"Лабиринты Гипербореи" - читать интересную книгу автора (Петров-Одинец Владимир Андреевич)Глава 8 Решение СоветаСлавка задрал голову, ошеломлённо наблюдая, как волхв раскинул руки в стороны, растопырил пальцы и выписал над лугом круг. Рукава золотистой рубашки трепетали в потоке набегавшего воздуха и выглядели крыльями. Волхв набрал высоту, спикировал, снова взмыл вверх, прошёл облако насквозь и кругами снизился. Когда Борун опустился на своё место, старейшина ткнул пальцем в парня, который вчера встретил детей: – Ждан, а ты – на опоре. Тот вышел вперед, положил на траву щит, стал в середку и взлетел вместе с ним. Его пируэты выглядели впечатляюще, как у воздушного гимнаста в цирке. Славка устал задирать голову, потёр занывшую шею, глянул на Боруна. Волхв платком вытирал слезы, но удивлённый взгляд мальчишки заметил, пояснил: – Воздух глаза сушит. Так всегда, если быстро летишь… Ждан с шиком приземлился, сминая траву, заскользил к Совету. Лихо тормознул у самых тронов, задрав щит вертикально. Славка даже отшатнулся, испугавшись, что тот врежется в людей. – Так летаем мы, – пояснила синеглазая старушка. – Нам не нужен металлический ковчег. Кто спешит, тот летит собственноручно, – продолжил старейшина, – а для неспешного и бездумного движения я, например, творю самолёт из того, что есть под рукой… Борун уточнил: – Яр, кто летает в ковчеге, который ты назвал самолётом? Волхвы? – Нет. Кто угодно. Любой человек. Вчера утром мы с ней, – он кивнул в сторону Русаны, которая подошла и села рядом, – прилетели, а вечером должны были вернуться. – Вот и ответ. – Борун повернулся к Совету. – Тот мир шагнул к общему благу. Книги доступны каждому, и знаниями люд пресытился. Самый старый, которого звали Дрон, одобрительно кивнул: – Сколь дивны амулеты, показанные детьми. Волшебники, создавшие те-ле-фон, нерукотворную обувь – намного превзошли нас. И если правда, что каменные дома настолько высоки, то жизнь в том мире легка и сладостна. – О, я дорого бы дал, чтобы побывать там, – блестнул глазами длиннобородый, – мне бы такие амулеты… Борун хмыкнул: – Не о том глаголешь, Мер! Тут иное волшебство, не чета нашему. Что ты всегда личную выгоду ищешь? – И указал на Славку с Русаной. – О них подумай… Длиннобородый окрысился: – Не о выгоде, а как силу волхования увеличить! А, что ты понимаешь, юнец! Спроси старших, ту же Геру, легко ли без амулетов? Скажи ты ему, скажи, я прав? Рука его тронула синеглазую старушку за плечо, та отмахнулась, почти восторженно заявила: – Амулеты, это что. Вот бумага и рисунки – поразительны! Или прозрачная бутылка! Наверное, там волхвы обеспечили миру изобилие, если таинство полёта даровано всем. Лишиться таких благ – большое потрясение. Не всякий взрослый вынесет, а уж как они, – палец старушки указал на Русану, – станут скорбеть об утрате. Я едва уняла девочку… Моё мнение – стоит помочь детям, пока временной срез открыт! – А другие члены Совета? Дети, погуляйте, – распорядился старейшина Дрон, и троны сомкнулись в тесный кружок. Разновозрастные парни отошли от волхвов, разбились на мелкие группы. Некоторые прилегли на траву. Вчерашний парень, Ждан, помахал детям рукой. Руська повернулась к рыжей девчонке, которая жадно рассматривала славкину эмпитришку с подключенными наушниками. – Я дам ей послушать, Слав? Мой плеер совсем разрядился. А в телефоне батарея села…. – У меня тоже, – сокрушенно вздохнул мальчишка, и вдруг осознал неправильность просьбы. – Какой телефон, – недоверчиво переспросил он, – ты же его потеряла! Когда убегали от этого, подземного! – Дара утром вернула. И тетрадку с ручкой. Говорит, землерой нашел, к выходу принёс. – Кто? – Вчерашний землерой. Она сказала, как крот, только больше. А камнееды у них тоже есть. Не здесь, в скалах… Так я дам Милане послушать? «Ничего себе! Хотел пошутить, а угадал точняком. И землерой, и камнеед. Что это за страна такая, где люди летают без крыльев, вещи проходят сквозь стену, а бабочки – сквозь книгу?» – Ущипнув себя, Славка убедился, что не спит. Кивнув однокласснице, мол, забирай музон, обалделый мальчишка направился к