"Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»" - читать интересную книгу автора (Негривода Андрей)Часть третья Древний город Кандагар…С «корабля» на бал!.. …В Афганистане начинался новый этап боевых действий, совершенно не похожий на то, что происходило здесь все предыдущие годы… С 85-го года основной задачей спецназа стала «караванная война»… Караваны всегда вызывали у командования ОКСВА не просто «озабоченность», они порой доводили генералов до натурального бешенства! Чтобы решить эту проблему прибегали к самым разным способам: минировали границу, наносили бомбово-штурмовые удары по предполагаемым местам стоянок караванов, совершали облеты больших участков приграничных территорий на вертолетах… А в ответ исламские «партизаны», чтобы избежать потерь караванов, стали прибегать к новому тактическому приему… Сразу же, почти после перехода афганской границы, караван разгружался в каком-нибудь из «укромных горных уголков», и груз, который он вёз, в течение суток «передавался» представителям различных отрядов уже афганских «моджахедов». После этого груз перегружался на несколько маленьких караванов и вот такими, маленькими партиями, растекался по Афганистану… Весной 84-го командование ОКСВА «родило» план «Завеса», основная, главная роль в котором отводилась именно спецназовцам ГРУ… По нему отряды спецназа, с помощью десантно-штурмовых бригад, должны были перекрыть больше 200 караванных троп, и не допустить прохождение караванов на север… Спецназовцы охотились на эти караваны, и уничтожали их… Но так воевать было довольно сложно и не особенно эффективно — всё равно, что стрелять из пушки по воробьям, хотя и эта планомерность приносила свои очень немалые плоды. Основной же задачей было всё же обнаружение и уничтожение именно больших перевалочных баз «духов», каждая из которых со временем была превращена, ни много ни мало, в настоящий УР, или укрепрайон, со всеми фортификационными ухищрениями: ДОТами, завалами на дорогах и ущельях к ним ведущих, минными полями, и дальними сторожевыми постами… На долю «Кандагарского» отряда вывалилось, по меньшей мере, три таких, особенно укреплённых УРа — «Горы Хадигар», «Васатичигнай» и «Чинарту»… Причём сам «Чинарту» — бал базовым районом муллы Маланга, лидера Исламской партии Афганистана в южных провинциях. Особенно сильны были его позиции именно в Кандагаре. Маланг пользовался огромной популярностью среди местного населения, и его группировка была самой мощной на юге Афгана, а сам Кандагар был его «родовой вотчиной», его «поместьем»… …Сержант Сабиашвили в отряде как-то сразу «пришёлся ко двору»… Нет, конечно же, не обошлось без небольших трений поначалу — офицеры отряда, особенно командиры групп, молодые лейтенанты и старлеи никак не могли взять в толк, на кой хрен в Кандагар, на должность прапорщика прилетел сержант-«срочник», который, к тому же, прослужил в армии всего-то 7 месяцев… — Они там, в Союзе, совсем уже охренели, что ли?!! — Говаривали они между собой первое время. — Вместо Шипина, который прослужил половину своей жизни, прислали какую-то соплю зелёную! Уж на что Шип был опытный, и то его срубили! А этот… Да ещё и инструктор, бля!.. Они там, когда его на замену посылали, вместо головы жопой что ли думали?!! На хрен он нам здесь такой нужен?!! Инструктор, бля!.. Но стоило Брату провести всего-то несколько тренировок, и его резко зауважали! Даже самые отъявленные скептики!.. Каха, если честно, не делал ничего особенного, для того, чтобы завоевать авторитет и доверие — за него это делали другие… Реклама — двигатель прогресса!.. Ведь с того времени, как он сделал «первый выпуск» своих учеников в Лагодехи, прошло всего-то 3 месяца! И здесь теперь служило около трёх десятков его учеников, добрая половина из которых, как и он сам носили сержантские погоны… Они-то и рассказали о новом инструкторе своим недоверчивым командирам, и о том, что он умеет… Ну, а сам сержант просто завершил начатое, когда провёл в отряде самую первую тренировку, на которую пришёл посмотреть и командир отряда, капитан Духно — он тоже был в числе скептиков… …Каха тогда не стал менять своих привычек, выработавшихся ещё в Союзе, и на тренировке совместил теорию с практикой: — Значит так, товарищи солдаты, сержанты, прапорщики и офицеры… — Начал он свою тренировку-«лекцию». — Здесь есть несколько человек, для которых мои тренировки уже дело привычное, и поэтому они уже всё это слышали… Но остальные видят меня впервые… Я не знаю, что и как преподавал о «холодном оружии» мой предшественник, поэтому, для того, чтобы небыло пробелов в «образовании», начну с самого начала… Я расскажу всем вам несколько мифов, которые бытуют среди тех, кто только слышал о настоящем ножевом бое, но ничего толком о нём не знает! Но считает себя при этом очень опытным и знающим тренером… — Каха обвёл внимательным взглядом слушавший его солдат, и, заведя обе руки за спину, явил на свет два кинжала. — Итак!.. Миф первый: противодействие агрессору в любой ситуации. Некоторые, влюблённые в самих себя, якобы «знатоки»-инструкторы говорят своим ученикам: «Когда я обучу тебя этой технике, ты сможешь победить любого человека, вооруженного ножом. Более того! Нож в его руке является его же уязвимым местом!»… Каха посмотрел на присутствующих, словно выбирал противника, и остановил взгляд на одном лейтенанте… Молодой, высокий и довольно крепкий, он язвительно усмехался, мол, ну-ну, что ты там ещё скажешь, «салабон», и чистил ногти кончиком лезвия НРСа… — Товарищ лейтенант! — Каха посмотрел на него как-то очень уж благодушно. — Выйдете, пожалуйста, сюда, на ковёр! А когда «сомневающийся» уже встал перед ним, то отбросил в сторону один из кинжалов и сказал: — Вот мы с вами теперь вооружены одинаково… Кто я такой, вы не знаете! Вы всего лишь видите перед собой вооружённого человека, который едва ли не в половину меньше и легче вас… И вы, я вижу, уверены в том, что техники и умения, на то, чтобы меня разоружить у вас хватит! Так? — И чё ты хочешь сказать, «инструктор»? — Ухмыльнулся лейтенант. — Что это не так? — Вот мы и проверим! — Каха белозубо улыбнулся в ответ. — Задача — разоружить меня и взять в плен! Начали? — Давай, сержант… Посмотрим кто ты есть! Каха молча, встал в какую-то нелепую стойку и вытянул вперёд вооружённую руку… Лейтенант посмотрел на него с ещё большим скептицизмом, и пошёл приставными шагами по кругу… А потом, «улучив момент», бросился на Брата, намереваясь захватить в свою пятерню вооружённую руку Кахи, а дальше «дело техники»… Да только вот именно этой техники и не хватило — ровно через секунду, совершенно непостижимым образом он уже стоял на коленях, а Брат стоял за его спиной. Жёстко фиксируюя вооружённую руку лейтенанта, он слегка покалывал его в открытое горло своим кинжалом… И как ни в чём не бывало, словно вообще ничего не произошло экстраординарного, продолжил «лекцию»: — В результате неблагоприятного стечения обстоятельств, товарищи солдаты, вы можете оказаться перед острием направленного на вас ножа… Если методика обучения ножевому бою вселила в вас чувство неуязвимости, то тело привычно примет боевую стойку и, возможно, вы даже испытаете ложное чувство полного контроля над ситуацией!.. Но знайте — если вы уверены в своей победе на все 100 процентов, то вы уже заранее проиграли — в ножевом бое нельзя быть уверенным, ни в чём, и никогда! Нужно опасаться своего противника, и рассматривать свои шансы на победу как 50 на 50, потому что противник тоже может оказаться знатоком этого оружия!.. Взвесьте ещё раз все обстоятельства, и если есть возможность, то лучше удирайте от него подальше, а потом воспользуйтесь автоматом!.. Потому, что даже вооруженный ножом шимпанзе может уложить вас за пару секунд, каким бы мастером вы ни были! Не говоря уж об афганце-моджахеде, который учится владеть ножом с самых пелёнок! — Каха отпустил своего «противника» и сказал. — Товарища лейтенанта подвели самоуверенность, и недооценка противника!.. А лейтенант был по-настоящему уязвлён тем, что его так просто и так быстро «сделал» какой-то сержантишко: — Ну, бля! — Он схватил свой НРС, валявшийся на ковре и встал в стойку, широко расставив полусогнутые ноги, для устойчивости. — Ща я тя на куски покромсаю, «инструктор»! Брат только улыбнулся, и продолжил «лекцию»: — А вот вам, товарищи солдаты, и второй миф: вера в существование идеальной боевой стойки. И опять же… Не очень опытные «мастера» внушают своим ученикам, говоря глупости: «Встань вот так, ноги вот так и забудь о других стойках!»… Огромная глупость, которая может стоить вам жизни!.. Каха сделал резкий выпад в сторону прапорщика, затем так же резко прыгнул в сторону… Потом как-то странно крутнулся всем телом, присел, вскочил, прыгнул… И через секунду уже оказался за его спиной… И опять всё повторилось — лейтенант на коленях, а Брат за его спиной, и опять покалывает кинжалом его шею… — Боевая стойка, товарищи солдаты — это оптимальный способ движения в боевых условиях! Это ваша мобильность! Всё, что сковывает, каким бы то ни было образом, вашу возможность мгновенно перемещаться — перекрещенные или широко расставленные ноги, глубокие приседы и тому подобная ерунда — это смертельно опасная ошибка!.. Чем шире расставлены ноги, чем глубже присед или наклон, тем ниже ваша мобильность! Представьте себе, как мог бы передвигаться с ножом в руках Мухаммед Али, например… Помните его «рецепт победы»? «Летать, как бабочка, и жалить, как пчела»!.. Идеальной боевой стойки не существует! Только та, оптимальная, в данный момент боя, и всё!.. Баланс в движении и мобильность — это жизнь! — Каха посмотрел на затылок своего «врага», а потом на всех остальных. — А вот мой «противник» из-за того, что стоял на месте, только что был мной «убит» во второй раз… И опять лейтенант был отпущен из крепких рук Брата… Но теперь он был уже похож на бегемота с красными бешенными глазами, которого разозлили не на шутку: — Ну, падла! Подожди! Ты уже допрыгался, «инструктор», бля! Теперь я тебя зарежу по-настоящему! Он ринулся на Брата, как бык на ворота, намереваясь его попросту смять весом, и… Получил сапогом прямо в лицо!.. Удивительно, но каким-то совершенно непостижимым образом, Брат за несколько секунд умудрился сделать несколько вещей: увернуться от нападавшего, сдёрнуть с ноги одного из солдат, сидевшего на скамеечке, его сапог, и запустить его прямо в нос лейтенанта… И нос офицера тут же превратился в большую, кровоточащую сливу… — Некоторые «мастера» внушают своим ученикам, что «Ножевой спарринг, по своей сути, ничем не отличается от реальной поножовщины»… Поэтому и не уделяет должного внимания настоящей технике ножевого боя. Это категорически не правильно, и это и есть тот третий миф в мастерстве владения «холодным оружием» — миф об обучении ножевому бою как искусству фехтования… Брат подождал, пока разъярённый лейтенант утёр кровавые сопли, и попутно пояснял то, что только что произошло: — Конечно, бой с диким афганцем, который даже слова «фехтование» никогда не слышал, будет похож на обыкновенную уличную драку — тут вам не до эстетики. А в современных уличных драках с ножом, излюбленным приемом является запустить в своего противника чем-нибудь, первым попавшимся под руку, чтобы ошарашить и сбить боевой пыл… Но в этот момент лейтенант «неожиданно» бросился на «ничего не ожидающего» Каху, и… Мелькнув в воздухе ногами, перелетев через спину Брата, и жёстко приземлился на спину: — Ду-дух! — «Дуэльная» часть боя заканчивается, как правило, после проведенного удара и захвата, блокировки конечностей противника и падения… Каха уже взял вооружённую руку лейтенанта «на болевой» приём, каким пользуются и в дзюдо и в самбо, зажал «замок» ногами и уже в третий раз, за последние несколько минут, «щекотал» его горло кончиком своего кинжала: — Вообще-то извлечение ножа на большой дистанции от противника, как правило, в зародыше пресекает боевое рукопашное столкновение, но возможность ножевой дуэли, даже как кратковременного момента в ходе борьбы, исключать напрочь категорически нельзя! Довольно часто обычная рукопашная схватка перерастает в ножевую!.. Ножи идут в дело при борьбе, в том числе и на земле… Реальный ножевой бой может идти и в условиях борьбы, и даже в партере! Поэтому!.. Дальновидный, а главное умный и опытный, боец всегда изучает способы ведения ножевого боя на любой дистанции и в любом положении… Он встал, протянул руку лежавшему навзничь лейтенанту, и очень добродушно улыбнулся: — Ты убит уже в третий раз, брат! Это плохо! Надо тренироваться!.. Лейтенант больше не пытался нападать, а только смотрел во все глаза на нового инструктора: — Я понял, сержант! Я к тебе сам, первый приду тренироваться! И своих пацанят приведу, обязательно! — Это правильно, брат! Учиться надо! Это никогда не поздно, и не стыдно! — Товарищ сержант! — Подал голос командир отряда. — А ты хоть знаешь, кого только что так лихо «убил» три раза подряд? — Никак нет, товарищ капитан!.. — Ну, что ж… Тогда знакомьтесь… Лейтенант Кравченко… Командир разведгруппы специального назначения, самый опытный в отряде «караванщик», а по совместительству и один из лучших «рукопашников» отряда… И надо признаться, что до этого момента он это «звание» оправдывал… Лейтенант улыбнулся, и протянул Брату свою лопатообразную, жёсткую ладонь: — Николай! — Каха! — Ответил на рукопожатие сержант. — Молодец, малой! — Лейтенант хлопнул его по плечу. — Теперь вижу, что тебя вместо Шипа не зря прислали!.. — Ну, что, Ворон? — Проговорил капитан. — Возьмёшь нашего нового инструктора к себе в группу? Свободным сержантом? — Обязательно возьму, если разрешите, товарищ капитан! — А ты как, сержант? Пойдёшь в «караванщики»? — С удовольствием, товарищ капитан!.. …Каха улыбался, вспоминая те события, а Андрей просто откровенно посмеивался: — Значит, признали тебя в отряде быстро? — Быстро, командир! Как три раза подряд за пять минут Ворона «зарезал», так и признали… — Ну, и? — Ну, и стал я «караванщиком»… — А первый свой настоящий, большой бой помнишь? Когда своего самого первого «духа» «удвухсотил»… — Конечно, Андрюха!.. Разве такое забудешь!.. — Брат как-то странно потёр свой орлиный нос и тихо проговорил. — Только это и не бой был вовсе, а скорее избиение младенцев… — Это «духи», что ли младенцы? — Ну, или наркоманов-придурков, которые подумали, что они очень крутые вояки… Я же ведь тогда даже и не выстрелил ни разу!.. И никто не выстрелил… — Не понял? А как же тогда? — А я их по своему сработал, кинжалами… Устроил цирковой номер, с одним зрителем… — Их? — Ну да, их, командир… Их!.. «…Здесь, рядом с пустыней, вода — это жизнь!..» …Поначалу Брату повезло — почти полтора месяца «духи» активничали очень вяло. Протаскивали из Пакистана какие-то крохотные, всего-то по паре-тройке верблюдов, караваны, и ими «занимались» специальные «досмотровые» группы… Правда, было несколько выходов в горы, с целью захватить «языка», но прошли они как-то очень уж спокойно и даже как-то мирно, да и пленённые афганцы оказались очень «покладистыми», так что… Брат занимался именно тем, для чего и был отправлен из Лагодехи, сюда, в Кандагар — сержант обучал спецназовцев искусству рукопашного и ножевого боя… И как-то очень незаметно превратился в «своего парня», который запросто, на «ты», общался не только сержантами и прапорщиками отряда, но и с офицерами… Время шло своим чередом… «Духи» в окрестностях Кандагара постреливали по колоннам из «зелёнки», но как-то очень уж «не настойчиво»… А спецназовцы нервничали… … — Бля! Говно какое-то назревает! — Матерился лейтенант Кравченко. — Большое, грандиозное говно! — С чего взял, брат! Ведь спокойно же всё! — Не верю я в это спокойствие, Брат! — Отвечал Ворон. — Неспроста это затишье! Затевают что-то «бородатые»! Жопой чую! Какую-то очень большую пакость затевают! Может караван большой пойдёт, а может, готовят какой-то большой налёт, на что-то!.. Не знаю! Но только не зря они на целый месяц затихарились! Каха понимал, что Николай прав — здесь ничего не происходило «просто так»… Ничего и никогда!.. — А командир что говорит? — Спросил он. — Да он тоже места себе не находит! — Ворон сплюнул. — Пойдём в «поиск»… — Когда? — Пока не знаю, Каха… Но ждать больше нельзя! И командир тоже самое говорит!.. Нельзя ждать пока, «духи» бед натворят, а информации нет никакой! Так что… — Ясно… …Как в воду глядел лейтенант! Этот разговор состоялся утром, а уже после обеда пятнадцать спецназовцев, «группа Ворона», собирались в «свободный поиск»… Или на «карнавал», как называл такие выходы сам Ворон… Дело в том, что его группа, которая только и занималась тем, что выходила в «поиски» в глубокий «вражеский тыл» или «досматривала» караваны, в целях маскировки всегда была одета в национальные афганские одежды. Более того!.. Все разведчики Ворона носили окладистые бороды!.. Ни дать ни взять — отряд «духов»!.. Дело в том, что мужчина-мусульманин, ведущий джихад, и тем более газават, не имеет право брить лицо! И эти кудрявые, черные, а иногда и седые бороды, и были первым и, наверное, одним из основных для разведчиков признаком, чтобы не ошибиться, и не «прихватить» вместо толкового «языка» обыкновенного местного дехканина… Да и для «духов» это тоже было опознавательным знаком «Я свой!»… Разведчики Ворона маскировались, как могли и умели, а сам лейтенант называл всё это «карнавалом»… Когда разведгруппа находится на враждебной территории, то любой, кто её заметил, ЛЮБОЙ(!!!), может рассказать об увиденном тем, кто тебя потом будет убивать… И тут уж не до детских игр, потому что убивать тебя будут по-настоящему, от всего своего, ненавидящего тебя сердца!!! Тут, уж, либо тебя, либо ты… И никакие этические нормы морали здесь ни причём! Жить каждый хочет! Даже «Терминатор»!.. И поэтому… Поэтому любой, кто «оказался в ненужное время, в ненужном месте», должен быть «зачищен наглухо»… И можно привести массу примеров, когда в наших военных, воспитанных в рамках цивилизованных устоев, вскипало чувство вины, жалости и сострадания, и они оставляли «глазастых» связанными у себя за спиной, а потом… Потом вместо одного гибли десятки людей, и их посмертно награждали званиями Героя… А все просто, как «дважды два»! Когда в твоей стране идёт война, а ты не солдат, то, не фуй шастать там, где не надо, а лучше сидеть дома, как мышь под веником! Тогда, глядишь, и выживешь… А разведчики-спецназовцы, чтобы не брать на душу лишний грех и лишнюю убиенную душу, пускались вот в такие, «карнавальные» хитрости — переодевались в местные одежды, отращивали бороды… Угляди такой вот отряд какой-нибудь дехканин издалека из кустов «зелёнки» или с гребня бархана, и пойдёт себе дальше, в свой кишлак аул спокойный и совершенно уверенный в том, что это «собратья по вере», и уж ни в коем случае не русские «шурави»!.. …Выходили они из города в темноте, когда на землю опустилась ночь… Вернее вылетали на досмотровой «вертушке», под видом обычной «досмотровой группы», и уже ближе к утру… Это, конечно было опасно, но иначе было нельзя — Кандагар город довольно большой, и жило в нём довольно много местных, и не только, афганцев. А уж кандагарский базар был одним из самых больших во всём Афганистане! И сколько здесь было «глаз и ушей» муллы Маланга было неизвестно, но то, что они здесь были, знали все… Вылетала группа ночью по двум причинам… Во-первых — ночь это время разведчика! Это известно всем! А во-вторых — правоверный мусульманин, соблюдающий постулаты Корана ночью должен спать! Это днём он имеет право делать всё, что ему заблагорассудится, а ночью, после вечернего намаза он ДОЛЖЕН отложить в сторону все дела и… Спать! Ну, или самозабвенно «любить» свою жену… Если он, конечно же, не моджахед, объявивший войну «неверным»… Но такие «животные» в самом Кандагаре не водились, и предпочитали городу горы и укрепрайоны, а вот шпионами муллы были обычные, простые афганцы, которые соблюдали постулаты своей веры и помогали единоверцам, как того и требовал от них Коран… Ну, и была ещё одна причина… С наступлением темноты, в связи с существовавшим запретом правительства ДРА на передвижение любых групп населения ночью, вне разрешенных маршрутов, уничтожались без сожаления и предупреждения, любые караваны, следовавшие и обнаруженные на «нетрадиционных» путях перемещения населения… …Группу Ворона высадили километров за сорок, северо-восточнее Кандагара, в «зелёнке», близ гор Хадигар… Было ещё довольно темно, когда их Ми-8мт подсел на более или менее плоской площадке, и спецназовцы в несколько секунд оказались на земле, и тут же «растворились» в кустах… Небо мало-помалу начинало светлеть, и уже «зелёнка» не стояла перед глазами разведчиков сплошной стеной, а начинали угадываться очертания отдельных кустов и низкорослых деревьев… — Внимание, группа! — Проговорил Ворон громким шёпотом. — Головной дозор — удаление 100 метров. Боковые дозоры и замыкающие — 50… остальная группа цепочкой… Начинаем движение! Направление на отроги Хадигар!.. Сначала в темноте растворились дозоры, а потом, подождав минуту-две, двинулась в путь и основная группа… Шли гуськом, с интервалом метра в три-четыре, так чтобы видеть маячившую впереди спину товарища — семь человек растягивались в колонну длинной метров в 25–30, и теперь положить их одной пулемётной очередью, буде спецназовцам не повезло, и они влетели бы в засаду, было бы очень и очень сложно… В сам укрепрайон разведчики, конечно же, соваться на стали — ну не маньяки же они, в самом деле, страдающие суицидным синдромом! А именно такими и надо было бы быть «отморозками», чтобы пятнадцать, пусть и прекрасно подготовленных бойцов, сунулись повоевать с четырьмя сотнями «духов»!.. Но!.. На «дальних подходах» от УРа располагались несколько горных кишлаков, которые боевики Маланга использовали как наблюдательные пункты и укреплённые блок-посты, на пути к «горам Хадигар»… Как правило, использовали… Перед разведчиками стояла задача найти такой кишлак, и выхватить одного, а ещё лучше, двух, для разнообразия и сравнения показаний, «языков». Причём сделать это нужно было без лихого «кавалерийского наскока» или разведкой боем, а так, чтобы никто ни о чём не догадался!.. И найти очень быстро, в течение всего-то одних суток, потому что командование очень обеспокоилось, как бы и это не было бы уже поздно! Слишком уж тихо и мирно вели себя «непримиримые», а это могло говорить только о том, что мулла Маланг не желает «размениваться на мелочь», а задумал что-то грандиозное, собирает свои силы в кулак, и очень скоро может ударить так, что мало не покажется! Знать бы вот ещё, куда и когда!.. …Больше семи часов разведчики шли ускоренным маршем по «зелёнке», чтобы выйти, наконец, к предгорьям… Тяжёлая, и очень небезопасная прогулка!.. Каха в группе был «свободным сержантом», и как бы вторым внештатным заместителем командира. Боевого опыта у него, понятное дело, ещё толком небыло, в отличие от многоопытного «замка» старшего сержанта Михайлова, которого за силу и двухметровый рост называли Бизоном, но Брат, а это уже знали все в отряде, был уникальным и бесстрашным бойцом! И, как оказалось, прирождённым разведчиком! Этого абрека уважали, и к нему уже прислушивались не только «дембеля», но и офицеры… … — Товарищ лейтенант… — Проговорил он громким шёпотом. — Слушаю, Брат? — Ворон «притормозил» шаг, и обернулся. — Надо сделать привал и осмотреться… — До ближайшего кишлака по карте ещё километра три-четыре, и времени отдыхать, у нас нет, сержант! — Значит эта карта не правильная! Кто и когда её составлял здесь в Афгане?!. До ближайшего кишлака меньше километра, Ворон!.. — Возразил Брат. — Ты принюхайся, командир! Лейтенант, словно хорошая охотничья борзая, повёл носом, внюхиваясь в окружающие запахи, и с удивлением посмотрел на Брата: — Трава горит? — В начале марта? Весь сушняк, что остался с прошлого года, уже давно отсырел под снегом или даже сгнил, а свежая трава ещё только-только вылезла! Она зелёная и гореть не может! — Тогда что? — Барана зарезали! Жирного барана!.. Теперь шашлык делают! Я этот запах, ни с каким другим не спутаю!.. Реакция лейтенанта была молниеносной!.. Он сделал всего-то несколько знаков пальцами, подавая команду группе, и разведчики, словно растворились в «зелёнке». Словно их здесь небыло никогда!.. А ровно через минуту появился Бизон. Он шёл в головном дозоре, и теперь, пригибаясь к самой земле, возвращался один, без своего напарника… — Впереди какой-то дувал, и в нём «духи»… — Проговорил он. — С чего ты взял, что это «духи»? — Переспросил лейтенант. — В дувале видна машина… Толком не рассмотреть — далековато, да и машина припрятана, но это пикап-«вездеход», и кажется «Toyota»… — Что ещё? — Пожрать собрались — мясо на огне жарят… Камни колодцем сложили, в нём костёр, а вместо шампуров автоматные шомпола… — Значит «духи» — простой бедный дехканин, скорее сам себе руку съест, чем барана зарежет… — Проговорил Ворон задумчиво. — Что ещё видел, Бизон? — «Бородатых» шестеро… У всех АКМы… И ещё… Машины полностью не разглядеть, но над дувалом виден задранный в небо ствол ДШК… — Это не пост, командир! — Проговорил Брат. — Да уж… На пост не похоже… Это, скорее, или что-то типа патруля, или головной дозор… Но если это дозор, да с таким вооружением, то какой же тогда основной отряд? — И у них должна быть рация! — Опять проговорил Каха. — Это уж, как пить дать! — Прогудел Бизон задумчиво. Лейтенант подумал несколько минут и спросил: — Есть предложения, сержанты? — Надо идти к дувалу! — Проговорил Брат уверенно, после минутного размышления. — Обоснуй, инструктор! Может быть, наши мысли совпадают! — Машина в укрытии, но стоит так, что из ДШК можно стрелять поверх дувала! Так, Игорь? — Каха посмотрел на Бизона, и тот подтвердил его слова кивком головы. — Патруль это, или дозор — не важно! Они жарят шашлык, а значит, ещё несколько часов никуда не собираются! — Почему? — Спросил лейтенант, заинтересовавшись этими словами. — А может они пожуют по-быстрому, да и поедут себе дальше? Каха только улыбнулся в ответ: — Ты не горец, Ворон… Ты не обижайся, но так могут есть шашлык только те, кому всё равно какое это мясо, свинина, говядина или баранина… Горец так есть не будет никогда!.. Баранина — это очень жирное, и очень «тяжёлое» для человека мясо!.. — Брат говорил, казалось, простые и привычные для него вещи, а два опытных разведчика слушали его, развесив уши, как слоны на водопое. — Если ты поешь мясо жирного барана, а потом начнёшь резко двигаться, куда-то идти или поднимать что-то тяжёлое, то желудок просто остановится и через несколько часов тебя вывернет наизнанку, а до этого в животе будут такие боли, что тебе покажется, что ты ежа рожаешь!.. Шашлыку из баранины надо дать время «прижиться» в твоём желудке! Такой шашлык не терпит суеты!.. Поэтому, после обеда, настоящий горец пьёт вино, чтобы помочь своему желудку растворить баранину… — Мусульмане не пьют вина! — Напомнил лейтенант. — Правильно! — Согласился Брат. — Но для того, чтобы всё было «правильно» с его шашлыком, мусульманин будет отдыхать и «шалить»… Бизон и Ворон переглянулись понимая, что Каха абсолютно прав — «бородатые» обязательно будут курить наркотик. Самый доступный для них в «походных» условиях — крепчайшую коноплю-«афганку» или попросту «шалу»!.. Гостеприимство на Востоке таково, что путника, а особенно если он ещё и «воин Аллаха» привечают со всеми возможными почестями… Накрывают большой, богатый достархан, режут барана, готовят плов, шурпу, ну и так далее… А заканчивается весь этот «кильдым» горячим и очень сладким чаем под чилим — это у тех, кто побогаче, у баев… А у тех, кто победнее, у простых дехкан-тружеников, достархан тоже имеет место быть, только он победнее гораздо, и заканчивается и со здоровенным косяком «афганки» во рту… Как говорят сами афганцы: «Аллах позаботился о детях своих в этих горах, и подарил им возможность хоть на время улетать в его райские сады, чтобы правоверный мусульманин мог увидеть, что ждёт его после смерти на этой грешной земле!»