Международная педагогическая академия
С.В. Березин, К.С. Лисецкий, Е.А. Назаров
ПСИХОЛОГИЯ
Наркотической зависимости и созависимости
(монография)
Москва
МПА
2001
ББК 74.9
УДК 159 Эта монография была подготовлена при содействии и поддержке депутата Самарской Городской Думы - Токаревой Г.В. Введение. От авторов ВВЕДЕНИЕ 1.1. Наркомания как предмет психологического исследования 3. Психологические особенности наркоманов периода взросления У подростков с антинаркотическими установками обнаруживается высокая личностная значимость сценарного будущего. Мы полагаем, что вера в подобный сценарий в подростковом возрасте оказывается важным механизмом личностной эффективности. Полученный нами психологический портрет является типичным для опийных наркоманов в возрасте от 14 до 25 лет со стажем употребления наркотика более года. Формирование наркотической зависимости приводит к тому, что возрастная специфика подросткового, юношеского и взрослого возраста практически исчезает. У наркоманов юношеского и взрослого возраста исчезают специфические возрастные новообразования, они деградируют до уровня среднего подросткового возраста. Именно эти наблюдения дают нам основание использовать термин «период взросления», в большей степени характерный для западной возрастной психологии. Таким образом, мы говорим о наркоманах периода взросления. Глава II. Наркомания как семейная проблема 2. Динамика семейных отношений при наркомании КР ОР В АД БД ЕД КР ОР В АД БД ЕД КР ОР В АД БД ЕД
Таблица 6. Представление психологов о детях КР ОР В АД ЕД Таблица 9. Частота встречаемости конкретных трансакций 2 КР 10 9 1 В 4 5

5

*1 - эго-состояния родителей; 2 - эго-состояния детей.

Из приведенной таблицы видно, что в стрессовых ситуациях родители и дети занимают комплементарные позиции: КР, ОР и АД, БД соответственно.

В 75% случаев у детей и 60% случаев у родителей ситуации воспринимаются конфликтными (трансакционный стимул из КР). Однако статистическая обработка показала, что по данному признаку (конфликтное видение ситуации) ответы испытуемых обеих выборок не различаются. Другими словами, родители и дети воспринимают ситуации конфликтно в одинаковой степени.

Инициатором диалога являются родители в ответах родителей - всегда, в ответах детей - в большинстве случаев. Понятно, что дальнейшее развитие ситуации по конфликтному сценарию зависит от реакции детей. Конфликтными ответами будут считаться те ответы, которые даны из эго-состояний БД и КР. Остальные ответы мы будем считать бесконфликтными. Таким образом, все полученные трансакции можно поделить на потенциально конфликтные и бесконфликтные. Результаты приведены в таблице 10.

Стимулы Бесконфликтные ситуации Конфликтные КР (75%) Бесконфликтные В, ОР, ЕД (25%) РЕАКЦИИ Конфликтные БД, КР (21%) РЕАКЦИИ Конфликтные БД (4%) Конфликтные ситуации Бесконфликтные АД, В, ЕД (64%) Бесконфликтные В, АД, ОР, ЕД (21%) Таблица 10. Данные по ответам наркозависимых Стимулы Бесконфликтные ситуации Конфликтные КР (66%) Бесконфликтные В, ОР, ЕД (34%) РЕАКЦИИ Конфликтные БД, КР (28%) РЕАКЦИИ Конфликтные БД (7%) Конфликтные ситуации Бесконфликтные АД, В, ЕД (38%) Бесконфликтные В, АД, ОР, ЕД (27%) Таблица 11. Данные по ответам родителей Статистически достоверным (с достоверностью 0,05) является тот факт, что в группе наркоманов к конфликтным стимулам соответствует бесконфликтный ответ. На выборке родителей статистически доказано, что имеет место меньшее число неконфликтных ответов (с использованием критерия Манн-Уитни. На основании этого мы заключаем, что наркозависимые в большинстве случаев пытаются сгладить обстановку, а родители воспринимают такую ситуацию как конфликтную и соответственно более склонны к конфликтному поведению. Транзактный анализ аудио- и видеозаписей семейных сессий позволяет утверждать, что, во-первых, в поведении родителей можно выделить константные (исключительные эго-состояния), а, во-вторых, внутрисемейное поведение наркомана строится как комплементарные реакции к проявлениям константных эго-состояний родителей. Нами были получены следующие результаты: Папа Мама Наркоман 1 КР ОР БД 2 КР ОР БД АД 3 ОР КР АД 4 ОР ЕД АД ЕД 5 КР КР АД, БД 6 ОР КР АД ОР 7 ОР КР ОР, БД, АД Таблица 12. Константные и комплементарные эго-состояния в созависимых семьях. В ситуациях (1, 2, 3) константы КР и ОР, им комплементарен либо БД, либо АД. Причем АД достигает желаемого результата (изменение ситуации таким образом, чтобы получить поглаживания) лишь в том случае, когда объединяется с ОР. Родитель, находящийся в эго-эго состоянии ОР, получает поглаживания за счет того, что чувствует свою необходимость. В коалиции АД еще больше закрепляется эго-состояние ОР. В этом случае эго-состояние КР усиливается и переходит в форму гиперконтроля над АД, обвинений и упреков в сторону ОР. Таким образом, возникает ситуация, где каждый может остаться удовлетворенным: для КР есть повод контролировать, ОР - заботится, АД - чувствовать себя обиженным и оскорбленным. Объединение с ОР дает возможность Адаптированному Ребенку, заручившись заботой и поддержкой со стороны ОР, не действовать в соответствии с требованиями Контролирующего Родителя. В этом смысле сама ситуация коалиции АД и ОР становится «бунтующей». Таким образом, КР не достигает поставленной цели («Меня должны слушать»), так как АД не подчиняется и не выполняет его предписаний. Когда актуализируется БД наркомана в ответ на КР и ОР родителей, общение имеет открытый конфликтный характер. Если ОР поддерживает БД, то конфликт переходит в плоскость супружеских отношений. Одновременно эго-состояние БД меняется на АД для объединения с ОР. В четвертой ситуации (таблица 12) в диаду АД-ОР включается эго-состояние ЕД. При этом эго-состояние АД изменяется Естественным ребенком, которые впоследствии образовывали коалицию (ЕД-ЕД). ОР, как в случае с КР и БД, остается в стороне и намечается смена эго-состояния. Таким образом, переход к другому эго-состоянию осуществляется в тот момент, когда какое-то из этих эго-состояний не получает достаточно поглаживаний для дальнейшего существования. Подводя итог, скажем, что гибкий переход от одного эго-состояния к другому способствует повышению эффективности общения, снижению конфликтных проявлений. Описанные выше ситуации являются типичными в семьях наркоманов. Во-первых, потому что эго состояния КР ОР, АД, БД являются наиболее выраженными у родителей и детей соответственно (см. эгограммы). Особенностью наркоманских семей является то, что эго-состояния становятся константными. Основываясь на исследованиях в области родительско-детских отношений семей наркоманов [88], а также на собственных наблюдениях, мы приходим к следующему выводу. Матери чаще занимают опекающую позицию, в то время как у отцов актуализируется КР. Однако КР отцов проявляется своеобразным образом: они обвиняют матерей в наркомании их ребенка, оставаясь при этом пассивными и отстраненными по отношению к ребенку. В таких семьях часто встречающимися коалициями являются объединения матери и ребенка. Например, мать скрывает наркоманию ребенка от отца. Таким образом, отца отстраняют на периферию. В результате отец либо не участвует в воспитании детей, либо вообще уходит из семьи. Для матерей очень важно получать «поглаживания», внимание со стороны ребенка, поскольку для них характерны фобия утраты, повышенная неуверенность, боязнь ошибиться, потерять ребенка [14;95]. Очевидно, что матери будут любым путем «добиваться» объединения сребенком. А это означает, что родители, в первую очередь матери, вынуждены изменить свое эго-состояние ОР на АД, так как именно оно позволяет приспособиться к ситуации, когда БД их ребенка константен. В ситуации двух Контролирующих Родителей у ребенка актуализируется АД (он испытывает вину за то, что огорчил родителей, за то, что не выполнил их требования). При этом проявления КР родителей еще больше усиливаются (эго-состояния КР родителей получают поглаживания со стороны эго-состояния АД ребенка), что приводит к актуализации БД ребенка. Иными словами, БД ребенка является своего рода защитой от обвинений КР. В следующий момент, в случае продолжающегося влияния КР родителей, у наркомана может актуализироваться КР, что также является специфической защитой. В ситуации АД мамы и ОР папы у ребенка актуализируется ОР в ответ на проявления Ребенка матери. Таким образом, образуется коалиция матери и ребенка, то есть эго-состояния ребенка и матери подкрепляют эго-состояния друг друга. Поскольку ОР отца не получает подкреплений наблюдается смена позиции отца с ОР на КР. Интересная ситуация наблюдалась в случае проявления позитивных аспектов эго-состояний ОР у обоих родителей: наркоман находится в состоянии неопределенности. Он изумлен. Такие обстоятельства являются неожиданными для него: он был готов либо оправдываться, либо протестовать. В состоянии неопределенности поведения человека подвержено значительным изменениям, он становится более восприимчивым: происходит изменение стереотипа. Мы получаем одно из решений проблемы, заключающееся в том, что родители не знают как вести себя снаркоманом, чтобы повлиять на него. Мы считаем, что умение вести себя каждый раз по-новому может дать позитивные результаты во взаимодействии с наркозависимыми. Понятно, что такой подход со стороны родителей требует огромного творческого потенциала и проявления спонтанности Другими словами, необходимо увеличение активности эго-состояния позитивного Естественного Ребенка и Взрослого родителей. В этом заключается одна из задач родительских психотерапевтических групп. Осмысление полученных результатов невозможно исходя только из имеющихся концепций созависимостей. С другой стороны, из клинической практики хорошо известен феномен сохранения признаков созависимового поведения даже при отсутствии (например, в результате гибели от передозировки) зависимого члена семьи. В связи с этим нами было выдвинуто предположение о том, что в основе созависимых отношений лежит статичная идеальная представленность наркомана в жизни родителей. Для проверки данной гипотезы нами было проведено специальное исследование, суть которого заключалась в следующем. Из числа родителей (матери), обратившихся за консультацией по поводу наркомании их ребенка была сформирована экспериментальная группа (57 человек). Контрольная группа была сформирована из числа родителей, обратившихся за психологической консультацией в связи с проблемами их детей подросткового возраста (18 человек), не связанными с употреблением наркотиков. Испытуемым из экспериментальной и контрольной групп предлагалось придумать диалог от лица персонажей картин, нарисованных по типу стимульного материала теста Розенцвейга. Обследование проводилось в две серии. В первой серии родители экспериментальной и контрольной групп выполняли задание в присутствии их ребенка, который был пассивен и не участвовал в эксперименте. Такая форма проведения эксперимента вполне соответствует разработанным В.