Глава 3. Портал

Падали долго. В ушах звенели серебряные колокольчики, руки и ноги холодило ветром. Том чувствовал себя так, будто падение длилось вечность. Наконец, стал виден конец тьмы и начало света в виде маленькой белой точки, которая приближалась неумолимо. Вдруг все поплыло, начало растворяться и исчезло, на месте безразмерной двери появилась каменная стена и земляной пол, темнота сменилась полусферой.

Том тряс головой. Безусловно, это была пещера. На стенах висели подсвечники с сероватыми свечами.

Том поднялся на ноги и нетвердым шагом направился в другой конец пещеры:

— Морлан! Морлан, это я, Том! Где ты? Морлан?

Из тьмы донесся гулкий низкий голос:

— Кто посмел побеспокоить меня? Снова гости, а?

— Извините, кто вы? — с беспокойством спросил Том, останавливаясь.

Вспыхнул факел. Когда свет факела озарил испуганное лицо Тома и стены пещеры, Том сумел разглядеть престранного человека средних лет: он был низок, коренаст и очень худ, но жилист, большой живот однако у него имелся; одет он был как рудокоп, а на голове был повязан красно-желтый носовой платок.

Незнакомец пытливо оглядел Тома с головы до ног, прищурился и осведомился:

— Ты кто таков? Зачем пожаловал? Дома что ли не сидится?

— Извините, не представился. Я — Том Уотсон. А вы, сэр? Как Вас зовут? — опомнился Том.

Незнакомец усмехнулся.

— Я-то? Я из коблинаев. А так называй просто — Дюк.

— Очень приятно, — облегченно вздохнул Том, осознав вдруг, что этот Дюк совсем неплохой парень.

— Ты извини, Том. Я с гостями последние 100 лет не очень-то приветлив: приходят редко, меня все забросили, видишь, еле жив! Что делать, не знаю, — примирительно сообщил Дюк, а потом вдруг спросил:

— Ты случайно не старика Морлана ищешь? Он вышел оглядеться, скоро придет.

Том удивленно воскликнул:

— Вы знаете волшебника Морлана!

Коблинай Дюк хмыкнул:

— Кто ж его не знает? Он знаменит на все Перекрестье! Сколько раз он мне помогал! Теперь и не припомню…А что это ты "вы" да "вы" и "сэркаешь" мне тут, не люблю я этого, давай на "ты", а? Не против?

Том согласно кивнул.

— Ну вот и хорошо, — обрадовался Дюк, — я бы рад с тобой еще поболтать, да не могу — дел полно. Ну, бывай, парень!

С этими словами коблинай Дюк направился к выпуклой стене из которой, вероятно, он и вышел. Том в это время разглядывал щель у противоположной стены: сквозь нее пробивался свет. Неожиданно стена загремела и отошла вправо, и перед Томом предстал Морлан все с тем же белым посохом в руке.

— А-а, Том! Уже освоился? — приветливо спросил Морлан, — Я тут решил оглядеться, посмотреть что и как. Кстати, есть хочешь?

Том только обнаружил, что мешок на его спине отсутствует. Морлан вероятно понял, о чем подумал Том и сказал, успокаивая его:

— Это я его забрал и спрятал всю провизию в укромное местечко. Ты кстати уже познакомился с Дюком? Он может показаться сварливым, но это лишь видимость. Он коблинай. Это фэйри такие, понимаешь? Ищут клады, иногда даже деньгами делятся.

Морлан вздохнул грустно и горестно.

— Ну а зачем сейчас рядовому волшебнику это золото? Золото, из-за которого так часто проливается кровь; друг идет на друга и при виде блеска золота глаза становятся безумными, а руки тянутся — тянутся к золоту неумолимо… Нет, нет! Не нужно, только безумец пойдет на это! — вдруг воскликнул он яростно.

— Морлан, что с тобой? — встревожено спросил Том.

— Ничего, ничего, Том. Я-я… Ох, как же я иногда ненавижу этот желтый металл! — устало сказал Морлан, тряхнув головой.

— А что такое? Что-то случилось? — спросил Том.

— Идем со мной! На вершине горы есть сторожевая будка, там я тебе все и расскажу. — ответил Морлан.

Они обошли портал кругом и сзади. Том увидел каменные ступеньки, ведущие по склону наверх. Ступеньки были вырублены в сизой скале. На вершине оказалась ветхая сторожевая будочка, еле-еле укрепленная в самом центре полурассыпавшимися когда-то здоровенными и угловатыми камнями. Внутри валялось какое-то тряпье и оббитый пластиковый бинокль. Морлан сел на маленькую скамеечку, сгорбился устало и начал свой рассказ.