… «Афганка»… Она растёт здесь повсеместно!.. Вернее не так… Она то, зараза, растёт здесь действительно повсеместно! И в степных районах достигает порой такой высоты, что не то что человека, а даже башни БМДшки не видно — по три метра и выше!.. Но именно «афганкой», как раз, называют только ту, которая растёт на высоте между 2000 и 3000 тысячами метров «над уровнем»! Самая крепкая в мире дикорастущая конопля, мать её!.. И никогда небыло ни одного пленённого «духа», чтобы в его одеждах не нашёлся хотя бы самый захудалый пучок этой «соломы»! Нарики!!! Все поголовно!!! Конченые нарики!!! Обкурятся этим говном, и вперед на танки… Пить-то нельзя, по Корану, а «обдолбиться» до полного изумления можно — это не запрещено… И «косяки» они себе лупят такие, что смотреть страшно — чуть ли не в три пальца толщиной! А чё там, в самом-то деле?! Это опийный мак штука дорогая, и её нужно специально высаживать, растить, ухаживать, собирать, перерабатывать… А за «афганкой» отошёл пару метров от кишлака, и всё! Ты уже в порядке… А главное, что на шару! «Аллах позаботился»!.. В общем… Вояки этого «передовой дозора» или «патруля» на радостях от того, что сожрали единственного, скорее всего, на весь кишлак, барана теперь были просто «обязаны» «задуться» двумя, а то и тремя косяками «афганки», и… Вывалиться в глубокий, беспробудный осадок… «Дети гор… Дикий народ — дикие нравы!..», как сказал в своё время Великий Комбинатор Ося Бендер… Но это было только на руку разведчикам… — В какой они стадии, Бизон? — Теперь лейтенант спрашивал уже конкретные вещи. — От мяса не отходят… Значит через несколько минут баран будет готов к употреблению… Минут десять не больше, думаю… — Кушать будут неспеша… — Проговорил Брат. — Минут сорок-пятьдесят… Лейтенант посмотрел на часы: — Сейчас 11.50… — Проговорил он, что-то прикидывая в уме. — Десять минут… Тютелька в тютельку!.. В 12.00 у них будет полуденный намаз — это минут пятнадцать… — Как раз шашлык «пустет слезу» на углях и «дойдёт» до употребления… — Вставил Брат. — Потом они будут его жрать… — Продолжал Ворон. — Дадим им на это час… А потом неспеша накрутят «косяки» и начнут «шалить»… Пока им по мозгам основательно шарахнет пройдёт ещё час… Так? — Похоже… — Прогудел Бизон. — Значит… Мы должны быть готовы к 14.00… Лейтенант посмотрел на своих «заместителей»: — Так, мужики!.. «Перекуривать» нам времени нет! Через два часа мы должны быть в этом кишлаке!.. Но пройти туда так, чтобы даже суслики не испугались и ничего не заметили!.. Поэтому… — Он посмотрел на Бизона. — Ты, Игорь, сейчас отправишь одного бойца вместо себя в «головной дозор» вести как можно более плотное наблюдение за «духами», а сам возьмёшь двоих и проверишь подходы к кишлаку… Не хватало нам ещё здесь на МВЗ нарваться!.. — Сделаем! — Действуй! Бизон исчез в кустах, а лейтенант посмотрел на Каху: — Как брать будем, сержант? — Спросил он. — Шесть «духов»!.. Кто-то из них, если они не совсем мудаки, может остаться посторожить сладкий сон товарищей… У них же тоже «дедовщина» есть… Где находится основной отряд мы не знаем и узнавать это, у нас времени нет… Поэтому… Если кто-то из них выстрелит, хотя бы один раз, то мы имеем шанс поиметь огромный геморрой на свою задницу!.. Их надо сделать бесшумно и в течение нескольких секунд, на большее времени у нас просто не будет… — Я всё сделаю, лейтенант… — Ответил Каха спокойно. — Один?!! Ты чё, совсем с ума сошёл? — Почему один? С тобой!.. «Стечкин» с глушителем есть только у тебя, командир… У всех остальных обычные «штатные» автоматы и пулемёты… — Маскировка, мать её! — Сплюнул лейтенант. — АКМов с ПББСами у «духов» нет и никогда небыло — это точно… — Значит, группа возьмёт дувал в плотное кольцо, ты будешь меня страховать, командир, а я «работать»… — Сумеешь? — Я ещё в 14 лет показывал в цирке один номер… Метание кинжалов на точность и на время… С закрытыми глазами, на звук… Так что не волнуйся, Николай — я всё сделаю, как надо! — Нам нужен «язык»! — Напомнил Брату лейтенант. — А ещё лучше два… Каха только улыбнулся: — Будет тебе «язык», командир!.. …По счастью разведчики, посланные лейтенантом проверить местность на наличие мин, ничего не нашли. Видимо, эти шестеро «духов» приехали сюда только сегодня и совсем ненадолго и тут же принялись за «местного» барана, чтобы побыстрее с ним управиться… И это лишний раз подтвердило предположения, что затевается какая-то грандиозная пакость!.. Группа Ворона, словно ручеёк растеклась по окрестностям, и обложила небольшой кишлак по периметру, взяв его в «кольцо»… Разведчики наблюдали за боевиками, и видели, что и лейтенант, и сержанты были правы, делая свои временные выкладки… После полуденного намаза «духи» приступили к неспешной трапезе… «…Чтоб вы подавились этим бараном все сразу и одновременно! — Думал Каха, глядя на них, и глотая слюну. — Ничего! Хоть напоследок шашлыка пожрёте! И не говорите потом, что русские „шурави“ очень жестокие! Мы, вон, голодные, как стая волков, а сидим тут и ждём, пока вы свои животы мясом набьёте! А ведь могли бы вам и не дать пожрать напоследок!..» Примерно через час после окончания намаза, когда от баранины остались только обглоданные кости, а насытившиеся «духи» развалились, кто, где и закурили здоровенные самокрутки с «афганкой», Брат и Ворон пустились в свой опаснейший путь… Им предстояло проползти не меньше сотни метров в густой траве, потому что ближе к кишлаку ни деревьев, ни кустов уже небыло — «зелёнка» осталась за спиной… Разведчики зашли с тыла кишлака, чтобы у боевиков было меньше возможностей их увидеть, и уже через полчаса медленно продвигались вдоль арыка единственно «улицы», неотвратимо приближаясь к своей цели… А когда до того дувала, за которым «пировали» моджахеды остались считанные метры, Брат подал сигнал лейтенанту, и тихо приблизился: — Сделаем так, командир… Ты засядешь около калитки, и будешь контролировать двор, а заодно и меня прикрывать… — А ты? — А я немного вернусь назад… «Работать» я начну без команды, по обстановке… А ты внимательно следи за дувалом, Коля-брат, вдруг у меня не получится… — Что ты удумал, Брат?! — Увидишь, брат! — Улыбнулся джигит. — Всё увидишь!.. Будь готов через десять минут!.. Он развернулся и бесшумной тенью бросился назад, вдоль стены дувала, да так и скрылся за углом, оставив лейтенанта в полном недоумении… …Пробежав метров десять, Каха, нашёл то, что искал… В этом месте задняя, без окон, стена хижины, или дома, если это убогое жилище можно было так назвать, была частью того, сложенного из камней, полутораметрового дувала, который и огораживал весь двор… Брат заглянул за ограду и понял, что в этом месте находится в «мёртвой зоне» — хижина надёжно закрывала его от сонных «духов»… — Вот и отлично! — Буркнул он еле слышно себе под нос. Медленно и очень осторожно подтянувшись на руках, так чтобы случайно не бряцнуть чем-нибудь металлическим по камню, Брат сначала влез на стенку дувала, потом встал на ней в полный рост, и без особого труда оказался на крыше хижины… Она, эта крыша, была плоская и покатая, уклоном к задней стенке, так чтобы дождевая вода скатывалась по ней не во двор, а за его территорию, и падала бы в арык, а кровельным материалом ей служили несколько «накатов» тугих камышовых вязанок… Пригибаясь, на полусогнутых ногах, Каха медленно приблизился почти к самому краю крыши, и очень осторожно выглянул из-за её края… Во дворе царила полная, наркоманская идиллия — «духи» уже очень активно клевали носами, а кое-кто уже и откровенно дрых… «…Отлично! — Подумал сержант, глядя на всё это сверху. — Теперь будет цирк!.. Только вы, бородачи, его не увидите!..» Он осмотрелся по сторонам, и заметил лейтенанта, замершего в позе тигра, изготовившегося к прыжку по ту сторону каменной стенки… Затем медленно достал из-за спины все шесть кинжалов, и положил их по три под каждую руку, а чуть-чуть в стороне свой автомат и штатный НРС… Поправил, подтянул на руках свои старенькие «полуперчатки», которые прошли с ним все «цирковые представления», а потом и службу в Учебном Центре, и теперь приехали вместе со своим хозяином послужить в Афгане, и… — Ну что, басмачи-бородачи? — Проговорил Брат шёпотом. — Аллах, вам, Акбар!.. Он взял в обе ладони по кинжалу, и резко метнул их вниз… — Фр-р! Фр-р! — Злобно пропели свою смертельную песню эти стальные бабочки. — Тух! Тух! — Раздался противный звук входящего в живую плоть острого металла… А Брат уже успел схватить вторую пару кинжалов, и так же мощно метнуть их во врагов… — Фр-р! Фр-р! — Повторилась «песня». — Тух! Тух! — И ещё двое «духов» успокоились навсегда… Последних два кинжала Брат метнул немного иначе, не одновременно двумя руками, а сначала один, и тут же за ним вслед, второй… — Фр-р! Фр-р! — Прозвучала в третий раз песня «стальных бабочек». Только вот окончание её теперь было иным: — Д-дунц! Д-дунц! — Раздались довольно звонкие удары, словно кто-то два раза щёлкнул палкой по гнилой тыкве… Каха посмотрел вниз, на результаты своей работы, а потом покрутил кулаком над головой, изображая пропеллер — этот сигнал означал «Общий сбор», и Брат не сомневался ни секунды, что его заметили все разведчики группы — и, подхватив автомат и НРС с камышовой крыши, спрыгнул вниз во двор, с трёхметровой высоты… …Лейтенант уже был здесь… Он уже успел метнуться из стороны в сторону, перебегая от одного «духа» к другому, а потом остановился около Брата, и взглянул на него глазами полными какого-то даже суеверного ужаса: — Как ты это сделал, сержант? — Спросил он странным, осипшим голосом. — Я же видел, что ты метал свои кинжалы одновременно двумя руками! Брат только улыбнулся грустно: — Годы тренировок, командир… Этот номер несколько лет подряд развлекал людей в цирке… Не думал я, что мне когда-нибудь придётся использовать вместо мишеней живых людей… Да вот случилось… — Но ведь они были в разных местах! Ты же за десять секунд шестерых «духов» уделал, сержант!!! Как же это вообще возможно прицелиться и метнуть ножи двумя руками одновременно, да в разные стороны, да так, чтобы они все вошли в одно и то же место?!! — Цирковые номера вообще очень сложное дело, Коля-брат… А мне повезло — хорошие учителя были… В это время во двор ввалились остальные разведчики группы, и замерли, оценив в одну секунду увиденное… Четверо моджахедов уже никогда не смогли бы поднять оружие против «шурави», потому что у каждого из них, точно посредине кадыка, торчали рукоятки — Кахины кинжалы никому из них не дали шанса вякнуть в последний раз «Аллах Акбар!», напрочь перерубив горло и голосовые связки!.. Эти четверо уже были на подлёте к той тучке, за которой находились те врата, через которых их должны были впустить в рай, ведь они умерли, как настоящие воины — «в бою», и от металла!.. Ещё двое «духов» находились в полнейшем «отрубе», а на их лбах уже выросли огромные лиловые шишки. Этим двоим повезло больше, чем их единоверцам — довольно увесистые, стальные ручки кинжалов всего лишь вывалили их из сознания… Отлёт этих двоих в священное небесное воинство Аллаха откладывался на неопределённое время… … — Ну и когда они из этого коматоза выйдут, Брат? — Спросил обалдевший Бизон. — Ты их не порешил случаем, как и всех остальных? — Очухаются! — Ответил уверенно Каха. — Минут через десять обязательно очухаются! Тогда Бизон посмотрел на лейтенанта: — Что делаем, командир? — Проверить машину! — Был лаконичный ответ. Кто-то из разведчиков метнулся к пикапу-«вездеходу», и через секунду послышалось тихое урчание хорошо отлаженного японского дизеля. — Все уедем? — Спросил Лейтенант. — Если постараемся… — Проговорил Бизон. — Многовато, правда, 17 рыл для такой машины, но рессоры у нее, кажется должны выдержать… Хотя лучше было бы, для надёжности, прицепить к этой машинёшке хоть какой-нибудь прицепчик… Много нас, командир — в кузове будем, как килька в банке… Если нарвёмся на блуждающий патруль, то нас положат за шесть секунд одной очередью или гранатой из РПГ… — Там, за соседним дувалом старая телега стоит. — Проговорил Брат. — Я с крыши видел… — Добро! — Проговорил Ворон. — Выгоняем машину, телегу крепим к кузову, и… Грузимся!.. Ехать будем медленно, пока сможем… Потом пойдём до точки эвакуации пешком… Всё! Приготовились к движению! Три минуты! Брат, Бизон и ещё двое разведчиков бросились в соседний двор, и через минуту уже выкатили из него довольно длинную и узкую, как это было принято на востоке, арбу, в которую, долгое время запрягали какого-нибудь лопоухого хозяйского ослика… В эту арбу, на дно, уложили бессознательных пленённых «духов», потом её кое-как привязали к заднему бамперу пикапа, а позади неё довольно большой, сухой куст саксаула, чтобы он заметал все следы, и уже после этого туда уселись восемь спецназовцев, во главе с Бизоном. Через несколько минут, перегруженный вездеход, натужно, но слава Богу не громко, подвывая двигателем, выехал из кишлака, и покатил по едва заметной в траве дороге из предгорий под горку, вниз, к долине, к «зелёнке»… …Машина «сдохла» окончательно примерно часа через полтора, задымив двигателем — всё-таки не предназначена ода была для перевозки больше полутора тонн груза… Но «умерла» она очень удачно, метров за пятьсот от того места, куда за группой должны были прилететь «вертушки», и её вместе с арбой попросту бросили, предварительно заминировав… Пленные за это время успели прийти в себя, и их тут же допросили… А они были настолько ошарашены произошедшим, что даже не пытались сопротивляться и показывать свой норов фанатиков веры, а «добровольно» и откровенно рассказали всё, что знали… Когда через полчаса прилетели, «Карлсоны» на Ми-8 для группы и в сопровождении грозного «крокодила» для прикрытия, разведчики очень споро погрузились на «борт», а лейтенант тут же бросился к радисту и стал докладывать результаты разведки командиру отряда: — «Иволга», я «Ворон»! Срочно на связь! «Иволга» ответь «Ворону»! Видимо сообщения от лейтенанта ждали, потому что заговорил он почти сразу: — «Первый»! Я — «Ворон»! Есть срочное сообщение! — Лейтенант волновался, понимая какой важности сведения, удалось добыть его группе. — Есть два «дятла»! Докладываю полученную от них информацию!.. Завтра, 2-го марта готовится нападение и захват гидромелиоративного комплекса в районе кишлака Киджаки!.. Через несколько минут, после того, как он передал сведения в штаб отряда, лейтенант подсел к Кахе: — Слушай, сержант… Я уже устал удивляться… Вот скажи мне, как ты сумел понять, что один из «языков» был старшим «патруля»? Почему ты оставил именно его, а не кого другого? — Не знаю, Коля-брат! — Пожал плечами Каха. — Я об этом даже не думал если честно… Ну, может быть мне показалось, что он одет немного получше, чем остальные… — Знаешь… Очень удачно тебе показалось!.. Он такую информашку дал, что теперь всё стало понятно!.. И почему «духи» последний месяц почти не активничали, тоже стало понятно… — Да слышал я, командир, что ты нашему капитану докладывал… Удачно получилось… — Ты один сделал работу все группы сержант! — Сказал убеждённо Кравченко. — Я доложу об этом командиру отряда! — Мы все вместе сработали, Коля-брат… Так что… Не надо! Не говори, что я один — не хорошо это как-то, и не скромно… Лейтенант только посмотрел на Брата задумчиво и с сожалением… …Андрей посмотрел на Каху и спросил: — Ну, а что там с этим комплексом? — Ну, наши информацию передали афганцам, потому что весь этот комплекс, плотину в горном массиве, мост и городок мелиораторов охраняли несколько их зенитных батарей… Да только они всё «прощёлкали», вояки, бля!.. На следующее утро, 2-го марта, «духи» наскочили на зенитчиков, да и вырезали всех под корень!.. — Брат сплюнул в сердцах. — Тогда целая куча гражданских оказались в заложниках и их заставили выполнять приказы «духов»… А мулла Маланг установил контроль над подачей электричества и воды во всю Кандагарскую долину! — Ни хрена себе поворот! — Афганцы прочухались только через два дня, и кинули туда свой 466-ой отдельный полк «коммандос»… Схлестнулись они там здорово, да только поздно было… Пока отбили у «бородатых» батареи зенитчиков, пока то да сё… День прошёл… Потом на второй день «духи» так придавили этих «спецназовцев» долбаных, что выдавили их в горы… Те отошли, и заминировали пути отхода, а «духи» по их следам пустили пленных зенитчиков и детей… На «разминирование»… — Твари! — Только и проговорил Филин. — А потом к Малангу подошёл на подмогу ещё один отряд рыл в триста… В общем вся эта бодяга затянулась ещё на одни сутки… Мы тогда, 6-го марта, уже собирались на помощь этим «коммандосам» лететь, но к вечеру всё более или менее утряслось… «Духов» выбили с грехом пополам, и восстановили контроль над гидроэлектростанцией и насосной станцией, которая воду качала… Ещё хорошо, что «бородатые» не успели из взорвать, иначе была бы вообще жопа!.. — А мулла совсем не дурак! — А то! — Подтвердил Каха. — Тут Регистан рядом, больших рек, кроме Гильменда, поблизости никаких!.. Если бы их оттуда не выбили, тогда всей долине кирдык приснился бы! Вода в песчаной пустыне — это жизнь!.. — Понятно… — Проговорил Филин. — Ну, а что твой Ворон? Доложил он командиру, о том, как ты в том кишлаке сработал? — Кравченко, Коля? Доложил, конечно!.. Мне тогда командир отряда перед строем благодарность объявил за добытую ценную информацию, а штабной писарь шепнул, что он на меня написал командованию наградной лист на медаль «За боевые заслуги»… — Ну? И где? — А где? — Каха улыбнулся. — В том месте, с чем твой вопрос рифмуется, командир!.. Сказал бы, да воспитание не позволяет… — Не понял? — А что тут понимать?.. Информация и в самом деле была ценная… Только эти ХАДовцы, эти «коммандосы», бля, афганские ей не воспользовались! Очухались только тогда, когда уже поздно было… Ну, а потом… Наше командование нашло «крайнего», как всегда… «Наградной» в штабе не подписали, мотивирую тем, что информация была несвоевременная, и добыта с опозданием… Никому бошки снимать не стали, но и награждать тоже… — М-да… Обычная история… — Согласился Филин… Будни спецназа… …Одним из самых основных действий всех отрядов спецназа в Афганистане стал досмотр караванов, который осуществлялся главным образом дежурными подразделениями, действовавшими на вертолетах. В случае обнаружения какого-либо каравана подразделение вылетало в указанный район и принуждало караван остановиться. Потом высаживался десант. Специально выделенные офицеры и солдаты производили проверку людей и грузов с целью обнаружения оружия, боеприпасов, военного имущества или наркотиков. Обнаруженное оружие загружалось в вертолет столько, сколько было возможно, а всё остальное, вместе с боеприпасами, наркотиками и машинами, уничтожалось на месте. Караванщиков, если они не оказывали сопротивления, брали в плен, а затем их передавали в Госбезопасность Афганистана или отпускали — это уже по усмотрению командира… Сложнее обстояло дело с караванами мирных торговцев, которые, рассматривая оружие и наркотики, как обычный товар и имея на нем большую прибыль, и перевозили его вместе с другими грузами без какого-либо конкретного адресата, а просто в надежде, что товар не залежится и обязательно найдёт своего покупателя. В этом случае оружие изымалось, а дальнейшую судьбу торговцев решали на месте представители МВД или МГБ Афганистана. Как правило, им разрешали продолжить путь, если конечный пункт лежал в зоне, контролируемой правительством. Но часто случалось и так, что досмотровую группу встречал огонь охраны каравана… Организаторы доставки оружия в Афганистан использовали светлое время суток, маскируя свои караваны под мирные, и, ни в коем случае не желали терять свои грузы… Существующими в Советской Армии уставами и наставлениями такой вид боевых действий был не предусмотрен, а поэтому тактика при досмотре караванов отрабатывалась непосредственно уже в боевых условиях… как говориться, учились без теории, а только на практике… Обычно для облета с досмотровыми группами на борту выделялось 4 вертолета: 2 Ми-8 с группой, 2 «крокодила» Ми-24 для огневой поддержки. Для этого в каждом отряде спецназа базировалось вертолетное звено — 8-10 машин. В сутки совершалось, как правило, 2–3 вылета, каждый продолжительностью до полутора часов. Во время таких облетов разведгруппами спецназа уничтожались не только отдельные группы, одиночные машины, всадники и мотоциклисты, но иногда и достаточно крупные караваны… А ещё спецназовцами устраивались засады… Засады по данным разведки против конкретных караванов, или на караванных маршрутах, которые часто использовали «духи». На границе с Пакистаном в зоне ответственности «Кандагарского» отряда было всего 44 таких контрабандных прохода через границу… В принципе организация и построение засад в Афганистане не отличались от рекомендаций, которые давались уставами и наставлениями. Но имелись и некоторые «местные особенности». И заключались они в том, что командир группы, находившейся в засаде, мог вызвать для поддержки авиацию или огонь артиллерии. Для этого в составе группы частенько включался офицер, не имеющий никакого отношения к спецназу — авиационный наводчик или артиллерийский корректировщик. А ещё применялось огромное количество инженерных мин, и для уничтожения противника, так и для прикрытия самой засады… «Духи» же при проводке своих караванов тоже старались внимательно оценивать местность, стремясь предугадать место возможной засады спецназовцев и… Частенько организовывали контрзасады… …Постепенно и Андрей, и Брат восстанавливались после ранений полученных в боевой операции в Абхазии, и опять начинали жить своей обычной армейской жизнью… Несмотря на практически непрерывные боевые действия — большую страну уже начинали раздирать на части «горячие точки» — в Отряде, для личного состава, не задействованного на «боевой работе», где-нибудь в Средней Азии или на Кавказе, шла повседневная учёба и боевая подготовка… Огромное внимание при подготовке бойцов к выполнению задачи уделялась физической подготовке, умению метко стрелять ночью, в том числе и из бесшумного оружия и с использованием приборов ночного видения, бесшумному передвижению и маскировке в горах и пустыне, применению приемов самбо и каратэ в рукопашном бою, при захвате пленных и при снятии часовых… Этим в Отряде занимались легендарные Мулла и Док… Ну, и, конечно же, умению вести ножевой бой!.. Здесь была «территория» Брата!.. К августу 90-го, решением командира Отряда, под командой Филина был создан отдельный разведдиверсионный отряд, в который пришли служить обычные пацаны-«срочники», и из которых теперь «аксакалам» группы приходилось в срочном порядке «лепить» разведчиков-диверсантов. И времени на «реверансы» у них небыло, потому что приказ о новой «боевой задаче» мог поступить в любую минуту — такова уж была специфика их службы… Работали «на износ» не только молодые бойцы, но и те, кто их учил армейской жизни спецназовца… А вот по вечерам — это уже стало давнишней доброй традицией — Филин, теперь уже дважды орденоносный капитан и «живая легенда Отряда», усаживался вместе с кем-нибудь из «аксакалов» на деревянную скамеечку перед входом в казарму, и вёл долгие задушевные беседы со своими боевыми друзьями… На этой скамеечке сиживали все «старики» РДГ… Все те, с кем он начинал служить два года назад… Все те, кто, на самом деле, и научили его всему тому, что он теперь умел и знал… Бывал здесь, и не единожды, и Брат… … — Слушай, Каха… — Проговорил Андрей. — Давай-ка ты расскажи мне о своей службе в Кандагаре… Да поподробнее!.. — А чё там рассказывать, командир? Служба, как служба… — Это ты расскажи какой-нибудь «тёте Дусе», Брат со скамеечки у подъезда! — Ухмыльнулся Андрей. — Все наши «старики», кто в курсе, конечно, побывали в Афгане не один раз, и знают наверняка, что твой, «Кандагарский» отряд на месте не засиживался никогда! И вообще Кандагар был, наверное, одним из самых горячих мест в Афгане!.. Так что, сержант ты мой дорогой, перестань-ка ты мне вешать лапшу на мои командирские уши о том, что служба у тебя была «самая обыкновенная» и давай-ка рассказывай о ней всё, что помнишь, и всё, что можно рассказывать… И не надо мне говорить, что ты только то и делал, что тренировал бойцов с ножами управляться! Ты, вон, и сейчас инструктор на весь Отряд, и на месте не сидишь! Наверняка и там было то же самое!.. Брат задумался на несколько минут, а потом посмотрел на Андрея: — Знаешь, Андрюха… Рассказывать тебе об обычных операциях или, там, засадах — это не интересно… Их у нас, у каждого, было просто море… Да и за службу в Отряде их было предостаточно… Поэтому… Расскажу-ка я тебе о Руслане… — О Руслане? А это кто? Какой-нибудь «братишка»-сослуживец? Или, может, кто-то очень известный и заслуженный, а, Брат? Я слышал про одного Героя Союза Руслана Аушева… Только он, кажется, в Панджшере воевал, а не в Кандагаре… — Мой Руслан совсем другой… — Улыбнулся Брат. — Смелый, ловкий, сильный, выносливый… Настоящий спецназовец!.. — Ну и кто же он такой? — Филин уселся поудобнее. — Пёс!.. — Кто? — Андрей вытаращил на Брата глаза. — Пёс? Обычный пёс? — Не обычный пёс, Андрей!.. Ему очень многие из нашей группы, из группы Ворона, жизнью обязаны… «…Фу, Джон! Фу!..» …Ворон, который к маю 85-го получил звание старшего лейтенанта, был очень «подвижным» офицером с пытливым умом и очень нестандартным мышлением, который всегда пытался привнести в работу спецназа что-нибудь новое и необычное… Он очень много узнал и услышал из рассказов бывалых офицеров о том, как прекрасно несут службу четвероногие «пограничники» на заставах, как в кое-каких инженерно-сапёрных частях собак используют, как прекрасных сапёров-«розыскников», и решил попробовать использовать их и в спецназе… Ворон сумел убедить командира отряда в своей правоте, и… В конце мая два новоиспечённых «младших сержанта», инструкторы-кинологи, прибыли в отряд «для дальнейшего прохождения службы», и привезли с собой в брюхе транспортного самолёта в Кандагар восемь восточно-европейских овчарок… Лето было ещё только на походе, но температура воздуха уже поднималась иногда до 50 градусов. Совсем недалёкий здесь, знойный, песчаный Регистан начинал уже показывать свой непредсказуемый, буйный нрав, а в самом Кандагаре уже чувствовалось его жаркое дыхание… Прибывшие сержанты — выпускники «учебки», вывели своих четвероногих питомцев из самолёта, потом привязали собак к какому-то грузовику, и ушли с документами представляться командиру отряда и выяснять, что им делать дальше. А собаки, пережившие длительный перелет, остались ждать своих хозяев и изнывать под непривычно жарким солнцем… Прошло несколько часов, а их проводники всё не шли и не шли… …Группа старлея Ворона как раз находилась в расположении отряда, только вчера вернувшись из очередного «карнавального выхода» в горы, и теперь понемногу набиралась сил… А Каха, как всегда, не теряя ни единственной секунды, тренировался со своими кинжалами, бросая их из самых немыслимых положений в деревянную мишень… — Слушай, Брат! — К нему подошёл Бизон. — Ты собак видел? — Каких собак? — Удивился Каха. — Да сегодня к нам в отряд служебных собак привезли… — Тех, которых Ворон у начальства «выбивал»? — Не знаю… Наверное… Только вот они сидят, бедолаги, под солнцем жарятся, а их проводники-придурки, всё никак не идут… Ни воды, ни еды не оставили, долбоюноши!.. Ещё подохнут псы от этой жары, так и не прослужив ни дня… Каха набросил на плечи свою «песочную» куртку-«афганку», и сказал решительно: — Пойдём, брат, посмотрим, что там и как… На путь они потратили минут пять, и перед глазами Брата предстала печальная картина… Восемь крепких и сильных, это было видно по стати, овчарок, буквально плавились на солнце!.. Они вповалку лежали прямо в пыли на земле, а их вываленные из пастей языки, были похожи на куски не очень свежего мяса… — Все передохнут, пока эти