А. Петровским способам репрезентации Исследуемого испытуемым, параметрам изменения психических проявлений испытуемых, удобных для регистрации, а также правилам «индивидуальной специфичности» и «идеальной представленности» [80]. Во время второй серии эксперимента, которая проводилась неделю спустя, подростки не присутствовали. Ответы испытуемых классифицировались по проявленным в них эго-состояниям. При обработке учитывались только реплики от лица родителей. Повторное обследование проводилось по той же схеме четыре месяца спустя. Из числа родителей наркоманов, участвовавших в эксперименте на первом этапе, во втором этапе участвовало 16 человек. К этому времени их дети - наркоманы находились в состоянии ремиссии сроком от 3,0 месяцев до 0,5 месяца. Из числа родителей «обычных» подростков на втором этапе участвовало 14 человек. Критерием их отбора для участия в исследовании на втором этапе была позитивная оценка изменений поведения подростка и отношений с ним. Результаты исследования приведены в таблице 13. Анализ полученных результатов показывает, что несмотря на объективное изменение, связанное с состоянием ремиссии у ребенка, характер воздействия его идеальной представленности на поведение матерей практически не изменился: и на первом, и на втором этапе исследования присутствие ребенка вызывает статистически достоверное увеличение реакции КР и ОР и снижение реакции «В». Заметим, что аналогичная закономерность в контрольной группе не имеет достоверной выраженности. В контрольной группе изменение отношений с подростком, стабилизация родительско-детских отношений привело к достоверному перераспределению соотношения эго-состояний в направлении их большей сбалансированности и возрастанию выраженности эго-состояния Взрослый. Таким образом, мы видим, что характер идеальной представленности наркомана в личности матерей не изменился, несмотря на реальное изменение в течении наркомании у их ребенка. В контрольной группе мы обнаруживаем динамику идеальной представленности ребенка в личности матери. 1 этап 2 этап Родители наркоманов Родители контрольной группы Родители наркоманов Родители контрольной группы 1 серия 2 серия 1 серия 2 серия 1 серия 2 серия 1 серия 2 серия 1 2 3 4 5 6 7 8 КР 39% 34% 26% 14% 41% 34% 20% 19% ОР 47% 40% 23% 16% 44% 39% 18% 17% В 3% 12% 29% 39% 4% 13% 37% 38% АД 9% 9% 3% 4% 8% 12% 6% 4% БД 2% 5% 4% 5% 2% 2% 5% 4% ЕД - - 9% 12% - - 14% 18% Таблица 13. Средние значения выраженности эго-состояний у матерей наркоманов на разных стадиях наркомании у ребенка (в %). Сколько бы сильно не отличались друг от друга семьи наркоманов, их объединяет общая черта, заключающаяся в том, что супруги и остальные домочадцы говорят, думают и рассуждают на одном уровне, а взаимодействуют, чувствуют, переживают - на другом, что образует как бы скрытую инфраструктуру их жизни, своеобразный подтекст семейных отношений. Именно в этом подтексте и может скрываться причина, фиксирующая наркотизацию подростка. Внешние стимулы, запускающие цепочку наркотического поведения, могут выглядеть по-разному. Это могут быть: - непоследовательность в ожиданиях, выражающаяся то в уверенности в успехе терапии и реабилитации, то в высказываниях о бесперспективности и бесполезности терапии, фатальной обреченности подростка; - упреки в неблагодарности, слабоволии; - вербальные и невербальные сообщения, подчеркивающие вину подростка за происходящее; - гиперконтроль, подозрительность, конфликтность; - делегирующая позиция родителей (когда ответственность и вина за наркоманию приписываются исключительно подростку или другому родителю); - тотальный контроль, недоверие и подозрительность; - конфликтность и агрессивность со стороны родителей; - патологическая лживость, манипулирование самыми святыми чувствами, обидчивость со стороны подростка; - чувство вины родителей перед подростком и друг другом. Семейный кризис на этом этапе максимально обостряется. И даже если в этот период наркоман проходит курс медицинского лечения, ремиссия, как правило, не бывает продолжительной. Обращение наркомана или его родителей за психологической помощью являет моментом перехода к третьей стадии динамики семейных отношений при наркомании, на которой разворачивается семейная терапия и реализуется психологическая помощь родителям. Задача-минимум - изменить семейную ситуацию и сделать принципиально не возможным возврат к прежней системе отношений. Задача-максимум - нормализовать и реконструировать основные функции семьи, активизировать личность как субъекта ответственности за свою жизнь и судьбу. Парадоксальность ситуации может заключаться в том, что движение подростка от наркомании может одновременно означать для семьи движение супругов к разводу. Как бы то ни было, мы считаем, что работа с семьей наркомана это, по сути дела, содействие в принятии членами семьи новых ответственных решений по поводу себя и своего места в семье. Отношение к наркомании у разных членов семьи будет во многом определяться их зачастую неосознаваемыми отношениями друг к другу. Нередко это приводит к тому, что семейное взаимодействие или поведение кого-то из членов семьи выступает как фактор, запускающий и фиксирующий наркотическое поведение. Например, неудовлетворенность супругом может привести к тому, что он будет отвергаться через приписывание ему ответственности за наркоманию ребенка. Возникает своеобразный альянс: подросток - наркоман в стадии ремиссии плюс борющийся за его жизнь родитель (как правило, мать) в противовес родителю, который считается главной причиной наркотизации. Отвергаемый родитель, как правило отец, дистанцируется от все более замыкающейся в себе паре «мать-ребенок» (обычно сын), предоставляя им возможность самим решать проблему. Однако, периодически отцы предпринимают попытки вклиниться в материнско-детский альянс. Способы такого проникновения могут быть. разными: от подкупа до агрессии. Очень скоро отец снова оказывается на периферии семейных отношений. Таким образом, Циклы повторяются один за другим, делая отношения в семье все белее психопатологизирующими. Таким образом, отказ от наркотиков должен был бы одновременно привести к перераспределению семейных ролей и изменению всей системы семейных взаимоотношений. Бессознательное сопротивление таким изменениям приводит к нарастанию провоцирующих проявлений. 3. Принципы, формы и методы терапии созависимости Взгляд на наркоманию как проблему личности, «вписанную» в социальный контекст, «погруженную» в него, в последнее время находит все больше и больше сторонников и, по сути, знаменует собой возникновение принципиально нового подхода к терапии наркомании. Традиционная наркологии достигла значительных успехов в понимании и терапии соматических аспектов наркомании, а также психических изменений, вызванных наркоманией на интраиндивидном уровне. Вместе с тем, низкая эффективность «медицинского» подхода является самым сильным аргументом, подтверждающим его ограниченность. Таким образом, одним из важнейших факторов успеха в терапии наркомании становится работа с близким социальным окружением наркомана. Теоретическое обоснование и эмпирические данные, подтверждающие этот тезис, приведены в соответствующих главах нашего исследования. Взаимовлияние наркомана и его ближайшего социального окружения, обозначаемое термином «созависимость», является предметом рассмотрения достаточно большого количества авторов. Более того, на сегодняшний день существуют различные по своей научной обоснованности и практической эффективности попытки построения систем терапии созависимости. Наиболее известной и распространенной из них является деятельность Нар - Анон (анонимные родственники наркоманов). Будучи совершенно самостоятельной, полностью независимой от каких бы то ни было государственных или общественных структур, движение Нар - Анон основывает свою деятельность на идеологии и методологии программы «12 шагов». Напомним, что программа «12 шагов» возникла и начала развиваться в США в 1935 году в контексте движения «Анонимные Алкоголики» как попытка практической реализации идеи «терапевтической общины», «терапевтического сообщества». Начиная с середины 40-х годов, движение «Анонимные Алкоголики» широко распространилось по всему миру. В настоящее время количество групп этого движения составляет примерно 100 000 более чем в 200 странах мира. После резкого всплеска наркомании в 60 годы, прежде всего в США программа «12 шагов» стала применяться и для терапии наркоманов, и для терапии созависимости. Важным обстоятельством, существенно повысившим и эффективность программы «12 шагов», и ее авторитет, и ее популярность стало включение в нее различных психологических концепций, а также возникновение движения «Взрослые дети алкоголиков», объединившее всех, кто вырос в алкогольных и любых иных дисфункциональных семьях. Наблюдение и обобщение опыта работы этих групп позволило исследователям прийти к выводу о том, что для всех этих людей характерны общие личностные проблемы, которые и служат основой для формирования в последующем тех или иных видов зависимости. Анализ результатов деятельности различных групп самопомощи, основанных на идеологии «12 шагов», дал возможность объединить духовные принципы работы групп АА (и других) с некоторыми положениями психологии, психиатрии, социологии, антропологии и других наук. Это привело к появлению в конце 40-х годов Миннесотской модели лечения, основу которой составляют следующие представления: Е химическая зависимость (алкоголизм, наркомания) является неизлечимым хроническим заболеванием, имеющем духовную основу и возникающем не по вине заболевшего; Е химическая зависимость является одним из возможных проявлений глубинных духовных дефектов (позже они были названы созависимостью) и имеет единую природу с другими видами зависимости; Е зависимость невозможно вылечить, однако возможен поворот от развития болезни к выздоровлению при готовности человека к такому повороту и желании отказаться для этого от своеволия; Е у человека, страдающего алкоголизмом или наркоманией легко может сформироваться зависимость от любых веществ, изменяющих сознание, волевую, эмоциональную или интеллектуальную сферу. Поэтому лечение по Миннесотской модели - полностью безмедикаментозное; Е лечебный центр должен представлять собой терапевтическое сообщество, персонал которого не противопоставляет себя пациентам, а сотрудничает с ними. Поощряется и стимулируется максимальная открытость в общении, при строгом соблюдении правил конфиденциальности и анонимности; Е ответственность за выздоровление лежит на самом пациенте; Е сотрудник лечебной программы должен быть примером поведения для пациента, взаимоотношения между сотрудниками - примером для построения взаимоотношений пациента с другими людьми; Е крайне желательно привлечение к участию в лечебном процессе всей семьи пациента, а при возможности - и его друзей, сотрудников и т.