"Свобода от, свобода для" - читать интересную книгу автора (Нечаев Павел)

Глава 5 Контакт

   Появление своего транспорта не только расширило наши оперативные возможности, но и сделало нас заметнее. Пока мы, одев маскхалаты, молча топали на снегоступах пешедралом, увидеть, или услышать нас было трудно. У квадроцикла было множество достоинств, но беззвучность работы к ним не относилась. Трещал движок немилосердно, особенно на низких передачах, на которых мы только и ездили. В белом безмолвии слышно нас было за километр, и, естественно, мы привлекали к себе внимание. Иногда я чувствовал на себе чей-то изучающий взгляд, у меня была эта способность - ощущать чье-то, направленное на меня внимание. Пока дело ограничивалось взглядами, нас это не беспокоило. Пусть смотрят, лишь бы не трогали.

   Возвращаясь из очередной мародерской экспедиции вместе с Эли, мы были в паре километров от запасной базы, когда я услышал в наушнике шипение и хрип. Включилась рация.

   - ..еть. Заноза, от..., -было трудно разобрать, но вызывать меня на шифрованном канале мог только Вайнштейн.

   - Здесь Заноза, - поднес я микрофон к губам.

   - ...осторожны, у базы кто-то кру... ...ом напротив, - услышал я сквозь хрипы.

   - Понял. Понял. Смотри в оба, конец связи.

   - ...ял. ...ец ..зи.

   Не доезжая до базы километр, оставили квадроцикл, и осторожно пошли пешком. Специально для таких случаев, у нас был разработан план. К зданию напротив склада, через дорогу, мы проложили под снегом скрытый проход. Между тротуаром и самим зданием тянулась какая-то канава, наверное, для отвода дождевых вод. В высоту, и в ширину где-то полтора метра, она тянулась мимо построек, ныряла под проезжую часть, превращаясь на этом отрезке в бетонную трубу, и уходила куда-то дальше. Мы обнаружили ее, расчищая бульдозером от снега подходы к нашему складу. У меня тут же возникла идея, как это использовать. Мы накрыли канаву сверху листами фанеры, со временем ее засыпало сверху снегом, и у нас получился такой себе туннель длиной метров триста, от нашего склада к дому напротив, где до Песца был оптовый склад посуды, и за дом на соседнюю улицу. Именно я настоял на расчистке, Эли с Вайнштейном были против, шутка ли - столько снега перелопатить. Сейчас моя парноидальная предусмотрительность пригодилась. Мы проползли по туннелю, пролезли в загодя пробитую дыру на первом этаже. Дыра вела в подсобку, когда-то здесь переодевались уборщицы. С крючка до сих пор свисал покрытый инеем халат, затрещавший, когда я задел его плечом. Мы осторожно приоткрыли дверь подсобки, и, держа наготове оружие, осторожно ступая, пошли по коридору. Я держал в руках пистолет, Эли винтовку. Заглянув в торговый зал, окна которого выходили на наш склад, я увидел сидящего в глубине зала человека. Он в бинокль осматривал окрестности. Грамотно действует, зараза - держится в тени, так, что его снаружи не разглядеть. Под ногой у меня что-то хрустнуло, человек выронил бинокль, развернулся к нам, поднимая винтовку с коленей. Я от неожиданности - уж больно резко он это сделал, два раза выстрелил из пистолета, оба раза промахнулся. Руки без рукавиц успели задубеть. "А громко стреляет пистолет", отстраненно отметил я по себя, "как из пушки", выстрелы ударили по ушам. Человек, однако, вместо того, чтобы стрелять, дергал затвор винтовки. Что-то у него там заело. Я не стал дожидаться, пока он справится со своей пукалкой, перевел дыхание, тщательно прицелился и двумя выстрелами в грудь свалил его на пол. Держа его на мушке, осторожно подошел, склонился, проверяя, не оживет ли. Нет, не оживет. Глаза уже стеклянные. Я обернулся к Эли, надо было выяснить, почему он не стрелял. Эли задумчиво вертел в руках винтовку, пытаясь передернуть затвор. Мне стало понятно, что случилось. Винтовка, поганое имперское барахло, замерзла. Затвор примерз, и его было невозможно передернуть, сказалась "притертость" частей друг к другу. Еще по армии я помнил, как мы, поползав часок по пустыне, вынуждены были чистить винтовки. Песок намертво клинил механизм. Наблюдатель, военная косточка, строго по-уставному, не дослал патрона в ствол, за что и поплатился жизнью. А я держал пистолет за пазухой, в тепле, вот он и не замерз. И патрон у меня был в стволе, на пистолете стоял хитрый предохранитель, если не сжать рукоятку как следует, выстрела не будет.