придурки вернуться… — Проговорил Каха. — А чё ты сделать-то можешь? — Спросил Бизон. — Ты знаешь, как их дрессируют? Они же даже если и сдыхать будут, то от чужого ничего не возьмут! А вдруг какой-нибудь мудак им отравленную воду подсунет, или еду?.. — Я не знаю, Игорь-брат, как их там тренируют-дрессируют, а псов жалко! Их хотя бы напоить надо! — Проговорил убеждённо Каха. — Они сюда, как и мы, служить приехали! В спецназе! А потому имеют такие же права, как и мы!.. А инструкторы когда появятся, ты, Бизон, начисти им рыло, за собак! — С удовольствием! — И от меня лично добавь, за издевательства над собаками! — Каха круто развернулся и пошёл в сторону столовой. — А я пока попробую их хоть воды принести немного, чтобы не сдохли… В столовой он добыл большую старую алюминиевую кастрюлю, в которой раньше обычно варили компот для солдат, налил в неё до краёв холодной воды, взял одного солдата из кухонного наряда, и потащил её к четвероногим страдальцам. И случилось чудо… Видимо собаки настолько измучились от жажды под беспощадным кандагарским солнцем, что начали пить воду… По их умным глазам было видно, что им было по-собачьи нестерпимо стыдно за это свою слабость — служебно-сторожевые собаки, как-никак — но жажда оказалась сильнее… Они смотрели странными, недоумевающими взглядами на этого смуглого, двуногого «змея искусителя», «совратившего» их на воду, и не знали, как поступить дальше — толи полизать благодарно руку, толи от души укусить её огромными клыками, показав ему, что они преданы только одному хозяину и они ещё сделали огромное одолжение Брату, не разорвав его на куски за свой «позор», а просто слегка покусав за задницу наглеца, или что там попадёт им на клык… Двадцатилитровая кастрюля опустела за считанные секунды!.. Последним подошёл к нежданному и совершенно негаданному «водопою» здоровенный кобель, который всё это время пристально вглядывался прямо в глаза Кахи, и попутно охранял от нападения «свою стаю»… Без лишних слов и объяснений было понятно, что он здесь «самый главный», что он вожак… Кобель наклонился над водой, и прямо как человек, сначала опустил в неё всю свою кудлатую голову до самого загривка, а потом встряхнулся, поняв тучи брызг! Остудившись таким образом, он стал пить… — Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! — Раздавалось из кастрюли. — Он чё с тобой разговаривает? — Спросил Бизон. Но Каха сообразил быстрее сержанта: — Ты отошёл бы, Игорь-брат… Мне кажется, что этот зверь сейчас вспомнит о том, что ему вбили в его голову вместо рефлекса… — Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! — Продолжали раздаваться из кастрюли странные звуки. Каха стал очень медленно отходить спиной вперёд… Брату надо было сделать ещё несколько шагов, чтобы длина поводка не позволила собакам его достать, когда Кобель поднял голову и пристально посмотрел на сержанта, словно оценивая расстояние до него. И вновь опустил голову в кастрюлю: — Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! — Звук стал громче и отчётливее, и теперь было понятно, что «вожак» действительно разговаривал, предупреждая о своих намерениях. — Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы! Бр-л-ы-ы!!! А когда брату оставалось сделать всего-то ещё один шаг до «мёртвой зоны», пёс поднял голову, сделал всего один шаг сторону от «водопоя» и… Словно выпущенный из катапульты бросился на Каху с громогласным лаем: — Гав-а-ва-а-ва-ва-вау-у-у! Брат успел только сделать прыжок спиной вперёд, и приземлиться прямо на задницу, когда всего в нескольких сантиметрах от его щиколотки мощно щёлкнул клыкастый «капкан»… И тут: — Гав-а-ва-а-ва-ва-вау-у-у!!! Вау-у, вау-у, гав-га-ав!!! — Со всех сторон раздался хриплый злобный лай. — Га-ва-вау-у-у! Вся «стая», повинуясь команде своего вожака, в одну секунду «вызверилась» на своего спасителя и бросилась на него… А когда собаки сообразили, что достать его сразу не позволят длинные брезентовые поводки, то они стали лязгать клыками и рваться со своих «ограничителей»… И было полное ощущение того, что через несколько мгновений они либо оборвут прочнейший брезент поводков, либо попросту сломают деревянные борта грузовика, но обязательно доберутся до своего «обидчика», покусившегося на их собачью честь… — Твою мать! — Прокричал Бизон, и на всякий случай отскочил ещё метров на десять. — Вот это монстры, мать их!.. Да они, бля, любого сожрут, и не задумаются! На хрен они нам нужны такие? — Хорошие собаки! Хорошие! — Брат благодушно улыбался, нисколько не испугавшись огромных клыков. — И очень правильно воспитанные! Нельзя им ничего брать у чужого… — Да этот их вожак, зверюга, тебя чуть-чуть не сожрал! — Дурак ты, Игорь-брат… Извини, что так сказал… Ничего-то ты не понял! — Каха поднялся на ноги, и смело посмотрел прямо в глаза «вожака». — Это очень умный и добрый пёс! Просто очень «правильный»! Со своей собачьей честью… — Ни хрена себе добрый! Ты ему воды, а он на тебя бросился, как на самого последнего «духа»… — Он меня предупредил, Бизон, ещё когда только подошёл к воде и начал пить, да и тебя тоже, что пора сваливать… И он не бросился сразу! А подождал, пока я отойду на безопасное расстояние!.. Ай, какой красавец! Он же очень чётко знал, где меня уже не достать, и «скомандовал» своим только тогда, когда я уже был на безопасном расстоянии, или успевал одним прыжком до него добраться!.. Так и получилось!.. — Та ну не может такого быть! — Может, Игорь-брат! Очень даже может! Собаки, а особенно вот эти, восточно-европейские, и ещё немецкие овчарки — ни очень умные!.. Не зря же они и на границе служат, и в милиции… А этот пёс вообще умница! И от жажды своё войско уберёг, и мне «спасибо» сказал, и свою часть сберёг, показав, что фамильярничать с собой никому не позволит! Молодец!!! Ай, какой молодец! — Р-р-р-р-р-р-р! — Было Кахе ответом тихое рычание. — Р-р-р-р-р-р-р-р-р! Кобель уже не гавкал злобно, а только тихо рычал, и скалил огромные клыки, и это внушало ещё большее уважение — пёс очень мудро «рассчитывал» свои силы, и не расходовал их понапрасну на пустую «гавканину»! Видимо опыта у него в службе было поболе, чем у других, более молодых собак… Но, отогнав от себя «нарушителя», он давал очень недвусмысленно понять, что его «доброта» может закончиться ровно в тот момент, когда он с дуру рискнёт сунуться к его «стае» ещё раз… — Джон! Фу!!! Фу!!! — Раздалась команда. Двое молоденьких проводников, видимо услышав лай своих подопечных, и, наверняка зная их нрав и возможности, решили поторопиться, чтобы не случилось беды. Они бежали от штаба отряда, и кричали на ходу: — Фу, Джон!!! Фу!!! — Место, Альма!!! Фу, Руслан!!! Место!!! Сержантики вознамерились, было, подбежать прямо к собакам, но на их пути выросла громадная фигура Бизона. Он схватил одного из «проводников» за грудки, и резко притянул к себе: — Это я тебе сейчас покажу, где твоё место, «салабон»! — Рявкнул он страшным голосом. — Как же вы, полудурки, ушли, а собакам даже воды не оставили? А если бы они без неё передохли все?!! Он уже совсем, было дело, приготовился сделать короткий сеанс «массажа лица» нерадивому молодому сержанту, когда Брат крикнул: — Игорь! Не здесь!.. Если собаки увидят, как ты «поздоровался» с их хозяином, то запомнят это навсегда! — Он уже тоже подскочил к «молодым». — И обязательно порвут, при первой же возможности! Бизон посмотрел на собак, которые, натянув поводки и припав передними лапами к земле, уже были готовы «прыгнуть» на «агрессора», обижающего их хозяина, и проговорил: — Ладно, салабоны!.. Я вас в казарме буду учить, как к хорошим и верным животными относиться!.. А пока забирайте их, и ведите в вольеры!.. Засранцы, мать вашу!.. Кинологи метеорами метнулись к своим питомцам, взяли по два поводка в каждую руку, и поспешили увести собак в их «общежитие», которое уже около двух недель, ожидало своих постояльцев… … — Вот так мы и познакомились, Андрюха! — Улыбнулся Брат. На душе Филина, который был «старым собачником» и очень любил и уважал этих четвероногих «друзей человека», разлилась тёплая волна: — Слушай… Так этот Джон действительно был вожаком? — Угу!.. — Подтвердил Каха. — Самым настоящим! Даже можно сказать командиром! Ему тогда было уже 6 лет… Взрослый, мудрый, очень опытный и очень сильный!.. И дисциплину он в своём «подразделении» поддерживал такую, что иной комбат позавидовал бы — за малейшее нарушение «субординации» задавал «провинившемуся» такую трёпку, что шерсть клочками летела!.. — Да, ну! — …И, что самое интересное, кусал он своих «солдат» довольно здорово, но так, чтобы те не пострадали серьёзно! Ну, как если бы наш Батя кому-нибудь фингал под глаз посадил — ничего смертельного, на следующий день уже не болит, и ты можешь работать в полную силу, а все знают, что тебя наказали! Стыдно!.. В общем Джон был очень «правильным» псом… — А остальные? — И остальные были что надо!.. Но вот был в этой «стае» один молодой кобелёк… Руслан… Ему тогда всего два года было, но!.. Наверное, от природы у него был талант разведчика-спецназовца… Он такие чудеса порой творил, что если бы был человеком, то наверняка получил бы Золотую Звезду Героя!.. Андрей, услышав начало этой истории, теперь уже не желал пропустить ни одной, мало-мальски важной детали: — Давай-ка ты, Каха-брат, рассказывай всё по порядку… С самого начала! — Да я даже и не знаю, с чего начать, командир! — А ты расскажи, как их на «духов» натаскивали… — На «духов»?.. Но ведь, ты же знаешь, Андрей-брат, как афганцы к собакам относятся… — Знаю! — Подтвердил Филин. — Никак!.. Это было истинной правдой… Большим счастьем, и огромнейшим везением, и не только для разведчиков РДГ Филина, но и для тех, многих других спецназовцев, которым довелось послужить в Афгане, было то, что афганцы так и не научились пользоваться собаками. Ну, не любили они их! Хотя, странное дело, но их соседи, таджики, в Горном Бадахшане, такие же, как и афганцы мусульмане, кстати сказать, больших лохматых собак использовали в своём хозяйстве «на полную катушку»! Огромные свирепые «туркменские алабаи», размером со среднего медведя, не боялись ни холода, ни жары, и с упоением охраняли от волков отары овец, а от незваных чужаков дома своих хозяев! Да и на Кавказе эту же «службу» несли общеизвестные монстры — «кавказские овчарки»… А вот у афганских племён эти людские помощники почему-то никогда небыли в чести. Не прижились четвероногие помощники в дувалах Гиндукуша! Не прижились… Может быть потому, что чувствовали, что их попросту не любят и не уважают, хотя бы как тех же ослов или мулов… … — Ну вот! — Продолжал Брат свой рассказ. — Натаскать собак на «духов» было, на самом деле, не так-то уж и тяжело… Для этого, использовали их трофейную одежду… Запах у афганцев, сам знаешь, довольно сильный… И собаки его очень легко воспринимают. И, что самое интересное, не переносят… — Да и не мудрено! — Филин что-то вспомнил, и тут же сморщил свой нос. — Эту вонь, по-моему, не только собаки, но и нормальные люди не переносят!.. Они же все старой козлятиной воняют за три километра, мать их!.. — Это точно, командир! Наши собачки бросались на пленных духов, едва их учуяв!.. Вот эту особенность собачьего восприятия афганцев и использовал наш Ворон… Тренировались мы обычно ночью… — Каха смотрел куда-то вдаль, вспоминая прожитое, и тихо рассказывал. — На кого-нибудь из солдат группы надевали трофейную рубаху, снятую с пленного моджахеда. Рубаху, понятное дело, не стирали, и это было одним из самых страшных наказаний старлея для провинившихся… Вместо «внеочередных нарядов»! Во-первых, воняли эти рубахи так, что хоть нос себе отрежь, а во-вторых — был очень большой риск оказаться в медсанчасти, если проводник не успеет вовремя подать собаке команду!.. Каха улыбнулся своим мыслям: — А я в виде «куклы» так ни разу и не был!.. Не положено мне было — я же ведь был инструктор, и «почти прапорщик»!.. Хотя, если честно, Ворон частенько грозился запустить меня в «зелёнку» и спустить Джона с поводка… — Давал ты им «жизни» со своими кинжалами? — Улыбнулся в ответ Филин. — Давал, было дело!.. Там же жарко, в Кандагаре… Вот кинжалы и нужно было «поить» периодически, чтобы жажда не замучила… — Догадываюсь уж… — Проговорил улыбнувшись Андрей. — Мне бы тоже за то, что ты во время нашего задания, когда за Хайзуллой шли, устроил, надо было бы тебя в виде «куклы» для собачек запустить!.. Абрек, блин!.. Каха только улыбнулся ещё шире, и продолжил рассказ: — Так вот… Николай уводил бойца в поле и показывал ему, где спрятаться… После этого сам Ворон и проводник с собакой шли по намеченному маршруту. Периодически, метров через 50–70 проводник останавливал пса и давал команду: «Слушай!». Тогда пёс напряженно замирал в стойке и вслушивался в ночные шорохи, водил своим чутким носом из стороны в сторону, и потом, расслабившись, давал понять, что все нормально… Дозор шёл дальше и, спустя следующие полсотни метров, всё повторялось… Почуяв на маршруте «противника», пёс останавливался и негромко рычал, глядя в темноту, в направлении лежащего «в засаде» разведчика… Если проводник давал команду «Вперед!», то собака, пройдя ещё около 50 метров, останавливалась снова и опять начинала рычать… Если её и после этого вынуждали идти дальше, то она, не дойдя до места «засады» метров сто, начинала уже сам бросаться на «духа»… — Слушай, Брат… Так их спускали с поводка или нет? — Если солдат был предварительно одет в спецкостюм, ну тот, в котором в «школах» кинологи натаскивают всех собак на задержание, то собаку с поводка, конечно же, спускали… — Ну и? — Филину было очень интересно узнать об этих «спецназовцах». — Некоторые бросались с лаем… А некоторые, как Джон и Руслан, например, молча! Но всегда атака была такой мощной и стремительной, что даже самые опытные разведчики не успевали среагировать!.. — Могу себе представить ощущения бойца, на которого внезапно, из темноты, в полной тишине налетает такая зверюга, и начинает его «латать»!.. — Проговорил Филин. — Вот уж никогда не хотел бы это испытать на себе! — Потому в нашей группе почти и небыло «нарушителей дисциплины», чтобы не попасть в такой «внеочередной наряд», чтобы потом на тебе этих псов тренировали!.. — Каха засмеялся своим сиплым смехом. — Этих собак, которых поначалу в Союзе натаскивали, как пограничных, не нужно было учить, что делать с противником… Если боец на тренировке лежал неподвижно, то дальность его обнаружения была от 250 до 350 метров, в зависимости от рабочих качеств собаки. А вот если же он по заданию Ворона вёл себя менее скрытно, то есть просто шевелился или переходил с места на место, то дальность его обнаружения увеличивалась метров на 100–150… — Ни хрена себе! — Поразился Андрей. — Так это получается, что идущий караван, собака чуяла за полкилометра? — Ну, не все, конечно… У Джона эта дальность была примерно метров 300 — как никак, а 6 лет для служебно-розыскной собаки это уже возраст, ну как для человека «полтинник» примерно — острота ощущений уже не та была… А вот Руслан!.. Руслан чуял «духов» за «полкило», а иногда даже и дальше, если мы шли с подветренной стороны!.. — Здорово!.. — Удивление Филина было абсолютно искренним. — Только вот одно не понятно… Спецназовская обувь наверняка тоже не отличалась особым благоуханием… Как же это вашим собакам не мешало-то? Да и вообще… Как они в «поиски» ходили в составе группы? — Ну, сначала собака тренировалась действовать только в составе головного дозора. Проводник шёл впереди, бойцы и старший дозора в 2–3 метрах сзади, чтобы не «забивать собой» нюх пса… Если пёс обнаруживал кого-то, то весь дозор залегал и вёл наблюдение за местом возможной засады… Тренировки, тренировки, тренировки… А вот когда собака начинала привыкать и уже уверенно действовала в составе дозора, с ней начинали отрабатывать действия в составе целой группы… Собаку надо было научиться понимать, кто свой, а кто чужой, перестать реагировать за звуки движения группы позади себя и сосредоточиться только на обнаружении противника по ходу движения группы… — Нелегко, наверное, приходилось? — Да, в общем-то, нет, командир… Собачки нам попались довольно покладистые и даже «талантливые»… — Ага! Если не лезть к ним и не обижать хозяина? — А не надо было быть дураком! — Ответил Брат. — Они были такие же солдаты спецназа, как и все остальные… И у них тоже была своя гордость и собственное достоинство… Знаешь, Андрюха-брат, они были настолько умные, что в «боевом выходе» даже позволяли себя погладить или потрепать по холке!.. Молчали, и тем самым «соблюдали» маскировку!.. А вот в отряде, после возвращения, могли совершенно спокойно взять, да и цапнуть тебя от все своей собачьей души за ляжку, чтобы больше не позволял себе вольностей!.. — И тут Каха улыбнулся с какой-то необъяснимой теплотой в голосе. — Меня, например, Джон так два раза «учил», пока я не понял, что его лучше не трогать — делает пёс своё дело, и пусть делает, а хвалить его и «поощрять» лакомством может только хозяин, и никто другой!.. — А в засады их брали? — Конечно, Андрюха! Ещё как брали! И они нас в засадах очень даже выручали!.. Брат закурил и заговорил задумчиво: — Для того чтобы пес смог охранять группу на днёвке или в засаде, проводника с собакой сажали в направлении, откуда вероятнее всего могли появиться «бородатые». Здесь особой тренировки для псов не требовалось… В случае приближения к расположению группы постороннего, собака начинала негромко рычать, глядя в ту сторону, и предупреждала, о возможном появлении чужого… — И тут Брат заговорил с какими-то странными интонациями в голосе. — Кстати сказать, командир, но собаке с проводником в засаде приходилось очень даже несладко!.. — Почему? — Не понял Андрей. — Да просто всё!.. На собаку в засаде выдается такой же паёк, как и на любого другого бойца группы. А спецназовский паёк хороши и полезный, но!.. Только для человека… — А для собаки что? Там же и тушёнка, и сгущёнка… — Ну, да… Всё правильно!.. Для собаки он тоже лакомство, только очень вредное! Собаке, например, нельзя есть свинину. А в нашем сухпайке только одна маленькая баночка говяжьей тушёнки, а вся остальная свиная!.. А сгущёнка вообще «забивает» ей нюх и вызывает сильную жажду! Проводнику приходилось тащить на себе сухпай не только свой, но ещё и собаки, ну и воду для неё… А это килограммы дополнительного груза… — Ну и на хрена всё это? Просто животинку жалко? — Ну, и это тоже, конечно… Но дело в другом — при плохом питании снижаются рабочие качества собаки. Она просто перестает думать о поставленной задаче просто потому, что жрать хочет… А ещё рабочие качества собаки сильно снижали длительные переходы… Бойцы могли идти очень долго и далеко, сам знаешь, а вот собаки — нет… Тот же Руслан через 7–8 километров движения по пересечённой местности выдыхался и уже работал очень вяло… Джон, способен был вынести и более длительные переходы — очень выносливый пёс был, до 15 кэмэшников мог пройти, но при этом его рабочие качества, всё-таки, оставались средними… Он был прекрасным вожаком, и средним «поисковиком»… Поэтому чаще в «поиски» с нами ходил именно Руслан… — Ну, в общем, понятно… — Проговорил Андрей. — Так что он такое сделать-то сумел, что ты про него вспомнил? — Не торопи, командир — расскажу, раз уже начал… — Брат уселся поудобнее. — В общем… Вот так в нашей группе «троечников» и появились собаки… — «Троечников»? — Не понял Филин. — Ну, да, «троечников»! — Улыбнулся сержант. — Мы же были 333 РГСпН… Ну ты же знаешь, как такие группы получали свои номера в Афгане! Так вот группа Ворона имела номер 333!.. …Тут, наверное, автору имеет смысл немного пояснить для читателей… Отряды спецназа ГРУ в Афгане, для маскировки, именовались «отдельными мотострелковыми батальонами». 154 «Джелалабадский» отряд был «1 батальоном», 177-ой, «Газнийский» — 2-ым, 173 «Кандагарский» — 3-им, 668 «Баракинский» — 4-ым, и так далее… Всего восемь… И в каждом таком «батальоне», помимо «сопутствующих служб» было по три разведроты, которые непосредственно и делали всю «боевую работу». В состав этих рот входило по 5–6 «отдельных разведгрупп специального назначения»… И нумерация этих групп, строилась так: 134 РГСпН, к примеру — это четвёртая группа, третьей роты, «Джелалабадского» батальона… А вот 333 РГСпН Ворона — третья группа, третьей роты, «Кандагарского» отряда… … — Значит, вы были «троечниками»? — Улыбнулся Андрей. — Точно! — Подтвердил Брат. — Так вот… Для работы в составе группы старлей Кравченко специально отобрал собаку лучшую из всех остальных… Им оказался именно Руслан… Его рабочие качества очень сильно отличались от качеств остальных собак, и он, если признаться, был самым умным… Когда подготовка пса, его натаскивание на «духов», была закончена, Ворон начал брать с собой проводника с Русланом практически на все выходы группы… Ну и вот… Как-то, в конце июля, мы всей группой вышли в «поиск» в Кандагарскую «зелёнку»… Наша группа получила задание выйти в развалины на окраине одного из кишлаков недалеко от «бетонки», и организовать там засаду на «бородатых»… Там, по информации «каскадёров», проходил маршрут отхода одной из групп «духов», проводившей засады на «кандагарской бетонке», проходившей через их «участок ответственности»… По замыслу мы должны были укрыться в развалинах этого кишлака, а утром, когда «духи» будут возвращаться из засады, внезапно напасть на них, и «зачистить» наглухо… Праздник живота… …Группа Ворона вылетела на «вертушке» из Кандагара уже после обеда, как всегда «замаскировавшись» под обычную досмотровую группу, которые делали такие вылеты из города по 3–4 раза за день… Летели на северо-запад вдоль бетонного шоссе, ведшего к Кандагару. Через двадцать минут полёта в «бетономешалке», спецназовцы высадились на какой-то, более или менее, ровной площадочке, куда подсел их Ми-8, и, проводив взглядами «вертушки», отправились к своей цели… До развалин кишлака было не меньше 3–4 километров, и поэтому старлей Кравченко не стал медлить и терять время понапрасну, а тут же сориентировал «головной дозор» по направлению, и группа пустилась в путь… «Зеленка» — это не открытая местность и работать здесь что людям, что собаке, намного сложнее из-за того, что видимость очень ограничивали заросли… Переход занял у спецназовцев около двух часов, и они стали приближаться к своей цели, к развалинам кишлака, где должны были устроить засаду, только тогда, когда на «зелёнку» стали спускаться первые сумерки… … — Командир! — Тихо проговорил Брат, подзывая Кравченко. — Что у тебя, «замок»? Старший сержант Игорь Михайлов, отслужив свой положенный срок, уехал на «дембель» в самых последних числах мая, и, понятное дело, что его «преемником», заместителем командира взвода, стал сержант Каха Сабиашвили. Да, в общем-то, такое решение напрашивалось само собой, поэтому и не вызвало ни у кого ни малейшего удивления… Каха шёл в «головном дозоре», как это всегда делал раньше Бизон, собственно — это и было его местом по «боевому расписанию», поэтому одним из первых и заметил, начавшие происходить с Русланом странности… Он оставил разведчиков на месте, и вернулся к основной группе… — Руслан себя как-то странно ведёт, командир! — Ответил Каха. — Поясни! — Потребовал Ворон. — Мы до развалин не дошли немного, метров четыреста примерно… — Заговорил Брат шёпотом. — А он уселся на землю, уши торчком, на передние лапы припал… И рычит тихонько на эти развалины, как-будто в них «духов» учуял… Старший лейтенант подумал несколько секунд: — Странно… По сведениям «каскадёров», «бородатых» здесь быть не должно!.. Они должны быть примерно километров за десять дальше по «бетонке» — там есть хорошее место для засады, а сюда должны подойти только ближе к утру… — Что делаем, командир? — Спросил Каха. — Пойдём, посмотрим на месте, чего это наш Русланчик занервничал… Ворон подал знак группе оставаться на месте, и, пригибаясь к самой земле, осторожно ступая, так, чтобы не шелохнулась ни одна ветка, пошёл за Братом… Сто метров они прошли довольно быстро… — Ну, что, Гвоздь? — Каха тронул за плечо проводника. — Рычит Руслан? Проводник, младший сержант Горбылёв, только кивнул головой. Да, собственно, никаких слов не требовалось, а достаточно было всего лишь посмотреть на пса… Руслан уже почти лёг на землю, и весь вытянулся в сторону разрушенного дувала, который за кустами почти небыл виден. Пёс был похож на сжатую до предела пружину, готовую развернуться в любой момент, или даже на торпеду, устремлённую к цели. Он даже уши к голове прижал для большей «обтекаемости»: — Р-р-р-р-р!!! — Раздавалось едва слышное «бормотание» пса. — Р-р-р-р!!! Он даже не оборачивался на своего хозяина, абсолютно уверенный в своей правоте… — Так… — Проговорил шёпотом Ворон, обращаясь к Брату. — До дувала метров четыреста, говоришь? — Примерно… — Может он учуял «растягу», или минное поле? Они же ведь тоже могут «бородатыми» вонять? — Может… — Или пастуха какого? — Да кто его знает, командир… Ведь не спросишь же… — Добро!.. Делаем так! Меняем маршрут, мужики… Обходим дувал справа, по плавной дуге… Попробуем войти в него с другой стороны… Этот «небольшой крюк», примерно в километр, который пришлось сделать группе, отнял ещё около часа времени, потому что теперь приходилось идти в сгустившихся сумерках, да и «предупреждение» Руслана игнорировать напрочь было нельзя — собака подавала очень недвусмысленные знаки… Группа шла очень медленно и осторожно, периодически останавливаясь и вслушиваясь в звуки надвигавшейся ночи. Пёс, конечно, прекрасно знал своё дело, но… Как говориться, двое ушей хорошо, а полтора десятка пар, всё-таки, лучше!.. Так же, как и дополнительных глаз и носов… Когда группа остановилась опять, повинуясь знакам подаваемым «головным дозором», Кравченко уже не стал «ждать приглашения» и сам пошёл к своим разведчикам… — Ну, что? — Спросил он Брата. — Опять, что ли? — Сам смотри, командир! — Каха кивнул головой в сторону пса. — До дувала примерно тоже расстояние, а он опять «уселся»… — Р-р-р-р-р-р-р! — Слышалось приглушённое рычание. — Р-р-р-р-р-р-р!!! И опять та же поза, готовой к запуску торпеды. — Значит там «духи»… Эту у нас может быть наработанное годами «Чувство Ж», а Руслану его не надо — он точно знает!.. Ворон, прослуживший в спецназе уже почти полтора года, да и не только он, а и другие разведчики, постоянно ходившие в «свободные поиски», жил не только «видимым», чётким расчётом и приказами командования, но и интуицией, и ещё каким-то «триста восемьдесят пятым» чувством… Его, это чувство, во всех спецназах называют «Чувство Ж». То бишь, для не особо понятливых, это называется — «ЖОПОЙ ЧУЮ!»… И это не дурь несусветная и не глупость! Просто… Интуиция и ощущения — это подсознательное продолжение твоего опыта! И далеко(!!!) не всегда это чувство согласовывалось с разумом, и ещё реже его можно объяснить!.. И несть примеров тому, когда «разум говорит» одно решение проблемы, а настоящий РАЗВЕДЧИК-ДИВЕРСАНТ поступает иначе, принимая порой координально противоположное решение, согласуясь только со своим «Чувством Ж», нарушая, порой, все приказы и вводные, и… Выходит победителем!.. А, как это давно известно — «Победителей не судят!»