Глава I Таинственное преступление

— Смейся, сколько хочешь, мой милый, а я тебе все-таки скажу, что сегодня еще, не смотря на то, что уже поздно, может случиться что-нибудь! Мое предчувствие редко обманывает меня! — говорил знаменитый сыщик Шерлок Холмс своему помощнику Гарри Тэксону.

Бегло просмотрев вечернюю газету, Шерлок Холмс с неудовольствием отложил ее в сторону.

— Что ж, я буду очень рад! — ответил Гарри, с улыбкой наблюдая за волнующимся без всякой причины начальником. — Мы давно уже отдыхаем! Хорошо было бы заняться каким-нибудь сложным делом, не оставляющим ничего больше желать в смысле таинственности и трудности! За последнее время ничего такого не произошло, что…

Едва успел он произнести это слово, как в рабочем кабинете затрещал телефон.

Сыщик тотчас же бросился к аппарату.

Выслушав говорившего, Шерлок Холмс крикнул в аппарат:

— Благодарю! — повесил рычаг и радостно воскликнул:

— Это, положительно, странно! Наши предчувствия и надежды оправдываются, едва мы только успеваем о них заговорить! Надо сейчас же ехать, Гарри! 13 Гайбури, на самой северной окраине Лондона, совершено весьма таинственное убийство! Дело, по-видимому, очень сложное и трудное, иначе господа из Скотланд-Ярда не обратились бы ко мне за помощью. Поедем туда поскорее, чтобы застать еще свежие следы! Мы ведь, по опыту знаем, как дико хозяйничают наши товарищи из полиции и что они обыкновенно перевернут все вверх дном! А между тем, весьма часто кажущийся пустяк приводит к цели!

Шерлок Холмс торопливо переоделся и наскоро проверил содержимое своих карманов, чтобы удостовериться, все ли на месте: револьвер, кастет, лом, отмычки, перевязочные материалы, разные флакончики и вообще все те принадлежности, которые необходимы сыщику во время работы.

Гарри тоже быстро приготовился и, не дожидаясь приказания своего начальника, бросился на улицу, чтобы позвать коляску.

Спустя несколько минут оба сыщика уже ехали по направлению к фабричной части города, расположенной между парком Регента и большими вокзалами, где час тому назад в доме Фреда Моргана, богатого владельца химического завода было совершено преступление.

Они ехали по рабочим кварталам.

Дома здесь были маленькие и низкие.

Один лишь дом Моргана вдавался своей величиной; он был выстроен в виде дачи, в простом, но изящном стиле по наружному его виду сразу можно было догадаться, что дом этот принадлежит богатому человеку.

Но не только этим вилла привлекала внимание прохожих.

Взоры их останавливались главным образом на огромном фабричном здании, расположенном позади виллы, на поразительно высокой заводской трубе.

Труба эта, подобно огромной кирпичной колонне, возвышалась метров на сто над всеми окружающими постройками и была даже выше всех колоколен церквей этой части города

Труба эта еще не была закончена постройкой. Леса еще не были сняты; своей превосходной конструкцией они свидетельствовали об умении и опытности строителей и привлекали общее внимание не менее самой трубы, последние кирпичи которой должны были быть положены на другой день.

Труба была выведена на такую вышину для того, чтобы вредный дым завода мог расходиться на большой высоте, не причиняя неудобств окрестным жителям.

Огромная постройка была в своем роде достопримечательностью.

Когда Шерлок Холмс и Гарри прибыли на виллу Моргана, их встретил начальник Лондонской полиции, Мак-Гордон и несколько других чинов полиции.

— На этот раз, м-р Холмс, — заговорил Мак-Гордон с насмешливой улыбкой, — и вы станете в тупик! Должен признаться, что я и наш лучший сыщик, м-р Ренальд Ватсон, в достоинствах которого вы не можете сомневаться, находимся оба в полнейшем недоумении! Преступник совершил покушение на убийство супруги Моргана, мистрис Эллен и попытался взломать железную кассу владельца завода. Мы положительно не понимаем, каким образом ему удалось бежать. Открыть это так же трудно, как и установить личность преступника. Несомненно, это опытный, отъявленный негодяй. Далее мы не находим ответа на вопросы: каким образом он пробрался на место совершения преступления, когда он ухитрился сделать это и как он сумел устроить засаду!

