"Гибельный дар" - читать интересную книгу автора (Ковальчук Игорь)

Глава 7

«Роман о пламени» был написан трудным, устаревшим, чересчур уж витиеватым языком, и здесь даже лингвистическое заклинание (которое пока еще не иссякло, продолжало помогать Илье осваивать язык Оборотного мира) не решало всех проблем. Словарь языка Ночного мира давал соответственно устаревшие аналоги на русском, и юноша мигом запутался во всех этих «егда», «яко», «преидох». Правда, когда он додумался составить глоссарий, а те слова, о значении которых смутно догадывался, просто пропускать, дело пошло легче и быстрее. Мать и супруга давно скончавшихся императоров оказалась дамой талантливой — события она излагала живо и образно, по крайней мере, в тисках наречия, которым пользовалась. Конечно, писательница явно грешила большим количеством чрезвычайно подробных описаний. Но как только Илья добрался до изложения событий, связанных с работой молодого правителя со вспомогательным источником системы, сразу стало жалко, что деталей так мало. Запутавшись сперва в устаревших терминах, Илья переписал прочитанное своими словами на привычном русском языке, потом перечитал.

Открыл «Антологию», купленную в книжном магазине, и стал сравнивать. Выводить из всего этого что-то среднее оказалось очень сложно. Но даже после первого поверхностного прочтения у юноши появилось сразу несколько идей по поводу того, с чего следует начинать и в каком направлении двигаться. К счастью, занятия с мастером закончились, был пройден последний столбец из восьми, и у юноши появилось свободное время. Всеслав, озабоченный состоянием ученика, потребовал, чтоб тот действительно отдыхал. Услышав, что ученик в свободное время читает романы, он выразил полное удовлетворение Выходя из его кабинета, Илья испытал легкий укол совести — а был бы мастер так спокоен, если б знал, чтом за романы читает его подопечный?

Однако бросать начатое юноша не собирался. Мирним часто звонила матери пропавшей Андисты, вот только, судя по ее словам, следствие не двигалось с мертвой точки. Разумеется, ее друг сразу оказывался в курсе последних новостей. И эти новости совершенно не радовали…

Поздняя осень в этих краях тоже не радовала. Холод внезапно обрушился на Уинхалл, заморозил все лужи, смел с ветвей последние листья, затер яркое золотое и алое великолепие грязно-бурым, серым, неприглядно-земляным. По утрам неприятно было выскакивать из общежития во двор, чтоб попасть в учебные корпуса, школьники кутались в выданные им форменные куртки и прятали лица в воротники. И дело было не в том, что куртки плохи. Даже меха не могут защитить от пронзительного холодного ветра, если человек, попавший под его удары, еще толком не очнулся спросонья и его подзнабливает с недосыпа.

Занятия по верховой езде стали не так приятны, как были раньше. Пальцы стыли на упряжи, на ремнях седла, которые следовало затягивать по всем правилам, и занятия для учеников первой ступени, не привычных к местной погоде, были вынуждены перенести на ипподром. По берегу больше не ходили гулять — там было слишком ветрено, посуровевшее море щедро рассыпало брызги, обжигавшие лицо льдом.

Первый снег выпал в середине октября, а через пару недель уже перестал таять, укрыл землю тонким слоем белого, похожего на пенопласт. Все признаки предвещали суровую зиму.

— Здесь почти всегда так, — объяснил Санджиф. — Морозы очень сильные, много снегопадов. На севере первый снег выпадает в конце сентября, редко — позже.

— Как же там успевают убрать урожай? — воскликнул Илья, вспоминая дачные мучения своих бабушки и дедушки.

— А там почти ничего не сажают. Ну, и помогают себе магией… Как водится.

— Кстати, я звонил своим родителям…

— Да?

— Они очень хотят меня видеть на зимние каникулы. Говорят — привози с собой кого хочешь, только приезжай. А летом, мол, на месяцок можем тебя в гости отпустить, если уж у тебя и у твоего друга будет такая охота… Короче, отпустят меня к тебе. Поедешь со мной в ближайшие каникулы?

— Поеду, — улыбнулся Санджиф. — Здорово.

— Только вот… Знаешь, твои слуги в мою комнату точно не влезут… Если они будут…

— Ты здесь у меня видел каких-нибудь слуг? Не видел, разумеется. Потому что их нет. Не надо думать, будто я — совершенно другой, чем ты, человек, только потому, что у моего отца есть титул.

— Извини…

— Проехали.

— С ума сойти! — воскликнул Сергей, когда понял, о чем шла речь у Ильи с одноклассником-аргетом. — Ты готов пригласить его в гости! Можно подумать, все те выходки, которые Ферранайр с Ирбалом и все остальные себе позволяют — это просто ерунда! Так, фигня! Не стоит внимания!

Илья нахмурился.

Последние недели его отношения с одноклассниками из числа местных обитателей, и раньше относившихся к нему недоброжелательно, испортились окончательно. Если раньше Ирбал цеплял его лишь мимоходом, когда не попадалось никакого более интересного занятия, то теперь возникало ощущение, будто он целенаправленно ищет ссоры. Остроты и уколы становились все более грубыми и примитивными — видимо, воображение иссякало, тем более, что об однокласснике аргет не знал почти ничего и бил наугад. Ферранайр и еще трое сверстников не отставали от него.

И, хотя Илья был полон решимости не обращать внимания, но и его терпение подходило к концу. И сдерживался он обычно только потому, что считал — ответ нужно давать веский и в то же время острый, как игла. Чтоб проникал в самое сердце, застревал там и таким образом приучал оппонента хоть иногда думать, прежде чем изливать на окружающих свой яд. А иначе и рот открывать не стоит. Вот только подобный удачный ответ не всегда подворачивался.

