"Властитель огня" - читать интересную книгу автора (Силва Дэниел)

Глава 14

Каир

– Я никогда не брался ни за что подобное, – мрачно произнес Киннелл.

Время было после полуночи; они сидели в видавшем виды маленьком «фиате» Киннелла. На той стороне Нила в центре Каира не прекращалось движение, а в Замалеке в этот час было тихо. Потребовалось два часа на то, чтобы туда добраться. Габриэль был уверен, что никто за ними не следовал.

– Вы уверены, что у вас верный номер квартиры?

– Я был там, – сказал Киннелл. – Учтите, не в том качестве, в каком надеялся, – просто был на одной из вечеринок Мими. Она живет в квартире шесть «А». Все знают адрес Мими.

– Вы уверены, что у нее нет собаки?

– Только ангорская перекормленная кошка. Я уверен, что для того, кто утверждает, что он друг великого герра Хеллера, не будет проблемы справиться с толстой кошкой. А вот на мою долю выпадет семифутовый нубиец-привратник. Как такое может быть?

– Вы – один из лучших в мире журналистов, Киннелл. Уж привратника-то вы, конечно, сумеете обмануть.

– Верно, но это не совсем по части журналистики.

– Считайте это шуткой английского школьника. Скажите привратнику, что у вас заглохла машина. И вам нужна помощь. Дайте ему денег. Пять минут – и ни минутой дольше. Понятно?

Киннелл кивнул.

– А если появится ваш приятель из «Мухабарата»? – спросил Габриэль. – Какой вы подадите сигнал?

– Два коротких гудка, затем длинный.

Габриэль вышел из машины, перешел через улицу и спустился по каменным ступеням на набережную. Он на миг приостановился, глядя на изящную прямоугольную мачту фелукки, медленно плывшей вверх по реке. Затем повернулся и пошел на юг – красивая кожаная сумка герра Клемпа свисала с его правого плеча. Через несколько шагов над холмом появились верхние этажи дома Мими – старого замалекского здания, белого, оштукатуренного, с большими террасами, выходящими на реку.

В сотне ярдов от здания другая лестница вела с набережной на улицу. Габриэль, прежде чем подняться, бросил взгляд вдоль реки, проверяя, не следует ли кто за ним, но на набережной было пусто. Он поднялся по лестнице и, перейдя через улицу, направился к темному проулку, шедшему вдоль задней стороны многоквартирных домов. Если бы он был тут впервые, он мог бы не найти того места, куда направлялся, но он прошел по этому проулку днем и знал наверняка, что через сто тридцать нормальных шагов подойдет к служебному входу в дом Мими Феррере.

На поцарапанной металлической двери арабскими буквами были выведены слова: «Не входить». Габриэль взглянул на свои часы. Как он и предполагал, ему понадобилось четыре минуты и тридцать секунд, чтобы дойти сюда от машины. Он подергал дверь и обнаружил, что она заперта, как было и днем. Он вынул из бокового кармана сумки пару тонких металлических инструментов и присел так, чтобы замок находился на уровне глаза. Через пятнадцать секунд замок сдался.

Габриэль открыл дверь и заглянул внутрь. Перед ним был короткий коридор с цементным полом. В другом его конце была приоткрытая дверь в вестибюль. Габриэль прокрался по коридору и притаился за второй дверью. Он услышал голос Дэвида Киннелла, предлагавшего привратнику двадцать фунтов за то, что он сдвинет с середины улицы его поломанную машину. Когда переговоры прекратились, Габриэль выглянул за дверь и увидел, как в темноте исчезает развевающееся одеяние нубийца.

Он вошел в вестибюль и остановился у почтовых ящиков. На ящике квартиры 6-А было написано: «М. Феррере». У двери стояли две пальмы в кадках. Габриэль приложил ухо к двери и не услышал внутри ни звука. Он достал из кармана приборчик в виде электрической бритвы и провел им вокруг по краю двери. Глазок горел зеленым светом – значит, приборчик не обнаружил наличия электронной системы безопасности.

