"Болото" - читать интересную книгу автора (Пинаев Андрей Михайлович)

Глава 3 

   Из Лагеря мы вышли рано утром, когда солнце еще не показалось, но уже ощутимо светлело. Ранним утром даже Болото было красиво, воздух был холоден и свеж. Едва мы миновали утонувший дом, нам повезло: Остроглазая Саша заметила мелькнувшие в сухой траве янтарные крылья. Побросав рюкзаки, мы бросились ловить проворных насекомых. Болотная саранча была размером с мужскую ладонь, съедобна и даже весьма вкусна: в ее брюшке накапливался сахарный сироп, и если ее немного подсушить над горячими углями, саранча была похожа на домашнее печенье, в которое переложили сахара.

   Нам удалось поймать около двадцати штук. Маленькая удача подняла настроение, ребята оживились и начали болтать и перебрасываться шутками, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам. Похоже, весна приближалась семимильными шагами: туман уже не так застилал небо, иногда в просвет виднелось пронзительно-синее небо, и даже вечно желтый травяной покров приобрел слабый зеленоватый оттенок.

   Арбалеты мы доверили Мишке и Игорю. Игорь был не особенно меткий стрелок, но наловчился быстрее всех перезаряжать его. Мишка время от времени вскидывал арбалет к плечу и вслух восхищался им, Толик любезничал с Сашей (явно что-то у них намечалось), а мы с Игорем продолжили начатый в Лагере спор.

   На туманном горизонте выросли развалины города Чернореченска, болотная тропа сменилась растрескавшимся асфальтом. До катастрофы была такая мода - каждый клочок земли закатывать в асфальт. Город мы миновали, почти не задерживаясь, разве что по старой привычке постояли на древнем мосту через реку, наблюдая за прекрасными и смертельно опасными речными жителями. Выйдя из города, мы решили устроить привал.

   Прошло три часа с того времени, как мы вышли из Лагеря. Солнце еще не поднялось высоко, но утренняя зябкость уже проходила. Мы с Толиком наломали сухих веток ивы, и Саша, поворчав (что, дров нормальных в мире не осталось?) повесила над огнем котелок с водой.

   Потом мы пили обжигающий, крепкий до черноты чай и хрустели поджаренной саранчой.

   -Пожалуй, не так уж и плохо здесь, если б домой хоть раз в месяц отпускали.. - произнес Игорь.

   -Ага... - ответила Саша. - Мать наверное с ума там сходит. Ей хоть сказали, где я?

   Послышался странный глухой звук, все вздрогнули. Это смеялся Толик; никогда прежде я не слышал от него такого смеха.

   -Да, родителей извещают. Но ты не волнуйся, Саша, твоя мама с ума не сходит. Я думаю, она тебя забыла.

   Ребята молчали, недоуменно косясь на Толика. Подобной грубости от него не ждали.

   -Что смотрите? Хоть одному в нашем Лагере родители написали? Даже Женьке отец не писал, а ведь он помощник мэра, по-любому мог бы! А хотите знать, в чем причина? Не надо думать о своих родителях плохо, думаю, они вас любили. Причина в том, что они - нормальные, и то, что законно, боли у них не вызывает.

   Толик поднялся и вскинул рюкзак на плечо.

   -Пошли, что ли...

   Саша тоже подняла рюкзак и, подумав, уверенно сказала:

   -Моя мама меня не забыла.

   Дальнейший путь проходил в насупленном молчании, пока Саша не заметила волчат.

   Не знаю, кому пришло в голову назвать этих созданий волчатами, скорее они походили на помесь мыши с крокодилом, но название прижилось. Это были самые безобидные твари Болота.

   Один из волчат подбежал к нам на своих кривых ножках, задрал голову и, приоткрыв беззубый рот, уставился на меня, выпучив щенячьи глазки, в невероятном изумлении. Я протянул ему руку. Волчонок обнюхал ее и, убедившись, что я не плод его воображения, поковылял к своим сородичам. Мы остановились, чтобы понаблюдать за волчатами.