И юноша злился молча. Его раздражение немного облегчало то, что друг, безоглядно ввязываясь в свару и торопясь парировать выпады, как-то невольно решал часть его проблем. Но на этом ведь тоже не будешь выезжать до бесконечности.

— Слушай, Санджиф-то тут при чем? Он на меня ни разу в жизни не наезжал.

— Он такой же, как они. Он, видите ли, из магического мира! А то, что половину всего времени, а то и больше, именно Дневной мир контролировал Ночной, а не наоборот, и это что-нибудь да значит, в расчет как-то не принимается!

— Что — серьезно?

— Представь. Да, у оборотников есть магия и все такое, но у нас есть что-то более важное, и именно они чаще всего плясали перед нами на цыпочках, вот что.

— И кто из наших королей (или, может, царей) правил Ночным миром?

Сергей поджал губы, набычился.

— Я такими подробностями истории не интересовался. Слышал, что и Александр Македонский в этих краях воевал, и кто-то из римских императоров… Думаю, наша историчка скоро до этого дойдет, тогда и послушаем во всех подробностях. Только мой отец всегда говорил, что наши несколько раз этим миром правили и всех «оборотников» заставляли по струнке ходить, так что нечего им выпендриваться, — заметив выражение лица друга, он всплеснул руками. — Слушай, ну забыл я! Просто забыл! Хочешь — отцу потом позвоню, спрошу его, как звали тех королей? Ну точно так оно и было, как я говорю!

— Ладно, я и сам могу глянуть в учебнике, — нехотя ответил Илья. Заинтересовавшую его тему разговора пришлось отложить. — Слушай, тебя слишком задевают выпады Ирбала, но ведь не стоит обращать на это внимания, в самом деле…

— Уж прямо! То-то ты совершенно на это не обращаешь внимания… Говоришь сейчас совершенно как мои родители. Умнее что-нибудь скажи! — было видно, что Сергей не на шутку задет, и Илья решил не обижаться. Да и продолжать этот разговор, наверное, не стоило.

Он довольно скоро понял, что как и у него на родине, здесь ждать особых успехов от официального расследования нечего. Если Андисту до сих пор не нашли, значит, скорее всего, и не найдут, разве что случайно. Самое главное — его пугала реакция Мирним. Та стала замкнутой, мрачной, постоянно о чем-то думала, невпопад отвечала на вопросы, и, судя по всему, предполагала только худшее.

— Я знаю, ей грозит опасность, — твердила она. — Настоящая опасность… Господи, Илья, ты же поисковик, сделай же хоть что-нибудь!

— Я сперва должен хоть приблизительно понять, что именно. Ты пойми, я же этому делу никогда не обучался, просто не представляю, как взяться.

— Значит, без шансов…

— Нужно будет попробовать, — юноша поспешил исправиться. — Видишь ли, в «Романе о пламени» есть описание обряда, как император искал сбежавшую от него любовницу и нашел. Правда, он опирался на магический источник…

— А зачем он ее искал?

— Кого?

— Любовницу. Чтоб отомстить за побег?

Илья посмотрел на собеседницу с изумлением.

— Нет. Она была от него беременна и все такое… Но какое это имеет отношение к стоящей перед нами задачей?! Главное, что обряд описан, и его можно будет повторить в какой-то части. Где б только взять источник…

— Несовершеннолетним ориор не сдадут. Законы запрещают.

— Ориор?

— Источник природной магической энергии, преобразованный так, чтоб им мог пользоваться любой чародей.

— А-а… Мда… До совершеннолетия мне еще четыре года. Ждать не будем, придумаем что-нибудь еще.

— А что за обряд?

— Ну, как объяснить-то… Хочешь, дам почитать?

— Да ну ее, эту книгу. Ты мне в общих чертах объясни. Там жертвоприношения предполагаются?

— Нет. А что, в Ночном мире практикуются жертвоприношения?!

— Маги очень редко к ним прибегают. Вот колдуны — да.

— Это ж не колдовство.

— Кто вас, Видящих, знает. Книга была написана давно, тогда все напропалую использовали жертвоприношения. Мама рассказывала.

— В книге нет ни одного описания такого. Или я еще не добрался. Больше половины уже прочитал.

— Но, может, там описаны еще какие-нибудь способы искать? Где не требуется опора на ориор?

— Есть, конечно. Но слишком уж вскользь. Как об общеизвестном. «Кагатан искал изменника, нашел его и подверг казни». Дальше описание казни во всех подробностях. «Аиргнен искал своего верного соратника, раненого предателем, и нашел его, еще живого, в Дубовых Урочищах». И все в таком духе.

— А «Хроники Кернаха» ты смотрел?

— Смотрел. Гимн тому самому неизвестному Кернаху, больше ничего. Кстати, лорда Ингена ведь тоже зовут Кернах?

— Это просто совпадение, — нетерпеливо отмахнулась Мирним. — Кернах — распространенное имя. У меня есть троюродный брат Кернах, так что ж с того?

— Да ничего… Давай думать, что делать. Более или менее подробные описания приемов поиска я встретил только в романе, ну, и кое-какие скудные сведения в антологии. Ну, что Видящие используют нити потоков энергий, чтоб нащупать след, даже и между мирами, и что, как это было сказано, «играют на них, будто на струнах»… Поэзия, короче, сплошная.

— А что такое — нити потоков энергий?

— Так это… Любая энергия неоднородна, она состоит из многих-многих составляющих. Как, например, канат из ниток… Чего? — обиженно спросил он, заметив странный взгляд подруги.

