"Арт-Джаз" - читать интересную книгу автора (Шаффер Антон)

Глава 10

Вернувшись из Питера, Коротков хотел сразу включиться в текущую работу. Дел было полно, а нераскрытых и того больше, как он сам любил шутить. Но первым делом, только сойдя с поезда, он набрал номер Ольги и сообщил, что прибыл в Москву и готов, как они и договаривались, через три часа встреться в любом удобном для нее месте. Ольга предложила кафе на Красных воротах. У нее были потом дела в центре, а Короткову оттуда было две минуты до отделения.

В одиннадцать часов майор уже сидел в большом зале кафе «Колесо». Людей было мало, официанты лениво прохаживались между столами, смахивая крошки и мух. Наконец к нему подошла девушка и сообщила, что готова принять заказ. Коротков взял стакан сока и пару бутербродов. Дома он успел перекусить, а потому голоден не был.

Оля немного задержалась. Он увидел ее сразу, как только она вошла в зал. Девушка покрутила головой, в поисках Короткова и тому даже пришлось поднять руку, чтобы обозначить свое местоположение. Зал действительно был слишком большим.

– Здравствуйте, Сергей Иванович. – Она протянула ему руку и Коротков слегка пожал ее, ощущая, как его пробирает дрожь. – Извините, чуть-чуть не рассчитала время.

-Ну что вы, – стушевался Коротков, уже и не надеясь совладать с собой. Он был по-настоящему счастлив в эту минуту. Глядя на Олю, следователь окончательно убеждался, что эта девушка ему не безразлична. Совсем не безразлична. – Все в порядке. Я вот пока сок себе заказал. Вы что будете?

– Я бы не отказалась от чашечки кофе, – улыбнулась Оля. – Я вообще по утрам ем плохо. Знаете, некоторые, когда просыпаются, слона готовы слопать, а я только к обеду раскачиваюсь. Так что кофе.

Коротков громко окликнул официантку и сделал заказ.

– Вы ездили в Санкт-Петербург? – спросила Оля, не сводя с него глаз. – Это все по тому же делу?

– Да. Надо было прояснить кое-какие нюансы. Дело оказалось куда более запутанным, чем можно было бы подумать. Всплывают все новые и новые обстоятельства. Жаль что… – Он осекся.

– Жаль, что Арт погиб.. – закончила она за него. – Я все никак не могу привыкнуть к мысли, что его больше нет. Прошла уже несколько дней, слезы все выплаканы, и головой все понимаешь, а вот сердце никак…

Они тяжело вздохнула и достала из сумочки сигаретную пачку. Выудив тонкую длинную сигарету, она изящно прикурила от зажигалки и выпустила облако прозрачного дыма, окутавшего ее голову. Коротков снова залюбовался ее красотой.

– А вот курить бы вам не стоило, – зачем-то сказал он, понимая, что не хватало еще выступить в роли заботливого папочки, который запрещает дочке баловаться сигаретами. Как же все нелепо!

– Я знаю, – очаровательно улыбнувшись, ответила Оля. – Я знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Еще с института привычка. Там все дымили. Художники! Богема! Мундштуки! Да я и не курю толком – так, занимаю руки, когда их некуда деть…

Коротков не до конца понял, как воспринимать эту фразу. Но тему про курение решил не развивать.

– Оля, я хотел спросить у вас. Я понимаю, вам сейчас тяжело, но все -таки…

– Спрашивайте.

– Вы больше ничего не вспомнили? Похоже, что Артем стал свидетелем не просто каких-то мелких бандитских разборок, а эпизода в куда более серьезной игре. Возможно, международного уровня. Девушка, которую он видел, да и вы тоже (про себя он снова решил умолчать), так вот, эта девушка уже два года числится в списках пропавших без вести. Но как мы все видим, она жива и здорова. Значит, зачем-то ей надо было сделать так, чтобы все считали ее исчезнувшей. Есть и еще некоторые детали, о которых я не могу распространяться. Но сейчас любая деталь, любая подробность может стать решающей.

Оля сбросила пепел с кончика сигареты в металлическую пепельницу и откинулась на спинку стула.

– Я вам рассказала все. Действительно все, Сергей Иванович. Если бы я хоть что-нибудь вспомнила, будьте уверены, я тут же сообщила бы. Но, увы, вы и так все знаете.

Им принесли их заказ. Коротков глотнул сок, а бутерброды есть ему, отчего-то, расхотелось. Оля принялась помешивать кофе, наблюдая за коричневыми кругами, образующими воронку, словно затягивающую ложку на дно. Она затушила сигарету и сделал маленький глоточек.

– Сергей Иванович, вы простите, что я отнимаю у вас время… Но просто в связи со всеми этими событиями вы стали для меня человеком, с которым я могу спокойно поговорить обо всем случившемся. Друзья, конечно, выслушивают, сочувствуют, но не понимаю что ли… Вернее, как-то не совсем правильно все понимают. Бросаются утешать, жалеть, соболезновать. А мне этого не надо.

– Ну, их можно понять. – Коротков напрягся. Он все еще никак не мог понять, куда клонит девушка и в каком аспекте надо воспринимать все то, что она говорит. Каждое ее высказывание в свой адрес майор подвергал жесточайшему анализу, который каждый раз не давал ровным счетом никаких результатов. – Вы потеряли любимого человека, жениха..

Оля подняла на его глаза. Коротков впился в них взглядом и не смог сразу оторваться. Мог бы вечность смотреть, подумал он. Целую вечность.