д.; Е вся терапевтическая система должна представлять собой широкий комплекс мероприятий, включающих профилактику, сеть контактных центров (телефоны, консультационные пункты, амбулатории), лечебные программы, социальную помощь [85]. Со временем Миннесотская модель получила такое же распространение, как и исходная по отношению к ней программа «12 шагов». На ее основе было создано несколько программ работы с различными формами зависимости. Несмотря на распространенность модели, исследования ее эффективности немногочисленны и противоречивы. Более того, Миннесотская модель представляет собой модель лечения, т.е. модель подхода к терапии зависимости и созависимости. При этом подразумевается, что модель подхода адекватно отражает специфику феномена. Однако оценить степень адекватности модели терапии можно, если существует модель феномена, в рамках которой находят свое объяснение известные проявления феномена, а также дается объяснение его происхождения и динамики. Однако, сколь - нибудь удовлетворительная модель созависимости, с которой была бы согласована модель терапии, в рамках обсуждаемого подхода отсутствует. То же самое можно было бы сказать и по отношению к деятельности групп Нар - Анон. Научное представление о созависимости заменяется в этих программах констатацией факта существования созависимых отношений и признанием своей неспособности справиться с ними. Заметим, что Миннесотская модель формировалась как форма стационарного лечения. Однако достаточно быстро появились и другие формы: программы длительного пребывания; программы, построенные по типу терапевтической общины; «промежуточные» лечебно-адаптационные учреждения («дом на полпути»); дневные стационары, амбулаторные программы. На наш взгляд такая высокая вариативность модели может быть объяснена, по меньшей мере, двумя обстоятельствами, оценки которых диаметрально противоположны. С одной стороны, это может говорить о гибкости модели, наличии в ней потенциала дальнейшего развития. С другой стороны, это может быть проявлением стремления адептов программы за счет ее модификации компенсировать неадекватность исходных положений. Анализ системы наркологической помощи в России показывает, что сегодня в стране существуют все формы работы с химически зависимыми пациентами. Вместе с тем, научный анализ эффективности различных форм практически отсутствует. Не останавливаясь специально на обсуждении этого важного, но непосредственно не относящегося к предмету нашего исследования вопроса, отметим, тем не менее, что наиболее адекватной природе наркомании является амбулаторная модель терапии психической зависимости. Исходя из нашего общего представления о наркомании как болезни личности в социальном контексте, мы полагаем, что одним из принципов терапии наркомании должен быть экологический принцип: перестать быть наркоманом индивид может только в тех условиях, в которых он наркоманом стал. Выход за пределы ограничений среды, преодоление ее давления является для наркомана актами неадаптивной активности, что, как это было показано выше, является условием развития здоровой части его личности и, с другой стороны, условием сокращения активности наркотической части личности индивида. Амбулаторная форма работы с наркозависимым задает и амбулаторную форму работы с членами его семьи. Если предположить, что наркоман лечится стационарно, а люди, находящиеся с ним в отношениях созависимости - амбулаторно, то, очевидно, что это сразу же распределяет роли «больной» - «здоровые» и нарушает баланс ответственности за совместное выздоровление в семье. Таким образом, мы полагаем, что одним из принципов терапии созависимости является экологический принцип, а наиболее оптимальной с точки зрения организации - амбулаторная форма работы. Помимо создания и поддержания указанного условия «равенства» участников терапевтического процесса (в противовес «он - больной, а мы - родственники - здоровы»), являющегося основой равенства ответственности, амбулаторная форма организации терапии созависимости позволяет также: * свободно и оперативно выявлять семейную констелляцию; * гибко планировать работу: в отличие от стационарной формы амбулаторная менее жестко структурирована; * собрать и включить в терапевтический процесс максимальный состав семьи. В определении содержательных и методических принципов терапии созависимости мы исходим из результатов эмпирических исследований созависимости, а также из анализа клинической практики. Решающее значение для формирования СРРН имеет повышение уровня тревожности в первое время после обнаружения того, что ребенок употребляет наркотики. Тревога родителей вызвана целым рядом причин. Во-первых, большой неопределенностью будущего. Зная о негативных последствиях наркомании, опасности гибели ребенка, мнении о неизлечимости наркомании, родители испытывают значительную фрустрацию, которая тем сильнее, чем ниже уровень их исходной осведомленности. Во-вторых, ощущением беспомощности перед опасным пристрастием ребенка. Все напряжение их сил, обращение к своему родительскому опыту, весь тот арсенал воспитательных средств, который был накоплен за предыдущие годы, - все это оказывается теперь неэффективным и малополезным. Увы, в «борьбе» с родителями за свою независимость от них подростки могут «случайно обнаружить» самый мощный аргумент, перед которым родители бессильны. В-третьих, стремительные изменения в психологическом складе личности ребенка, его поведении, социальном окружении, физическом облике ежедневно подтверждают для родителей обреченность их ребенка и всякую безнадежность любых усилий. Практически все члены семьи вынуждены менять свой образ жизни. Семья переходит в режим аварийного функционирования. Это приводит к тому, что определенная доля активности, реализуемой раньше, оказывается невостребованной, что еще более повышает уровень тревоги и напряжения. Все сознание родителей фиксируется исключительно на факте наркотизации ребенка, оно перестает быть гибким. Говоря словами гештальт-психологов, происходит «фиксация на фигуре», нарушение способности воспринимать ситуацию и действовать «здесь и теперь». В работе с родителями наркоманов снятие напряжения и тревоги требует от психолога особой гибкости. Необходимый баланс фрустрации и поддержки здесь особенно важен из-за высокого уровня напряженности и тревоги (что создает необходимость поддержки) и суженности восприятия родителями ситуации (что определяет необходимость некоторого уровня фрустрации). При работе с родителями наркоманов необходимо учитывать их склонность к манипулятивному поведению, являющемуся одним из наиболее ярких проявлений созависимости. Разрушение манипуляций вызывает у родителей наркоманов (и других членов семьи) естественное напряжение, которое способно разрешаться в широком диапазоне реакций [14]. В связи с этим, терапевт должен быть очень внимателен к проявлениям подлинных и искренних чувств, поддерживать их и разрушать манипуляции и типичные для созависимых игры. Заметим также, что по мере формирования созависимости у родителей наркоманов снижается способность к адекватному отражению эмоциональных состояний других людей [62], происходит поляризация сознания [93]. Анализ перечисленных особенностей созависимых, а также обобщение данных эмпирических исследований созависимости позволяет построить теоретическую модель феномена. Поскольку речь идет о созависимости, то очевидно, что моментом ее возникновения является обнаружение наркомании у значимого другого. Мы полагаем, что развитие созависимости связано с отраженной субъективностью наркотической личности в других людях (членах семьи наркомана). Мы рассматриваем созависимость как результат взаимодействия интериндивидных проявлений наркотической личности и эффектов ее инобытия в личности родителей наркомана. Иными словами, мы рассматриваем созависимость как совокупность феноменов, возникающих в жизни семьи наркомана в следствии его субъектной продолженности и запечатленности в личностях близких ему людей. Такое понимание созависимости объясняет факт ее сохранения, даже при отсутствии зависимого члена семьи. Важным для понимания природы созависимости и, соответственно, определения принципов ее терапии, является анализ процесса взаимодействия интериндивидных проявлений наркотической личности (в процессе реального взаимодействия) и влияние ее метаиндивидной продолженности на личностную динамику близких наркомана. Нам представляется, что осуществление такого анализа возможно с позиции синтетического подхода, объединяющего концепцию отраженной субъектности (В.А. Петровский) и концепцию эго-состояний (Э.Берн). Основные положения, позволяющие осуществить такой синтез, разработаны В.А. Петровским и его сотрудниками: «Каждое из эго-состояний может опосредовать процесс межиндивидуального отражения… Отражается личность в целом, со всеми тремя эго-состояниями, независимо от того, какое эго-состояние актуализировано у отражаемого в момент осуществления отражения. Одним из основных факторов, определяющим характер конверсии, т.е. переноса другого человека из пространства реального бытия в пространство его идеального бытия в личности отражающего является качество контакта между отражаемым и отражающим… Отражение выступает в качестве источника динамики (достройки, соотнесения, обогащения) эго-состояний отражающего» [89]. Наибольшее значение с точки зрения задач нашего исследования имеет положение о важности качества контакта между отражаемым и отражающим. Анализ проявлений созависимости, а также клинические наблюдения за взаимодействием наркомана и его родителей позволяют выделить следующие качественные характеристики их контактов: У родителей преобладают проявления эго-состояния «Родитель». В момент реального взаимодействия с родителями наркоман находится в «схеме наркоманского поведения», т.е. проявляется его наркоманская личность. Взаимодействие наркомана и его родителей носит преимущественно конфликтный характер, при этом используются негативные стратегии конфликтного поведения. Контакты наркомана и его родителей носят эмоционально перенасыщенный характер, что переживается и тем и другими как избыточность контакта. (Родители говорят: «устали», наркоман говорит: «достали уже».) Иными словами, возникает ситуация невозможности адекватного ответа на «прикосновение» другого. Таким образом, мы полагаем, что эго-состоянием, опосредующим процесс межиндивидуального отражения, т.е. конвертором [89] у близких наркомана является Родитель. Процессы конверсии с позиции Родителя, Взрослого и Ребенка подробно рассмотрены в работе В.