— Так вот оно! Вот ответ на твой вопрос! Используй эти нити потоков энергий, вот и все.

— Легко сказать, — Илья даже взмок от неожиданности. Здесь для него было только одно открытие — что собеседнице все описанное кажется таким простым. Сам-то он теорию хоть и смутно, но все-таки сформулировал для себя. А вот как ее перевести в плоскость практики — не представлял даже приблизительно. Потому что надо было, чтоб хоть кто-нибудь показал ему, в самом деле, как выглядят эти нити потоков энергий, как их использовать. Потому что надо было хотя бы худо-бедно вообразить себе это!

Осознавать, что в глазах Мирним тут как раз ничего особенного нет, было малоприятно.

— Слушай, ты мог бы попробовать купить заряженный магический камень, он сработает как маленький ориор, — мысль девушки неслась стремительно. — Чем не выход?

— Ну… Может быть… Не знаю. А сколько это стоит?

— Ну, думаю, что-то около ста рубинов — если брать камень средних размеров и среднего уровня.

— Кхм… Мда, изрядно. Не уверен даже, что смогу себе позволить такую трату.

Она взглянула на Илью с укором:

— То есть, на книгу столько потратить ты можешь, а на спасение живого человека — не можешь? Вот мило!

— Слушай, книга — вот она, конкретная вещь с конкретными рецептами. Не понимаю сейчас, как их использовать — пойму потом. А в данном случае покупка такого камня — это тычок пальцем в небо. Мало того, что неизвестно, в самом ли деле правильно описан обряд, так еще и не факт, что у меня с первого же раза получится хоть что-нибудь… Так сколько раз по сотне надо будет потратить? У меня было сто пятьдесят рубинов. Каждый месяц перечисляют двадцать пять, но это будет не прямо сейчас. Я уже понял, что здесь это изрядная сумма. Но — увы — не настолько.

Мирним стояла, поджав губы, с угрюмым выражением лица. Да и Илье было не слишком приятно, что пришлось в разговоре с ней затрагивать подобные вопросы Но первый запал «богатея» схлынул, жажда пошиковать отпустила, и стало очевидно — придется экономить. Уж, по крайней мере, антикварные магические книги он себе пока позволить не может.

— Так что ты предлагаешь? — пробормотала девушка. — Надо же что-то…

— Надо, конечно. Слушай, давай попробуем вот что — я буду сперва на тебе тренироваться. Согласна?

— То есть?

— Ты будешь куда-нибудь уходить, а я буду тебя искать. Конечно, твой след, скорее всего, будет отчетливо виден. Но надо же с чего-то начинать.

— Кстати, а это идея! — оживилась она. — Действительно, ты прав! Давай начнем с этого. Тебе же нужно потренироваться, в самом деле. Попробуем. И ты выяснишь, что это за нити потоков, и как с ними обращаться. Отлично.

Ободренная, Мирним впервые за последнее время по-настоящему повеселела, и Илья подумал, что он на правильном пути. Книг, посвященных поисковикам и Видящим или — что было чаще — касавшихся этих тем краешком, на полке в его комнате уже стояло больше десятка. В каждой имелась незначительная крупица знаний, которые он предполагал использовать, и эту крупицу надо было оттуда извлечь. А потом — сложить в единую картину.

Только через неделю он решился поставить первый эксперимент. Куда ушла гулять Мирним, он мог лишь предполагать. И ему потребовалось добрых полчаса, чтоб, неуверенно двигая карандашом, поставить точку на карте пришкольной территории.

После чего, с трудом выйдя из состояния медитации, Илья взялся за телефон и позвонил ей.

— Что тебя потянуло на берег моря, там же холодно?

— Угадал, — постукивая зубами от холода, ответила она. — Я именно на берегу.

— Я не гадал. Возвращайся, хоть чайку горячего попьем.

— Ага, — одноклассница шмыгнула носом. — Сейчас.

Илья вышел в коридор, чтоб спуститься в столовую и приготовить замерзшей подруге чай. На лестнице он столкнулся с Ферранайром, причем в буквальном смысле — тот зацепил его плечом и остановился, ожидая реакции.

— Что, и по коридору не можешь пройти, чтоб на кого-нибудь не наткнуться? — бросил он, кривя тонкие губы. — Не то, чтобы колдовать — даже ходить начинаешь разучаться?

— Слушай, чего тебе от меня надо? — холодно осведомился Илья. — Больше нечем заняться? Иди хоть книжку почитай или уроки сделай.

Одноклассник слегка подался к нему, сощурившись, и его взгляд показался юноше крайне неприятным, даже опасным.

— Ты сейчас лижешь пятки Санджифу, надеешься завести с ним дружбу. Тебе, тупице, даже в голову не приходит, что такое, как ты, ничтожество никому не может потребоваться в качестве друга. Какой с тебя толк?

— А для тебя дружба именно так выглядит? Друг нужен только до тех пор, пока с него надеешься получить выгоду? О как!

— Ты думаешь, ты сам по себе кому-нибудь нужен? — Ферранайр посмотрел презрительно. — Давай, давай, надейся. Пока сын лорда Даро тебя не вышвырнет за ненадобностью.

— Господи, как тебя волнует моя судьба! Обалдеть! Я прямо польщен!

— Было б чем! — и, развернувшись, ушел.

Покусывая губу, Илья посмотрел вслед своему недругу. Взгляд, полный ненависти, с какой-то недоброй мыслью, насторожил его, и весьма. Решив для себя, что за парочкой этих вздорных одноклассников стоит все-таки приглядывать, он добрался до столовой и наполнил заварочный чайник кипятком, добавил пару щепоток цветочного чая, который нравился Мирним.