– Жених? – Она странно улыбнулась. – Сергей Иванович, не был он мне никаким женихом. Я за ним несколько лет хвостом ходила, все надеялась, а с его стороны была только дружба. И не больше того. Скажите тоже, жениха…

Внутри у Короткова все возликовало. Он вдруг почувствовал необычайный прилив сил, а сердце его заработало с удвоенной силой. Он даже чуть не расплылся в идиотской улыбке, но вовремя спохватился и удержался от этого опрометчивого поступка. Но главное он узнал – Крылов был просто другом!

– Что ж… – майор пытался подобрать правильные слова, чтобы не выдать своей радости. – Я тоже хотел вас увидеть.

Она удивленно подняла брови и с интересом посмотрела на него.

– Вот как? А что, Сергей Иванович, вы делаете сегодня вечером?

Это уже был гром среди ясного неба.

– Ничего… – неопределенно ответил Коротков, соображая, что ему теперь делать. Но Оля все сделал за него.

– Я хотела вечером сходить на выставку одной моей приятельницы. Она давно зовет, да и сидеть вечером дома невыносимо. Надо хоть немного развеяться. Вы не составите мне компанию?

– С удовольствием, – выдохнул Коротков. – Во сколько и где?

Они договорились на восемь около памятника Пушкину – извечного места встречи московских влюбленных. Сам Коротков никогда не назначал там свиданий, считая это дурным тоном, но на этот раз, услышав, что галерея, в которую им предстоит пойти, находится в переулках недалеко от Тверской, сам предложил именно это место. Захотелось ему романтики юношеской – хорошо было у следователя на сердце.

Они попрощались, и каждый пошел по свои делам. Оля упорхнула в московские переулки, куда-то в сторону «Комсомольской», а Коротков бодро пошагал на работу – хотя официально у него был еще один открытый командировочный день, но ему хотелось непременно сегодня составить отчет о своей поездке и ее результатах. К тому же, надо было срочно заводить механизм по поискам Алмазяна. Но пока тот был в не зоны досягаемости, Коротков решил побеседовать по душам с его другом и бессменным заместителем по ресторанным делам Аликом.

Алик безо всяких отговорок согласился прибыть в отделение, и к обеду уже сидел напротив Короткова, закинув ногу на ногу и изучая свои ногти.

– Ну как, сам все расскажешь или помочь? – вяло поинтересовался милиционер.

– О чем? – не отрываясь от маникюра, не менее вяло отозвался Нежданов.

– Ладно, Алик. – Коротков резко повысил тон, от чего Нежданов невольно опустил руки на колени и выпрямился. – Экспертиза тел ваших бойцов показала, что у обоих из них фактически лучевая болезнь. Все кишки радиацией пропитаны. Есть что сказать по этому поводу? Только не надо мне рассказывать, что они отпуск в Чернобыле проводили у бабушки, хорошо?

Лицо Нежданова побледнело, что не ускользнуло от внимания следователя. Он явно занервничал – разве что не начал грызть свои идеальные ноготки.

– Слушаю тебя, – немного сбавил обороты Коротков. – Давай. Медленно и с расстановкой.

Нежданов молчал как партизан. Первая реакция на слова следователя у него прошла, и теперь он смотрел в пол и не издавал ни звука. После нескольких минут запирательства, он процедил:

– Я ничего не знаю. Если вопросов больше нет, то я могу идти?

– Можешь, – легко согласился майор. – Задерживать тебя не за что. Пока. Но над моим вопросом ты подумай хорошенько. Договорились?

– Договорились.

Бледный как белый лист Нежданов поднялся со стула и пошел к двери. Взявшись за ручку, он обернулся, бросил на Кроткова короткий взгляд, и вышел. Коротков тут же поднял телефонную трубку:

– Коротков говорит. Да, товарищ полковник, только что закончили разговор. Он еще в отделении. Считаю необходимым установить слежку. Понял. Есть распорядиться.

Обрушив кулак на рычаг, Коротков быстро набрал еще один номер и распорядился, чтобы оперативная группа немедленно взяла объект под опеку. Теперь оставалось ждать результатов. Коротков надеялся, что они все же будут – уж слишком затрепыхался Алик, слишком разнервничался.

Теперь у него было несколько свободных часов. Он раскрыл несколько папок, лежавших на столе и начал изучать материалы. Но сосредоточится никак не мог – лишь две темы интересовали его по-настоящему: дело Роговой и Оля. И самое странное, что он не мог с уверенностью сказать, что именно в этом порядке эти дела его интересуют…

Кое-как досидев на работе до семи вечера, он пулей сорвался с места, прыгнул в свои «жигули» и поехал в сторону Тверской. Машину пришлось бросить еще на подъездах к главной московской улице – пробки были такими, что пробиться через них и успеть было практически нереально. Припарковавшись в переулке, он пешком догулял до Пушкинской, не забыв купить по пути букет. Без пятнадцати восемь он во всеоружии стоял у Памятника и ощущал, как проходящие мимо молодые пары с улыбкой рассматривают его, шушукаясь между собой. Но ему это было даже приятно – он и сам дивился своей прыти. Еще неделю назад следователь считал себя закоренелым холостяком, в жизни которого есть работа, но никак нет места женщине, а теперь он словно двадцатилетний мальчишка переминался с ноги на ногу с букетом в руках, кое – как сдерживая волнение.

Оля вынырнула из подземного перехода и помахала ему рукой. Она была прекраснее, чем с утра: волосы были красиво уложены, глаза как-то замысловато подведены, а стройную фигурку скрывало обтягивающее черное платье до колен, поверх которого был накинут такой же длинны модный бежевый плащик.

У Короткова перехватило дыхание. Не чувствуя под собой ног, он двинулся ей навстречу, держа букет, как знамя. Когда они поравнялись, Оля мягко взяла букет из его рук и поцеловала милиционера в щеку.

Майор милиции Сергей Иванович Коротков был окончательно повержен.