"Черно-белая радуга" - читать интересную книгу автора (Ларич София)Часть 11.Анна взяла в руки телефон и медленно опустилась на край тахты, перед трюмо с тусклым от времени и пыли зеркалом. Глубоко вдохнув и задержав выдох, она набрала номер, отпечатанный на оранжевой визитной карточке. – Алло? – робко выдохнула она, когда гудки в трубке, наконец, сменились голосом. – Миша? И, получив подтверждение, продолжила уже смелее: – Привет, это Анна. Может, ты помнишь, мы встречались как-то у Марты, м-м-м, на кухне? Ты дал мне тогда свою карточку… Послушай, ты занят сейчас? Не хочешь поужинать? Анна выслушала несколько вялых отговорок, рассеяно оглядывая в зеркале свой нахмуренный загорелый лоб, короткие светлые волосы с темными корнями, и на предложение «может, завтра?» ответила: – Ну, как хочешь. Если вдруг передумаешь, то я буду на Новослободской через час. Могу подождать тебя… до пятнадцати минут десятого, а потом двинусь дальше… Нет-нет, я не буду на тебя рассчитывать. Так, на случай если ты все же захочешь выбраться. Пока. Удачи. Она досадливо поморщилась, бросила телефон на пушистое покрывало и отерла лицо длинными пальцами с коротко обрезанными ногтями. За стеной, оклеенной давно выцветшими обоями, забубнил в пьяном возмущении мужской голос, и Анна порывисто встала, раздраженная и этим голосом, включавшимся в соседской квартире каждый вечер, и самой собой. Анна вышла из ванной, выпустив следом за собой облако сырого тепла, и качнулась было к кухонному окну, чтобы глянуть на градусник, но, побоявшись, что холод может заставить ее опять остаться в опостылевшей квартире, шагнула в комнату. Тесно заставленная обшарпанной мебелью, всегда несвежая и тусклая, эта комната душила Анну застарелой тоской неустроенности, испытанной, как чувствовалось Анне, в ее стенах не одним жильцом. Здесь ей было трудно засыпать и тоскливо просыпаться. Она присела, хрустнув коленями, перед диваном, заваленным сложенной кое-как или не сложенной вовсе одеждой вперемешку с книгами и рисунками углем на больших плотных листах. Она достала из чемодана, распахнутого на полу, комплект нового нижнего белья, торопливо сорвала с него бирки и натянула его на еще влажное тело, бросая короткие взгляды на незашторенное окно. Резко выпрямилась, и в голову тут же хлынули шум и темнота, которые заставили ее прижаться к стене и зажмуриться, чтобы избежать падения. Едва Анна шагнула от гулко хлопнувшей за ее спиной двери подъезда, как ветер сразу набросился на уголки ее шали, игриво приподнял их, потом бросил и переключился на щеки, покрыл их едкими уколами декабрьского снега. Воздух показался ей невыносимо морозным – он слипал на вдохе нос и лишал дыхания, нагло врывался под ее тонкосуконное пальто, и она остановилась, неуверенная, что хочет идти дальше. Но, рассудив, что вечер в квартире не даст ей ничего, кроме тепла телу, она двинулась по узкой, протоптанной в снегу владельцами собак тропинке, к дороге, по обеим сторонам которой громоздились несвежие, по-городскому грязные сугробы, лишь чуть присыпанные молодым снегом. У обочины она подняла руку, и спустя минуту перед ней остановилась первая же вынырнувшая из-за угла машина. Миша захлопнул нечитавшуюся книгу – строчки все ускользали от него, сколько бы он не перечитывал их и не ловил взглядом, и откинулся на спинку кресла. «Анна, Анна, у Марты на кухне…», – попытался припомнить он. За десять лет жизни в Москве Миша оброс таким количеством знакомых, что уже не мог, да и не стремился, удержать все имена и образы в близкой памяти. Со сменой увлечений и приоритетов менялся и его интерес к людям, и звонки, подобные тому, который он получил только что, давно уже не вызывали в нем трепета открытий. Считавший себя общительным и приятным в общении, Миша, когда только обживался на новом месте, тянулся к новым лицам из одиночества, после стал собирать людей вокруг себя из корыстных побуждений, потом – из скуки, а теперь общался уже по привычке, ставшей образом жизни. Он выбрался из кресла, потянулся, широко раскинув руки, и опустил взгляд на ласково толкнувшуюся в его ногу кошку: – Пойду я, Бьянка, посмотрю, что это за Анна. Все