   Казалось невероятным, что такое беззащитное существо может выжить на Болоте, но загадка решалось просто. Все тело волчат было нашпиговано иглами, и если кто-то пытался сделать волчонку больно, тот напрягался, острые иглы протыкали тонкую шкурку, и мягкий пушистый зверек превращался в усеянный иглами шар. К тому же, мясо его было совершенно несъедобно.

   Около четырех часов сквозь дымку вечного тумана мы увидели серые башни Ист-Каменска. Некогда это был большой город, способный потягаться красотой с тогдашней столицей. Естественно, после всех катаклизмов он представлял собой руины. Все здания старой постройки давно обрушились, остались лишь построенные незадолго до катастрофы металлопластиковые монстры. Их время не брало.

   -Так, народ. Первым делом нужно сделать базу. Оружие наизготовку.

   Мы с Толиком зажгли запальники огнеметов, Мишка с Игорем взвели арбалеты. Построившись четырехконечной звездой (Толик впереди, я сзади, Мишка с Игорем по бокам, Саша в центре) мы шагали по центральной улице, нервно вздрагивая от каждого шороха. Через несколько кварталов Толик показал на совершенно целый, разве что слегка обросший мхом трехэтажный дом:

   -Может, здесь?

   Дверь в единственный подъезд была заперта, замок, по-видимому, намертво приржавел. Игорь аккуратно выдавил в замочную скважину немного термитной пасты из тюбика, вставил фитиль и зажег от запальника огнемета. Термит вспыхнул ослепительно белым огнем, потекли ручейки плавящегося металла, потом дверь заскрипела и приоткрылась. В подъезде возилась и хлюпала неизвестная слизистая тварь; опасной она не выглядела, однако Толик на всякий случай легонько пшикнул огнеметом в ее сторону. Тварь взвизгнула и прыгнула в открытую дверь подвала, через некоторое время опасливо высунув оттуда белесый глаз на длинном стебельке.

   -Брось, она безобидная. - хлопнул Толика по плечу Игорь. - На верхний этаж пойдем?

   -Ага... Чем дальше от подвала, тем лучше.

   На площадке третьего этажа одна из дверей была гостеприимно приоткрыта. Это была довольно просторная четырехкомнатная квартира, и похоже, люди здесь жили небедные. Стоило нам зайти, в дыру на месте вентиляционной решетки с писком кинулись какие-то мелкие черные гады, но больше никого в квартире не было.

   Мишка сбросил рюкзак и довольно плюхнулся в ветхое кожаное кресло, но тут же с воплем подскочил: в его зад вонзилась ржавая пружина. Морщась и держась за ягодицу, Мишка опасливо попинал такой же ветхий диван, и, не обнаружив угрозы, уселся на него. Мы последовали его примеру; немного отдохнув, мы начали укреплять наше временное убежище. Для начала мы заткнули дыру в вентиляции; Замок на двери был еще вполне пригодный, но сама хлипкая дверь доверия не внушала, поэтому мы поставили в прихожей холодильник, чтобы ночью ее подпереть. Затем, как советовал дядька Петро, мы закрыли крышку унитаза и привязали веревкой, чтобы какая-нибудь тварь не пробралась ночью по высохшим трубам.

   -Э-э-э.. А куда будем.. Ну, это? - поинтересовался Мишка.

   -Надо будет, так развяжешь.

   -Ага, а там какая-нибудь тварь тебя за жопу и ухватит.

   -От судьбы не уйдешь.

   Постучав по стеклопакетам в окнах, мы решили, что разбить их будет сложно, тем более на третьем этаже, и укреплять их не стали. Саша стала готовить обед на портативной электроплитке, а мы принялись обыскивать квартиру. Возле пыльного зеркала в ванной Толик нашел красивые золотые серьги, по всей видимости недешевые, остальным повезло меньше - лишь Игорь выцарапал из-под дивана сильно истертый лазерный диск. За несколько лет до катастрофы любые носители информации были запрещены, однако во многих семьях еще хранились. Иногда попадались весьма интересные вещи...

   Пообедав разогретыми консервами, мы вышли на лестничную площадку и взломали люк на крышу. Как правило, крыши домов представляли собой миниатюрный бассейн: водосточные трубы были давно забиты мусором, и вогнутая поверхность заполнялась дождевой водой. Конечно, от одного глотка этой зацветшей воды можно было провести остаток жизни на унитазе, но у нас был портативный дистиллятор, справлявшийся даже с болотной водой. Набрав воды в пластиковый пакет, мы начали обследовать квартиры этого дома.