— Интересно, крайне интересно! — ответил Шерлок Холмс. — Разрешите мне и моему помощнику немедленно осмотреть место происшествия! Скажите, рана, нанесенная мистрис Морган, очень опасна?

— К счастью, нет! Кинжал, направленный в сердце, наскочил на корсет. Тем не менее, с нее в настоящее время допрос еще не может быть снят и ей придется долго пролежать в постели, прежде чем удастся залечить рану.

— Во время совершения покушения никого не было вблизи?

— Сам м-р Морган и сын его Роберт, гениальный архитектор, строящий вот эту фабричную трубу, находились в соседней комнате, когда преступник напал на мистрис Эллен. Когда они услышали в спальной револьверные выстрелы и отчаянные крики о помощи, они немедленно выломали дверь, но преступника уже там не было. Между тем он мог бежать из спальни только через ту соседнюю комнату, в которой находились м-р Фред Морган и сын его Роберт. Когда вы осмотрите место покушения, то вы согласитесь с нами, что преступник мог только дематериализироваться, чтобы избегнуть ареста!

— Да, надо будет сейчас же произвести осмотр места, — ответил Шерлок Холмс. — Я антиспирит и не верю ни в материализацию, ни в дематериализацию!

Они прошли через маленький сад к дому Моргана.

Спальня, в которой произошло покушение, выходила окнами во двор.

Это была угловая комната в два окна, защищенная крепкими железными решетками.

Эта предосторожность была тем более уместна, что в маленьком, темном углублении, у задней стены спальни супругов Морган, стояла железная касса, в которой владелец завода хранил деньги на свои домашние расходы.

Так как Морган жил на широкую ногу, то в кассе обыкновенно хранилась довольно крупная сумма.

Оказалось, что в спальню, действительно, можно было пройти только через соседнюю комнату, в которой Морган обыкновенно занимался, находясь дома.

В этот день, около семи часов вечера, Морган со своим сыном сидел в этом рабочем кабинете за конторскими книгами, намереваясь вычислить стоимость постройки фабричной трубы.

Покончив с расчетами, отец и сын советовались о празднестве, назначенном на другой день для рабочих по случаю окончания работ. Затем через комнату прошла мистрис Морган, намереваясь лечь спать, на этот раз раньше обыкновенного.

Мистрис Морган была одних лет со своим супругом. Ей было лет под пятьдесят.

До последнего времени, пользовавшаяся цветущим здоровьем, мистрис Морган говорила, что чувствует себя неважно.

Вернувшийся в этот день из кратковременной поездки Фред Морган действительно нашел, что жена его выглядит плохо, и предположил, что она сильно простудилась.

Осень, холодная и бурная, в этом году, наступила так внезапно, что простудиться было очень легко.

У мистрис Эллен оказалась довольно сильная лихорадка.

Войдя в спальню, она, против обыкновения, заперла дверь изнутри на задвижку. Быть может, она сделала это потому, что Фред Морган и сын его собирались вечером поехать в один из больших ресторанов для встречи с каким-то знакомым господином.

После этого прошло несколько минут.

Вдруг Фред и Роберт Морган услышали револьверные выстрелы и пронзительные, отчаянные крики о помощи.

Молодой архитектор, встретивший сыщиков в рабочем кабинете отца, рассказал им о происшедшем.

— Мы пришли в неописуемый ужас от этих выстрелов и криков, — закончил он свой рассказ. — Как видите, мы выломали дверь, оказавшуюся запертой изнутри, чтобы как можно скорей придти на помощь матери. Мы оба страшно испугались, когда нашли ее на полу, плавающей в луже крови, вот на этом месте, на ковре!

Роберт Морган вместе с Шерлоком Холмсом, Гарри и Мак-Гордоном перешел в спальню и указал на большое, темно-бурое пятно на дорогом ковре, близ почти совершенно разбитой двери.

Шерлок Холмс, переступая порог, быстро окинул взглядом всю спальню.

Взоры его остановились на темно-буром пятне у его ног.

В эту минуту в спальню вошли Ренальд Ватсон и Фред Морган.

