профиль, там скорее надо размещать заказы, - ну я в этом не понимаю ничего, но ты же молодой, ты сориентируешься быстро... - Зачем мне это надо? - разочарованно спросил я. - Алеша, там же деньги! Ты знаешь, какой там оклад?! - Мне и нынешняя работа нравится. - Да уж, - едко заметила мать. - Мне-то можешь про нее не рассказывать. А уж зарплата просто сказочная! Одними сказками и расплачиваются. Как все будет хорошо... лет через двадцать! Тут мне возразить было нечего. Матушка почувствовала слабину и принялась уговаривать меня еще активнее: - Папа уже намекнул насчет тебя Петровичу, а тот обещал подумать. Завтра ждет твоего звонка! Ты уж произведи на него позитивное впечатление... Оденься поприличнее, рубашку чистую надень! Принеси диплом... Я скривился. - А почему папа сам мне не позвонил? - Ну, ему неудобно... Хотя именно мне полагалось мучиться от комплекса неполноценности - особенно теперь, когда немолодой папа преуспел, а молодой я остался все в той же заднице, - все происходило в точности наоборот. Кажется, отец сам испытывал передо мной вину. Потому что в школьные годы внушал мне, что лучше его специальности на свете нет, а в девяностые, ошеломленный тем, что творилось в оборонке, не догадался меня отговорить. "А мог бы стать юристом или бухгалтером!" - укоризненно сказал я себе маминым голосом. Внезапно я решился. Все, к черту дурацкие фантазии - становлюсь хозяином жизни! Завтра иду прогибаться перед папиным шефом. Петровича я хорошо знал - с виду весельчак, балагур, душа нараспашку, только почему у него постоянно кого-то увольняют? Я пообещал матушке завтра позвонить и предложить свою кандидатуру. Она и обрадовалась, и растерялась. Сама она так и не смогла уйти из НИИ. Да и этого Петровича тоже знала не хуже меня. Положив трубку, я с удовлетворением отметил, что депрессия отступила. "Вот что значит позитивная цель в жизни!" - похвалил я себя. И приказал - забыть о Ники! С девочками-эмо и байкерами-убийцами все кончено. Возвращаюсь в реальный мир. Унылый и бесцветный, зато привычный и спокойный. Вечером я лег спать, мысленно репетируя разговор с будущим шефом. Ночью мне приснился сон. Слишком яркий и реалистичный, чтобы казаться просто сном. Но уж лучше бы он не был таким реалистичным! Мне снилось, что я, как обычно, стою среди ночи возле северного окна, вглядываясь в темноту. Вот только сияющих новостроек больше нет. За стеклом тускло блестит лента железной дороги, а дальше - лес. Сырой еловый лес, отвратительный, тоскливый и угрожающий с виду. Идет дождь. Под ногами чавкает раскисшая земля, капли срываются с еловых лап и стекают за шиворот. Я иду по лесу, чувствуя, как нарастает чувство опасности. Здесь рядом кто-то есть. И с этим "кем-то" мне лучше не встречаться. Дальше я словно раздваиваюсь и смотрю с двух точек одновременно. Вот я, идущий по лесу, с тревогой оглядываюсь по сторонам, не понимая, откуда ждать беды. А вот, прямо передо мной, в густом ельнике - логово под корнями. Кто-то просыпается. Он поднимает морду и втягивает воздух. Он чует меня. Запоминает мой запах... Трепеща от страха, я вглядываюсь во мрак логова сквозь струи дождя. Глаза привыкают к темноте, и в норе понемногу проступают смутные очертания... Кто это? Я не знаю такого зверя, и знать не желаю! Даже того, что видно, хватает, чтобы не хотеть продолжения знакомства. Белый, огромный, худой, словно весь собранный из сухожилий. Зубастая пасть как у тираннозавра...Пустые провалы глаз - которые, тем не менее, смотрят... Все мое тело слабеет от ужаса. Этот монстр хочет меня убить. И убьет с легкостью, потому что он рожден убивать. И я ничего не смогу с ним сделать, потому что он - хищник. В отличие от меня. Как спрятаться? Куда? Как спасти жизнь?! Я в панике озираюсь. На дерево? Но вокруг только черные скользкие стволы, сырые еловые лапы - на них не взобраться! А чудовище тем временем вылезает из логова... Страх стал нестерпимым. Я в панике кинулся бежать сломя голову... ... и распахнул глаза - весь в поту, мышцы сведены судорогой. Несколько мгновений я испытывал только благодарность судьбе за то, что это был всего лишь сон. В комнате было темно, в окно светил фонарь. Где-то вдалеке проехала одинокая машина. Судя по тишине, на улице была глубокая ночь. Несколько минут я лежал, успокаивая дыхание. Успел даже задуматься, не вещий ли это сон, и