   Толик, явно рисуясь перед Сашей, мощным ударом ноги выбил деревянную дверь напротив "нашей" квартиры, и началась обычная сталкерская работа: мы выгнали из квартиры всех тварей, перевернули квартиру вверх дном в поисках золота и компакт-дисков и перешли в следующую. Когда начало смеркаться, мы обработали четыре квартиры. В двух из них мы обнаружили человеческие скелеты, в одной на нас напала крыса, на которой Игорь "обновил" свой арбалет. Тонкая стрела крысу лишь ранила, и пришлось добивать ее ножом.

   Толик включил свой фонарик и спросил:

   -Ну что, еще одну перед сном?

   -Давай... - ответил за всех Игорь.

   За обычной деревянной дверью квартиры скрывалась мощная стальная решетка, пришлось выжечь замок при помощи термитной пасты. В квартире мы не нашли ничего ценного, однако, уже собираясь уходить, я нечаянно смахнул на пол пластмассовую хлебницу. Она разбилась, и среди осколков я увидел знакомую красную бумажку.

   -Эй, ребята, смотрите!

   На бумажке знакомым уже детским почерком было крупно выведено: "Когда она улыбается, ее глаза похожи на маленькие полумесяцы".

   -Игорь, это из какой книги?

   Игорь наморщил лоб, вспоминая.

   -Чего-то не припомню.

   -Интересно, это как - улыбаться, чтобы глаза были похожи на полумесяцы?

   -Вот так, - продемонстрировала Саша. Поскольку улыбка адресовалась Толику, получилось действительно похоже.

   -Все, ребята. Возвращаемся, перекусим и спать. завтра дел много. Первым я дежурю, потом Максим, потом Игорь и Мишка под утро.

   На циферблате моих часов светились цифры 00:35, когда Толик меня растолкал. Толик прошептал:

   -Извини, немного раньше разбудил тебя. Показать хотел одну вещь.

   Ребята лежали вповалку на полу в спальне, Саше отвели диван. Спросонья я легонько наступил на руку Мишке, за что немедленно удостоился крепкого словечка. Толик, стоя у окна, поманил меня рукой:

   -Смотри! Видишь?

   -Чего?

   -Вон, светофор стоит.

   -Ну, стоит, и что с того?

   -Днем-то его не было!

   Словно зябкий ветерок прошелся по моим внутренностям.

   -Призрак?

   -Ага... Минут пятнадцать назад началось. Смотри внимательно.

   Из окна третьего этажа мы наблюдали за преображающимся в лунном свете городом. Вслед за светофором медленно проявились часы над подъездом; дверь в подъезде вновь стала целой, и разбитые окна вновь затянуло стеклом. Грязный клок тумана скрыл улицу на несколько мгновений, а когда он рассеялся, по улице шли люди.

   Призраки двигались замедленно, словно в вязкой жидкости. Они беззвучно здоровались друг с другом, заходили в призрачные здания и садились в призрачный автобус. Автобус абсолютно беззвучно тронулся и так же беззвучно затормозил, когда на дорогу перед ним выскочил мальчишка. Водитель высунулся из окна и проорал что-то не очень приятное, судя по выражению полупрозрачного лица.

   Наблюдать за призрачным городом было страшно и притягательно.

   Воздух над руинами заколыхался, и туман начал обрисовывать контуры громадного здания с куполами-луковицами. В один момент призрачная церковь покрылась штукатуркой, окна засияли цветными витражами, а кресты на макушках покрылись позолотой.

   -Красиво... - Выдохнул я.

   -Ага... - Смотри-ка...

   Толик указал на мальчишку лет двенадцати с огромным псом на поводке. Пес, напоминавший средних размеров теленка, чинно шествовал впереди мальчишки, время от времени недоверчиво косясь на прохожих: не собираются ли они обидеть хозяина?