Девушка заскочила в столовую, на ходу сбрасывая меховую куртку. Она была бледна до зелени, замерзла до дрожи, поэтому сразу кинулась к чайнику, приблизила пальцы к горячему — Бр-р… Кошмар какой-то! Я думала — не дождусь.

— Извини… Но ты же могла предположить, что мне потребуется много времени. Для первого раза могла бы где-нибудь в тепле спрятаться.

— Но я и думала, что ты будешь что-то такое ожидать. Решила усложнить задачу… Трудно было?

— Скорее смутно. Я не сразу понял, что вообще во всей этой мешанине можно использовать. Пока сообразил, время и прошло.

— Но сообразил же!

— Понимаешь, ты ведь оставила ясный и зримый след. Следа Андисты нет. Потому что ее телепортировали. Поэтому тут все намного сложнее.

— Но ведь надо с чего-то начать. Правда? — она заглядывала ему в глаза. — Ты же не отказываешься?

— Нет Не отказываюсь. У меня есть несколько идей, надо будет и их опробовать. Завтра будешь прятаться?

— Ладно… Ты какой-то задумчивый.

— Нет, я просто… Понимаешь, найти ее — одно дело. Но ведь ее кто-то и зачем-то украл. Зачем? Боюсь, на том конце следа придется столкнуться не только с Андистой, но и с теми, кто ее спер.

Девушка растерянно смотрела на него.

— Так что же мы будем делать?

— Будем посмотреть. — И с новыми силами взялся за книги.

«Роман о пламени» открывал перед ним горизонты магии, которой не касались на уроках, путь к которой приходилось, как и прежде, искать ощупью. Если бы не годовой опыт самообразования по книгам прабабки, он едва ли смог справиться. Однако что-то у него получалось. Ощупью, неверно, но упрямо он шел к пониманию того, что энергетика мира и энергетика человека — нечто такое, что не просто связано между собой, но фактически имеет одинаковую природу. Как отдельные нити человеческих судеб сплетены между собой в полотно жизни, так и человеческая судьба неотделима от судьбы Вселенной, в которой разворачивается и течет, словно река. Нити энергий, пронизывающие все и вся (обычные маги не воспринимали их по отдельности — только в целом, как магию, дающую их заклятиям жизнь), были индивидуальны и неповторимы, как узор папиллярных линий, и надо было лишь научиться различать, какие из них к чему относятся.

Теперь он каждый вечер медитировал, сидя в своей комнате. Это была не та медитация, в ходе которой человек полностью уходит в бездны собственного сознания или в глубины вселенской энергетики, не реагирует ни на что и ни на кого. Илья все слышал, все воспринимал и даже с большой задержкой умудрялся отвечать на обращенные к нему вопросы Сергея.

— Ты что затеял-то? — как-то, с угрюмостью невыспавшегося студента, спросил тот, наблюдая, как друг рисует линии и круги на физической карте Ночного мира.

— Да вот… Ищу. У меня возникает ощущение, что Андиста жива, а значит, ее еще есть смысл искать.

— Ты что — собираешься заниматься этим в обход местных оперативников?

Юноша пожал плечами. Складывая лист карты по сгибам, он, пожалуй, впервые по-настоящему задумался о том, насколько малореальна его надежда обойти местные правоохранительные органы, намного более опытные, чем может быть парень в его возрасте, обладающие всеми современными магическими и техническими средствами для поисков. На что по сравнению с ними способен он?

Только на подлинный интерес к этому делу. Интерес неотступный, готовность работать и работать над достижением своей цели, не отвлекаясь на другие поиски.

Так что перевесит?

А Бог его знает.

— Попробую. Что-то они не слишком чешутся.

— Они — профессионалы. А ты?

— Я — нет. Согласен. Но я уверен, что смогу ее найти.

— И должен пойти с этим к следователю, все рассказать.

— И как ты думаешь, что он мне ответит? «Молодой человек, вы головку лечить не пробовали? А то если много кажется, надо либо креститься, либо лечиться»!

— Так ты все объясни, и…

— Слушай, ну посмотри на это все с точки зрения взрослого человека! Чем я могу доказать свои слова? Ничем. Я просто знаю, что прав, ну так и что? Я прочитал о том, что Видящих сейчас уже почти нет, а поисковики все на счету. Думаешь, мне поверят, что я обладаю их способностями?

Сергей помолчал, в задумчивости перебирая страницы книги. Чувствовалось — он и сам не уверен, что стоит задавать вертящийся на языке вопрос. Но и сдержаться не мог.

— А ты сам-то уверен, что обладаешь этими способностями? Ну, способностями, положим, обладаешь, тут я не спорю. Но навыками? Как ты ими можешь обладать — ну, подумай здраво! Ведь поисковики годами учатся, чтоб просто научиться брать след. Между прочим, поисковик в розыскном отделе есть. И в общежитие его приводили, это я точно знаю.

— Приводили? И что?

— А ничего. Сам видишь. Раз не нашли, значит, след он не взял. А ты уверен, что взял?

— Следа нет, я же тебе объяснял. Девушку телепортировали, причем со знанием дела, так, чтоб следа не осталось. Я надеюсь найти ее по отпечатку сознания в мировой энергетической системе.

— О, как размахнулся…

— Это только звучит красиво. А на деле — простая рутина. Типа разобрать десять мешков с фасолью Темную от светлой, как в «Золушке»

— И только потому, что ты думаешь, будто в отделе тебе не поверят, ты собираешься затевать поиск самостоятельно?