А. Петровского и его сотрудников [89]. При этом отмечается, что «когда конвертором выступает Родитель, порождаются формы эго-состояния Ребенок» [89]. Это положение полностью объясняет эмпирически обнаруженное нами преобладание Адаптивного Ребенка у родителей наркомана (Глава 2.2). Достройка Ребенка у родителей наркомана объясняет динамику интраиндивидных черт родителей наркомана, обозначаемых нами как СРРН (синдром родительской реакции на наркоманию). В.А.Петровский и его соавторы выделяют две формы порождаемого эго-состояния Ребенок: одна из форм означает растворенность другого в порождаемом Ребенке, вторая форма заключается в отстранении другого как значимого существа, в упразднении его как субъекта [89]. В первом случае практически растворяются границы, отделяющие Ребенка наркотической личности от Ребенка родителей наркомана. Ребенок наркотической личности эмоционально переживается родителями наркомана как их собственный Ребенок. «Здесь мы имеем дело, - пишут авторы цитируемой работы, - с тем, что обозначают термином фиксация» [89]. Поведение, мышление, эмоции родителей наркомана оказываются полностью зафиксированы на наркомании их ребенка, что резко сужает круг их возможностей, реакций, проявлений, что в конечном итоге приводит к «растворению» родителей в наркомане: «ничего не осталось: ни чувств, ни интересов, ни желаний…» (Нина П., 41 год, мать наркомана). Наличие таких фиксаций приводит к тому, что образ ребенка - наркомана становится ригидным. Именно с этим связано на наш взгляд то, что родители наркомана не замечают реальной динамики состояния их ребенка - наркомана. Во втором случае конверсии по средством Родителя наркоман упраздняется как субъект: «Упразднение» подразумевает ряд противопоставлений, осуществляемых Родителем: другому человеку отказывают в праве на собственное мнение или принятие ответственности, в понимании ситуации и т.д.; он воспринимается как не управляемая, не имеющая никакой внутренней логики и порядка в себе сила и пр., т.е. низводится до эго-состояния Ребенок; но это - отчужденный Ребенок, «не Я» [89]. Это приводит к тому, что родители стремятся к тотальному контролю за поведением наркомана, полному принятию ответственности на себя. «Родитель - конвертор оттесняет, таким образом, другого человека на самые архаичные, бессознательные уровни своего Ребенка. Мы имеем дело еще с одним механизмом психологической защиты - вытеснением» [89]. Исследования, проведенные нами с помощью ТА методов диагностики (трансактная интерпретация РДО и стиля воспитания в период, предшествующий наркомании) показывает, что порождение конкретной формы эго-состояния Ребенок, когда конвертором выступает Родитель связано с преобладанием какого-либо аспекта Родителя у отражающего: если у родителя наркомана преобладает Контролирующий Родитель, то происходит упразднение наркомана как субъекта, если у родителя наркомана преобладает Опекающий Родитель - фиксация. Если в преморбиде у родителей аспекты Родителя представлены примерно в равном соотношении, то в период болезни наркомана у родителей наблюдается крайняя поляризованность сознания [93]. С этих позиций очевидно, что эффективная терапия созависимости возможна, если создаются условия для порождения и поддержания у родителей наркомана конверсии, осуществляемой Взрослым. Таким образом, задача терапии созависимости заключается в том, чтобы «запустить механизм «Взрослой конверсии» [89]. С наращиванием интенсивности «Взрослой конверсии» у родителей наркомана постепенно преодолевается страх, растерянность и ощущение абсолютной беспомощности; кроме того, преодолевается наивное убеждение, что только тотальный контроль способен спасти их ребенка. Все вместе это расширяет способность родителей действовать «здесь и теперь», активизирует воспитательное творчество родителей. Мы полагаем, что активизация «Взрослой конверсии» является одним из наиболее важных принципов терапии наркомании: Взрослый родителей, отражаясь в наркомане, наращивает и усиливает здоровую часть его личности. Необходимо заметить, что активизация и деконтоминация Взрослого родителей является одной из наиболее сложных задач. Сложность решения этой задачи помимо ранее упомянутых особенностей созависимых усугубляется еще и тем, что пребывание во Взрослом означает для родителей пребывание в состоянии неопределенности. Родители наркомана более - менее уверенно чувствует себя в эго-состоянии Родитель: их чувства и мысли не просто понятны им самим - они соответствуют культурному стереотипу, исторически сложившемуся образу родительского поведения; с другой стороны, реакции их ребенка - наркомана предсказуемы, его реакции на Родительские проявления его родителей предопределены. Не менее «комфортным» оказывается для родителей наркомана и эго-состояние Ребенок. Пребывание в Ребенке позволяет им полностью делегировать ответственность за то, что происходит с ними и их семьей внешним обстоятельством, а ответственность за успех терапии - сотрудникам реабилитационного центра. Пребывание во Взрослом означает для родителей неизбежную необходимость выхода за пределы социально-культурных стереотипов родительского поведения, принятия ответственности за результат своих поступков и действий. Это и означает для них оказаться в ситуации неопределенности. В связи с этим мы считаем, что одна из задач в работе с родителями наркоманов заключается в том, чтобы формировать у них «способность находиться в состоянии неопределенности, тайны, в сомнениях без раздражающей погони за фактами и причинами» [158]. Концепция отраженной субъектности и концепция эго-состояний позволяет по-другому взглянуть на те программы терапии созависимости, о которых речь шла выше. Поскольку подавляющее большинство этих программ основано на идеологии «12 Шагов», нам представляется возможным ограничиться анализом пунктов именно исходной 12-ти шаговой программы. Программа работы групп членов семьи наркоманов Нар - Анон и других представляет собой текстуально модифицированную программу «12 шагов» для алкоголиков. Сущность программы при этом остается неизменной. Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что наша жизнь стала неуправляемой. Пришли к убеждению, что лишь Сила, более могущественная, чем наша собственная, может вернуть нам здравомыслие. Приняли решение вверить нашу волю и нашу жизнь Богу, как мы его понимаем. Произвели глубокое и бесстрашное исследование своего поведения. Признались перед Богом, собой и другим человеком в сущности своих ошибок. Полностью подготовились к тому, чтобы Бог избавил нас от всех отрицательных черт нашего характера. Смиренно попросили Его устранить наши изъяны. Вспомнили всех, кому мы причинили зло, и приготовились возместить им нанесенный ущерб. Лично возместили ущерб всем этим людям, где это было возможно, кроме тех случаев, когда такое возмещение принесло бы вред им или кому-либо другому. Продолжали критически наблюдать за своим поведением и когда ошибались, своевременно признавали это. Старались путем молитвы и размышления углубить наш сознательный контакт с Богом, как мы Его понимаем, молясь о знании Его воли и о силе для исполнения этой воли. Достигнув духовного пробуждения в результате выполнения этих Шагов, мы старались делиться опытом с другими алкоголиками и применять эти принципы во всех наших делах. Первые три пункта программы с точки зрения ТА активизируют и усиливают Адаптивного Ребенка адепта. Созависимые, как правило, легко и бесконфликтно принимают эти шаги, поскольку они соответствуют не только их психологическим особенностям, но и ожиданиям. Далее усиленный Ребенок опосредует процесс межиндивидуального отражения в ситуации взаимодействия с наркоманом и, что еще более важно, в ситуации групповых занятий. В ситуации, когда конвертором является Ребенок, по мнению авторов идеи, [89] происходит достройка Родительского эго-состояния: «Когда конвертором выступает Ребенок, в результате рождается ассоциированный (курсив наш - С.Б., К.Л., Е.Н.) Родитель. Другой человек при этом переживается как источник влияния, которому подвержен отражающий,… другой человек переживается в своей неотделимости от меня, что… соответствует категории «интроекция». Переживание другого человека как силы подчиняющей меня (А именно это и должно быть признано на первом шаге программы Нар - Анон - С.Б., К.Л., Е.Н.), свидетельствует об актуализированности другого в качестве Родителя» [89]. Нам представляется, что актуализация в качестве Родителя группы (групповой субъект) и ее ведущего будут означать закрепление отношений созависимости: возникает комплиментарная пара Адаптивный Ребенок родителей и Родитель, представленный групповым субъектом. При этом Родитель родителей наркомана ассоциируется с группой, выполняющей функции Родителя. Группа, как групповой субъект, интроецируется в Родительское эго-состояние каждого участника группы во всей совокупности внутригрупповых отношений. Существующая практика ведения групп для созависимых Нар - Анон такова, что достроенный в группах Нар - Анон Родитель получает поглаживания и таким образом подкрепляется. Внешне такое подкрепление выражается в поддержке и поощрении сколь - угодно продолжительных монологов родителей обличающего или «покаянного» характера. Очевидно, что именно этот ассоциированный достроенный Родитель и становится той Силой и «Богом, как мы его понимаем» - шаг 2 и шаг 3 - к которому в последствии должны обращаться созависимые для преодоления своей созависимости. Следующий, четвертый шаг, означает для родителей наркомана ничто иное как анализ их Адаптивного Ребенка со стороны их ассоциированного Родителя. Обнаруженные в ходе такой работы черты характера признаются негативными (шаг 5). На следующих этапах работы (шаг 6 и шаг 7) происходит дальнейшее усиление и наращивание Родительского эго-состояния. Остальные шаги - 8, 9, 10, 11 и 12 - также направлены на усиления Родителя. Нетрудно заметить, что «дефекты характера», от которых созависимых должен избавить «Бог, как мы его понимаем», есть не что иное как достроенный, обогащенный на стадии открытой наркотизации ребенка Ребенок родителей наркомана. Таким образом, сущность всех терапевтических программ, основанных на 12 шаговой идеологии, заключается в том, чтобы активизируя Ребенка адептов, сделать его конвертором, переносящим Родительские проявления группы (группа выступает для ее участников как групповой Опекающий Родитель), ведущего (ведущие групп реализуют функции Контролирующего Родителя) или даже зависимого, в результате чего идет достройка Родительской инстанции созависимых, призванной контролировать проявления их Адаптивного Ребенка. Таким образом, созависимые обретают контроль за своим поведением тогда, когда их Родитель становится сильнее их Ребенка. В связи с этим, мы склонны интерпретировать эффекты участия в 12-шаговых программах как формирование структурной патологии, когда при незначительной представленности Взрослого