интереснее этого американского психопата, как ты думаешь? С этими словами он распахнул дверцы шкафа и принялся придирчиво осматривать аккуратно сложенную и развешенную одежду. Анна спустилась к платформам, внимательно огляделась по сторонам и, не увидев никого, похожего на Мишу, вытянула из сумки наушники плеера. Она прислонилась плечом к стене и приготовилась стоять чуть дольше двух песен – застыла, вслушиваясь в музыку и пытаясь так отвлечься от кислой боли в желудке, напоминавшей ей, что она не ела со вчерашнего вечера. К концу второй песни с эскалатора ступил высокий мужчина, в котором Анна тут же узнала Мишу – он ничуть не изменился с их последней встречи больше года назад. Он медленно двинулся в центр зала, развязывая на шее яркий полосатый шарф, и Анна приветственно вскинула руку ему навстречу. – Привет! Давно ждешь? – вежливо улыбнулся он ей. Анне показалось, что в его взгляде промелькнуло разочарование. – Нет, только спустилась. Спасибо, что пришел. Мне буквально не с кем поужинать, а Марта сказала, что ты сейчас не очень занят… Вот я и… – Как она, кстати? – оборвал ее Миша. – Хорошо. Мне, во всяком случае, не жаловалась. – Она все еще со своим врачом? – Да, с ним. – Анна сунула наушники плеера в сумку. – Где поужинаем? Миша покачал головой, закусил тонкую нижнюю губу. – Не знаю, сто лет уже не тусовался. А куда нынче ходят? – Да я сама приехала только пару недель назад. Может, в «Кастро»? Туда ходят сейчас? – Давай посмотрим. Пару станций проедем? – Он указал рукой в сторону эскалатора перехода, и они неспешно двинулись вперед. Анна придвинула к себе тарелку с куском лосося в лужице белого соуса, и украдкой глянула на смуглое лицо сидящего напротив нее ухоженного мужчины, отметила уложенные в модный беспорядок черные волосы и заросшую дырочку в левой мочке. Мишу она встречала у Марты, своей близкой знакомой, два раза лично и несколько раз на Мартиных фотографиях. Запомнился он Анне дерзкой самоуверенностью, весьма удачными остротами и живым смехом, которым он быстро заражал других. Сейчас, однако, Миша явно скучал. Его худые пальцы лениво постукивали продолговатыми ногтями по стакану с водой, а лицо выражало неудовольствие. Чувствуя себя виноватой, Анна предложила ему самый простой способ повеселеть: – Ты не хочешь выпить? Миша качнул головой: «Не думаю. Меня от алкоголя в сон клонит». – Ну! Столько-то мы пить не будем! Он ухмыльнулся, но не ответил – его внимание привлекла шумно вошедшая в кафе группа из пяти-семи мужчин с одной девушкой. Смеясь и поглядывая по сторонам с озорным интересом, они стали разоблачаться перед окошком раздевалки. Миша наблюдал за ними с полуулыбкой. – Да, в «Кастро» по-прежнему приходит правильная публика, – встрепенулся он. – Водка-тоник? – И не дожидаясь ответа Анны, принялся привлекать внимание официанта. Официант довольно долго и весьма профессионально обходил вниманием их столик, всякий раз успевая увести взгляд и не заметить приподнятой руки, и тогда Миша раздраженно столкнул локтем со стола столовые приборы. Нож и вилка упали на пол со звяком, перекрывшим на секунду негромкую музыку. – По-моему, здесь это единственный способ привлечь внимание официанта, – объяснил он вздрогнувшей от неожиданности Анне. – И не только официанта, – пробормотала она, кивая с извинительной улыбкой повернувшимся на шум посетителям. Напитки Миша заказал таким тоном, каким начальник выговаривает секретарше, выскочившей покурить в разгар работы. Анне стало стыдно и, спеша замять неловкую по ее мнению ситуацию, она торопливо спросила: – Марта говорила, ты поменял работу? – Да, перешел во французскую компанию. – А кем? Если не секрет. Миша пожал плечами, отхлебнул воды: – Маркетинговый консультант. Они, на самом деле, только выходят на российский рынок, так что я пока – разведчик. Еще офиса даже нет, компьютер, факс дома у меня стоят, оттуда и работаю. А ты что думаешь делать теперь? После такой… м-м-м неудачи? Теперь плечами пожала Анна. – Я подумаю об этом завтра. – Да! – неожиданно обрадовался Миша. – Как любила говаривать старушка Скарлетт. – Ну, надеюсь, у меня проблемы попроще, – скривила губы