   Никто из нас до этого момента не видел вживую собаку: после катастрофы собак почти не осталось, они представляли куда большую редкость, чем, например, пингвины, которые были в каждом зоопарке. Впрочем, вряд ли можно будет похвастать теперь, что собаку мы видели именно вживую.

   Прежде казавшийся воспитанным пес вдруг резко дернул поводок и словно выдернул мальчишку из общего сонного царства призраков. Мальчишка потрепал пса по загривку (тот добродушно осклабился) и пошел дальше. Пошел точно так же, как ходят живые люди.

   Потом он поднял взгляд, увидел нас и весело помахал рукой.

   Мы с Толиком одновременно отшатнулись от окна. Мое сердце бешено стучало в груди, зубы выбивали дробь.

   -Ну и дела! наконец нашел я в себе силы улыбнуться.

   -Ага... Прямо как дядька Петро рассказывал. Жуть.

   -Ты ложись давай, а то не выспишься.

   -Мне теперь не уснуть...

   Через несколько минут проснулась Саша. Выскользнув из спального мешка, она подошла к Толику и что-то прошептала ему на ухо. Толик виновато глянул на меня и вместе с Сашей удалился в гостиную, вскоре оттуда послышался разговор вполголоса и негромкий смех.

   Я смущенно отвел глаза. Все-таки чертовски жаль, что мой организм смог тогда победить вирус. Тогда три года разницы между мной и Лизой не значили бы ровным счетом ничего.

   А может, наоборот жаль... хоть и грешно такое думать... жаль, что Лиза не такая, как я. Сейчас мы могли бы так же идти, держась за руки...

   Когда я все же рискнул выглянуть в окно, от призраков не осталось и следа, только светофор никак не желал исчезать. Внезапно я ощутил, что меня качает. Веки отяжелели, меня начало клонить в сон; я похлопал себя по щекам: уснуть на дежурстве - позор!

   Однако сонливость не проходила, она накатывала волнами, как вязкий черный туман. Мои ноги подогнулись, и я сполз на пол.

   Мне снился путаный и дурацкий сон: сначала я долго бежал по запутанным ледяным коридорам, затем появился здоровенный мужик в черном плаще и глухом стальном шлеме. Он вытащил длинный светящийся меч, отрубил мне руку и сказал, что он мой отец. Потом все еще больше запуталось: мне снилось, что взамен отрубленной руки мне сделали стальную (что полная чушь, кибернетические протезы лет двадцать как устарели) и что я опять в Лагере, только почему-то в северной ячейке "Алые". Меня заставляют доставать моей железной рукой печеную картошку из горячих углей; несмотря на то, что рука железная, почему-то жутко больно...

   Пробуждение было долгим и болезненным. Сначала Толик долго брызгал мне в лицо холодной дистиллированной водой, потом Саша что-то вколола в руку. Я сел; окно было открыто настежь, холодный ночной ветер насквозь продувал квартиру. Ребята не спали; они смотрели мимо меня, не поймешь как - не то обвиняюще, не то...

   -Я что, уснул? -Толик отвел глаза. - Что случилось-то?!

   -Да ты-то не виноват... Ты только не пугайся, ладно? на свою правую руку посмотри.

   Я посмотрел и вскрикнул от ужаса. На запястье правой руки темнели две маленькие дырки, вокруг стремительно разливалась гематома.

   -Это что?! Откуда?

   -Вон, на полу. Еще живая, тварь.

   На полу возился и пускал сопли вчерашний "Безобидный" слизняк, пришпиленный арбалетной стрелой.

   Толик зло сплюнул в открытое окно:

   -Я сижу с Сашей, она вдруг говорит, мол, пахнет как-то странно. Вышла в спальню, и почти сразу - брык на пол. Я задержал дыхание, вышел, окошко открыл. Смотрю, ты тоже без сознания лежишь, а эта мразь тебе руку прокусила и кровь сосет... Я ее оторвал кое-как, бросил и из Мишкиного арбалета к полу пригвоздил. Как комната проветрилась, сначала Саша очнулась, потом и ребята встали. Тебя дольше всех будили.

   -Отчего это? Какой-то газ, что ли?

   -Ну... Это слизняк напердел. Под дверь наверное, падла, просочился...