Они пришли из комнаты, где лежала мистрис Эллен, и сообщили, что она только что очнулась от глубокого обморока и что, вероятно, скоро можно будет снять с нее допрос.

— Вы говорили, — обратился Шерлок Холмс к Мак-Гордону, — что преступник напал на мистрис Морган с кинжалом в руке и нанес ей удар в грудь? Не стрелял ли он в нее также, из револьвера?

— Разрешите мне, — вмешался Фред Морган, — дать вам кое-какие разъяснения! Я полагаю, что стрелял не преступник, а моя жена!

— Почему вы так думаете?

— Потому, что она судорожно сжимала в правой руке еще дымящийся револьвер!

— Значит, огнестрельных ран на вашей супруге не обнаружено?

— Нет!

— Стало быть, кровь на ковре появилась только от колотых ран в груди?

— Нет, не только! Я думаю, что здесь также кровь из раны на затылке, образовавшейся вследствие того, что Эллен ударилась головой об пол при падении!

— Да, похоже на то, что мистрис Морган попыталась защищаться револьверными выстрелами! — сказал Шерлок Холмс, оглядываясь по сторонам. — Преступник, вероятно, вышел из ниши и набросился на нее, когда она выстрелила. По крайней мере, так можно думать по следам пуль, имеющимся на стене вблизи ниши!

— Причем преступник, по-видимому, тоже был ранен! — воскликнул Гарри, внимательно осматривая портьеру перед нишей. — Это видно по пятнам крови здесь на портьере!

Шерлок Холмс, подойдя к занавескам, сказал:

— Неужели ты думаешь, Гарри, что это брызги крови? Нет, милый, мне кажется, что преступник хотел вытереть занавесками не свою кровь, а кровь мистрис Морган, приставшую к его рукам! Вот в этом месте видны все пять пальцев его довольно большой руки! Но я удивляюсь, что эти кровяные пятна уже совершенно сухи! Покушение произведено лишь очень недавно и потому кровь еще не могла высохнуть!

Шерлок Холмс вернулся к тому месту, где была найдена мистрис Эллен.

Он внимательно рассмотрел ковер и, в конце концов, покачал головой, по-видимому, сильно недоумевая.

— Странно! — проговорил он. — Следы ног преступника ведут вовсе не туда, где лежала мистрис Эллен! Он из ниши направился прямо к двери и обошел кругом мистрис Морган!

— Так и мне кажется! — воскликнул Мак-Гордон. — Вот почему я и говорил вам, что преступник, несомненно, испарился в воздух! Иначе как бы он мог выйти в дверь? Ведь господа Морган выломали ее и должны были бы его увидать! Исчезновение преступника совершенно непонятно! Допустим даже, что ему удалось выйти в дверь, хотя фабрикант и его сын в то время находились перед ней: тогда он должен был бы оставить после себя следы в рабочем кабинеты!

В соседней комнате, как и в спальне, в виду рано наступившей темноты, уже горел газ.

— Быть может, вы не заметили этих следов! — отозвался Шерлок Холмс, перешел в рабочий кабинет, и начал, при помощи увеличительного стекла, внимательно, шаг за шагом, осматривать пол.

Так как пол рабочего кабинета был устлан не мягким ковром, а линолеумом, на котором ноги не оставляют видных следов, то здесь было гораздо труднее обнаружить что-нибудь.

И все таки присутствовавшие, внимательно следившие за каждым движением Шерлока Холмса, увидели, как он, спустя несколько минут, улыбнулся.

Шерлок Холмс, ползая по полу, подходил все ближе и ближе к выходной двери.

Затем он открыл эту дверь и начал осматривать каждую пядь пола в коридоре, освещая его своим электрическим фонарем.

Медленно приблизился он к окну, ставни которого были уже закрыты.

Вдруг он встал на ноги, внимательно осмотрел ставни, указал на них рукой и воскликнул:

— Здесь я тоже нахожу оттиски пальцев той же самой руки, как и на портьерах в спальне! Нет никакого сомненья, преступник, которого мы ищем, направился к окну в коридоре и вылез через него во двор!