Анна. В Москву Анна приехала из Шарм-эль-Шейха, где работал дайвером ее муж. Сама она лишь пыталась найти на курорте работу, но ничего приличнее четырехсот долларов в месяц ей не попадалось, а такая сумма не только не устраивала Анну, но и не способствовала бы росту семейного благосостояния. По истечении нескольких безработных месяцев муж предложил Анне поехать в Москву. – Снимешь квартиру, найдешь нормальную работу, а я прилечу, как сезон закончится, – все чаще и чаще повторял он. – Ну, чего тут платить за пансион этот дурацкий? Ты уедешь, я к ребятам своим переберусь, там хоть бесплатно жить можно. – Ну, не знаю… – все тянула с решением Анна. – В Москве квартиру не дешевле снимать будет. Разве что работа… – Давай я пару дней за свой счет возьму, отвезем тебя? Анна, наконец, неохотно согласилась. Они остановились в гостинице, расположенной в далеком от центра спальном районе города, в грязненьком двухместном номере с прижатыми к стене раздельными кроватями и маленьким телевизором «Шелялис», смотреть который было невозможно из-за беспрерывно пробегавших по его экрану волн. И в этой же убогой комнате, вечером дня приезда, муж сказал Анне, что «встретил другую». – Какую? – нашла в себе силы съязвить ошарашенная новостью и пошлым ее преподнесением Анна. – В смысле? – уточнил, избегая ее взгляда, муж. Анна устало опустилась на кровать, поставила ноги на приоткрытый чемодан и посмотрела в спину отвернувшегося к окну мужа. – И что теперь? – Ну, я думаю, нам надо пожить отдельно, отдохнуть друг от друга… – Очень оригинальная мысль, дорогой, – кивнула она. – И какая мудрая! Ладно, разводом займешься ты, я с бумагами возиться не буду. Имущество поделим сейчас… – Она помолчала, закусив губу. – Вина не принесешь бутылку? Здесь же должен быть какой-то буфет или ресторан. Едва муж вышел из номера, Анна одним махом смела со стола в чемодан свою косметику и с трудом защелкнула его, ободрав кожу на пальцах. Потом накинула пальто, торопливо вытащила из стоящей на стуле сумки свой паспорт и б Сойдя с широких ступеней гостиницы, Анна перехватила потной ладонью ручку чемодана и повертела головой по сторонам в поисках таксистов. На ее немой призыв из грязной шестерки выглянуло лицо: – Девуш-ш-шка! Куда ехать? – Метро «Проспект Мира»! – Дорого будет… Далеко… Снег. – Я дам, сколько надо, дам, – почти закричала Анна и поспешила к машине. – Чемодан только надо в багажник поставить. Быстрее-быстрее! Ее страх вдруг сменился азартом, она почувствовала себя героиней триллера, ускользающей в последний момент от вооруженной погони. К сожалению, ее настроение не передалось водителю – он долго копался, то приподнимая, то опуская спинку похожего на корыто сидения, потом, неловко высунув руку из приспущенного окна, медленно протирал грязной тряпкой боковое зеркало. Анна наблюдала за ним молча, пощипывая пальцами губы. Наконец, машина болезненно кашлянула и выехала со стоянки, оставляя позади давно потерявшее элегантность стеклянно-алюминиевое здание гостиницы и в нем мужа Анны, должно быть, уже вернувшегося в номер. – На «Проспекте Мира» возле метро? – угрюмо спросил водитель, когда машина вырвалась из пробки перед «Сухаревской». – Нет, чуть дальше и потом повернуть надо будет. Я покажу, – ответила Анна, вглядываясь в снежный танец над капотом машины. «Пусть Марта будет дома. Пожалуйста, пусть!» – взмолилась она, крепко зажмурившись. Кем бы ни был адресат, мольба Анны его достигла – домофон пискнул раз и тут же отозвался тихим, настороженным голосом: «Кто?». – Марта, Марточка, это Аня! Пусти меня, пожалуйста! – О! Какая неожиданность! Заходи! Когда Анна вытащила чемодан из лифта, Марта уже выглядывала из-за железной двери. Ее лицо было намазано чем-то блестящим, а волосы небрежно забраны вверх. Она приложила палец к губам, прося о тишине, и отступила в сторону, впустила Анну в квартиру. – Ты чего такая взъерошенная? Откуда? – заговорила она, захлопнув дверь. – Давай чемодан в комнату, тут не повернешься. Анна шумно выдохнула. – Ой, Марта… Извини, что я вломилась так. Ты одна? – Одна-одна… – успокоила ее Марта. – Видишь, чистку лица затеяла. Надо же в кои-то