   Словно угадав, что говорят о нем, слизняк отчаянно попытался сорваться со стрелы, а когда ему это не удалось, он вдруг забулькал и стремительно начал раздуваться, как пузырь.

   -Толик! он опять начинает! - вскрикнула Саша, со звериной грацией отпрыгивая от слизняка.

   Толик несколько раз крепко припечатал слизняка подошвой тяжелого сталкерского ботинка, но тот не останавливался. Тогда Толик вскинул огнемет, щелкнул запальником и накрыл тварь струей огня.

   Как ни странно, горящая тварь пахла не горящим мясом, а чем-то растительным, приторно сладким...

   Утро было совершенно испорчено. Проверив подвал, мы обнаружили там несколько гнезд склизких тварей. Ясно было, что оставаться в этом здании больше нельзя, придется искать другое убежище.

   А над Лагерем неожиданно расчистилось небо. Еще утром весь мир был затянут гадким серым туманом, но во второй половине дня туман стал редеть и скоро стал таким жидким, что сквозь него можно было видеть пронзительную синеву. Почти все ребята высыпали на площадку Лагеря, радуясь внезапному подарку природы.

   Вернувшись в Лагерь, мы разложили на длинном деревянном столе свою добычу. Завхоз Саня, матерясь и скрипя больными суставами, начал ее сортировать:

   -Так, золото, ага... Это по весу пойдет, это (он подбросил на руке изящную золотую сережку) пожалуй сойдет за историческую ценность. Так, серебро... Ну, тоже ничего... А это вы на хрена приперли? - указал он на шкатулку из черного дерева.

   -Там украшения золотые.

   -Так отодрать не могли?

   -Жалко отдирать, красивая шкатулка.

   -Ладно, сойдет. Так, пять дисков, ага... Этот, кажется, с фильмами.

   После катастрофы, когда был уничтожен центральный сервер страны, любая частица информации из прошлого ценилась на вес золота. Дурацкие комедии и малобюджетные боевики, которые прежде никто и задаром не стал бы смотреть, теперь отрывали с руками.

   -Значит, все вместе это будет, ага... это будет сто двадцать очков, или тысяча двести два кредита. Как возьмете?

   -Кредитами. - за всех ответил Толик.

   Саня протянул ему стопку бумажек и добавил к ней две монеты. Монеты Толик сунул в карман, а тысячу двести двадцать кредитов бумажками протянул обратно:

   -Обменяй на очки.

   -Вот засранец! - одобрительно ухмыльнулся Саня.

   Две сотни очков давали право на эмблему отряда, о которой мы спорили до хрипоты на протяжении всего обратного пути к Лагерю. Наш спор не смогла прервать даже стайка юных и потому наглых крыс...

   ...Толик пальнул в сторону особо наглого крысака из огнемета, опалив тому усы, и вновь повернулся к Игорю:

   -Ну чем тебе череп с костями не нравится?! Раз уж вышло так, что отряд называется "Покойники"!

   -Во первых, это банально. Во вторых... (Игорь выстрелил из арбалета, не целясь, и один крысак с визгом ускакал на трех лапах) ...Западные название себе придумали, "Пираты", эту эмблему уже, можно сказать, себе взяли!

   Мишка прильнул к оптическому прицелу и плавно потянул спусковой крючок. Одна из крыс словно споткнулась и упала, стрела вошла ей точно в глаз. Мишка взвел арбалет движением рычага и внес свои пять копеек:

   -А если типа гроб? Ну или там могила?

   -Бее. -моментально отозвалась Саша. - не нравится. Давайте лучше того смешного скелетика изобразим, которого тогда кто-то к нашей двери приклеил.

   -Это Женька нарисовал и приклеил. Будет потом ходить хвастать.

   Игорь поднял арбалет вслед убегающим крысам, но передумал стрелять. Он снял очки и почесал дужкой переносицу:

   -Давайте изобразим латинские буквы "R.I.P.".

   -И что это за фигня?

   -Это по латыни. Что-то вроде "Покойся с миром", раньше так на могилах писали.

   -Ага, круто. И главное, никто не поймет, что это значит, вот это самое крутое. - недовольно пробурчал Толик. Я поддержал Игоря:

   -Вообще-то ничего... мне нравится.