… — …Похоже, что «бородатые» узнали о нашей группе и приготовились нас самих «засадить»… Контрзасада… Стуканули про нас из Кандагара, как пить дать стуканули… — Что делаем, Коля-брат? — Спросил Каха. — Что мы имеем поблизости, сержант? — Здесь совсем рядом, метров сто левее, есть ещё один небольшой разрушенный дувал… — Понятно!.. Тогда так! Идём туда! И организовываемся в нём засадой… Что там вокруг него, Каха? — К этому дувалу, похоже, идёт тропинка из того, первого, и ведёт дальше в «зелёнку» и, скорее всего, в предгорья… — Вот и отлично!.. — Старлей уже принял окончательное решение. — Сидим до утра и наблюдаем!.. «Духи» днём в развалинах сидеть не будут, сержант — побоятся налёта «крокодилов»!.. А когда они нас не дождутся, то решат, что мы пошли в другом направлении. А тогда они и сами снимутся с места и пойдут на базу… И пойдут, скорее всего, именно по той тропинке, о которой ты рассказал… Так что… — Ясно, командир… Организуем наблюдение и подождём их до утра в другом месте… — Начинаем движение, сержант!.. …Всю ночь Брат не сомкнул глаз… «…Только бы не проспать!.. — Думал он, наблюдая за развалинами кишлака в плохонький прибор ночного видения. — Спасибо Русланчику — предупредил!.. Теперь наша забота!.. Сколько же и там, этих басмачей бородатых?..» Примерно около 3 часов утра Брат передал, всё же, прибор одному из младших сержантов, и прилёг хоть немного отдохнуть. Его глаза настолько устали он зеленоватого свечения ПНВ, что теперь перед ними стояла натуральная цветомузыка, и нестерпимо болела голова… Он только успел приклонить голову к своему РД и тут же провалился в глубокий, тяжёлый сон… И проснулся, казалось ровно через две секунды, от того, что кто-то легонько коснулся его плеча… «…Почти полтора часа спал!.. — Подумал Брат, взглянув на часы. — А как-будто только глаза закрыл…» — Что? — Проговорил он одними губами и оглянулся по сторонам. Руслан опять был похож на торпеду! Уши торчком, нос вытянулся в сторону соседних развалин, все четыре лапы напружинены… Только скажи «Фас!», и он бросится в атаку!.. Брат выглянул в щель, образовавшуюся от времени в брошенном афганцами дувале и увидел, как в предрассветном туманном мареве, по тропинке в их сторону идут два моджахеда. Только идут как-то странно, периодически нагибаясь, и что-то делая там, внизу, под пеленой тумана… — Чего это они? — Спросил «проводник» Руслана. — Сапёры, мать их! — Догадался Брат. — И одновременно «головной дозор»… Вчера, по всему видать, «растяги» на тропинке понаставили, на всякий случай, а теперь уходят, вот и снимают… Он посмотрел на командира отделения, дежурившего во время его сна, и проговорил одними губами: — Буди Ворона! Кажется «духи» уходить собрались… Не прошло и минуты, а спецназовцы уже были на ногах, и заняли позиции, изготовившись к бою… — Ну, вот теперь мы их и засадим, Каха-брат! — Проговорил старлей. — Так, как и должно было быть с самого начала!.. — Согласился Брат. Прошло ещё несколько минут, и разведчики увидели весь отряд моджахедов… Это была обычная «рейдовая группа»… В рассветной дымке спецназовцы видели, как вслед за «головным дозором», отпустив его вперёд на полторы сотни метров, из развалин вышли 18 боевиков и стали медленно приближаться к тому месту, где засели разведчики… — Тропинка идёт мимо дувала метрах в двадцати… — Шепнул на ухо командиру Каха. — Думаю, что сюда они заходить не станут — не хрен им здесь делать… Ворон только кивнул головой согласно: — Передать по цепочке! — Шепнул он негромко. — Огонь открывать только по моей команде, когда все «духи» вытянутся вдоль дувала! Срежем их всех одновременно!.. Но до этого времени даже не дышать!.. Фланговая засада… Нет ничего страшнее и эффективнее!.. Это знали и моджахеды, которые именно так и расстреливали наши колонны на трассах, и русские «шурави», которые в такие засады иногда попадали… Ну, и конечно же, спецназовцы, для которых организация засад было делом привычным и даже почти обыденным… Фланговая засада… Вот идёт себе колонна по маршруту, и вдруг… В какой-то миг, в каком-то месте, по ней начинают палить залпом из всех стволов! Да не просто палить, а по всей её длине! И тут уж, простите за правду, каждому приходится выживать, сообразуясь только со своим опытом и реакцией, потому что никто не придёт тебе на помощь — всех расстреливают одинаково и, что самое поганое, одновременно!.. Бой в такой, фланговой засаде, как правило, очень быстротечен, и… Наиболее кровопролитен, потому что «засаживаемые» попадают под смертоносный кинжальный боковой огонь… И выжить после такой засады удаётся очень немногим, и они, как правило, считают это настоящим чудом, и уж во всяком случае, днём своего второго рождения… …«Духи» медленно приближались… И тут Брат, продолжавший всё это время пристально наблюдать за разрушенным дувалом, понял вдруг, что задумка Ворона может и не сработать… — Коля-брат… Можем нарваться… — Проговорил он очень тихо и в самое ухо старлея. — Что? — Командир не стал говорить лишних слов. — В дувале остались ещё трое… Они не прячутся, но и вместе со всеми не пошли… — Проговорил сержант. — Скорее всего — это «хвостовые»… Они пойдут метрах в 100–150 за основной группой… — Вооружение видел? Каха только кивнул головой: — Один с ПК, и двое с РПГ-7… Если они залягут в этом тумане, и лупанут по нашему дувалу, то может очень некрасиво получиться… Ворон думал минуты две, которые пронеслись, как две секунды — время начинало работать против спецназовцев… — Блядство… Грамотные, суки! — Прошипел он, как разъярённая кобра. — И дозоры впереди и позади себя запустили, и идут не толпой, а так же, как и мы — цепочкой, с интервалом в метра полтора-два… Кто-то здорово из натаскал, Брат… По всему видать — опытные… Да оно бы всё ничего, только… Если замыкающие среагируют резко, то нам придётся вести бой на два фланга, потому что основную группу одним ударом уничтожить не удастся… А они, суки, скорее всего не на колонну охотились, а именно на нас, на группу спецназа… Ты на вооружение их посмотри, «замок»!.. Старлей был прав… Вооружение у этого отряда «духов» было, мягко говоря, не стандартным… На 18 бойцов у моджахедов было 4 пулемёта ПК и четыре снайперских винтовки СВД!.. Остальные же несли на своих плечах не только АКМы, но и гранатомёты РПГ-7… Каждый!!! А теперь выяснялось, что пулемётов у них не четыре, а пять, да плюс ещё два гранатомёта… Человек опытный может себе представить, во что мог превратится небольшой дувал, если по нему сначала лупануть залпом из 18 гранатомётов, а потом причесать из 5 мощных пулемётов, поддерживаемых автоматами!.. Да и четыре снайпера наверняка на будут сидеть сложа руки!.. Да, если честно, отряда с таким вооружением хватило бы не то, чтобы на 15 спецназовцев, у которых в противовес был только один ПКМ и один РПК, а и для довольно крупной колонны грузовиков… В общем… «Духовский отряд» был довольно серьёзной, мощно вооружённой боевой единицей, которая, скорее всего действительно охотилась не за колонной, а именно за спецназовцами… Да оно и понятно! Это было не только «полезно» для их, так сказать, деятельности, но и очень престижно в своих кругах. А кроме того ещё и довольно прибыльно — отряды спецназа ГРУ, за тот год, который существовал в Афгане план «Завеса», уже так успели попортить крови моджахедам, что их командиры платили «духам» довольно солидные деньги даже за рядового спецназовца, не говоря уже об офицере. А если удавалось уничтожить целую группу!.. На эти деньги любой рядовой боевик преспокойно мог стать «баем» в родном ауле… И такие примеры, к огромному сожалению, были… Достаточно вспомнить погибшую в Мараварском ущелье роту из «Асадабадского» отряда, или группу старлея Онищенко из «Фарахского батальона»… Да и не только они… Были, к огромному сожалению, такие случаи… Были… Чего уж скрывать?.. … — Придётся их пропустить и отпустить, Брат… — Проговорил Ворон. — Грамотно идут, суки… Если что-то прохлопаем, то тогда у них всё получится, вся их засада… Придётся пропустить… Эх, жаль!.. Это не простые пастухи, которые автоматы в руки взяли — такие отряды готовят специально, в Пакистане или Иране, и их надо уничтожать на корню!.. Это что-то типа этого «Чахатлора», который шурует под Джелалабадом и в долине Хоста!.. Только сегодня у нас не получится, судя по всему… Каха задумался над словами командира, вспомнившего отряд пакистанского спецназа «Чахатлор»… …«Чёрный аист» или на фарси «Чахатлор»… Полумифический элитный отряд афганских моджахедов, предводителем которого были по разным источникам был молодой, тогда ещё Усама Бен-Ладен… По другим наиболее вероятным данным, пакистанский спецназ. По третьей версии, «Черные аисты» — это те люди, которые совершили преступление перед Аллахом: убили, украли, да мало ли чего! Искупить свою вину перед Аллахом они должны были только кровью неверных. Были даже сведения, что среди аистов были люди европейской внешности с панковскими прическами, которые перемещались на джипах Isuzu. Каждый «аист» одновременно исполнял обязанности радиста, снайпера, минера… К тому же бойцы этого спецподразделения, созданного для проведения диверсионных операций, владели почти всеми видами стрелкового оружия!.. … — Получится, Коля-брат! — Прошептал Каха, у которого уже раздувались ноздри от азарта и адреналина, ударившего в кровь, и он уже начал от волнения постепенно «забывать» русский язык. — Всё получится, да! Мамой клянусь, да! Старлей внимательно посмотрел на своего сержанта, у которого уже вскипела его горячая, кавказская кровь настоящего джигита, и спросил: — Что-то надумал? — Да, батоно! Знаю, как надо, да! — Тогда говори! И быстро говори! «Духи» будут здесь минут через 5–7!.. Болтать попусту Каха не стал, уверенный в том, что его план сработает: — Орешкина и Боровика к командиру! — Передал он команду по цепочке. Через считанные секунды бойцы уже были рядом. — Так! Слушать меня внимательно, да! — Он уже даже не советовался с офицером, а сам отдавал приказания. — Кокос, Гриб!.. Вы должны снять «головной дозор»… В ножи снять, да! Так чтобы даже пукнуть никто не успел!.. Основной отряд за ними метрах в ста, так что у вас будет всего-то несколько секунд, да! Сняли и бегом спрятали в дувале! Чтобы в тумане не заметили, что у них перед носом произошло!.. Сумеете, бойцы? Ефрейтор Орешкин посмотрел прямо в глаза Брата: — Ты же нас сам своими лучшими учениками называл, Каха!.. Так что не сомневайся — не подведём!.. Всё сделаем, как ты учил!.. — Хорошо! Тогда готовьтесь — «духи» подойдут минут через пять… Бойцы исчезли, а Ворон взглянул на своего заместителя: — С «головным» понятно… А на «хвост» ты, я так понимаю, решил сам иди, Брат? — Правильно понял, командир… — Их там трое… — Зачэм обижяешь, э? — Каха в ответ только улыбнулся и от волнения заговорил с жутким акцентом. — Или забыл, как я вэсной чэтвэрых за сэкунды зарэзал, э? Харашё сдэлаю, да! А вы балшую группу стреляйте, да! — Брат положил рядом со старлеем свой автомат, поправил свою знаменитую на весь отряд «запасную спину» с кинжалами, и тихо проговорил. — Нэ бойса, Коля-брат… Стрэляй как думал, да! А пра тэх троих думать забудь, да! Они мои, да! И они уже мёртвий, только ещё об этом нэ знают, да!.. Всё, камадыр, ия пашёл — врэмя не ждёт, да!.. Он тенью проскользнул через щель, и тут же растворился в белёсом, клубящемся мареве тумана… …Брат двигался в тумане, который застрял в ветвях кустов, как вата на иголках новогодней ёлки, совершенно бесшумно… Он каким-то едва ли не звериным чутьём понимал, где находятся эти ветки, и пригибался, или уклонялся всем телом, ещё не видя их перед собой… «…Быстрее! Быстрее, биджё! — Подгонял он себя. — Надо успеть! И надо угадать, когда отряд поравняется с дувалом! Раньше нельзя, к „духам“ может прийти подмога, а позже — уже будет поздно!..» Он успел отойти от дувала, где засели его товарищи, метров на двести, и вышел из «зелёнки» к тропинке… И тут же присел, ныряя в туман — основной отряд «бородатых» как раз подходил к этому месту… «…Успел! Хорошо! — Подумал он, скрываясь от чужих глаз за кустом. — Пусть идут! А я подожду немного!..» Эти моджахеды действительно прошли очень неплохую подготовку, потому, что шли они очень грамотно и, что было для афганцев вообще нонсенсом, в полной тишине — обычно они если и не устраивали такой гвалт, что его было слышно за километр, то разговаривали между собой в полный голос, совершенно не заботясь о скрытности… Эти же были не такие, а потому и немного опаснее… …Прошло ещё две минуты, когда Брат понял, что вот настал тот момент, когда пора действовать — где-то впереди звякнул металл об металл… «…Готовили вас не плохо и с усердием! — Подумал сержант. — Только вы как были баранами, так ими и остались…» Он достал из-за спины три кинжала, один зажал в зубах, а два других приготовился метнуть в своих противников… «…Надо успеть! Надо, Каха-брат!.. — Настраивал он себя несколько секунд. — Постарайся дорогой! Вспомни всё, чему тебя Палыч учил!..» То, что сейчас пытался сделать Брат, было, на самом деле, задачей для двоих, и не просто бойцов, а очень серьёзно подготовленных!.. Простенькая такая задачка… «Удвухсотить» троих крепких и весьма опытных боевиков, да так, чтобы они, не упали на землю, загремев на всю округу оружием, а аккуратно их на эту землю уложить! Чтобы без единого звука!.. Чтобы шедшие впереди ничего не услышали!.. Брату предстояло выйти на такую дальность броска, чтобы его небыло видно в тумане, но и так, чтобы он мог добраться до них буквально одним прыжком!.. И уложить всех троих на тропинку… Для этого нашему сержанту нужно было подождать ещё пару лет, чтобы у него успела вырасти ещё одна рука… А лучше две!.. Только у него небыло не то чтобы лет, у него небыло даже пары минут — счёт уже шёл буквально на секунды… «…Ну!.. Помоги мне, дедушка Вахтанг!..» Он выскочил из кустов тогда, когда до троих боевиков оставалось метров пять… Выскочил, как чертёнок из шкатулки… И понёсся огромными прыжками прямо на них… — Фр-р! Фр-р! — Запели свою привычную песню кинжалы. — Тух! Тух! — И вошли точно в те места, куда и нацеливались… Брат метал кинжалы двумя руками одновременно, да ещё и на бегу, но… Два смертоносных клинка вошли точно посредине двух кадыков, прямо под курчавые бороды… А Брат уже был прямо перед третьим боевиком, который был вооружён пулемётом… И афганец замешкался… Во-первых, он просто обалдел от того, как в одну секунду, прямо на его глазах отдали Аллаху душу два его товарища, а во-вторых, у него элементарно оказались заняты тяжёлым оружием руки… «…В случае боя с группой противников применяются разные тактические приемы, выбор которых зависит от количества противников, наличия или отсутствия у них оружия, особенностей этого оружия и их поведения в бою!.. Главное в таком бою это то, чтобы заставить своих противников столпиться в одну кучу, и чтобы они все находились на одном месте! А вот перед самим бойцом постоянно может быть только один или, максимум, два противника!.. — Каха на каком-то необъяснимом „автопилоте“ вспоминал в эту секунду всё то, чему учили его и „дедушка Вахтанг“ и отставной „Дельфин“. — Причем второй может и не увидеть того удара ножа, который его достанет! Но это происходит только при условии, если боец постоянно перемещается по сложной траектории! Причем логика перемещений бойца и его действий, для всех его противников обязательно должна быть непредсказуемой, непонятной, а, значит, и неожиданной! Именно поэтому они и будут топтаться на месте, вынужденные ожидать момента, когда ситуация для них прояснится настолько, что они смогут наконец решить, каким именно способом им лучше атаковать!..» Брат рванул третий кинжал из зубов левой рукой, затем заёл обе руки за спину и «закрутил» своё тело влево, превращаясь в веретено… И ошарашенный таким поворотом событий «дух» даже не успел сообразить, как кинжал оказался вдруг в правой руке спецназовца… Это был излюбленный, коронный, «отточенный» до миллиметра на длительных тренировках, удар, который показал ему много лет назад в старом сарае отставной боевой пловец… «Хвост акулы» захлестнул моджахеда по горлу… Безжалостно, беспощадно, и насмерть… — Щ-щух! — Пропел клинок. — Х-р-р-р! — Едва слышно захрипел перерезанным горлом «дух»… «…Все это очень похоже на действие акулы сбивающей косяк рыбы в плотную массу и затем атакующую её по своему выбору. — Вспомнил Брат слова своего учителя. — При этом боец активно использует своих противников в качестве прикрытия…» Всё именно так и получилось — «дух» с пулемётом из-за своего товарища-единоверца не видел, где находится кинжал… Всё прошло именно так, как и хотел Брат… Но третья рука у него вырасти за эти секунды, так и не успела… Брат подхватил двоих, оседающих на землю афганцев, а третий, попросту повалился на землю, громко брякнув об неё пулемётом… — Дэда шеве! — Прошептал Каха. Звук, может быть и небыл очень уж громким, и днём на него наверняка никто не обратил бы никакого внимания, но это было бы днём, когда кругом полно других посторонних звуков, а сейчас… Вокруг стояла просто гробовая тишина, и Брату показалось, что это не пулемёт упал на землю, у бубухнул со всей силы над головой Царь-колокол… «…Всё! Всё ты просрал, Каха! — Пронеслись мысли в его голове. — Сейчас „духи“ начнут палить во все стороны!.. Только бы Кокос и Гриб успели „головняк“ убрать, тогда, может ещё всё и проскочит!..» Брат за одну секунду собрал свои кинжалы и стал ждать нападения, которое обязательно должно было последовать… Очередями из пары-тройки автоматных стволов… Но… Странное дело… Тишина продолжала висеть над «зелёнкой» такая же, как и была несколько секунд назад… Каха напрягал до боли глаза, пытаясь увидеть в тумане хоть что-нибудь, его уши стояли торчком, в надежде хоть что-нибудь услышать, а пальцы сжимали кинжалы, в надежде опередить врага… Но Брат, как ни старался, а всё же прозевал двоих «проверяющих»… Они появились прямо перед ним, в трёх метрах, словно материализовались из белёсых клубов тумана… Настороженные, готовые начать стрелять в любой миг, они шагали совершенно бесшумно… И их появление было настолько неожиданным, что… Брат замешкался на какие-то доли секунды… Он вновь метнул нож, и вновь попал точно под бороду, а в следующий миг увидел, словно в бездну заглянул, «чёрный глаз» пулемётного ствола, смотревший прямо в его лоб… «…Не успел!..» Да… Он уже не успевал… Нет, он не собирался опускать руки, и обязательно метнул бы нож в своего врага, и наверняка попал бы точно в цель, но… За какую-то долю секунды понял, что тот тоже успеет выстрелить… Очередью из пулемёта, и практически в упор… Подмога пришла в самый нужный момент… Да такая, которую Брат никогда не ожидал… Откуда-то сбоку что-то тёмное мощно выпрыгнуло из кустов, распласталось в грациозном полёте, и… — Хрум-с! Чавк!!! И тишина… Каха смотрел на поверженного на смерть «духа», и только тихо шептал: — Руслан! Русланчик!!! Пёс, с окровавленной пастью, стоял над моджахедом, упёршись в его грудь передними лапами, и… Улыбался… Нет! Это не пьяный бред, или сказка! Поверьте на слово, но собаки тоже умеют улыбаться! Особенно тогда, когда понимают, что сумели сделать что-то очень нужное и важное!.. И может быть слегка приоткрытая клыкастая пасть, и виляющий хвост в понимании некоторых и не является улыбкой, но… Это на самом деле именно так!.. Пёс смотрел на Каху, и всем своим видом показывал, что он сумел сделать в этот момент то, чего сержант сделать был физически не в состоянии! Пёс показывал над ним своё превосходство!.. Брат осторожно приблизился к псу: — Молодец, Руслан-брат! — Шепнул он ему в самое ухо. — Ты меня спас! Молодец, псина! Спасибо тебе! Он попытался благодарно потрепать пса по холке, но… — Р-р-р-р-р! — Услышал сержант, не злобное, но грозное очень настойчивое предупреждение. — Р-р-р-р-р!!! Умный пёс даже после всего случившегося не допускал фамильярностей!.. — Ладно! Не злись! — Шепнул Каха и убрал руку подальше от клыков только что перекусивших горло моджахеда. — А где твой хозяин? Пойдём к нему, Руслан-брат!.. Пёс словно только этого и ждал. Он вильнул хвостом, и просто растворился в тумане… И Брат, подобрав с земли, теперь уже трофейный, пулемёт, последовал за ним… Вот в этот-то момент тишину и разорвали в клочья дружные автоматные и пулемётные очереди спецназовцев… И Брат включился в бой, поливая длинными очередями из захваченного пулемёта прямо в спину отряд моджахедов: — Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Через две минуты бой был закончен… Группа Ворона выполнила поставленную задачу, уничтожив опытный, а потому очень опасный, отряд боевиков… Спецназовцы собрали трофейное оружие, и вышли маршем из развалин дувала, а ещё через три часа, прилетевшая «вертушка» эвакуировала разведчиков и, целой и невредимой доставила в Кандагар — потерь в этом «боевом выходе» небыло!.. … — Вот такая история была с нашим Русланом, Андрей! — Брат закурил сигарету. — Тебе, наверное, не стоит объяснять, командир, что случилось бы со всей группой, если бы не работа Руслана… У него в тот день был праздник живота… Вся говяжья тушенка группы была отдана ему в награду. Отлили ему разведчики и водички, которая в засаде, как известно, у каждого своя, и ценится дороже, чем на вес золота… — Вот так история! — Филин был просто поражён, услышанным. — Слушай, Брат… А как он в «зелёнке»-то оказался? — Я нашего Гвоздя об этом тоже спрашивал… Так он мне рассказал, что как только я ушёл из дувала, Руслан это просёк, и стал скулить… А потом начал с поводка рваться… Ещё чуть-чуть и залаял бы… Вот Ворон и приказал его отпустить — пса было бы, конечно же, жалко, если бы он погиб, но люди важнее… А он только хвостом вильнул, и пошёл по моим следам… Такие дела, Андрюха… — Каха вздохнул как-то странно. — Кто-кто, а я-то ему уж точно жизнью обязан — не успевал я тогда, одной секунды не хватало… Всего одной секунды!.. — Да, уж… «Не думай о секундах свысока…». — Проговорил Филин. — Ну, а ещё были похожие истории с Русланом? — Были… Я же тебе говорю, Андрюха-брат, что был бы Руслан человеком, ему бы точно Героя дали… А так… Вся награда — это говяжья тушёнка и сахар… А один раз, командир отряда лично приказал «наградить» Руслана здоровенным куском свежего мяса! — Что ж такое ему надо было сделать? — Поразился Андрей, зная армейские нормы «продовольственного пайка». — Не меньше, чем в плен кого взять, да ещё лично! Брат улыбнулся загадочно и сказал: — А ведь практически так и было, командир… — Да ну на хрен! — Не поверил Филин. — Ну не человек же он, в самом деле! Он же просто пёс! Пёс, Брат! Восточно-европейская овчарка!.. — Он не просто пёс, Андрей! — Казалось, что сержант даже обиделся за своего четвероногого боевого побратима. — Он спецназовский пёс!!! — Ладно… Прости, Брат! — Сдался Андрей. — Так за что его так «наградили»-то? — В конце сентября это было… — Проговорил Каха. — Ничего особенного, простая, обычная засада на полевой дороге между кишлаком Шерджанак и Кандагаром… Засели, подождали, а среди ночи Руслан подал сигнал, что рядом чужой… Ну мы и «засадили»… Всего одна машина была, джип… Мы его, понятное дело, уничтожили… Ну и «духов», которые в нём ехали тоже… Всего восемь рыл… Собрали оружие, документы, какие нашли, вызвали «вертушку» и вернулись в отряд… — Ну, и что же тут необычного? — Удивился Андрей. — А необычное, командир, выяснилось только на следующее утро, когда мы выспались, а в штабе документы почитали… — Брат белозубо улыбнулся. — Оказалось, что в том джипе ехали четыре американских советника с личной охраной!.. Это стало понятно из документов одного из них — Чарльза Торнтона… — Слушай! А я ведь помню этот случай! — Вскинулся Филин. — Нам тогда в Училище ещё приказ Министра Обороны зачитывали!.. — Да… Раструбили это тогда на весь мир как только могли! Во всех центральных газетах были статьи, а на телеканалах и на радио сообщения о том, что американцы засылают в Афганистан своих военных представителей! Со всеми вытекающими из этого последствиями… — Так получается, что ваш Руслан ещё и политически грамотный был! — Улыбнулся Андрей. — На пропаганду сработал! Ха-ха-ха-ха-ха!!! — На нас он тогда сработал, Андрей-брат… — Улыбнулся Каха. — Если бы не он, то мы бы этот одиночный джип точно проворонили бы… А насчёт политически грамотный, так ты будешь смеяться, но… Знаешь, кого он вообще на дух не переносил, постоянно облаивал и пытался укусить за задницу? — Замполита отряда? — Точно!!! — Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! Они посмеялись от души несколько минут, а потом, когда успокоились, Филин продолжил «разговор по душам». — В общем, служба у тебя шла своим чередом, Брат? — А куда её было деваться? — Хмыкнул Каха. — Ну, а ещё что-нибудь случалось такое? Ну, чтобы как у вас в Грузии говорят «Вах!»