формируется мощный константный Родитель, исключающий проявления Ребенка. Приведенные выше рассуждения, основанные на результатах ТА-диагностики наркоманов и членов их семей, хорошо объясняют формирование специфических черт личности у участников групп Ал -Анон и Нар - Анон: * ригидность мышления; * стереотипность суждений и поведения; * исключительная уверенность в правильности своего мышления; * оценочность высказываний. Отметим также, что многие участники 12-шаговых групп оказываются неспособны покинуть свое «терапевтическое сообщество» и после прохождения двенадцатого шага. Таким образом, мы можем сделать предположение о переносе созависимых отношений из сферы отношений с наркоманом, в сферу межличностных отношений в сообществе Нар - Анон. Безусловно определенный терапевтический эффект при этом достигается: во-первых, проявления созависимости максимально контролируются, во-вторых, существенно меняются отношения с наркоманом: они становятся менее конфликтными и напряженными, более дистантными и однозначными. Позитивный эффект этих изменений очевиден: ослабевают существовавшие на межличностном уровне условия для воспроизводства зависимости и созависимости. Вместе с тем, ряд важных с точки зрения оценки эффективности 12 шаговых программ, вопросов остаются открытыми: * каковы условия развития личности участников программы за пределами сообщества Нар - Анон; * каково влияние участия в 12 шаговых программах на процесс развития личности; * как соотносится этика «Высшей Силы» и «Бога, как они Его понимают» с общечеловеческой этикой; * каково влияние участия в 12 - шаговых программах на качество социальных контактов за пределами «анонимного сообщества». В связи с этим мы полагаем, что обретение полной личностной свободы, выход за пределы созависимости возможны лишь при условии, если терапия созависимости направлена на укрепление и деконтаминацию Взрослого. Опираясь на этот исходный принцип, мы считаем, что задача терапевта и - шире, терапевтической группы, заключается в том, чтобы сформировать и поддерживать в процессе межличностного взаимодействия механизм «Взрослой конверсии». Технологически эта задача решается, если психологу удается «удерживать» себя в эго-состоянии Взрослый. Сами по себе реакции психолога из эго-состояния Взрослый оказываются в достаточной степени фрустрирующими, поскольку подавляющее большинство обращений родителей к психологу исходит от их Ребенка, ожидающего заботы и помощи, или их Родителя, ожидающего подтверждения его позиции. Давление родителей (независимо от того, индивидуальный это прием, семейный или родительская группа) настолько велико, что удержание себя во Взрослом эго-состоянии оказывается для психолога субъектным поведением. Если теперь, используя различные техники ТА [16], психологу удается удерживать родителей наркомана в эго-состоянии Взрослый, это и будет создавать необходимые для «Взрослой конверсии» условия. При этом во Взрослом родителей будет субъектно отражаться Взрослый психолога, что приведет к достройке и укреплению Взрослого родителей. Важно, что, по мнению В.А. Петровского, находясь во Взрослом, психолог, как отражающий субъект, «наделяет значимого другого также чертами Взрослого; это происходит независимого от того, какие эго-состояния актуализированы в данный момент у другого. Происходит подтверждение или авансирование другого человека такими чертами как ответственность, свобода, независимость» [82]. Конверсия «во Взрослого», «делающая» психолога идеальным значимым другим, обусловлена тем, что родители наркоманов, реализуя черты Взрослого, способны воспринимать свою жизненную ситуацию, отбрасывая предрассудки, иллюзии, ложный стыд и другое. Укрепление Взрослого у родителей наркоманов позволяет им реализовывать Взрослые реакции в общении с их детьми-наркоманами, что также становится условием положительной динамики Взрослого их детей. Реализация центрального принципа разрабатываемой нами модели терапии созависимости - укрепление и деконтаминация Взрослого - опирается на проведенный выше анализ психической зависимости наркомана и феномена созависимости с позиции концепции отраженной субъектности и концепции эго-состояний. В связи с этим очевидно, что терапия созависимости как особых отношений с наркотической личностью должна быть обращена к интраиндивидным, интериндивидным и метаиндивидным аспектом созависимости. Мы считаем, что сделать перечисленные аспекты созависимости доступными для психотерапии возможно, если реализуется комплексный подход, включающий в себя индивидуальную работу с родителями наркомана, участие родителей наркомана в работе родительских групп, а также работу с семьей наркомана как с целым. Приоритетными формами работы с семьей наркомана мы считаем общесемейные встречи. Практика показывает, что собрать вместе всю семью наркомана удается с большим трудом. Однако, это не означает, что такая работа не может быть начата в неполном численном составе. Важным здесь является не столько полнота представленности семьи на терапевтической сессии, сколько ориентация на работу с общесемейной проблемой, носителем которой является семья «как целое». Последовательная реализация этого принципа сопряжена со значительными сложностями, преодоление которых создает благоприятные условия для терапии семьи, и, с другой стороны, служит своеобразным индикатором семейной динамики. Среди основных трудностей укажем следующие: 1. К моменту начала терапии семья наркомана находиться в состоянии БYЙ_ї ____________________

____________________ йном уровне (формирование созависимости), так и на индивидуальном уровне. На общесемейном уровне складывается особый тип взаимоотношений, обозначаемый термином «созависимость». Созависимость является приспособительной реакцией членов семьи на наркоманию одного из них. Таким образом, созависимость выступает как форма адаптивного поведения. Созависимость как специфический тип межличностных отношений формируется на основе синдрома родительской реакции на наркоманию ребенка (СРРН). Преобладающим эго-состоянием родителей наркомана является Адаптивный Ребенок (АД). Таким образом, субъектным в личности родителей наркомана является проявление Адаптивного Ребенка, тогда как характерные для них проявления Контролирующего и Опекающего Родителя (КР и ОР) являются ролевыми. Коротко говоря, на субъектном уровне в личности родителей наркоманов проявляется АД, на ролевом - ОР и КР. 5. Терапия созависимости должна быть направлена на обеспечение динамики эго-состояний от АД к ЕД и В на субъектном уровне и от КР и ОР к В на ролевом. Важнейшим условием такой динамики является неадаптивное поведение родителей. Неадаптивность их поведения означает выход за пределы созависимых схем поведения и преодоление социо-культурной заданности ролевого поведения. Готовность родителей к неадаптивным реакциям в ответ на наркоманию ребенка формируется в специфических условиях психотерапии, построенной на методологии ТА (Э. Берн) и теории персонализации (В.А. Петровский). 6. Подходы к терапии созависимости, основанные на 12-шаговой идеологии, ориентированы прежде всего на развитие волевой саморегуляции и самоконтроля за счет достройки Родителя и исключения Ребенка. Развитие такого типа личностной структуры хотя и обеспечивает контроль над проявлениями созависимости, рассматривается нами как специфичная форма структурной патологии (здесь патология - в ТА понимании). 7. Основополагающими принципами терапии созависимости является активизация Взрослого созависимых, а также обеспечение и поддержание конверсии «во Взрослого». Последовательная реализация указанных принципов позволяет снизить интенсивность влияния субъектности отраженной наркотической личности в психике созависимости. Иными словами, мы устраняем созависимость, устраняя инобытие наркотической личности, что в свою очередь становится фактором разрушения синдрома психической зависимости. Реализация данного подхода является основой разработанного нами метода Реадальтации (от английского adult - взрослый) В. Петровский, С. Березин, К. Лисецкий, Е.Назаров. 8. Эффективная терапия созависимости возможна, если реализуется комплексное терапевтическое воздействие, включающее в себя индивидуальную работу с созависимыми, групповую работу с родителями наркоманов и работу с семьями наркоманов в целом. Работа с семьей наркомана ориентирована на коррекцию системы семейных отношений, а также на устранение созависимости на интериндивидном уровне. Индивидуальная и групповая форма работы направлены на устранение метаиндивидных аспектов бытия наркотической личности в пространстве жизни родителей наркоманов. Перечисленные формы работы реализуются в соответствии с организационными, методическими и этическими принципами терапии созависимости. ЗАКЛЮЧЕНИЕ В заключении еще раз отметим несколько важных обстоятельств, которые, необходимо учитывать при организации профилактической и реабилитационной работы с наркоманами периода взросления и членами их семей. Первое. Семья играет решающую роль в динамике и прогредиентности наркомании в подростковом и юношеском возрасте, а созависимость является важнейшим условием воспроизводства и поддержания психической зависимости, понимаемой нами как устремление. Второе. В основе созависимости, формирующейся в семьях наркомана, лежит инобытие наркотической личности индивида, употребляющего наркотики. Третье. Психическая зависимость наркомана и созависимость его близких являются различными аспектами единого процесса - процесса развития наркотической личности. Таким образом, нами показано принципиальное единство и взаимосвязь психической зависимости и созависимости, что позволяет ставить вопрос о смещении фокуса профилактики наркомании с индивида на семью. Анализ структуры и функций семьи наркомана периода взросления показывает, что семья играет важнейшую роль в динамике наркомании на всех стадиях развития зависимости / созависимости. Четвертое. Психическая зависимость есть не что иное как устремление. Исследования семей наркоманов позволили нам выделить параметры семейного функционирования, которые в преморбидный период и на стадии латентной наркомании выступают как условия безграничного воспроизводства психической зависимости. Связанные с психической зависимостью неограниченно воспроизводимые формы активности приводят к тому, что неадаптивные действия наркомана формируют «образы» отраженной субъектности индивида, употребляющего наркотики, в жизни его близких. Инобытие наркомана в жизни его близких является причиной их личностной динамики, внутриличностный аспект которой есть синдром родительской реакции на наркоманию СРРН (С.