   Снаружи послышался шум, выглянув в окно, я увидел, как по снегу убегает темная фигура. Еще один мой промах - мог бы и сообразить, что наблюдатель вряд ли пришел один. Фигура убегала на удивление быстро, подняв оброненный наблюдателем на пол бинокль, я успел увидеть, как за угол сворачивает лыжник. Спустившись вниз, мы обнаружили у входа в дом еще одну пару лыж и палок. Лыжи, черт побери. Сколько я мечтал о них, глядя на заснеженный город. Идеальное средство передвижения. Но откуда в нашей жаркой стране было взяться лыжам? А эти вот где-то раздобыли. Ценный трофей нам достался. Беспокоило то, что напарник нашего наблюдателя сбежал. Как бы не привел гостей.

   Мы обыскали труп. Рация. Карта с отметками. Туристическая снаряга, качественная и дорогая.

Термобелье. Тонкие, но очень теплые перчатки - я их сразу же взял себе. Под лыжной маской обнаружилось изборожденное язвами лицо странно синюшного цвета. Я не поленился раздеть труп, оказалось, что все тело неизвестного покрыто зажившими и свежими язвами. Однако. Пришелец наш при жизни гнил заживо. Никаких опознавательных знаков или документов на трупе не имелось. Но, по всем признакам, принадлежал к хорошо экипированной и организованной группе. Обыск поднял больше вопросов, чем дал ответов.

   Вечером мы устроили совет, и постановили: склад укрепить, оборудовать над воротами склада теплую позицию, поставить там пулемет, сами ворота заминировать. Впредь перемещаться осторожнее, и оружие иметь готовым к бою. После проверки оказалось, что имперские винтовки никуда не годятся. Только старый добрый союзовский автомат, "сорок седьмой", пролежав три часа на морозе, исправно отсек очередь на три патрона. Впредь было решено без него не выходить. Вайнштейн обещал подумать над незамерзающей смазкой для имперских винтовок.

   Гости к нам ни в тот день, ни потом не нагрянули. Наверное, неизвестные командиры неизвестной нам группы, решили оставить нас в покое, и поставили возле отметки на карте значок, означающий "не влезай, убьют". А дней через десять у нас состоялся первый контакт с соседями, о существовании которых мы раньше только догадывались, по долетающему до нас запаху дыма. Дуга, по которой мы огибали вход в туннель, теперь стала еще больше. Мы не хотели, чтобы они нас слышали, ничем хорошим встреча с вооруженными головорезами, вдобавок ко всему использующими рабский труд, для нас бы не кончилась. Часть пути пролегала по открытой местности, и как раз посередине стоял человек, и маха нам руками. Я остановил свой квадроцикл - а у нас их уже было целых три, скатился в снег, и сдернул с плеча автомат. Ехавший за мной Эли сделал тоже самое, за исключением того, что винтовку он выдернул из специального чехла. Внутри чехол был из алюминия, снаружи оббит войлоком, и прикреплен алюминиевой частью к радиатору двигателя. Такой способ Эли придумал, чтобы сохранить тепло. Человек был далеко, метрах в трехста от нас. Я поднес к глазам бинокль, рассматривая его. Выживальщик, такой же, как и мы, в ватнике и ушанке. На лице лыжная маска. Оружия не видно. В руках белая тряпка. Предлагает переговоры, ну-ну. Поговорим. Я влез на квадроцикл, подъехал к нему ближе. Он дождался, пока я заглушил мотор, и спокойно сказал:

   - Мир, - я не стал оригинальничать, и ответил так же: - мир.

   - Мы соседи. Вы же на Промышленной осели, так? А мы на Сварщиков, в самом конце. - Он был неплохо осведомлен. Это и понятно не просто так же он торчал тут посреди ледяной пустыни. Ждал нас, значит, знал кого. Сварщиков... это две улицы севернее нас, сообразил я. Мы туда почти не ходили, ничего интересного для нас там не было, сплошные офисные здания, мы, в основном, шерстили южную часть промзоны.

   - И что? Чего надо? - я не стал разводить политику.

   - Поговорить. Мы ведь соседи, а с соседями надо дружить, - однако, слова Вайнштейна, один в один, - надо контакт налаживать.

   - Лады. Приходи к нам завтра обедать. Познакомимся. - Ответил я, - и скажи своим на той будке, чтобы перестали в меня целиться. Спина чешется.