— Не только поэтому. Я думаю, тот, кто украл девушку, все предусмотрел. Кроме ее одноклассника со странными способностями. И против этой неожиданности у него может не оказаться заготовленных приемов.

— Окромя хорошего лома…

— Что?

— Да нет, это я так. Так что ты задумал?

— Собираюсь отыскать ее местоположение и пойти посмотреть, что там к чему. По-тихому… Я все продумал! — поспешил Илья, увидев выражение лица друга. — Помнишь Динн-Бега? Он говорил, что, мол, обязан нам и все такое! Я попрошу его помочь, и подыскать нескольких друзей-бойцов, которые тоже согласятся. Без боевой поддержки не останемся.

— Кому — «нам»?

— Нам с тобой. Ты ведь поможешь мне, ну?

На этот раз Сергей молчал еще дольше. Он разглядывал узор на потемневшем, затоптанном паласе, будто внезапно сообразил, что там закодирована какая-то великая тайна, и ее надо разгадать прямо сейчас. Он был бледен, и в этот момент здорово напоминал урожденного аргета.

— Прости, но… но нет. Потому что я сюда приехал учиться, понимаешь? А не выслеживать преступников, не спасать девиц. Нас за такое запросто выпрут из школы, и что тогда? Тогда прощай надежда стать магом. Что ж мне — улицы идти мести? В офисе попой кресло тереть? Нет, я не могу.

Илья тоже посмотрел себе под ноги. Он молчал долго. Справиться с собой оказалось намного труднее, чем мысленно решиться на авантюру по спасению Андисты. С каким-то даже изумлением он наблюдал бурю, в один миг разыгравшуюся в его душе и быстро успокоившуюся. Чувства пришлось сильно потеснить здравым смыслом и соображениями о справедливости. И обиду, горчайшую обиду — затолкать как можно дальше, потому что в глубине души юноша вдруг понял — он не имеет на нее права.

— Да, я понимаю. Конечно. Неприятности могут быть очень серьезные, — он постарался сделать голос как можно более равнодушным, но панические нотки, видимо, все-таки проскользнули, потому что собеседник взглянул на него с тревогой.

— Я, само собой разумеется, никому ни о чем не расскажу. Ни учителям, ни мастеру, ни, избави Бог, директору. Ни другим ребятам. Никому, — поспешил заверить Серега.

— Да, хорошо… В смысле, спасибо… — Илья торопливо свернул бумаги и вместе с книгой засунул на полку. — Ладно, я пойду. Мне… это… в библиотеку Встретимся на ужине.

Ему было трудно «переварить» все произошедшее, поэтому усилием воли он заставил себя не думать об этом. Выйдя в холл и усевшись в кресло, он спрятал лицо в ладони и несколько минут сидел неподвижно, ни о чем не думая, просто сосредоточенно сопя в запястья, будто надеялся с помощью дыхательной гимнастики справиться с эмоциями. А потом в голову пришло, что он тут время теряет, тогда как в библиотеке ждут две книги, еще только начатые, и надо бы пойти, полистать — вдруг что полезное…

С невиданной яростью он набросился на учебу, и — в свободное время — на теорию и практику магического поиска. Правда, медитировал он теперь в общих медитационных комнатах (убедив себя, что там даже удобнее, больше простора, больше воздуха, к тому же, все продумано именно для медитаций), да и общался с Сергеем только по необходимости. Оба усердно делали вид, что все у них как раньше, ничего не изменилось — и от этого изменения становились только заметнее.

Но, конечно, только для тех, кто хотел видеть. Ферранайр и Ирбал не упускали возможности уколоть одного и другого по этому поводу, Искра пылала желанием помирить соседей по комнате и по парте, Федор хмурился и пытался выяснить, что стряслось и как это поправить. Однако остальные одноклассники едва ли тратили свое внимание на черную кошку, пробежавшую между двумя недавними друзьями. В их числе была и Мирним. Девушку сейчас интересовала только судьба ее подруги. И Илья воспринимал это с подлинным облегчением — во-первых, ему не хотелось ничего ей объяснять, а во-вторых, у него самого имелось надежное прибежище от неприятных мыслей — работа. Через три недели он с некоторым изумлением понял, что в Оборотном мире Андисты нет.

— Что значит — нет?! — ахнула Мирним Они сидели в одной из комнат для занятий, примыкающей к заклинательной зале, где сейчас ученики третьей ступени тренировали атакующие чары, поэтому шум стоял изрядный, можно было не опасаться, что кто-нибудь услышит их разговор. Они пришли сюда сразу после последнего урока, чтоб сделать уроки на следующий день и — желательно — еще на пару дней вперед Девушка теребила в руках тетрадь для сочинений, но мысли ее явно гуляли за тридевять земель от алхимии, алгебры и темы домашнего задания по системной магии.

— Просто — нет и все.

— Она мертва?

— Мне так не кажется. Я даже уверен, что с ней все в порядке.

— Тогда где же она?

— Ну, сама посуди, если она жива и не в Ночном мире, значит, она где-то у меня на родине. Там и буду искать У Мирним округлились глаза. Несколько мгновений она молчала, потом швырнула на стол тетрадку и нервно сцепила пальцы. Лицо ее обострилось, бледность стала еще заметнее. Но — вот странно — если большинство аргетов, бледных, будто вампиры, способны были отпугнуть непривычного человека оттенком своей кожи, то эту девушку бледность делала хрупкой, изящной, неземной и оттого дивно прекрасной. Ради такой девушки на многое можно было решиться.

— А это возможно?

— Что?

— Найти ее там?