В. Березин), а межличностный аспект - созависимость. Возвращенная наркоману его субъектная отраженность в нем самом как в другом формируют его наркотическую личность. Таким образом, семья наркомана является условием, а отраженная и возвращенная субъектность - механизмом развития наркотической личности. Постепенно в пространстве бытия индивида, употребляющего наркотики, развивается специфический аспект его личности - наркотическая личность. Феномен наркотической личности хорошо объясняет характерные для наркомана двойственность поведения, внутреннюю конфликтность, амбивалентность мышления, оценок, эмоций, поведения и прочие феномены, которые позволяли некоторым исследователям говорить о психопатическом типе нарушений личности при наркомании. Заметим здесь, что речь не идет о «расщеплении» личности как при шизофрении, напротив, наши наблюдения показывают, что в ряде случаев опийная наркомания (развитие наркотической личности) выступает как реальная альтернатива шизофреническому расщеплению. Наркотическую личность правильнее рассматривать как замещающую. Личность индивида, употребляющего наркотики - это химера. Нам представляется, что принципиально важным с точки зрения проектирования программ первичной и вторичной (реабилитация) профилактики молодежной наркомании является поиск ответа на вопрос: почему наркотическая личность оказывается более эффективной с точки зрения предметной деятельности (сколь затруднительным не было бы положение наркомана, он в конце - концов добывает наркотик) и с точки зрения социальной активности (наркоманы характеризуются как люди, умеющие добиваться своего от других)? Не претендуя на исчерпывающий ответ, а лишь намечая перспективы дальнейших исследований, отметим, что поведение наркомана является неадаптивным, а, значит, оно имеет для наркомана не просто самоценность (о чем говорил еще Э.Берн, размышляя о «наркоманских играх»), оно не просто характеризуется своей способностью к самовоспроизводству и самоподдержанию - оно безгранично расширяет его возможности преодоления психического напряжения во взаимодействии с миром, т.е. в конечном итоге повышает его адаптивность. Расплатой за это для наркомана является тот экзистенциальный вакуум, который образуется, когда наркоман отказывается от наркотиков. Дезадаптивный эффект отказа и соблазн возможности являются для подавляющего большинства наркоманов не преодолимыми. Пятое. Недосягаемость химеры (наркотическая личность) для средств традиционной психиатрии объясняется тем, что наркомания является одновременно и болезнью индивида, и болезнью личности, и болезнью ближайшего микросоциального окружения наркомана. Мы обнаружили, что Родительские реакции близких наркомана на обнаружившийся факт наркотизации приводит благодаря механизму конверсии (В.А. Петровский) к достройке и активизации Адаптивного Ребенка (АР). По-нашему мнению, содержанием ролевого поведения родителей являются проявления Контролирующего (КР) и/или Опекающего Родителя (ОР), тогда как субъектные проявления родителей принадлежат их АР. С другой стороны, социальное поведение наркомана в подавляющем большинстве случаев является проявлением Детского эго-состояния. Таким образом, мы можем констатировать наличие на социально-ролевом уровне взаимодействия комплиментарной пары КР и/или ОР у родителей и АР у наркомана. Исходя из сказанного, полагаем, что терапия созависимости в работе с родителями наркомана должна быть направлена на обеспечение активизации и развития Взрослого. Механизмом осуществления данного процесса является конверсия «во Взрослого» (В.А. Петровский). Обобщение результатов исследований, а также анализ собственной клинической практики позволили нам сформулировать организационные и методические принципы терапии созависимости. Важнейшим из них является принцип Взрослой конверсии. Практическая реализация принципа Взрослой конверсии задает контуры разработанного ними метода терапии психической зависимости и созависимости - метода реадальтации (В.А. Петровский, С.В. Березин, К.С. Лисецкий, Е.А. Назаров). Метод реадальтации (от английского adult - взрослый) - это метод восстановления и усиления функции Взрослого у наркомана и его родителей Проведенные исследования показали приоритетную роль семьи в динамике наркомании. Эвристические возможности концепции отраженной субъектное (В.А. Петровский) и концепции эго-состояний (Э. Берн) позволили нам дать содержательную интерпретацию феноменов, которые ранее только фиксировались, и предложить теоретическую модель психической зависимости и созависимости. Конечно, целый ряд вопросов, связанных с взаимовлиянием индивида, употребляющего наркотики, и его семьи еще предстоит подробно исследовать. По нашему мнению, нуждается в глубокой теоретической проработке и основательной эмпирической проверке существующая практика терапии созависимости. В частности, речь идет о программах, основанных на 12 шаговой идеологии. Глубокому теоретическому анализу должны быть подвергнуты механизмы развития наркотической личности. Очень важным является вопрос отношения наркомана к себе и к своей болезни, отраженная субъективность наркомана в себе как в другом. Иными словами, важно понять, как влияет на поведение и сознание наркомана актуализация в его сознании образа себя как наркомана.. Мы полагаем, что инобытие наркомана в себе самом является основой формирования его «наркотического» самосознания. К стати, самосознание индивида, употребляющего наркотики, могло бы составить предмет специального исследования. Самое пристальное внимание должно быть уделено изучению развития созависимости у сибсов наркомана и ее влияния на динамику и прогредиентность наркомании. Наши предварительные наблюдения говорят о существовании специфических феноменов, связанных с развитием личности сибсов наркоманов. На наш взгляд необходимы специальные исследования, которые были бы посвящены анализу особенностей формирования созависимости у брачных и сексуальных партнеров наркоманов. Особый предмет психологического исследования должны составить пары, где оба партнера являются наркоманами. Важной задачей для исследователей и практиков является разработка программ профилактики наркомании на основе развития у детей самоценных, потенциально бесконечных форм активности. Исследования, проведенные В.А. Петровским и его сотрудниками, показывают принципиальную возможность создания таких программ. Важные с точки зрения понимания динамики семьи наркомана результаты могут дать исследования особенностей межличностного взаимодействия родителей наркоманов внутри родительской пары. Опираясь на разработанную нами теоретическую модель психической зависимости и созависимости, мы можем сделать предположение о существовании специфической для наркомании динамики отношений в супружеской подсистеме. Важной исследовательской задачей является разработка принципов, форм и методов работы с семьей наркомана, направленных на устранение условий воспризведения и самопорождения психической зависимости и созависимости. Разделяя в целом предположение В.А. Петровского о том, что «поскольку наркомания не имеет общего телеологического основания, а следовательно и результирующей терапии», мы те не менее считаем возможным разработку общих принципов терапии, которые отражали бы общий подход к проблеме. Мы полагаем, что одним из важнейшим принципов терапии наркомании должен быть принцип плюрализма методов. Разработанные нами теоретические модели психической зависимости и созависимости объясняют развитие этих феноменов в общесемейном контексте. Вместе с тем, как показывает статистика, не менее остро проблема наркомании стоит и в случае, если речь идет о детях, воспитывающихся вне семьи, например, в детских домах, интернатах или фостерных (приемных) семьях. Нам представляется, что для анализа социальной ситуации развития личности в этих социальных институтах вполне могли бы быть использованы общие положения системной семейной терапии. Наши исследования показывают, что использование концепции отраженной субъектности позволяет рассматривать наркоманию как семейную проблему, даже если наркоман воспитывался вне семьи. Важной проблемой, имеющей непреходящее социальное значение, является разработка организационных, содержательных и методических основ деятельности социально-реабилитационных центров для наркоманов. Анализ деятельности таких центров, ведущих свою работу у нас в стране, показывает, что они могут быть разделены на несколько типов в зависимости от организации реабилитационного процесса: стационарные и амбулаторные; кратковременные (от месяца до трех) и долговременные (свыше полугода); религиозные, трудовые, религиозно-трудовые, психотерапевтические. Изучение литературы, посвященной реабилитационным центрам для наркоманов, показывает острый дефицит серьезных исследований факторов и условий, и критериев эффективности их работы, надежных и обоснованных методов реабилитации, а также критериев ее эффективности. Мы полагаем, что очень серьезную перспективу имеют психолого-педагогические и педагогические исследования проблем молодежной наркомании. Наша точка зрения связана не только с пониманием того, что наибольшими возможностями, с точки зрения организации первичной профилактики наркомании, располагает система образования. Мы исходим из все более и более утверждающегося мнения о том, что реабилитация наркоманов подросткового (а тем более младшего подросткового) возраста есть, по сути, процесс воспитательный. Таким образом, помимо психологии наркомании, открывается еще одна область исследований - реабилитационная педагогика. Нам представляется, что решение широкого круга практических задач, связанных с молодежной наркоманией, требует создания особой методологии психотерапии и психопрофилактики. Есть все основания полагать, что «в лице» наркомании исследователи столкнулись с особым типом системных явлений, для изучения которых нужна специальная методология. И последнее. Удивительно, но факт: сегодня в России ощущается не только острый деффицит психологических исследований наркомании, но и устойчивое нежелание внедрить в наркотическую практику даже то что есть. При этом, чем дольше мы продвигаемся от реальной наркотической практики к реальности чиновничьих и бюрократических действий тем очевиднее это нежелание. Литература Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991. Абшаихова У.А., Сирота Н.А. Клинико-катамнестическое исследование подростков, больных гашишной наркоманией // Саморазрушающее поведение у подростков. Л.: Изд-во Ленинградский психоневрологический институт,1991. С.72-74. Адлер А Наука жить. Киев, 1997. Адлер А Практика и теория индивидуапьной психологии. М.: За экономическую грамотность, 1995. Алемаскин М.А. Психологическая характеристика личности подростков-правонарушителей / Вопросы изучения детей с отклонениями в поведении. М. 1968. Алмазов Б.Н. Психическая средовая дезадаптация несовершеннолетних. Свердловск: Изд-во «Уральский ун-т». 1986. - 150 с. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. Т. 1. М., 1980. Бабаян Э.