… Каха подумал несколько минут, докуривая сигарету, и только после этого проговорил задумчиво: — Знаешь… Ничего особенного… Ходили в «маскарад», вылетали на досмотры… Бои если и были, то самые обыкновенные, не запоминающиеся… «…„Самые обыкновенные бои“! — Подумал тогда Андрей. — Для кого обыкновенные?!! Для кого вообще настоящий бой, когда ты знаешь, что с любую секунду можешь схлопотать пулю в лоб, может быть делом обыкновенным?!! Разве что для таких „отморозков“, как мы, для которых война дело простое и обыденное!.. Но ведь это же не правильно!.. Не нормально!..» — …Вообще та осень, 85-го, прошла довольно спокойно, командир… — Каха продолжал говорить задумчиво. — Я «дедушкой Советской Армии» стал… Новый год встретили… А потом наш Ворон в Союз уехал — закончились его 2 года, вот и заменили… В общем, ничего особенного, Андрей-брат… — «Ничего особенного»? А за что же тебе орден дали? Да ещё какой — Боевого Красного Знамени! Каха ухмыльнулся как-то неопределённо: — После Нового года всё началось, командир… Февраль 86-го для нашего «Кандагарского» отряда выдался очень горячим!.. Меньше, чем за месяц удалось подготовить и провести целых две спецоперации по захвату и ликвидации крупных баз боевиков в нашей зоне ответственности!.. При этом в отряде погиб всего один разведчик и всего десять получили ранения… А ведь операции были очень серьёзными! Был задействован не только наш отряд, но ещё и «Лашкаргахский», и «мотострелки»… — Проговорил Брат. — Намучились мы с ними, если честно… Главные трудности при выполнении задач возникали из-за плохого взаимодействия с приданными отряду силами. Именно это и стало причиной наших потерь… А началось всё с захвата УРа «Горы Хадигар»… Большой захват… …Информация об этом объекте «духов» была получена от авиаразведки в самом начале февраля… Летчиками было установлено перемещение от пакистанской границы на запад, в глубь провинции Кандагар, большое количество вьючных животных, груженных тюками. Они проследили путь караванов, и установили, что все они двигались в направлении ущелья в горах Хадигар. Командир 238-го авиационного полка «Грачей» полковник Руцков попытался, было дело, лично провести разведку ущелья на своём Су-25, но был обстрелян из крупнокалиберных зенитных установок… Об этом факте он доложил начальнику штаба Туркестанского военного округа, который приказал нанести бомбоштурмовой удар по ущелью, что и было сделано… Только вот при попытке провести повторную авиаразведку ущелья, чтобы узнать результаты бомбардировки, самолет полковника опять обстреляли… Вот тогда-то командованию и стало понятно, что цели в этом горном районе не подавлены… Чтобы решить эту проблему по ущелью стали наносить мощные бомбовоштурмовые удары с интервалами в течение двух суток… А после завершения бомбардировок для проверки её результатов в район была направлена 333 досмотровая группа спецназа… Во главе её был старший лейтенант Алексей Дымов, сменивший старлея Кравченко на этой должности… Задача на высадку группы не ставилась, но под прикрытием вертолетов огневой поддержки, грозных «крокодилов», используя фактор внезапности, группа высадилась на краю ущелья у сторожевого поста моджахедов и сумела захватить довольно много противотанковых мин и упаковки боеприпасов к стрелковому оружию… Тот бой с «духами» был коротким, но ожесточённым… А при эвакуации группы из ущелья один из вертолетов Ми-24, прикрывавших эвакуацию разведчиков с воздуха, получил в борт несколько снарядов из «духовской» зенитной установки, и только благодаря настоящему чуду, или мастерству экипажа, сумел самостоятельно долететь до аэродрома Кандагара, не рухнув по пути в «зелёнку»… За проявленное самовольство Дымов получил от командира отряда «благодарность» в виде объявленного перед строем отряда «неполного служебного соответствия», но добытая группой информация помогла установить, что, хотя укрепрайон и подвергся длительным бомбардировкам, он продолжает себе успешно функционировать. А ещё «троечникам» удалось установить, что ущелье прикрывают четыре позиции ПВО, имеющие в своём вооружении по 2–3 крупнокалиберных пулемета ДШК или «Зушек» … А вот долговременные огневые позиции «духов», ДОТы, и их «посты дальних подступов укрепрайона», хорошо оборудованные в инженерном отношении и удобные для людей, размещались на гребнях хребтов по две с каждой стороны ущелья. И именно эти позиции и были «ключевыми» — они полностью контролировали вход в ущелье… В связи со всеми этими, нежданно-негаданно и вопреки приказа командира отряда полученными сведениями группой Тумана, а именно такой рабочий позывной получил старлей Дымов, командованием было принято решение на проведение захвата ущелья и укрепрайона моджахедов в горах Хадигар… …Замысел захвата УРа разрабатывался штабом «Кандагарского» ооСпН. Для его исполнения «Кандагарский» отряд спецназа на основе одной из своих рот создал отдельный сводный штурмовой отряд в составе передового отряда и четырех штурмовых групп — по одной на каждую «долговременную позицию»… Командовать этим новым подразделением взялся сам командир отряда… Да только… Своих сил и средств для проведения такой крупномасштабной операции у «Кандагарского» отряда небыло, поэтому им пришлось привлекать к операции соседний, 370 ооСпН из Лашкаргаха, для формирования резерва в составе двух штурмовых групп. Так, на всякиё случай… Но даже привлечение этих подразделений не позволяло создать необходимую по мощности группировку сил — по сведениям агентурной разведки в «горах Хадигар» базировались не меньше 700 моджахедов одновременно… Вот тогда-то и было решено использовать приданные силы и средства 70 отдельной мотострелковой бригады в составе десантно-штурмового батальона, танкового батальона и артдивизиона гаубиц Д-30… А так как огромную кучу серьезных задач в ходе операции предстояло решать ещё и лётчикам, то на время операции «Кандагарскому» отряду придали эскадрилью транспортных Ми-8мт, целую эскадрилью штурмовых Ми-24, и звено «фронтовых бомбардировщиков» Су-25, известных к тому времени каждому афганскому боевику «Грачей»!.. В общем… «Кулак» получался довольно увесистым, и удар его по боевикам муллы Маланга должен был быть соответствующим… Сам же замысел операции был по-спецназовски прост и надёжен… Передовой отряд в составе четырех БМП-2 с десантом на борту и под командованием заместителя командира отряда, должен был, двигаясь во главе колонны боевой техники «мотострелков», обеспечить её продвижение по маршруту мимо кишлаков Тахтапуль, Бар-Мель, Наргаль, Гракалай-Макиян в направлении «гор Хадигар». Приданные силы под командованием заместителя командира 70 бригады вместе с передовым отрядом спецназовцев начинали движение ровно в полночь 5 февраля… К 8.00 утра 5 февраля, вся колонна должна была добраться до входа в ущелье в горах Хадигар… Прибыв в назначенный район, артдивизион должен был занять огневые позиции, а с 8.00 до 8.30 нанести мощный артиллерийский удар по позициям противовоздушной обороны моджахедов. Танковому батальону предстояло занять огневые и оборонительные позиции, чтобы не допустить прорыва моджахедов из укрепленного района. А десантно-штурмовой батальон должен был занять исходные позиции в готовности оказать поддержку действиям групп спецназа. Затем, уже после работы артиллеристов, планировалось «усугубить» их труды, и нанести мощный бомбовый удар эскадрильями Ми-24 и звеньями приданных Су-25. Они должны были отбомбиться по площадкам высадки штурмовых групп спецназа. Их бомбы и реактивные снаряды должны были окончательно разворотить оборону «духов» и не допустить, чтобы моджахеды расстреляли десант спецназа из крупнокалиберных ДШК в самый неподходящий момент — в момент десантирования на высоты… Сразу же после этого четыре звена Ми-8мт с десантом на борту должны были зайти на намеченные площадки приземления и примерно к 9 часам утра завершить высадку десанта. Четыре группы специального назначения должны были десантироваться на эти площадки, а потом, по-спецназовски, дерзко и решительно уничтожить расчеты ДШК и «Зушек», захватить их позиции и уже из них начать обстрел отряда «духов», находящегося в самом ущелье… Тем временем десантно-штурмовой батальон мотострелков должен был войти в укрепленный район уже после захвата его спецназом и провести его проверку и «зачистку» под прикрытием с высот огнём разведчиков-спецназовцев… Так должно было быть. По плану… Но… «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги»… Всё началось вечером 4 февраля… …Для обеспечения скрытности мотострелковая бригада начала вытягивать колонну боевой техники только с наступлением сумерек, а не днём, как это делалось обычно… В полночь передовой отряд спецназовцев начал движение, а вслед за ним выдвинулась и колонна «мотострелков»… Сначала они двигались по шоссе Кандагар — Чаман в направлении Пакистана… Пройдя по «бетонке» примерно 50 километров, передовой отряд свернул влево с дороги и двинулся на север уже совершенно без какой-либо дороги, а просто по «пересеченной местности» негустой здесь «зелёнки»… Проще говоря машины шли напролом через кусты, придираясь через них с неимоверным трудом. А уж тем солдатикам, которые находились в кузовах грузовиков, и вовсе невозможно было позавидовать — их бросало внутри кузовов машин от борта к борту, как пустые консервные банки… Мальчишки, что называется, заполняли своими телами все пустые места в кузовах… Но, какой бы там, ни была сложной дорога, а 7.40 передовой отряд был уже в назначенной точке, и его командир доложил об этом в штаб. Оттуда сообщили, что для организации передового КП и непосредственного управления ходом, к передовому отряду операции вылетел командир «Кандагарского» отряда. А ровно в 8.00, как и намечалось по плану, начался обстрел позиций моджахедов из гаубиц Д-30… И прекратился строгом соответствии с замыслом операции ровно в 8.30. Теперь начинала работать авиация. К этому времени прилетел на «вертушке» и командир отряда… …Сразу же за последним бомбовым ударом восемь вертолетов Ми-8мт с десантом спецназа на борту, пользуясь тем, что расчеты «духовских» ПВО, спасаясь от бомб и реактивных снарядов, находились в укрытиях, начали высадку десанта… Группа Тумана, как и остальные три, высаживалась из двух «вертушек» одновременно… — Вью-у!!! Вью-у!!! Вью-у!!! Вью-у!!! — Завывали над головой бешено вращающиеся лопасти вертолёта. — К машине! — Заорал во всё горло старлей, который первым выпрыгнул на землю из своей «вертушки». — Занять круговую! — Надрывал горло Брат, командуя второй половиной группы, прилетевшей во втором вертолёте. — Внимание на окопы!!! Не успели опустевшие вертолёты отлететь на несколько сотен метров от высотки, как по ним, в хвост, заработал «оживший» ДШК: — Ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! Ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! — Полетели вслед винтокрылым машинам тяжёлые пули. — Пулемётчик! — Крикнул Брат, подзывая к себе бойца с ПКМом. — Прижми его! Давай, брат! Или он сейчас наших «Карлсонов» достанет! Давай! А сам, с несколькими разведчиками, тем временем, метнулся в сторону, пытаясь обойти позиции боевиков с фланга. «Духи» уже успели сообразить, что на их позиции высадилась группа русских «шурави», и не просто «штурмовиков», а спецназа, которого они боялись как огня, и теперь они отчаянно отстреливались, пытаясь сбить спецназовцев с высоты… — Та-та-та-та-та-та!!! — Заливались очередями автоматы. — Та-та-та-та-та!!! — Вз-вау-у! Вз-вау-у! — Визжали пролетевшие мимо пули… Каха заметил впереди нагромождение валунов, и бросился к нему, крикнув, что было мочи своим бойцам: — В укрытие! За мной!.. Они залегли за камнями, и Каха обернулся по сторонам, пытаясь сообразить, сколько бойцов находится рядом с ним: «…Так! Нас пятеро! — Подумал он, и немного приподнялся. — Ещё пятеро из моих прижимают расчёт ДШК огнём… Хорошо! А Туман со своими уже успел придавить к земле расчёт второго ДШК!.. Нормальный ход!!!» — Мужики! — Брат надрывал голосовые связки, чтобы перекричать грохот боя, но получалось у него это с трудом. — «Духов» на позиции всего шестеро! Примерно, то же самое и у старлея на второй точке! Времени рассиживаться нет, и нас больше! Приготовить гранаты! Будем выкуривать!.. Двое разведчиков продолжали стрелять по «духам» из-за камней, прикрывая своих товарищей, а остальные достали по паре «лимонок» и приготовились… — По моей команде! — Крикнул Брат, и выдернул чеку из одной гранаты. — Поехали! Он бросил гранату навесом, через валуны, точно так же поступили и его бойцы… — Д-ду-дух! Д-ду-дух! Д-ду-дух! — Раздались три взрыва практически одновременно. А в сторону моджахедов уже летела очередная порция из трёх «эфок»… — Алла Акбар!!! — Раздался пронзительный, истошный вопль со стороны окопов. — Д-ду-дух! Д-ду-дух! Д-ду-дух!.. — За мной! — Рявкнул Брат, и, перепрыгнув через каменное укрытие, мощными скачками, уподобившись молодому сайгаку, поскакал к позициям ДШК… До окопов, в которых засели боевики, было метров пятнадцать, или пара секунд бега. За это время Каха успел перебросить свой автомат за спину, извлечь оттуда же кинжал и сапёрную лопатку, чьи края были отточены до состояния бритвы… Брат был уверен, что его разведчики бегут следом за ним, но… Разве им было угнаться за этим юрким, как ртуть, и горячим, как магма вулкана, сержантом?.. Видимо «лимонки», всё-таки, сделали своё дело, потому что уже в двух метрах от окопов, Каха увидел, что там осталось всего-то двое боеспособных «духов»… Боевики сидели на дне окопа в позах зародышей, вжимаясь в каменные стенки окопа… Один лицом к сержанту, а второй спиной… Они, видимо ждали ещё гранат, и даже представить себе не могли, что какой-то сумасшедший ринется на их позиции, когда вокруг так и завывали целые рои смертоносных стальных шмелей… Один из «духов» успел заметить несущегося на него сержанта, и даже успел встать на ноги… Когда Брат спрыгнул с каменного бруствера практически на его голову… — Алла!.. — Закричал боевик, но так и не сумел закончить «священную фразу». — Хрясть! — Ребро сапёрной лопатки рубануло его точно посредине лба. — Х-р-р-р! — В ту же секунду захрипел в предсмертных судорогах последний боевик. Рукоятка знаменитого уже на весь отряд, Кахиного кинжала, торчала из левой груди афганца, последнего из расчёта ДШК, и слегка подрагивала… Брату хватило секунды, чтобы понять, что здесь уже больше никого нет, и он бросился к крупнокалиберному пулемёту, который одиноко стоял посреди позиции на специальном станке, высоко задрав к небу свой ствол… Сержант проверил пулемёт, и, убедившись в том, что он нисколько не пострадал от осколков, развернул его в сторону позиции второго ДШК, которую пока ещё продолжал штурмовать десяток спецназовцев, под командой старлея Дымова… — Залпом, мужики! — Скомандовал он своим разведчикам, которые уже тоже были здесь, в окопах. — Только наших не зацепите! Огонь!!! — Ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! — Застрочил басовито крупнокалиберный пулемёт, посылая в «духов» свои тяжёлые, шестидесятиграммовые пули, рассчитанные на авиационную броню. — Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! — Та-та-та-та-та-та!!! — Заливались очередями автоматы спецназовцев. — Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та!!! Бой продолжался не долго, всего-то минут десять… «Духи» по которым теперь били с двух сторон два десятка «шайтанов» дрогнули, и… — Д-ду-дух! Д-ду-дух! Д-ду-дух! — Услышал сержант взрывы гранат в тридцати метрах, там где были позиции второго ДШК, и тут же крик старлея. — За мной!!! — Прекратить огонь, мужики! — Крикнул Брат своим подчинённым. — Наши на захват пошли, как бы не зацепить кого!.. А ещё через пару-тройку минут над высотой повисла звенящая тишина, которая обычно приходит после боя… Так бывает всегда… Измученные страшным грохотом барабанные перепонки солдат берут в своей работе небольшой перерыв, и просто перестают реагировать на те простые звуки, которые слышит каждый обычный человек… Не слышно ничего! Ни звука ветра, ни шороха травы… Ничего!.. Мозг солдата, только что пережившего бой, даёт команду своим ушам слышать только резкие звуки: передёрнутого затвора, упавшего камня, или приказы командира… А если всего этого нет, то «наступает» полнейшая тишина — словно тебе в уши до самого желудка затолкали по килограмму ваты… …Каха выскочил из окопа, пробежался по «лысине» высоты, и спрыгнул через пару-тройку десятков метров в тот окоп, в котором сидел его командир: — Справились, Лёша-брат? — Спросил он офицера. — Тебе спасибо, сержант… Подержал огоньком вовремя! А то ещё возились бы с этим пулемётом, мать его… — Всех зачистили, командир? — Нет… Рыл пять-шесть в ущелье рванули, не дожидаясь пока мы их здесь отоварим… Вон они, на склоне пятками мелькают… Брат посмотрел через бруствер, и увидел нескольких боевиков, резво бегущих по тропинке вниз. — Их надо достать, Лёша-брат! — Никуда они не денутся… Щас достанем, дай только дух перевести… Прошло ещё секунд десять, когда старлей поднялся на ноги, и подошёл к пулемёту: — Аллах вам, Акбар… Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! «Духовских» «зенитчиков», бросивших свои позиции словно языком слизнуло с тропинки. — Вот и все дела, сержант! А теперь ты иди к своим, Брат, разворачивай ДШК в ущелье, и дави их!.. А я пока доложу командиру, что высота наша… …Короткий, но очень ожесточённый бой за высоту прекратился к 9.30… Теперь крупнокалиберные пулемёты повернули свои стволы против своих недавних хозяев и стали долбить по дувалам кишлака, который лежал на дне ущелья… — Ду-ду-ду-ду-ду-ду! — Рокотал басом пулемёт. — Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду! Брат словно прирос ладонями к ручкам пулемёта, и всё стрелял и стрелял вниз длинными очередями, кроша тяжёлыми пулями укрытия боевиков… — Ду-ду-ду-ду-ду-ду! А-а-а-а-ш-шайтан! Ду-ду-ду-ду-ду-ду! — Это было, наверное, какое-то сумасшествие, но Каха ничего не мог с собой поделать, да это и не нужно было. — Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! Ш-шяка-а-алы-ы-ы-ы, пада-аль!!! На-а-а-а-а-а! Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!.. В какой-то момент к нему присоединился и второй захваченный ДШК — пулемёты должны были сделать своё дело, и они его делали… …Пулемет ДШКМ в различных модификациях до сих пор состоит на вооружении более чем 40 армий мира! Кроме Советского Союза, он производился по лицензии и в Китае, «Тип 54», и Пакистане, и некоторых других государствах. До принятия на вооружение в Советской Армии НСВ «Утёс» в 70-х годах основным образцом крупнокалиберного пулемета в Советской Армии был ДШКМ (Дегтярев, Шпагин, крупнокалиберный, модернизированный). Он и сейчас встречается на устаревших объектах бронетанковой техники в качестве зенитного вооружения. Пулемет этот разрабатывался В.А. Дегтяревым ещё в 30-е годы… Тогда перед этим известным оружейным конструктором была поставлена задача создать первый советский крупнокалиберный пулемет, предназначенного, в первую очередь, для борьбы с самолетами на высотах до 1500 метров… И такой пулемёт был создан… Массовый выпуск ДШК был начат в 1940-41 годах. Они использовались в качестве зенитных, в качестве мощного оружия поддержки пехоты, устанавливались на бронетехнику и малые корабли, в том числе и на торпедные катера… И хоть основное назначение этого пулемета была борьба с самолетами на дальностях до 2000–2500 метров!.. Но доставалось от него и легкобронированным целями на дальностях до полукилометра, и живой силе и огневыми точками противника, потому что прицельная дальность ДШК была до 3500 метров! Именно на это расстояние залетали его тяжёлые 60-граммовые пули, калибра 12.7 миллиметров… А в Афгане, боевики, получив и опробовав в деле ДШК китайского производства, тут же окрестили его «Королём гор»! Да, если честно, именно королём и был этот старенький, но такой надёжный, проверенный, и очень грозный пулемёт, чьи пули могли крошить в пыли даже базальтовые валуны, из которых в Афгане строились все дувалы… …Брат строчил и строчил из пулемёта, и видел, что его очереди раз за разом находят свои цели тем, внизу, на дне ущелья… Видимо такое же положение было и у остальных групп спецназа, потому что десантно-штурмовому батальону «мотострелков», стоявшему «на стрёме у входа», была дана команда, войти в ущелье… И произвести в нём тотальную, тщательную «зачистку» и попытаться найти в УРе склады с оружием и боеприпасами, ну и, возможно другие позиции, на которых могли бы закрепиться «духи» муллы Маланга… Только… Видимо в запарке боя информация о том, что укрепрайон уже захвачен спецназом и теперь его нужно только «зачистить», до командиров рот «мотострелков» почему-то так и не дошла… И, как это частенько бывало при крупных войсковых операциях, ко всем остальным «радостям жизни», «большие военачальники» не сообщили командирам рот и взводов общие радиочастоты взаимодействия со своими соседями и сигналы опознавания «Я свой!»… И батальон начал действовать, как при обычном захвате… Одна его рота пошла по левому склону ущелья, другая по правому, а ещё одна рота двигалась по дну ущелья… В конце концов, рота, которая шла по левому склону ущелья натолкнулась на группу старлея Дымова… Десантники-штурмовики, обнаружив на горе людей, приняли их за недобитых «духов», и открыли огонь из всех стволов… — Та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та!!! — Стреляли автоматы со всех сторон. — Та-та-та!!! Та-та-та-та-та!!! «Штурмовики» наседали жёстко и неотвратимо. Ещё немного, и они должны были выйти на дальность броска гранаты, и тогда спецназовцам и вовсе пришлось бы не сладко… — Чё он творят, Туман! — Орал Брат, надрывая горло. — У меня уже один «трёхсотый» появился! Останови их, бля! — Как? Снять штаны и напугать десантников своей голой жопой?!! — Как хочешь! Ты же командир, старлей!!! — Да пошёл ты на хрен, «замок»! — Старлей оторвался от переговорника радиостанции Р-159. — Я что тут, ворон ловлю, бля! Он отбросил в сторону ненужное устройство, и схватился за ракетницу: — Ни хера никто не отвечает, бля! Прут на высоту, как бараны! — Он поднял руку вверх. — Может, хоть по ракетам сообразят! — П-пах! — Выстрелила ракетница. И в небе расцвёл «цветок» трёх красных ракет — свой «Я свой!»… Да только… Атакующие высоту солдаты словно ослепли!.. Он продолжали так же неотвратимо «захватывать» укрепрайон… И им оставалось пройти по склону ещё полтора десятка метров, чтобы начать забрасывать позиции ДШК гранатами, когда… — Мать вашу, бля! Куда, бля прёте на фуй?!! А ну-ка вот на фуй вниз, мудозвоны! Ща как вставлю ДШК в жопу, и всю ленту отстреляю, на хрен! Хрен вам в горло, бля, и три попутных в затылок!.. — Туман стоял в полный рост, возвышаясь над бруствером едва ли не по пояс, и надрывал глотку… И тут к нему стали присоединяться остальные разведчики группы, упражняясь в русском народном «красноречии»: — Вы чё, бля, долбоюноши? Совсем нюх потеряли, на фуй! — Орал кто-то. — Ща как вылезу, бля, из окопа всем пиздюлей навешаю, салабоны! — не отставал от своих друзей и Брат. — Ща всех на ремни порежу, бля, ёханые бабаи!.. …Дело в том, что разведгруппа старлея Дымова, так и оставалась в «Кандагарском» отряде «маскарадной группой», и, как это было заведено, всегда ходила в свои «свободные поиски» переодетая в национальные афганские одежды, вооружившись точно так же, как это делали отряды «духов»… Так же, как это делали всегда и другие «маскарадные группы» «грушников» из других отрядов, да и вообще, практически все разведчики, уходившие в многодневные «свободные поиски» или на спецоперации… Точно так же поступил и Филин 88-ом, когда его группа пересекла практически весь Афган с севера на юг и обратно в поисках чайханщика Хайзуллы … Такая уж была принята система маскировки… …Брат за почти год службы успел отрастить себе окладистую чёрно-смоляную бороду, и уже давно ничем не отличался от остальных разведчиков группы, а они, в свою очередь, практически не отличались от моджахедов… Для тех, кто не знает, правоверный мусульманин, объявивший «священный джихад», то есть «войну против неверных», по Корану не имеет права брить лицо. Именно это было и есть основным признаком для контрразведчиков, да и не только для них. «Бородатый» — значит «дух»!.. Перед этой операцией, в «горах Хадигар» разведчики-спецназовцы, конечно же, тоже не брились, справедливо полагая, что им ещё очень даже пригодятся эти бороды, после захвата УРа, когда им придётся продолжать служить дальше и идти в очередной «свободный поиск» — это было во-первых! А во-вторых, и это знает любой разведчик, бриться перед боем или выходом в тыл противника — плохая примета, совсем плохая… А теперь представьте себе, что командир роты десантников-штурмовиков видит перед собой засевшую на ключевой высотке над ущельем группу «бородатых», да ещё и вооружённых до зубов! И не важно, что они одеты в советскую форму — «духи» могли одеваться вообще во всё, что попадалось им под руку!.. И что он сделает этот командир?!! В общем понятно?.. Конечно же была и рация, старенькая, проверенная не единожды Р-159, и даже не одна, а две, но… Были и ракетницы, но… Во-первых, и тех и других подвели старшие командиры, не сообщив частоты, и сигналы для опознавания, а во-вторых… Очень много «боестолкновений», особенно в горах случались по принципу «Случайно столкнулись нос к носу!»… Именно так и получилось в этой операции. Спецназовцы не ожидали, что на высотку полезет ещё кто-нибудь кроме них, а «штурмовики» не ожидали, что там уже засели их товарищи… И, скажите на милость, какая в жопе рация, когда всё происходит в считанные секунды?! Да и не особенно-то и верили хоть немного «потёртые» в Афгане офицеры незапланированным разговорам в радиоэфире, зная, что огромное количество афганцев учились в Союзе, и не только в гражданских ВУЗах, а и в военных училищах! Да хоть, к примеру, тот же «господин губернатор» провинции Пактия, со столицей в городе Гардез, отучился и закончил, в своё время, Рязанское Высшее Воздушно-десантное Командное Училище и говорил по-русски так чисто, что ему порой завидовали некоторые наши же офицеры, выходцы из Среднеазиатских или Кавказских республик … А о передвижении своих разведгрупп, ни один командир никогда и никому не сообщал, понятное дело. Разве что за редчайшими исключениями!.. а иногда, в запарке боя, просто забывали это сделать, когда такое «редчайшее исключение» происходило… Именно так и получилось сейчас… И что же тогда оставалось бойцам, чтобы не поймать в лоб пулю от своих же спросите вы? А оставался мат! Великий и могучий, «трёхэтажный», а иногда и поболе, русский мат!.. Странное дело, но афганцы никогда не могли запомнить из этого русского «фольклора» ничего сложнее, чем «Ёп твою мать!» и «Пошёл на фуй!»… Даже те, кто довольно хорошо по-русски разговаривали!.. Парадокс, но это было именно так! Вот этим «паролем» и обозначали себя переодетые разведгруппы, буде им доводилось случайно встретиться со своими же… Если успевали, конечно же… В разведгруппе, в которой довелось служить Кахе, как оказалось во время этой операции, было два непревзойдённых мастера загнуть такое, что заворачивались в трубочку не только уши, а и воротнички «афганок», а у некоторых, «нецелованных» солдатиков-первогодков, ещё и портянки… Сам старлей Алексей Дымов — ну, это понятно, должность у него такая и образ жизни, а в армии, как известно, есть только два языка — уставной и мат… И… Как бы это ни было странно, ещё один «молодой» солдатик, который на вид был абсолютнейшим интеллигентом, и даже разговаривал со своими новыми товарищами каким-то очень уж книжным, литературным языком… Только это было там, в Кандагаре, в расположении отряда, а сейчас этот «интеллигент» полностью раскрыл перед разведчиками всю глубину «культурного наследия»… Где и когда таким замысловатым, витиеватым «матёрым» руладам научился этот паренёк в свои 18 лет, было не понятно, но… Сейчас, когда жизнь всей группы буквально висела на волоске, на секунду «развесил уши» даже Туман… Он прослушал до самого конца тот «текст», который дал его подчинённый в сторону атакующих всего за несколько секунд, а потом усмехнулся и сказал даже как-то задумчиво: — М-да-а… Я в армии уже восемь лет служу! От кого и чего только не слышал! И уж думал, что в этом матёро-матюгальном деле меня никто ничем не удивит!.. Ошибался, значит!.. Ты, солдат, сумел меня удивить сегодня!.. Ты где такого набрался-то в твои-то годы, а? Ты ж матом не ругаешься, «салабон» — ты ж на нём разговариваешь! — Да само оно как-то!.. — Смутился паренёк, и при этом густо краснел. — Вот уж уникум, так уникум!.. Он с удивлением посмотрел на Брата, который ещё совсем недавно раскрыл старлею «самый главный пароль», используемый спецназом при неожиданной встрече в «боевом выходе» — «Ёханый бабай!»… Этого словосочетания, за всю ту, девятилетнюю афганскую войну, ни один афганский «дух» так и не понял, и не смог правильно произнести! Вообще-то «Бабай», с тюркских наречий, в которые входят афганские, и фарси, и дари, означает «Чёрт»… Это пошло на Руси ещё от времён Татаро-Монгольского Ига, и маленьких непослушных детишек наши бабушки до сих пор пугают: «Ну-ка, закрывай глазки и засыпай поскорее, а то придёт страшный бабай, и заберёт тебя к себе!»