— Вполне. Скоро зимние каникулы, я поеду к себе. И если то место, где ее прячут, окажется в России, то… Ну, в общем, можно попробовать, по крайней мере.

— Я хочу с тобой.

— Куда? В Россию? А мама тебя отпустит?

Девушка скривилась, словно от кислого.

— Нет. Наверняка не отпустит, — она помолчала. — Но надо же как-то! Это же моя подруга! Я должна ей помочь!

— Ты ведь делаешь, что можешь. Не вешай нос, все у меня получится.

Уверенность, которую он демонстрировал в присутствии Мирним, испарялась, стоило той уйти. В самом деле, какая тут может быть уверенность? В чем? Илья мысленно ежился, но ему и в голову не приходило, что можно бросить затею и всецело предоставить поиски Андисты местным правоохранительным органам. Обретя неожиданные способности, он почувствовал какую-то странную ответственность за это. Перед кем или перед чем — юноша не понимал. Но это было и не важно. Значимо было только лишь внутреннее ощущение.

Илья так глубоко ушел в свои мысли, что своей невнимательностью вызывал раздражение некоторых учителей. Не каждый раз ему удавалось сделать над собой усилие и сосредоточиться на теме урока. Дни первой увлеченности новым удивительным искусством остались позади. Магия вошла в его жизнь так же естественно, как до того компьютер, бытовая техника, книги прабабушки… Теперь чувство новизны ушло, предметы разделились на любимые и нелюбимые, уроки — на интересные, скучные и так себе.

Над домашними заданиями приходилось сидеть даже больше, чем дома, сачковал и списывал он лишь чуть меньше. Учителей, как и в прежней школе, совершенно не интересовало, почему у ученика нерабочее настроение, чем таким важным заняты его мысли — задание должно быть выполнено. Поэтому Илья даже не пытался ничего объяснять, просто уныло выслушивал упреки и потом подолгу сидел над заданиями, бессмысленно глядя в страницу.

Составление алхимической таблицы не вызывало у юноши никакого энтузиазма. Для удобства названия и символы элементов были написаны на карточках, которые надо было расположить в определенном порядке — казалось бы, что тут сложного, просто немного напрячься и сообразить. Но как раз последнее сейчас для него было самым сложным.

— У тебя какие-то проблемы? — спросил Санджиф, остановившись рядом с креслом, где сидел его одноклассник-аурис.

Илья поднял глаза от тетрадки.

— Да… Как-то… Не до уроков. Ну ее, эту алхимию.

— Наука важная, — возразил отпрыск благородного рода. — Она необходима для создания даже самых простых артефактов — магические свойства элементов, минералов и металлов обязательно надо знать любому магу.

— Это понятно. Просто сейчас…

— А что такое?

Илья колебался лишь несколько мгновений — у него больше не было сил держать все в себе. Делиться с Сергеем он теперь не мог, что уж тут сделаешь… Серега имеет право опасаться за себя, сомневаться и не жаждать подвигов. Но что же делать тому, кто собирается рискнуть? Юноша огляделся — в холле было людно, даже на полу расположилась пара десятков учеников старшей ступени, расстелили простыни схем, что-то вычерчивали и ругались из-за каждой линии.

— Ну, не здесь же…

Санджиф тоже огляделся.

— Пойдем ко мне.

Это было удивительно — прежде он никогда и никого не приглашал в свою комнату.

Единственные, кто в ученическом общежитии имели отдельные комнаты — преподаватели, мастера и ученики знатного происхождения. Им предоставлялись не только эти привилегии, и все воспринимали данный порядок вещей как нечто само собой разумеющееся: аргеты — в силу ментальности и укоренившейся традиции, аурисы — потому что в каждом из их языков имелась поговорка про чужой монастырь и свой устав Впрочем, комната оказалась типовой. Вторая кровать отсутствовала, зато имелось удобное кресло, невысокий столик наподобие журнального — вдобавок к письменному — и стойка для оружия, на которой лежало сразу два меча. Санджиф гостеприимно показал на кресло, сам уселся на стул.

— Тебе что-нибудь налить?

— У тебя есть спиртное?! — изумился Илья Кресло оказалось очень мягким — так и тянуло откинуться на спинку и уснуть.

— Нет, конечно. Есть лед, соки и лимонады, — поднявшись, он открыл дверку бара, вмурованного в стену, вынул два бокала, стал что-то смешивать в высоком стеклянном сосуде. — Рассказывай.

— Я знаю, где Андиста.

— Где? — обернулся сын лорда. — Откуда ты знаешь, где она?

— Я чувствую. Понимаешь, у меня, оказывается, есть дар поисковика.

Рука хозяина комнаты замерла над бокалом.

— Это невозможно!

— Я чувствую следы. Я вижу их, воспринимаю отпечатки чужих сознаний и заклинаний. Это на самом деле так.

— Но у тебя же есть дар мага. Маг не может быть одновременно и поисковиком. Вернее сказать, это слишком маловероятно…

Глаза Санджифа остановились на Илье. В них было что-то такое, но аурис так до сих пор и не научился читать во взглядах обитателей Ночного мира — они казались ему невыразительными, равнодушными, полными смысла, недоступного пониманию. Он редко мог понять по глазам Мирним, когда она довольна, когда — наоборот, и о чем подумал его друг сейчас, мог только гадать.

— То, что маловероятно, не невозможно.

— Да, согласен. Значит, ты можешь определить, где находится Андиста?

— Да. Она в моем родном мире.

— Ее держат там? Где именно — ты можешь определить?

— Только когда уже окажусь там.

— Понимаю, тебе нужна помощь, — сын лорда поставил перед ним запотевший бокал. — Собираешься ее освобождать?