А., Гонопольский М.Х. Наркология. - М.: Медицина, 1987. - 336 с. Белогуров С.Б. Наркотики и наркомания. - СПб.: Университетская книга, 1997. Березин С.В., Лисецкий К.С., Мотынга И.А. Психология ранней наркомании. Самара, 1997. Березин С.В. Психокоррекционная деятельность школьного психолога в условиях межличностного конфликта учащихся подросткового возраста, Автореф. Канд. Дисс. М., 1995. Березин С.В. Психологическая коррекция в условиях межличностного конфликта подростков. Самара, 1995 а. Берн Э. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. СПб: МФИН, 1992. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы. - СПб: Лениздат, 1992. Берн Э. Секс в человеческой любви. - М.: Московский кадровый центр, 1990. Берн Э. Трансактный анализ в группе. - М.: Лабиринт, 1996. Берн Э. Трансакционный анализ и психотерапия. - СПб: изд-во «Братство», 1992. Битенский В.С., Личко А.Е. Исследование мотивации при токсикоманиях у подростков как путь профилактики общественно опасных действий // Профилактика общественно опасных действий у психических больных. - Калуга, 1988. - С. 58-60. Битенский В.С., Личко А.Е., Херсонский Б.Г. Психологические факторы в развитии токсикоманий у подростков // Психол. журнал. 1991. Том 12. М. С.87-93. Битенский В.С., Херсонский Б.Г. Мотивировка и условия, способствующие злоупотреблению опиатами у подростков // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. - Л., 1989. - С. 83-88. Битенский В.С., Херсонский Б.Г., Дворяк С.В… Глушков В.А: Наркомании у подростков. Киев: Здоровье, 1989. Битти М. Алкоголик в семье, или преодоление созависимости. М.: Физкультура и спорт, 1997. Блейхер В.М., Крук И.В… Боков С.Н. Практическая патопсихология. Ростов н/Д.: Феникс, 1996. Боголюбова Т.А. Наркотизм в России. Состояние и меры борьбы / Состояние и тенденции насильственной преступности в Российской Федерации. М., 1993. Большаков В.Ю. Психотренинг. (Социодинамика, игры, упражнения) - СПб.: Служба доверия, 1994. Борохов А.Д., Исаев Д.Д. Роль социально-психологических факторов в формировании пристрастия к алкоголю и наркотическим веществам у подростков мужского пола // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт", 1989. С.88-93. Букановская Т.И. Эмоциональное переживание и психологическая защита в структуре синдрома зависимости у больных опийной наркоманией // Вопросы наркологии.1992. N3-4. С.157-161. Буянов А.М. Феномен взаимозависимости в семьях алкоголиков. - М., 1994.. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Самара, 1996. Вассерман Л.И., Горьковская И.А., Ромицина Е.Е. Психологическая методика «Подростки о родителях» и ее применение.: М.: Фолиум, 1995. 31. Вдовиченко А.А. Патохарактерологическое исследование подростков, злоупотребляющих токсическими ингалянтами // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт", 1989. Виттакер К. Полночные размышления семейного терапевта. М.: «Класс», 1997. Волкова А.Н., Трапезникова Т.М. Методические приемы диагностики супружеских отношений // Вопросы психологии. 1985. №5. С. 110-116. Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий. Их статика, динамика, систематика (1933) // Изб.тр. М.: Медицина, 1964. С.116-252. Генайло С.П. Особенности преморбида больных наркоманиями // Журнал невропатол. и психиатр. 1990. №2. С.42-47. Горьковская И.А. Влияние семьи на формирование делинквентности у подростков // Психол. журнал. 1994. №2. С.57-65. Грибакин А.В. Жизненный путь как социапьно-историческое утверждение человека. Иркутск: Изд-во Иркутского Университета, 1985. Григорович Л.А. Использование опросника «Анализ семейных взаимоотношений» в практике дошкольного психолога // Семейная психология и семейная терапия. 1998. №2. С.66-72. Гришко А.Я. О наркомании среди подростков // Социологические исследования. 1990. №2. С. 100-102. Гулдинг М., Гулдинг Р. Психотерапия нового решения. Теория и практика. - М.: Независимая фирма "Класс", 1997. Гульдан В. В., Романова О.Л. Подросток-наркоман и его окружение // Вопросы психологии. 1993, №2. С. 26-32. Гульдан В. В., Романова О.Л., Корсун А.М., Шведова М.В. Эмоционально-когнитивный диссонанс в структуре представлений школьников о наркомании и токсикомании // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт", 1989. С.68-74. Гульдан В.В., Шведова М.В. Психологический анализ мотиво-образующих факторов наркотизации подростков // Саморазрушающее

поведение у подростков. Л.: Из-во «Ленинградский психоневрологический институт», 1991. 44. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1881,Т.2. 45. Джайнотт X. Родители и дети. Пер. с англ. М.: Знание, 1986. 46. Джеймс М., джонгвард Д. Рожденные выигрывать. Трансакционный анализ с гештальтупражнениями. - М.: Издательская группа «Прогресс». «Прогресс-Универс», 1993. Дурандина А.И., Сирота Н.А., Ялтонский В.М. Факторы, влияющие на формирование гашишной наркомании в пубертатном и подростково-юношеском возрасте // Вопр.наркологии. 1992, Н1. С.31-39. Елизаров А.Н. Телефон доверия: работа психолога - консультанта с родителями в ситуации родительско-юношеских конфликтов// Вопр. психологии. 1995.№3. Жизненный путь личности. Киеав: Наукова думка, 1987. Жизнь как творчество. Киев: Наукова думка, 1985. Захаров А.И. Как предупредить отклонения в поведении ребенка. М.: Просвещение, 1993. Зейгарник Б.В. Личность и патология деятельности. М., 1971. Кесельман Л.Е. Социальные координаты наркотизма. СПб филиал Института социологии РАН - СПб., 1989. Клайн П. Справочное руководство по конструированию тестов. Киев: «ПАН Лтд», 1994. - 283 с. Коломеец А.А. Об этиологических факторах наркоманий // Вопр.наркологии. - 1989. - №1.- С. 34-38 Кон И.С. В поисках себя. М.: Изд-во "Политическая литература", 1984. Кон И.С. Возрастные категории в науках о человеке и обществе // Социологические исследования. 1978. №З Кондрашенко В.Т. Девиантное поведение у подростков. Мн.: Беларусь,1988. Культура жизни личности. Киев, 1988. Курек Н.С. Особенности экспрессивно-импрессивного аспекта эмоциональной сферы больных наркоманией // Журнал невропатол. и психиатр. 1991. М2. С.64-67. Курек Н.С. Особенности эмоционального общения подростков. больных токсикоманией с родителями // Вопр. наркологии. 1992. Н1. С. 39-43. Курек Н.С. Эмоциональное общение матери и дочери как фактор формирования аддиктивного поведения в подростковом возрасте // Вопр. психологии. 1997. N2. С.48-60. Курек Р.С. Нарушение целенаправленной активности у больных опийной наркоманией // Психол. журнал. 1993. Том 14. М.4 С.118-125. Личко А.Е. Наркотизм (употребление наркотиков) и подростковая наркомания // Психопатии и акцентуации характера у подростков. Л.: Медицина, 1977. С.61-70. Личко А.Е. Психопатия и акцентуация характера у подростков. Л.: Медицина, 1983. Личко А.Е., Битенский В.С. Подростковая наркомания. Л.: Медицина, 1991. Личко А.Е. Основные типы нарушения поведения у подростков // Патологические нарушения поведения у подростков. Л. 1973. Логинова Н.А Развитие личности и ее жизненный путь // Принцип развития в психологии. М.: Наука, 1978. Лукачер Г.Я., Макшанцева Н.В. Особенности формирования наркоманий и токсикоманий у подростков // Журн.неврапотол.и психиатр. - 1988. - Вып.9.- С. 114-118. Максимова Н.Ю. О склонности подростков к аддиктивному поведению // Психол. журнал. 1996. Том 17. N3. С.149-152. Меньшикова Е.С. Жестокое обращение с детьми и его возможные отдаленные последствия // Психол. Журнал. 1993. Том 14. N6. С. 110-118. Милушева Г.А., Найденова Н.Г. О роли микросоциальных факторов в возникновении девиантного поведения у подростков с ранними формами злоупотребления токсикоманическими веществами и алкоголем // Вопр. наркологии. 1992. N3-4. С.138-143. Миславский Ю.А Саморегуляция и активность личности в подростковом и юношеском возрасте. М.: Педагогика, 1991. Наркология. Пер.с англ. - М.; СПб.: «Издательство Бином» - «Невский диалект», 1998. Немов Р.С. Психология образования. М.: Просвещение: Владос, 1994. Ожегов С.И. Словарь русского языка. 22 изд.стер. М.: Рус.яз., 1990. Опыт построения модели системы профилактики молодежной наркомании в г. Муравленко. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1998. Педагогика и психология: точки роста и интеграции. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1999. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. Краткий психологический словарь. М.: Просвещение, 1985. Петровский В.А. К пониманию личности в психологии / Вопросы психологии. № 2, 1981. Петровский В.А. Психология неадаптивной активности. Российский открытый университет. - М.: ТОО «Горбунок», 1992. Петровский В.А. Феномены субъектности в развитии личности. -Самара, 1997. Подростки и наркотики. Опыт исследования проблемы в школах Ульяновска: социологический очерк / Под ред. Е.А. Онсельченко. - Ульяновск: УлГУ, 1999. Профилактика злоупотребления психоактивными веществами и борьба с ним /Под ред. М. Госсон, М. Грант, М.: Медицина,1993. Проценко Е.Н. «Анонимные алкоголики»: шаги к свободе // Человек, № 6, 1994. Психологическая реабилитация детей подростков. / Под ред. И.В. Дубровиной. Калуга, 1994. Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во Ленинградского психоневрологического института, 1989. Психологические особенности наркоманов периода взросления (опыт комплексного экспериментально-психологического) / Под ред. С.В. Березина, К.С. Лисецкого - Самара: изд-во «Самарский университет», 1998. Психология воспитания: пособие для методистов дошкольного начального школьного образования, преподавателей и психологов. Под ред. В.А. Петровского. - М.: Аспект Пресс, 1995. Психология личности и образ жизни. М.: Наука, 1987. Психология формирования и развития личности. М.: Наука, 1981. Психология. Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990. Пути и методы предупреждения подростковой и юношеской наркомании / Под ред. С.В. Березина, К.С. Лисецкого, И.Б. Орешниковой. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1999. Пятницкая И.Н. Наркомании. Л.: Медицина, 1994. Пятницкая И.Н. Злоупотребление алкоголем и начальная стадия алкоголизма. М.: Медицина, 1988. Радченко А.Ф., Рохлина М.Л. Семьи больных наркоманиями // Журнал неврапатол. и психиатр. 1990 №2. С.38-42. Райгородский Д.Я. Теории личности в западноевропейской и американской психологии. Хрестоматия по психологии личности. Самара: Издательский Дом «Бахрах», 1996. Раттер М. Помощь трудным детям: Пер. с англ. / Под общ. ред. А.С. Спиваковской. М.: Прогресс, 1987. Реан А.А. Локус контроля делинквентной личности // Психол. журнал. 1994. №2. С.52-56. Резник В.А. Некоторые практические аспекты групповой психотерапии при токсикоманическом поведении у подростков // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. - Л., 1989. - С. 122-128. Ремшмидт Х. Подростковый и юношеский возраст: Проблемы становления личности. М.: Мир, 1994. Розин М.