… Поэтому-то, эту часть «пароля» «духи» понимали очень даже прекрасно! А вот насчёт «ёханого»… Кто это такой, что это вообще за зверьё такое, до их мозгов так никогда и не дошло — «непереводимый русский фольклор»!.. А если разведчики-спецназовцы говорили во множественном числе «Ёханые бабаи»!.. То тут уж и вовсе без вариантов — повстречавшиеся «бородатые» были своими… Сработал этот «самый главный пароль» и сейчас… После того, как прат проорал его в виде последнего аргумента… Стрельба со склона прекратилась, и разведчики услышали: — Э!!! Вы кто? — Конь в кожаном пальто, мать твою, придурки! — Проорал в ответ Брат. — Разведчики мы, бля! Из «Кандагарского» отряда!.. Удивление «штурмовиков» видимо было настолько глубоким, что кто-то из них задал совсем уж глупый вопрос: — А что вы здесь делаете?.. — Сидим, бля на камнях, и яйца чешем! — Прокричал Брат. — И ждём кого-нибудь, первого из вашей роты, кому бы, бля, рыло набить за ваш долбоебизм! Ну, что, мудозвоны? Будем дальше воевать или вопросы спрашивать?.. После этого доступного и очень понятного объяснения «мотострелки» спустились вниз в ущелье и приступили к «зачистке» укрепрайона… В общем… Операция по захвату «гор Хадигар» удалась… Трофеев было настолько много, что в первый день загрузить их полностью на грузовики и вывезти из разгромленного Ура до насткпления темноты не удалось. Поэтому вывоз трофеев из укрепрайона возобновили только на следующее утро, 6 февраля… И только уже ближе к вечеру, когда вывезли всё что было возможно, а что невозможно взорвали, колонна боевой техники начала движение в Кандагар, но уже по другому маршруту… А утром 7 февраля все захваченные и отбитые у «духов» трофеи были выставлены на плацу перед штабом мотострелковой бригады… … — Знаешь, Андрюха… — Рассказывал Брат. — Потом, позже, стало известно, что этот укрепрайон, «Горы Хадигар», был создан моджахедами для противовеса формированиям «генерала Истмата», перешедшего на сторону правительства вместе со всем своим отрядом, базировавшимся в горах Адигар, расположенных южнее гор Хадигар километров на 10–15. Уничтожение этой огромной базы «духов» на очень долгое время тогда стабилизировало ситуацию в районе Кандагара… Затихли тогда «бородатые», и надолго затихли!.. — Много пацанов там потеряли в той операции? — Спросил Филин. — Ты знаешь, Андрюха… Наш, который поймал пулю в ногу от своих же, был единственным «трёхсотым»! — Вот это да-а-а! — Поразился Андрей. — После «разбора полётов», «большое командование» тоже удивилось. — Усмехнулся Брат. — И тут же поставили командиру отряда задачу найти ещё один похожий УР… — Чтобы, так сказать, усугубить успех? — Хмыкнул Филин. — Наверное… Им виднее было… Ну вот, через две недели нас и бросили на «Чинарту»… Сержант закурил ещё одну сигарету: — Та операция, в «Чинарту», тоже прошла без потерь… Это была наша операция… Чисто спецназовская… Перед самым её началом командование отряда запустило в штаб 70-й бригады «дэзу» о том, что привлекают пару её батальонов к налету на другой укрепрайон, «Васатичигнай»… Штаб 70-й бригады стал готовить свои подразделения к маршу до этого УРа, и это было замечено разведкой муллы Маланга, базой которого был именно «Чинарту»… — Брат посмотрел куда-то вдаль, в звёздное небо, вспоминая. — Для подстраховки Маланг большую часть своих сил расположил вдоль дороги, по которой «мотострелки» могли подойти к «Чинарту», а нам только того и надо было!.. И тут Брат неожиданно улыбнулся: — Наши четыре разведгруппы высадился на «вертушках» непосредственно на сам укрепрайон, в котором осталось на охране не больше 70-ти человек! Прямо, как снег на голову!.. Ну и раздолбали их «под орех»… Вся операция заняла всего-то 8 часов! Мы тогда прихватили и взорвали на хрен очень много оружия и боеприпасов, а потом снялись, да и улетели в Кандагар… А 70-я бригада так никуда и из гарнизона и не выходила… — Красиво… — Проговорил Андрей. — Ну, а дальше? — А в марте, после того, как всё улеглось, пришёл мой Приказ на «дембель»… — Проговорил сержант. — Командир отряда меня тогда лично попросил, чтобы я остался до конца мая, и поднатаскал, на сколько успею, в «ножевом бое» молодняк, который должен был приехать в отряд с новым пополнением… — И ты, конечно же, остался! — Усмехнулся Филин. — И не удивительно, если тебя, хоть немного узнать!.. — Ну, должен же был хоть кто-то им рассказать мои «мифы» о «холодном оружии»!.. — Брат улыбнулся во весь рот. Улыбнулся и Андрей: — Ну да! Как же! Эти твои «мифы»! — Он наморщил лоб, делая вид, что вспоминал что-то и стал цитировать лекцию своего сержанта. — Как это ты там на наших тренировках рассказываешь?.. «Миф о переоценке уводящих и скользящих блоков», так?.. Филин сделал «серьёзное лицо», и стал, как заправский артист копировать интонации и акцент Кахи: — Глюпые тренера говорят своим учениками: «Атводишь удар, и прылыпаешь к его руке своим передплечием. При павторной атаке атводишь снова. Атводишь… Атводишь…»… Но это бальшая, смэртэлно апасная ашибка, да! Атака. Атвод. Атака. Атвод… Ну, и чэм это высё закончится, как вы думаеэте, э?!! Доволно многа азиатских техник ножевого боя неосознанно обожествляют эту нэздоровую практыку! А нэкоторые последователей этих «школ» даже ва врэмя атработки техники, в максымално приближенных к боевым условиях, прадалжают раз за разом бэздумно применять практыку атводов ударов тыльной частью ладоней… Брат смотрел на своего командира округлившимися глазами, и готов был расхохотаться во весь голос, узнавая себя самого. А Филин продолжал изображать профессионального пародиста: — Эсли вам павезло сблизиться с врагом на такую короткую дыстанцию, праизведите захват вооруженной рукы, э!!! Тысячам выживших при ножевой атаке людей удалось это сыдэлать лышь только патаму, что они инстинктивно правели такой захват, да! Самая эффэктывная техника противодействия ножу голыми руками, из тэх, что мне доводилось видеть, и это то чэму ия учу вас — захват, а не отвод, вооруженной рукы, и продолжение сыхватки, да!.. Андрею уже и самому стало интересно покривляться немного со своего друга. Ну, не всё же им было быть «суровыми вояками»!.. Да и было-то этим воякам тогда всего-то 44 года на двоих! И он были, в сущности своей молодыми, весёлыми парнями. А их шутки… Ну, тут уж, конечно, сказывался их образ жизни, и «среда обитания»… Но они даже в суровом армейском быте всегда умели найти что-то смешное… А иногда так просто и откровенно подтрунивали друг над другом!.. — …Увадящие былоки — это пириёмы по точной отработке нэкоторых спэцифических аспэктов боя… Аны могут слюжить выработке чувствитэльности, скорости и коордынации двыжений! И ых мэсто в трэныровках пэрэоценить очэнь трудно, но с другой стороны, они вырабатывают опрэдэлённый стэрэотып и зациклэнность на практыке уводов ударов, да!!! В условиях паэдинка у вас будет толко 2–3 сэкунды на прынятие правыльного рышения, э! Нэ дайте шаблонной практыке уводов запрограммыроваться на уровне мишечной памяты, э!!! Сыпасти вашу жизнь может толко эффэктивный захват, да! Мэнше мягких уводов и болше жёстких пириёмов, я вам гаварю, да!.. Бэй морда, тагда, сам нэ палучишь, да!.. И Брат не сдержался: — Ха-ха-ха-ха-ха!!! Я так говорю, командир? — Каха просто держался за живот от смеха. — Ха-ха-ха-ха-ха!!! — Точно! Ха-ха-ха-ха-ха!!! — Весело смеялся и Андрей. — Именно так! Ха-ха-ха!!! Они смеялись минут пять, и никак не могли остановиться… А потом, когда уставшие от смеха, друзья успокоились, Андрей спросил: — И где только ты этих «мифов» наслушался, Каха-брат? — Жизнь нашептала, Андрей… Она много чего нашептать может… — Так ты про свой орден расскажешь, или так и будешь ходить вокруг да около, Брат? — А вот теперь и расскажу, командир… Эта история уже в самом конце мая случилась… Когда я уже совсем было на «дембель» собрался уезжать… «Дембельский аккорд»… …В тот день Брат проводил со своими «учениками» последнюю тренировку — уже после обеда он должен был вылететь на «вертушке» в Лашкаргах, в штаб 22 бригады спецназа, в которую входил, кроме других, ещё и «Кандагарский» отряд. А там… Его, вместе с другими, «запоздавшими» «дембелями» должны были отправить в Шинданд, а уж оттуда, большими «транспортниками» дальше, в Союз… Правда Брат, начиная эту тренировку, всего этого ещё не знал, хотя и надеялся, что его служба уже вот-вот закончится… Его ученики, как обычно это бывало в начале любой тренировки, уселись на скамейки по кругу, чтобы поначалу выслушать «лекцию» и посмотреть, как это делает настоящий профессионал, а потом уже попробовать сделать и самим… Брат стоял посредине ковра с голым торсом, и неторопливо вращая в ладонях два кинжала, рассказывал своим ученикам то, что знал сам: — Не верьте в миф о существование смертоносного хвата ножа, бойцы!.. Некоторые инструктора учат так: «Если кто-то держит нож вот таким образом, прямым или обратным хватом, тогда берегись, парень и в самом деле знает, что делает!»… Это ерунда! — Кинжалы в руках Брата словно ожили и завращались по совершенно непредсказуемым траекториям. — Идеального хвата ножа не существует, а есть наиболее удобный для конкретной боевой ситуации!.. Иногда наиболее удобен прямой хват, иногда — обратный… Поэтому опытные бойцы иногда меняют хват по ходу боя. В зависимости от условий, клинок ножа приходится даже вращать в руке, располагая лезвие в нужной плоскости… Это было почти цирковое действо, хотя сержант при этом по-настоящему учил своих товарищей выживать: — Есть ещё один миф, об ударах ногами!.. «Когда противник держит нож перед собой, выбейте его из рук ногой!» — говорят некоторые… Так вот!.. Между ударами ногами и ножами, наверняка, существует связь, но! Системы, делающие упор на выбивание ножа противника ногами хотят от своих последователей слишком многого! — Он пробежал взглядом по «ученикам» и указал на своего командира, старлея Дымова. — Выйди сюда, командир-брат! Когда Туман уже был на ковре, Каха протянул ему один из своих кинжалов, и сказал: — Я буду нападать, командир… Медленно… А ты попробуй выбить у меня из руки нож… Старлей согласно кивнул головой и приготовился к схватке. Тогда Брат встал в какую-то стойку, и вытянул руку с ножом немного вперёд… Офицер попытался сделать обманное движением, а потом мощно ударил ногой, нацеливаясь в кулак сжимавший кинжал… И рука Кахи сделала что-то совсем уж странное… Она словно стала эластичной и гибкой, сделала «волну», пропуская мимо тяжёлый ботинок, а потом одарила клинком по «ахиловому сухожилию»… Плашмя… — Опытному бойцу достаточного легкого движения вооруженной рукой, мужики, чтобы сильно порезать ногу своего противника… Старший лейтенант, получив такой порез в бою, уже был бы обречён… — Он посмотрел на офицера, который никак не мог сообразить, как же это так получилось, а Брат тем временем продолжал. — Однако рассматривать в ножевом бою работу ногами только как вторичную было бы ошибкой! Как инструктор по ножевому бою я не один раз имел возможность наблюдать чисто произведенное выбивание ножа во время тренировок даже у очень опытных бойцов! Хотя обычно это были нижние фронтальные удары… А иногда даже видел случайные захваты вооруженной руки… Но!!! Он прошёлся по ковру, внимательно вглядываясь в лица своих «учеников»: — Никогда не ограничивайте свою технику только ударами ногами в корпус врага — это тоже ошибка! Бейте туда, куда почувствуете, в тот момент, что пора ударить! В ногу, в руку, в грудь, в голову!.. Забудьте в момент боя, что вы люди, и вспомните, о природе, о том, как выживают в ней дикие хищники!.. Тигр и пантера не ограничивают себя в выборе способов атаки одними когтями — они используют свою силу, скорость, вес, мощь и клыки!.. Стоя перед врагом вы не должны намеренно обеднять арсенал своих средств против него! Запомните одно, ребята!!! Все ваше тело — это мощное оружие в борьбе за жизнь, и поэтому очень важно уметь владеть кулаками, локтями, коленями, которыми наносить эффективные повреждения своему врагу, и одновременно оставаться недосягаемым для его клинка! Тогда выживете!.. Даже, если ваш противник сильнее и опытнее вас! Даже если он сумел загнать вас в угол!.. — Глаза сержанта горели огнём азарта, а ноздри раздувались, как у коня, почувствовавшего опасность. — Сдаться и умереть? Никогда! Спецназ не сдаётся!!! Можешь драться за свою жизнь — сражайся!.. Даже если отрезаны пути к отступлению — другого выхода у тебя всё равно нет! Только сражаться! Запомните, мужики!!! Руку, ноги, ногти, зубы — всё это тоже ваше «холодное оружие», которое всегда с вами! Научитесь им пользоваться, и вы будете непобедимы!.. Брат метнул кинжалы в фанерную мишень, и опять заговорил: — Запоминайте, мужики, мои слова, потому что скоро я уеду, а вы останетесь… Запомните на всю свою жизнь!.. — Он прошёлся по ковру, словно что-то вспоминая. — Никогда не игнорируйте человеческую живучесть!.. Слова мол: «После выполненного точного удара ножом оттолкните его тело. Пара секунд — и всё! Бой закончен — ты победил!» — это такая глупость, которая может стоить вам жизни, пацаны!.. На самом деле люди гибнут не так быстро, как кажется, и могут ещё очень долго продолжать бороться за свою жизнь!.. — Каха внимательно и «строго» посмотрел на бойцов. — Один из моих учеников, как-то рассказал мне, после одной операции… Ему тогда было поручено снять часового… Он тогда совершенно обалдел, после схватки со здоровенным «духом»: «Я пырнул его шесть, семь, восемь раз, а он всё продолжает со мной бороться, и никак ласты не склеит!»… И это истинная правда — в состоянии аффекта «дух» просто не замечал того, что уже стал покойником!.. Мне довелось один раз поприсутствовать на тренировке у соседей… Их инструктор обучал именно такой технике — «после удара — оттолкни!»… Тренер тогда провёл очень удачную атаку на своего ученика, но тот сумел захватить при этом его атакующую руку и произвести очень эффективный ответный порез! И тогда тренер сообщил солдату об его ошибке — атакующего следовало не захватывать, а оттолкнуть!.. Вот так… — Каха довольно жёстко оттолкнул от себя старшего лейтенанта, но тот не упал, а только отскочил назад, и встал в атакующую позу. — Вот видите, что из этого может получиться?!! Разъяренный, раненный «дух» снова стоит против тебя с ножом в руке! И он свободный! И он снова может атаковать!.. Или просто свалиться на вас, загнав вам нож в глотку своим весом… Только это было бы уже совсем обидно!.. «Убит земной гравитацией!» — это хреновая эпитафия, мужики!.. Он посмотрел на улыбающиеся лица: — И в этом нет ничего смешного!.. Все знают про цыплят, продолжающих бегать с отрубленной башкой!.. Поэтому бывалые бойцы никогда не отпускают вооруженную руку врага, пока не почувствуют себя в полной безопасности! Никогда не ждите, когда «дух» сделает вам приятное, и рухнет без сознания, как только вы его подрежете или пырнете! Такого «подарка» от него можно и не дождаться!.. В этот момент, без стука, в зал вошёл молоденький солдат с повязкой «Посыльный», и сделал шаг в сторону, Брата… Реакция Кахи была молниеносной! — Фр-р! Фр-р! — Пропели злобно кинжалы. — Д-дунц! Д-дунц! З-з-з-з-з-з-з!.. Они воткнулись в дверь по обе стороны головы солдатика, в сантиметре от каждого уха… — Кто разрешил вам войти в зал, товарищ солдат! — Рявкнул Каха. — Я-а-а-а!.. — Казалось, что парень потерял от страха дар речи. — Головка, ты, от пульверизатора!.. — Каха приблизился к «молодому». — Не блей как беременная овца! Говори, какого хрена ты пришёл! — Т-товарищ сержант! — Парень постепенно приходил в себя. — Вас срочно вызывает к себе командир отряда, и ещё младших сержантов Орешкина и Боровика… — На хрена, знаешь? — Кажется, вы едете на «дембель»… Я случайно услышал, когда к нему начальник «Строевой части» зашёл с вашими «Военными билетами»… Эту новость услышали все, кто был на тренировке, и гурьбой бросились к своему «учителю»: — Молодец, Брат! Дождался! — Кричали они, тискали Каху, и горланили хором. — Поздравляем!!! Домой!!! Домой, мужики!!! А Брат остался верен себе… — Тренировка не закончена! — Рявкнул он во всё горло, перекрикивая весь этот гвалт. — Кто разрешил нарушить график занятия! Ну-ка, все по местам! Да только изобразить обычную суровость у Кахи не получилось — новость действительно была долгожданной: — Мужики! Братишки мои!.. Запомните последнее, что я вам расскажу!.. — Прошёлся вдоль скамеек, пристально вглядываясь в ставшие родными лица. — Когда ты дерешься ножом, то ты калечишь и убиваешь! Убиваешь!.. Убиваешь в тот момент, когда неудачное стечение обстоятельств заставляет тебя протыкать и вспарывать человека!.. Разрезать и вываливать наружу его воняющие, красные трепещущие человеческие органы!.. И пусть он твой враг, пусть он «дух», но он, всё же, человек!.. Если вы, мужики, тренируетесь управляться с ножом, старательно оберегая себя от этой правды и стараясь об этом не думать, то навсегда так и останетесь незрелыми и неопытными любителями, играющими с игрушками!.. С автоматом в бою легче — пуля всего-лишь дырявит, оставляя крохотный след в твоём враге, а вот нож… Ножевой бой, мужики — злое, кровавое и уродливое занятие!.. И оно не для всех!.. Потому, что нож не только убивает твоего врага, но и навсегда оставляет в твоём мозгу свой кровавый след… Поэтому… Постарайтесь никогда не доводить дело до ножей без особой необходимости!.. Нож убывает не только врага, но вашу человечность, ребята!.. Нож, мужики, убивает и того, кто его держит в руках!.. Война войной, но… Просто постарайтесь научиться владеть ножом по-настоящему, но и постарайтесь сделать так, чтобы вам никогда не довелось его вытащить из ножен… И ещё… Запомните навсегда, братишки!.. Если уж достал нож, то бей! Или не доставай его вовсе, если не уверен в том, что сможешь себя заставить убить живого человека, пусть даже он твой заклятый враг и трижды «непримиримый» «дух»!.. Он посмотрел на затихших друзей, не ожидавших услышать эти слова именно он него, и… Наконец-то улыбнулся: — А теперь всё, братишки!.. Мне пора домой!.. …Труженик Ми-8 ещё бешено вращал лопастями основного винта, а на бетонку вертолётной площадки из него уже выпрыгнули трое бравых «дембелей» в парадной форме ВДВ и с голубыми беретами на головах… — Ну, что, «младшие»? Совсем скоро домой?.. Два младших сержанта, и один сержант, каждый с медалью «За боевые заслуги» на груди, с пышными аксельбантами, сплетёнными из парашютных строп, с обшитыми по краям этими же, белоснежными стропами, погонами и шевронами на рукавах… В общем… Парни возвращались с войны домой… И были счастливы оттого, что они сумели всё пережить, и выжить в этой мясорубке!.. Эти трое и начинали служить вместе в команде «опоздавших призывников», ещё там, в Лагодехи, два года назад, весной 84-го… А теперь, видимо строптивая девчонка Фортуна пощадила их дружбу, а значит и жизни, им повезло вместе с этой войны возвращаться… — Что будем делать. Брат? — Спросил один из них. — Пойдём в штаб бригады, мужики! Надо доложить, что из Кандагара прибыла последняя «дембельская команда», а там нам скажут, что дальше… Может, даже завтра уже будем в Шинданде!.. — Давай, Каха! Командуй! — Улыбнулся один из «дембелей». — По старой памяти… В последний раз… «…Эх, ты! — Подумал Брат, и с теплотой взглянул на своего друга. — Учил я тебя, учил, а ты так ни хрена и не запомнил!.. Нельзя нам, спецназовцам, говорить „последний раз“, надо говорить „крайний“, чтобы он и действительно не стал последним!.. Ну, да ладно… Теперь уже, наверное, не страшно!..» Каха улыбнулся, и… С деланной показушностью, официально-«сухим», армейским языком он скомандовал своим друзьям: — Становись! Р-равняйсь! С-смир-рно-о! На-пр-ра-во!!! К штабу бригады за получением предписания в Союз!.. Шагом!.. М-марш!!! — Эти трое веселились, зная, что дом уже очень близко, и теперь хотели хоть вот таким вот образом, напоследок, почтить Строевой устав. — Л-левой, л-левой!!! Р-раз, два, три!.. Они печатали по бетонке вертолётной площадки строевой шаг, а те, кто наблюдал за этим со стороны, растянули свои рты в улыбках до самых ушей… …Эта троица уже подходила к штабу бригады, когда… — Стой! — Резко скомандовал Брат. Друзья сгрудились вокруг Каха и посмотрели на него с нескрываемым удивлением, а он… Замер, как тигр перед прыжком!.. Метрах в пятидесяти, немного в стороне от входа в штаб, около большой, выгоревшей под солнцем, взводной палатки, стояли в одну шеренгу около десятка бойцов. Перед ними на земле лежали пустые РД, а на разложенных плащ-палатках лежало всё их содержимое, ну, и, конечно же, оружие каждого рядом — разведгруппа готовилась к «боевому выходу»… Ух, как им было знакомо всё это! Ах, сколько же раз они точно так же «проверялись на готовность» своими командирами!.. Но не это привлекло внимание Брата… Перед этим строем прохаживался мужчина, без каких либо знаков различия на погонах своей «песочной» «афганки», но было понятно и без этого, что он — командир. И, даже, не просто командир, а один из тех, кто командовал бригадой спецназа… Шла детальная проверка личного составы разведгруппы, и его снаряжения перед «боевым выходом»… Ах, сколько же раз за свою службу этим троим «дембелям» доводилось точно так же готовиться в «маскарадные прогулки» по горам!.. И именно поэтому они сразу же поняли, что происходит… — Что, Брат? — Сказал Орешкин, и хлопнул Каху по плечу. — В «выход» пацаны готовятся… Но это уже не наш «выход», Каха — мы своё уже отходили! Как говориться: «Молодым» везде у нас дорога, «Старикам» — везде у нас почёт!.. — Угу… — Дай им Бог удачи, и косоглазие «духов»!.. — Проговорил Боровик, так же обняв Брата за плечи. — Мы уже своё отходили… Пойдём, сержант? — Кокос, Гриб… Подождите!.. Посмотреть хочу!.. — Что? Знакомого встретил, Каха-брат? — Улыбнулись «младшие». — Не просто знакомого, мужики!.. Не просто знакомого!.. А потом он начал делать то, от чего у его друзей попросту «отвалились» челюсти до земли, от удивления… Он наклонился к своему потрёпанному чемодану, расстегнул его замки, и достал из-под старенькой, выгоревшей почти до белизны «афганки», свою знаменитую «запасную спину», вынул из своих мест все шесть кинжалов и сунул их, по три, за голенища обоих сапог… Затем натянул на ладони такие же старенькие «полуперчатки», и… — Ты никак на «охоту» собрался, Брат? — Спросил его изумлённый Кокос. — Почти, Петруха! Почти!.. Брат мягким шагом приблизился к строю разведчиком метров на пятнадцать, всё так же оставаясь за спиной командира, и… — Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р! Фр-р!.. Он опять был похож на паука, который работает двумя передними лапками, метая в своего врага стальные когти… Три, или четыре секунды, и… — Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Дунц! Бз-з-з-з-з-з! Враг был повержен!.. Только «врагом» Брата сегодня был большой деревянный щит, стоявший за спиной разведчиков, на котором была прикреплена «Стенгазета» с нарисованным, с большим мастерством, бородатым моджахедом… Все шесть кинжалов «поразили» тело этого «духа» в разных местах… Двое «салабонов» из разведгруппы резко присели на корточки, опасаясь получить стальное жало от этого странного «дембеля», а остальные, те, что были хоть немного поопытнее, отпрянули в стороны… И только их командир, продолжая стоять спиной к Брату, даже не шелохнулся! Хотя и напрягся всей спиной — это было заметно… Прошло две секунды и он, не оборачиваясь, громко скомандовал: — Сержант Сабиашвили! Ко мне!.. Каха даже не подошёл, а подбежал к мужчине, встал прямо перед ним и громко доложил: — Товарищ подполковник! Сержант Сабиашвили по вашему приказанию прибыл! Мужчина внимательно, оценивающе посмотрел на брата, и проговорил: — На «дембель» уже?.. — Так точно!.. — Ну, слава Богу… Ну… Здравствуй, ученик… — Здравствуй, Палыч! Они обнялись, и стали тискать друг друга в крепких мужских объятиях, на глазах у изумлённых разведчиков… Да только им было всё равно: — Ты в Афгане, Палыч? — Почти кричал Каха. — Отпустили и тебя сюда, всё же? Ты давно здесь? — С марта, Каха дорогой, с марта!.. Вот, приехал служить в Лошкарёвку начальником боевой работы бригады, вместо предыдущего… Ранили его на одном из «выходов»… Я всё хотел тебя найти в Кандагаре, да не сложилось — то, да сё… Пару раз даже прилетал туда к вам с проверками, но ты в то время был на «выходе»… Вот и получилось, что ты меня раньше нашёл, ученик… Как же я рад тебя видеть живым и здоровым, Кахабер Сосоевич! Жонглёр ты мой дорогой! — И я рад, учитель! Очень рад!.. Проверка группы закончилась через несколько минут, и потом они все вчетвером, подполковник и «дембеля», уселись на небольшой скамеечке и закурили… — Готовите группу в «поиск», батоно? — Спросил Брат. На что подполковник только вздохнул: — Это не просто «поиск», Каха… Мы от агентуры получили информацию, что в одном из горных аулов собираются на «большой Хурал» несколько полевых командиров… Четверо самых «основных» здесь… И их надо «зачистить»… Десант не сработает, потому что они не собираются вступать в бой — тут же разбегутся по горам в разные стороны, и в норы попрячутся… Поэтому артиллерию, или авиацию, я уже не говорю об остальных, можно будет задействовать только после «зачистки» всей верхушки… — Много будет «духов»? — «Личная охрана» каждого… Не больше сорока-пятидесяти… Но это настоящие нукеры, Каха!.. Самый настоящий спецназ!.. Подозреваю, что там одни наёмники… — Хреново… — Не то слово!.. А То слово, и говорить не хочется!.. — Сплюнул бывший «Дельфин». — В бригаде один молодняк остался… Их даже толком подготовить не успели!.. А все группы отряда на «выходах»… И ждать нельзя — сходка будет уже сегодня ночью, а информашка поступила только утром… — Как же вы этих «салабонов» на такое дело отпустите, Палыч? Подполковник помолчал минуту: — Есть у них пара более или менее опытных сержантов и прапорщик… Ну, и я сам с группой пойду… Глядишь и справимся, с Божьей помощью… Хотя… Маловато, конечно… Да деваться-то некуда — нет больше никого!.. Каха внимательно выслушал своего учителя, и… Посмотрел на своих друзей, которые уже задумчиво почёсывали лбы… Он встретились взглядами, и Брат понял, что его бывшие подчинённые уже тоже приняли решение… Каждый сам за себя… — Нас трое, Палыч… — Проговорил тихо Брат. — Что я умею — ты знаешь… А Кокос и Гриб… Я их начинал учить ещё в Учебном Центре… Мы пойдём в этот «поиск» с тобой!.. Подполковник внимательно посмотрел на их решительные лица, и грустно проговорил: — Спасибо, ребята! И тебе, Каха, спасибо… Только я не имею права… Вы уже гражданские лица! — Но ведь мы ещё не были у «строевика» бригады, Палыч! — Возразил Брат. — А пока мы не доложили о себе — мы ещё военные! — Ну, и как ты себе это представляешь, сержант? Что я комбригу о составе группы доложу? А вылетать надо уже через час! — Доложите, что у вас сводная группа! — Каха вскочил с места. — Что для её усиления взяли троих сержантов из «Кандагарского» отряда!.. Сдадите наши «военные билеты» в «строевую часть», а там… Пока разберутся — мы уже в горах будем «духов» резать!.. Подполковник внимательно посмотрел на этих троих вояк и спросил тихо: — Вы, и правда, так думаете, парни? Я ведь уже даже приказывать вам не имею права! Вы же, по сути, уже и в самом деле гражданские лица… — Дай нам сходить в этот «поиск», батоно! Подари нам этот «Дембельский аккорд», да! — А снаряжение, а оружие?!! — Возьмём у тех, самых «молодых», кого вы с собой брать не рискнёте, товарищ подполковник! — Ответил Гриб. — А форма и обувка для выхода у нас своя есть! Он открыл свой чемодан, и достал пару почти новых, ну, разве что совсем слегка потрепанных, «Адидасов» и просоленную, выгоревшую добела «афганку». Времени на долгие раздумья у подполковника не оставалось: — Добро! Спасибо вам, мужики!.. — Проговорил Александр Павлович, встал, и посмотрел на часы. — Давайте свои «военные билеты»!.. Я в штаб, доложу о готовности группы!.. Вылетаем через сорок минут, в 18.00… Успеете подготовиться? — Успеем! — Сказали «дембеля» хором. Подполковник ушёл, а «дембеля» стали переодеваться: — Вот так, сержант! — Проговорил Кокос. — Поможем братишкам из Лошкарёвки!.. Сходим в последний «выход»!.. — Сходим, Петя-брат!.. Сходим, и вернёмся!.. «…Что ж ты опять-то про „последний“ раз заговорил, Кокос?!! — Подумал Брат, взглянув в глаза друга. — Нельзя же так! Нельзя!..» Видимо этот взгляд понял и третий из друзей… Гриб приобнял Каху за плечи и тихо сказал: — Не волнуйся, Каха… Прорвёмся — не в первый раз!.. — Конечно, Ваня… Конечно!.. Афганский «швейцарский сыр»… …Кишлак Шаур, находился на самом северном окончании печально известного горного хребта Луркох… До шоссе ведущей из Лашкаргаха на Даулатабад, и дальше на север в Шинданд, а потом и в Герат, от Шаура было всего-то два с половиной, ну, может, три километра, но… Между ним и шоссе была гора Лахшакгар, которая была похожа на хороший швейцарский сыр, столько в ней было пещер, которые очень здорово и очень часто использовали для своих засад на колонны русских «шурави» «духи»… А потом они просто исчезали в отрогах Луркоха… О том, что в этом, не очень высоком, всего-то до «двух с половиной тысяч над уровнем», но крайне труднодоступном из-за хаоса нагромождения скал, горном хребте существует крупная база моджахедов, знали давно… И выкуривали «духов» оттуда тоже уже очень давно, лет пять уже, никак не меньше… И громили эту базу, и взрывали, и бомбили раз за разом, но… Она так же, раз за разом, и возрождалось, как птица Феникс… И гибли там русские солдаты довольно часто… И не только солдаты — в 82-ом там, в этом проклятом месте погиб генерал-майор авиации! Единственный погибший генерал за всю афганскую войну!.. Его вертолёт был сбит, а когда, через несколько дней боёв, «мотострелки» 5 дивизии, брошенные на спасение генерала, нашли то место, где упал его вертолёт и самого генерала, то ужаснулись жестокости «духов» — и он, и ещё несколько сопровождающих офицеров были изуродованы до неузнаваемости… В общем… Хребет Луркох, давно уже стал притчей во языцех… …«Хитрость», которую придумали «дембеля» для командования бригады не прошла — ну, не дураки же там сидели, в конце концов — но, когда группа уже собиралась погрузиться в вертолёт, на площадку пришёл сам комбриг, и лично с ними поговорил. А когда понял, что ребята идут в это задание добровольно, то… Ну, в общем, разрешил, скрепя сердце — задача группе из десяти спецназовцев ставилась такой сложности, что, как в том старом фильме «в этот бой шли одни старики», «молодёжи» там делать было нечего… Через сорок минут полёта, уже в предвечерних сумерках, они