— По крайней мере, посмотреть, что там за ситуация. В любом случае, являться к вашим оперативникам лучше с готовым ответом, где именно находится девушка. Может, тогда они поверят.

— Поверят, конечно. Сергей идет?

— Нет, — Илья поджал губы. — Сергей отказался. Я его понимаю — он многим рискует. А ты?

— Что ты имеешь в виду? Я такой же смертный, как ты или Сергей. Этим я от вас не отличаюсь.

— Нет, я о школе.

— А-а… Да, пожалуй, для меня исключение не станет катастрофой. Я готов тебе помочь. Без проблем, как у вас говорят… Тем более, если я верно понял, на каникулы ты приглашаешь меня к себе, да?

— Верно, — повеселел Илья. И даже расправил плечи, словно только что сбросил на пол тяжеленный рюкзак и мог, наконец, вздохнуть свободнее.

— А теперь давай я помогу сделать тебе задание по алхимии. Что тебе непонятно, показывай.

У Санджифа, как оказалось, было недюжинное терпение. Он относился к числу тех, из кого получаются неплохие учителя. Знатное происхождение предопределило его путь в жизни, однако терпение и умение доносить до окружающих свои мысли в самой понятной и простой форме никому не могут помешать. Тем более лидеру.

С ним было легко общаться. Он строго контролировал свои эмоции и действия, мало, но по делу говорил и всегда был готов помочь — это чувствовалось в его манере держать себя, в жестах и взглядах. Прежде Илье казалось, что сын лорда слишком уж надменен, слишком самоуверен, однако сразу после разговора об Андисте все переменилось, будто по волшебству, так что теперь юноше казалось — уж не почудилась ли ему та надменность? Не вообразил ли он ее себе под влиянием Сереги?

Теперь не было и речи о покровительственных интонациях, властности в голосе или жестах Санджифа. Даже в случаях, когда к однокласснику-аурису снова привязывались Ирбал, Ферранайр и их приятели, отпрыск знатного Дома больше не вмешивался в словесные перепалки — он предоставлял другу возможность самому решить свои проблемы. И в этом чувствовалось большее доверие и большее уважение.

А еще через неделю Санджиф потребовал от коменданта общежития, чтоб из его комнаты вынесли кресло и столик, вместо них поставили вторую кровать. Наблюдая за тем, как Илья собирает вещи, Сергей делал вид, что ему все равно, однако во всем: во взгляде, в застывшем выражении лица, в напряженной позе — читалась глубокая обида. Он не вмешивался, наблюдал молча, и только одно можно было сказать с уверенностью — их дружбе пришел конец.

Морозы, налетевшие на Уинхалл вместе с метелями и пронизывающими северными ветрами, окружили школу кольцом суровой местной зимы. Учителя подняли защитные экраны, и во двор школы по прежнему можно было выскакивать в легкой куртке, не боясь отморозить что-нибудь или утонуть в снегу, а вот для прогулки в парке приходилось надевать шубу. Виверна Санджифа отказывалась летать, все норовила свернуться в клубок и впасть в спячку, и сын лорда серьезно беспокоился — удобно ли ей здесь, и не лучше ль отправить ее в замок отца, в привычное зимнее логово.

Море вдоль побережья скоро взялось льдом и встало, и тогда школьные завхозы, недовольно морщась, повытаскивали из запасников сани. При желании можно было взять их на время и покататься, используя в качестве движущей силы простенькое заклинание. Правда, долго гулять не получалось — темнело очень быстро. Занятия по верховой езде теперь происходили только на ипподроме, фехтование — в тренировочном зале, и то намного раньше, чем прежде.

Илья иногда катал Мирним на санках, подсвечивая путь заклинанием магического огня, но чаще они сидели за уроками, листали учебники и пособия, готовясь к приближающимся экзаменам. Конечно, это была лишь промежуточная аттестация, как бы разминка перед настоящими экзаменами в конце учебного года, но ударить в грязь лицом не хотелось. Девушка усердствовала особенно — чувствовалось, ее подстегивают мысли о неудовольствии матери и суммах, потраченных на обучение.

— Что, стараешься?! — бросил юноше Ирбал, не поленившийся пересечь комнату для занятий ради того, чтоб ввернуть недругу что-нибудь неприятное. — Думаешь, раз замутил дружбу с лорденком, так на твою тупость в магии закроют глаза?

— Вот у кого шило в заднице застряло! — разозлился Илья. Отодвинул учебник и встал. — У тебя с крышей-то все в порядке? Навязчивая идея? Больше заняться нечем? Иди, навоз в конюшне повыгребай.

— Думаю, я знаю, кто из нас двоих будет выгребать навоз после школы.

— Радует, что ты столь самокритичен, — слушая Илью, Мирним за его спиной негромко, но слышно прыснула. — Значит, для тебя еще не все потеряно.

Аргет скривился:

— Тот, кто рано или поздно выдернет тебе язык, сделает важное и благое дело.

— Какие прочувствованные воззвания. Ты подраться, что ли, хочешь? — терпение юноши давно иссякло. К тому же, сейчас на него смотрела девушка, и желание ответить ударом на удар стало невыносимым. Даже гнев мастера и директора сейчас не пугал.

— Мараться еще об тебя.

— Понимаю, боишься. Но, думаю, Санджиф вмешиваться не станет, так что эта угроза перед тобой не стоит.

— Ты что, думаешь, я боюсь начистить тебе рожу только из-за лорденка?

— А что, нет? Или ты просто завидуешь, что он мне, аурису, предложил свою дружбу, а не тебе, такому богатенькому, но безродному?