не является ли хищная тварь из леса символом Петровича... А потом услышал шорох. Я чуть приоткрыл глаза, и меня снова бросило в холодный пот. В комнате кто-то был. Он стоял у балконной двери. Сквозняк дул холодом, тихо шевеля занавеску. Я хотел вскочить с постели, но тело отказалось мне служить. Перед глазами стояло чудовище из сна. Недаром оно принюхивалось там, в лесу! Оно следовало за мной из сна в явь! "Мне кранты, - обреченно подумал я. - Прощай, жизнь. Но я продам тебя дорого!" Страх дошел до высшей точки... и превратился в ярость. "Ты же хотел драться? - спросил я себя. - Так дерись!" Я представил, что за занавеской стоит начальник Приморского РУВД. Это помогло мобилизоваться. Я напряг мускулы, взвился с постели и с воплем кинулся вперед, набрасывая врагу на голову одеяло. - Леха ты что? - раздался придушенный писк. - Задушишь! - Кто здесь?! - Это я, Ники! Я включил свет трясущейся рукой. Ники сидела на полу и, хихикая, выпутывалась из пододеяльника. - Блин, Ники! Я чуть не умер от страха! Поганка продолжала веселиться. Я не выдержал и тоже истерически рассмеялся. - Фух! Аж сердце прихватило! Ты знаешь, что человек может так заполучить инфаркт? Я рухнул на кровать, оглядываясь в поисках сигарет, и тут спохватился: - Ты как тут оказалась?! - А у тебя дверь была не закрыта, - заявила она, поднимаясь. - И даже слегка приоткрыта. Этак приглашающее, и поскрипывала на сквозняке. Воров-то не боишься? - Ну я и болван! Видно, Валенок мне все мозги отбил! Должно быть, я забыл закрыть ее вечером. Вообще-то таких провалов в памяти у меня раньше не бывало, но все когда-то случается в первый раз. Ники привела себя в порядок, отряхнулась и уселась рядом со мной. - Я к тебе тайком, - с заговорщицким видом сообщила она. - Ненадолго. Валенок проболтался Грегу про меня и тебя. И Грег запретил мне с тобой встречаться. А я же не могла так взять и забыть про тебя, правда? Мне кажется, это нечестно. - Нечестно! - с жаром подтвердил я. - Пришлось выждать пару недель, чтобы он прекратил за мной присматривать. А я почему-то часто о тебе вспоминала. - Я о тебе тоже. Уже боялся, ты больше не появишься... Сердце все еще колотилось, но непосредственная близость инфаркта, кажется, уже миновала. Я нашел сигареты у компа и закурил, с каждой затяжкой приходя в себя. - Как ты меня нашла? - Ну, твой дом и подъезд я знаю. - А квартиру? - Вычислила сама. Тоже мне, сложность. - Как? - настаивал я. Она пожала плечами. - Ты все равно не поверишь. - Ну как, скажи! - Вот пристал. Ну, по запаху. - Врешь! Она засмеялась. - Видишь, не поверил. Я обиделся: - Да ну тебя! Врешь не хуже Ленки. - Ленка - это девушка твоя? - заинтересовалась Ники. - Бывшая, - отмахнулся я. Ишь ты - "по запаху"! Я незаметно принюхался. Да уж, тут явно не райские сады. Помыть пол не мешало бы еще пару месяцев назад. Но чтобы учуять запах с лестницы - это перебор! - А у тебя уютненько! - сказала Ники, вставая с кровати и посматривая по сторонам. - Ну-ну, издевайся дальше. - Нет, правда, - она осторожно перешагнула через велосипед. - Квартира моей мечты. Я всегда мечтала такой же бардак устроить в своей комнате, только мама не разрешала. - А одна моя знакомая говорит - настоящее драконье логово. Навалил "сокровищ" в кучу на полу, и спит на них... - Вот именно - логовище! - подтвердила Ники, с удовольствием оглядываясь. Похоже, у нас с ней было немало общего. "Надо на ней жениться, - пришла в голову забавная мысль. - У нас точно не будет разногласий по ведению хозяйства". А парочка гитар, десяток усилителей и барабанная установка отлично впишутся в мой хаос. Ленка увидит, просто умрет на месте, ха-ха. - Леша, а давай выпьем чаю, - предложила Ники. - Ну, я не против. - Вообще-то это ты должен был предложить... Это было очень странное чаепитие - в три часа ночи, в загадочном молчании. Темнота и свет фонаря, полная тишина снаружи, шум и бульканье закипающего чайника, звяканье ложечки о край надтреснутой чашки... Я хлебал горячую жидкость, не ощущая ее вкуса, с ощущением нереальности происходящего. И еще - казалось, будто сейчас какой-то праздник. Ага. Новый год. Елку достать с антресолей, нарядить и плясать вокруг нее с Ники и байкером. - Ты чего пришла? - спросил я в лоб. Ники отставила чашку. - У меня к тебе дело. - Срочное? - Да, очень. Леша, ты должен познакомиться с Грегом. - Чего?! - Это