выпрыгнули из «вертушки» на пыльную землю в пяти километрах от цели своей операции, неподалёку у брошенного кишлака Чамандак… Всё было сделано так, чтобы ни один «дух» даже не догадался, что на их «генералов», собравшихся на большой совет охотится группа спецназовцев — Чамандак был гораздо дальше от шоссе, и гораздо ближе к хребту Луркох… Разведчики заходили на свою цель оттуда, откуда их вовсе не ждали — из глубокого «духовского» тыла!.. И только теперь командир этой разведгруппы подполковник Коралов открыл перед разведчиками истинный замысел всей этой спецоперации: … — Внимание, группа! — Проговорил подполковник, дождавшись полной тишины, тогда, когда звук пропеллера полностью растворился в темнеющем небе. — Перед нами около пяти километров по горам… Цель — кишлак Шаур… Выти к нему мы должны к темноте, то есть к 21.00… Вопросы? Ответом была тишина. — Добро… Задача — «зачистка» полевых командиров и выход к шоссе… Туда мы должны выйти самое позднее в 7.00 завтрашнего утра… Если до этого времени мы не подадим радиосигнал, то Шаур начнёт обрабатывать артдивизион гаубиц Д-30, который сосредоточен в районе моста у кишлака Галамех, а после них из Шинданда прилетят «Грачи» и положат на Шаур и окрестности густой «ковёр» … Так что… — Ясно, товарищ подполковник… — Ответил единственный в группе прапорщик. — Если надо успеть, значит, будем успевать!.. Что-то не очень хочется под свои же снаряды и бомбы попадать… — Тогда вперёд, мужики! — Скомандовал подполковник. — Время не ждёт!.. …28 мая, 23.40 РМ… …Этот марш в сумерках, да по неизвестным горам, дался группе очень не просто. Тех пять километров, которые отделяли от Шаура их при высадке, разведчики сумели-таки пройти за два с половиной часа. Но вымотались спецназовцы так, что когда внизу, в небольшой долинке, они заметили несколько крохотных костерков, горевших на постах охраны кишлака, ни о каком немедленном нападении не могло быть и речи — сил на это дело уже практически не осталось… Да и нельзя было этого делать без разведки!.. Подполковник приказал группе отдыхать, а сам, в сопровождении Брат, пошёл к кишлаку… Им удалось, прикрываясь за множеством валунов, приблизится метров на триста, и найти место удобное для наблюдения за «духами». Разведчики залегли в «лёжку» и стали наблюдать за жизнью в кишлаке через оптику ПНВ в полнейшей тишине… Так прошло больше двух часов, когда командир «дал задний ход», спрятался за огромный валун, и подозвал Брата, махнув рукой: — Докладывай! — Проговорил он почти без звука. — Насчитал тридцать восемь вооружённых басмачей, батоно… — Так… Здесь мы сходимся — у меня тоже… — Ходят и сидят на местах отдельными, четырьмя группами… Между собой не общаются… Похоже, что даже и не знают друг друга… — Молодец!.. Это я тоже заметил… — Кучкуются, в основном, около одного дома, на краю кишлака… Скорее всего именно там и заседают их главные… — Правильно, Каха… Какие делаешь выводы? — Баранов они не резали и шашлык не жарят… И постоянно настороже… Значит ночевать здесь они не будут… — Брат был очень серьёзен, понимая, на какого противника они нарвались. — Оружие не просто не оставляют и не выпускают их рук, а даже постоянно держат в готовности начать стрельбу!.. — Вот это-то и хреново, биджё!.. — Проговорил бывший «Дельфин». — Прихватить их сонными, скорее всего, нам не удастся — натасканные волчары!.. И времени у нас нет — они могут просидеть, совещаясь ещё пару-тройку часов, а могут свернуться и уйти в горы через пять минут… Как «глушить» будем, ученик? Каха думал всего-то полминуты: — Думаю так, Палыч… Ты, я, Кокос и Гриб должны идти к тому дому… — Ребята верные? Сумеют они «в ножи» этих «бородатых» взять? Там не просто боевики — это нукеры, Каха, специально натасканные и обученные бойцы! Это «духовский» спецназ, сержант, и их нельзя недооценивать! Так что? Как твои «младшие»? — Уверен за них, Палыч! — Каха открыто посмотрел на своего старинного учителя и друга. — Они, конечно же, не такие, как вы, но в нашем отряде лучше них с ножами обращался только я… — Добро… А остальные? — Прапорщик, вместе со своими пацанами, должны будут имитировать атаку на кишлак, Палыч!.. Примерно с этого места, где мы сейчас… Лупануть из всех стволов, посидеть немного, отстреливаясь, а потом постепенно потянуть их за собой на Галамех, под стволы Д-30… — «Духи» могут за ними и не пойти, сержант… — Надо сделать так, чтобы «бородатые» поняли, что группа маленькая, и выскочила сюда вроде как случайно… Ну, типа, заблудились, напоролись, решили «зачистить», по ходу дела, да только не знали сколько в кишлаке противников засело… И подполковник продолжил мысль своего ученика: — По ночам русские «шурави» в горах не бродят… А если и бродят, то это может быть только разведка или спецназ… Группа маленькая, могла возвращаться с разведвыхода из Луркоха, и случайно напороться на этот «большой Хурал» в Шауре… И командир у них не очень умный, или молодой и неопытный, вот и решил без подготовки и разведки атаковать незнакомый населённый пункт… Увидев по вспышкам, что разведчиков всего-то шестеро, то есть раз в семь-восемь меньше, «бородатые» обязательно захотят прихватить уставшую группу спецназа! Во-первых, для имиджа перед единоверцами, ну, и чтобы свидетелей сходки командиров не оставалось — это во-вторых!.. Так я понял твою мысль, Каха? — Всё так, батоно!.. — В темноте были видны только его белые зубы и белки глаз. — А мы, когда основная охрана уйдёт за нашими, влезем в дом, и «зачистим» по-тихому их «генералов»… Подполковник думал около минуты: — Значит «разведка боем»… — Подполковник с силой потёр свой лоб кулаком. — Для пацанов, что с прапором останутся — это очень опасно, Каха!.. — Правильно! Значит, инструктировать надо не только одного прапора, а всех вместе, чтобы все знали задачу их группы! — Каха внимательно посмотрел на подполковника. — И вообще, Палыч… Не мне вам это говорить!.. Служба в спецназе ГРУ, сама по себе штука опасная… Потому сюда хлюпиков и не берут… Справятся пацаны — я уверен… А мы, как «главных» успокоим, пойдём по их следам, и, если у них всё хреново пойдёт, лупанём «духов» в тыла! Прямо в их мусульманские задницы!.. Нормально будет, командир! Всё получится!.. — Добро!.. — Согласился, наконец, Мако. — Вызывай всех сюда… Пятнадцать минут тебе на всё, биджё!.. Ровно в 0 часов, группа должна быть здесь… Каха уполз в темноту, а отставной «Дельфин» остался у валуна, продолжать наблюдение за кишлаком… …Группа, которой командовал прапорщик, и которой, предстоя принять на себя огонь всей охраны кишлака, должна была начать своё «представление» ровно в половине второго ночи… А четверо «камикадзе» во главе с подполковником, к этому времени должным были успеть обойти Шаур по плавной дуге, и добраться до того дома, в котором заседали «духовские» командиры… Когда спецназовцы услышали план операции, который рассказал им подполковник, то… — Ну, хоть повеселимся!.. — Проговорил прапорщик. — И мы кости разомнём напоследок! — Повёл широкими плечами Кокос… …Почти в полной темноте, ориентируясь только на небольшие костры, Мако, Брат, Кокос и Гриб, пришли по намеченному маршруту, вышли на противоположную сторону кишлака, и замерли у дувала в тяжёлом, нервном ожидании… …«Ах, ты ж шакал!.. — Думал уже несколько минут Каха и еле сдерживал себя, чтобы не ринуться на боевиков сразу, же, не дожидаясь, начала всего „представления“. — Ничего! Ничего, гад!.. Я тебя самого первого зарежу!.. С-сука!!! Но сначала я тебя это ожерелье сожрать заставлю!..» То, что он увидел, было не только для него, но и для всех остальных такой ошеломляющей новостью, что спецназовцы едва сдерживались!.. На шее одного из бородатых командиром, а в том, что это был командир небыло никаких сомнений, на проволоке, которую используют связисты, прокладывая кабель полевого телефона, висели… Отрезанные человеческие уши!.. Около полутора десятков!.. …Мако в упор смотрел на своего ученика, пытаясь понять, сдержится ли он, сумеет ли дождаться начала боя, и одними губами шептал: — Спокойно! Спокойно, сержант! Он твой! — Зарэжю!!! — Так же беззвучно отвечал Брат. — Как паслэдняя сабака зарэжю, да!!! Дэда ш-шеве, дэда мутхан трагэ, э-э-э!!! Он это сначала сиест, а патом сыдохнэт, да!!! …Внезапно ударивший по «духам» залп автоматных и пулемётных очередей, разорвал на клочки ночную тишину точно в назначенное время… Каха было, тут же рванулся перепрыгнуть через невысокий дувал, и подполковник еле успел его сдержать: — Сиди! Дай «бородатым» несколько минут сообразить, в чём дело, и выскочить на наших пацанов из дувала! А потом и наша очередь настанет!.. Именно так и получилось… Больше половины боевиков, сообразив минуты через три, что нападавших очень мало, рвануло на окраину Шаура «поохотится», оставив своих командиров, а вторая половина в бой не ввязалась, но тоже оттянулась на противоположную окраину кишлака… Сами же «генералы» даже и не подумали ввязываться в бой лично, полагая, что не «байское» это дело! Они лишь милостиво отпустили «на охоту» своих башибузуков, оставив рядом с собой всего-то по одному охраннику… — Начали! — Скомандовал подполковник, поняв, что пришёл их черёд, и перепрыгнул через невысокий дувал. И обнаружил, что Брат сумел, всё же, его опередить… «Духи» были распределены между спецназовцами, и каждый точно знал, что ему нужно делать со своими «целями». И все они действовали молниеносно, но… Каха каким-то совершенно чудесным образом уже успел свалить на землю моджахеда-охранника, ударив его своим кинжалом в спину под левую лопатку, и теперь уже стоял напротив ошеломлённого «генерала»… Подполковник Коралов увидел краем глаза, как этот неистовый, рассвирепевший грузин, по самую рукоятку воткнул кинжал в брюхо моджахеда, а когда тот открыл рот и хотел заорать от дикой боли, рванул всей пятернёй его «ожерелье», болтавшееся на его груди, и сунул его прямо в широко раскрытый рот… — Жири, ш-шякал! Жири, падаль! — Прошептал он громко. А затем умудрился вытащить из-за шёлкового пояса афганца здоровенный кривой ятаганище, и воткнул его снизу вверх, прямо в подбородок: — А иэто, читобы ты нэ виплюнул, син ш-шякала!.. Моджахед, закатив глаза под лоб, повалился на землю, и в этот момент… — Алла Акбар!!! — Раздался рядом истошный крик, и резко оборвался на высокой ноте… «…Кокос!.. Не успел, Петька… Эй, бля!..» Младший сержант Орешкин действительно немного не успел… Нет, он не пострадал, и даже небыл ранен, но… Тот «генерал», которого он должен был «зачистить» в полной тишине успел, всё-таки, крикнуть перед тем, как упасть замертво в пыль… Вот тут-то всё и началось… Около полутора десятков боевиков, те, которые не вышли из кишлака в погоню за «заблудившимися» спецназовцами, в одну секунду сообразили, что произошло за их спинами, и ударили по дому, где ещё недавно находилось их предводители, из всех стволов… — Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! — Строчили автоматы и пулемёты. — Вз-вау-у-у! Вз-вау-у-у! — Завывали мартовскими котами пули, рикошетя от базальтовой кладки… — Алла Акбар!!! Алла Акбар!!! — Раздавались истошные крики в ночи. — Б-ба-бах-х! Пш-ш-ш-ш ба-бах-х! — Прилетела из темноты, и разорвалась граната, выпущенная из гранатомёта РПГ-7… Где-то, на одном из домов кишлака, уже загорелась камышовая крыша, освещая неверным светом поле боя, и прилетела ещё одна граната… — Та-та-та-та-та!!! — Отстреливался Брат из своего АКМа. — Та-та-та-та!!! Он слышал, что тем же заняты и его товарищи… — Та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та!!! — Б-ба-бах-х! Пш-ш-ш-ш ба-бах-х! — Кто-то их боевиков, целенаправленно расстреливал их, такую немногочисленную группу, из гранатомёта… И в какой-то момент Брат услышал: — Каха!!! Сержант!!! — Кричал Гриб. — Командир ранен!!! Брат рванулся на крик, пригибаясь к самой земле, и в самом углу двора, у пролома в дувале, который наверняка сделала взорвавшаяся граната из РПГ, увидел своего друга, стрелявшего в темноту, стоя на одном колене, а рядом с ним, опершись спиной о камни дувала, сидел подполковник Коралов… Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что бывшему «Дельфину» досталось… Очень серьёзно досталось!.. В крови было не только всё его лицо, но и вся верхняя часть этого могучего тела, от шеи до пояса… А его погнутый, искореженный АКМ лежал рядом грудой металлолома — автомат командира тоже был «тяжело ранен»… — Что было?!! — Рявкнул Брат. — Граната, бля! — Ответил Гриб. — Та-та-та!!! Та-та!!! Прямо перед ним рвануло!!! Та-та-та-та-та-та!!! — Ясно! — Каха осмотрелся по сторонам, не прекращая стрелять, и крикнул. — Где Кокос?!! Та-та-та-та-та!!! Петруха, бля!!! Ты где?!! Младший сержант Орешкин вынырнул из тени, и стал приближаться к своим друзьям спиной вперёд, продолжая стрелять из автомата по моджахедам. Через несколько секунд все четверо опять были вместе… Каха всего на одну секунду выглянул из-за стенки дувала, но этого было достаточно, чтобы оценить обстановку… — Так, пацаны!.. Слушай мою команду!.. «Кусок» со своими уже успел оттянуть половину «духов» за собой примерно на «полкило»… С Палычем нам их уже не догнать, да и «бородатые» не дадут — они между нами… Положение у этих четверых действительно было «аховое» — между ними и основной группой, которая успела за эти минуты оттянуть за собой на полкилометра от кишлака Шаур добрую половину отряда духов, всё равно было, по меньшей мере, четыре десятка озверевших боевиков… И пусть их количество уменьшилось за время боя на десяток-полтора, и пусть половина «духовского» отряда пошла за основной группой, но… На долю «дембелей», как ни крути, а доставалось не меньше двадцати врагов!.. Которые горели желанием отомстить за своих отрупевших «духовных лидеров»… — …Делаем так!.. — Брат говорил почти скороговоркой, потому что на долгие беседы времени попросту небыло. — Нас отсекли от группы, пацаны… Будем уходить к пещерам… — А прапор? — Спросил Гриб. — Бери, Ваня, подполковника, придумай как, и тащи к пещерам… Ты, Петруха, помогай Грибу!.. А я дам ракету, и пойду за вами… Прикрою, как смогу… Авторитет бывшего инструктора был настолько непререкаем, что «младшие» даже не подумали оспорить его решение… Пока Брат искал в складках одежды подполковник ракетницу, а потом перевязывал его, как мог, под шквальным огнём боевиков, кто-то из двоих его друзей метнулся в дом, и отыскал там самотканое покрывало… Подполковника, потерявшего сознание, сначала уложили на эту дерюгу, а потом, совместными усилиями, приподняли, и, концами покрывала, привязали к спине Гриба… На спине довольно крепкого младшего сержанта получилось что-то, похожее на большой полосатый парашютный рюкзак, только вот вместо шёлкового полотнища купола в нём находился истекающий кровью командир группы, подполковник Коралов… — Готовы? — Крикнул Брат. — Та-та-та-та-та-та!!! — Та-та!!! Та-та-та!!! Готовы! — Ответил за двоих Боровик. — Вперёд, пацаны!!! Та-та-та-та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!! А я за вами!!! От кишлака, от его крайнего дувала, где и заседали ещё недавно полевые командиры, до горы было метров двести… А там… Там было спасение… Наверное… Если не догонят, не подстрелят по дороге, или если, в конце всех мучений, они не заблудятся в лабиринтах пещер… Сомнительное спасение, но… Другого выбора у этих «дембелей» всё равно теперь уже небыло… Брат смотрел краем глаза, как его друзья, уносили к этим пещерам драгоценную ношу, и думал, отстреливаясь из своего РПК от наступавших боевиков: «…Ничего-ничего! Выскочим! Только ещё чуть-чуть подождать надо!..» Нет он небыл самоубийцей, и, так же, как и все хотел жить, хотел вернуться к своей молодой жене, которая ждала его в Тбилиси… Но!.. Он понимал, как трудно сейчас его друзьям тащить на себе в темноте, в гору раненного командира… Им нужно было время… И Каха остался… — Та-та-та!!! — Огрызался его пулемёт. — Та-та-та! Та-та! Та-та-та-та-та!!! Прошло минут пять… Хотя… Может быть больше, а может меньше… Брат этого просто не знал!.. …В бою время идёт совершенно по другому счёту… Не на минуты или секунды, а на «длину автоматного рожка»… Всегда смешно смотреть на то, как в кино солдаты «воюют» часами! Ну, вот просто подумайте, сколько может унести на себе снаряженных автоматных магазинов один человек? Десять? Пятнадцать?.. Для спецназа, инструкцией «по подразделениям специального назначения», опять, бля, эти тупорылые инструкции(!!!), и кто только их пишет, один боекомплект для боевого выхода — 630 патронов, то есть 21 автоматный «рожок»! А это что-то около пяти килограммов, если россыпью в рюкзак, потому, что снаряжённый магазин весит около полукилограмма… Только настоящие, опытные «спецы» никогда не брали с собой «на боевые» меньше двойного боекомплекта, а иногда тащили за спиной и все три! И это не считая того, что АКМ сам по себе весит почти четыре кило! А всё остальное?.. Таскать на себе приходилось килограмм по 35–40, а пулемётчикам и радистам группы и того больше — килограмм под 50!.. Всё это сказано к чему? Темп стрельбы у АКМа, как и ручного пулемёта РПК, который был в руках Брата — 650 выстрелов в минуту! Значит, 30 патронов из «рожка», это если сдуру, можно выпулить, за две с половиной-три секунды!.. А снаряженных магазинов, вместе с тем, что в твоём автомате и в подсумке, всего-то 5!.. Вот и посчитайте сами! Интенсивность боя может быть, конечно, разной, но, в среднем, и это из личного опыта, одного автоматного рожка хватает на 30–40 секунд, ну, иногда на минуту, если он пулемётный, на 45 патронов!.. Вот это и есть счёт времени! Настоящий бой длится от 2, и максимум до 5 минут, а дальше… Дальше надо перезаряжаться! Потому что это не кино с бесконечными автоматными магазинами на полчаса!.. Настоящий встречный бой всегда идёт «волнами» — шквал огня с одной стороны, противник прижимает головы, потом наступает его очередь, когда ты лихорадочно снаряжаешь свои пустые магазины, а потом всё с начала, ведь «противнику» тоже необходимо перезаряжаться!.. И ещё один маленький нюанс, который так любят показывать в кино — автоматные рожки связанные изолентой!.. Такое было, конечно, только… Такими вещами пользовались только на заставах, блок-постах и при защите гарнизонов! В общем, там, где боеприпасы можно было заранее снарядить и «заскладировать» рядом, под рукой! А вот в спецназе так никто и никогда не делал! Почему? Да потому!!! Во-первых — это лишние полкило веса у тебя в руках! Во-вторых — эту «вязанку» не засунешь в подсумок, так как его ячейки рассчитаны на толщину всего одного магазина и тогда у тебя есть вариант попробовать запихнуть её себе в задницу! И в-третьих, и это самое, пожалуй, самое важное, без смеха — во второй магазин, тот, который висит патронами вниз, может набиться пыль и грязь! Ведь ты таскаешься с ним не по плацу гарнизона, а в основном по горам, которые не подметают! И в самый неподходящий момент ты рискуешь получить перекос патрона в патроннике и заклинивание затвора, а в бою это — смерть!.. Так что извините уж меня, уважаемые «знатоки»-сценаристы и «знатоки»-режиссёры, что я, как тот попугай Хазанова, который орал во всю глотку: «Я и здесь молчать не буду!»… Но это полная херня!.. А насчёт самого оружия, то… В 85-ом в войсках уже повсеместно был внедрён 5.45-миллиметровый АК-74 и его модификации — АКС-74, АКСУ… Но!.. И это была привилегия отрядов спецназа ГРУ!.. Здесь разведчики-спецназовцы, не глядя на придурковатую инструкцию «о штатном расписании стрелкового вооружения в подразделении», оружие выбирали себе сами, сообразуясь с личными ощущениями и пристрастиями… И именно поэтому брали старенький, но такой проверенный и надёжный АКМ, калибра 7.62 миллиметра! У этого автомата, и дальность побольше, и мощность, и пробивная сила пули, потому что она потяжелее будет!.. А ещё, его патроны можно было найти, если возникла такая необходимость, едва ли не под каждым кустом — «духи»-то пользовались только этим автоматом!.. То же самое относилось и к старенькому пулемёту РПК, того же калибра 7.62… Только у него «рожки» были не на 30 патронов, а на 45, да ствол подлиннее чем у автомата, а значит и прицельная дальность побольше, ну и мощность, соответственно… …Брат установил сошки своего РПК на верхнюю кромку дувала, и… Стрелял, стрелял, стрелял… — Та-та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-ат-та-та-та!!! Та-та!!! Та-та!!! И считал время, по отброшенным, в строну, пустым магазинам… Ещё до того, как его друзья ушли к пещерам, унося на себе подполковника, Брат собрал во дворе чуть меньше десятка снаряжённых «рожков», справедливо полагая, что ему они будут нужнее, чем уничтоженным нукерам, и теперь не жалел патронов, расстреливая в наседавших «духов» трофейный арсенал: — Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та-та-та-та!!! Та-та-та!!! Та-та!!! Та-та-та-та!!! Один пустой магазин отлетел в сторону… Потом второй… Третий… Четвёртый… Когда на утоптанную, до состояния асфальта, землю упал восьмой «рожок», Брат снял с дувала пулемёт и подумал: «…Пора!!! Пацаны уже наверняка успели до пещер добраться!..» Брат поднял к чёрному небу ракетницу, и выстрелил: — П-пах! Пш-ш-ш-ш-ш! — Ушла в ночное небо жёлтая комета. Этот сигнал подполковник оговорил с прапорщиком ещё перед началом всего этого кильдыма. Жёлтая ракета означала то, что группа «Действует по своему усмотрению», то есть по обстановке… В смысле, что-то пошло не по плану, и теперь они будут выбираться из этой задницы сами… И был оговорен сигнал «Я свой!», когда им придётся через какое-то время встречаться — две зелёные ракеты… Ведь, кто и как мог предугадать, что может случится в бою?.. Брат дождался, пока догорела ракета, чтобы она не освещала его, бегущего по склону, как мишень, и рванул вверх, за своими друзьями… Только «духи», потерявшие в одночасье всех своих командиров, были опытными бойцами, и прекрасно понимали, что деваться этим троим, кроме как в пещеры попросту больше некуда… А когда прекратил стрелять РПК, они поняли, что пулемётчик пошёл на склон… И обрушили на него шквал огня… Да только… Каха бежал вверх, вокруг него роями жужжали пули, а он… «…А-а-а!!! Молодцы!!! Молодцы, пацаны вы мои!..» Его друзья, за те минуты, пока сержант сдерживал боевиков в кишлаке, видимо действительно успели добраться до пещер, а ракета, была сигналом и для них тоже… Теперь Брат бежал не наобум в кромешной темноте, а на автоматные вспышки — Кокос и Гриб закрепились у входов в пещеры, и теперь прикрывали отход своего друга огнём из двух автоматов… И прикрывали довольно умело, потому что «духи» не решались пуститься за сержантом в погоню, а только стреляли ему вслед… Но и отход Брата к пещерам не был простым бегством! Примерно каждые десять-пятнадцать метров Каха оборачивался всем корпусом, и пускал по кишлаку длинную очередь: — Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-ха-ха-ха-ах-ха-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!! И ему везло!.. Смелого, как известно, пуля боится… Ночь казалась густой, как кисель от количества пуль, пытавшихся догнать сержанта, но все они летели хоть и рядом с Братом, но, всё же, мимо!.. Так не могло продолжаться бесконечно, иначе можно было бы подумать, что моджахеды вообще не умеют воевать. А они воевать умели! Ещё как умели!.. В конце концов одна из пуль нашла свою цель… Но… Кахе опять повезло!.. Он в очередной раз, развернулся, чтобы дать очередь по дувалу, и в этот самый момент пуля ударила в пулемёт… Не развернись он в тот момент, и она наверняка клюнула бы его прямо в спину, а так… Она, всего лишь, разворотила затворную коробку пулемёта, и «отсушила» на несколько минут обе ладони сержанта… Ну и повалила его на спину, мощным ударом пулемётом в печень… — А-а-а!!! Ш-шякалы-ы-ы!!! — Взвыл Каха от боли и обиды. И в сердцах бросил на землю пулемёт, который в один миг превратился в груду металлолома… Теперь из оружия у него оставались пара гранат и его старые, проверенный кинжалы… Последние пару десятков метров до пещеры, где засели его друзья, он пробежал уже на четвереньках — склон резко увеличил свою крутизну… — Привет, бродяги!.. — Крикнул он, и плюхнулся рядом с друзьями на землю и едва не задохнулся от натуги. — Как дела? — Пока отбились, Брат! — Ответил Орешкин. — Не надолго, Петруха… Мы им сегодня здорово поднасрали! Так что за нами пойдут обязательно! — Ответил Каха и попытался рассмотреть в темноте подполковника. — Как командир? — Лежит… Без сознания, но жив… — Разобрались что у него, мужики? — Посекло его здорово… Осколками… В груди и плечах всех даже и не сосчитать — как бифштекс всё, сплошное месиво… И ещё лицо… Ему правый глаз выбило… — Твою мать!.. — Только и сказал Брат. — Но я ему пару тюбиков промедола вколол, чтобы обезболить… Крепкий мужик — хоть и без сознания, а дышит более или менее ровно… И пульс хорошо прощупывается… — Гриб посмотрел на сержанта. — Ты сам-то как? Но Каха словно и не услышал вопроса: — Уходить надо, пацаны… «Духи» могут здесь быть уже минут через десять… А пещеры эти они, скорее всего, знают, как свой дом… В отличие от нас… — Это из-за меня вся херня случилась, Каха… — Проговорил вдруг Кокос. — Это я не сработал, как надо… Я останусь… Прикрою… А вы уходите, пацаны… А мне… Может, и повезёт, может и встретимся ещё… — Отставить, Петя! — Рявкнул Брат. — Ты сработал нормально!.. И повезёт нам всем!.. Или не повезёт… Но тоже всем!.. Он устало поднялся и проговорил: — Давайте, пацаны, берём командира, и подальше от входа, пока «бородатые» из РПГ по нему не лупанули — они без этого сюда никак не сунутся!.. А там разберёмся, как и что делать… Видимо в ту ночь, девчонка Фортуна очень возлюбила, вдруг, этого неистового грузина… Не успели они отойти от входа в пещеры и двадцати метров, как прямо перед ним взорвалась граната… А затем и вторая… Моджахеды «обрабатывали» входы в пещеры… Взрывная волна мощно толкнула троих друзей в спину и повалила с ног на сырой пол пещеры… — У-с-суки!.. — Прошептал Брат. — Все целы? — Нормально!.. — Берём командира, и ходу! Они подхватили раненного, и побежали по подземным галереям… Свернули вправо, потом влево, в какой-то узкий проход, потом опять вправо… И опять влево… — Стой! — Ой-ой-ой! — Отозвалось эхо. — Так нельзя, пацаны! — Проговорил Брат. — Цаны-цаны-аны! — Опять заговорило эхо. — Фонарик уцелел у кого? — Ого-ого-ого-ого! — разговаривало эхо. И не оно одно… Ему вторили и Кокос, и Гриб: — Ого! Ого! Ну, ни хрена себе!!! — Ебе-ебе-ебе!.. Они осветили сержанта бледным лучиком фонаря: — Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат? — А я не ранен… — Ответил Каха. — Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило… — Ожило-жило-жило… — Тут не камень, Брат… — Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта. — Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало!.. Почти скальп сняло, мать твою!.. Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!.. — Если бы… — Проворчал Брат. — Если бы у бабушки были бы яйца, то она была бы дедушкой… Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью… — Я сейчас, братишка! Я сейчас! — Засуетился Кокос. Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось — всё было израсходовано на раны подполковника — но Орешкин придумал другое… Он оторвал по кругу по низу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу, и сложил её несколько раз: — Вот! — Сунул он Брату в руки этот самодельный тампон. — Приложи пока, а я сейчас и бинт «придумаю»! Каха приложил к голове, которую, как ему казалось, до этого прижигали калёным железом, этот мягкий полосатый тампон, и стал наблюдать за тем, как Пётр отрезает от края покрывала, в котором они несли подполковника, длинную, полосу. Покрывало было никак не меньше двух с половиной метров в длину, и соткано из мягкой овечьей шерсти, вот и получился бинт… А когда спустя несколько минут спустя, Кокос и Гриб закончили с грехом пополам перевязку своего друга, то… Может быть, это были просто нервы, просто защитная реакция молодых организмов, чтобы не сойти с ума от пережитого… Кто знает, что это было, но… Они стали смеяться, как ошалелые!.. — Ха-ха-ха-ха! Ой! Ой! Ха-а-ха-ха-ха-ха!!! — Они тыкали в Каху пальцами, и чуть не валились с ног, держась за животы. — Вот так «душара» нарисовался! Вот это да-а-а!