   Я брал его на пушку. Никого я на будке не увидел, просто это было единственное место, откуда нас, постаравшись, можно было достать из винтовки. Дядька был явно не дурак, значит, пришел не один, так я прикинул. Ну а остальное было понятно и так. Дядьку впечатлило, он покачал головой, извлек рацию, сказал в нее пару непечатных фраз, из которых следовало, что какому-то Лехе в следующий раз надо получше прятаться. С крыши будки спрыгнула белая фигура в маскхалате.

   - Бывай здоров, увидимся, - сказал я мужику, и махнул рукой Эли, намекая, что хватит в снегу валяться, пора и делом заняться. Мы поехали по своим делам, а мужик, с которым мы так и не обменялись именами, пошел со своим товарищем восвояси. Обернувшись, я краем глаза увидел две исчезающие в белизне фигуры.

   К приему гостей подготовились основательно. Поставили в сарайчике, где генератор, стол. Пожарили картошки с мясом, сварили борщ, достали водки, соленых огурчиков, помидор консервированных - пир горой. Гости пришли вдвоем. Эли повел их вокруг дома, не заводя внутрь. Нам было совсем ни к чему, чтоб они видели наши запасы. Мое решение пригласить незнакомых людей в гости вызвало нешуточную дискуссию, Вайнштейн, с его паранойей, был против, но других вариантов не было - ну, какой разговор на морозе? Так что или мы к ним, или они к нам.

   В конечном счете, мой аргумент о необходимости обмена информацией победил.

   - Заходите, раздевайтесь, чувствуйте себя как дома. - Гости снимали с себя одежку слой за слоем, я старательно играл роль радушного хозяина, а сам тем временем рассматривал гостей. Выглядели они... нормально. Обычные мужики "чуть за сорок" - крепкие, спокойные, бородатые. Снежный загар на обветренных лицах, морщины вокруг глаз.

   - Коцюба, - я протянул руку старшему, - но меня все обычно Занозой называют. Это Эли, с ним вы уже познакомились, а это - Вайнштейн, - показал я головой в угол, где возле печки сидел Вайнштейн. Он делал вид, что греет руки, но на самом деле за печкой стояла винтовка. Так, на всякий случай.

   - Сергей, - пожал мою руку гость. Я узнал его, это он вчера со мной разговаривал.

   - Алексей, - ритуал повторился с его спутником. Это тот, что вчера на крыше будки торчал сообразил я.

   Некоторое время мы сидели молча. Пили, ели. Насыщались. Сергей закончил есть, крякнул, вытер губы салфеткой, толкнул локтем Леху - мол, заканчивай, о деле будем говорить. Все-таки далекие предки были правы, прежде чем о чем-то говорить, нужно гостя накормить. Сытый человек совсем иначе воспринимает реальность.

   - Ну-с, гости дорогие, с чем пожаловали? - спросил я, откинувшись на спинку стула.

   Из объяснений Сергея выяснилось, что наблюдают они за нами давно. С самого момента нашего появления здесь. Что-то подобное я подозревал - чувствовал порой направленное на себя внимание. Выходило так, что мы им понравились. Обустроились хорошо, "сели крепко", как он сказал. Таких соседей иметь одно удовольствие. На мой встречный вопрос - "а что, есть и другие?", они, помявшись, ответили что да, есть и очень неприятные. В детали углубляться пока не стали. Впрочем, привело их к нам не только желание познакомиться, но, больше всего, интерес к нашему транспорту.

   Я осторожно расспросил их - кто мол, откуда, как. Оказалось что они все, в прошлом, жители того района, что сполз по склону в первый день Песца. Мы еще тогда с Вайнштейном сверху это видели. Сергей работал в охранной фирме, и был офицером безопасности торгового центра, что находился в конце улицы Сварщиков. Тогда, в тот день, когда их район исчез, Сергею и его семье повезло. Дети были в детском саду, он с женой на работе. Дома больше не было, деваться было некуда, и Сергей привез семью на работу. И не он один. Без жилья остались и его подчиненные - охранники, и многие работники торгового центра. Человек двадцать в общей сложности. Первые дни они еще как-то пытались работать, но, когда все посыпалось, и вооруженная толпа ринулась грабить магазины, они забаррикадировались в продуктовом супермаркете на первом этаже, и просидели так в осаде несколько недель, отгоняя мародеров стрельбой. Потом пришли морозы, и стало тихо. Еще когда вырубилось электричество, они выволокли из морозильных камер мясные туши, чтоб не сгнили. Когда стало холодать, они пробили в потолках камер дыры под трубы, поставили буржуйки и переселились внутрь. Камеры были просторные, по определению хорошо держали тепло, так что устроились с комфортом. Места всем хватило. Мародеры просто физически не успели разграбить все продуктовые склады в округе, и с едой у них проблем не было. У них даже лыжи были - в торговом центре был магазин спорттоваров, и на складе чего только не было. Как и мы, они больше месяца носу на улицу не высовывали, потом понемногу начали вылезать. Невозможно все время сидеть в четырех стенах, не приспособлен к этому человек. Выбравшись наружу, они уперлись в ту же проблему, что и мы - на себе по снегу много не унесешь. Механического гения, как Эли, у них не нашлось, поэтому мародерили они умеренно, что их не устраивало категорически. Затем и пришли к нам - торговать наши квадроциклы. По словам Сергея, они установили контакт с другими Семьями (тут я переспросил, мне пояснили, что Семья - это группа, наподобие нашей), и даже вели кой-какую торговлю. Поскольку они находились в промзоне с самого начала, они были в курсе того, кто засел в туннеле, и кто занял нефтеперегонный завод.