Габриэль положил аппаратик обратно в карман и всунул в отверстие для ключа старомодный лобзик. Только он приступил к работе, как внизу, на лестнице, раздались голоса. Он спокойно продолжал начатое, кончиками пальцев чувствуя легкие изменения в сопротивляемости и вращении, а в уме прокручивая все варианты того, что может произойти. В доме было одиннадцать этажей. Женщины на лестнице могли направляться не обязательно на шестой этаж или выше. У него было два выбора: прекратить на время работу и пойти вниз в направлении вестибюля или укрыться на верхнем этаже. У обоих планов были потенциальные западни. Женщины могут счесть присутствие в доме незнакомца подозрительным, а если они живут на верхнем этаже, он может лишиться возможности сбежать.

Габриэль решил продолжать начатое. Он вспомнил про муштру в академии, про то, как Шамрон стоял у его плеча, побуждая работать так, будто от этого зависела его жизнь и жизни товарищей по команде. Теперь он уже слышал стук высоких каблуков по лестнице, а когда одна из женщин захохотала, у него даже сердце ушло в пятки.

Когда наконец последний шуруп выскочил, Габриэль положил руку на затвор и почувствовал движение. Он толкнул дверь и, проскользнув внутрь, снова закрыл ее, как раз когда женщины дошли до площадки. Он прислонился спиной к двери и, не имея другого оружия, кроме лобзика, затаил дыхание, а женщины со смехом прошли мимо. На миг он возненавидел их за веселость.

Он запер дверь. Достав из сумки фонарик величиной с сигару, Аллон обвел тоненьким лучиком помещение. Он находился в маленькой прихожей, за которой была гостиная. Прохладная и вся белая, с низкой удобной мебелью и обилием ярких подушек и ковриков, она слегка напомнила Габриэлю ночной клуб Мими. Он медленно двинулся вперед и вдруг остановился – свет фонарика упал на пару неоновых желтых глаз. На оттоманке лежала, свернувшись, толстая кошка Мими. Она без интереса посмотрела на Габриэля, потом положила морду на лапы и закрыла глаза.

У него был список объектов, составленный по степени важности. Первым номером шли телефоны Мими. Первый аппарат он обнаружил в гостиной на приставном столике. Второй он нашел на ночном столике в спальне; третий – в комнате, служившей Мими кабинетом. К каждому аппарату он прилепил миниатюрное устройство, именуемое на лексиконе Службы «стеклышком», – которое будет передавать все, что говорят по телефону и в комнате. Он покрывает пространство приблизительно в тысячу ярдов, что позволит Габриэлю вести прослушивание в своем номере в «Интерконтинентале».

В кабинете был номер второй по списку – компьютер Мими. Он сел, включил компьютер в сеть и вставил в него компакт-диск. Оборудование автоматически включилось и начало перекачивать то, что хранилось в памяти: почту, документы, фотографии, даже аудио- и видеофайлы.

Пока файлы скачивались, Габриэль осмотрел кабинет. Пролистал стопку писем, открыл ящики письменного стола, просмотрел файлы. Из-за отсутствия времени он мог лишь бегло знакомиться со всем, что видел, и не обнаружил ничего такого, что привлекло бы его внимание.

Он проверил, как идет перекачка, затем встал и провел лучиком по стенам. На одной было несколько фотографий в рамках. На большинстве была запечатлена Мими с какими-то красавцами. На одной он увидел молодую Мими в кафие на плечах. Снимок был сделан на фоне пирамид Гиза. Они, как и ее лицо, были цвета охры от заходящегося солнца – Мими, поклонница Новой эры, пытающаяся спасти мир от уничтожения силой позитивного мышления.

Вторая фотография привлекла внимание Габриэля – голова Мими лежала на зеленой подушке, и она смотрела прямо в аппарат. Щекой она прижалась к лицу мужчины, притворившегося спящим. Глаза его закрывала шляпа, так что видны были лишь нос, рот и подбородок, но Габриэль знал, что специалистам-физиономистам этого достаточно для идентификации. Габриэль вытащил из сумки герра Клемпа маленькую цифровую камеру и сделал с этой фотографии снимок.