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!! Брат и в самом деле… Это было его армейское «наказание»… Щетина на лице сержанта Сабиашвили вырастала буквально за считанные часы! И те военачальники, которые не знали этой его особенности, особенно поначалу, ещё в Учебном Центре, постоянно заставляли его брить свою «синюю от щетины морду»… В последний раз сегодня Брат брился ещё в Кандагаре, перед обедом… С того времени прошло больше двенадцати часов, и теперь его лицо опять было «синим»… Но не только это развеселило его друзей… А всё вместе! Его «афганка» за этот бой изгваздалась в грязи и пыли и уже перестала быть солдатской «полевой формой», к спине сержанта были, как обычно, приторочены кинжалы в своих ножнах на «запасной спине», на ладонях «полуперчатки», а на голове… После дружеского врачевания, на голове Брата красовалась самая натуральная афганская чалма!.. Ни дать ни взять — свирепый «душара», да не просто афганец, а по виду, так натуральный наёмник!.. И весь этот «модный ансамбль», весь этот образ был завершён неожиданным «последним штрихом»… — Оп-па! — Гриб округлил глаза. — А это… Ну ни фуя себе, Брат! А это тебе на хрена?!! Ты совсем сбрендил, что ли?!! — Как они с нами, так и я теперь буду с ними!.. — Сказал Каха таким тоном, что его друзья тут же прекратили смеяться. — Я им никогда этого не прощу, пацаны! И буду с ними так же, как они с нашими пацанами! Они теперь всей этой поганой страной стали моими «кровниками»!.. А это… Это мои, двое первых… Те, из Шаура… Когда он успел это сделать во время боя, ни Гриб, ни Кокос понять не могли, но факт оставался фактом — на проволоке, повешенной на грудь сержанта, болтались два левых уха… Они посидели ещё немного в тишине, пытаясь осмыслить своё положение, когда Каха заговорил: — Значит так, пацаны… «Духи» за нами пойдут по любому… Они, наверное уже в пещерах… Поэтому… Он просидел, молча, не меньше минуты, обдумывая свои слова, а его друзья напряжённо ждали, пока Брат расскажет им то, что он придумал… И, наконец, он заговорил: — Сделаем так… У меня осталось пять полных магазинов от РПК… — Он протянул Кокосу боеприпасы. — Возьми, Петруха… Мне уже даже и стрелять не из чего, а вам могут пригодится… Но это только на самый крайний случай… Стрелять здесь, в пещерах нельзя, чтобы небыло обвала… Да нам и не нужна реклама… Уходить надо тихо… Вы возьмёте командира, и понесёте его на ту сторону горы… А я потихоньку буду прикрывать ваш отход… Кинжалами… — Ты ранен, Брат! — Проговорил Орешкин. — Лучше я! — Нет, Петя!!! Нет!!! Лучше меня ты не сделаешь, и ты это знаешь!.. И это приказ старшего по званию! Ясно? Ответом была гробовая тишина… — Я не понял?!! Вам ясно, товарищи младшие сержанты?!! — Так точно, товарищ сержант… — Ответили друзья угрюмо, понимая, что ничего не смогут изменить. — Вот и хорошо… Компасы у вас на руке… Идти будете на север… — А как же ты нас наёдёшь? — Спросил Гриб. — Север севером, а тут в любую щель свернуть можно!.. — А я постараюсь далеко от вас не отрываться, пацаны… Но на всякий случай сделаете так… Так же, как мы и до этого сделали — направо-налево, направо-налево… До первого прохода, где можно пройти, и поворачиваете… Только не перепутайте! И держите направление на север!.. — Он посмотрел на своих друзей с надеждой. — Мы же вместе с вами из таких задниц выскакивали, что эти пещеры для нас просто раз плюнуть!.. Выскочим и сейчас — нам же домой пора, товарищи «дембеля»!.. Заметив, что парни немного расслабились, Брат продолжил инструктаж: — Здесь не далеко, мужики… По карте всего-то километра два с половиной!.. За пару-тройку часов можем успеть! — Ладно, Брат… Мы сделаем… — Меня не ждать! Это тоже приказ!.. Вам надо успеть до 7.00, иначе артиллерия раздолбает, а летуны из «Грачей» причешут то, что останется… — Он посмотрел на часы. — Сейчас уже 2.05… Время ещё есть, но пора поторапливаться… Так что… Берите командира, и пошли вон отсюда, граждане «гражданские»!.. — Мы тебя на той стороне будем ждать, Брат! — Твёрдо проговорил Кокос. — Донесём подполковника, и за тобой вернёмся… И не командуй тут!.. Мы уже гражданские, сам же сказал, а потому и будем делать то, что сами захотим!.. Брат обнял своих друзей за плечи: — Вперёд, пацаны!.. Встретимся на той стороне луны!.. «…Раз пуля боится, то и штык не…» …Они ушли в темноту пещер вовремя… Не прошло и трёх минут после того, как затихло эхо шагов спецназовцев, как Брат опять услышал какие-то шорохи эхо шагов, доносящееся со стороны входа в пещеры. За ними шли… «…Вот и хорошо! „Духов“ много быть не должно — не зря же мы их ещё в кишлаке отстреливали! И кто-то там, в дувалах Шаура тоже должен был остаться… Они видели, что мой отход прикрывало всего два автомата, а потом они лупанули по входу из двух гранатомётов… Наверняка думают, что нас достали, но проверить всё-таки пошли… Сколько их может быть? Наверное, не больше десяти… — Каха пытался предугадать то, что его ждало. — Ладно! Справимся!.. Придётся им опять „цирк“ показывать! Ш-шакалы!.. Хорошо хоть кроссовки на ногах — их здесь неслышно будет!.. Ничего, жонглёр, ещё повоюем!..» Он уселся поудобнее в темноте, и стал глубоко дышать… Этому, много лет назад, научил Каху Александр Павлович Коралов, объясняя систему вентилирования лёгких, которую применяли боевые пловцы отряда «Дельфин». Это глубокое дыхание не только разгоняло кровь по организму, приводя его в боевую готовность, словно сжималась пружина, но ещё и «вентилировала» мозги — бопл становился «холодным» и расчётливым механизмом… Вот именно таким и хотел теперь стать Брат, что бы в его действиях был трезвый расчёт, а не глупый и безрассудный риск… Он дышал, и ощущал, как с каждой секундой обостряются все его восприятия окружающего… Он стал отчётливо слышать, и даже определять расстояние до преследователей, хотя этому активно мешало эхо. Его глаза, уже привыкшие к темноте, стали различать оттенки чёрного, и теперь он даже видел и стены, и проходы в них. Его нос стал намного сильнее улавливать запахи, и… Только теперь он понял, почему собаки так не любили афганцев! Откуда-то оттуда, от входа в подземный лабиринт, лёгкий сквознячок донёс до него противный кислый и очень тяжёлый запах пота, густо замешанный на кисловатом запахе сгоревшего пороха, и протухшего, провонявшегося козьего жира… «…Я знаю, где вы, басмачи! А поэтому бойтесь меня!..» Он улыбнулся, как оскалился, поднялся и медленно пошёл в ту сторону, куда ушли его товарищи… …Первая схватка произошла через несколько поворотов, минут через десять после того, как Брат встал с прохладного и влажного пола пещеры… «Духи» и в самом деле, наверное, очень хорошо знали эти пещеры, и прекрасно понимали, куда, в какую сторону могут пойти те, кого они в этих пещерах ищут… И они великолепно здесь ориентировались!.. И, может быть, они и сумели бы настигнуть беглецов, если бы так не торопились этого сделать, позабыв старую афганскую поговорку «Поспешай неторопясь!»… Они делали слишком много шума, а пещерное эхо усиливало его многократно, и моджахеды попросту не слышали того, что происходило прямо у них под носом… А под носом у них, в какой-то узенькой щели, затаилась смерть… Беззвучная, а потому ещё более страшная… Моджахеды шли по лабиринту цепочкой, освещая себе путь не огнём, а тлеющим факелом… «…Умные гады! Опытные!.. — Каха смотрел на них со стороны, а его враги даже не догадывались, как он от них близко. — Отрытое пламя не столько освещает дорогу, сколько это сборище вояк, да ещё и слепит самих же, ко всем „радостям“! А тлеющий камыш только светит вперёд, не хуже хорошего фонаря, а вот, сколько морд за этим „фонарём“ идёт — этого уже не видно!.. Ну, ничего… Я вас и так, без подсветки пересчитаю!..» Он дождался, пока весь отряд, состоявший из восьми боевиков, прошёл мимо него, дождался последнего «духа», и… На пути моджахеда, словно из стены, выросла жилистая пятерня, и жестко, словно стальными клещами схватила его за горло… Полузадохнувшийся «дух» ещё не успел ничего сообразить, а какая-то неведомая сила резко дёрнула его в сторону, в узкую щель, и… Острый клинок вошёл ему точно между пятым и шестым грудными позвонками, перерубая спинной мозг… Он даже не трепыхнулся ни разу… «…Один! — Проговорил мысленно Брат. — Полежи, здесь спокойно… И дружков своих позови!..» Каха намеренно бряцнул автоматом об камень, а потом перепрыгнул к противоположной стенке коридора, где тоже была небольшая щель, и стал ждать… И его ожидание не затянулось надолго… Прошла минута, и он увидел второго «духа», который вернулся назад, посмотреть, что же это был за шум, и наткнулся на ноги своего поверженного единоверца. Моджахед поначалу даже не сообразил, на что же он такое наткнулся, и нагнулся, чтобы разглядеть получше… И это было последнее, что он сделал в своей жизни… Его спинной мозг тоже был разрублен безжалостным ударом смертоносного клинка… «…Два! Осталось ещё шестеро!..» Брат задержался у трупов на несколько секунд, а потом пошёл вслед за отрядом боевиков… Через десять минут, а может быть и больше — время под землёй течёт совершенно по-другому — Каха произнёс мысленно: «…Три!..» А ещё, примерно через столько же: «…Четыре!..» А дальше… Дальше уже было не так гладко… Боевики почувствовали, что их стало вполовину меньше… Сначала они несколько минут как полоумные строчили из автоматов во все стороны, пытаясь достать своего врага во всех щелях… И достали… Один из боевиков вдруг свалился на землю, подёргался немного, да и затих, получив прямо посредине чалмы отрикошетившую от стенки пещеры пулю… Возможно даже и свою… «…Пять!..» — Проговорил Брат мысленно, зажимая простреленное на вылет левое плечо… Шальной рикошет достал и его… «…Ничего, ничего, сержант! — Скрипел он зубами. — Теперь их осталось только трое!.. Теперь уже легче!..» Ой, ли!.. «Духи», пошедшие в эту погоню, попались не только настойчивыми, но ещё и фанатичными — они теряли своих бойцов, но настырно шли дальше… Только теперь подобраться к ним Брату стало очень сложно — боевики постоянно были настороже… Сколько прошло ещё времени после той стрельбы, теряющий вместе с кровью и силы, сержант уже не соображал… Но… Пришёл момент, когда он произнёс, всё же: «…Шесть!..» Он шёл за моджахедами следом, он слышал их шаги, но догнать этих двоих, сил уже почти не оставалось… И вдруг… Он понял, что «духи» остановились… И не просто остановились — они залегли прямо на полу очередного пещерного коридора и передёрнули затворы автоматов… «…Неужели услышали меня!.. — Была вялая мысль. — Бля!.. Здесь даже никакой трещины нет в стене… Всё, Каха-брат, кажысь приплыли, как сказал бы Палыч!..» Но сдаваться на волю судьбе сержант вовсе не собирался! Он тоже улёгся на пол, взял в обе руки по кинжалу, и попытался прислушаться… И услышал!.. Нет, слов он не разобрал — далековато было, да и эхо мешало разобрать что-либо, но… Он узнал тембр голоса… Так, с лёгкой хрипотцой, всегда разговаривал отставной «Дельфин»… «…Ну, нет! Суки!!! Палыча я вам не отдам!..» Откуда только силы взялись у этого до смерти уставшего, измученного, раненного парня!.. Он крался вперёд так, словно и небыло вовсе всей этой бессонной ночи, того боя в кишлаке, того осколка, снявшего с него «скальп», и той пули, пробуравившей сквозную дыру в его плече… Это опять был тот непобедимый, многоопытный инструктор, которому предстояло вспомнить всё своё умение, и спасти своих друзей… На моджахедов, изготовившихся стрелять «на голос» он вышел через считанные секунды… Они лежали рядом, и, видимо решали, как же им поступить: начать стрелять прямо сейчас, или ещё немного подождать и сообразить, что происходит впереди… Они лежали и едва слышно перешёптывались когда… Каха прыгнул на них сзади, как тигр, и воткнул свои смертоносные «когти» точно в шеи… Но тут Фортуна, наверное, устала помогать Брату, и решила и сама немного передохнуть от трудов праведных… И сержанту не повезло… Простреленное плечо со всего маху, раной, въехало в приклад «духовского» АКМа… «…Семь и восемь!.. Всё, отбились!..» Это была последняя мысль, которая молнией промелькнула в его гаснувшем сознании… А потом наступила беспроглядная чернота… …Сколько прошло времени до того момента, когда он очнулся от беспамятства, Каха, конечно же не знал, но его словно кто-то дёрнул за раненное плечо, и сержант со стоном пришёл в себя: «…Так, Кахабер Сосоевич, „духов“ здесь больше не осталось! — Он тут же вспомнил всё, что происходило с ним в этих пещерах. — И пацанов я почти догнал — голос слышал! Палыч разговаривал, а значит он пришёл в себя — это уже хорошо… Теперь… Теперь вставай, сержант, и догоняй своих!..» Сделать это было не так-то уж и просто — его ранения, его потерянная кровь, его совершенно нечеловеческое нервное напряжение, ответственность за жизнь товарищей, которую он добровольно на себя взвалил, отобрали у Кахи практически все оставшиеся силы… Но… Брат до хруста, до скрежета сжал зубы, и, опираясь на руки, встал сначала на колени. Затем, пошарив руками в темноте, нащупал свои кинжалы и, через несколько секунд вернул их в ножны. Теперь уме предстояло самое, наверное, сложное — встать на ноги… Но Брат не стал терять времени и сил понапрасну, трезво оценив свои возможности. Он нащупал в темноте, трофейный теперь уже, пулемёт ПК, поставил его на приклад, и опираясь на его пристёгнутую коробку, в которой покоилась пулемётная лента, кое-как поднялся на ноги… И тут же опёрся здоровым плечом о влажную и осклизлую стену пещеры… Голова кружилась так, что ею впору было заменить несущий винт вертолёта… И если бы здесь была какая-нибудь бумага или хотя бы сухая солома, то она наверняка сейчас разгорелась бы ярким пламенем от тех искр, которые полетели из глаз сержанта!.. «…Ничего-ничего! Держись, Каха-брат! — Уговаривал он сам себя. — Теперь тебе надо только выйти отсюда, из этого подвала, бля, на солнышко, и тогда всё будет хорошо!..» Странное дело, но его глаза видели в этой темноте всё, что было на его пути, и Каха побрёл вперёд, опираясь на пулемёт, как на костыль, в ту сторону, куда уходили его друзья, унося раненного подполковника… И ещё более странным было то, что с каждым шагом, с каждым метром, ему становилось всё виднее и виднее… Он прошёл метров пятьдесят, и… Сержант увидел на стенке пещеры большое светлое пятно!.. «…Выход! Наверное, это выход… — Подумал он устало и отстранённо. — Неужели выбрался?.. Теперь только до поворота дойти надо и всё…» Прошло ещё какое-то время до того момента, когда Брат свернул в очередной проход, и остановился совершенно ослеплённый солнечным светом!.. Впереди, метрах в десяти, большим светлым пятном виднелся выход наружу, вон из этих пещер!.. Сержант поднял руку, на которой были часы, и посмотрел на циферблат: «…6.55 утра… Надо выходить отсюда, Каха-брат! — Подумал он. — Надо торопиться, или через пять минут начнут работать артиллеристы из своих Д-30, а тогда начнётся полная жопа!..» Он побрёл к спасительному выходу, и, наконец-то добрался до него, до свежего воздуха, и до солнечного света… Ах, как же он глубоко вздохнул, всеми лёгкими, это пьянящий, сладкий горный воздух! И тут же опустился на большой валун, потому что опьянел от него напрочь!.. Каха сидел на камне у самого выхода из пещеры, смотрел вниз и улыбался: «…Молодцы, пацаны!.. Мы сумели, братья! Мы сделали!..» А внизу… Внизу в долине, примерно в километре или немного поменьше, была видна трасса, а на ней довольно большая колонна военной техники. Только это была не «гражданская» колонна «наливников» и бортовых грузовиков перевозивших грузы — внизу, повернув башни в сторону гор, стояли БТРы, БМПшки, несколько танков Т-64, и даже две КШМки, из которых торчали антенны, как колючки из дикобраза, а над всем этим скоплением техники тарахтел лопастями, висевший в воздухе Ми-8!.. А ещё он видел, как к этой колонне шли две «точки», а навстречу им стремительно неслись такие же «точки»… Никак не меньше полутора десятков!.. Отсюда с высоты, да на таком удалении, люди казались просто мелкими чёрными букашками, муравьями, но… Каха точно знал, что это его друзья! Что это Кокос и Гриб, эти два младших сержанта-«дембеля» Орешкин и Боровик, до конца выполнили его приказ, и вынесли к нашим подполковника Коралова… «…Всё, сержант! Пора и тебе идти к нашим пока не поздно!..» Он опять опёрся на пулемёт, вставая на ноги, а потом повесил его на шею, и медленно пошёл в низ: — Пацаны! Пацаны! Я вышел! Я здесь!!! Каха кричал во всю глотку, а слышал только глухие хрипы — голосовые связки от нервного перенапряжения просто отказались служить своему хозяину… Он опять посмотрел на часы и увидел… Стрелки показывали 6.59… И тогда Брат кое-как поднял к небу ствол пулемёта и: — Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! — Пулемёт как сумасшедший дёргался в его руках, а сержант не переставал строчить, и хрипеть, окончательно срывая голос. — Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-а-а-а!!! Я зде-е-есь му-у-уж-жи-кии-и-и-и!!! Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! И его услышали… «Муравьи», шедшие от пещер, и бегущие от колонны встретились, сбились в одну кучу… Но, уже через несколько секунд, от этой кучи отделились пять или шесть «муравьёв» и бросились обратно, к горе… И его услышали и увидели с «вертушки»… Вертолёт сделал небольшой вираж, не приближаясь в горе, и ушёл от неё подальше, за колонну… А ещё через несколько секунд где-то слева от Брата, километрах в трёх, поднялся большой столб пыли… «…Корректировщик… — Подумал Брат отстранённо. — В „вертушке“ корректировщик артдивизиона… Дурак, бля… Хотя бы посмотрел поближе…» — Фр-р-р-р-р-р-р! — Зашелестело в воздухе что-то тяжёлое, которое неумолимо приближалось. — Ду-ду-ду-ду-дух-х-х-х! — Донёсся наконец-то до ушей далёкий грохот артиллерийского залпа… И в этот момент метрах в двадцати от Брата вырос большой чёрный земляной гриб, и заслонил собой небо… …Очнулся сержант оттого, что его кто-то ощупывал… Ощупывал очень неосторожно, переворачивая из стороны в сторону, и от этого Кахе было очень больно!.. Да он и очнулся-то он боли!.. Он застонал и через силу разлепил неподъёмные веки… Перед его глазами тут же появились родные лица Кокоса и Гриба, но они были немного подальше, а прямо перед ним было озабоченное лицо человека средних лет с погонами капитана, а в петлицах его «афганки» зеленели полевые значки рода войск, с чашей, из которой пила змея… — Ты что ж так неаккуратно «дембеля» ворочаешь, капитан?.. — Прохрипел Каха еле слышно. — Больно ведь!.. — Больно — это хорошо! — Улыбнулся военврач. — Если больно — значит живой ещё!.. Хотя… Судя по тому, что в тебя понавтыкалось, то ты, сержант, уже примерно часа полтора, как должен активно остывать! — Больно мне, брат… — Держись, герой! — Проговорил врач. — Держись! Теперь тебе просто нельзя умирать, раз после всего этого выжил! Я тебе приказываю жить!.. …Брат замолчал и нервно закурил, а Андрей никак не мог найти подходящие слова, чтобы выразить то, что чувствовал сейчас! Небыло таких слов, закончились все!.. Он просто сидел и молчал, поражённый услышанной только что историей своего сержанта… Прошло несколько долгих минут, когда Филин, всё-таки сумел совладать со своими эмоциями, и задать вопрос: — Так тебя тогда, в конце концов, наши же из гаубиц и накрыли? — Корректировщик, Андрюха… Он в «вертушке» сидел… Увидел в бинокль «духа», вылезшего из пещеры, засёк то, что этот «дух» долбит длинными очередями из ПК, взглянул на часы, и подкорректировал наводку гаубичного артдивизиона Д-30, что стоял на позициях у моста в кишлаке Галамех… Вот те и жахнули залпом… — И Брат улыбнулся. — Хорошо ещё, что ему из колонны дали команду по радио, и он дал артиллеристам «Отбой!», иначе от меня даже и ремней на том склоне не нашли бы… Мне просто повезло, что пацаны с подполковником успели сказать командиру колонны, что это я, а не погоня… — Твою мать! — А корректировщик, в общем-то, был прав, командир… Ты бы меня тогда видел, Андрюха! Самый настоящий «душара»! С чалмой на башке и пулемётом в руках!.. Он же не мог знать! Он просто поверил своим собственным глазам! — Ну, а дальше-то что? — Вынесли меня, взывали «вертушку» к шоссе, и всех четверых в Шинданд!.. Прооперировали нас с Палычем там, как смогли, а уже на следующий день отправили «транспортным бортом» в Душанбе… А ещё через неделю в Москву, в Бурденко… — Здорово досталось? — Не слабо, командир… Из меня восемнадцать железок вытащили… В основном ноги и живот… — А подполковник твой? — С ним похуже было, Андрюха… Ему всё в грудь прилетело… Тоже «множественные осколочные»… Но у него оба лёгких были задеты, да ещё и глаз потерял… Андрей помолчал немного: — Ну, а пацаны твои что? На этот вопрос Брат только улыбнулся грустно: — Прапор со своей группой вообще удачно вышел, ни одного бойца не потерял, да ещё и полтора десятка «бородаты» «удвухсотили»… А Кокос и Гриб… Их тогда в Шинданде на целую неделю задержали!.. Сам комбриг с ними разговаривать из Лашкаргаха прилетал… Они потом к нам с Палычем в Москву в госпиталь приезжали, рассказывали… Ребята тогда, за ту неделю, кучу рапортов написали! И комбригу, и «особистам» бригады… Те всё допытывались, «зачистили» мы полевых командиров или нет… А когда они сообщили в рапортах, что я десять «духов» лично «в ножи» взял, включая и одного «генерала», то никто сразу и не поверил… — А потом? — А потом поверили… — Каха как-то странно улыбнулся. — А откуда они-то сами узнали, твои «младшие»? Ведь всех тех, кто пошёл за вами в пещеру, я так понял, они не видели? Так? — Так… — Так откуда же тогда… Каха потёр свой крючковатый нос, и решился: — А они мои «бусы» на шее увидели… А потом и забрали их в вертолёте, словно заранее знали, что им придётся что-то доказывать… А это был самый убойный аргумент… — Подожди, Брат! — Филин посмотрел на сержанта в упор. — «Бусы»?.. так ты что?.. Ты «собрал» на проволоку левые уши всех тех «духов»?!. — «Собрал»… — Кивнул головой Каха. — Как они с нашими пацанами, так и я с ними!.. Око за око, Андрюха, зуб за зуб, а ухо за ухо!.. — Вот так ни… Продолжить фразу Филин уже не сумел — ему опять не хватило слов… — Так «Это» у тебя с того выхода? — С него, командир… С моего «дембельского аккорда»… — То-то ты в Афгане, когда мы Хайзуллу вытаскивали, учудил!.. А я ведь тогда подумал, что у тебя мозги совсем уже набекрень! Что сбрендил наш «железный» Брат!.. Каха посмотрел прямо в глаза Филина, и спросил тихо: — А разве это не так, Андрюха-брат?.. Разве все мы, не сбрендили уже давно?.. Разве может нормальный человек годами смотреть на то, как убивают его друзей или просто «гражданских» людей, или ранят и калечат, и остаться с нормальными мозгами и не начать мстить?.. Скажи, командир!!! Разве ты сам остался нормальным, после того, что с тобой та сука в плену сотворила? Или после того, что сделал для тебя наш Слон, оставшись на всю жизнь безногим инвалидом? Ты сам нормальный, Андрюха?!! — Каха помолчал насколько секунд, и, не дождавшись ответа, заговорил вновь. — Мы все ненормальные, командир!.. Война, сука, калечит наши мозги… Но, мы, ты, я, все наши пацаны, все те, кто пройдя её мясорубку на сломался, а только закалился ещё сильнее, мы делаем то, что нужно… То, что нужно тем, простым и нормальным, в отличие от нас, людям — мы Родину от уродов защищаем! И эти, «гражданские», они-то как раз и есть наша Родина, Андрюха-брат!.. И награды нам вешают не за красивые глаза, а именно за то, что мы делаем!.. А делаем мы ту работу, командир, которую ни один «нормальный» человек никогда сделать не сможет — духу у него не хватит!!! Поэтому и идут в спецназ только те, кто «ненормальные», чтобы делать эту «ненормальную», но нужную и почётную работу!.. Мы с тобой солдаты, Андрюха, командир ты мой дорогой!!! «Солдаты специального назначения»!!! И этим всё сказано!.. Прошло ещё какое-то время, и Андрей, понемногу пришедший в себя, вернулся к расспросам: — Долго вы в госпитале-то лежали? — Долго, Андрюха… Целых три месяца… Аж до самого конца августа… Ко мне туда и Лалолчка моя приезжала, и родители с сестрёнками… И Кокос с Грибом… Их после того нашего «дембельского аккорда» каждого орденами Красной Звезды наградили… — А подполковник? — Да и он столько же… — Каха только вздохнул тяжело. — Нас прямо там, в госпитале и награждали… Генерал из Генштаба приезжал… Тогда в госпитале вообще наградной день был!.. Только в нашей палате Героя Союза вручили, два ордена Ленина, и мне — орден Боевого Красного Знамени… — Ого! — Искренне удивился Филин. — Ну, про твой орден — понятно! А остальные? И тут Брат опять улыбнулся странной улыбкой: — Палычу — орден Лысого за ту операцию дали… — И это тоже понятно!.. Ну, а кто ж это был рядом с вами ещё, кому такие награды отвалились? Может, знаю, или слышал? Такие награды просто так не вручают! — Конечно, знаешь, командир!.. И даже лично!!! — Не понял? — Орден Ленина — капитану Сергею Князеву, а Золотую Звезду Героя — старшине Беслану Батырову… — Шаху и Батырычу?!! Вот так дела-а-а!!! — Ну, да, командир… Я же с ними именно тогда в госпитале и познакомился, после их «выхода» на «Белую тропу» … — Ну, а дальше-то что было? — Тихо проговорил Филин, уже «уставший» за сегодняшний вечер удивляться. — А дальше я вместе Палычем в Тбилиси поехал… В наш общий дом… Брат закурил сигарету, но было видно, что его пальцы дрожат… — Я помоложе был, поэтому и оклемался помаленьку, а вот Палыч… Он ещё полтора месяца мучился… Мы за ним вместе с Лалой ухаживали… Да только… — Умер твой отставной «Дельфин»… — Понял Филин. — В конце октября… От полученных ран… У меня тогда как половина сердца умерло… — Жаль!.. Жаль его… Видать хороший мужик был… — Был, Андрюха… Земля ему пухом… — И вечная память!.. — Андрей помолчал немного. — Ну, а ты-то сам? — А я в цирк вернулся… — И твоё первое представление было, небось, опять новогоднее? — Улыбнулся Андрей. — Точно! Новогоднее!.. Ну, и пошло-поехало… Я тогда уже не один номер показывал, а несколько… Целое представление!.. И опять на гастроли стали ездить… А 12 июня, уже 87-го, Лала мне сына родила… И мы его назвали Сандро… — А что это значит, Брат? — Сандро?.. Это Александр по-грузински… В честь Палыча… — Понятно… Ну, а в Отряд-то ты как попал, жонглёр? — Улыбнулся наконец-то Андрей так, что обнажил крепкие зубы. — Неужели прямо из цирка? И Каха улыбнулся в ответ: — Не поверишь, но именно так и было… — Как это? Из цирка? Не может такого быть!!! — Может, командир, может! В наше жизни всё может быть!.. — Улыбнулся Брат. — Мы тогда, в июле 87-го, на гастроли в Москву поехали… Ну, знаешь как оно… Афиши по всему городу на всех самых видных местах, и на всех тумбах… «Кахабер Сабиашвили и его „Летающие Кинжалы“»… Неделю уже выступали, когда ко мне, за кулисы, пробился один мужик… С огромным букетом цветов… Знаешь кто это был, Андрюха? — Откуда? Даже не догадываюсь? — И не догадаешься никогда! — Брат сверкнул своими жемчужно-белыми зубами. — Шах это был! Капитан-пенсионер спецназа, Серёга Князев! — Афиши увидел? — Точно!.. Ну, мы с ним тем вечером, конечно, и посидели за «рюмкой чая»… Он про Палыча спросил… Помянули… А я возьми да и скажи, что хочу за моего Мако отомстить… Я ведь и в самом деле хотел… — Ну, и? — На следующий день, на представление он Батю привёл, чтобы тот на меня «в деле» посмотрел… — А после представления подполковник Воловец предложил тебе в Отряде послужить… — Проговорил Филин. — Тут уж догадаться совсем не сложно… — Да, командир… Так и было… Только я сначала с цирком домой, в Тбилиси вернулся… С Лалой поговорил, и она меня отпустила… Она ведь тоже Палыча знала… И ещё знала, что я не успокоюсь никогда, пока не отомщу за него… В общем… Так и уехал… |
|
|