"Лабиринты Гипербореи" - читать интересную книгу автора (Петров-Одинец Владимир Андреевич)

Глава 44 Окружены!

Голос Тринса, только что благодушный, наполнился тревогой:

– Конники. Ой, неладно. Ну, как на нас лава идёт? Тотчас по следу обнаружат. Ползи-ка прочь, к тому приямку. Жди, а я попробую их на себя отвлечь.

Раскинув руки, Тринс заскользил, почти касаясь трав. Он улетел далеко в сторону, лишь там взмыл в небеса. Став заметным, волхв направился к авангарду верховых, только сейчас замеченных Славкой. В той стороне, откуда они появились, теперь накапливалось и перемещалось внутри себя нечто огромное и тёмное, как грозовая туча.

Прятаться в ямке, когда всем остальным грозит опасность? Славка отринул трусливую мысль о единоличном спасении. Голова сработала четко, подсказав способ передвижения. Полусогнутый, чтобы не выступать из травы, он помчался к стану. Ворвавшись в заросли кустарника, защитил голову согнутой левой рукой, продрался к друзьям и выдохнул:

– Тревога! Там конница. Тринс полетел их отводить в сторону. Надо спрятаться!

Зашуршало и затрещало с другой стороны забоки – проломился Сокол:

– Костер залить, за собой все убрать! Конная лава идёт сюда. Отсидимся в чаще. Руся, Яр, заметите следы. Дара – понесли!

Грум ухватился за шею друга. Дара сгребла походный скарб на подстилку, оставшуюся после раненого, свернула мешком. Кивнув Русане на котелок – не забудь, мол! – ушла вслед за Соколом. Славка ножом вырыл ямку в глинистой почве, веткой столкнул угли. Кружкой в два захода залил жар. Утрамбовал землю и старательно замел все следы вкруговую. За Соколом не пошёл и Русану не пустил. Они вышли из забоки наружу, старательно заметая всё перед собой, но оставляя собственные следы. И там, на траве, они успели побегать вперед и назад, часто заныривая в заросли на пару шагов.

Когда их следы отпечатались почти у каждого куста, оба прислушались. Да, конница приближалась. Гул нарастал. Славка скомандовал:

– Ползём на пузе. Давай мне котелок.

– Я сама.

И они ввинтились в заросли, как заправские пластуны, не сломав ни веточки, не оставив следа. Внимательный глаз, возможно, заметил бы неглубокие царапины на голой почве, но тут уж ничего не поделаешь! Даже легкий жук или многоножка оставляет след, переходя пыльную дорогу, а человек – тем более.

Походники ждали в небольшой прогалине, почти невидимые со стороны. Грум полулежал, приготовив лук. Дара и Сокол держали клинки обнаженными.

– Сели! И тихо, – приказал рус.

Кони затопотали совсем близко. Кто-то крикнул:

– Тут они! Трава выбита. Что-то густо наслежено для шестерых!

– Искать. Осмотрите кругом!

Походники замерли. Славка глянул на Сокола. Тот побледнел, шея напряглась. Левая рука оперлась на землю, готовая толкнуть бойца вверх, навстречу врагу. Дара стояла на одном колене, собранная, как кошка перед прыжком. Грум поправил тул со стрелами, зажатый между колен. Ещё ненапряженный лук подрагивал в руке. Наложенная на тетиву стрела ожидала, когда появится цель. Даже Русана сжимала в кулаке обломок стрелы, вчера ранившей Грума.

Внезапно Дара опустила клинок, схватилась за виски. Затрясла головой, словно отгоняя дурноту, зашептала:

– Оставьте меня! Некогда!

Славка вдохнул полной грудью сыроватый приречный воздух. Страх, только что терзавший его, помалу отступал: – «Собственно, чего бояться? Я боец, я младший дружинник, я обучен биться даже без оружия. Нет коня и длинного, чуть изогнутого клинка? И что с того? Значит, придётся отнять у врага!» В нём вспыхнуло чувство общности с этими людьми, готовыми на неравный бой. Нож, подаренный отцом Миланы, перестал дрожать в руке.

«Ну, подходи, кому жизнь недорога», – захотелось воскликнуть мальчишке, когда несколько наездников спешились.

– Вот, смотрите, как вытоптано! И здесь тоже! – посыпались доклады сразу со всех сторон.

– Рассыпаться по следам, – последовал приказ. – Искать!