Подойдя к письменному столу, он увидел, что перекачка закончена. Он вынул диск из компьютера и выключил его. Затем взглянул на свои часы. Он пробыл в квартире семь минут – на две минуты дольше, чем планировал. Он бросил диск в сумку, затем подошел к входной двери, постоял с минуту, удостоверяясь, что на лестничной площадке никого нет, и вышел из квартиры.

На лестнице никого не было, как и в вестибюле, кроме нубийца-привратника, пожелавшего Габриэлю приятного вечера, когда тот проходил мимо него на улицу. Киннелл, олицетворение безразличия, сидел на капоте своей машины и курил сигарету. Как хороший профессионал, он смотрел в землю, пока Габриэль, свернув налево, направлялся к мосту Тахрир.

На другое утро герр Клемп заболел. Мистер Катуби, получив крайне неприятное описание симптомов во всех подробностях, изрек, что это бактериальное заражение, и предсказал, что болезнь будет тяжелой, но недолгой.

– Каир предательски отнесся ко мне, – жаловался герр Клемп. – Я был так очарован этой столицей, а она отплатила мне местью за доброе отношение.

Предсказанное мистером Катуби быстрое выздоровление оказалось ошибкой. Буря, разразившаяся в кишках герра Клемпа, не утихала много дней и ночей. Были призваны доктора, были прописаны лекарства, но ничто, казалось, не действовало. Мистер Катуби отбросил свои недобрые чувства к герру Клемпу и принял на себя ответственность за его выздоровление. Он прописал больному проверенное временем лекарство – вареный картофель с лимонным соком и солью – и трижды в день самолично приносил это варево.

Болезнь смягчила характер герра Клемпа. Он мило держался с мистером Катуби и даже извинялся перед горничными за безобразное состояние своей ванной комнаты. Порой, заходя к нему в номер, мистер Катуби обнаруживал герра Клемпа в кресле у окна – он сидел там и устало смотрел на реку. Однако большую часть времени апатично лежал на кровати. Сглаживая скуку своей затворнической жизни, он слушал по своему приемнику музыку и «Новости» на немецком языке через крошечные наушники, чтобы не тревожить других постояльцев. Мистер Катуби обнаружил, что ему недостает старого Иоханнеса Клемпа. Иной раз он посматривал со своего поста в вестибюль, и ему так хотелось увидеть вздорного немца, шагающего по мраморному полу, хлопая по ногам фалдами.

Однажды утром, ровно через неделю после того, как герр Клемп заболел, мистер Катуби постучал в дверь его номера и, к своему удивлению, услышал сильный голос, приказавший ему войти. Он вложил свой ключ в замок и вошел. Герр Клемп укладывал чемоданы.

– Буря окончилась, Катуби.

– Вы уверены?

– Настолько, насколько можно быть уверенным в подобной ситуации.

– Мне очень жаль, что Каир так плохо к вам отнесся, герр Клемп. По-видимому, ваше решение продлить свое пребывание было ошибочным.

– Возможно, Катуби, но я никогда не живу прошлым и вам не советую.

– Это арабская болезнь, герр Клемп.

– Я не страдаю этим недугом, Катуби. – Герр Клемп поставил в сумку свой коротковолновый приемник и закрыл молнию. – Завтра будет новый день.

В тот вечер во Франкфурте шел дождь – пилот многословно и ясно сообщил об этом. Он сказал про дождь, когда они все еще были на земле в Каире, и дважды во время полета довел до их сведения нудные подробности. Габриэль для разнообразия вслушивался в настырный голос пилота, чтобы не смотреть все время на часы и не считать, сколько еще осталось времени до очередного массового убийства Халедом невинных людей. Они подлетали к Франкфурту, и он, припав головой к стеклу, стал смотреть, когда появятся первые огоньки на юге германской равнины, но видел лишь черноту. Самолет нырнул в облако, и окно залили горизонтальные потоки дождя, а Габриэль в этих текущих каплях увидел команды Халеда, выдвигающиеся на позиции для нанесения очередного удара. Затем вдруг появилась взлетно-посадочная полоса – широкая полоса полированного черного мрамора медленно стала подниматься им навстречу, и они сели.