В. Психология судьбы: программирование или творчество // Вопросы психологии. 1992. №1-2. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: 1976. Савонько Е.И. Возрастные особенности соотношения ориентации на самооценку и на оценку другими людьми // Изучение мотивации поведения детей и подростков. М., 1972. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. Л.: Наука, 1979. Семейная психотерапия при нервных психических заболеваниях. / Под ред. В.К. Мягер, В.А. Зачепицкого Л.: Изд-во «Ленинградского психоневрологического ин-та», 1978. Семья в психологической консультации. / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. М.: Педагогика, 1989. Сермягина О.С. Эмоциональное отношение в семье / Социально-психологическое исследование. Кишинев: «Штиинца», 1991. Сидоренко Е.В. Математические методы в практической психологии. // Журнал практического психолога. 1999. №3. С.49-77. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. -СПб.: Социально-психологический центр., 1996. Словарь психиатрических и относящихся к психологическому здоровью терминов. М.: Медицина, 1991. Смирнов В.К… Нечипоренко В.В., Бердник К.П. Некоторые подходы к пониманию аспектов формирования наркомании // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт". 1989. С.38-43. Смирнова Е.О. Психология ребенка. М. 1997. Смит Э.У. Внуки алкоголиков: Проблемы взаимозависимости в семье. М.: Просвещение, 1991. Собчик Л.Н. Метод портретных выборов. М., 1993. Соколова Е.Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М.: Изд-во МГУ, 1989. Соколова Е.Т. Проективные методы исследования личности. М.: Изд-во МГУ, 1980. Стиль жизни личности. Теоретические и методологические проблемы. Киев: Наукова думка, 1982. Стюарт Я. Современный транзактный анализ. СПб., 1895. Стюарт Я., Джойнс В. Современный трансактный анализ. - СПб «Социально-психологический центр», 1996. Теории личности в западно-европейской и американской психологии. Самара: Изд. Дом "БАХРАХ", 1996. Терентьева А.В. Особенности развития ребенка в алкогольной семье и возможности реабилитационной работы. // Семейная психология и семейная терапия. 1998. №3. С.90-95. Учимся общаться с ребенком: Руководство для воспитателя детского сада/В.А. Петровский, А.М. Виноградова, Л.М. Кларина и др. - М. Просвещение, 1993. Фридман Л.С., Флеминг Н.Ф., Робертс Д.Х., Хейман С.Е. Наркология. Пер. с англ. - М., СПб.: «Издательство Бинон» - «Невский диалект», 1998. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1995. Харрис Томас А. Я о'кей - Вы о'кей. - Красноярск: Фонд ментального здоровья, 1993. Хорни К. Невротическая личность в наше время. Новосибирск. 1982. Хрестоматия по возрастной психологии / Под ред. Д.И. Фельдштейна. М.: Международная педагогическая академия, 1994. Черников А.В. Интегративная модель системной семейной психотерапевтической диагностики. М., 1997. - 160с. Чеснова И.Г. Межличностные отношения в семье как фактор формирования эмоционально-ценностного самоотношения подростка: Автореф.канд.дисс. М., 1987. Шабанов В.А. Руководство по наркологии. - СПб.: Издательство «Лань», 1998. Шеин С.А., Чугунова Т.Л. Возможности психологической диагностики и коррекции подростково-юношеской наркомании // Предупреждение наркомании и токсикомании несовершеннолетних. - Минск, 1987. - С. 24-31. Шихирев П.Н. От терапии личности к терапии социальной среды: эволюция подходов к решению проблемы алкоголизма в США // Психол. журнал 1987. Том 8. М5. С.28-38. Эйдемиллер Э.Г. Методы семейной диагностики и психотерапии. М.: «Фолиум», 1996. - 63с. Эйдемиллер Э.Г., Кулаков С.А. Групповая терапия при пограничных нервно-психических заболеваниях у подростков: основные принципы и опыт применения // Журнал неврапатол. и психиатр. 1990 N5. С.38-42. Эйдемиллер Э.Г., Кулаков С.А… Черемисин О.В. Исследование образа "Я" у подростков с аддиктивным поведением // Психологические исследования и психотерапия в наркологии. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт". 1989. С.74-79. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкий В.В. Семейная психотерапия. Л.; Медицина, 1990. - 180с. Эйдемиллер Э.Г… Кулаков С.А., Черемисин О.В. Саморазрушающее поведение у подростков: пути исследования, проблемы и разработка методов психотерапии // Саморазрушающее поведение у подростков. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт". 1991. С.112-117. Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 1996. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени: Пер. с нем. М.: «Прогресс», «Универс», 1993. - 329 с. Ялтонский В.М., Сирота Н.А. Проксемическое поведение при злоупотреблении гашишем и гашишной наркомании у подростков.// Саморазрушающее поведение у подростков. Л.: Изд-во "Ленинградский психоневрологический институт". 1991. С.75-77. Budzinski W. Somoocena realizowa nia wastosel a motywaija do leczenia siez naloju u osol uzaleznionych od heroine // Ann. Acad. Med gelan. 1993. V. 23. P. 125-137. Burdges E.W., Locke H.J. The family. 2-nd ed. N. J. Beck, 1960, P.693-716. Сарutо К. Vоlatilе substanсе misusе 1п сhildгеп апd уоuth: А сопsideration of theories // Iпt. J. Аddiсt. 1993. V.28. N10. Р.1015-1032. Cohen P. «Contro il trattamento della dipendenza da eroina» // Quadernu Piacintini, Milano, 1984. Соhеп S. Оvегdiagnosis оf schisophrenia: Rоlе оf аlсоhol апd drug misuse // Lаnсеt. 1995. N 8989.- Р.1541-1542. Demto R. А longitudinal study of the predictors of the adkerse effects of alcohol and marisusna / hashish use among a cohort of high risk youth`s // Int. J. Addict. 1993. V.28. N11. Р.1045-1083. D'Еlio М., O'Вrien R. Еаrly adolescents substanse use and life stress: concurrent and prospective relationships // Substance Use and Misuse. 1996. V.31. N7. Р. 873-894. Еsbensen F., Elliott D. Continuity anol discontinuity in illicit drug use: Patterns and antecedents // J. Drug. Issue. 1994. V.24. N1-2. Р.75-97. Еаsthope G.Perceptions of the casises of drug use series of articles in international journal of the addictions // Int. J. Addict. 1993. V.28. N6. Р. 559-569. Fenichel O. Impulse neuroses and addictions. B: Fenichel O.: The psycho-analytic theory of neurosis. London, 1946. Freud S. Triebe und Triebschicksale, 1915. Hargreaves D.H. Social Relations in a Secondary School, Routledge Kegan Paul, 1967/ Нines А., Shaw G. Intensive thoughts, sensation seeking, and drug use in college students // Bull. Psychonom. Soc. 1993. V.31. N6. Р.54-544. Glover E. Alcoholism and drug addiction. B: Glover E.: The technique of psychoanalysis, N.I. 1963. Johnson В. А developmental model of addictions it's relationships to the tweive step program of alcoholics anonymous // J. Subst. Aduse Treat. 1993. V. 10 N1. Р. 23-24. Keats J. «Letters, 32, To G and T Keats 21 Dec. 1817» Letters of John Keats, London: Oxford University Press 1994. Кing S., Веаls S., Маnson S. А structural aquation model of factors related to substanse use among american indian adolescents // Drugs and Soc. 1992. V. 6. N3-4. Р.253-268. Lesswing N., Dougherty R. Рsychopathology in alcohol and cocaine - dependent patients: a comparison of findings from psychological testing // J. Subst. Abuse Treat. 1993. V, 10. N1. Р.53-57. Noble Р., Наrt Т., Nation R. Соrrelates and outcome of illicit drug use by adolescent // Brit. J. Psychiatr. 1972. V. 120. N5. Р.497-504. Nurco D., Ваtter М. Yulnerability to narcotic addiction: findings // J. Drug. Issue. 1994. V. 24. N1-2. Р. 293-314. Nеlss R. Тhe role of psychobiological states is chemical dependency: Who becomes addicted // Addiction. 1993. V. 88. N6. Р.745-756. Оverall J. ММРI реrsonality pattern of alcoholies and narcotic addicts // Quart J. Study Alcohol. 1973. V.34. Р. 10-25. Rоbbins Е.S. Соllege student drug use.// Amer. J. Psychiatr. 1970. V.126. N12. Р.1743-1751. Scafe V., Соnner М. Неаlth risk perctption and ecstasy use. // Proc. Brit. Psychol. Soc. 1997. V. 5. N1. Р. 40. Schroeder D. Is there a relationship between self-esteem and drug use? // J. Drug. Issue. 1993. V.23. N4. Р.645-665. Sherlock К. Аn ivestigation into social, psychological and health related aspects of ecstasy use. // Proc. Brit. Psychol. Soc. 1995. V.3. N1. Р. 29. Тich R. Кids are special. USA, California. 1986. Р. 150. The co-foeenders of Alcoholics Anonimous. Biographical sketches their last major talks // A Word Service Inc., New York, 1984. Тоmmasello А., Тyler Е. Рsychosocial correlated of drug use Latino youth leading autonomous lives // Int. J. Addict. 1993. V.28. N5. Р.435-450. Wada К., Fukui S. Рrevalence of volatile solvent inhalation among junion high school students in Japan and background life style of users. // Addiction. 1993. V.88. N1. Р. 89-100. О деятельности кафедры в области исследования психологических проблем наркомании. На кафедре психологии СамГУ развернут цикл научно-исследовательских работ по проблемам наркомании. Результаты исследований нашли отражение в девяти книгах, из них 5 - коллективные монографии, статьях и других публикациях сотрудников кафедры. Психологические аспекты наркомании являются предметом курсовых и дипломных работ студентов психологического факультета. С 1977 по 2000 год по проблемам наркомании подготовлено и защищено 26 дипломных работ. В 2000 году на база кафедры, под руководством профессора В.А.Петровского подготовлена и защищена кандидатская диссертация Е.А.Назарова «Наркотическая зависимость и созависимость личности в семье». В настоящий момент завершается подготовка еще трех кандидатских диссертаций по психологии наркомании. Сотрудниками кафедры разработаны и читаются спецкурсы: «Психотерапия психической зависимости» (К.С.Лисецкий), «Психология ранней наркомании (с,В.Березин), «Профилактика молодежной наркомании (С.В.Березин). Сотрудники кафедры С.В.Березин, А.Э.Березовский, Н.С. Бондарь, О.П. Зинченко, О.А. Коронцевич, К.С. Лисецкий, Е.В..Литягина, А. В. Макаров, Н.Ю. Самыкина, О.В. Шапатина проводят обучающие семинары и тренинги. Начиная с 1998 года, по заказу территориальных администраций, на базе СамГУ осуществляется подготовка и переподготовка специалистов по психологии профилактики наркомании и реабилитации наркозависимых.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ К.С.Лисецкий - кандидат психологических наук, доцент, декан факультета психологии Самарского государственного университета, действительный член Международной Педагогической Академии, практикующий психолог, специалист в области первичной и вторичной профилактики наркомании. С.Б.Березин - кандидат психологических наук, доцент, декан факультета психологии Самарского государственного университета, член-корреспондент Международной Педагогической Академии, практикующий психолог, специалист в области семейных отношений и терапии созависимости. Е.А.Назаров - кандидат психологических наук, врач-нарколог, специалист в области вторичной профилактики наркомании.