— Давным-давно (это так, для красного словца), в Эпоху Всеобщей Дружбы властелины двух королевств Бэлзингтона и Западного Заречья очень дружили между собой. В то время королем Западного Заречья был молодой и могущественный Орфео Великий. Он знал эльфийский язык, часто отправлялся к эльфам за советом, и несколько раз его армия помогала эльфам Зеленой Долины громить свободных орков и мертвецкие войска. Бэлзингтоном правил король Марлоу Непобедимый. Он тоже был союзником эльфов и никогда не нарушал границы королевств без особого приглашения.

Но дело все в том, что у Мортимера Устрашающего, соседнего короля, был слуга Рома`. Этот слуга был подлым и коварным. Вот однажды, среди бела дня он прибежал к Марлоу и сказал, что Мортимер его истязает и издевается над ним и попросил помощи и защиты у Непобедимого, а за это он будет сотрудничать и шпионить за Мортимером. Он умолял никому не говорить об этом, дабы Мортимер не узнал. Но ведь затем Рома обратился к Орфео Великому с такой же просьбой! И оба короля согласились! Надо же было довериться прислужнику Мортимера!

— Прошло около года и Рома вдруг сообщил двум властелинам о золотой жиле, которую он обнаружил близ озера Черныш недалеко от Жемчужных гор. Вскоре он отправился туда с Марлоу Непобедимым, собрав войско и соорудив тележки для золота, созвав рабочих с орудиями труда. Ведь король Марлоу присвоил себе эту жилу, но все золото он добыть не мог. В ближайшие же дни после этого туда отправился король Орфео со своей ротой. Рома, подлая тварь, сообщил властелину Бэлзингтона о том, что Орфео ворует его золото! Когда отряд Марлоу прибыл к озеру Черныш, охранники были перебиты, и отряд Марлоу убедился, что рабочие действительно добывают "его" золото!

— Марлоу так разгневался, что бездумно объявил другу войну. Недаром Марлоу звался Непобедимым: в одной из решающих битв он сам дрался с Орфео и сумел пробить его броню эльфийским мечом из лайтирна! Орфео погиб практически сразу. У него осталась жена Марика и сын Лемурий, прозванный Доблестным за смелость, который правил в Западном Заречеье 97 лет назад.

— Марика долго горевала, но большая часть войск была разбита и думать не приходилось о повторной войне. Лемурию было тогда где-то около года. Марика долгое время не рассказывала сыну о том, что его отец был убит, опасаясь потерять и сына, и также запретила говорить об этом всем своим подданным. Но все же годам к 47 он об этом узнал от какого-то неизвестного старца и подослал человека, который убил Марлоу прямо у него в замке в спальне. Рома же сбежал, как раз 97 лет назад, и где-то скрывается, а может быть, умер. Вот такая вот история, Том!

— А у Лемурия родился сын Пауло, он правит в Западном Заречье сейчас и его прозвали Правосудом за справедливость, ему сейчас восемнадцать, кажется.

Том слушал внимательно и не сводил взгляда с Морлана.

— А ты присутствовал на этой битве? — спросил он Морлана с

интересом.

— Не только присутствовал! Я уговаривал Марлоу не делать глупостей, не развязывать войну, но он меня не послушал! Да еще разозлился на меня за "бессмысленные советы". Его счастье, что я сам редко гневаюсь, а то бы не сносить ему головы! Кстати Пауло, внук Орфео, немного овладел магией. И думаешь, кто его учил? Правильно, я. Но то ли плохой я учитель, то ли не королевское это дело — магия…

— У Пауло есть друг в Восточном Заречье, тоже король с юных лет. Его зовут Орион и у него есть жена Альфа. Пауло пытается привести свое государство к рациональному устройству: после смерти его матери, когда ему было одиннадцать, все встало вверх дном. Мать в свое время слишком многое прощала своим поданным, поощряла их в разнообразных прихотях, и те просто-напросто разучились работать по-настоящему. А теперь Пауло старается подражать Ориону в том, как тот правит своим королевством. Орион юноша обстоятельный, мыслит здраво, но полагается только на себя, не слушает ничьих советов и все хочет сделать по-своему. Жена его Альфа, умна как философ-схоласт, но из-за веселого и непосредственного характера, прямо как у эльфов, замашки у нее бывают, мягко говоря, не королевские.