— Но ведь это немыслимо! — воскликнул Морган. — Каким образом мог он пройти через рабочий кабинет в коридор и к окну? Правда я и мой сын были очень взволнованы, когда бросились на помощь жене, но все же мы обладали всеми нашими чувствами! Допустим даже, что мы не увидели его, то должны же мы были услышать, когда преступник, открывая ставни, снимал тяжелый, железный болт!

Шерлок Холмс пожал плечами.

— Тем не менее, он, несомненно, открыл ставни! — сказал он. — Вы, м-р Ватсон, можете подтвердить, что я не ошибаюсь!

— Да, да, — отозвался Ватсон, рассматривая ставни. — Здесь ясно видны следы пальцев правой руки! Давайте, откроем окно! Ведь снаружи под окном должны были тоже остаться следы на песке!

Ватсон снял железный болт и открыл окно, но тотчас же воскликнул:

— Какая досада! Идет дождь и конечно все следы теперь смыты!

На самом деле так и было.

Тучи, которые собирались еще в то время, когда Шерлок Холмс и Гарри ехали в Гайбури, разразились страшным ливнем. Целые потоки воды лились с неба, буря шумела во дворе и в огромных лесах кругом строящейся фабричной трубы.

— Не стоит и искать во дворе! — сказал Шерлок Холмс, закрывая окно. — Почва там теперь совершенно размокла, да и темнота сильно мешает! Но если мы сегодня ничего не можем сделать, то я надеюсь завтра добиться успеха, а пока вооружимся терпением! А теперь я вам покажу найденные мною следы, которые идут из спальни к окну в коридоре!

Шерлок Холмс предложил Ватсону опуститься на колени и, засветив свои электрический фонарь, указал на некоторые места, где видны были едва заметные следы от гвоздей в подошвах обуви преступника.

Правда, нужны были очень хорошие глаза, чтобы увидеть эти следы и Ватсон скоро отказался от дальнейшего осмотра пола.

Ни он, ни Мак-Гордон до прихода Шерлока Холмса ровно ничего не заметили такого, на что, по их мнению, следовало бы обратить внимание.

Но теперь они крайне изумились, когда Шерлок Холмс показал им, что следы вели из коридора через обе комнаты не только до ниши, где таинственный грабитель пытался взломать кассу, но и к широкой французской кровати.

— Судя по следам, — пояснил Шерлок Холмс, — я склонен думать, что преступник, которого вы принимаете за какое-то сверхъестественное существо, сначала скрывался под кроватью и сидел там в засаде, и только потом рискнул приблизиться к нише, чтобы взломать кассу. Когда он был занят этим делом, вошла мистрис Морган!

Шерлок Холмс подлез под кровать, чтобы удостовериться в правильности своего предположения.

Когда он снова вылез оттуда, то по лицу его было видно, что он остался доволен результатом своих поисков.

Но он этого не высказал, а обратился к Фреду Моргану с вопросом:

— Ваш рабочий кабинет бывает закрыт во время вашего отсутствия?

— Когда мы с женой утром встаем, — ответил Морган, — и выходим из спальни через рабочий кабинет, то обе комнаты убираются и затем запираются на ключ до шести или семи часов вечера. В это время я опять являюсь в кабинет и занимаюсь!

— Никто кроме вас и супруги вашей не имеет ключей?

— Никто!

— Значит, в течение дня в эти две комнаты не может проникнуть посторонний человек и остаться там до вечера?

— Конечно, не может!

— А в то время, когда утром прислуга убирает комнаты, никто не может прокрасться туда?

— Нет! Мы можем вполне положиться на нашу прислугу! Она служит у нас уже много лет и мы не раз испытывали ее преданность и верность, не ошибаясь ни разу!

— Я слышал, м-р Морган, вы в последние дни куда-то уезжали!

— Да, уезжал!

— Во время вашего отсутствия одна только супруга ваша днем и вечером проходила через рабочий кабинет и входила в спальню?

— Да, только она! — ответил Морган несколько удивленно. — Даже мой сын Роберт и тот во время моего отсутствия не заходил в рабочий кабинет!

— Вы уже обстоятельно говорили об этом с вашей супругой?

— Не скажу, что обстоятельно, но говорить — говорил!