   -Ну и ладно, - сдался Толик. - тем более ничего более умного в голову не лезет. Пусть будет "R.I.P."

   Шесть часов спустя Саша сидела на койке и старательно пришивала к нагрудным карманам наших курток отпечатанные на твердом пластике эмблемы - мерцающие белые буквы на угольно-черном фоне. Игорь читал найденную в одной из квартир старинную бумажную книгу, стараясь не повредить ветхие страницы, Толик сосредоточенно высчитывал на бумажке наши финансы, а Мишка лежал на спине и бесцельно крутил в пальцах арбалетную стрелу. Потом он повернулся ко мне:

   -Максим! А, Максим?

   -Чего? - повернулся я к нему.

   -Как думаешь, что если в арбалетную стрелу пороху набить? Она ж пустая внутри.

   -Ну, и?

   -Запал вставить, чтобы взрывалась при ударе. Такой стрелой медведя можно будет завалить!

   -Игоря спроси, он умный. - Я встал и открыл дверь.

   -Ты надолго? - Поднял голову Толик.

   -Да так, погуляю пока...

   -Опять, небось, к Лизе... - хихикнула Саша.

   Не ответив, я вышел в коридор. Спустя несколько секунд меня догнал Толик.

   -Максим, ты это... извини, конечно, что лезу я не в свое дело, но лучше бы не ходил ты к ней.

   -К кому это - к ней?

   -Ну... я думал, ты к Лизе опять собрался.

   -Да нет же! Правда просто погулять хотел по Лагерю!

   Я сам не понял, зачем солгал Толику. Смеяться надо мною он бы точно не стал.

   Толик словно прочитал мои мысли. Он поковырял носком ботинка бетонный пол и произнес тоскливо, как будто это была его беда, а не моя:

   -Я понимаю, она хорошая. Она всем нравится. Но и ты пойми: она не такая, как мы. Дело ведь совсем не в возрасте. Для нее этот Лагерь - работа, вот стажировка у нее закончится, и она уедет, на ее место пришлют другого медика. И она все равно уедет, понимаешь? Даже если что-то и получится у вас.

   -Не надо, Толик. Ты иди, ладно?

   Я подошел к двери медблока, коснулся ручки двери и тотчас отдернул руку. Я простоял там несколько минут, абсолютно ни о чем не думая, а потом повернулся и пошел прочь.

   Внезапно дверь за моей спиной открылась.

   -О! Максим! Как удачно, что ты мимо проходил!

   -Чего тебе, Лиза? - мягко спросил я.

   -Да вот хирургический блок закончила наконец тестировать, теперь проверить бы его... на ком-нибудь...

   -Чего?! - я слегка обалдел от такой просьбы. Не каждый день любимая девушка спрашивает разрешения покопаться в твоих внутренностях.

   Лиза звонко засмеялась, ее смех был похож на журчание ручья.

   -Да ты чего испугался-то? Я ж тебя резать не собираюсь, сканером просвечу и все. Я сначала дядьку Петро попросить хотела, да нужен кто-то вашего возраста. Лечить-то мне вас...

   -Ну ладно... - с притворным недовольством вздохнул я и прошел в медблок. Лиза заперла за мной дверь и указала на кушетку, над которой зависло устрашающее металлическое сооружение, более всего напоминающее скорчившегося дохлого паука.

   -Раздевайся до трусов и ложись. - велела Лиза. Она скинула белый халатик, оставшись в светлых джинсах и футболке, и села в кресло-компьютер. Мило засмущавшись, она отлепила от поясницы маленький плэйер в виде бабочки и откинулась, закрыв глаза.

   Из спинки кресла выдвинулся толстый и короткий соединительный кабель и с отчетливым чмоканьем присосался к маленькой темной ямке на ее пояснице. Тело Лизы вздрогнуло и обмякло, только пальцы непроизвольно подергивались. Спустя пару мгновений "Паук" над кушеткой ожил и сказал голосом Лизы из маленького динамика, хотя ее губы не шевелились:

   -Раздевайся, чего ждешь?

   Я быстро разделся, побросав одежду на стерильный пол и лег. Против моего ожидания, кушетка оказалась очень удобной, лишь висящий надо мною стальной "паук" внушал некоторые опасения.