— Пауло я знаю хорошо. Он как человек мне нравится. Ладно, это подробности. Сам все увидишь, как только прибудем в Восточное Заречье. Если повезет, застанешь Ориона дома… Сегодня лучше не отправляться в путь: солнце скоро сядет, а я люблю начинать новое дело с начала дня.

— Морлан, а я не заметил в пещере даже матраса! Только тряпки какие-то… На чем же мы будем спать? — встревожился Том.

— Не беспокойся, я же не первый раз путешествую из мира в мир. Спускайся и будем устраиваться на ночлег, — улыбнулся Морлан.

Том несколько раз чуть не свалился с каменной лестницы, да и шел, почему-то все время спотыкаясь. Может, здесь было замешано какое-то колдовство? Но пока что все идет как надо…

Внизу их встретил Дюк.

— Что-то вы больно долго там сидели! С тобой, Морлан, хочешь не хочешь, время летит незаметно! — весело заметил он.

— Ты лучше бы за пещерой приглядывал! — укоризненно заметил Морлан. — А то мало ли кто влезет. Орк какой или кто еще похуже да позлее.

— Я орков лет сто рядом с Центральной Пещерой не видел, а то может и больше, — отозвался коблинай. — Да и какие орки! Их во всем Перекрестье найдешь штуки три- четыре.

— Ну, это ты преувеличиваешь, Дюк. Кроме того, есть еще Воины в черном. Забыл? — помрачнел волшебник.

— Как вспомню про этих Воинов, так дрожь берет! — признался Дюк.

— А кто такие Воины в черном? — вклинился в разговор Том.

— Это воины Нарионуса, их еще называют Смертоносной Четверкой.

На самом деле, их гораздо больше, чем четверо и гораздо меньше, чем обычно видят те кто попался на их пути. Дело в том, что они умеют множиться не хуже бактерий… — начал Морлан.

— Бак…, чего? — удивился Дюк.

— Это я тебе потом объясню, на досуге, — чародей казался малость раздраженным. — А парню надо знать, с чем он столкнется в пути! На чем я остановился… Ах, да! Так вот, то их четверо, то сразу восьмеро. Смотри, эльфийских воинов, к примеру, шестеро, а Воинов в черном — четверо. (Это, как я понимаю, самые доверенные Нарионусу лица.) Сам понимаешь, что нарионцев меньше, и двое из них ни с того ни с его множатся, и получается шестеро против шестерых. Не забудь, что силища у них вдвое больше, чем у обычного человека. Я их встретил лично, и запомнил на всю жизнь: один из них, самый главный, высок, волосы светлые, почти белоснежные, лицо жесткое и горделивое, глаза — один серый, другой черный и пустой. Трое других темноволосые, а глаза такие же, как у главаря. Нарионуса самого никто не видел лично, даже я. По крайней мере, никто из живых. Жутко, Том?

— На важные дела Нарионус идет сам и никого не подсылает вместо себя. Я так понимаю, Воины для него — просто мелкие исполнители воли, а Мортимера, кстати, он убил сам. Только нам уже не узнать, как. Мы иногда его называем по старому прозвищу — Страх, но мне не нравятся эти собачьи клички… Ох, Том, солнце садится, — заметил Морлан, — пойдем-ка в пещеру: спать пора!

В пещере было прохладно и дневная духота, похоже, отступила.

— Пора перекусить, не правда ли, Том? — осведомился Морлан с улыбкой. — Посмотри! — Морлан указал посохом на выпуклость в стене.

— Uvren! — громко произнес Морлан, коснувшись посохом стены.

Камешек мягко вошел в стену и в полу под ним открылся погреб.

— Вот и наши мешки, — сказал Морлан, и с необычным для старика проворством вытащил рюкзаки из погреба.

На ужин были приготовлены бутерброды с грудинкой, жареный картофель и несколько помидоров. Все это было довольно горячим и очень вкусным. Что особенно чудно — из хлеба были сделаны гренки.

Огонь Том разводил сам "в целях нерастраты волшебной энергии", как выразился Морлан.

Затем волшебник, взмахнув посохом, сотворил две кровати почти у самой двери и саму дверь закрыл заклятием "Ferckloben".

Том лежал и думал о прошедшем дне, об истории о короле Орфео и короле Марлоу и о многом другом, пока разум его не затуманился спокойным крепким сном.