На этот раз лицо Ирбала перекосилось настолько, что Илья понял — он ударил по больному месту. И даже удивился — неужели кто-то мог сделать из его дружбы с Санджифом какие-либо далеко идущие выводы? Но удивление мелькнуло на грани сознания, потому что сейчас было не до того. На всякий случай он сделал крохотный шаг назад, чтоб, если вдруг, сподручнее было отмахиваться — лицо у противника было очень уж недоброе.

— Завидовать тебе?! Выкидышу немагического мира? Ублюдку, родившемуся у людей, которые о магии вообще не знают? Да на тебя плевка жалко! Ты скорее двести раз состаришься, прежде чем у тебя появится хоть что-нибудь, чему нормальный чародей смог бы завидовать!

И, развернувшись, ушел быстрым шагом, будто опасался услышать в ответ еще что-нибудь, что вынудит его отвечать. Он и не заметил, когда Мирним поднялась со своего места. Теперь она подошла к нему сзади, на миг прижалась плечом к его плечу. У нее было легкое, щекочущее дыхание, пахло от нее свежестью весеннего луга и теплом.

— Он тебе теперь будет целенаправленно гадить, — тихо произнесла она — Это я понимаю. А ты тоже думаешь, что Санджифу от тебя просто что-то нужно?

— Нет, я как раз так не думаю, — Илья обернулся к ней. — Просто он тебе не нравится, вот и все. Как раньше не нравился Сереге.

— Он и сейчас ему не нравится. Причем в особенности. Сам понимаешь.

— Ты-то его за что не любишь? Только за то, что его папа — лорд?

— А этого уже много… Нет, Санджиф сам по себе ничего так… Хотя меня здорово достает его покровительственность и высокомерие.

— Никакого особого высокомерия я у него не видел. Не замечал.

Мирним мимолетно вспыхнула:

— Это потому, что с тобой он ведет себя совсем иначе, чем со мной. Наверное, потому, что я девушка. — И сердито схватила со стола книгу, словно надеялась силой выбить из нее необходимые ей познания о магии материалов. Чувствовалось, что нервничает она нешуточно «Должно быть, из-за экзаменов, — подумал Илья. — Ох, как я ее понимаю»

Было здорово не по себе. Прежде ему не случалось сдавать настоящих экзаменов (контрольные и проверочные работы, конечно, не в счет), и от уинхалльских учителей он ждал самого худшего. Перелистывая тетради и учебники, юноша думал о том, как мало знает, как мало успел усвоить, и его охватывал самый настоящий ужас. Нет сомнений, провалившись на экзаменах, он немедленно будет исключен и отправится обратно в Петербург. Вот тогда Ферранайр и Ирбал навеселятся вдоволь!

Однако опасения его оказались беспочвенными. Экзамен по концентрации он сдал блестяще. Придвигая к себе ведомость, госпожа Оринет, только что проверявшая его способность к сосредоточению разного уровня и разной степени погруженности в себя, сияла от удовольствия. Казалось, успех ученика — это ее личный успех, давно чаемый, вожделенный. Десять баллов, нарисованные ее рукой, едва умещались в клеточку, отведенную для оценки.

— Великолепно! — воскликнула она, почему-то поднимаясь следом за Ильей. — Просто отлично! Я очень довольна вашими успехами, чрезвычайно довольна. Лучшего результата вы и не могли показать, даже если бы занимались днями и ночами. Со следующего семестра перевожу вас в группу-один. Надеюсь, вы и в будущем станете радовать меня такими же успехами, — и с торжеством посмотрела на Всеслава, который присутствовал на экзамене молчаливым наблюдателем. С задней парты звучно зааплодировала Искра.

Баллы за системную и символьную магию, а также за онтологию и метафизику проставляли по результатам занятий в течение года — учителя пояснили, что и так знают, на что способен каждый ученик — а вот алхимию пришлось сдавать. Корпя над письменной работой, Илья поминал добрым словом и Санджифа, который, не жалея сил, объяснял ему все непонятное, и Мирним, убедившую зубрить с нею учебник. Оценка, полученная в результате, оказалась даже чуть выше, чем он рассчитывал. «Родители будут довольны».

Специально для них мастер написал Илье отдельную ведомость, где появились такие предметы, как «иностранный язык», «отечественная и зарубежная литература», «философия», а о магии не было сказано ни слова. Он заметил так же, что со следующего семестра снова начнет с ним дополнительные занятия, для чего уже заказано специальное пособие, а прежнее возвращено Санджифу.

— У тебя отлично идут дела, — похвалил Всеслав. — Продолжай в том же духе, и, если не станешь позволять себе самодеятельности, все у тебя будет хорошо, — Илья испытал болезненный укол совести. — Быть тебе магом, это уже очевидно. Так, я составил для тебя рекомендации на время каникул, постарайся их выполнять, но не в ущерб душевному спокойствию твоих родителей. Никакой активной магии, твоей энергетике надо успокоиться, улечься, чрезмерное напряжение тоже опасно. Только каждодневные медитации, можно через день, но это самое малое.

— Понял.

— Вот, держи, — мастер протянул своему подопечному аккуратно сложенный листок. — Я слышал, у тебя будет гостить Санджиф?

— Да.

— Ну и хорошо Покажи ему все достопримечательности, нагуляйтесь как следует… Он ведь, как я понимаю, совершенно ничего не знает о нашем мире.

— Да, он мне говорил, что никогда там не был.

— Ну что ж, — Всеслав испытующе посмотрел на Илью Взгляд у него в этот миг был такой же малопонятный, как у настоящего аргета. — Приятно вам отдохнуть