— Нельзя ли предположить, что во время вашего отсутствия, в один из последних дней или даже сегодня утром, после того, как ваша супруга вышла, а прислуга еще не явилась для уборки, преступник прокрался в спальную с тем, чтобы по уходе прислуги, спокойно заняться взломом кассы? Нельзя ли предположить, что внезапное нападение на вашу супругу произошло не в семь часов вечера, а быть может, еще сегодня утром или вчера вечером и преступник таким образом уже тогда бежал из комнаты в коридор и выскочил через окно? Принимая во внимание, что вы обязательно должны были видеть преступника, если бы он был в спальне сегодня вечером около семи часов, я склонен думать, что мистрис Морган выстрелила из револьвера лишь под влиянием галлюцинации и страха перед негодяем и стреляла в призрак, созданный ее воображением. Так, и только так можно объяснить следы, оставленные преступником в комнатах, в коридоре и на окне; только тогда я пойму, почему следы крови на портьерах и на окне уже сухи и только тогда мне станет ясно, почему мистрис Морган, даже после возвращения мужа домой, носила при себе револьвер и заперла за собой дверь спальни, едва только вошла туда. Ею настолько овладел страх перед негодяем, напавшим на нее в спальне раньше, а не сегодня, что она стала постоянно носить при себе револьвер после того!

— Однако, это самое фантастическое предположение, о котором мне когда-либо приходилось слышать! — насмешливо проговорил Мак-Гордон.

Остальные присутствовавшие тоже улыбнулись.

Один только Гарри был серьезен.

— А как же вы объясните раны, — спросил Морган, — нанесенные моей жене кинжалом?

— Я полагаю, что они нанесены ей не сегодня, а раньше, именно тогда, когда преступник на самом деле, а не только в воображении вашей супруги, находился в комнате. Я берусь немедленно доказать вам правильность моего утверждения, если мне будет разрешено подробно осмотреть платье мистрис Морган, которое было на ней, когда вы ее нашли в спальне на ковре!

Фред Морган поручил своему сыну принести требуемое платье из комнаты, где находилась раненая.

Когда Роберт Морган вернулся с платьем, Шерлок Холмс, прежде всего, взялся за лиф.

На нем нигде не было повреждений, а меньше всего там, где кинжал должен был бы проникнуть в грудь.

Если бы преступник нанес удар в этот, вечер, то кинжал неминуемо разрезал бы тонкую шелковую материю.

Но лиф был цел и только запятнан кровью.

Это являлось неоспоримым доказательством правильных выводов Шерлока Холмса. Допрос потерпевшей должен был служить дальнейшим подтверждением.

Но допроса еще нельзя было снять.

Врач, недавно еще надеявшийся, что мистрис Морган придет в себя хоть на несколько минут, теперь категорически заявил, что допрос еще невозможен.

Положение раненой внезапно сильно ухудшилось и приходилось опасаться роковой развязки.

Сам Морган был сильно взволнован тем, что сказал Шерлок Холмс.

Если заявление Шерлока Холмса соответствовало истине, если жена его была ранена не в этот вечер, а раньше, то почему же она ничего не сказала о том ему, своему мужу, почему она скрывала свое столкновение с преступником?

Кто же был этот преступник?

Быть может, она знала его давно?

Было ли у нее основание скрывать это знакомство?

Тяжелые сомнения зародились в душе Моргана.

Он начал упрекать себя за то, что настоял на немедленном вызове Шерлока Холмса.

Он с трепетом думал о том, какие еще тайны может обнаружить этот гениальный сыщик.

Но вместе с тем ему казалось почему-то, что он напрасно обвиняет свою жену, предполагая, что она хранила молчание, не желая выдать преступника.

Быть может, негодяй тем или иным способом заставил ее хранить молчание, пригрозив ей убийством.

Морган пришел к убеждению, что он должен быть только благодарен Шерлоку Холмсу, если ему удастся выяснить все это загадочное дело и лишить преступника возможности оказывать давление на мистрис Морган.

И он решил принять все зависящие от него меры к тому, чтобы облегчить по возможности задачу Шерлока Холмса.

Когда Мак-Гордон и подчиненные его ушли, он охотно согласился переговорить с Шерлоком Холмсом с глазу на глаз, тем более, что он и сам сгорал от нетерпения узнать, в каком направлении сыщик будет действовать.