В аэропорту Габриэль подошел к телефонам и набрал номер компании по грузоперевозкам в Брюсселе. Он назвался Стивенсом, одной из фамилий, какими пользовался для телефонных переговоров, и попросил соединить его с мистером Парсонсом. Послышалась серия щелчков и шумов, затем женский голос, далекий, со слабым эхом. Габриэль знал, что ответившая ему девушка сидит на бульваре Царя Саула на контроле операций.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Опознать голос.

– У вас есть запись?

– Да.

– Качество?

Габриэль на иврите, который ни один прослушиватель не мог бы понять, вкратце сообщил девушке, какой техникой он пользовался, чтобы уловить и записать голос.

– Проиграйте, пожалуйста, пленку.

Габриэль нажал на «Воспроизведение» и поднес свой магнитофончик к трубке. Мужской голос, безупречный французский язык: «Это я. Позвони мне, когда сможешь. Ничего срочного. Чао».

Он опустил магнитофончик и приложил трубку к уху.

– У нас ничего похожего нет.

– Сравните с неопознанным голосом на пленке шестьсот девяносто восемь дробь Д.

– Подождите. – И через минуту: – Совпадают.

– Мне нужен номер телефона этого человека.

Габриэль определил второй номер, затем нажал на «Воспроизведение» и снова поднес магнитофончик к телефону. Мими Феррере звонила за границу с телефона в своем кабинете. Когда она набрала последнюю цифру, Габриэль нажал на «Паузу».

Женщина на другом конце линии повторила номер: 00 33 91 54 67 98. А Габриэль знал, что 33 – код Франции и 91 – код Марселя.

– Прокрутите это, – сказал он.

– Подождите.

Через две минуты женщина сказала:

– Этот телефон числится за месье Полем Вераном, бульвар Сен-Реми, пятьдесят шесть, Марсель.

– Мне нужно опознать еще один голос.

– Качество?

– Такое же, как и первый.

– Прокрутите запись.

Габриэль нажал на «Воспроизведение», но на этот раз голос заглушило объявление на немецком языке, загрохотавшее из громкоговорителя над его головой: «Achtung! Achtung!»[28] Когда громкоговоритель умолк, Габриэль снова нажал на «Воспроизведение». На сей раз голос – а это был женский голос – звучал отчетливо: «Это я. Где ты? Позвони, когда сможешь. С любовью».

Стоп.

– Ничего похожего в файлах нет.

– Сравните с неопознанным голосом на пленке пятьсот семьдесят два дробь Б.

– Подождите. – Затем: – Совпадают.

– Пожалуйста, пометьте: субъект проходит под именем Мими Феррере. Ее адрес: Бразиль-стрит, двадцать четыре, квартира 6-А, Каир.

– Я добавила это на файл. Продолжительность звонка – четыре минуты тридцать две секунды. Еще что-нибудь?

– Мне надо, чтобы вы передали сообщение Езекилу.

Езекил было кодовым обозначением директората Операционного отдела.

– Сообщение?

– «Наш друг проводит время в Марселе по адресу, который мне дан».

– Бульвар Сен-Реми, пятьдесят шесть?

– Совершенно верно, – сказал Габриэль. – Мне нужны указания Езекила, куда дальше ехать.

– Вы звоните из франкфуртского аэропорта?

– Да.

– Я заканчиваю разговор. Перейдите в другое место и перезвоните через пять минут. У меня тогда будут для вас инструкции.

Габриэль положил трубку. Он подошел к киоску, купил немецкий журнал, затем прошел по аэропорту до следующих телефонов. Тот же номер, та же процедура, та же девушка в Тель-Авиве.

– Езекил хочет, чтобы вы поехали в Рим.

– В Рим? Почему в Рим?

– Вы же понимаете, что я не могу ответить на этот вопрос.

Это не имело значения. Габриэль знал ответ.

– А там куда?

– На квартиру близ площади Испании. Вы знаете, где это?

Габриэль знал. Это была прелестная конспиративная квартира наверху Испанской лестницы, недалеко от церкви Тринита-деи-Монти.

– Есть самолет, вылетающий из Франкфурта в Рим через два часа. Мы заказали для вас место на нем.

– Вам нужен номер моей карточки часто летающего пассажира?

– Что?

– Не важно.

– Желаю благополучного полета, – сказала девушка, и телефон отключился.