   Ничего удивительного в рассказанной Сергеем истории не было. Чтобы просчитать приближение холодов, не надо было быть семи пядей во лбу. Когда у народа прошел первый шок, самые сообразительные поняли, что власть исчезла, и, скорее всего, навсегда. Отовсюду, из всех щелей, повылезла разная сволочь. По северным пригородам прокатилась волна грабежей и убийств. На этом фоне один из политиков попытался навести порядок. Точнее - "навести порядок". Правый националист Фрайман, депутат парламента, глава фракции, действительно, известная личность. За него многие голосовали, на позапрошлых выборах он много мандатов взял. Его фракция по величине была то ли третьей, то ли четвертой. Я его всегда считал популистом-демагогом, и, как оказалось, не ошибся.

   С приходом Песца он никуда не делся, а каким-то образом всплыл у нас на Севере, и сразу же развил бурную деятельность. Он договорился с полицейским генералом, командиром округа, и они организовали что-то вроде народных дружин. То, что в эти дружины вошли в основном активисты его партии, никого поначалу не встревожило. На первых порах результаты действий сводных отрядов полиции, пограничной стражи и дружинников были неплохими. На территории северных пригородов, протянувшихся вдоль залива, все из называли просто - Городки, ввели чрезвычайное положение. Мародеров расстреливали. Оружие приказали сдать, и если кого ловили с оружием, ставили к стенке без разговоров. Волну преступности удалось сбить, по улицам можно было ходить, не боясь быть ограбленным или убитым. Для оставшихся без крова в результате землетрясения, был организован палаточный лагерь, в пригороды подвозили продукты и воду. Люди Фраймана взяли под охрану большую часть продовольственных складов в окрестностях. В основном - порт, и прилегающие к нему склады, не тронутые цунами. На мелочь вроде нашего они не разменивались. На этом месте мы с Вайнштейном обменялись понимающими взглядами. Гельман, тварь, это его план. Все было хорошо и прекрасно, пока не пошел снег. Тогда эти сводные отряды все бросили, и попрятались. Незадолго до Песца под горой прорыли автомобильный туннель, чтобы машины не ехали через весь город, а напрямую, без пробок, проезжали с северной его части в южную. И наоборот. Туннель построили высокий и просторный. Люди Фраймана сразу взяли его под контроль, и никого туда не пускали. Из числа оставшихся без жилья, набрали рабочих, и отвели в туннель, строить что-то. По ночам, рассказывал Сергей, из порта к туннелю без остановки сновали грузовики. Фрайман подмял и нефтеперегонный завод. Так что с горючим у него проблем не было. На грузовиках, как думал Сергей, возили продовольствие, оружие, и т.д. Фрайман подошел к делу с размахом. Незадолго до того, как все стало ясно, между Фрайманом и полицейским генералом произошла какая-то размолвка. Что-то не поделили. В результате часть полицейских ушла к Фрайману, а остальные, большинство, со своим генералом, заняли нефтеперегонный завод и окрестности. Таким образом, у Фраймана не оставалось другого выхода, и он со своими людьми засел в туннеле, хотя изначально, я уверен он этого не планировал. Нефтеперегонный завод куда как удобнее, горючки море, так что не замерзнешь, до порта ближе. Единственный неоспоримый плюс туннеля - неприступность. Обитателей палаточного городка загнали туда же. Первое время, пока снег был еще неглубоким, а морозы не так сильны, народ толпами валил к туннелю, умоляя пустить внутрь, в тепло. Сначала пускали всех, потом стали пускать с разбором, а в один прекрасный день объявили, что мест больше нет, и перестали принимать. Поперших было грудью на прорыв упрямцев, положили в снег пулеметными очередями. А тем и ответить было нечем - оружие люди Фраймана забрали. Впрочем, тем, кого все-таки приняли внутрь, не слишком повезло. По словам Сергея, обращались с ними там, как со скотом.