важно. Я недоверчиво уставился на нее. Она что, шутит? - Ты ему понравишься, - уговаривала Ники. - Мне это еще в трамвае показалось, а теперь я уверена. И Валенку ты очень понравился... "Банда извращенцев!" - подумал я. - Он ржал двое суток, когда вспоминал, как ты пробил головой Старое Доброе Пианино. Я злобно выругался. - И это то самое дело, ради которого надо было вламываться ко мне среди ночи?! - А чего откладывать? - Ты все-таки сумасшедшая! - Леша, - продолжала Ники очень серьезным тоном. - Я хочу показать тебя Грегу. Валенок все равно уже настучал. Он ему все про тебя рассказал. - Ники как-то очень странно выделила слово "все". - Грег сказал, что в тебе нет ничего особенного, что таких как ты - сотни, и что мне нельзя с тобой встречаться, потому что это бессмысленно, безответственно и опасно. Но если он увидит тебя своими глазами, он изменит мнение, я уверена. Валенок высказался в твою пользу, представляешь? Теперь он на нашей стороне! Никогда бы не подумала! - Погоди, - перебил я ее, окончательно запутавшись. - Что значит - опасно? Для кого? Для меня? - Ну не для меня же! Меня вдруг одолели подозрения. Может, это секта? - Этот Валенок тоже ученик Грега? - спросил я с подвохом. - Не совсем. Так-то Грег его вроде уже не учит, но территории у него своей нет... - Ники задумалась, будто подбирая слово. - Значит, все-таки ученик. Я не мог постичь, что за отношения связывают эту шайку. - Я вот что придумала, - сказала Ники, сияя. - Грег тебя видеть не хочет, но мы с Валенком устроим как бы случайную встречу. Короче, приходи в четверг в семь вечера в Старый Добрый паб. - Вы че, с ума сошли?! - А что? Прикольное место, нам с Валенком там очень понравилось. И мы порекомендовали его Грегу. Нет, действительно чокнутые! - Меня там не повяжут? - Если ты не дашься, так не повяжут, - сказала она, как нечто само собой разумеющееся. - Да расслабься, никто тебя не запомнил. Все смотрели на Валенка. Тебя на его фоне даже не видно. - Ну, спасибо! - Так ты придешь или нет? - Я подумаю. - Думай быстрее. Мы дважды приглашать не будем! - Оставь мне свой телефон, я позвоню... Ники с усмешкой погрозила мне пальцем. - Нет уж, никаких телефонов! Решай сейчас. - По-моему, это называется выкручиванием рук, - проворчал я. Честно сказать, я почти не колебался. Меня уже давно разобрало любопытство. Что за Грег такой, из-за которого девушки в воду бросаются? Давно хотел посмотреть на таких парней. Думал, они бывают только в боевиках. И что она имела в виду, говоря "если я буду с тобой встречаться"? Гм... Я перегнулся через стол, крепко взял Ники за руку и, ловя ее взгляд, спросил: - Ники, честно - кто вы такие? Ники подняла брови домиком, в точности как Ленка. Ей это не шло. - В смысле - "кто такие"? Ты о чем? Эти манерно поднятые брови мне сразу сказали, что правдивого ответа не дождаться. Так я и знал! Хотя Ники несомненно прекрасно поняла вопрос. Или нет? Что я ей могу предъявить - вертикальные зрачки? Так сейчас они у нее совершенно нормальные... - Приду я, приду, - ворчливо сказал я, отпуская ее руку. Ники как будто и не ожидала другого ответа. Залпом допив чай, она вскочила и устремилась в прихожую. - Все, мне пора! Пока кое-кто меня тут не застукал! И Ники, чмокнув меня на прощание, стремительно исчезла. Я закрыл за ней дверь и несколько мгновений тупо смотрел на замок. Закрыл дверь? А перед этим - открыл? Открыл! Значит, дверь была закрыта изнутри. Ники мне соврала насчет незапертой двери! О, боже мой. Как же она сюда попала? Я снова открыл замок, рывком распахнул дверь и выскочил на лестницу. Там меня встретила гулкая тишина. Я прислушался - нет, стука шагов не было! Но Ники не могла спуститься на пять этажей за несколько секунд... - Ники! - крикнул я. Мне отозвалось только эхо. Я перегнулся через перила и прислушался. Если Ники не затаилась, значит, ее нет в парадной. Но куда она делась? Я спустился на пролет вниз и застыл на полушаге. На четвертом этаже было распахнуто окно. Рама едва слышно поскрипывала. Я автоматически закрыл шпингалет и прислонился к стенке. Меня не держали ноги. Теперь я понял, какую дверь имела в виду Ники. Балконную. И если она не спустилась с крыши по веревке - значит, она прилетела. Это, кстати, вполне объясняет отсутствие всплеска после броска с моста. Кто же они такие? И что им надо от меня?! |
|
|