Ждану. Поздоровался. – Привет, Яр. Что невесел? О доме тужишь, понимаю… К нам пойдёшь, если Совет решит вас оставить? Ух, вот солнце жарит! Давай к реке, там ветерок, всё посвежее… – К вам? Почему – оставить? До Славки только сейчас дошло, что расспросы о мире, из которого они с Русаной выпали, Совет вел не из любопытства. Где-то в груди появился холодок, возникло беспокойство: «Вдруг я чего лишнего наболтал?» Ждан потрепал мальчишку по плечу: – В прошлый раз простолюдин-сакс на срез попал. Прямо на Тулу вышел. До Совета неделю ждать пришлось, так ему у нас понравилось, сам возвращаться не захотел… Славка удивился: – Просто людин? Так много слов, которые я вроде понимаю, но не понимаю! Ну, волхвы, они волшебничают, а людин, он кто? Парень изумленно расхохотался, отрицательно покрутил головой, ответил не сразу. Уселся на валун, который оплёскивали мелкие волны, разулся, опустил ноги в реку и продолжил: – Людин, значит, человек рода арьев, который не волхв, не рус, не мастеровой. Обычный. Тот сакс выучился, живёт в Заречной деревне. Кузнечит. И другой случай, лет как двадцать, ещё до меня. Фряжские гости соскользнули, но то на Севере… Славка открыл было рот и растерялся. Как обратиться к парню? Его двадцатилетний двоюродный брат Алексей выглядел примерно так же. Того на «Вы» звать просто смешно! – А вам сколько лет, – спросить пришлось уклончиво, чтобы потом незаметно для Ждана выбрать правильное обращение, – я имею в виду и Дару? – Мне семнадцать минуло, ей – шестнадцатый. Да не мнись ты, у нас принято только высших навеличивать, а меж собой запросто зваться, на ты. Опять его мысли прочитали! От досады и стыда Славка готов был на месте провалиться, но Ждан спрыгнул с валуна, легонько хлопнул по плечу: – Зря хитришь, когда простота дверь отворит. Чего вывертываешься-то? Спроси – отвечу… От такого обращения мальчишку отпустило. Новый вопрос прозвучал прямо: – А могут не вернуть? – Как сложится. Тут сами волхвы порой понять не могут, Нараду о помощи просят. Мне ли, русу, такое осилить? – Рус, – в которые раз прозвучало это, очень знакомое слово, и вопрос возник словно сам собой. – Ты из России, русский? Наверное, в голосе Славки слышалась надежда, если Ждан ответил отрицательно, но сочувственно: – Нет, я родился здесь, в Затулье. Рус, значит, защитник. Арий, способный к оружному бою. А народ наш так и зовётся – народ. Мы потомки Нарады. А Россия, это где? Ни разу не слышал… В реке шумно плеснуло. Славка посмотрел на расходящиеся круги: – Ух ты, во дала! Крупная рыбища! – Водяник балует, тайменя щекочет… Мальчишка не поверил: – Ага, водяной. Врёшь ты всё. Скажи ещё – русалки. Тоже защитницы? – Чудной ты, Яр, – покачал головой парень, – это очами видно, а ты никак не узришь. Он лег на валун, несколько раз хлопнул по воде горстью, отбивая замысловатый сигнал. Почти сразу вода вспухла горкой, высунулась широкая лупоглазая рыбья морда, пустила в Ждана струйку. Рус заслонился, со смехом отбил воду в сторону: – Ша, водомут! Не время купаться. Познакомься, это Яр. Прошу любить и жаловать. Короткая чешуйчатая рука, похожая на рыбий плавник, протянулась в сторону Славки. Ошарашенный дивом, тот принял холодные гибкие пальцы, сращенные перепонкой. Рукопожатие водяного оказалось сильным, пришлось ответить тем же. Немного придя в себя, мальчишка сообразил поприветствовать нового знакомого: – Здравствуйте, – и зачем-то добавил английское, – хау ай ю? Рыбья морда опустилась в воду, губы задвигались, что-то говоря. – Я ничего не слышу, – мальчишка растерянно обернулся к парню. Ждан отбарабанил горстью по воде, кивнул водяному. Тот скрестил плавники, извернулся, ушёл в глубину. – Надо ухо опускать в воду. Купаться пойдёшь, хлебца ему захвати. Или молока. Он до него большой охотник. Успевает на броду у коровы пол-вымени отпить, озорник… От невероятного мира у Славки начинала кружиться голова. Он слушал, где обитают русалки и как с ними ладить, словно зачарованный. Но парень оборвал речь на полуслове. Вскочил, скомандовал мальчишке: – Помчались! Решение принято. Сейчас скажут. Бежим! И всё же они опоздали. |
|
|