Александр Звягинцев Юрий Орлов Прокуроры двух эпох: Андрей Вышинский и Роман Руденко

От авторов

Со дня образования Прокуратуры Союза ССР и до «распада» Советского Союза, то есть за временной период протяженностью почти в шестьдесят лет, пост Прокурора (Генерального прокурора) страны занимали десять человек. Но наиболее яркими личностями из них были только двое — Андрей Януарьевич Вышинский и Роман Андреевич Руденко. Именно они оказали наибольшее влияние на формирование и деятельность всей прокурорской системы, хотя и в разные советские эпохи — сталинскую и постсталинскую. И при Вышинском, и при Руденко прокуратура находилась на подъеме. К голосу руководителей прокуратуры прислушивались не только партийные функционеры. Они были вхожи в высшие эшелоны власти и обласканы вождями, хотя временами и над Вышинским, и над Руденко сгущались темные тучи.

Если в довоенные и первые послевоенные годы в юридической науке и практике был слышен лишь голос Вышинского, то после 1953 года — не менее мощно звучал голос Руденко. И все же они были антиподами. Первый из них олицетворял собой «злого гения», нещадного инквизитора, получившего мировую известность прежде всего как «прокурор московских процессов». Другой — «государственный человек», осторожный, осмотрительный и гибкий политик, стал всемирно известным после Нюрнбергского процесса, где был Главным обвинителем от СССР. Однако между ними было и то, что объединяло их и давало возможность удерживаться на плаву длительное время (Вышинскому — почти 20 лет на посту прокурора СССР, заместителя председателя Совнаркома СССР и министра иностранных дел, а Руденко — 27 лет в должности Генерального прокурора СССР) — это беспрекословное выполнение всех решений руководства Советского Союза, партии и правительства. Вышинский громил «врагов народа», а когда временно наступали передышки в репрессиях — обрушивался со всей силой на тех, кто «перегнул палку». Руденко бескомпромиссно боролся с так называемыми «диссидентами» и другими «инакомыслящими», хотя приемы и результаты его борьбы были уже иными.

Таким образом, несмотря на индивидуальную противоречивость между ними, что зеркально отражалось в их отношении к служению Делу, государству, переживавшему не менее противоречивое время, несмотря на разъединяющую их пропасть, четко проступает то общее, что позволяет авторам считать уместным объединить эти два имени под одной обложкой.