веки и собой заняться… Пойдем на кухню. Что же ты не позвонила, вдруг меня дома не оказалось бы? – Да я только сегодня из Египта. Карточку местную еще не купила. Извини. – Ладно-ладно. Ты голодная? Анна замотала головой: «Нет-нет. Чай, если можно. Или кофе… Все равно». Марта тут же зажгла огонь под чайником на старой, поцарапанной от частых попыток отмыть, плите и опустилась на стул. – Что случилось? – М-муж, – ответила Анна, едва удержав всхлип. Марта вздохнула, медленно расправила ладонью складку на скатерти в мелкую голубую клетку. – Я так и подумала. Рассказывай. Рассказ Анны не занял много времени – она и сама ничего не знала о том, как и когда ее муж «встретил другую». – История старая, как мир, но от этого, увы, не становящаяся менее печальной, – ответила Марта, наливая кипяток на чайный пакетик в тонкостенной чашке. – А чего ты сорвалась, как безумная? Не поговорила с ним? Анна придвинула к себе чашку, обняла ее холодными, влажными ладонями, и тут же отдернула их, плеснув горячим на пальцы и на скатерть. – Ай! Не знаю я, Марта. А о чем говорить? Узнать, что все это продолжается уже давным-давно, а я теперь не пришей… ничего ни к чему. – Тоже верно, вряд ли эта информация помогла бы тебе почувствовать себя лучше. – Марта помолчала, потом усмехнулась. – В общем, ты сделала так, как будто ты его бросила, а не он тебя. Он же не знает, где ты? Анна мотнула головой, опять приблизила руки к чашке. – И еще… я забрала деньги. Честно мы бы их все равно не поделили. – А ты поделила поровну? Анна вытащила из кармана брошенного на соседний стул пальто купюры и медленно пересчитала их. – Блин, Март, здесь семь девятьсот! Что же он все жаловался, что работы мало? Марта вздернула брови: «Однако. А ты уверена, что это его личные деньги?». – Нет, конечно. Я просто отделила полпачки и побежала. И что теперь делать? Анна провела у Марты четыре дня – то кружила, взведенная, по кухне, то сидела неподвижно в кресле, то подолгу стояла у окна, из которого сквозило холодом, жалея себя и удивляясь тому, что не знает, где сейчас находится мужчина, с которым она провела вместе почти каждый день почти двух лет. Впрочем, нет, не вместе, иначе, откуда бы взялась эта «другая»? И эти деньги? Время от времени она закрывалась в ванной и долго умывалась очень холодной водой, чтобы физическим дискомфортом вытеснить душевный хотя бы на несколько секунд – вода стекала по подбородку на шею и мочила майку, а Анна смотрела растерянным взглядом в зеркало на свое опухшее от слез лицо и новую прическу нового цвета, сделанную по совету Марты. Марта тем временем работала в комнате. Бывшая операционная сестра, она стала косметологом полтора года назад и за это время сумела завоевать признание такого количества клиентов, которое позволяло ей заниматься только косметологией и только дома. Она, несомненно, хорошо чистила кожу и качественно удаляла волоски, в чем Анна убедилась как-то на собственном опыте, но любили ее еще и потому, что она умела слушать и запоминать, и такое внимание к их проблемам не могло не трогать клиентов, в основном, конечно, женщин. Как-то они с Мартой обедали на кухне в перерыве между ее приемами, и Анна удивилась вслух тому, что Марте удается перемалывать такое количество информации, не причиняя вреда собственному психическому благополучию, на что та ответила с усталой улыбкой: «Это издержки профессии. Хочу я или нет, они сами мне все рассказывают. Понимаешь?». Анна опустила глаза, подумав, что и она тоже обременяет подругу своими проблемами. И вечером третьего дня, когда они молча сидели в комнате на полу перед едва слышно бормочущим новости телевизором, Анна сказала: – Март, я договорилась со знакомой, завтра к ней перееду. – Ты мне не мешаешь, – отозвалась Марта. – Да она все равно на месяц в отпуск уезжает, так что квартира будет свободна. Так всем удобнее будет. – Если тебе так кажется… Что ты решила? – Для начала мне надо прекратить захлебываться слезами и соплями каждые двадцать минут. – А деньги? Анна усмехнулась: «Займу позицию взрослого человека – буду все отрицать. Что-то мне не хочется отдавать их ему для его новой пассии». |
|
|