   - Бьют, убивают, - Сергеей, по ходу рассказа, заново переживал происшедшее, и разволновался, - уроды, вот же уроды! - По его словам, оттуда периодически выкидывают покойников, однажды вывезли сани, нагруженные трупами со следами пулевых ранений. Порой постреливали в районе порта, но вяло. Однажды жившие в промзоне люди увидели, как оттуда к туннелю прошел целый санный обоз. Рабы тянули сани, нагруженные какими-то мешками. Очевидно, они раскапывали то, что осталось от порта после прохода приливной волы, добывали припасы. Не исключен вариант, что у них там укрепленный пункт. Я сделал зарубку на память - проверить. Сидящий напротив Вайнштейн улыбнулся уголком рта. Он еще до Песца такой ход событий - с рабовладением, и расстрелами, предсказывал. Я только головой качал. Каких-то десять-пятнадцать километров от нас, а насколько все по-другому повернулось. Забавно, но у тех, кто в пригородах-спутниках жил, Песец был совсем другой. Но такой же упитанный.

   У засевших на нефтеперегонном заводе ментов дела не заладились. То ли они там за чем-то не уследили, то ли люди Фраймана постарались, в общем, случилась на заводе утечка чего-то токсичного, или что-то наподобие. С утечкой они, с помощью работников завода, справились, но осталось их едва ли не десятая часть от прежнего числа. Да и те насквозь больные, отравление не прошло даром, и многие там просто гнили заживо. По словам Сергея, и те, и другие не часто высовывали нос из своих убежищ, и в промзону никто из них не лез, обходили стороной. Только стреляли в тех, кто приближался, и к нефтезаводу, ни к туннелю никто из обитателей промзоны не ходил. Я рассказал ему о давешнем визитере, выслушав описание, он аж в лице изменился.

   - Они, точно они. И что, здесь? Прямо сюда пришел?! - Сергей вскочил, но тут же сел, задумчиво сказал: - Да, кончилась спокойная жизнь. И чего им не хватает? Чего им к нам лезть?

   - Спокойная жизнь кончилась уже давно, - спокойно произнес я. - Что-нибудь придумаем. Есть у меня пара идей.

   Я рассказал Сергею нашу историю. Не всю, ясное дело, кое о чем умолчал, но эпизод с сарацинами осветил подробно.

   - Что ты предлагаешь? Хочешь со своей брызгалкой пойти на штурм завода? Или Фраймана из туннеля выбить? - Сергей моей уверенности явно не разделял.

   - Смотри, - рубанул я ладонью по столу, - Они к нам пришли толпой человек в сорок, а то и полсотни. Со стволами. И ничего у них не вышло. И знаешь, почему?

   - Почему?

   - Потому что у нас было самое страшное оружие в мире. Головы. Придумаем и на Фраймана что-нибудь.

   На самом деле, я Сергею не доверял. Я вообще если кому и доверял, так только своим. Просто на данном этапе наши интересы совпадали. А это самая прочная основа для дружбы.

   Мы проговорили до самых сумерек. Расстались сытые и довольные. Договорились, что через пару недель мы навестим их с ответным визитом. Там у них намечалось что-то вроде сходки, должны были придти гости из других Семей.

   - Хм, - подал голос Вайнштейн, - хороший день вы подобрали для встречи.

   - А что такое, - повернулся я к нему, - что не так с датой?

   - Да, дата выбрана не случайно, - хмыкнул Сергей, и, увидев мое непонимающее лицо: - Песец же. Круглая дата.

   И тут до меня дошло. Через две недели будет ровно год с того дня, когда за океаном проснулся супервулкан. Ну что ж, навестим новых знакомых. Заодно и квадроцикл пригоним. Я сторговал его за тысячу патронов к "сорок седьмому". На данный момент у Сергея их не было, но он клятвенно обещал найти. Разговор получился долгим, мы тогда здорово набрались. Я рвался проводить, но единственный оставшийся трезвым Вайнштейн удержал. Все-таки социализация - великая вещь. Вот и сейчас, вроде бы - ну что такого, свели знакомство с вроде бы не враждебными людьми. Все так, пустяки. Но человек - животное стадное. И хотя разумом я понимал, что все люди, в принципе, наши конкуренты, мне не верилось в возможность индивидуального выживания. Ни поодиночке, ни в маленькой группе долго не протянешь. Слишком много опасностей, слишком непредсказуемы повороты судьбы. Новому знакомству я был искреннее рад, и уже прикидывал, чего бы еще обменять, и как это можно использовать.