   -Да расслабься ты, расслабься. - усмехнулся "паук". Я поморщился и вытянул руки. Тут же юркие и тонкие, как проволока лапки паука начали стремительно ощупывать мое лицо; я вздрогнул, но усилием воли подавил желание немедленно спрыгнуть с кушетки.

   Лапки паука обследовали мое лицо, затем скользнули по шее и остановились на груди. Из кончика одной из лапок вырвался тонкий зеленый лучик и пробежался по моим ребрам. Лиза в кресле нахмурилась:

   -Давно куришь?

   -Три месяца... Ой, щекотно же!

   -Терпи. И что вас всех на сигареты тянет? Три четверти Лагеря курит, и ты туда же...

   Лапки "паука" скользнули ниже, и я испуганно закрыл руками пах. Лиза необидно засмеялась:

   -Думаешь, измерять буду? Успокойся уж.

   Зеленый лучик уперся в шрам на бедре.

   -Что, не заживает?

   -Ага... у этих крыс зубы с зазубринками.

   -Мазью мажь регенерационной. Дать?

   -Не, у нас есть. Да само заживет.

   "Паук" поджал лапки, и спустя секунду Лиза открыла глаза, встала и накинула халатик.

   -Ну, кажется, все работает. Спасибо, что помог. Вот, это тебе в качестве награды. - Она протянула мне спелое красное яблоко.

   Лиза с улыбкой смотрела, как я одеваюсь. Под ее глазами лежали тени.

   -Лиза... ты когда последний раз наружу выходила?

   Лиза хмыкнула.

   -Никогда. Ну, то есть как полгода назад доставили меня по распределению, так и сижу здесь.

   -По распределению?

   -Как прошла курсы, так жребий бросили и отправили кого куда. Мне вот Ваш Лагерь выпал.

   -А что за курсы?

   -На хирурга... пришла, протестировали меня - ну, чтобы, значит, психика устойчивая была и физические данные соответствовали, потом села в кресло-компьютер, мне мозги промыли и... все, в общем-то.

   -Что значит "Мозги промыли"?

   -Ну информацию необходимую залили, непонятно что ли? Анатомию, фармакологию... плюс драйвера для хирургических компьютеров. Неделю потом голова болела.

   -А-а-а... Знаешь, а там на площадке ребята в волейбол играют. "Гидра" против "Ртути". Айда, посмотрим?

   -Да мне тут протестировать надо...

   -Ты ж только что протестировала!

   Лиза вздохнула.

   -Извини, Максим. Не пойду я никуда, потому что боюсь. Не могу я так, как вы, играть в волейбол и посматривать на небо. А эти крысы... одна тогда по вентиляции в пищеблок пробралась - помнишь, в тот день, когда еще вы целую стаю впятером положили? Ее тогда Дашка, из ваших, которая на кухне работает, кухонным ножом к стене пригвоздила и стала дальше картошку чистить... я не могу так!

   -Не скучно здесь?

   -Нет, конечно. У меня же интернет!

   -Ладно, я пойду. Я тебе тоже принесу чего-нибудь!

   Я вышел, но тут же вернулся.

   -Кепку забыл... Лиз, а почему нельзя слушать музыку?

   -Почему это нельзя? Кто тебе не дает-то? Возьми в фонотеке и слушай.

   -Вовка из западной ячейки, ну которая "Пираты", плэйер нашел, ну, старинный на дисках. Топливный элемент от фонарика подключил и слушал, там диск какой-то был. Начальник увидел, разорался и плэйер у него отобрал.

   -Видишь ли... современная музыка создается на компьютере, она математически выверена до тысячных долей секунды. А то, что Вовка нашел, старинная музыка, она писалась и игралась вручную, на старинных таких инструментах, иногда даже без цифровой обработки. Где-то музыкант ошибся, чуть запоздал или поторопился, где-то палец не на ту струну или клавишу попал. Ты этого не заметишь, а подсознание заметит. Для здоровья вредно очень.

   -О здоровье они заботятся... - буркнул я себе под нос, уходя. - лучше бы с Болота нас забрали...